Мангуст

– Неа. – Покачала я головой, наслаждаясь реакцией. Мне всегда нравилось выводить его на эмоции. – Я тут слышала, что в город были доставлены особые спецчернила. Это правда?

Волчонок насупился. Руки сжались в кулаки.

– Допустим. Они для тебя все равно бесполезны. Эти чернила, по слухам, из гривы храмовых драконов. Я надеюсь, ты понимаешь, что их используют для блокировки магии?

– Ага.

– Черт возьми, Кай! – Вилли сорвался и начал мерять шагами свою крохотную лавку. – Что с тобой???

Я так увлеклась провокацией волчонка, что не заметила, как у меня во рту оказался отросший коготок большого пальца. Погрызывая его, я начала рассуждать вслух.

– Блокировка магии – это плата за использование спецчернил. И как здорово, что сам факт трансформации – «иная» магия. По моему мнению, главное их свойство – блокировка фона. Скажем так: наложи на себя такую печать, и при частичном обращении ты не фонишь. Возможно, Аурелийские воришки хотят проворачивать свои темные делишки и в Кварталах Жил. – Подавшись вперед, я спросила. – У тебя же есть хоть какой-нибудь рабочий магофон?

– Нет! То есть да! Рабочий магофон – не проблема. Проблема в том, что при полном обращении печать будет нарушена, а ты… – Он злобно ткнул в меня пальцем. – Ты засветишься на их магофонах как факела в ночи! Какой толк, что ты можешь оборачиваться мангустом? Без своей магии… Кай, ты будешь беззащитна!

– Да, но… – Моя лукавая улыбка стала растягиваться до безобразия широко. В голову пришла авантюрная мысль… – Если наносить печать на уже обращенное тело, это может сработать. К тому же, я в любое время смогу превратиться обратно в человека.

Глаза Вилла расширились, а на лице отобразился целый спектр эмоций. Вначале – удивление: и почему я сам до этого не додумался. Потом – тревога: да нет, это было бы слишком просто. Следом – волнение: а что, если сработает? И наконец – интерес. Он замер. Шестеренки в голове, казалось, провернулись с громким щелчком.

– Чтоб меня… – прошептал он, и в глазах вспыхнул неуемный азарт экспериментатора. – Нужно попробовать.

– Ага. – Я видела в его глазах искорки азарта. Он всегда жаждал узнать и попробовать что-то новое, и сейчас именно это и ждало его. – Сможешь добыть спецчернила? Я знаю, ты завтра на доставке…

– Да! – Он не дал мне закончить и начал что-то искать в бумагах на столе. – Как раз потому, что завтра доставка. Я встречаюсь кое с кем, наведу справки. Это может быть и не оно… – Он задумался на несколько мгновений. – Но если все-таки оно, смогу сторговаться за себестоимость. Тот мужик как раз мне должен.

– Хорошо. Тогда я загляну в лавку послезавтра, перед открытием? – Бросила я ему, направляясь к выходу.

– Послезавтра? Ладно, я отменю все доставки. Будешь должна. – Не отрываясь от дела, пробубнил он.

– Эй! Вилл!

Волчонок перестал наводить хаос на своем столе и поднял на меня глаза.

– Да?

– Айви передала тебе «Привет».

– Правда? – Он тут же уронил ворох бумаг и залился румянцем почти до основания волчьих ушей, которые отросли сами собой. В глазах появились теплота и надежда, предназначенные явно не мне.

– Щенок… Перестань хоть хвостом так вилять. – Открывая дверь с задором, сказала я. Влюбленный дурак, как же легко его надурить.

Он тут же засмущался и резко обернулся посмотреть на сие недоразумение.

– …Ну Ка-а-ай… – Поняв, что я провела его, протянул он досадно.

– До четверга, Вилли! – со смехом крикнула я, захлопывая дверь.

