Покой нам только снится

– Да, завтра финал, и вечером домой в Красноярск, – подтверждаю я.

– Так давай сегодня отметим нашу встречу? Как там у вас говорится? Бахнем! – предложил Филипп.

Последнее слово он произнёс по-русски, за что и получил тычок в бок от жены.

– Ну, пить я точно не буду, а посидеть в ресторане завсегда рад, – искренне отвечаю ему.

Ирина на машине, папиной, но тем не менее. Опыт вождения у неё небольшой, и девушка даже хотела уступить мне руль, услышав, что у меня есть права. Отказался. Я совсем не знаю дорог в Москве.

Везут меня в «Прагу», где имеется специальный зал для иностранцев, и свободные столики там есть всегда. Раскрыв специальное меню так называемого «первого разряда», я понимаю почему. Котлета из свинины по-словацки стоит 20 руб., телячье филе с шампиньонами – 30 руб., икра с гренками и маслом – 54 руб. Впрочем, мы сэкономили на выпивке. Лишь Филиппу удалось отстоять для себя две бутылки пива. Молодец, не совсем подкаблучник. Улучив момент, когда Ирина пошла попудрить носик, перехожу к главному для себя.

– Слушай, друг, нужна твоя помощь. У меня есть знакомый в Дании, надо ему позвонить. Сможешь? – выкладываю свою просьбу я. – Если нет, то у меня есть сотовый телефон его брата в Финляндии.

Я долго думал, продавать акции или нет, и решил, что пока этого делать не стоит. Акции «Майкрософта» точно будут расти в цене, но, когда начнётся рост – неизвестно.А вот изъять их у малознакомого мне портье необходимо.

– Без проблем, Толя. А ты считаешь, стоящие акции? – успокаивает меня Филипп.

– Считаю, да. Но это не моментальный навар, а игра, так сказать, вдолгую.

На самом деле я помнил одну цифру – осенью 99-го акции «Майкрософт» стоили порядка сорока баксов. В это время я как раз покупал квартиру себе в Москве и продал весь свой пакет, который купил раза в четыре дешевле. А когда покупал? Вроде после того, когда Ельцин украл выборы в 96-ом. А вот зачем Мирослав приобрёл акции? У меня этой информации нет.

– Вы чего тут по-немецки шпрехаете? – спросила у нас вернувшаяся Ирина. – Я, кстати, уже неплохо язык знаю.

И Ира задвинула длинную фразу о столице ГДР, причем, как по мне, так произношение у неё никакое. Но Филипп уверяет, что всё понятно, и вообще – у Ирины красивый голос. Подхалимничает, совершенно точно. Голос обычный. Если только на фоне голосов немецких фройляйн.

С трудом уломал друзей разбить счет в сто пятьдесят рублей пополам. Филипп сдался под натиском меня и Ирины. Однако, почти месячная зарплата за ужин! Дорого тут, но зато официанты услужливые, я даже сунул чирик в папку со счётом. От себя, так сказать. Тысячу, которую я взял с собой на слёт, потратить так и не удалось. Думал, в Ашхабаде похожу по магазинам. Ан нет.

Ребята позвали меня в гости завтра к родителям Иры. Отказался. Хотя телефончик родителей взял. На всякий случай. Интересно мне, что там с моими акциями? Но позвонить в посольство ГДР в Финляндии нереально для меня. А вот Филипп, или Ира, легко в Москву из Хельсинки дозвонятся.

В гостинице меня ожидает гордый Армен.

– Нет никакого заявления на нас больше.

– Папа твой постарался? – с потаённой иронией спросил я.

Причину отказа я уже знал с утра. Участковый, думаю, прояснил потерпевшим, на кого они рот открыли.

– Он сказал, что не он, но, думаю, просто говорить не хочет, – хмыкнул Армен. – Слушай, а давай в ресторан сходим местный? Я с девушками познакомился. Их двое, а я один.

– Ты что, двоих не вывезешь? – подколол я.

