Дитя бури. Синий дракон, Алая птица: книга четвертая

Эни Лан

Дитя бури. Синий дракон, Алая птица: книга четвертая

Глава 1

Я распахнула глаза, когда поняла, что мое перемещение завершилось. Резко привстав на локте, я принялась озираться по сторонам. Повсюду лежал снег, искрящийся в лунном свете. На миг мне даже показалось, что я все еще в мире ёкаев. Но взглянув на деревья, обнаружила знакомые дубы, ясени и осины.

Я все же переместилась. Подскочив на ноги, я едва не свалилась обратно. Голова ужасно кружилась. Но это было не важно. А важно то, что я снова чувствовала холод. Я вспомнила слова Юки. Подаренная мне способность будет действовать только в их мире. А сейчас на мне была тонкая обувь и шелковый костюм воина клана Синего дракона.

Но жалеть себя было некогда. Я побрела вперед, хотя сама не знала, куда меня вынесло. А вдруг я оказалась совсем не в Дэуране? Вдруг это не мой родной город? Как тогда я найду Безликого? Мысль о нем всколыхнула мучительные воспоминания, которые тут же сдавили мне грудную клетку.

Нет! Только не думать о Сумеру! Я справлюсь! Я спасу его! Я верну ему жизнь! Я со всем разберусь!

Я проваливалась в сугробы, дрожа от холода, который пронизывал мою тонкую одежду. Постоянно поднимая голову, я пыталась понять, где нахожусь, и куда мне следует идти. Снег, по которому я пробиралась, был нетронутым. И лишь только мои следы нарушали его первозданную красоту.

Вдруг я услышала шум воды. Река? Но какая? Я побежала на звук в надежде, что если пойду по берегу, то смогу выйти к людям, а там уже разберусь, где нахожусь.

Раздвигая руками голые ветки деревьев, я мчалась вперед. Чем ближе я пробиралась к воде, тем холоднее мне становилось. Наконец, я увидела ручей. Он, словно полноводная речка, бежал вперед, подгоняемый ветром.

Я остановилась. Зимой он должен был замерзнуть. Если только это не тот самый ручей, что поддерживали маги погоды. Об этом рассказывал мне отец. Но что, если такие хранилища с водой были и в других городах? Да, скорее всего.

Я продрогла. Мои зубы клацали друг о друга, а об озябших конечностях я даже думать не хотела. Осмотревшись, я все же решила идти по берегу. Но в какую сторону? Если я все же в Дэуране, значит, мне нужно идти против течения. Но я не была уверена в этом. Я не могла узнать местность.

Но разве у меня есть выбор? Обхватив себя руками за плечи, я двинулась влево. По берегу было идти гораздо легче. Снег не был настолько глубоким, а кое-где были проталины. И единственное, что мне мешало это ветер.

Я надела капюшон, чтобы хоть немного согреться. Но это не помогало. Я уже с трудом ощущала пальцы на руках и ногах, но старалась не сбавлять темпа. Если я сейчас сдамся, то не спасу Сумеру. Я буду бороться до конца. Как бы сложно мне не было, я буду идти вперед. Даже, если отморожу конечности, я должна попасть в подземелье под ратушей. Я должна…

Вдруг я заметила следы. Здесь точно проходили люди. Я вновь заозиралась по сторонам. Кажется, это то самое место, куда я отправляла Сумеру за водой, когда он еще… Когда он еще был моим рабом.

Из глаз брызнули слезы, но я упрямо вытерла их ладонью. Я не должна поддаваться отчаянию, не должна впадать в истерику. Иначе я не справлюсь. Я обязана найти Безликого. Я разделю их. Они наконец-то станут свободными. А Сумеру будет жив. А потом я найду способ, как вернуться к нему. Я снова разыщу синих кицунэ, если они все еще… все еще убивают невинных людей, лишенных магии. С помощью физалиса я вновь перенесусь в их мир. Я найду Сумеру. Найду, где бы он ни был.