Как же приятно выбраться из этого волчьего логова на полную людей улочку, вздохнуть полной грудью знакомые запахи и ощутить тепло солнца на коже! Что ж, а теперь пора заняться разведкой местности. Что за дом? Стены, откосы, крыша, подвал. Сколько стражей в патруле? Каковы их маршруты. Надо осмотреться сегодня как можно лучше, а завтра, до встречи с щенком, заняться покупками. Отмычки лишними не будут. Холодок азарта пробежал по спине – скоро начнется охота.

Глава 3. Кайра. в Тени и Звук.

Сегодня небо хмурилось больше обычного. Завтра дождь хлынет – я чувствовала костями. Отвратительно. Шкурка намокнет, и потом пару дней меня всюду будет преследовать аромат мокрой шерсти. Ладно, для дела это будет даже хорошо. Естественный шум дождя скроет лишние шорохи.

Пока я брела по сонным улочкам Пояса, мозг лихорадочно перебирал детали. Дождь завтра? Отлично! Шум ливня заглушит шаги, хоть шерсть и вонять будет неделю.

Дом ВМ – трехэтажное здание, находился даже не совсем на границе, скорее парадный вход был только со стороны Кварталов, а вся остальная часть здания твердо стояла на территории Пояса. Однако охраняли его точно так же, как и все остальные дома и казармы в Кварталах. Сторожевой охранник базировался у единственного входа. Обход по зданию делал каждые полчаса. Проникнуть в квартиру я собираюсь через крышу.

Слева и справа от меня открывались оконные ставни, продавцы выкатывали продовольственные тележки и выкладывали на них свои товары. Кто-то разогревал печи в своих мастерских, устанавливал на улице переносные объявления. Где-то заскрипела телега, зазвенели молотки. Ремесленный пояс медленно начинал оживать, наполняться звуками и запахами.

По описанию руны – поиск папки не должен вызвать никаких сложностей. Но сколько уйдет времени на ее запечатывание? Я ни разу не видела техники запечатывания в действии.

Подходя к «Тени и Звук», мой нос стал улавливать до неприличия вкусные запахи свежего хлеба. Живот предательски заурчал, а рот тут же наполнился слюной. Пекарня находилась через дорогу, напротив лавки Вилла. Куплю и себе, и ему по горячей свежей булке. Порадую и себя, и щенка.

А еще нужно помнить про ночные патрули Кварталов. Пока я буду внутри квартиры, меня это никак не беспокоит. Но перед выходом… Нужно будет, чтобы волчонок подал мне сигнал, что рядом нет никаких патрулей.

Открывая дверь «Тени и Звук», я молилась всем небесным светилам, чтоб запах выпечки перебил дух магазина. Напрасно. Тяжелый запах старой бумаги, металлической пыли и чего-то горько-травяного, вечно витавший здесь, тут же обволок меня, душа аромат булок.

– Дворняжка! – крикнула я, видя лишь его спину, склоненную над столом, заваленным склянками и свитками. – Я нам ароматный завтрак раздобыла!

– Спасибо. – Он обернулся, и на его лице было заметно раздражение с тревогой. – Я достал спецчернила, но есть небольшая проблемка.

– Я даже в этом не сомневалась. – фыркнула я, плюхнувшись на табурет. Айви бы сейчас мрачно хмыкнула.

Вилли смотрел на меня каким-то виноватым взглядом. Будто это он – «небольшая проблемка».

– Первое. Я, естественно, не смогу задать временные условия для платы. – Он тяжело вздохнул и опустил взгляд на свои записи. – И узнать, сколько в принципе будет длиться негативный эффект, я не могу. Кай… эти чернила… они мало кем использовались раньше, основной материал для их изготовления не так-то просто достать…

Я молчала. Волчонка явно что-то беспокоило. И это точно не малоизученные свойства чернил. Он втянул голову в плечи, не поднимал глаза. В нем сейчас шла внутренняя борьба – стоит мне говорить или нет. Даже уши, еще человеческие, нервно подрагивали.

– А второе? – Барабаня по столу пальцами, произнесла я.

