Астро. Повелитель Тайн

Яков Морозевич

Астро. Повелитель Тайн

ВВЕДЕНИЕ

Астро поставил «Великий криптограм» обратно на полку, рядом с другими трудами, посвящёнными бессмертному спору о Шекспире и Бэконе.

– Валеска, – сказал он, обернувшись к своей миловидной помощнице, – странно, что, кроме шекспировских фолиантов, не встречается больше книг с тайными посланиями. Хотя, кажется, я слышал, что у Чаттертона в одной из книг был шифр – это единственный другой случай, о котором я знаю. Удивительно, что другие писатели этим не пользовались.

– Почему? – спросила Валеска, оторвавшись от каталогов. – Зачем автору прятать что-то, что нельзя изложить прямо в тексте или хотя бы в предисловии?

– Причин может быть немало. Ему может быть стыдно за книгу или у него могут быть иные основания не признавать авторство. Возможно, в ней слишком точно описаны его друзья. А может, в ней раскрываются важные тайны. Даже если имя стоит на титульном листе, я могу представить множество причин, по которым он захочет вставить тайное послание для тех, кто сумеет его разгадать.

– Может, так и поступали, и не раз, – предположила Валеска. – Просто никто бы не узнал, если бы не заподозрил, что шифр существует… да ещё и не догадался, как его прочесть.

Астро задумался.

– Чёрт возьми! – воскликнул он наконец. – Ты права! Знаешь, мне сейчас вспомнилась одна книга, изданная анонимно, которая всегда вызывала у меня любопытство. “Искатель”… Думаю, пора взглянуть на неё.

Он снова подошёл к полкам, достал том, раскрыл и быстро пробежал глазами страницы.

– Посмотрим… Если автор хотел, чтобы его настоящее имя узнали, он использовал бы простой шифр, не так ли? Но если он хотел, чтобы разгадать его было сложнее, то придумал бы что-то более замысловатое. Книга имела большой успех, едва ли автору было бы во вред, если бы его заподозрили. Начнём с самого простого варианта.

Он пролистал страницы и поднял глаза:

– Ну что скажешь? Я знал, что этот человек умён и разносторонен, но никогда бы не подумал, что он автор такого романа, как “Искатель”! Гляди сама, Валеска.

– Ты говоришь, что он выбрал самый простой способ? – спросила она, просматривая страницы.

– Самый простой.

Валеска несколько минут изучала текст, потом лицо её просияло. Она торопливо перелистала книгу, останавливаясь на отдельных местах, и улыбнулась.

– Вот так неожиданность! Но почему же он не поставил своё имя на титульном листе? Не понимаю!

– Дай-ка сюда! – с жаром сказал Астро. – Думаю, он и это объяснил!

Он вновь принялся быстро листать страницы.

– Да, как я и думал, – сказал он наконец. – У него была веская причина.

Он вернул книгу помощнице.

– Второй шифр, логично, он написал бы вторым по простоте способом, верно?

Астро кивнул:

– Разумеется.

Валеска некоторое время сидела за столом, опершись головой на руку. Потом медленно пролистала несколько страниц, погружённая в раздумья. Постепенно движения стали быстрее, она, как и раньше, то и дело останавливалась на секунду. Один раз вернулась назад, убедилась в чём-то и начала снова. Наконец улыбнулась.

– Да! – сказала она. – И в этом он тоже прав! Возможно, там есть и третий шифр, – предположила она, разглядывая том с любопытством.

Астро задумался.

– Может быть. Но тогда он был бы предназначен для немногих, а не для всяких «умников». Займусь этим, когда будет время. Вероятно, на чтение уйдёт чуть больше усилий.

– Всё же, – заметила Валеска, – если в других книгах тоже были тайные послания, странно, что их никто до сих пор не открыл.

– Видимо, потому, что у них не было современных издателей, которые понимают практическую психологию рекламы, – сказал Астро.

И, отложив книгу, он принялся играть со своей любимой белой ящерицей.

ПРОПАВШИЙ ДЖОН ХАДСОН

Повелитель Тайн тайн наклонился над ониксовым пюпитром, пробежал взглядом монографию и усмехнулся с насмешкой.

– Ах, эти немецкие символисты! – произнёс он вполголоса. – Для чистого, неразбавленного юмора дайте мне тевтона, вставшего в ряды метафизиков. Неудивительно, что девяносто процентов из них умерли в сумасшедших домах, а Макс Нордау записал остальных в кандидаты на самоубийство!

