Нисходящий код

– Это может быть ловушка. Вирус в электронной форме.

– Проверю, – Виктор подключил коммуникатор к изолированному терминалу лаборатории, прогнав содержимое через несколько уровней защиты.

Файл оказался чист. Виктор открыл документ и увидел заголовок: «Манифест Восхождения: Научное обоснование эволюционного прорыва человечества». Автор: доктор Эмили Чен, руководитель проекта «Восхождение».

Он начал читать, и с каждым параграфом его лицо становилось всё более мрачным. Документ был блестящим с научной точки зрения – тщательный анализ эволюционных путей человечества, подкреплённый данными генетических исследований и нейробиологическими моделями. Эмили доказывала, что «Нисходящий код» представляет собой эволюционный тупик, возврат к примитивным формам адаптации за счёт отказа от сложных когнитивных функций, которые делают человека человеком.

Альтернативой она предлагала «Восхождение» – путь направленного усложнения, интеграции технологий в человеческое тело и разум, создания нового вида, превосходящего homo sapiens по всем параметрам. Не просто приспособленного к изменившейся среде, но способного преобразовывать её, контролировать, создавать заново.

И самое страшное – в последних разделах документа содержался прямой призыв к уничтожению всех участников программы «Нисходящий код». Эмили аргументировала это эволюционной необходимостью: два пути не могут сосуществовать, один должен уступить другому. И упрощение, с её точки зрения, было смертельной угрозой для будущего человечества как разумного вида.

– Она действительно это написала, – тихо сказал Виктор, завершив чтение. – И санкционировала этот… геноцид.

– Теперь ты понимаешь? – в голосе Мартина звучало торжество. – Мы действуем не из ненависти. Это научная необходимость. Один вид должен победить. И лучше, если это будет вид, устремлённый вверх, а не вниз.

Виктор перевёл взгляд на Кван:

– Когда был опубликован этот манифест?

– Три дня назад, – ответил вместо неё Мартин. – Сразу после того, как ваша дочь продемонстрировала спонтанные изменения нейронных паттернов. Это стало последней каплей для доктора Чен. Доказательством того, что «Нисходящий код» способен распространяться не только через прямое вмешательство, но и через какие-то неизвестные механизмы нейронного резонанса.

– Моя дочь? – Виктор похолодел. – При чём здесь моя дочь?

– Её случай изучается всем научным сообществом Последнего Университета, – пожал плечами Мартин. – Первый задокументированный пример спонтанной нейроадаптации. Потенциально – эволюционный скачок, который может сделать вирусную модификацию «Нисходящего кода» ненужной. Естественное упрощение. Доктор Чен видит в этом экзистенциальную угрозу. Если мозг может самопроизвольно перестраиваться, отказываясь от высших когнитивных функций в пользу примитивных адаптаций… человечество как вид обречено.

Виктор с трудом сдерживал гнев. Его дочь стала объектом исследования, катализатором войны между двумя эволюционными путями, и никто даже не посчитал нужным сообщить ему об этом.

– Где сейчас Эмили? – требовательно спросил он.

– В Башне Восхождения, – ответил Мартин. – Руководит операцией. Или, точнее, наблюдает за ней. У неё более важная работа – создание нового вида, который придёт на смену homo sapiens.

– Башня Восхождения? – Виктор повернулся к Кван. – Что это?

– Высокотехнологичный комплекс в бывшем Сингапуре, – ответила она. – Мы получали разведданные. Там база «Восходящих», их лаборатории и производственные мощности. Неприступная крепость.

В этот момент в лабораторию вбежал один из охранников:

– Командир! «Восходящие» прорвали последний рубеж обороны. Они будут здесь через десять минут максимум.

Кван быстро оценила ситуацию:

– Доктор Рамирес, ваш препарат готов?

– Базовая партия да, – кивнул Виктор. – Я могу переправить формулу в сельскохозяйственный центр для массового производства.

– Сделайте это, – приказала она. – Затем мы эвакуируемся. Последний транспортник Университета ждёт на западной площадке. У нас есть место для вас.

– А остальные? – Виктор указал в сторону поселения, где тысячи модифицированных людей всё ещё сражались и умирали.

– Мы делаем, что можем, – жёстко ответила Кван. – Некоторые эвакуируются своими силами. Другие… приспособятся. Они выбрали этот путь, Рамирес. Путь адаптации любой ценой.

Виктор передал формулу нейропротектора через защищённый канал в сельскохозяйственный центр, затем быстро собрал личные вещи и данные исследований. Кван и её люди уже готовились к отступлению, блокируя двери и устанавливая взрывные заряды, чтобы задержать преследователей.

– Что с пленным? – спросил Виктор, кивнув на Мартина.

– Стандартный протокол предписывает ликвидацию, – сухо ответила Кван. – Он видел нашу лабораторию, знает о препарате. Если вернётся к своим, они модифицируют вирус.

– Нет, – твёрдо сказал Виктор. – Мы берём его с собой. Он нужен мне для допроса. И он остаётся в живых.

Кван пристально посмотрела на него:

– Это против протокола.

– К чёрту протокол, – отрезал Виктор. – Достаточно смертей на сегодня.