– Второе?

– Ты сказал первое: «неизвестно, сколько будет действовать плата». Меня этот вопрос не интересует. Мои магические таланты не настолько выдающиеся, чтобы переживать за их «отключение» несколько дней. Изменение размеров в форме мангуста – безусловный плюс при побеге или потасовке. Я собираюсь осуществить кражу полностью незамеченной. Выполню заказ, получу оплату. Это главное. – Вилли продолжал молчать. – Так а что второе?

– Харрисины… – прошептал он, и его пальцы непроизвольно сжались. – После того, что они натворили… Я слышал, они снова активизировались в том районе.

Всего-то? Волчонок и правда беспокоился из-за этого?

– Я проторчала на крышах две ночи, наблюдая за домом. И не заметила никого, кроме рыскающих златокамзольщиков и патрулей. Откуда у тебя эти сведения? – Я буравила его темечко пристальным взглядом.

– Мухобои… – он поднял на меня встревоженный взгляд. – они говорят, что замечали странных людей, а кто-то утверждал, что видел самого Крысу!

Я вздохнула. Тяга щенка к мухобоям никогда мне не нравилась, а вера в них уж тем более. Они просто узколобые бараны, которые боятся перемен… Однако и действия Харрисин тоже вызывают вопросы, но они хотя бы пытаются что-то делать. Потерев переносицу, я достала из пакета уже остывшие булки, одну для себя, а вторую протянула волчонку.

– Вилли, твои мухи – главные сплетники и распространители слухов нашего города. Охотно верю, что сам Крыса приспокойно разгуливает по Аурелии. Он же такой незаметный. – саркастическим тоном сказала я, не забыв при этом закатить глаза. Интересно, что бы на это сказала Айви…

– Но …

– Повторюсь, я провела на крышах две долбаные ночи. И не видела ни харрисин, ни, тем более, Крысы, – тоном, не терпящим возражений, перебила его я.

Вилл надулся, взял предложенную ему булку и стал молча жевать.

– Раз с этим разобрались…

– Есть и третья проблема. – Буркнул волчонок, не прекращая уминать хлебобулочное. – Проникновение в дом. Окна там глухие. Единственный вход со охранником-параноиком. Я навел о нем кое-какие справки… Кай… Риск быть пойманной слишком велик. Лучше отказаться от дела.

Он взглянул на меня своими щенячьими глазами. Понятно. Он надеялся припугнуть меня Харрисинами, а если это не сработает, убедить, что в дом невозможно проникнуть. Мои губы стали расплываться в заговорщической улыбке.

– А ты смотрел на план квартиры? – загадочным тоном спросила я, попутно вытаскивая из кармана карту.

– Смотрел, и что я должен был там увидеть? – нахмурился он.

– Вот это. – я ткнула пальцем в угол самой большой комнаты. – стандартная планировка для квартиры Жил. Спальня, кабинет… Но на этой улице – старые здания. – я молча глядела на волчонка и ждала, когда же обе его брови сольются в единую линию у переносицы.

– И?..

– И вот это – я постучала по указанному месту. – Дымоход!

Глаза волчонка округлились в считанные секунды, а брови… Ей-богу… Они почти улетели за пределы лба.

– Дымоход в кабинете!? – У бедняги даже дыхание сперло. – Старое здание… Вот это везение… Сажа, узость… Заслонка может скрипеть…

– У меня есть план, Вилли, – продолжая улыбаться, сказала я. – Дождь заглушит шорохи, с заслонкой разберусь. Если верить плану квартиры – дымоход выходит как раз в кабинете, он достаточно широк. Пролезть мог бы и средний мужчина. От тебя мне нужны будут только сигналы о приближающихся патрулях.

– Афигеть, Кай!.. Это может сработать.

– Это и сработает. Осталось только протестировать печать с этими редкими чернилами.

– Ага!