Я мчалась по следам, оставленным на снегу другими людьми. Получается, меня вынесло в тот же лес, откуда мы вместе с Сумеру и его защитниками переместились в их мир, когда нас преследовали маги. Я вспомнила, как его едва не убили в тот раз. Но Ямато и Кайко успели предотвратить его смерть.

Тогда я, не задумываясь, отправилась в их мир. Да, мы не сразу начали доверять братьям. Но когда Сумеру все вспомнил и обрел себя, я осознала, что поступила правильно, переместившись вместе с ним. И не важно, что это был не мой мир. Мой мир рядом с Сумеру. Но…

Я замерла, когда увидела из-за деревьев знакомые дома. Это было поселение, куда нам пришлось переехать вместе с отцом, когда наш особняк сгорел в том страшном пожаре, устроенном алыми кицунэ. Я узнала нашу слегка покосившуюся крышу и дворик, где когда-то заставила Сумеру копать колодец.

Сомнений не было, я находилась в Дэуране. Своем родном городе. Казалось, я не была в нем сто лет. Но на самом деле, прошло всего около трех месяцев. Ведь Безликий дал мне именно такой срок, и я не уложилась в него. Я вела себя слишком беспечно, поглощенная любовью к Сумеру.

Осторожно шагая в направлении своего дома, я вспоминала. Вспоминала то видение, что показал мне Безликий. Тогда я не могла поверить в увиденное. Удивительные деревья с розовыми цветками, издающими невероятный сладкий аромат. Черные скалы, на которых они росли. А еще согревающую улыбку Сумеру и мои чувства к нему. В тот момент, у меня даже в голове это не укладывалось.

Но Безликий стер это воспоминание. Чтобы я смогла действовать. Но я не успела. Чертов Архиман! Чертова Анабэлла! Почему я должна страдать из-за ваших амбиций? Почему вы забрали у меня самое дорогое, что у меня было?

Вокруг стояла ночь, освещаемая тоненьким месяцем. Я осторожно приоткрыла калитку на заднем дворе и двинулась к нашему дому.

Отец. Он здесь или нет? Может, он до сих пор выполняет королевский заказ в Крондле? Что он думал обо мне? Считал ли он, что меня похитили синие лисы? Или он уверен, что меня уже нет в живых? Ведь мы просто испарились в том лесу. Нас не нашли.

Я совершенно не знала, что творится в этом мире. Я так отчаянно желала встретиться с отцом. Но теперь не была уверена в том, что он захочет меня видеть. Он, разумеется, узнал, что его дочь покрывала одного из синих лисов, и он знал, что это был наш раб. Как он отнесся к этому?

Я колебалась. Нет, не сейчас. Даже, если папа находится в этом доме, я не стану его будить. Сначала я должна разобраться с Безликим. Посмотрев на дверь нашего дома, я резко развернулась и направилась в конюшню.

Пока все еще спят. Пока меня никто не видит. Я проберусь в подземелье, вход которого находится у памятника Святого Иоанна на площади рядом с ратушей.

Ратуша… Гусинра… Мариус… Нет! Нет! Пожалуйста! Нет! Не сейчас! Моя голова готова была расколоться от мыслей о них. Мариус… Он не мог там оказаться… Нет! Он… мой друг… мой лучший друг… Он не убивал Сумеру… Его там не было.

Я едва не оступилась, вовремя схватившись за стену конюшни, ощущая неимоверную слабость в ногах. Когда я вошла внутрь, то почувствовала себя теплее, но заходить в дом, чтобы искать свою одежду… Я не знала…. Возможно, отец выбросил ее. Что, если он возненавидел меня? Ведь я помогала синим лисам. Я была на стороне убийц. Что, если он до сих пор не может меня простить?

Из водоворота мыслей меня выдернуло лошадиное ржание.