После секундного колебания Кван кивнула:

– Ваша ответственность, доктор. Если он создаст проблемы…

– Не создаст, – Виктор подошёл к Мартину. – Ты ведь хочешь жить? Тогда будешь сотрудничать. И расскажешь мне всё, что знаешь о планах Эмили и «Восходящих».

Мартин смотрел на него с ненавистью, но кивнул:

– У меня нет выбора, не так ли?

– Нет, – подтвердил Виктор. – Как и у тех тысяч людей, которых вы приговорили к смерти своим «Манифестом Восхождения».

Транспортник Последнего Университета мчался сквозь грозовые облака, унося Виктора, Кван и небольшую группу эвакуированных из пылающего Прибрежного Содружества. Через иллюминаторы были видны вспышки взрывов и столбы дыма, поднимающиеся от поселений. «Восходящие» методично уничтожали всё, что было связано с «Нисходящим кодом».

Виктор сидел напротив пленного Мартина, анализируя информацию, полученную от него во время короткого допроса. Картина вырисовывалась мрачная: атака на Прибрежное Содружество была лишь первым шагом в глобальной операции по уничтожению всех последователей «Нисходящего кода». «Восходящие» планировали атаковать и другие поселения, включая Нижние зоны, которые Виктор посетил с Линой и Хартом.

Но самое тревожное – существовал план атаки на Последний Университет. Не прямое военное нападение, а более изощрённая операция: внедрение модифицированного биоагента в системы жизнеобеспечения, чтобы уничтожить всех участников программы, находящихся внутри.

– Когда? – требовательно спросил Виктор. – Когда планируется атака на Университет?

Мартин пожал плечами:

– Я не знаю точных сроков. Я не был в группе планирования. Но скоро. Очень скоро.

– И Эмили возглавляет эту операцию?

– Доктор Чен руководит всем проектом «Восхождение», – уклончиво ответил Мартин. – Оперативное командование у военных специалистов.

Виктор посмотрел на Кван, сидевшую рядом. Она слушала разговор с непроницаемым лицом, но её глаза выдавали напряжённую работу мысли.

– Нужно предупредить Университет, – сказал он. – Если это правда, тысячи людей в опасности.

– Связь заблокирована, – ответила Кван, проверив коммуникатор. – «Восходящие» создали помехи во всём регионе. Мы сможем связаться только когда будем ближе.

– Сколько времени займёт обратный путь?

– Около четырёх часов, – Кван посмотрела на приборную панель. – Если погода не ухудшится.

Четыре часа. Слишком долго, если атака уже началась. Лина, с её изменяющимся мозгом, была идеальной мишенью для биоагента. И Харт… несмотря на их разногласия, Виктор не хотел его смерти. Не таким образом.

– Есть способ ускорить полёт? – спросил он пилота.

– Отрицательно, – ответил тот. – Мы летим на максимальной скорости. И атмосферные возмущения только усиливаются.

Виктор откинулся в кресле, чувствуя бессильную ярость. Что-то не давало ему покоя в словах Мартина. Какая-то деталь…

– Подожди, – он подался вперёд. – Ты сказал, что атака на Университет будет биологической. Тот же агент, что использовался в Прибрежном Содружестве?

– Модификация, – уточнил Мартин. – Более специфичная версия. Нацеленная на конкретные нейронные паттерны.

– Паттерны участников «Нисходящего кода»?

– И не только, – Мартин посмотрел ему прямо в глаза. – Вашей дочери тоже. Её спонтанные изменения стали объектом особого внимания. Доктор Чен считает, что это наиболее опасный вариант распространения.

Виктор почувствовал, как внутри всё холодеет:

– Эмили специально модифицировала вирус, чтобы он поражал Лину?

– Не только её, – пожал плечами Мартин. – Всех с подобными изменениями. Но да, её паттерны использовались как одна из целевых моделей.

Виктор вспомнил нейропротектор, который Эмили дала ему для Лины перед отъездом. Был ли это действительно защитный препарат? Или часть более сложного плана? Мог ли он содержать маркер, который сделает Лину ещё более уязвимой для специфического биоагента?

– Нужно связаться с Университетом, – настойчиво сказал он Кван. – Любым способом. Моя дочь в опасности.

– Я понимаю ваше беспокойство, – ответила она. – Но все коммуникации блокируются. Мы можем только надеяться добраться вовремя.

– Надежда – это не стратегия, – возразил Виктор.

Мартин наблюдал за их обменом с лёгкой усмешкой:

– Забавно слышать, как ты переживаешь за дочь, Рамирес. Ты, кто так долго боролся против «Нисходящего кода». А теперь, когда она стала его частью…

– Заткнись, – оборвал его Виктор. – Если с Линой что-то случится, я лично привлеку Эмили к ответственности. И тебя вместе с ней.

– Меня? – Мартин рассмеялся. – Я всего лишь исполнитель. Как и ты. Мы все пешки в этой игре эволюционных путей.

Виктор отвернулся, пытаясь справиться с тревогой и гневом. Он должен был быть рядом с Линой. Должен был защищать её. Вместо этого он улетел, оставив её в потенциальной опасности.