Пока волчонок что-то искал в закромах своей лавки, меня распирало чувство собственной важности. Какая я молодец. Придумала такой ладный план. Дело будет проще, чем яйцо из курятника стащить. Восемьсот пятьдесят лил… Новые сапоги Айви… Возможно, переезд в квартиру почище…

– Вот! – он с лязгом водрузил на стол какую-то древнюю металлическую коробку.

– Это что? – с сомнением я осмотрела неизвестный мне прибор.

– Как что? Магофон! И не смотри на меня так! Несмотря на то что ему лет больше, чем нам, улавливать магический фон он в состоянии.

– Я даже знать не хочу, на какой помойке ты его откопал. – с сомнением я смотрела на старенький прибор. – Главное, чтобы он делал то, ради чего и был собран.

Вилл с важным видом достал из-под стола небольшой флакон из прозрачного стекла. Жидкость внутри была густой, маслянистой, переливалась перламутром с золотыми искорками – словно… Слезы дракона. Ума не приложу, какой смельчак решил ощипать такое могущественное существо. А самое интересное, как во время этого процесса дракон его просто не сожрал…

Из раздумий меня вывел задорный тон Вилли. Он что-то задумал. И это мне явно не понравится.

– Теперь о нанесении. Ты – оборотень-мангуст, волосатая везде. Печать должна быть нанесена на кожу. Придется брить. – Он хищно улыбнулся. – Куда будем клеймо ставить, Пятно? Бедро? Бочина? Может быть, торс?

В лавке повисло гробовое молчание. Я почувствовала, как уши мангуста, еще не появившиеся, настороженно навострились где-то в глубине сознания.

– Повтори, Щенок? – тихо спросила я.

– Говорю, брить тебя будем…

Я вскочила с табурета, а он, собака такая, еще оскалился в хищной улыбке.

– БРИТЬ? Мою прекрасную шубку? Да ты рехнулся, блохастый! Не знаю, может… На ухе? Или воском шкуру загладить и поверх нанести?!

Вилл даже не попытался сохранить серьезность.

– Кай, на ухе слишком мало места, я не мастер печатей, чтобы сделать такую ювелирную работу. Ну а воск… Должен быть прямой контакт чернил с кожей. В этом же вся суть. Ну а шерсть… Шерсть отрастет! И… э-э… участок можно выбрать… незаметный? Ну, например… – Его взгляд скользнул вниз. – Брюшко? Там и так шерсть короче, и никто не увидит, пока ты не ляжешь на спину и не начнешь махать лапами…

Я замерла. Гордость стонала, но разум торговался за лилы. С громким вздохом я плюхнулась обратно на табурет.

– Ладно. Делай свое дело, цирюльник. – горько бросила ему я и мигом обратилась.

Волчонок тяжело вздохнул и, взяв меня под передние лапки, аккуратно уложил к себе на колени. Процедура была… унизительной. Я лежала у него между ног, зажмурившись. Вилл осторожно выбривал небольшой участок мягкого меха у меня на брюшке. Ощущение холодного лезвия и исчезающей шерсти заставляло подергиваться буровато-белый хвост. Я рычала под нос, обещая ему страшную месть, а он бормотал что-то успокаивающее, но голос его дрожал от сдерживаемого смеха.

– Готово! – наконец объявил он, откладывая бритву. – Теперь не двигайся.

По коже пополз ледяной огонь. Каждый завиток чернил впивался, как тысяча муравьиных укусов! Волчонок водил тонкой кисточкой, смоченной в перламутровых «слезах дракона», выводя сложный, переплетающийся узор на моей обнаженной коже. Магия чернил щипала и холодила изнутри, вызывая странный холодок под лопаткой. Через несколько минут на моем брюхе красовался аккуратный, мерцающий символ – маленький шедевр алхимии. Печать, способная заглушить магический фон, ценой моей собственной магии…

– Фух, – выдохнул Вилл, откладывая кисть. – Теперь главный тест.

