Месть капитана Брейна

– Карбе наплевать, кто и где живет, лишь бы налоги платили.

– И Кайра здесь?

– Чуть дальше.

– Ты в этом уверен?

– Конечно, уверен. Я сам спрятал ее здесь.

Лицо Фагунды вытянулось.

– Ты ее спрятал? Здесь?

– А ты имеешь что-то против этого?

– Нет, но…

– Понимаю, – усмехнулся Мельтан. – Ты полагал, что я оторву ей голову после всех неудач, которые она принесла мне. Зачем? Я умею извлекать полезность даже из тех людей, которые сейчас плавают на самом дне. Как ты, например.

– Я офицер королевского флота и…

– И что? Если бы ратерийцы не дали за тебя поручительство, ты бы висел в петле.

Фагунда открыл рот, чтобы возразить, но тут же понял, что возразить то ему, собственно, и нечего. Поэтому он промолчал.

Карета выехала на покрытую грязью после дождя дорогу и покатила дальше на юг. Затем свернула еще левее, к холмам, окружавшим город. Справа была видна развилка, ведущая на городское кладбище, и Фагунда невольно вздрогнул. Воспоминания о прошедшей ночи еще не изгладились у него в памяти. Дорога петляла вдоль берега, поросшего травой и мелкими деревцами. Через некоторое время остались позади шпили Седой Гавани, а возле дороги стали попадаться рыбацкие лачуги. Фагунда нахмурился. Здешние места говорили о небогатом уровне жизни. У прибрежной полосы можно было заметить затасканные на песок лодки. Бывший пират вздохнул. Кайра бы никогда не согласилась пребывать в таком месте. Но лорд Мельтан вряд ли бы стал так шутить. В конце концов, ему лучше известно, что и как стало с капитаном Кайрой за эти пятнадцать лет.

Поодаль от нескольких рыбацких хижин, которые строили еще во времена основания города, судя по их внешнему виду, стоял неплохой, еще крепкий дом из грубо отесанного бревна. Палисад вокруг дома немного покосился, но вполне еще был годным. На ступеньках крыльца сидел пожилой, увенчанный сединой мужчина, в кожаной робе и высоких сапогах, неторопливо набивавший трубку. Он заметил карету и замер, тревожно глядя, как она подкатывает к калитке. Где-то возле дома был слышан детский гомон. Стайка из шести детишек внезапно выпорхнула из-за угла, гоняя гусей по двору, а следом показалась женщина. Одетая в простое платье и засоленный передник, она торопливо убирала волосы под косынку, когда увидела карету с гербом бургомистра.

На ее лице не было тревоги, словно она знала, что ей ничто не угрожает. Мужчина посмотрел на нее, но она сделала знак, чтобы он не подходил. Фагунда окаменел от неожиданности. С большим трудом ему удалось узнать Кайру. Прошедшие пятнадцать лет оставили неизгладимый отпечаток на ее внешности. Казалось, она сильно постарела, хотя седых волос Себастьян не увидел. Но ее лицо избороздили морщины, руки стали грубее, как у рыбака, привыкшего долго возиться с соленой рыбой. Она немного пополнела, и, с первого взгляда, не была похожа на ту, прежнюю Кайру, которую боялись даже пираты-мужчины. Однако, резкий пронзительный взгляд и привычка носить нож за голенищем сапога никуда не делись. Себастьян заметил рукоять, торчавшую под подолом платья.

Карета остановилась.

Один из наемников спрыгнул с козел и открыл дверцу. Дамаэль вышел первым, оглянулся и направился к калитке. Его уверенная походка позволила Фагунде немного расслабиться. Раз бургомистр не ожидал неприятностей, значит, и бывшему пирату не приходилось ждать чего-то плохого. Хотя, кто мог бы сказать наверняка? Себастьян снова пожалел, что не взял с собой оружия.

– Как поживаете, хозяюшка? – ласково спросил Мельтан, подходя к изгороди. – Как муж? Здоровы ли дети?

Кайра медленно подошла к калитке. На ее лице читалось угрюмое желание закопать всех приехавших. Желательно сразу и уж точно без суда.

– Вашими молитвами, милорд, – произнесла она, подойдя вплотную к изгороди.

Дамаэль посмотрел на рыбака, все еще сидевшего на крыльце, и спросил:

– Он не услышит?

– Нет, – мотнула головой Кайра. – Его контузило в Абискане. Совсем плох стал. Что тебе надо?

– Боюсь, для тебя есть нехорошие новости.