Я сделала несколько шагов вперед и увидела Эрин. Мою любимую лошадь, к которой успела привязаться. А рядом с ней стояла вороная Арго. Получается, отец здесь. Он дома. Он в этом доме сейчас. У меня перехватило дыхание.

Мной овладело желание выбежать из конюшни, ворваться в его комнату и кинуться ему на шею. Мне нестерпимо захотелось обнять его. Рассказать все о своем горе и о той жизни, что у меня была с Сумеру… Была…

Я не смогла сдержать рыданий.

Нет! Не сейчас! Я должна завершить начатое. Я должна разделить Безликого! Только так я могу спасти Сумеру. Только так он снова будет жить.

– Тихо, девочки. – зашептала я, потрепав обеих лошадей по гриве.

Я подошла к Эрин и осторожно вывела ее из стойла. Моя красавица. Я даже успела забыть, как ты выглядишь. В мире ёкаев совсем нет лошадей. Если бы я могла переместить туда и тебя, как проще бы мне было. Я улыбнулась своим мыслям.

Я накинула на спину лошади седло и взяла ее под уздечку. Не спеша вывела ее наружу и направила к калитке, что выходила на главную дорогу, ведущую в центральную часть города.

Эрин была взбудоражена моим появлением. Она постоянно фыркала и издавала негромкое ржание. Мне то и дело приходилось ее успокаивать, чтобы она ненароком никого не разбудила.

Наконец, мы оказались снаружи. Я привычно запрыгнула в седло и стукнула Эрин пятками по бокам, чтобы тут же пустить ее в галоп, как услышала крик.

– Дочка!

Внутри меня все оборвалось. Я оглянулась назад и увидела знакомую фигуру отца, стоящую на крыльце дома.

Нет! Папа! Пожалуйста!

Усилием воли я отвернулась от него и еще сильнее пришпорила лошадь. Мы мчались вперед, не разбирая дороги. Ветер свистел у меня в ушах. Мое тело заледенело от пронизывающего насквозь холода. Но перед глазами все время находился отец.

Он узнал меня. Он будет волноваться. Я должна была вести себя тише. Все пошло не так… Папа, как только я разберусь со своими делами, я вернусь. Вернусь, чтобы обнять тебя. Вернусь, чтобы поведать тебе правду. Рассказать, что в другом мире, я пыталась предотвратить убийства наших людей. Я делала все возможное.

Я гнала лошадь во весь опор. Ее копыта стучали по каменной брусчатке слишком громко, и я боялась, что меня заметят стражники. Но они ничего мне не сделают. Они попросту не догонят меня. Потому что я быстрее. Быстрее всех, быстрее ветра.

Особняки и общественные здания проносились у меня перед глазами. Я направляла Эрин по знакомому маршруту. Ведь мы не раз ездили с ней в сторону ратуши.

Наконец, я увидела знакомую площадь. Я не знала, сколько было времени. Но на улицах никого не было. Стояла ночь, и даже крошечный серпик луны сейчас был скрыт мрачными тучами.

Я спрыгнула с Эрин. У меня не было с собой медальона, который тогда дал мне Йен, чтобы защитить лошадь от кражи. Поэтому мне пришлось оставить ее около памятника. Я бросила взгляд на грозно возвышающийся монумент Святого Иоанна, посмотрела на стоящее полукругом здание ратуши, где заседал городской совет, и стиснула зубы.

Гусинра, как же я тебя ненавидела. Неужели это ты настроила своего сына против меня? Но тогда он должен был… пронзить тем мечом не Сумеру…

Нет! Хватит! Я не хочу об этом думать! Мой друг… Мариус, я хотела сохранить только самые добрые воспоминания о тебе. Но…

Достаточно! Мне приходилось постоянно обрывать себя. Прочь! Убирайтесь! Я пыталась прогнать все ненужные мысли из своей головы. Ведь сейчас мне предстоит найти Безликого. Найти и навсегда разделить его на два разных человека.