В лавке стало мертвенно тихо. Вилл придвинул к себе магофон – прямоугольную коробку, покрытую потертой кожей и медными вставками. Он поводил по нему пальцем, где-то постучал по боковой панели. На небольшом экранчике зажегся ровный, спокойный зеленый свет.

– Зеленый… – прошептал Вилл, его глаза расширились. – Зеленый! Кай, ты видишь? Это значит, что в радиусе действия прибора нет никакого магического фона. Никакого!

Я лежала у него на коленях, чувствуя холод на обнаженной коже брюшка. Но я же была в форме мангуста! Прибор должен был уловить магический фон! А он показывал… ничего. Абсолютный покой. Я медленно повернула мордочку к Виллу, а потом обратно на магофон. Фыркнув, я сузила глаза в немом вопросе: «А исправен ли этот древний хлам?»

Вилли верно истолковал мое фырканье. Его лицо озарила хитрая ухмылка.

– Думаешь, барахло? – Он аккуратно поставил меня на пол рядом со столом. – Смотри и учись, Пятно.

Вилл сосредоточился. Воздух вокруг него слегка заколебался, словно над раскаленным камнем. Он сделал глубокий вдох, набрав полные легкие воздуха… и заорал что есть мочи! Лицо его исказилось от усилия.

Но… никакого звука не последовало. А зеленый экран магофона резко изменился, сменившись на яркое, навязчивое МЕРЦАНИЕ КРАСНЫМ СВЕТОМ. Волчонок создал вокруг себя зону звукового вакуума, поглотив собственный крик, его магия звука была маяком для чувствительного прибора.

– Видишь? – выдохнул Вилл. Красная пульсация сразу начала затухать, и через пару секунд экран снова залился ровным, успокаивающим зеленым светом. – Он прекрасно работает. Чувствует магию. – Он ткнул пальцем в зеленый экран. – …а с тобой… ничего. Полная тишина. Печать работает! Это… это невероятно! То, что нам нужно!

Я вскочила лапами на стул, впиваясь взглядом в зеленый экран, который упрямо светился, словно отрицая само мое существование в этом мире магии. Странный холодок под лопаткой зашевелился снова, но его тут же затопил дикий восторг. Айви, тебе не о чем беспокоиться. Мы БОГАТЕЕМ!

– РАБОТАЕТ! – Я, вернувшись в человеческий облик, подпрыгнула от радости. – Волчонок, ты просто чудо!

– Да! – Вилл расхохотался, его волчьи уши торчком встали от возбуждения.

– Готовься, щенок. Завтра идем на охоту.

Мы договорились встретиться у меня дома в Тенях.

###

На следующий день все небо было затянуто свинцовыми тучами. Я проверяла снаряжение: два кинжала у пояса, набор отмычек в нарукавнике, сигнальная ракета на «непредвиденный случай». Айви молча наблюдала, как Вилл наносит новый слой чернил мне на брюшко. Все тело в процессе как-то странно покалывало.

– Главное, чтобы ты пробралась в квартиру до дождя, – пробормотал он. – Если печать повредится… Тебя засекут…

Айви, отвернувшись, смотрела в окно. Ее тишина резала хуже ножа, но плата за выполнение заказа… Нам нужны эти деньги.

Руну поместили в мешочек и прикрепили к моему ошейнику. План был проще некуда: проникнуть в квартиру словно тень, забрать что нужно и убраться оттуда поскорее. Волчонок еще настоял на сигнальной ракетнице, если возникнут обстоятельств угрожающих моей жизни. Параноик…

Вилл доставил меня-мангуста к соседскому дому мистера ВМ. Далее я уже своим ходом забралась на нужную мне крышу, нашла тот самый дымоход и проникла в квартиру. Комната была достаточно просторной, с минимальным количеством мебели. Складывалось впечатление, что здесь никто и не жил… Пыль лежала на всех возможных поверхностях, а на стене одиноко висела странная, угловатая картина.