Он вновь задержался, бросив последний взгляд на небольшую книгу Эренфельда о тональной окраске гласных.

– «Буква А, – быстро переводил он, – сразу вызывает образ ярко-красного цвета и символизирует юность или радость, буква И напоминает небесно-голубой и символизирует близость или любовь»… и так далее, и так далее.

Он прервался от чистого раздражения.

– Бедный Артюр Рембо! Бедный, пропитый Верлен! Сколько же преступлений совершают во имя вашего искусства!

Дверь тихо открылась, и он обернулся, чтобы встретить красивую девушку с золотыми волосами, вошедшую в комнату.

– Валеска, если бы я составлял список тональных соответствий для гласных звуков, то сказал бы, что «А» – это жёлтый цвет, – вразрез с мнением нашего друга, мистера Эренфельда. А «У» – фиолетовый, с оттенком бордо. Кстати, ты заметила ту женщину, что приходила сегодня днём? – Он рассеянно уставился в пол. – Мне показалось, – продолжил он после короткой паузы, – что от неё исходили явно фиолетовые вибрации, признак внутреннего беспокойства.

– Которую именно? – быстро отозвалась Валеска. – Ту, что была в чёрном атласе с чётками из чёрного стекла, в очках с золотой оправой и прихрамывала?

– Разумеется. Хотя я бы описал её как женщину встревоженную, ревнивую к своему мужу, полную подозрений и при этом ненормально озабоченную деньгами.

– Я с ней не разговаривала, была слишком занята.

– Тебе стоит иногда погадать по ладони, так ты проверишь, как продвигается твое изучение науки о человеческой натуре. Ты ничего больше в ней не заметила?

Валеска поднесла к губам кончик карандаша и на несколько секунд задумалась.

– Сейчас… – начала она. – Она ведь несла две книги, верно?

– Именно. Одна – путеводитель Бедекера по Северной Италии, другая – церковный отчёт Пресвитерианской церкви на Парк-авеню. Но главное, что она собирается прийти снова, возможно, сегодня вечером или завтра. Она просто изнывала от желания задать мне вопрос, на который в прошлый раз не решилась.

В этот момент в дверь офиса позвонили.

– Вот она, – сказал мистик. – Слышала, какой нервный звонок? Дважды. Сначала она не была уверена, что нажала достаточно сильно. Проводи её, Валеска.

Прошло несколько минут, прежде чем посетительница появилась в дверях, неуверенно задержавшись на пороге.

– Могу ли я поговорить с вами немного… по очень важному делу? – спросила она.

– Прошу садиться, мадам, – Астро поднялся и поставил стул так, чтобы свет подвесной электрической лампы падал прямо на неё. Казалось, он не рассматривает гостью, но из-под длинных ресниц его глаза цепко фиксировали деталь за деталью.

Она села и снова колебалась, не решаясь начать.

– Я… я надеюсь, что всё, что я скажу, останется в полной тайне?

– Разумеется, мадам. Вы тревожитесь из-за своего мужа, верно?

Она вздрогнула от удивления, пристально взглянула на него и едва слышно прошептала:

– Да. – И сразу добавила: – Сегодня днём вы сказали мне такие удивительно точные вещи, что я решила доверить вам ещё более важное дело, которое мучает меня уже давно. Дело в том, что мистер Хадсон, мой муж, пропал. Я не видела его больше недели.

Астро не проявил ни тени удивления, лишь спокойно заметил:

– Я знал, что он отсутствует, мадам, ещё когда читал вашу ладонь сегодня днём. Думаю, я смогу его найти, если вы этого хотите. Но это потребует времени, мне придётся взглянуть в мои кристаллы и войти в транс. А ещё необходимо будет побывать у вас дома, в его комнате, чтобы я смог сначала уловить его атмосферу.

– Ах, понимаю, – воскликнула она. – Честно говоря, я очень, очень тревожусь и хочу, чтобы вы начали как можно скорее. Я не решаюсь обращаться в полицию, в конце концов, может, ничего серьёзного и не случилось, а это вызовет ненужные пересуды. И я совсем не хотела бы, чтобы он когда-либо узнал, что я нанимала детектива по такому делу. Но вы, конечно, другое дело.