– Деньги есть! – не так меня понял не испорченный порнухой сосед. – Компания нужна.

– Ну, давай посидим, только я пить не буду, да и сытый, только что из ресторана «Прага» вернулся, – соглашаюсь я.

Девушки были совсем не девушками. Лет по тридцать обеим. «Моя», судя по загару на пальце, недавно сняла кольцо, а значит, замужем. Виктория и Анастасия приехали в Москву в командировку и, судя по приветствию официанта, живут в гостинице уже не первый день. Советское меню, советский ресторан, но и обслуживание советское. Сначала ждали пока заказ примут, потом – когда принесут. Что быстро принесли, так это вино девушкам. После третьей бутылки Армен с Викторией покинули нас. Парень, красуясь, положил четвертак на стол. Он что думает, меньше полтинника выйдет? Ладно, деньги есть. А «моя девушка» оказалась интересной собеседницей.

– Вот, смотри, – рассказывала мне Анастасия. – Если ты купишь бракованную стиральную машинку «Малютка», а из неисправностей в ней только сальник на валу, то, купив сальник и вложив немного труда, заработаешь рублей двадцать.

Настя, как и Вика, работает в «Рембыттехнике» в Свердловске, и в Москве девушки оказались по делам снабжения.

Рассчитываюсь с официантом, и Настя чуть ли не силком тащит меня к себе в номер. Она успешно допила четвертую бутылку вина почти в одиночку, но как суровая уральская девушка была ещё в кондиции. Мне секс перед боем противопоказан. Может кто не верит, а я-то знаю, что он лишает сил. Но отказать пьяной женщине не смог. Всё при ней – возраст… молодой ещё, внешность и самое главное – гад Армен занял нашу с ним комнату. Не ночевать же мне в коридоре? Да и парня обламывать не хочу.

Утром пробежка. Я собран и готов к бою. Не знаю только, с кем мне драться придётся? Вчера мой полуфинал был первым, а потом я ушёл с немцами. Степан Сергеев из Кронштадта. Мастер спорта. По внешности заметно, что есть в нем сибирские корни малых народностей. Видел я этого парня и вчера, и позавчера, но у меня так и не сложилось однозначного мнения о нём. На лице нет боевых шрамов, фигура кажется хрупкой, в разговоре застенчив и вежлив. Посмотрим, как проявит себя в бою.

Финал начался моими мощными атаками. Хлесткие, тяжелые удары словно не действовали на кронштадтца – создалось впечатление, что тот непробиваем. Вообще, очень техничный боксёр. Первый раунд скорее за мной, а во втором на первых секундах я неожиданно пропустил без видимой подготовки левый апперкот в голову. Опытно повис на сопернике в клинче, стараясь прийти в себя, но Степан умеет и активно защищаться. Получаю по корпусу, теперь к шуму в голове ещё прибавилась и сбитая дыхалка. Разрываю дистанцию и чудом подседаю под ещё один удар Степана. На автомате разворачиваю наработанную связку – апперкот правой в челюсть и хук слева. Зацепил! Остаток раунда мы оба осторожничаем, и мне, и ему надо прийти в себя, потрепали мы друг друга прилично. Третий раунд простым не будет! Дежурный тренер моего красного угла обливает меня водой и что-то бубнит про дырочку в правом боку у соперника. Соображаю плохо – выдохся и в голове шумит. Вот на кой мне этот бокс? Мне и чемпионат СССР не нужен, там будут бить ещё сильнее. Тут я случайно замечаю Светку Аюкасову. Она стоит и, судя по закушенной губе и сжатым кулачкам, стоит давно, и то, как я позорно наполучал от соперника, видела. Сил сразу прибавилось. Юношеский организм впрыснул в кровь гормоны, и на третий раунд я выхожу чуть ли не пританцовывая. Второй впрыск гормонов я получил, когда увидел улыбающееся лицо соперника. Не знаю, анекдоты ему травил тренер в перерыве или что, но захотелось улыбочку стереть с лица. Стараюсь работать больше ногами, которые в отличие от гудящей ещё головы свои функции выполняли исправно. Сразу два попадания в голову Степана в начале раунда хоть и не потрясли соперника, но не оставили тому выбора, кроме как искать удачу в атаке. Степан энергично набросился на меня, но его удары не доходили до цели или блокировались мною, в то время как я успешно контратаковал быстрыми ударами левой в голову соперника, которые иногда весьма ощутимо потрясали того. Разочарованный своей неспособностью попасть в вёрткого танцующего меня, Степан в середине раунда устроил небольшую стычку, и мы оба завалились на пол. Ближе к концовке стало ясно, что соперник ничего не может противопоставить моей непробиваемой защите, безупречным передвижениям и целенаправленным встречным ударам. Дела Сергеева с каждой секундой шли все хуже. Гонг. И я получил заслуженную победу единогласным решением судей!

