Секретарь ЦК

Никита Семин

Секретарь ЦК

Глава 1

Март – апрель 1939 года

– Германию на переговорах будет представлять Герман Геринг, Великобританию – Невилл Чемберлен, Финляндию… – зачитывал список представителей стран-делегаций Максим Максимович.

Сами переговоры планировалось провести в Нидерландах. Единственная страна Европы, ни прямо, ни косвенно не участвовавшая в конфликте. Даже удивительно, правда по сведениям Берии – если бы война продолжилась, то и их бы втянули в конфликт.

– Они уже подготовили свои условия о сдаче? – спросил я, когда нарком замолчал.

– Про капитуляцию говорить рано, – покачал головой Литвинов. – Но условия – да, они передали пакет.

– И что в нем?

Иосиф Виссарионович ходил по обыкновению по кабинету, слушая нас. Кинув на него взгляд и не получив ответа, Максим Максимович достал из портфеля папку и раскрыл ее. После чего кратко зачитал пункты мирного договора, которые желают получить Англия с Германией. О Японии пока речи не шло. Те хранили гробовое молчание. США и вовсе делали вид, что их этот конфликт не касается и речь идет лишь о мирном договоре в Европе, а не об остановке глобальной войны.

– Вывод советских войск с территории Третьего Рейха, вывод советских войск с территории Ирана, выплата компенсации за причиненных ущерб Германии и Великобритании – за потопленные корабли. Вывод советских войск с территории Финляндии и выплата компенсации…

– А ху-ху не хо-хо? – перебил его маршал Жуков. – Они там белены объелись? Или это не они получили по морде во всех точках, а мы?

– Проси больше, может, получишь то, что желаешь на самом деле, – пожал плечами Литвинов. – Таков принцип дипломатии.

– Надо снова вдарить по ним, чтобы в себя пришли! – решительно заявил Георгий Константинович. – И можно наконец по Берлину. Они более вменяемые – вон, как их фюрер коньки откинул, так сразу и на фронте посмирнее стали. Уверен, пункт с компенсацией для них британцы продавили.

– Это так, – согласно кивнул Максим Максимович.

– Вот! А получат по зубам, так и вовсе шелковыми станут.

– Что по нашим требованиям? – прервал их диалог товарищ Сталин.

– Вывод войск Германии с территории Франции, выплата компенсации нам от Германии и Великобритании, выплата компенсаций от Финляндии. Также часть территорий Финляндии, прилегающая к Ленинградской области, на которой в данный момент находятся наши войска, должна отойти СССР – во избежание новой блокады города. У французской стороны свои требования.

– А испанцы? Они что-то предъявлять будут? – тут же уточнил Жуков.

Я посмотрел на него скептически.

– Формально – войск Германии и Великобритании на их территории не было, – заметил Литвинов.

– Но они состояли в союзе против нас, а мы – в союзе с испанцами. Так почему они поучаствовать не могут? Гитлер вон вообще блокаду им морскую первым организовал!

Все посмотрели в сторону Иосифа Виссарионовича.

– Проработайте вопрос – есть ли смысл подключать товарищей из Испании к переговорному процессу, – чуть подумав, сказал он.

Так и шло совещание. Лишь в конце товарищ Сталин попросил меня задержаться.

– Сергей, – начал он, когда мы остались в кабинете одни, – сколько ракет и в какой срок еще можно подготовить? Есть мнение, что без повторного удара переговоры затянутся.

– Через неделю будет готова еще одна. Вот только подходящей бомбы для нее у нас так и нет, – вздохнул я.

– Ты о той идее с «атомным», как ты назвал его, взрывом?

– Да.

– Я ознакомился с работой товарища Курчатова. И прочитал его отчет о возможной дате изготовления такой бомбы. Он дал срок – минимум три года. И то из-за того, что работы в этом направлении начал несколько месяцев назад. Рассчитывать, что мы ей напугаем Запад, не стоит.

– Не совсем так, – пришла мне в голову мысль.

– Что ты имеешь в виду?

– Саму бомбу мы в ближайшее время не изготовим, это факт. Но вот получить взрыв, близкий к атомному, в лабораторных условиях на полигоне – в теории этого можно достичь гораздо быстрее. После чего сделать запись и представить ее на переговорном процессе. Да, это будет не атомный взрыв, но создать мощность, как у него – нам по силам.