– Да, я «другой», как вы говорите, – с лёгкой улыбкой ответил Астро. – Смогу проследить его путь так, что никто даже не заподозрит. Когда вы видели его в последний раз?

– Во вторник, десятого числа.

– А сегодня уже двадцатое. У него не было неприятностей по работе?

– Напротив, дела шли замечательно. Он занимался недвижимостью, и мы как раз копили, чтобы поехать за границу. Это была наша мечта ещё со дня свадьбы. Можно сказать, отложенный медовый месяц. Мы надеялись прожить в Италии целый год. – Она вздохнула.

– Вы посещаете церковь, верно?

– Да, я прихожанка Пресвитерианской церкви на Парк-авеню. Мистер Хадсон там дьякон.

– Понимаю. Он обеспечен, как я понимаю?

– О, нет, не настолько. Но в последнее время дела шли в гору, и мистер Хадсон с надеждой говорил о нашей поездке в Европу.

– Отлично, миссис Хадсон. Завтра в девять утра я буду у вас дома.

Валеска снова вошла в комнату, едва посетительница ушла, и посмотрела на провидца с вопросом в глазах.

Астро небрежно махнул рукой:

– Как я и думал, – начал он, повернувшись к наргиле1, зажёг её и с наслаждением выпустил дым через ноздри, – Джон Хадсон исчез. Она задала несколько наводящих вопросов о нём сегодня днём, хотя думала, что хорошо скрывает интерес. Оба – прихожане церкви, и их амбиция – поехать за границу. Он занимается недвижимостью. Сможешь сложить два и два?

Изящные брови Валески задумчиво сдвинулись.

– Так… Судя по её виду, больших денег они в недвижимости не заработали. Ты говоришь, они хотели поехать в Европу, на год в Италию, да? И очень этого хотели. Он, естественно, пытался раздобыть деньги другими способами, возможно, незаконными. Это могло привести его к преступлению. Будучи религиозным, он, конечно, постарался бы скрыть это от жены. Возможно, его заподозрили, и он сбежал. – Она подняла на него тревожный взгляд.

– Прогрессируешь, – невозмутимо заметил Астро. – Впрочем, я думал о том же. Теперь нужно выяснить, какое именно преступление, если оно было, он совершил. Возможно, он мёртв, возможно, сбежал с другой женщиной. Мы обязаны рассмотреть все варианты. Я не могу взять тебя с собой в дом Хадсонов, дело деликатное, поэтому займись газетами. Пересмотри все номера с десятого числа и посмотри, что сможешь найти.

В десять утра на следующий день Астро появился в своей студии, где с модными клиентами он работал до двух часов дня. Ровно в это время он позвал Валеску в свой любимый уголок студии, тот, где он любил отдыхать и размышлять.

– Ну, – спросил он, – что удалось найти в газетах?

– Нашла столько, что хуже, чем если бы ничего не было, – ответила она. – Несколько убийств, побег влюблённых и ограбление банка. Но ни одно из этих событий, кажется, не связано с нашим делом. Все преступники уже известны. Разве что Хадсон был чьим-то сообщником.

– Дорогая моя, – Астро лениво усмехнулся, – никогда не строй догадки на общих принципах, общие принципы – прибежище безнадёжно бездарных и безвольно посредственных. Если следовать им достаточно долго, окажешься в обществе бесконечно обобщающих умов, закоснелых в своих принципах. Если нет ни одной значимой детали, которая стыковалась бы с исчезновением Хадсона, придётся пойти другим путём. Думаю, тебе будет легче судить, когда я расскажу, что случилось сегодня утром, до того как я пришёл сюда. Миссис Хадсон встретила меня с новостью, что она нашла чековую книжку мужа и что в ней значился неожиданный вклад в банк – около шести тысяч долларов. Затем она провела меня в спальню, но, так как они делили эту квартиру, я счёл ненужным искать там что-то важное. Комната Хадсона напоминала голый офис – маленькая, с кожаным диваном, книжным шкафом и старым конторским столом. Все ящики были открыты, кроме одного. С разрешения миссис Хадсон я вскрыл этот замок, и вот что обнаружил.

Он улыбнулся.

– Разумеется, понимаете, это было абсолютно необходимо, чтобы я смог уловить свои вибрации.

Оба рассмеялись этой шутке, а он достал из кармана несколько предметов и разложил их на столе.