Сбросив ошейник, я лапками достала руну. Камень уже светился бледно-белым светом – будто маленькая луна. Аккуратно взяв камушек в пасть, свет мгновенно погас.

– «Черт!» – Выплюнула его на пол – свечение вернулось. – «Ладно, план Б.» – Носом покатала руну по полу. Влево – тускнеет. Вправо – ярчает. – «Ага, вон в том углу…». Я направилась к шкафу. Воздух, только что неподвижный, вдруг дрогнул… Какой-то странный звук донесся со стороны коридора.

Ш-ш-ш…

Непонятное шипение раздалось от двери. Я метнула взгляд, внимательно наблюдая, как ручка начала менять цвет: от тускло-красного до ослепительно белого. Воздух затрещал от жара.

Это что, магия…? Но кто… Холодок пробежал по спине. Шерсть на загривке вздыбилась.

Дверь открылась. В проеме стоял человек. Высокий, в длинном плаще. Лицо было скрыто за маской, но пальцы его правой руки были словно раскаленные добела, и воздух вокруг них тихо гудел. Взгляд его, холодный и методичный, за долю секунды просканировал комнату, будто составляя карту, а потом остановился на мне.

– А это уже интересно… – с любопытством произнес он тихо, закрывая за собой дверь. – Ты ведь не обычный зверек, верно?

Я зарычала, приготовившись к драке.

– «Проклятье, этого мне еще не хватало!»

Глава 4. Элиан. Задание.

Рассвет в Аурелии – не свет, а усталая серая муть…

Тусклый свет с улицы выхватывал из мрака лишь полоску пола, превращая мою квартиру-коридор в подобие клетки. Здесь, в полутьме, и просыпались древние инстинкты. Сначала тишину разрезал едва слышный шелест. Тени на стене ожили, превратившись в искаженные, пугающие очертания громадных перепончатых крыльев. Они расправлялись нехотя, с глубокой, звериной ленью. Воздух заструился вокруг них, и я поймал знакомый, почти выветрившийся запах чернил. Крылья не были магией. Они были мной. Частью моего тела.

Утренняя разминка всегда начиналась с отжимании и прыжков, чтобы разогнать кровь и разогреть мышцы. Затем – удары в воздух, которые уже знали слабые места – горло, основание черепа, солнечное сплетение. Все движения без лишних усилий. Без звука. Энергия – роскошь. Трать ее нужно только на то, что гарантированно убьет врага. Так меня учили.

Это уже давно не было комплексом упражнений. Это был ритуал. Напоминание самому себе о том, что я жив и способен сражаться.

Сегодня восьмой год, как я базируюсь в Аурелии, а с высоты птичьего полета так ни разу и не видел города. Зато все подвалы, сточные канавы и черные ходы знал лучше, чем собственное отражение. Что ж, свое прозвище я оправдываю на все сто.

Квартира – если это можно так назвать – была больше похожа на логово. Голая койка в углу. Стол, заваленный заметками и обрывками донесений. Стена с картой, испещренная булавками и нитками: сеть маршрутов, патрулей, слабых точек. Единственная роскошь находилась на полке – старый портрет, написанный углем. Прошло уже так много времени, что лица на нем казались чужими, словно из другой жизни. Но воспоминание, как она его рисовала… было ярким, словно вчерашнее.

Призраков прошлого разогнал негромкий, но настойчивый стук в стекло. Подойдя к окну, я медленно отодвинул часть занавески. На подоконнике сидел ворон и вертел головой.

– Кар-р. – Птица уставилась на меня немигающим взглядом, потом снова постучала, требуя ее впустить. – Ка-а-а-р.

Я отодвинул задвижку. Свежий воздух рванул в комнату, а вместе с ним – и нежданный гость. Он впорхнул с видом полноправного хозяина, ловко приземлился на краешек стола и отряхнулся, словно стряхивая уличную пыль.

Наблюдая за этой наглой птицей, поймал себя на мысли, что давно не получал писем от Вейса. Уж было подумал, что он махнул на меня рукой и наконец-то отправил в неоплачиваемый отпуск.