– Отличный третий раунд. Получил удовольствие от боя, – поздравляет меня Липинский.

И что особенно приятно, рядом стоит Светка и слушает нас.

– Ты победил? – спрашивает она.

– Видно же, чью руку подняли, – недоумеваю от такого вопроса.

– А, вот оно как! Я впервые бокс смотрю. Твой соперник тоже хорошо дрался.

– Спасибо, девушка, – раздался голос Степана. – Толя, удачи на чемпионате СССР, это был хороший бой, постараюсь вынести из поражения пользу.

– Надо же, какой культурный парень, – поразилась Светка.

– Ленинградец, чо, – нарочито грубо ответил я, так как взгляд Светланы на спину Степана мне не понравился.

Вот что я за человек? Ночью переспал с замужней, скорее всего, бабой, а сейчас ревную девушку, к которой у меня нет никаких чувств! Да и планов на неё тоже нет.

«Это гормоны», – утешил я себя.

– Толя, у нас сколько времени? Я тебя хочу в гости позвать, – обернулась ко мне Светлана.

Глава 9

Глава 9

– Из гостиницы выпишусь минут за тридцать, в аэропорт за час приехать надо, считай, полдня у нас есть. А куда в гости? Ты в общаге живёшь?

– Нет, не в общаге, квартиру мне снимают, вернее, только что сняли. Вот новоселье и хочу отметить там.

– Со мной одним? Или ещё кто будет?

– Будут ещё одногруппники, – уклончиво ответила Света.

С одной стороны мне не сильно интересно с её друзьями время проводить, с другой – обижать отказом не хочу. Взрослое «надо» победило детское «не хочу». Но сразу уйти в гостиницу не удалось, меня потащили на тренерский совет.

– Ну что, Толя, мы в тебя верили, и ты наши надежды оправдал, – сказал незнакомый мне тренер, а может и функционер.

Дядя не представился, очевидно, я, по его мнению, и так должен его знать.

– Третий боксер в своём весе от РСФСР! Это отлично! – похвалил Липинский. – Не забудь, в декабре у тебя ответственный международный турнир в Ленинграде, ну, и готовься к чемпионату СССР в Ташкенте в феврале следующего года.

Всё замолчали.

– А состав турнира в Ленинграде уже известен? – задал вопрос я, чтобы не дать родиться менту.

– Хороший вопрос. Будет чемпион Европы этого года болгарин Абаджиев Борислав. Он в финале выиграл у нашего Яновского, – ответил Липинский.

Имя болгарина мне ни о чём не говорило, но я прекрасно помнил, кто стал в моём весе олимпийским чемпионом в Сеуле в 88-ом. Вернее, станет, ведь на календаре 1987-й год! А стал им поверженный неизвестным мне болгарским спортсменом этот самый Яновский. Он лет на десять-двенадцать меня старше, но дерётся на высшем уровне, и вообще мы с ним можем встретиться на чемпионате СССР. Сделав себе зарубку, что болгарина стоит уважать, я выслушал рекомендации, главной из которых было не набрать вес. У меня впритык верхняя граница весовой категории.