– Какого черта? – Кайра нахмурилась. – У нас был уговор. Свою часть я выполнила сполна. Что еще ты хочешь мне сказать?

– Уговор? Какой уговор? – быстро спросил Фагунда.

– Она пожила у меня какое-то время, – с улыбкой сказал Дамаэль. – Как служанка.

Себастьян поднял брови. Зная о не вполне обычных предпочтениях бургомистра в спальне, он даже представлять себе не хотел, что довелось испытать бывшему капитану «Стального Кракена» в качестве служанки. Но промолчал. Его интересовал другой вопрос. И он не мог его не задать.

– У тебя появились дети?

Кайра с ненавистью взглянула на бывшего пирата.

– Мой муж вдовец, болван. И это не мои дети.

– Он был солдатом Гильдии, в гарнизоне Абискана, – снова улыбнулся Дамаэль. – Его жену сильно покалечило, когда граф Тарлейн решил обстрелять город. И она умерла.

– Это шутка?

– Вовсе нет. Бедолаге и самому здорово досталось. Но он оказался идеальным прикрытием для властей. Никто даже не заподозрил. А свадебку сыграли тихо, – бургомистр взглянул на Кайру. – И как тебе семейная жизнь?

Она помрачнела.

– Не жалуюсь. Он не плохой человек. И добрый.

– Когда ты явилась ко мне в Абискане, изодранная как вшивая кошка, тебе было наплевать. Но, похоже, эти пятнадцать лет не прошли даром.

– Заткнись, – процедила Кайра.

– Да, семья тебе очень идет, – продолжал Дамаэль. – Жаль, что придется все бросить.

Взгляд Кайры, настороженный и непонимающий, устремился на лицо бургомистра.

– Что это значит?

– Собирайся. Пора уезжать.

– С какого дьявола? Зачем?

Дамаэль мгновение помолчал, потом негромко сказал:

– Мартин Брейн. Он вернулся…

Глава 3

В это солнечное утро, когда тучи, принесшие ливень на побережье, медленно уходили на юг, Гальмер, давным-давно бывший начальником гарнизона Абискана, а теперь ставший его бургомистром, решил не отказывать себе в удовольствии и позавтракать на восточной террасе. Пока прислуга накрывала стол, Гальмер неторопливой походкой вышел на террасу и лениво обозревал окрестности. Мол, и часть портовой кладки еще не совсем просохли от дождя, поблескивая на солнце мириадами солнечный лучиков, отраженных в лужах, а город уже просыпался. Издали были слышны шум и поскрипывание повозок, везущих на городской рынок свои товары, над пирсами проносились резкие крики чаек, в порту грохотали грузовые тележки. Гальмер прищурился. Сотни людей начинали трудиться во благо Северной Короны, прямо с утра, не полагаясь на сон и праздный отдых.

Абискан сильно изменился за последние пятнадцать лет. Бывший начальник гарнизона помнил его еще в те времена, когда в здешних краях всем заправляла Торговая Гильдия, разбитая в пух и прах возле Белого мыса. Как и положено глиняному колоссу, она выглядела мощно лишь внешне, но первое и последнее серьезное поражение, повлекшее за собой массовое предательство лордов Гильдии, обрушило ее до основания. Гальмер и сам испытал это чувство безысходности, когда враг приближается, а ты не можешь или не властен что-либо сделать. И, вспомнив это, Гальмер поморщился. Он мог быть благодарен судьбе, избавившей его от последствий. Как офицер высшего ранга Гильдии, да еще назначенный командовать абисканским гарнизоном, он претендовал на виселицу. И даже удивился, когда ему предложили сперва место начальника городского порта, а потом, после смерти своего предшественника, указом из Карбы, его назначили и градоначальником Абискана. Это произошло ровно десять лет назад. Гальмер, и без того уже бывший немолодым человеком, постарел еще больше. На лице появилось много морщин, он значительно прибавил в весе, хотя это и являлось, скорее, результатом сытой и спокойной жизни бургомистра, а не признаками старости. Но время текло неторопливо и размеренно, и лишь иногда, как только взор Гальмера падал на портовые постройки, в памяти всплывали картины того жуткого дня, когда Северная Корона обстреливала город…