Первое – две рекламные фотографии с изображением симпатичной женщины, очевидно, одной и той же модели, хотя снимки использовались для разных товаров. На одном она держала в руке батон хлеба, на другом демонстрировала ослепительные зубы, выбеленные «Дентабеллой», новой фирменной зубной пастой. Она была красива и довольно молода.

Следом шла карточка, испещрённая замысловатым узором переплетённых линий пурпурного цвета – изящный симметричный рисунок, вычерченный с точностью, сравнимой с гравировкой на банкноте.

И, наконец, небольшой печатный листок с календарём, на котором были указаны все месяцы. Странно, но год не был указан, вместо него над календарём красовалась надпись: «Номер четырнадцать».

Валеска с любопытством разглядывала находки.

– Ну, – сказала она наконец, – я не могу понять почти ничего, кроме фотографии девушки. Мне кажется, Хадсон должен испытывать к ней какой-то особый интерес, раз у него две фотографии одной и той же женщины. Стоило бы узнать, кто она.

– Это, безусловно, важно, – ответил он, – если, конечно, мы не сможем найти более весомую зацепку. Но знаешь, что это такое?

Он поднял карточку.

– Нет, – сказала она, – мне это похоже кружевной платок феи или морскую ракушку.

– Это гармоническая кривая, – пояснил Астро. – Иногда её называют кривой колебаний, и она создаётся составным или двойным эллиптическим маятником.

– Что это значит? – я всё меньше понимаю.

– Представь, – продолжал Астро, – что один конец верёвки привязан к гвоздю в потолке, а другой конец – к другому гвоздю тоже в потолке. Теперь к нижней точке этого V подвесь верёвку с грузиком на конце. Видишь, грузик будет находиться на конце Y, и если придать этому составному маятнику вращательное движение, грузик будет двигаться по замысловатой, но регулярной траектории, зависящей от относительной длины двух частей маятника, когда он качается вперёд и назад и одновременно вправо и влево. Эта кривая была получена именно таким способом, только более сложным, и устроена так, чтобы наносить линию на плоскую поверхность. И, что любопытно, эти кривые на самом деле соответствуют музыкальным колебаниям различных аккордов.

– Это интересно, но довольно запутанно, и я не вижу, как это сильно нам поможет с Хадсоном, – сказала Валеска. – А как насчёт этого календаря, и зачем тут «Номер четырнадцать»?

– Это, – сказал Повелитель тайн, – страница из универсального календаря, то есть календаря, который годится для любого года. Это последняя страница брошюры, потому что нужно ровно четырнадцать разных схем, чтобы охватить все возможные варианты календаря – семь схем для годов, начинающихся в разные дни недели, и ещё семь для високосных годов. В начале, вероятно, есть список, где для каждого конкретного года указано, какой номер схемы применять.

– О! – воскликнула девушка. – Теперь я вспомнила. Я видела что-то про «двухсотлетний календарь». Где это было? Дай-ка подумать. Да, вот он. Это было в описании тела, найденного утонувшим. Глупо с моей стороны, что я это пропустила. Я посмотрю, смогу ли найти.

– Принеси, – сказал Астро, – пока я об этом подумаю.

Она бросилась к своим папкам и поспешно стала перебирать листы бумаги. – Вот он! Вот он! – воскликнула она. Затем, задыхаясь от волнения, начала читать:

«Сегодня утром в Ист-Ривер, недалеко от Тридцать восьмой улицы, было обнаружено тело неизвестного мужчины. Тело принадлежало мужчине пятидесяти пяти или шестидесяти лет, который, по всей видимости, пробыл в воде около десяти дней. Нижняя часть лица была полностью покрыта густой бородой. Тело было одето в черный фрак с косым вырезом и полосатые брюки, и, без сомнения, принадлежало джентльмену, попавшему в затруднительное положение. В кармане брюк была найдена связка ключей, небольшая сумма денег и календарь на 200 лет. На теле не было обнаружено никаких следов насилия, и оно ожидает опознания в морге».

– Это в общих чертах совпадает с описанием Хадсона, которое дала мне его жена, – сказал Астро.

– У неё не было его фотографий за последние лет двадцать. Есть вероятность, что это он, и в таком случае, по-моему, это похоже на убийство, но мне всё равно придётся сходить в морг и проверить, хотя бы из-за того календаря. Я думаю, вам лучше позволить мне сделать это одному, пока вы попытаетесь разузнать что-нибудь об этой девушке, «Дентабелле». Возвращайтесь сюда, как только найдёте её.