После собрания тороплюсь на стоянку, где меня в машине ждёт подруга. Забыл сказать, что она на семерке, судя по салону, новой. Ещё одна женщина за рулём в моей жизни, в этот момент истории это редкий случай. А Света – богатая невеста. Квартиру ей сняли недалеко от МГУ, машина, возможно, её, одета нарядно, макияж умелый, прическа. Злится, наверное, за ожидание? Девушка всё это время терпеливо сидела в машине, но, несмотря на потерянный час, никаких следов недовольства на её лице я не заметил. Чудо, а не женщина.

– Не успеваю всё сделать, что хотела. Давай на рынок заедем? – глянув на часы, озаботилась Светлана, когда я с сумками уселся к ней в салон машины.

Выписывался я тоже долго, душ надо было принять (не ехать же потным), переодеться, вещи собрать и прочее. Армена не застал и черкнул ему прощальную записку.

На рынке многолюдно – выходной день, самые продажи. Я уже нагружен как вьючный осёл. Светка гребёт всё подряд, не торгуясь, да и вообще не смотря на цены.

– Свинину с картошкой в духовке запеку, – рассеянно бормочет она, причем даже не для меня, а так, мысли вслух.

– Толя, ты газовой плитой умеешь пользоваться? Духовкой именно?

А это уже обращение лично ко мне.

– А есть разница? Я вообще газ не люблю, и в доме с газовой плитой жить бы не стал.

– Да это безопасно, если соблюдать правила, – уверяет Света.

– Ключевое слово «если», – спорю я, ибо есть грешок – опасаюсь газифицированных домов.

– Зато дешевле! – приводит аргумент некая тётя лет сорока, тоже с авоськами, стоящая рядом и без спросу вмешавшаяся в нашу беседу.

Страна советов, точно!

– Для меня это неактуально, – фыркаю я. – У меня дома вообще печное отопление.

– У тебя дома? – уцепилась за слова Светка.

– Сразу видно, что из деревни, – нахамила тётка с авоськами.

– Красноярск – это не деревня! Это вообще центр Сибири! – гордо парирую я. – Да, я снимаю домик в частном секторе.

– Центр Сибири – это Новосибирск, – к нашему разговору присоединяется ещё один посетитель рынка – усач теткиных лет с большим букетом цветов в руках.

– Это почему же? – против воли возражаю я.

– Что там у вас в Красноярске есть? А в Новосибирске метро! – гордо заявляет спорщик.

Что есть, то есть – в прошлом году открыли там метро.

– А в Красноярске есть Красмаш, Крастяжмаш, завод телевизоров, холодильников, комбайнов, фармацевтический, алюминиевый, цветных металлов…, – я не успокоился, пока не перечислил почти все крупные предприятия города.

Получился внушительный список. А ведь они почти все в моё время уже закрыты были. Сраный Горбачев.

– Ваш Новосибирск тоже деревня! – напоследок припечатала мужика тётка и, развернувшись, пошла на выход, виляя фундаментальным задом.

– Ишь ты, городская какая! – с придыханием сказал фанат Новосибирска, жадно смотря на филейную часть уходящей москвички.

«А ведь я подарка не приготовил для новоселья. Может в качестве подарка цветы купить, как этот дядька», – подумал я.

– Толя, вот зачем ты потратился?! – якобы с возмущением высказала мне Светка, укладывая громадный букет на заднее сиденье машины.

Но я видел, что ей приятно. Да и перед своими друзьями можно похвастаться. Сколько будет гостей, я примерно понял, когда мы покупали шашлык. Готовый, конечно. Светлана взяла десять шампуров грамм по сто пятьдесят каждый. Как мы ни спешили, но когда подъехали к одноподъездной свечке, где теперь жила Светлана, то увидели её подругу, ожидающую хозяйку квартиры. Веселая деваха в модной импортной короткой куртке. Высокая, даже выше меня.

