Дитя бури. Синий дракон, Алая птица: книга четвертая

Я успела только моргнуть, но Безликий уже исчез. Он растворился в воздухе, словно его тут никогда и не было. Он оставил меня одну.

Я опустила взгляд на свой браслет. И осознала, что все осталось по-прежнему. Сумеру мертв.

– Безликий! – мой отчаявшийся голос разнесся по всему подземелью.

Но та сила, что я чувствовала при его появлении, исчезла. Архиман и Анабэлла не стали слушать меня. Они полностью проигнорировали то, что я им сказала.

От бессилия у меня подкосились ноги, и я упала на колени. Я слышала вырывающиеся из меня рыдания. Чувствовала горячие слезы, струящиеся по моему лицу. И видела перед собой лишь гладкие бордовые стены, освещаемые лежащим рядом со мной факелом.

В моей голове вдруг все перемешалось. Я не могла смириться. Но если я продолжу упорствовать, то могу подвергнуть опасности еще и жизнь своего отца. Нет! Я не допущу этого. Он оставался последним, кто был мне дорог.

Я дотянулась рукой до факела и медленно поднялась на ноги. Я побрела назад. Мне было не ведомо, смогу ли я найти выход, да и хочу ли я искать его. Возможно, если меня встретит монстр, обитающий здесь, это будет к лучшему.

Но даже, если я умру, я не увижу Сумеру. Я не попаду в Ёми. Скорее всего, я отправлюсь прямиком в ад. Тот самый, которым пугает религия грешников. Но я не знала наверняка, что он и вправду существовал.

Мне было все равно.

Я шла обратно, едва смотря по сторонам. Но по иронии судьбы, мне никто не попадался. Возможно, я бы даже отбиваться не стала, хотя вряд ли бы смогла бороться с инстинктом выживания. Наше тело всегда стремится жить. Оно желает дышать, есть, пить, спать и справлять нужду.

Но что, если мне все же удастся свидеться с моим отцом? Это было последним моим желанием, которое еще теплилось в моей душе. А после… после мне уже ничего не нужно.

Тело требовало отдыха, и я периодически опускалась на пол. Я не хотела есть, и даже не хотела пить. Я снова и снова переставляла ноги. Факел, который по-прежнему находился у меня в руках, освещал пыльные каменные стены подземелья. И казалось, им нет конца.

Я потеряла счет времени.

А что, если они не выпустят меня? Что, если я буду блуждать здесь, как тот сумасшедший старец, которого мы встретили тогда? А может, это и к лучшему? Может, лишившись рассудка, мне станет проще?

Но я не хотела, чтобы мне было проще. Я заслужила все это. Я не успела спасти Сумеру. Мысли о нем снова затмили разум, разрывая мою душу в клочья. Я виновата во всем. Это я убила его.

Мой рот пересох, но все, что я могла пить, так это только мои непрекращающиеся соленые слезы.

Я неожиданно запнулась. Подняв взгляд, я увидела длинную поднимающуюся наверх лестницу. Даже, если я заберусь по ней, разве смогу отодвинуть плиту. Но у меня в руках есть факел. Возможно, имея освещение, у меня и получится.

Мое тело сильно устало и хотело спать. Подъем наверх дался мне нелегко и когда я, наконец, ступила на ровную поверхность, я тут же прислонилась к стене, чтобы привести учащенное дыхание в норму.

Понемногу приходя в себя, я обнаружила, что нахожусь не в том месте, откуда начала свой путь в подземелье. Это было тесное помещение, лишенное любого намека на выход.

Я подняла факел и сделала шаг вперед. Это… это, кажется, тот самый механизм, который я заставляла искать в темноте Сумеру. Мысли о любимом снова повергли меня в невыносимое уныние и безысходность.

Я, не давая себе отчета в том, что делаю, сдвинула выпуклый каменный шар в сторону. Передо мной тут же разъехалась стена, заставляя зажмуриться от яркого дневного света.

Голоса, шум, крики – все слилось в одно.

Я, прикрывая глаза рукой, выбралась наружу. Но не успела сделать и пары шагов, как осознала, что стала всеобщим центром внимания.

– Кто она?

– Что на ней надето?

– Какое бесстыдство!

– Кажется, ей плохо.

Народ, что был на площади перед памятником Святого Иоанна, обступал меня со всех сторон.

– Откуда она?

– Она нездорова.

– Как она там оказалась?

– Там есть проход?

Я обвела помутневшим от усталости взглядом людей, что смотрели на меня, словно на невиданный экспонат, свалившийся с неба.

Я не пробьюсь через эту толпу. У меня нет на это сил. Где моя Эрин?

Не успела я ничего понять, как кто-то резко выхватил из моей руки факел, который я по-прежнему сжимала. Меня грубо развернули спиной, и я услышала громкие возгласы толпы.

– Это синяя лисица!

– Тварь!

– Убийца!

– Наконец-то попалась!

Мои руки вдруг внезапно заломили назад. От боли из глаз брызнули слезы.

– Вы арестованы, Райли Майснер! – услышала я жестокий мужской голос.

Смысл этих слов едва доходил до меня.

Райли Майснер. Меня давно никто не называл так. Арестованы…

– За что? – выдавила я из себя, когда меня повели через всю площадь под осуждающие крики возбужденной толпы.

– За укрывательство и пособничество в преступлениях, совершаемых синими лисами. – отчеканил второй конвоир.

Меня держали так крепко, что я даже не могла толком выпрямиться. Волосы упали мне на лицо, и я не видела ничего дальше носков своей обуви.

Почему эти люди называли меня лисицей? Что за бред они несли? Ведь у меня даже волосы не синие. Но моя одежда… Скорее всего, из-за нее.