– Это… интересная мысль, – с некоторой паузой согласно кивнул товарищ Сталин. – Тогда жду записи такого опыта. Как он будет готов, предоставь мне ее для ознакомления, – подвел черту разговору Иосиф Виссарионович.

Грандиозный блеф продолжался, но иного выхода для скорейшего завершения войны не было.

Как и ожидалось, первый шок от применения межконтинентальной баллистической ракеты сходил на «нет». Особенно быстро очухались англичане, хоть и были «пострадавшей» стороной. И они же принялись распространять через подконтрольные СМИ мысль, что такое оружие у нас было в единичном количестве, оно не особо-то и мощное, а в состав подмешаны «химикаты», из-за которых почва на месте взрыва и получила заражение. Химическое оружие было гораздо понятнее для обывателя, чем ядерное. К тому же оно уже имело «репутацию» запрещенного, что переводило СССР в разряд нарушителей международного договора от 1925 года. Тот самый «женевский протокол», который подписал и СССР.

Три дня перемирия прошли, а стороны так ни о чем конкретном и не договорились. Боевые действия возобновились с новой силой.

Как и говорил товарищу Сталину, новая ракета была готова через неделю. Сергей Палыч откровенно плевал через плечо – надежность у ракеты была пока аховая. Седьмой полет лишь чудом довел ракету до конечной цели. Датчики на нее тоже установили, поэтому удалось получить много дополнительных данных на старте для наработки статистики. Мелких огрехов в полете было немало и их экстренно исправляли при сборке восьмой ракеты.

На этот раз решено было избрать целью Скапа-Флоу – главный порт северного флота Британии. Делать дополнительную «начинку» бомбе не стали. По информации Лаврентия Павловича, у англичан и немцев курсируют слухи, что у нас уже есть атомная бомба, просто не доведенная до надежности. Понять, что это такое, им было несложно – все-таки первые работы с атомом начались в Германии. Вот мы и решили «подтвердить» этот слух, не используя пока отходов из лаборатории Курчатова. Тем весомее будет видеоряд, где мы произведем подрыв в лабораторных условиях. Задачу Игорю Васильевичу я уже поставил. Он хоть и не химик, зато сможет проконсультировать нужных специалистов по поводу мощности взрыва, и как он в теории должен выглядеть со стороны.

Удар по Скапа-Флоу буквально взбесил британские элиты. Новая пощечина их могуществу, на этот раз – по их второй гордости – флоту. Германию мы не трогали из других соображений. После разрыва договоров о поставках продовольствия из Турции у немцев намечался если не голод, то существенное снижение обеспечения. Они уже ввели карточную систему выдачи продуктов, а ведь шла весна. Первый урожай будет не скоро, и немцам нужно было думать даже не о войне, а о том, как утихомирить недовольство собственного населения – на фронте значимых побед нет, враг все еще находится на их территории (мы все же смогли прорвать блокаду нашей окруженной армии и отвести ее поближе к польским границам). А тут еще и желудок становится все труднее наполнить. И пусть Бреслау они отстояли, но вот французы их со своих земель уверенно теснили. Если бы не увеличение поставок техники для Вермахта на фронт за счет прекращения экспорта в Турцию, то могли уже и к границе выйти. Не это обещал им Гитлер, приходя к власти. Да и само его самоубийство произвело на немцев деморализующий эффект. В общем, с Германией были шансы договориться, если исключить из процесса Англию.

Чтобы «додавить» немцев не хватало последней капли. И этой каплей стала видеозапись мощнейшего взрыва за всю историю мира. Его смогли зафиксировать даже в Европе с помощью датчиков сейсмической активности, которыми регистрируют землетрясения, вулканическую активность и как в нашем случае – особо мощные взрывы.

– Ну что ж, – задумчиво протянул товарищ Сталин, когда проектор с записью потух, а свет в зале включили. – Это… впечатляет. И вот такую мощь можно заключить в одну бомбу?

– Да, товарищ Сталин, – кивнул я.

– Да это же… – от переполняющих его чувств, аж не нашелся, что сказать Жуков.

Да и другие члены Ставки были впечатлены записью.