– Знакомьтесь. Это Маруся, а это Анатолий, – представила нас Светлана и заторопилась в подъезд.

Я плетусь следом, нагруженный сумками, а Света налегке идёт впереди с букетом цветов и ведёт светскую беседу с подружкой.

– И он что?

– Поверил!

– Вот дурак! Так ему и надо! Не будет изменять!

Света, зайдя в подъезд, кивнула консьержке, мол, эти со мной.

Четвертый этаж, большая общая площадка на шесть квартир. Заходим в квартиру. А тут богато! Маруся здесь, как и я, впервые.

– А это что, паркет? Ух ты! Потолки-то какие высокие. А есть кассеты новые?

Это она заметила видик и телевизор в зале. Не двойка, разных фирм – «Сони» и «Шарп». Причем видик «Шарп» был двухкассетным! То есть с функцией перезаписи!

– VC-5W20E, – прочитала название Маруся. – Вот это да!

– Крутяк, – согласился с ней я, таща добычу с рынка на кухню.

– Толя, почисть картошки, а? – попросила Светка. – Устала что-то.

– Отдыхай, ща всё сделаем! – я моментально приступил к работе.

Света ушла в зал, а кроме него в квартире имелась ещё одна комната и что-то вроде кладовки. В зале стоял большой стол полированный, диван, два кресла и секретер с посудой. Ковра нет, да и хорошо. Навскидку зал метров двадцать пять квадратных. Спальню я не видел, да и смотреть, чую, не придётся. Были бы мы вдвоём, а так с нами ещё толпа студентов. Будут колбаситься до утра. В кухню зашла Светка и дала мне новое задание – сделать нарезки – мясную, рыбную и колбасную. По моим прикидкам рублей в сто ей обойдется сегодняшний стол. Это ещё без алкоголя.

– Свет, а алкашка где? – в то, что студенты МГУ будут сидеть на сухую, я не верю – большой уже мальчик.

– Я тут! Я тут! – в кухню просочилась уже снявшая верхнюю одежду Маруся. – Я алкашка! Ты меня искал?

И смеётся над старой шуткой.

Духовка заряжена мясом по-французски. Я настоял, чтобы первым слоем на противне, предварительно смазанном маслом, была нарезанная очень тонкими лепестками картошка.

– Здесь сразу две причины: во-первых, так мясо не пригорит, а во-вторых, так картофель пропитается мясным соком и получится очень мягким и вкусным, – аргументирую я, больше с целью произвести впечатление на разбитную Марину и только что пришедшую в гости скромную Беллу.

– Кстати, картошка, нарезанная тонкими ломтиками и запеченная с сыром и соусом, во французской кухне называется тартифлет. Правда, туда вместо мяса добавляют ломтики бекона, – продолжаю умничать я, расставляя посуду на большом столе.

С количеством гостей я почти угадал – мы ставим девять приборов. Следующими пришли сразу три парня. Один из них прыщавый толстячок такого детского вида, что, судя по всему, скоро избавиться от угрей у него не выйдет. И два компанейских весёлых парня моей комплекции – Славик и Генка. Генка мне не понравился сразу – он тоже подарил букет цветов, хорошо хоть скромнее моего, а ещё полез целовать Светку, слегка приобняв её за талию. Та успела повернуть щеку, может, поэтому я Генке сразу не нахамил.

Четыре парня и пять девушек расселись только через час. На стол выставили вино, водку и какой-то ликёр. Мы, не дожидаясь картошки, начали с закусок, шашлык Света оставила на вечер.

– Дорогая Светланка! Я очень рада, что мы с тобой учимся в одной группе. Ты хорошая подруга и замечательный отзывчивый человек, – занудно взяла первое слово Белла.

– Ты ещё про политику партии нам расскажи, Белка-зануда. Давайте уже пить, – прервал тост Геннадий. – У тебя что ни тост, то политинформация!