Руки моих конвоиров вдруг разжались, но только для того, чтобы надеть на меня наручники. Я увидела перед собой крытую повозку. Один из мужчин кивнул головой, велев полезать мне туда самой. Я не сопротивлялась, ведь они бы все равно засунули меня туда силой. И я знала, куда они меня повезут.

Когда я уселась на лавку, стражники заняли места напротив меня. Один из них стукнул в стенку повозки кулаком, и она тут же сдвинулась с места. Я опустила глаза. Они надели на меня простые наручники. Те, которые обычно надевают на преступников, лишенных магии. А в нашем мире это были или рабы или слуги.

Но возможно, они знали обо мне гораздо больше. Скорее всего, меня разыскивали после того, как мы бесследно исчезли тогда. Они сразу узнали меня, словно мой портрет висел по всему городу. Естественно, они знали и то, что я являлась видящей и раньше работала на Башню судьбы. Но теперь ведь у меня не было метки.

Но это было не важно, ведь моя магия все еще со мной, правда, от нее не было никакого толка. И они это прекрасно понимали.

Я подняла голову, чтобы взглянуть на своих конвоиров. Их лица были абсолютно бесстрастными. Они ни о чем не говорили и делали вид, словно не замечают меня. Даже в таком состоянии, в каком я сейчас находилась, это почему-то задело меня.

– Пить. – слабо проговорила я, даже не надеясь, что они услышат меня.

Но один из них мельком глянув на меня, все же достал флягу и протянул мне. Видимо, я так ужасно выглядела, что они побоялись, что не довезут меня до места назначения.

Я вытащила пробку и скованными руками поднесла горлышко фляжки ко рту. Когда живительная влага коснулась моего пересохшего горла, я едва не застонала от облегчения. Я пила так жадно, что наверно половину пролила себе на уваги. Но даже в это время, стражники не смотрели на меня, словно я была чем-то отвратительным и недостойным их взгляда.

Когда вода закончилась, я положила пустую флягу рядом с собой на лавку. Я опустила голову, облизывая губы, на которых еще оставалась влага, как повозку сильно качнуло, и я ударилась головой, зашипев от боли.

Стражники наградили меня равнодушными взглядами. Я опустила глаза, чтобы больше не смотреть на их безучастные лица.

Я не знала о том, что за время моего почти трехмесячного отсутствия произошло в этом мире. Возможно, стараниями моего отца и магов металла, все же удалось создать оковы, которые смогли сдерживать синих кицунэ. Что с ними делали? Ловили? Допрашивали? Убивали? Или сажали в камеры? Я ничего из этого не знала.

Повозка, наконец, остановилась, и когда ее дверца распахнулась, я вновь зажмурилась от яркого солнца. Я должна была наслаждаться его прощальными лучами, ведь, скорее всего, больше не увижу его. Я не была толком уверена, что меня ждет. Возможно, я вообще больше никогда не выйду из камеры.

Стражники вывели меня наружу. Схватив за локти, они повели меня к городской тюрьме, в которой когда-то мы уже были с Сумеру. Я опустила голову, пытаясь не разрыдаться прямо у них на глазах.

Я смотрела на серую брусчатку, по которой мы шли, стараясь абсолютно ни о чем не думать. Ведь все это бесполезно. У меня не было будущего. Не потому, что меня посадят в темницу. Даже если бы я осталась на воле, я бы не смогла радоваться жизни, помня о том, что не смогла спасти Сумеру.

Меня завели внутрь. Я почти ни на кого не смотрела, лишь слышала мужские голоса и посторонние шумы. Мы шли вперед по длинному темному коридору, слабо освещенному факелами.

Передо мной открылась еще одна дверь. Стражники, сопровождавшие меня с площади, передали меня другим конвоирам. Я лишь мельком взглянула на двух парней, заметив на их лицах отвращение и презрение.

Я закашлялась и плюхнулась на лавку. Один из них, тот, что был с рыжими волосами, куда-то вышел. Второй, светловолосый, одарил меня глумливым взглядом, и я поспешила опустить глаза. В помещении не было даже окон. Я не знала, как они могли здесь работать. Видимо, им просто нравилось измываться над людьми. Ведь они считали преступниками абсолютно всех, кто к ним попадал. Но на самом деле половина из них потом выходила на свободу.

– Где же ты пряталась, Райли Майснер? – протянул мужчина.

Я сжала губы в тонкую линию, еще больше опустив голову.

Тюремщик приблизился ко мне и резко схватил за подбородок. Я одарила его яростным взглядом.

– Ого. – хихикнул он. – Мне стоит испугаться?

Я ничего не ответила, пытаясь вырваться из его хватки.

– Почему у тебя такой жалкий вид? – издевательски бросил он. – Лисы обманули тебя? И почему же я не удивлен? Разве ты не читала детских сказок?

– Отпусти. – проговорила я хриплым голосом и снова закашлялась.

Дверь в комнату отворилась, вернулся второй тюремщик. Светловолосый тут же отпустил меня и повернулся к своему напарнику. Он взял из его рук какую-то серую заскорузлую тряпку и бросил рядом со мной.

– Тебе стоит переодеться. – нарочито ласково произнес он.

Я скосила глаза на кусок бесформенной материи.

Все заключенные носили тюремную робу, как только попадали в темницу, поэтому мне тоже придется надеть ее. Я не смогу сохранить свой костюм воина клана Синего дракона.

Я протянула руку к моей новой одежде и положила ее на колени.

– Я сделаю это в камере. – тихо проговорила я, сжимая пальцами серый кусок ткани.

– Спешу тебя разочаровать. – заявил светловолосый надзиратель и развел руками. – Но у нас так не принято.

Глава 3

Надзирател