Я обогнула памятник. Где-то здесь находился вход. Я восстановила в памяти события того дня, когда мы вместе с Йеном и Сумеру отправились на встречу с Безликим.

Площадь освещалась фонарями, поэтому мне без труда удалось отыскать тот камень, который открывал вход в подземелье. Я присела на корточки и приложила к нему руку. Рядом лежащая плита медленно отъехала в сторону. Я глянула вниз. Лестница. Я осторожно начала спускаться по ней. Заметив факел, я потянулась к нему, но тут плита надо мной начала двигаться. Я попятилась назад. Но было уже слишком поздно.

Нет! У меня нет ничего, чем бы я могла зажечь этот факел. Без него я не смогу передвигаться. Я даже не смогу найти механизм, чтобы выйти отсюда!

Я только сейчас осознала, что у меня даже нет моего походного мешка, который вечно болтался у меня за спиной. Получается, я оставила его там. В мире ёкаев. Я вспомнила, как доставала из него физалис, а потом… Я просто забыла про него.

Меня охватила паника.

Я умру. Я не выберусь отсюда.

Почему я поступила так глупо и безрассудно?

Я осталась одна, в темноте, с незажженным факелом в руках.

Что делать? Выход находился рядом. Я вспомнила, когда мы были здесь вместе с Сумеру, он вынес меня на руках, двигаясь за какой-то красной нитью, которую видимо создал Безликий. Мы оказались тогда в тесном помещении и когда нашли механизм, то перед нами разъехалась стена, и мы выбрались наружу.

Но что мне делать сейчас в этой кромешной тьме?

Я попыталась ощупать руками плиту, что предательски съехалась надо мной, но она лежала, как влитая. Я призвала свое истинное зрение, но оно ничего мне не подсвечивало. Я не смогу покинуть подземелье отсюда же.

Но если сейчас я не могу ничего предпринять, может мне все же стоит спуститься?

У меня нет выбора. Я должна успокоиться. Но как это сделать, когда ты находишься в катакомбах под городом, в полной темноте и никто не знает, что ты здесь?

Я нащупала рукой стену и начала медленно спускаться вниз. Ступенька за ступенькой. Лишь бы не поскользнуться. Ведь я попросту не встану. Я расшибу себе голову или сломаю какую-нибудь кость.

На миг я представила, как кто-то такой же умалишенный и отчаявшийся находит мой покрытый пылью скелет.

У меня из горла вдруг вырвался нервный смешок. И я тут же закашлялась. Я не допущу этого. Я буду осторожна. Осторожна ради Сумеру, ради своего отца.

И как я могла наделать столько шума? Но если бы Эрин вела себя тише, отец бы не проснулся. А теперь он знает, что я в этом мире. По его голосу я поняла, что он безумно потрясен, что я вернулась. Но теперь он изведется. Возможно, я должна была ему сказать, куда направляюсь. Но я слишком сильно спешила.

Я громко вздохнула.

Ступенька за ступенькой.

В одной руке я все еще сжимала факел, будто надеясь, что смогу зажечь его в одном из залов. Но на самом деле, я просто держалась за него, как за последнюю спасительную соломинку.

Чем ниже я спускалась, тем сырее становился воздух. Он был одновременно и пыльным и спертым. В тот раз, когда мы были здесь вместе с Сумеру и Йеном, было также.

Куда я иду? Я вспомнила, как мы попали во внутренности огромного светящегося червя. Он бы сожрал нас тогда, если бы не Йен. Но я не могла его благодарить, ведь он спасал нас, чтобы впоследствии принести меня в жертву. Но вместо меня тогда пострадал Сумеру. Но видимо его способность к регенерации помогла ему выжить.

Сумеру, любимый мой, я делаю это только ради тебя. Я хочу, чтобы ты жил. Я хочу, чтобы ты успешно завершил миссию и помог своему другу Хируко. Я хочу, чтобы у тебя была счастливая жизнь.