– Да мы ж… Да мы всю Европу вот здесь! – сжал он кулак.

– Соглашусь с Георгием Константиновичем, – впервые на моей памяти после слов Жукова кивнул маршал Белов. – С такой мощью – нам весь мир не страшен.

– Когда она появится в наших руках, – охладил я их пыл. – Но нужно учитывать, что и другие страны приложат все силы, чтобы получить такое оружие себе.

– Товарищ Литвинов, – повернулся Иосиф Виссарионович к мужчине, – передайте по дипломатической линии запись германскому МИДу. И добавьте, что первой страной, где пройдет практическое применение этого оружия – станут они. Если мы в ближайшее время не договоримся.

***

– Колбасники… что? – не поверил сначала Чемберлен новости.

– Заключили мирный договор с Францией и СССР, – убито подтвердил лорд Галифакс. – Они выводят свои войска из Франции. Как только закончат, комми выведут свои с их территории. Кроме того они отказались возвращать нам корабли, которые мы передали им в аренду для блокады испанцев.

– На каком основании?

– Сказали, что заплатили за них жизнями своих солдат. Но по факту – потому что у нас нет сил забрать их обратно. Команды на кораблях за время аренды полностью сменились на германский состав. Наших офицеров там нет, лишь наблюдатели. После Скапа-Флоу репутация Роял-Нави сильно упала. Да и количество нашего флота уже не то, что было в начале войны. Если попробуем силой вернуть свой флот, то можем потерять Африку. Сейчас свободные корабли контролируют конвои оттуда в метрополию. Лягушатники точно этим воспользуются.

– Чертовы боши! – сквозь зубы процедил премьер-министр.

– У меня есть еще одна плохая новость, Невилл, – с сочувствием посмотрел на мужчину министр иностранных дел.

– Какая?

– Король тобой недоволен.

Вот это было хуже всего. Пусть для всего мира премьер-министр Великобритании – главная фигура в стране, но никто в самой Англии не имел иллюзий насчет истинного хозяина острова.

– И… что? – прошептал Чемберлен.

– Подписание мирного договора – будет последним документом, под которым ты оставишь свою роспись на нынешнем посту.

– Тогда я никогда не подпишу этот чертов документ!

– Пока у тебя есть время. Но его очень мало, Невилл.

Глава 2

Апрель – май 1939 года

– Наши корабли не пойдут к их берегам – это верная смерть, – отрезал адмирал Ёнай.

– Поймите, в Европе война заканчивается, – увещевал его английский посол, – боевые действия уже ведутся лишь на северной части континента. Как только СССР выведет свои войска из Германии, они перебросят их сюда, к вам. Вы и с одной их армией справиться не можете, – надавил на больную мозоль посол, – а что будет, когда появится вторая?

– Вопросы наземных операций не в моей компетенции, – продолжал упорствовать адмирал. – На море мы – главная сила.

– И при этом боитесь подойти к берегам красных, – ехидно заметил посол.

– Вы сами знаете, что их самолеты-убийцы помножат наш флот на ноль! И сами только что сказали, что СССР перебросят свои силы к нам, а значит – и количество их «уничтожителей» прибавится. Подводить флот к берегу – означает бездарно его потерять. За такое Тэнно-Хэйка* снимет меня с поста. Подобный позор можно смыть только кровью, – закончил адмирал, намекая, что ему придется сделать сэппуку.

* – Его Величество Император

Посол знал о «любви» японцев к ритуальному самоубийству, как знал и то, что никто из них не стремиться попасть в ситуацию, когда иного выхода не останется. Вот и адмирал откровенно боялся навлечь на себя гнев своего императора.

– Вы уже провели блестящую операцию, лишив русских флота, – не сдавался посол. – Но они уже ведут по северному пути новые корабли. Ваше преимущество на море вскоре снова будет оспорено. Необходимо использовать момент. Здесь. Сейчас. Высадите десант в русском порту. Отрежьте армию Блюхера, застрявшую в Корее, от снабжения. Верните себе Манчжурию и остальные утраченные земли!

– Вам то что с того? – нахмурился Митсумаса Ёнай. – Ваша страна тоже планирует выйти из войны, как и Германия. Для чего вам наша победа?