Никто не узнал бы в щегольски одетом, стильном мужчине, вышедшем из студии полчаса спустя, томного, живописного Повелителя Тайн, Астро Прорицателя. Он шагал бодро, его взгляд был живым и внимательным ко всему вокруг. В морге ему без труда разрешили осмотреть останки разыскиваемого человека, а также осмотреть одежду и предметы, найденные в карманах.

Тело принадлежало мужчине средних лет благообразной наружности. В чертах его лица читалась скорее слабость, чем решительность. Руки были изящной формы, с тонкими заострёнными пальцами. По всему видно, он был мечтателем, а не человеком активной жизни и практических дел. Астро повернулся, чтобы осмотреть предметы, лежавшие перед ним. Двухсотлетний календарь, упомянутый в газете, точно соответствовал странице, найденной в столе Хадсона, и, раскрыв его, Астро обнаружил, что страница двадцать девять, содержащая таблицу номер четырнадцать, была вырвана. Однако более примечательным было то, что вместе с календарём лежала пачка промокших карточек, покрытых фиолетовыми пятнами. На каждой из них была изображена «гармоническая кривая», подобная той, что нашли в ящике Хадсона. Одно такое совпадение было необычным. Два же с неопровержимостью указывали на какую-то связь между двумя мужчинами, если, конечно, труп не принадлежал самому Хадсону.

Однако этот вопрос вскоре прояснился. Позвонив миссис Хадсон, Астро выяснил, что волосы её мужа редкие и каштановые. У же у погибшего волосы были густые, слегка вьющиеся и рыжеватые. Это был не Хадсон.

Астро медленно пошёл домой, погружённый в раздумья, не глядя ни направо, ни налево. За квартал до студии он внезапно остановился и на мгновение замер как вкопанный, уставившись перед собой, затем резко развернулся и стремительно пошёл обратно. Он сел на поперечный трамвай и вышел на Второй авеню. Здесь он торопливо зашагал дальше, пока не подошёл к букинистическому магазину. На одном из уличных лотков у витрины была выставлена коллекция брошюр и журналов. Его взгляд скользнул по названиям: «Свастика», «Универсальное Братство», «Вибрации», «Новая Мудрость» и «Космос».

Он взял один из журналов и пролистал к рекламным страницам в конце, затем попробовал другой. Лишь пройдясь глазами по «Свастике», он остался доволен и улыбнулся. Оплатив экземпляр, Астро поймал проезжавшее такси и отправился в студию, где его уже ждала Валеска.

Он сразу сообщил ей, что погибший не Хадсон, и кратко описал последнего, после чего Валеска рассказала Астро о результатах собственных поисков.

– Девушку я не нашла, но проследила её прошлое, – сказала Валеска. – Сначала я пошла к руководителю рекламного отдела компании «Дентабелла» и сказала, что хочу найти модель, которую они использовали в рекламе. В конце концов я выведала у него её имя – Агнес Вивиан – и отправилась по гарлемскому адресу, который он мне дал. Однако молодой дамы там уже не было, но я разговорила хозяйку дома и выяснила, что наша маленькая подружка уехала, не рассчитавшись по счетам. Тогда я дала понять, что ищу мисс Вивиан, чтобы вернуть ей одолженные деньги, и таким образом заставила хозяйку рассказать всё, что могло бы помочь мне найти пропавшую девушку. Она позировала фотографам, но теперь, кажется, у неё появилась другая работа. Во всяком случае, джентльмен, подходящий под описание Хадсона, навещал её несколько раз, и в результате однажды она ушла и больше не возвращалась. На следующий день за её вещами прислали, но хозяйка не отдала чемодан и не смогла выяснить, куда его должны были отвезти. Впрочем, у неё было подозрение, что девушка где-то работает на Ист Тридцать девятой улице, она однажды подслушала её телефонный разговор незадолго до отъезда. Так что, видите, – заключила Валеска, – наш друг Хадсон, вероятно, бросил свою жену навсегда и навеки.

– Скоро узнаем, – сказал Астро. – Мы нанесём ему визит сегодня днём.

– Что?! Вы уже выяснили, где он находится? – воскликнула Валеска.

– Я склонен полагать, что он живёт, по крайней мере временно, по адресу Ист Тридцать Девятая улица, 198.