Я не могу остановиться. Ведь, если ничего не предприму, то попросту не смогу жить. Я не смогу жить, зная, что ты мертв. Мне не нужна будет такая жизнь. Она потеряет для меня весь смысл.

Наконец, я ощутила, что моя нога коснулась каменного пола. Ступеней вниз больше не было. Я перевела дыхание. Неужели я справилась?

Я на ощупь пошла вперед. Проход за проходом, зал за залом. Словно слепая я продвигалась по жутким катакомбам, стараясь не думать о том, что у меня не было ни еды, ни воды, ни оружия.

Идиотский, безрассудный поступок. Да, я понимаю это теперь. Но поворачивать назад уже поздно, тем более я не знала, где выход.

Стена следующего прохода была не такой гладкой. Моя ладонь нащупала вдавленные письмена. Я вспомнила, как проходила уже здесь в прошлый раз. И поняла, что иду в правильном направлении. Только бы никому не попасться. Я продолжила идти в полной темноте и старалась не шуметь.

Мои руки были в пыли. С каждой минутой мне хотелось пить все больше. Но я была рада лишь одному, что мое тело больше не ощущало этого пронзительного холода, который я испытывала снаружи.

Я должна была дойти до зала с темно-бардовыми стенами. Именно там мы тогда повстречали Безликого. Но как я распознаю их в такой темноте? Я лишь помню, что они были очень гладкими, словно стекло.

Я устала. Мое продвижение замедлилось. Я то и дело опускалась на пол, чтобы передохнуть, но потом вставала вновь, и несмотря ни на что двигалась вперед.

В горле пересохло. Хотя бы один глоток. Но я знала, что найти его негде. Я постоянно сглатывала, но старалась не останавливаться. Пыль вдруг защекотала мне нос, и я чихнула. Прямо, как Сумеру тогда.

Остановившись в одном из залов, я прислушалась к окружающим звукам, сжимая в руках факел, словно клинок, который мог спасти меня. Спустя несколько секунд я услышала, как захлопали крылья. Кажется, только что над моей головой пролетела небольшая стая летучих мышей. Слава богу, что я привлекла лишь их, а не кого-то огромного и ужасного.

Вдруг моя ладонь коснулась слишком гладкой поверхности. Скорее всего, я на месте. Если бы я могла глянуть на это помещение, то имела бы больше уверенности, а так мне приходилось только догадываться.

Я остановилась и хриплым от жажды голосом проговорила:

– Безликий, я здесь. Я опоздала, но я нашла способ разделить вас. Взамен я лишь прошу вернуть моего возлюбленного к жизни. Больше мне ничего не нужно.

Тишина. Абсолютная, оглушающая, гнетущая.

Я ждала. Но никто мне не показывался. Никто не заговаривал со мной. Я была одна.

Меня охватило отчаяние, и с моих губ сорвался безудержный крик, который я только могла издать своим пересохшим горлом:

– Анабэлла! Архиман!

Снова тишина.

Но что-то изменилось. Я чувствовала это всем своим естеством. Когда я перешла на свое истинное зрение, то ничего не увидела. Но всеми органами чувств я ощущала незримое присутствие Безликого. Он мог скрыть от меня свою ауру, но я все равно догадалась, что он рядом.

Раньше я никогда не чувствовала магию настолько ярко и остро. Но в мире ёкаев при встрече с могущественными ками мое восприятие только усилилось. И теперь я не только могу ее почувствовать, но и ощутить.

– Я знаю, что вы здесь. – тихо проговорила я. – Я чувствую вас.

Я начала медленно поворачиваться вокруг своей оси в надежде, наконец, увидеть их, как мой факел вдруг внезапно вспыхнул. От неожиданности я едва не выронила его из рук.

Пространство вокруг осветилось теплым светом. Я узнала гладкие, почти зеркальные, темно-бордовые стены, пол и потолок. Но Безликого не было.