Само застолье мне не очень понравилось, Светка сбрасывала мою руку под столом со своей коленки, а ребята говорили о своих делах малопонятных мне. Видя, что я заскучал, хозяйка квартиры объявила танцы, поставив кассету в видик.

Я успел первым и ловко увёл Свету из-под носа Генки. А единственной не танцующей гостьей оказалась Белла. По-хозяйски прижимаю Светку к себе вплотную. Та, возмущённо пискнув, вырываться не стала и положила голову мне на плечо. Тем временем стоящая у окна Белла громко закричала:

– Стой! Стой! Не прыгай, дурашка!

Все забыли про обнимашки и рванулись к окну. Я лично пошёл, чтобы посмотреть, кого так ласково называет вроде бы скромная Белла? Кот, вернее, даже котёнок, сидел, дрожа от холода, на узком выступе прямо под окном между третьим и четвёртым этажами.

– Надо спасать! – трагическим шёпотом произнесла Белла.

– Ерунда! У кошек семь жизней, да и что ему будет, если упадёт? Тут лететь до козырька всего два этажа, для котов это плёвое дело, – высказываю своё мнение. – Айда танцевать дальше.

– Ты что, так его и оставишь? – Светлана гневно посмотрела на меня.

– Швабра есть? Можно попытаться спихнуть, – предлагаю решение проблемы я.

– Ну, ты живодёр! Я достану! – геройски предложил Генка, уловив, что Акела в моём лице промахнулся.

– Ты не кошка, – напоминаю я.

– Зато не трус! – хамит Генка и открывает окно, в которое сразу хлынул поток холодного воздуха. – С балкона можно его достать!

Балкон в Светкиной квартире был в необследованной мною спальне. И с него реально до котёнка недалеко. Хотя и с окна можно, тут метр всего до животного!

«Три этажа лететь, – задумчиво говорю я сам себе, пока остальные ринулись на балкон. – Если повиснуть на одной руке, то второй можно достать!» Я поднял одну руку вверх, а вторую опустил вниз. Точно, можно!

– Свет, я могу попробовать, но надо меня подстраховать! – кричу в окно собравшимся на балконе.

Глава 10

Глава 10

– Я могу повиснуть на одной руке и второй достать котёнка, – изложил я свой гениальный план.

«Что я делаю? – тут же пронеслось у меня в голове. Да гори огнём этот безмозглый кошак». Ясное дело, сдавать назад не по-пацански, но я и не малолетка какой.

– Нет, Толя, этого я тебе позволить не могу, – ухватилась за мою руку Света, будто я вот-вот сигану в окно.

«Взрослая и умная девушка!» – похвалил её про себя.

– Да это глупость, – сказала Белла, – Вот если подстраховать тебя как-нибудь, например, держать за руку или привязать к батарее верёвкой или ремнём.

– Верёвка! Есть верёвка у меня! – подпрыгнула на месте Светка.

– Куда её вязать? – в сомнении рассматриваю довольно толстую верёвку длиной метра три.

– Один конец за батарею. На, Гена, вяжи. А второй ему на руку, – командует нами хозяйка квартиры.

– Или за шею, – глумливо заржал Геннадий.

– Обуюсь для начала, – ворчу я.

Принёс полуботинки. В комнате уже стало ощутимее холоднее. Батарея хорошая, советская, чугунная, я даже подёргал её, проверяя, не вырву ли?

Ждать смысла нет. Намотав верёвку на кисть руки, тоже проверил на рывок. Если сорвусь, второй рукой захвачу веревку и вылезу. Плевое дело. Так и оказалось, причем даже лезть не пришлось, я повис на руке и схватил кошака за шкирку. Тот стал извиваться, и мне пришлось закинуть его в окно. К животному сразу устремилось всё девичье стадо. Легко подтягиваюсь, и я уже в комнате.

– Спасибо, Толя, я так за тебя переживала! – первой меня поцеловала тихоня Белла, и поцеловала так, … по-взрослому! Светка это комментировать не стала и, бросив недовольный взгляд на подругу, тоже засосала меня, после чего по-хозяйски объявила:

– Всё, хватит ему! А то ещё зазнается!