– С этой девушкой? – В глазах Валески вспыхнул огонь.

– Вовсе нет. Его единственная проблема в том, что он слишком любит свою жену.

Валеска всё ещё смотрела на него с недоверием.

– В это верится с трудом, в наше время таких мужчин очень мало. Но я очень рада, мне, знаете ли, понравилось лицо той девушки Вивиан, оно привлекательное.

– Да, – согласился Астро, – и Хадсон платит ей за то, чтобы она была привлекательной. У этого Хадсона деловая голова на плечах. Но сначала мы должны выяснить, что стало причиной смерти профессора Дава.

– А кто это? – спросила Валеска.

– Это человек, чьё тело сейчас лежит в морге.

– Как вы это узнали?

– Взгляните сюда, – сказал Астро. Он указал на объявление в «Свастике»:

ПОЗВОЛЬТЕ МНЕ ПОМОЧЬ ВАМ!

Попадите в свою Вибрацию, раскройте свои скрытые способности, врождённые возможности, развивайте свою силу, здоровье, успех, красоту и любовь. Пришлите 50 центов с именем и датой рождения для пробного чтения и Гармонической Кривой. Проф. Дав, Ист 39-я улица, 198, Нью-Йорк.

– И это для чего же были нужны те кривые? – спросила Валеска.

– Ну, профессор Дав использовал их для того, чтобы одурачивать своих клиентов, хотя, судя по его виду, вполне вероятно, что он и сам в них верил.

– Тогда и Хадсон, должно быть, верил в них, – заметила она, – иначе не хранил бы их в ящике стола. Как думаешь, он был жертвой обмана?

– Вспомни, что у Хадсона их было несколько. Будь у него лишь одна – можно было бы предположить, что он стал жертвой.

– Но что, если у него действительно было несколько? – поинтересовалась Валеска. – Думаешь, Хадсон убил профессора?

– Ах, моя дорогая, вот что мне самому хотелось бы узнать. Я предлагаю нам нанести визит в этот вибрационный офис, или как там его называют. Видишь ли, сомневаюсь, что у профессора Дава когда-либо было шесть тысяч долларов, или даже шесть тысяч центов, его не имело смысла убивать ради денег. Одно ясно: Хадсон не убивал мисс Вивиан, и я этому рад, мне и вправду хочется её увидеть. Предлагаю отправиться на Тридцать Девятую улицу и выяснить, что это за место.

Пока они шли через город, Повелитель Тайн заметил:

– Этот бизнес с вибрационными кривыми – очень ловкая афера. Чем больше я о нём думаю, тем больше он мне нравится. Понимаешь, поскольку есть две регулировки, длина верхнего и нижнего маятников, можно получить бесконечное число вибраций и, следовательно, бесконечное число кривых. Поэтому ты можешь приписать любую значимость соотношению между ними. Предположим, к примеру, ты делишь верхнее плечо, то, что соответствует верхней части буквы Y, на дюймы и называешь каждый дюйм определённым годом. Затем подобным же образом делишь нижнее плечо на дни, скажем, по одной восьмой дюйма каждый. Если установить составной маятник на две отметки – любой день и любой год – можно получить кривую для любого дня рождения по желанию, и её всегда можно воспроизвести на заказ. Очень разумно иметь какую-то научную основу для подобных вещей, особенно из-за любопытства почтовых властей. Если же просто использовать набор шаблонных писем для ответов, велика вероятность, что на тебя наложат запрет за мошенничество и ты не получишь свою почту с вожделенными денежными переводами и марками внутри.

– А календарь?

– Просто чтобы легко определять, на какой день недели выпадало любое день рождения. Например, 22 декабря 1883 года было субботой, и так далее.

– Меня же больше всего интересуют жизненные прогнозы, – сказала девушка, – и советы о том, как обрести красоту.

– Или любовь? – добавил Астро с улыбкой.

– С этим я попробую справиться сама. Это куда интереснее.

С противоположной стороны улицы они осмотрели дом номер 198. Внизу, у замызганной лестницы, среди прочих вывесок красовалась надпись: «Проф. Дав, Астролог». Уже сгущались сумерки, и наверху, в окне третьего этажа, затянутом шторой, виднелся тусклый свет.

– Я пойду на разведку, – сказал Астро. – Ты подожди здесь снаружи и следи за окном. Если я подниму штору, поднимайся!