– Райли! – вдруг я услышала знакомый голос и резко повернула голову.

Передо мной стоял Сумеру. Я попятилась назад, когда увидела торчащее из его груди лезвие меча.

– Нет! – завопила я. – Хватит! Его здесь нет!

Но Сумеру медленно подходил ко мне, и я не могла отвести глаз от его лица.

– Сумеру, это не ты! Я знаю это. – прошептала я.

Он вдруг ласково улыбнулся мне, но потом с его лица сползла улыбка, и он заговорил уже совсем другим голосом:

– Ты во всем виновата! Я умер из-за тебя! Мое тело покоится на дне океана и его поедают голодные рыбы! И все это по твоей вине!

Я вдруг увидела, как лицо и тело Сумеру начало превращаться в изъеденный труп, а потом из его рта вырвалось сразу на два голоса:

– Ты даже не торопилась выполнять наше обещание. Теперь пожинай плоды своей беспечности.

Я пятилась назад и, когда мои ноги вдруг подкосились, я упала на пол. Факел выскочил из моей руки и остался лежать рядом на гладком полу, не нанося ему ни капли повреждений.

– Нет. – сдавленно произнесла я и от ужаса зажмурила глаза.

Его здесь нет. Это все не правда. Все не так. Я вспоминала всех святых, чтобы жуткое видение, наконец, пропало.

Глава 2

– Райли, дочка, милая моя. – вдруг я услышала другой голос. – Это же папа. Я принес тебе попить. Моя милая дочурка, открой глаза.

Отец, нет. Пожалуйста, хватит.

Я сглотнула. Мне ужасно хотелось пить. Я почувствовала, как до моей руки кто-то дотронулся. Я резко распахнула глаза. Ладонь отца лежала на моем запястье. Другой он протягивал мне флягу с водой.

– Папа, это не ты. – покачала я головой, смотря в его любящие блестящие от слез глаза.

– Райли. Это я. Я же знал, куда ты пойдешь. – сказал он. – Я же знал, что ты попытаешься все исправить.

Я не удержалась и все же сделала несколько глотков из фляги. Но когда вытерла рот рукой, то заметила на тыльной стороне своей ладони красную жидкость. Кровь.

– Ты бросила меня. – заговорил он вдруг вкрадчивым голосом. – Ты сбежала с теми кицунэ, что безжалостно убивали наших людей. Как ты могла, дочка?

Взгляд отца неожиданно стал жестоким.

– Папа, ты бы никогда не сказал мне такого. – проговорила я бесстрастным голосом. – Оставь меня. Прошу!

Едва я успела моргнуть, как увидела перед глазами лицо Мариуса.

– И как ты только могла сбежать от меня!? – произнес он, склонив голову на бок. – Ты принадлежишь мне и только мне, лживая дрянь, спутавшаяся с грязными лисами.

Мариус вдруг потянулся ко мне. Его рука сжала мою шею, и я начала задыхаться.

– Убей меня. – хрипло выдавила я из себя. – Я никогда не буду с тобой.

Мое тело распирало от невыносимой боли. Я пыталась убрать его руку с моего горла, и отчаянно скребла ногтями по его коже. Мои глаза закатились и вдруг все пропало.

Я открыла глаза и увидела перед собой лицо… Боже, нет! Лицо моей матери. Ее длинные черные волосы, уложенные в строгую высокую прическу, бледную кожу, алые, словно кровь, губы и пронзительные, как всегда недовольные и осуждающие, карие глаза.

– Ты даже не попыталась спасти меня. – ее голос прозвучал зловеще. – Я знаю, моя маленькая Райли, ты была рада моей смерти. Даже на моих похоронах ты не проронила ни одной слезинки. Но насколько ты уверена, что я умерла? Ты полагаешь, что та кучка пепла и была мной?

Мое лицо исказилось от ужаса.

