Журнал «Юность» №09/2025

– Мам, ты куда? – спрашивает Тая, видя, как мать перед зеркалом сосредоточенно раскрашивает глаза блестящей кисточкой.

– Щас приду, – отвечает мать.

Тая бы пояснила, что спрашивает не про когда, а про куда, но на дне материного голоса слышен рык.

Во-вторых, они не задавали их по правде. То есть они задавали вопрос не для ответа, а для чего-то другого.

– Почему ты ушла без спросу? – Мать шипящей сковородкой встает в проеме комнаты. В руке у нее Таина резиновая скакалка.

– Я больше не буду, – отвечает Тая испарившимся голосом.

– Я всех соседей оббежала, время двенадцатый час ночи, а она шляется. Почему, я тебя спрашиваю, ты ушла без спросу?

Тая получает первый ожог, не понимая, это от скакалки или от материного раскаленного голоса.

– Не знаю. – Она вжимается в себя так, как будто может превратиться в спасительный покебол, как в мультике.

– Почему, я тебя спрашиваю? – Мать делает ударение на слове «почему», оно отпечатывается фиолетовой чертой на худых ногах девочки.

– Я не знаю, мама. – Боль подбрасывает голос на запредельную высоту. Выше дочери. Выше матери. Выше антресолей. Он пролетает сквозь соседские квартиры, пробивает шиферную крышу пятиэтажки и, не дотянувшись до мерцающих отверстий верхней решетки мира, оседает на тополях.

– Еще раз скажешь «не знаю», я тебя убью. – Хуу Хат, надевшая на себя Катю, как варежку, сладко задыхается в гневе.

* * *

Больше других Тая возненавидела вопрос «Почему?» – и за его пыточность, и за остроконечную безответность. Почему люди пьют. Почему они бьют детей. Почему нельзя запретить водку. Почему мир так несправедлив. Они кровоточили в Тае, просили ответов. Ответов не было. Поэтому она накрепко закупорила в себе вопросы. Витые ростки Хуу хат стали расправляться с тепличной скоростью.

К взрослости Тая притерпелась жить без вопросов. Она без вопросов вышла замуж за первого встреченного. Без вопросов родила ребенка, потому что тот так хотел. Без вопросов растила сына в одиночку, когда встреченный пошел до новых встреч.

– Срочно нужен отчет по событиям, сделаешь к понедельнику?

– Без вопросов, – отвечает Тая и скармливает отчету свои выходные.

Шесть с половиной

Тая никак не может открыть глаза. Будильник снова раздраженно приказывает. Она лежит. Молит сон пустить ее обратно. Копит силы. Спустя час удается отделить себя от несвежей постели, но день ей сильно не по карману. Она экономит на всем – не чистит зубы, не желает сыну доброго утра, не отвечает на сообщения. Укутавшись в серый свалявшийся кардиган, она толкает себя к кухне, как перегруженную неисправную тележку в супермаркете. Вытягивает тарелку из дженги немытой посуды, кое-как ополаскивает, кладет в нее остатки магазинной каши, разогревает, сбрасывает в пустой колодец желудка.

После завтрака раскрывает блестящую пасть ноутбука, из нее вываливаются рабочие письма. Она с трудом их читает сквозь мутное стекло сознания. Во всех ей чудится, что она бесполезна, ее держат в компании из доброты и если она не подготовит отчет – уволят.

С взлохмаченным пульсом она ищет слова и цифры. Те будто вымерли. После пяти вечера наступает банкротство: руки повисают, ноги каменеют. Она опускает крышку ноутбука и, скомкавшись на диване, замирает копить. Завтра она привезет себя к психиатру, сгрузит на зеленое кресло, скажет, что все так же. Врач выпишет другой, восьмой по счету препарат. Каждый антидепрессант менял Таю на свой лад. Один отнимал аппетит, другой возвращал его с процентами, жором. Также колебались и заколебывались ее сон и вес. От одного волосы выпадали, от другого – становились дыбом в кошмарах. Неизменным оставалось одно – депрессия. Тая даже прозвала ее Репрессией – за эту неизбывность, ощущение тирании, бесправия, тюрьмы.

Репрессия вырастает каждую ночь громадной паучихой над ее постелью и сшивает ей веки мелкими стежками, захватывая каждую ресницу клейкой нитью. Принимается ткать саван ртутного цвета из смеси страха и стыда. Мастерит из ипотеки и кредита железную инсталляцию в форме капкана с рваными краями.

Эту невыносимость делает выносимой только одна мысль: о добровольном выбывании из жизни. Сначала Тая не разрешала себе к ней притрагиваться, потому что она не только мать, но и бывшая дочь, которая знает, каково жить без матери. В какой-то момент она почувствовала, что если не выйдет из жизни, то выйдет из ума, – и тогда пообещала себе, что обязательно это сделает, но в день совершеннолетия ребенка. Эта мысль облегчала ее гноящееся бессилие, напоминая, что выход есть всегда. Репрессия одобряла такой выход – он был частью ее сценографии.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Персонажи американского комедийного анимационного фильма (2013).