– Потому что наше правительство не желает завершения войны… на такой ноте, – вкрадчиво ответил посол. – СССР не должен выйти однозначным победителем. Они в любом случае перебросят свои освободившиеся войска к вам. Мы же затягиваем процесс подписания мира. Если вы нанесете им поражение сейчас, они будут вынуждены перебросить свои войска до окончания переговоров. И вот тогда мы ударим их со своей стороны! По их собственной территории! Как думаете, надолго тогда задержится их подкрепление маршалу Блюхеру у вас, когда заполыхает опять их северная столица?

Адмирал впал в глубокую задумчивость. Теперь предложение посла выглядело не столь самоубийственно и бессмысленно. Да и принести победу своей стране он желал всем сердцем. Доказать, что северные гайдзины ничем не лучше народа Ямато и их победы – лишь удача, которая часто отворачивается от своих любимчиков.

– Хорошо, я поговорю с Нагано-саном и доведу ваше предложение до Тэнно-Хэйка.

***

– Германия начала вывод своих войск с территории Франции, – начал совещание с хорошей новости маршал Белов. – Наши части западного фронта они тоже перестали атаковать. Маршал Буденный пока стоит на месте, но команду на прекращение огня выполнил. Единственные, кто недоволен – поляки. Их бойцы иногда пытаются провоцировать противника, зная, что тот не ударит в ответ.

– Для чего? – удивился товарищ Сталин.

– Так с территории Польши немцы пока свои войска не убирают, – пожал плечами Константин Павлович. – По достигнутой договоренности, они начнут вывод одновременно с нами, когда завершат во Франции.

– Почему они тянут? – уже я задал вопрос. – Можно же одновременно выводить со всех участков.

– По нашим данным, – вместо Белова ответил Берия, – на них давят англичане. Для чего – другой вопрос. Есть информация, что они ведут переговоры с Японией. Скорее всего, хотят отвлечь нас на восточном фронте, чтобы мы первыми начали переброску подкреплений туда с западного фронта. Если мы первыми выведем свои войска с территории Рейха, для немцев на международной арене это будет выглядеть гораздо лучше, чем одновременный вывод. А ведь они и ударить могут, нарушив предварительные договоренности. Точных данных из штаба Вермахта у нас нет.

– А из штаба британцев – есть? – тут же спросил Жуков.

На что Лаврентий Павлович красноречиво промолчал.

– Что именно затевается на восточном фронте? – спросил Иосиф Виссарионович.

– Самый вероятный вариант – они могут попытаться отрезать армию маршала Блюхера от снабжения. Связать наши части боем на корейском полуострове, после чего высадить десант во Владивостоке и взять под контроль железную дорогу. По ней же перебросить свои войска вдоль всей границы соприкосновения Манчжурии и нашей территории.

– У нас там не мальчики для битья, – заметил Георгий Константинович. – Даже высадка обойдется японцам дорого.

– После того, как они не пожалели семь своих эскадрилий с лучшими пилотами для уничтожения нашей тихоокеанской эскадры, я вполне верю, что и здесь они с потерями считаться не будут, – ответил Берия. – На какое-то время перехватить контроль над Манчжурией им по силам.

– Мы принудили Германию к миру угрозами и страхом, – медленно начал я. – Если покажем слабость – война вспыхнет с новой силой. И остановить мы ее сможем только реальной бомбой. Которой у нас еще нет.

В кабинете повисла тишина. Все обдумывали полученную информацию и возможные последствия, если Лаврентий Палыч окажется прав и Японии удастся отрезать наши силы в Корее.

– Встречный удар, – разорвал тишину мой голос.

Все тут же посмотрели на меня. На их лицах читался немой вопрос – что я имею в виду.

– Смотрите, цель англичан – оттянуть наши силы из Европы, причем в ближайшее время, пока все пункты предварительного соглашения с Германией не выполнены. Для чего они и хотят использовать японцев. Но что если отвлечь самих японцев так, чтобы они даже не помышляли об атаке на подконтрольную нам территорию?

– И какими силами? – хмыкнул Жуков. – У нас кроме армии Блюхера на востоке никого нет.