Башню маяка и шлюзы, где, как считали, и был погребен легендарный «Черный Дракон» вместе со всем своим экипажем, перестроили практически целиком. Старый маяк снесли, перенеся его на внешний мол, а все доступы к прежнему городскому шлюзу засыпали. Оборонительные постройки, окружавшие Абискан еще с давних времен, исчезли, уступив место новым пирсам. В город пребывало множество кораблей с востока, и это было частью новой политики Северной Короны. Укреплять торговые связи с очень сильным Сарлидским султанатом, чьи владения начинались за Восточным океаном. Мало кому удавалось достичь тех далеких берегов, но все, кому посчастливилось вернуться, рассказывали о несказанной роскоши и богатстве востока. Позже, торговые суда стали пребывать чаще. Удалось найти надежных лоцманов, знавших пути через Восточный океан, изобиловавший штормами и ветрами, грозящий непогодой и таинственными островами, где, бывало, пропадали некоторые искатели легкой наживы. Даже пираты, в бытность существования Вольного Братства, не рисковали заплывать так далеко.

Гальмер посмотрел на низкие облака, нависшие над восточным горизонтом, и улыбнулся. Теперь все стало иначе. Теперь он мог спокойно встретить старость, не думая о бедах и лишениях, на которые был готов пойти пятнадцать лет назад. Теперь он бургомистр Абискана, и сама должность вселяла уверенность в завтрашнем дне. Гальмер снова улыбнулся и вдохнул свежий утренний бриз. Трапеза обещала быть великолепной, едва он увидел все, что расставили слуги на столе.

Но он еще не представлял, насколько ошибался…

Зазвенели столовые приборы, слуги молча выносили блюда с закусками, и бургомистр уже взялся за салфетку, чтобы постелить ее на колени, когда на террасе появился привратник.

– Милорд, вас срочно хочет видеть полковник Мортон! – воскликнул он.

Гальмер отложил салфетку и поморщился.

– Что, прямо сейчас?

– Прямо сейчас, милорд!

Бургомистр тяжело вздохнул. Он не любил, когда его отвлекали от трапезы, но если нынешний начальник городского гарнизона имеет что-то сообщить, значит, дело не терпит отлагательств.

– Позови его, – кивнул Гальмер, нехотя поднимаясь из-за стола.

Он едва успел вернуться в гостиную, когда двери распахнулись. Мортон буквально влетел внутрь, весь бледный и трясущийся, словно суслик перед бурей. За последние пятнадцать лет бывший лейтенант городской стражи, испытавший немало приключений во время войны, изменился мало. Разве что мундир полковника добавлял ему статуса, украшенный аксельбантами и множеством нашивок. Гальмер взглянул на него, пытаясь определить причину столь явно выраженного испуга, однако, полковник сам, не дожидаясь никаких вопросов от бургомистра, быстро выпалил:

– Там… там… он… здесь!

Гальмер опешил.

– Где там? – он хмуро сдвинул брови. – И кто это он? Извольте изъясняться четче, сударь!

– Он… там… он… здесь… святые небеса, он вернулся!

– Да кто вернулся, черт подери?

Видя, что его слова так и не могут дойти до бургомистра, Мортон ухватил его за рукав и силком потащил обратно на террасу. Гальмер пытался отдернуть руку, но полковник вцепился в его рукав настолько безумной хваткой, что ему мог бы позавидовать любой утопающий, пытавшийся ухватить спасательный круг.

– Да успокойтесь вы, наконец, – резко сказал Гальмер. – Что там такое?

Вместо ответа, Мортон сунул ему в руку подзорную трубу и начал бешено указывать в сторону городской гавани. Бургомистра взглянул на своего подчиненного, уже прикидывая в уме насколько отстранить его от должности, чтобы полковник пришел в себя и успокоился, но трубу все-таки взял. Просто из любопытства, Гальмер навел ее на гавань и тотчас же ощутил, как его собственные ноги становятся ватными.

С северо-запада, со стороны Седой Гавани, к портовым молам приближался корабль. Даже прошедшие в безмятежном спокойствии пятнадцать лет не стерли ни крупицы воспоминаний, оставшихся у бургомистра. В его разуме мгновенно всплыли картины пушечных разрывов, грохот, крики и смерть. И стена шлюза, оседавшая каменным завалом, под которым этот корабль должен был быть погребен заживо со всей своей командой.

К Абискану, распустив паруса, на попутном бризе, быстро приближался «Черный Дракон».

Гальмер отпрянул назад, опустил трубу и замотал головой, будто пытаясь прогнать дурное видение. Потом снова посмотрел на море, и руки бургомистра затряслись. Он повернулся к Мортону.

– Какого дьявола?! О… отку… откуда он здесь взялся? – голос Гальмера предательски дрогнул.