– О чем ты говоришь, мама? – потрясенно спросила я.

– Ты опоздала! – вдруг снова одновременно загрохотал мужской и женский голос, вырывающийся изо рта матери.

– Нет! – закричала я и попыталась встать на ноги. – Хватит этих видений! Я не верю в них. Покажись уже наконец!

Вдруг существо, которое до этого было моей матерью, обрело сразу несколько лиц, которые быстро сменяли друг друга. Я видела почти всех, кого знала и от этого моя голова закружилась еще сильнее.

Я обязана собраться. Я не должна поддаваться на его уловки. На их уловки. Я заставлю их вернуть Сумеру к жизни.

Меня разрывала ярость. Все мое естество было заполнено гневом и злостью. Как они могли подсовывать мне эти видения? Как они могли заставлять меня страдать? Я больше не поведусь на это. Я разделю их, чего бы мне это не стоило.

– Ты считаешь, Архиман, что все знаешь о своей возлюбленной Анабэлле? – издевательским тоном протянула я.

Вдруг раздался женский хохот. И передо мной, наконец, предстал Безликий. Со своей отвратительной белой маской и темным плащом с надвинутым на лицо капюшоном.

– Я знаю о ней все. – проговорил вкрадчиво мужчина.

Мне хотелось растоптать их любовь. Я желала как можно больнее уколоть их.

– Нет! – возразила я. – Пока я была в мире ёкаев, хонэнгамэ, предсказательница из рода змееголовых черепах кое-что мне поведала. Благодаря ей, я узнала, кто ты такой. Кто вы такие. – я усмехнулась. – Дорогая Анабэлла, ты никогда не была верна своему мужу. А ты, дорогой Архиман, пытался удержать свою любимую, незаметно добавляя в зелья, которые вы вместе испытывали, привораживающие ингредиенты.

– Ты врешь! – заорал женский голос.

Она была совершенно права. Но я должна посеять среди них сомнения.

– Это все неправда. – проговорил Архиман. – К чему эти лживые оскорбления? Ты не успела. Так признайся в этом честно.

Я прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, который получился прерывистым и нервным.

Они настолько любят друг друга, что не поверят моим словам. Я не знала, что им сказать. Если только правду… Но как они воспримут ее? Это была лишь моя догадка. И я не была до конца уверена, что они снова могут стать двумя разными людьми.

– Вы не должны любить друг друга. – на выдохе проговорила я. – Только так вы снова станете самими собой, как и прежде. Вам просто нужно расстаться.

Наступила пауза. Я смотрела на белую маску Безликого, не видя его истинных эмоций. Я лишь знала, что под маской скрыто лицо Архимана, а сущность Анабэллы полностью растворилась в нем, и остался лишь ее голос.

– Убирайся! – вдруг вскричала Анабэлла и я вздрогнула от ее голоса, эхом отразившегося от стен. – Убирайся, если хочешь выйти отсюда живой.

– Уходи. – едва слышно произнес Архиман. – Не усугубляй еще больше свое положение.

Я сглотнула.

Я не могла уйти. Я не могла уйти с пустыми руками. Я подсказала им способ, который считала достойным хотя бы рассмотрения. Но они не прислушались ко мне. А может, они просто не могут представить своей жизни друг без друга? Они не готовы расстаться. Они не готовы к разлуке. Не готовы, как была не готова и я.

– Я сказала вам способ. – бросила я. – Но вы не приняли его. Но я никуда не уйду, пока вы не вернете моего возлюбленного, Сумеру, к жизни. Я выполнила свою часть обещания.

Я была в панике. Я готова была пойти на все. Лишь бы только…

– Уходи. – снова повторил Архиман.

– Убирайся! – прошипела Анабэлла. – Иначе мы заберем еще и твоего отца.

Во рту мгновенно пересохло, а в глазах защипало.

– Нет. – дрогнувшим голосом сказала я.