– Есть корейцы, – возразил я. – И китайцы. Но главное – корейцы. Мы сейчас находимся на севере их полуострова. Южная часть все еще под контролем японцев, а ведь она гораздо важнее севера. Мало того, что и земли там лучше, и климат – так еще и до японского берега в разы ближе. Мое предложение – маршал Блюхер совместно с корейскими товарищами должен выдвинуться вдоль восточного побережья. Его задача – разрушение портовой инфраструктуры, без занятия городов. Максимально быстро дойти хотя бы до Самчхока, – указал я на карте, – в идеале – до Пусана.

– Армия Блюхера останется без тылов. Его растерзают в считанные недели, – покачал головой Георгий Константинович. – И это не говоря о том, что японцы собирают силы против него как раз на юге.

– Сам факт его быстрого марша сорвет японцам планы. Они будут вынуждены экстренно перебрасывать свежие силы для того, чтобы его остановить. Это даст нам время, чтобы завершить дела в Европе. К тому же не забываем про корейцев. Уничтожая японские силы вдоль побережья, мы получим лояльное и свободное от противника население. И дополнительных бойцов – пусть берет всех желающих присоединиться к освобождению своей страны от японской оккупации. Узкое место плана – вооружение армии маршала Блюхера. Но уж перенаправить то оружие, что должно было пойти на западный фронт, ему мы можем, так?

– Авантюра, – припечатал Жуков.

– Как и угроза удара атомной бомбой по Рейху, – заметил я. – Но мы ведь уже ввязались в нее?

– Товарищи, – веско сказал Иосиф Виссарионович, выбивая табак из трубки, – предлагаю вам подумать над тем, как сорвать японо-британские планы до вечера. И если никаких новых идей не будет, то мы примем предложение товарища Огнева.

– У меня уже есть предложение, – заявил маршал Жуков. – Потопим к чертям собачьим их флот, и дело с концом! Ну не вечный же он у них?

– У нас столько ракет нет, – покачал головой Белов. – Сорвать высадку десанта тоже не просто. Они могут подойти не в порт, а к любой точке побережья и высадить бойцов на лодках, прикрывая их своими орудиями с кораблей. Если десант будет массированным, то помешать им мы не сможем. Да, потери у японцев в любом случае ожидаются высокими. Если бы высадку проводили мы, так для нас подобные потери были бы неприемлемыми. Но в текущей ситуации… – покачал головой Константин Павлович. – Вспомните их налет на порт. Не удивлюсь, если ради результата они наплюют на высокие потери. В этом свете предложение товарища Огнева – единственное, что может сорвать их план в ближайшее время. Риск потерять корейский полуостров, а значит и «лицо» для них может пересилить желание осуществить попытку высадки десанта у нас в тылу. Да еще и такую рисковую, с высоким шансом на срыв их операции.

– Можно сделать проще – оттянуть войска Блюхера обратно к Владивостоку – и тогда никакой десант нам не страшен, – заметил Жуков.

– Но тогда мы потеряем контроль над уже занятой нами территорией в северной части Кореи, – возразил ему я. – Хуже того – подорвем веру в силу нашей армии у самих корейцев. Они могут посчитать этот шаг за предательство. И тогда вернуться нам будет сложнее.

– Можно сделать «половинчатый» шаг, – сказал Белов. – Часть армии Блюхера возвращается назад для усиления гарнизона порта, а вторая часть идет на прорыв по побережью.

Обсуждение продолжилось. Даже товарищ Сталин его не стал прерывать, не хотел видимо сбивать с мыслей присутствующих. В итоге план действий был такой: сначала информационная атака – распространяем по Корее, докуда только дотянется наша агентура, листовки о желании СССР побыстрее покончить с оккупацией полуострова в связи с высвобождающейся армией на западном фронте. Второй шаг – маршал Блюхер демонстративно выдвигается с большей частью своей армии на юг. Сейчас он действует осторожно – занимает населенный пункт, зачищает прилегающую территорию от японских сил, попутно налаживая контакт с местными партизанами и теми, кто желает и способен возглавить управление освобожденной территорией на себя. Укрепляя тыл своей армии, идет дальше. Такой подход позволяет маршалу давить непрерывно, вовремя пополнять боеприпасы и не опасаться получить удар в спину. Но после информационной атаки его схема действий должна измениться – резкий натиск, никакой зачистки освобожденной территории, на место управления тех земель, где пройдет Красная армия, ставить любого, кто «под руку попадется».