– Не… не могу знать, милорд, – выдавил Мортон и пожал плечами.

– Это… это… это точно он?

Полковник удручающе покачал головой.

– Я не знаю другого такого корабля, милорд.

Бургомистр снова вскинул подзорную трубу. И его губы задрожали.

– Идет на полном ходу, – пробормотал он. – Прямо в порт…

– Попутный ветер, – кивнул Мортон. – И умелый капитан.

– Я знаю, кто капитан, черт побери! – раздраженно буркнул Гальмер, искоса глянув на полковника. – У него открыты пушечные порты. Проклятье! Он собирается атаковать?!

Мортон, казалось, съежился. Больше всего на свете он не хотел воевать. Бургомистр еще несколько мгновений смотрел на море, потом опустил трубу и передал ее полковнику. Хладнокровие вернулось к нему, но ненадолго. Лицо оставалось бледным, а губы все еще дрожали.

– Поднимайте гарнизон, – негромко сказал он Мортону. – Пусть сейчас же занимают боевые позиции.

Ответа не последовало. И Гальмер в ярости обернулся.

– Полковник? Вы меня слышали? – гневно спросил он.

– Да, милорд, – склонил голову Мортон. – Но не смогу выполнить ваш приказ.

– Разрази меня дьявол! Это еще почему?!

Начальник гарнизона замялся, но под суровым взором бургомистра выпалил:

– Летние отпуска, милорд. Больше половины гарнизона, включая часть офицеров, уехали. В казармах остались, преимущественно, одни новобранцы.

– Что?!! – Гальмер побагровел.

– Их наберется не больше сотни. И…и у нас нет артиллерии.

– Как это нет?!!

Мортон виновато кашлянул.

– Гмм… еще десять лет назад, когда пришел приказ из Карбы, мы сняли всю артиллерию с молов и разобрали внешние батареи. Вы сами исполняли этот приказ, милорд…

Бургомистр со стоном опустился на стул. Он едва не хлопнул себя по лбу, что забыл о том злополучном распоряжении какого-то идиота из имперской столицы. Да, разумеется, высоколобые дураки в Карбе решили, что если уж война закончена, и земли, принадлежавшие когда-то Торговой Гильдии, теперь вошли в состав Северной Короны, нет нужды держать береговую артиллерию в городе. И ладно бы, речь шла только о пушках. Они заставили срыть стены, некогда окружавшие порт, и убрать все береговые батареи, защищавшие город с моря. Стратеги, да поглотит их всех стая кракенов! А, ныне, когда настала действительно серьезная опасность, им попросту нечем больше защищаться.

Несколько мгновений Гальмер открывал рот, видимо, пытаясь что-то сказать, потом все-таки раздался его голос, с явными жалобными нотками:

– Но… но… но… мушкеты у нас хотя бы остались? А?

– Да, милорд. И еще алебарды и куча доспехов, – бодро ответил полковник.

– Тогда собирайте всех новобранцев. И гоните их на пристань. Будем драться до последнего.

Мортон колебался.

– А… но… милорд… я…

– Вы все еще здесь?!! – взвизгнул Гальмер и вскочил на ноги. – Какого дьявола, полковник?!!

Мортона словно ветром сдуло. Он торопливо покинул террасу.

Между тем, разрезая морскую гладь, «Черный Дракон» быстро подходил к внешнему молу. Стоявший на капитанском мостике Брейн, наклонившись через перила, скомандовал:

– Пять румбов влево! Грот-марсель на гитовы!

– Есть грот-марсель на гитовы! – отозвался с палубы Бригсби. – А, ну, пошевеливайтесь, черти мокроносые!

Пираты шустро поползли по вантам. Брейн приподнял подзорную трубу, несколько минут внимательно рассматривая порт, потом передал ее находившейся здесь же Дрэшем. Старший канонир «Черного Дракона» повернулась к герцогине, сверкавшей на солнце своей броней. Но вампиру подзорная труба не требовалась. Она и так видела дальше, чем любой человек.

– Похоже, они нервничают, – сказала Арагонская и посмотрела на мужа. – Ты уверен, что они не станут стрелять?

– Порт беззащитен, – усмехнулся капитан «Черного Дракона». – Я не видел ни одной пушки. Стены срыты, батарей нет.

Дрэшем глянула в трубу и кивнула.

– Так и есть. Бери их хоть голыми руками.

– Да, – согласился Брейн, повернулся и оглядел паруса. – Но это не значит, что мы не проявим осторожности. Если ветер не изменится, будем в порту через полчаса.