– Слушаю. – Четко и громко произнес я.

В теле ворона что-то глухо щелкнуло.

Его движения стали резкими, угловатыми. Голова завертелась с противным, механическим скрипом, выгибаясь под неестественными углами. Остекленевшие глаза, ничего не выражающие, уставились на меня.

А потом птица начала открывать клюв. Сначала выглядело это нормально. Даже когда верхняя и нижняя части образовали ровный угол – смотрелось терпимо. Но потом раздался хруст – негромкий и влажный, а клюв все продолжил расходиться. Кости, хрящи – все это ломалось и разрывалось внутри, издавая тихий, отвратительный треск. Пасть птицы разложилась в идеальную прямую, обнажая пустую, темную утробу, из которой донесся скрежет:

– Приветствую, Крыса. Есть информация. Жду тебя сегодня. – Как только голос Вейса стих, его посыльный начал рассыпаться. Мелкие черные частицы с тихим шелестом посыпались на стол, образуя аккуратную кучку.

Он способен призывать идеально контролируемых фамильяров, но не желает прямо говорить, что ему нужно. Обязательно шифрует все послания.

– Ну, конечно.

Я едва фыркнул, проводя пальцем над оставшимся пеплом. «Информация» – значит, Вейсу что-то известно, и он еще не решил, насколько это ценно. А «сегодня»… задание будет через два дня как минимум. Получается, на подготовку у меня будет время.

Я встал перед треснувшим зеркалом, скинув рубаху. Левая часть торса – паутина старых рубцов. Правая… Там, где ребра проступают под кожей с пугающей четкостью. Не шрам. Не след битвы. Это – холодный расчет, издевательски точный. Оно было чуть меньше ладони. Чистые линии, выжженные в плоти. Не розовое, как свежий рубец. Не белое, как зажившая рана. Черное. Глухое, вязкое, как остывшая нефть. Клеймо. Кожа вокруг стянута, будто прожженная кислотой. Внутри – цифры. Выдавленные, как на скотине: XIV-7. Знак, что мое тело и душа когда-то принадлежали Общине. Пальцы сами потянулись к нему. Подушечки нащупали крохотные бугры – словно чернила кристаллизовались под кожей. Холодные островки в теплой плоти. Чувствительности нет. Там мертвая зона. Если давить сильнее, где-то в глубине ощущается лишь глухой намек на боль. Прикрыв глаза, отчетливо вижу образ из прошлого:

Холодная плита под спиной. Лязг ремней. Дряхлый голос.

– Образец 7. Потенциал: «Высокий». Наносим маркировку.

После этих слов боль пронзает все тело. Игла-выжигатель впивается в ребра. Дымок. Шипение. Запах жареного мяса.

Кулаки сжались сами собой до белизны в костяшках. Глаза в зеркале сузились. В них была такая родная, знакомая ярость.

Пальцы еще помнили прикосновение к мертвой коже, когда взгляд упал на флакон со спецчернилами, тускло поблескивающий густой темно-зеленой жидкостью на полке.

– Очередное утро, очередного дня. – произнес я мантру своей жизни.

Крылья сами расправились – огромные, мощные, живые. Перепонки напряглись, тончайшая сеть сосудов пульсировала под полупрозрачной кожей.

Взяв флакон, откупорил пробку, и едкий химический запах ударил в ноздри. Я окунул тонкую кисть в вязкие чернила. Работал быстро и методично. Символы с завитками ложились на плечо выверенными мазками, переходили на предплечье и заканчивались у основания пальцев крыла. Знакомый холодок прокатился под кожей, заставив мышцы напрячься. Продолжая водить кистью, я уже ощущал, как от краев мазков по перепонкам расползались мурашки. Свинцовая усталость налила крылья, и они начали медленно, против воли, складываться за спиной, становясь тяжелым грузом. Сухожилия будто обволакивались льдом, теряя связь с моей волей.