Далеко он так не уйдет – японцы все же успели скопить немалые силы к югу от линии фронта, но спровоцировать врага на изменение его планов можно. Была опасность, что японцы наоборот – лишь укрепятся в своем желании ударить по Владивостоку, а Блюхеру не будут сильно препятствовать, пока тот не зайдет поглубже на юг полуострова, чтобы взять его в клещи. Для этого все самолеты-ракетоносцы остаются в тылу и должны встретить вражеский флот. И была новость, что отправленная адмиралу Кузнецову эскадра кораблей уже достигла Камчатки, и ей осталось лишь «спуститься» на юг. По задумке, они должны подойти к северной части Сахалина, еще не занятого квантунской армией, и дождаться высадки японского десанта. И лишь когда японцы подойдут к нашим берегам, эскадра двинется к месту сражения, чтобы ударить в спину японскому флоту.

Последний шаг – оставленные маршалом Блюхером подразделения подтягиваются к месту высадки японцев, не позволяя им развить свой успех, а в идеале – завершая их уничтожение.

– Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, – протянул Белов, когда совещание закончилось.

Почти все уже разошлись, и так получилось, что мы с Константином Павловичем шли по коридорам Кремля вдвоем.

– Знаешь, два самых слабых места этого плана, Сергей? – обратился он ко мне.

– Координация – раз, – загнул я палец, – японцы могут действовать совсем не так, как мы от них ждем – два.

– Верно, – хмыкнул он даже удивленно. – Нам везет на протяжении всей этой войны. Ни разу в моей жизни такого не было. Как бы в самом конце удача не отвернулась от нас, – покачал он головой.

– Удача любит подготовленных, – пожал я плечами.

– Может быть… может быть… – задумчиво вздохнул маршал. – Но готовы ли мы?

Мы недооценили корейцев. Точнее – их решимость и желание избавиться от японской оккупации. Да, я учитывал в плане, что армия Блюхера пополнится добровольцами, а у японцев на тех территориях, по которой пройдет красная армия, даже без зачисток «земля будет гореть под ногами». Но после самого первого шага – информационной атаки – все пошло не по плану.

Среди корейцев уже организовалось несколько лидеров сопротивления. Но с началом информационной кампании особенно выделился некий Пак Гон Ху. До этого он собирал собственную армию из добровольцев, распределял их по гарнизонам отвоеванных нашей армией городов, заодно занимался и агитацией социалистического образа жизни. Неудивительно, что когда маршалу Блюхеру дали команду вооружать корейских добровольцев с наших складов, он просто отдал команду предоставить Пак Гон Ху определенное количество «стволов» и даже немного техники. И вот с этого момента воинственный пыл корейца вырос многократно. Листовки, в которых мы заявляли о скором освобождении полуострова, были подхвачены им и как пожар распространились во все стороны страны. Через своих сторонников, Пак Гон Ху передал ячейкам сопротивления так нужное им вооружение… и японцы взвыли. Нападения на японские патрули из разряда События переросли в обыденность. Корейцы устроили террор японцам в городах, взорвали несколько портовых складов, устроили диверсии на пришвартованных кораблях, выведя их из строя. И это только в Пусане, до которого мы лишь «пообещали» дойти, но в реальности решили не рисковать. Что уж творилось на остальной территории Кореи, особенно дальше от побережья, где японские силы были гораздо меньшим числом и ограничивались больше административными и полицейскими силами, а не армией – в основном опираясь на лояльных граждан самой Кореи, и передать нельзя. Резня – самое пожалуй подходящее будет слово.

Квантунская армия, до этого накапливающая силы для решающего удара по Блюхеру, резко была снята с места. Японские чиновники панически звали своих военных на помощь, и отказать им командующий армией Акира Каору не мог. Разделив свои силы на несколько частей, генерал отправил армию на «усмирение и приведение к порядку» корейских дикарей. Получив через Пак Гон Ху эти данные, Василий Константинович медлить не стал и вместо того, чтобы «показывать натиск», готовясь по команде остановиться и возможно даже отступить назад, кинулся вдогонку за японцами.