– Думаете, будет драка? – шмыгнула носом Дрэшем.

– Я думаю, они не знают, что мы не станем нападать. И сгонят в порт всех, кто есть в наличии.

– А там одни новобранцы, – глухо отзываясь из-под шлема, раздался смех герцогини. – Это слишком легкая охота.

– Но они же не предполагают, что мы об этом знаем, – сказал Брейн и повернулся к старшему канониру. – Сможете открыть огонь быстро, если будет такая нужда?

Дрэшем фыркнула.

– Одно ваше слово, капитан, и я оставлю от гавани только головешки.

– Хорошо. Милорд Бригсби!

– Да, капитан? – отозвался с палубы боцман.

– Будьте готовы убрать все паруса.

– Слушаюсь, капитан!

В городском порту понемногу назревал самый настоящий переполох. Разумеется, что не все еще помнили как выглядел один из наиболее известных пиратских кораблей, все-таки прошло, без малого уже пятнадцать лет. Но те из докеров и рыбаков, кто еще застал войну Гильдии с Северной короной, и помнили тот бой в Абискане, сейчас замерли подобно статуям, пытаясь убедить себя в том, что они видят вовсе не призрака. Легенды о грозном капитане «Черного Дракона», вампире, и всей его команде были на слуху у жителей портовых районов, передаваясь вечерами в тавернах. Правды и вымысла в них было ровно пополам, но теперь, когда они воочию видели корабль, это не имело никакого значения.

Мартин Брейн, судя по всему, был жив. И если это так, то мало кому было сложно догадаться, зачем он вернулся.

Громада корабля росла, приближаясь. Уже можно было слышать голоса на борту, и видеть, как суетливо бегают по палубе люди.

– Паруса на гитовы! Два румба влево! Так держать!

Позади замерших от неожиданности рыбаков и докеров раздался топот сапог. По пристани бежали солдаты гарнизона, не больше сотни, все в боевом облачении и с мушкетами. Люди, стоявшие на причале, оборачивались, гадая, что происходит. Впрочем, ответ для многих был очевиден – гарнизон будет сражаться. Но вот чем и как, этот вопрос, конечно, оставался без ответа.

Мортон, возглавлявший солдат гарнизона, пытался не смотреть на открытые пушечные порты «Черного Дракона». Один хороший залп вычистил бы всю пристань, а мушкетная стрельба для черного корпуса корабля была не более чем комариным укусом. Иными словами, полковник бежал к причалу, всеми силами стараясь не зажмуриться. Страх это своего рода эпидемия. И, если ею заражен командир, солдаты заболеют вдвое быстрее. Но вопреки всем опасениям, пушки «Черного Дракона» молчали. Корабль плавно развернулся, стремясь выйти к пирсу, и на палубе раздался ровный голос Брейна:

– Отдать швартов!

– Есть отдать швартов!

Трое пиратов, не дожидаясь пока очнуться от испуга люди на пристани, быстрыми прыжками перемахнули через борт и спрыгнули на мокрые доски пирса. Ловко ухватив канат, они начали тут же наматывать его на кнехты, прикрепленные к деревянному настилу. Мортон видел это, но не решался как-либо помешать. Солдаты за его спиной с недоумением переглядывались. Они не понимали, что им делать.

– Спустить трап! – скомандовал Брейн.

К удивлению полковника, с борта корабля, действительно, спустили трап. Некоторые из солдат начали поднимать мушкеты, но вдруг заметили, что их уже держат под прицелом. Как по мановению волшебной палочки, с бортов «Черного Дракона» уже свесились вооруженные пираты, и более двух сотен стволов смотрело на Мортона и его людей. Бывшие на пирсе докеры и рыбаки стали пятиться назад, испуганно оглядываясь, и, ожидая, что вот-вот здесь разразится настоящий ад. Но вместо этого на трапе показался Мартин Брейн.

– Как то не радужно вы встречаете гостей, сударь, – весело сказал он, обращаясь к Мортону. – А как же хваленое имперское гостеприимство?

Полковник побледнел.

Брейн спустился по трапу в сопровождении жены и боцмана. Увидев Бригсби, Мортон побледнел еще больше. Его жуткую ухмылку он запомнил на всю жизнь. Боцман умел влиять на других людей только одним своим видом, даже не удосуживаясь говорить.

Люди на пристани все еще переглядывались.

– Мы, вроде бы, не выказывали враждебных намерений, – продолжал капитан «Черного Дракона», указывая рукой в черной кожаной перчатке на солдат с мушкетами наготове. – Так зачем столько ненужной суеты?

Полковник перевел взгляд на стоявшую возле мужа Арагонскую. Ее доспехи ослепительно сверкали на солнце полированной сталью. Но она молчала. Мортон решился-таки, наконец, набраться храбрости, чтобы не выглядеть полным трусом на глазах собственных солдат, и сделал шаг вперед.

– От… от имени бургомистра, милорда Гальмера… при… приказываю… приказываю вам всем сдать оружие, – пролепетал Мортон и добавил уже более громко: – Немедленно!

Стволы мушкетов начали подниматься. Солдаты целились в Брейна и его спутников, но делали это с явной неуверенностью, ибо сами были под прицелом пиратов. Прошло несколько напряженных мгновений, грозящих обернуться перестрелкой, когда вдруг с борта корабля послышался чуть хрипловатый голос Виктории Дрэшем.

– Да не может быть! – со смехом воскликнула она. – Засей меня пыльца! Кого это я вижу? Дорогуша, ты никак стал полковником? А ведь я помню тебе еще сопливым лейтенантом!

Мортон приподнял голову. Возле трапа, сверху, опираясь о планшир борта блестящим сапогом, стояла старший канонир «Черного Дракона», небрежно поигрывая кинжалом. Лезвие, поблескивая на солнце, поворачивалось между ее пальцев. Начальник гарнизона судорожно сглотнул. И сделал шаг назад.

– Эй, дорогуша! – весело крикнула Дрэшем. – Ты что-то совсем бледный! Как здоровьице то, а? Как мачта? Не болит?

С корабля, подобно грому, раздался дикий хохот пиратов.

Лицо Мортона вмиг стало пунцово-красным. Воспоминание о былом позоре, когда Дрэшем держала лезвие у его мужского естества, всколыхнулись, словно волна посреди спокойного моря. Мартин поддержал веселую какофонию смеха своей команды.

– Кажется, наш любезный полковник слегка растерялся, – сказал он нарочито громко, чтобы слышали все. – Думаю, придется ему немного помочь.

С этими словами он вынул из-за пояса сложенную в рулон бумагу, на которой красовался сургуч печати, и протянул ее Мортону. Тот робко вытянул руку, чтобы взять ее и спросил:

– Ч-что… это?

– Верительная грамота, любезный, – улыбнулся капитан «Черного Дракона». – Мы официальное посольство Сарлидского султаната. Да вы почитайте, там все написано.

Полковник развернул бумагу. Буквы немного плыли у него перед глазами, но ему хватило и пары мгновений, чтобы убедиться в правдивости слов пирата. Мартин Брейн не врал. На сургучовой печати был виден оттиск герба сарлидийцев. Лицо Мортона вытянулось от изумления.

– Я…я не знал, – пробормотал он, возвращая бумагу. – И…и как это понимать, милорд?

– Мне нужен ваш бургомистр.

– За… зачем?

– А вот это уже вас не касается, сударь, – усмехнулся Брейн, чуть повернулся и нежно коснулся пальцами шлема жены. – Проводите нас. И побыстрее, пока у моего квартирмейстера не закончилось терпение.

Мортон перевел взгляд на герцогиню. Ее рука, облаченная в сверкающую сталь, нетерпеливо подрагивала на эфесе меча. Казалось, еще мгновение, и она сорвется с цепи, как бешеный пес, готовый рвать все и всех вокруг в куски. Полковник не знал, какие последствия он может навлечь на себя, не исполнив приказ Гальмера, но точно знал, что не может отдать распоряжение стрелять. Ведь перед ним стояли уже не просто пираты. У них была верительная грамота, а убивать послов иностранной державы, означает, международный конфликт. Кем бы ни был этот морской дьявол, теперь он был защищен настолько, что ни один человек на побережье не посмеет тронуть и пальцем ни его самого, ни кого-то из членов его команды. Разумеется, если не хочет спровоцировать войну…

Но, насколько помнил Мортон, в Абискане таких наивных дураков не было.

– Следуйте за мной, – произнес полковник, развернулся и дал знак своим солдатам, чтобы те расступились.

Никто не проронил больше ни слова. Вся пристань, будто бы дала обет молчания. Увиденное оказалось столь ошеломительным, что не нашлось никого, кто захотел бы высказать свое удивление вслух. Так они и смотрели, как Мортон повел гостей от пристани на городскую площадь. Смотрели и молчали. А день еще только начинался, вступая в свои права после череды дождливых ночей…