Эх, не судьба мне от губастой Маруси получить поцелуйчик.

– Хотите прикол? – спрашивает вдруг Генка. – Я второй конец верёвки не привязывал! Просто набросил на батарею!

Генка заржал, а у меня кровь прилила к голове. Это что, я рисковал из-за этого придурка своим здоровьем или даже жизнью?

– Генка, ты нормальный? А если бы он сорвался? – с недоумением произнесла Полина, которая стояла в обнимку со Славиком.

– Да, поясни, – потребовал я.

– Шутка это была! С чего ему сорваться? – криво усмехнулся Гена, когда понял, что никто, кроме него, не смеётся.

– Гена, извинись, – потребовала Светка.

– Да не нужны мне его извинения, путь валит домой, пока я ему не врезал, – возмущаюсь я мягкости наказания.

– Ой, ну извини! Смешно же.

Генка так ничего и не понял. Я сажусь за стол, понимая, что надо накатить. Эх, не хотел же пить сегодня! Котёнок, быстро отошедший от пережитого ужаса, запрыгнул на стол и, мурлыча, потёрся о мою руку. Понимает, кто его спас.

– Толь, всё хорошо же! – попыталась успокоить меня Света. – Правильно! Выпейте мировую.

– Да я с ним в голодный год за мешок картошки на одном гектаре срать не сяду, – сообщил я, накатив грамм сто пятьдесят сразу. – И вообще, пора мне.

– Толь! Ты чего? Рано же тебе, – возмутилась Света.

– Свет, ты понимаешь, что я мог покалечиться или убиться? А ты говоришь «мировую»!

Я наливаю себе ещё. Закусить бы чем. О, огурчики солёные самое-то, и сало.

– Толя, я на твоей стороне, но Генка – дурак, это все знают! Ты смотри, ему стыдно, – Света указала на довольного Генку, который в данный момент с аппетитом уплетал остатки салата.

– Ладно, всем пока! – злой я встаю и иду в коридор.

– Толя, стой, – бежит за мной Светка.

– Отцепись от меня. И не звони, и не ищи больше никогда. Не хочу с дурой общаться, – в запале бросаю я.

Схватив свои вещи, накинув куртку, даже не застёгиваясь, резко выхожу в коридор, заметив, как налились слезами глаза бывшей подруги. Долбанутой на всю голову, как я выяснил.

– Простите, вы котёнка не видели? – остановил меня женский голос на лестнице.

Лифт я ждать не захотел.

Навстречу мне с третьего этажа поднималась молодая заплаканная блондинка.

– Там, – указал на Светкину дверь я.

Можно было бы пофлиртовать с незнакомкой, рассказывая о своём героизме, но совершенно не было настроения.

Смотрю на часы, до самолёта ещё часов пять. В аэропорт ехать рано. Бездумно дохожу до метро Фрунзенская, решаю зайти – там тепло, а на улице не май месяц. Выхожу на Ленинской библиотеке. Была мысль поискать ресторан или кафе, но есть не хочу, пить тоже, и так от выпитого в голове шумит. Хотел сходить в Музей книги, слышал, там такой недавно открылся, но у них оказался выходной! Чертыхаюсь и иду в библиотеку – почитаю хоть прессу.

Взяв свежие газеты, сразу натыкаюсь на новость о снятии Ельцина с поста МГК, которая мимо меня прошла! В пятницу сняли, ещё два дня назад. А новость горячая, сам по пути в туалет слышал, как два немолодых интеллигентных мужика обсуждали даже не снятие Ельцина, а сегодняшний митинг в Свердловске в его поддержку! В мире всё как обычно – разбился самолёт в США, цунами на Аляске, перевороты в Тунисе и Нигере, теракт в Северной Ирландии. Что-то царапнуло мой взгляд, и я вчитался внимательнее: