Тени Карфагена

За спиной что-то упало с грохотом. Лира обернулась, задев плечом гирлянду из крапивы – сухие стебли впились в кожу, как иглы. На полу, среди рассыпавшихся фолиантов, лежала кость – человеческая, с вырезанными на поверхности знаками. «Шин… Шин… Шин… – гудело эхо. – Ключ в замке, кровь на пороге…»

«Кто здесь?!» – Лира схватила кость, и та рассыпалась в прах, пахнущий морской солью и миррой. В пыли закрутились вихрем, складываясь в слова: «Саркофаг ждёт. Он голоден».

Сердце колотилось, как барабан шамана. Лира сунула фото в карман, но оно выскользнуло, прилипнув к ладони. «Ай! – она дёрнула руку. Бумага обуглилась по краям, оставляя на коже красные полосы – точь-в-точь как следы от верёвок. – Что ты за гадость…»

Внезапно архив погрузился в темноту – гирлянды трав вспыхнули синим пламенем, и тени поползли по стенам, превращаясь в процессию фигур с масками. Они несли на плечах саркофаг, из щелей которого сочилась чёрная жижа. Лира отступала, пока не упёрлась в шкаф. Рука нащупала на полке нож для резки бумаги – старый, с рукоятью, обмотанной кожей ската.

«Уходите! – она взмахнула ножом, и лезвие рассекло воздух с присвистом. – Я не боюсь ваших детских фокусов!»

Пламя погасло. В тишине, густой как смола, зазвучал капань воды. Лира опустила нож, поняв, что держит не его, а ключ – тот самый, с зубцами акульей челюсти. На остриях блестела свежая кровь.

«Нет… – она уронила ключ, но он не упал, зависнув в воздухе. – Это невозможно».

Ключ медленно развернулся, указывая на дверь. За ней, в коридоре, послышался скрип – будто кто-то волочит по полу мешок с песком. Лира прижала окровавленную ладонь к фото в кармане. Маска с символов «Шин» жгла кожу, словно пыталась впитаться в плоть.

«Хорошо, – прошептала она, подбирая ключ. – Покажи, что ты хочешь показать».

Но вместо ответа из темноты донёсся смех. Тот самый, что звучал в её кабинете – низкий, скрипучий, и на этот раз… знакомый.

Лира вцепилась в телефонную трубку, ощущая, как шершавая поверхность пластика прилипает к влажной ладони. «Доктор, вам звонок из Туниса!» – голос Марко из коридора прозвучал надтреснуто, будто его перерезали бритвой. Она прижала аппарат к уху, и сразу – запах: солёный, с гнилью, словно в трубку дул ветер с моря, где вода давно протухла. «Лира… – хриплый голос захлебнулся, словто говорящий пытался выплюнуть песок. – Не приезжай. Они в песке… они…»

«Кто вы? – она впилась ногтями в край стола, оставляя царапины на старом дубе. – Вальтер? Это вы?» В ответ – скрежет, будто ногти скоблили микрофон, а за ним – рычание, низкое, как гул подземного толчка. Лира прикрыла глаза, но тут же открыла: тень от телефона на стене изогнулась, вытягиваясь в арку с остроконечным сводом. Внутри неё копошились силуэты, тонкие, как пауки, сплетающиеся в узор «Шин».

«Ответьте! – крикнула она, чувствуя, как капли пота стекают по спине, холодные, как слизни. – Что вы нашли? Что значит этот символ?»

Трубка взорвалась грохотом – будто в неё ударили волны прибоя, смешанные с визгом. Лира отшвырнула аппарат, но он повис в воздухе, обвитый чёрными прожилками, похожими на корни. «Смотрительница… – заговорил голос уже из самой тени-арки. – Ты услышишь его крик в каждом зерне песка…»

Марко ворвался в кабинет, спотыкаясь о порог. «Доктор! Вы… – он замер, уставившись на арку. – Что это?»

«Ничего! – Лира рванула шнур из розетки. Искры брызнули, опалив рукав пиджака, но тень не исчезла. Она пульсировала, расширяясь, и теперь в проёме арки виднелись дюны, чёрные под луной, и силуэт храма с треснувшей колонной. – Закрой глаза! Не смотри!»

Но Марко не слушал. Он шагнул вперёд, протянув руку к тени, словно гипнотизированный. «Там… кто-то стоит… – прошептал он. – Человек в плаще… он машет нам…»

Лира схватила со стола графин с водой и выплеснула содержимое на стену. Капли, попав на тень, зашипели, оставляя дымящиеся пятна. Арка дрогнула, и в этот миг из неё вырвалась рука – костлявая, обмотанная тканью с вышитым «Шин». Пальцы вцепились в воздух в сантиметре от лица Марко.

«Назад!» – Лира ударила графином по руке. Стекло разбилось, осколки брызнули, но тварь уже исчезла. Арка схлопнулась, оставив на стене лишь влажный след, стекающий вниз, как смола.

Марко упал на колени, дрожа. «Это… это был доктор Вальтер… – он поднял лицо, и Лира увидела, что его зрачки расширены, как у ночного зверя. – Он… у него не было лица. Только маска…»

Лира подняла осколок графина. На нём, в отражении, мелькнуло её собственное лицо – но вместо глаз были пустые впадины, а на лбу сиял «Шин». Она швырнула стекло в угол, где оно разлетелось на тысячи блестящих осколков, каждый из которых повторил: Шин… Шин… Шин…

«Собирай вещи, – сказала она, срывая с вешалки кожаную сумку. – Мы едем в Тунис».

«Но… звонок… он же предупредил…»

Лира повернулась, и тень от неё, вопреки свету, легла не на пол, а на стену – длинная, с рогами. «Если они в песке, – прошипела она, – то мы выкопаем их вместе с правдой».

За окном закаркал ворон. На подоконнике, среди осколков, лежал билет на самолёт. Рейс: Рим – Тунис. Дата: завтра. В графе «пассажир» чернел отпечаток, похожий на укус.

Лира ворвалась в лабораторию, захлопнув дверь так, что пробирки на полках зазвенели, как стая испуганных цикад. Ультрафиолетовая лампа жужжала над столом, отливая её руки синевой, будто они гнили изнутри. «Покажи, что ты скрываешь… – она развернула кожаный свиток под светом, и жилы на материале вспыхнули неоновым ядом. – Проклятье! – Лира отшатнулась, ударившись о холодильник с образцами. – Это же… карта нервной системы!»

Свиток дёрнулся в её руках, как пойманная рыба. Жилы пульсировали, перекачивая невидимую кровь, а на месте Карфагена теперь зияла вмятина – словно кто-то вырвал кусок плоти. «Нет, нет, нет! – она прижала ладонь к карте, но кожа под ней забилась, как сердце. – Успокойся, это всего лишь…»

Ключ выскользнул из свёртка, упав на стальной стол с лязгом. Остриё прочертило борозду, из которой сочилась чёрная слизь. Лира потянулась, но вдруг застыла: тень от ключа на полу шевелилась. Металлические зубцы превратились в игольчатые клыки, а контур рукояти изогнулся, образуя пасть.

«Марко! – крикнула она, но в ответ лишь гудели вентиляторы. – Чёртово…»

Тень рыкнула. Звук напоминал скрежет цепей по камню. Лира схватила пинцет, но инструмент выпал из дрожащих пальцев, когда тень прыгнула. Холодное лезвие тьмы скользнуло по её щиколотке, оставляя полосу мурашек. «Отстань! – она рванула к двери, но тень опередила, сплетаясь в решётку на выходе. – Я не твоя добыча!»

Свиток на столе зашипел. Лира обернулась – карта нервной системы теперь висела в воздухе, растянутая между невидимых крючьев. Жилы на ней набухли, превратившись в щупальца, а в центре, где должен быть мозг, зияла дыра с зубчатыми краями. Из неё послышался голос, собранный из хрипов Вальтера и скрипа дверей: «Ты уже внутри, Смотрительница. Ты всегда была внутри».

Лира рванула к окну, но рама не поддавалась. За стеклом, в ночи, стоял ворон. Его клюв был окровавлен, а в когтях он держал обрывок кожи с выжженным «Шин». «Открой! – она била кулаком по стеклу. – Открой, тварь!»

Внезапно свиток рухнул на стол, а тень от ключа сжалась в комок. Лира, дрожа, подняла карту. Теперь это была просто кожа с узором… но когда она коснулась пальцем Триполи, под ногтем запеклась кровь.

«Хватит, – прошептала она, вытирая руку о халат, оставляя ржавые разводы. – Я сама найду ответы».

В кармане зажужжал телефон. Лира взглянула на экран: неизвестный номер, код Туниса. Она поднесла трубку к уху, и сразу – шёпот, как ветер через кости: «Саркофаг открыт. Он ждёт ключ… и язык, чтобы кричать».

Тень за спиной замерла, став вдруг чёткой. Лира медленно обернулась. На стене, в синем свете лампы, её собственный силуэт держал нож у горла другого человека – Марко.

«Нет… – выронила она телефон. – Это не я…»

Но тень кивнула. И перерезала горло.

«Марко! – Лира ворвалась в кабинет, распахнув дверь так, что та ударилась о стену, сбросив полку с амулетами. Кости шакалов и стеклянные флаконы разбились, наполнив воздух запахом ладана и горелой серы. – Вы говорили, ваш дядя работал в…» Голос замер. Стул ассистента был отодвинут, словно он вскочил посреди дела. На столе дымилась чашка кофе – пар поднимался спиралью, закручиваясь в знак «Шин».

Лира тронула кружку. Фарфор обжёг пальцы, будто раскалённый, а внутри жидкость булькнула, выпустив пузырь, похожий на глаз. «Марко, это не смешно! – она рванула ящик стола. Бумаги рассыпались, и среди них – фотография, приколотая к отчёту. – Что за…»

На снимке, пожелтевшем по краям, стояла экспедиция Вальтера: пятеро человек у саркофага, покрытого иероглифами. Лира пригляделась, и волосы на затылке зашевелились. Все, кроме Вальтера в центре, отбрасывали по две тени – одна обычная, а вторая, чуть прозрачная, тянулась не к солнцу, а к саркофагу, как щупальце. «Нет… – она провела пальцем по фото. Край обуглился, и Вальтер на снимке повернул голову, улыбаясь слишком широко. – Это невозможно».

Монитор на столе Марко мигнул, выбросив синий свет. Лира метнулась к нему, задев клавиатуру. На экране – та же фотография, но в цифровом варианте. Тени шевелились. Одна из них, от женщины в шляпе, потянулась к краю кадра, указывая на дату в углу: 19.09.2025. Сегодняшний день.

«Марко, где вы?! – Лира ударила кулаком по столу. Чашка опрокинулась, кофе растекся, образуя лужицу в форме ключа. – Отзовись!»

Вентилятор на потолке заскрипел, и воздух наполнился шепотом: «Он уже выбрал сторону, Смотрительница…» Лира рванула шнур монитора из розетки, но изображение не погасло – вместо этого тени вылезли из экрана, как чёрные дождевые черви. Одна обвила её запястье, холодная и склизкая.

«Отцепись! – она схватила ножницы со стола и рубанула по тени. Лезвия прошли сквозь тьму, ударив по собственному запястью. Кровь брызнула на клавиатуру, и буквы „ШИН“ замигали кровавым светом. – Чёрт!»

За спиной хрустнул пол. Лира обернулась, прижимая окровавленную руку к груди. На пороге стоял Марко… или то, что его напоминало. Его кожа была серой, как пепел, а глаза – полностью чёрными, без белков. «Доктор… – голос звучал, будто из пустой бочки. – Вы должны увидеть… что они предлагают…»

Он протянул руку. Пальцы удлинялись, превращаясь в костлявые плети. Лира отпрянула, натыкаясь на стеллаж. С полок посыпались книги, и одна из них – «Мифы Карфагена» – раскрылась на странице с иллюстрацией: жрец в маске «Шин» резал горло юноше над саркофагом. Тень жертвы на стене была не человеческой, а с рогами и копытами.

«Марко, – прошептала Лира, хватая со стола бронзовый подсвечник. – Борись с этим! Ты же…»

«Он сильнее, – перебил её Марко-тень, шагнув вперёд. Пол под ним треснул, и из щели потянулся дым с запахом гниющих водорослей. – Ключ… или твою душу разорвёт на символы».

Лира швырнула подсвечник. Металл пробил грудь Марко, но вместо крови хлынул песок. Он засмеялся, и его тело рассыпалось, как дюна под ураганом. На полу осталась лишь одежда и… свежий билет на самолёт. Рейс: Рим – Тунис. 20.09.2025. 13:00.

«Нет возврата, – Лира подняла билет, оставляя кровавый отпечаток. – Но я всё равно вырву тебя из песка, Вальтер. Даже если ты стал частью этого кошмара».

За окном каркнул ворон. На стекле, где его тень слилась с силуэтом Лиры, проступили слова: «Саркофаг голоден. Он ждёт главное блюдо».

Лира упёрлась ладонью в стекло, пытаясь заглушить дрожь в пальцах, но холод окна просочился глубже – в кости, в виски, в корни зубов. Закат лизал паркет кровавым языком, и тени от канделябров ползли, как пауки, к её ногам. «Просто усталость… – она сглотнула ком в горле, липкий, как смола. – Просто…» Тень на полу дёрнулась. Её собственная. Голова силуэта медленно повернулась на 180 градусов, хотя сама Лира стояла неподвижно. Спина, шея, затылок – всё покрылось ледяной испариной.

«Нет, – Лира рванула шнур жалюзи. Пластины с лязгом захлопнулись, но узкие полосы света прорезали комнату, будто ножи. – Это не происходит. Этого нет».

Тень зашевелилась в щели между плитками пола. Чёрные пальцы выросли из темноты, обхватывая её лодыжку. «Ты видела саркофаг, Смотрительница… – прошипело из угла, где висела карта Туниса. – Теперь он видит тебя». Лира вырвалась, отпрыгнув к столу. Стакан с водой опрокинулся, лёд выскользнул, превращаясь в пар ещё в воздухе.

«Замолчи! – она схватила перочинный нож из ящика, лезвие блеснуло тускло, будто покрытое плёнкой. – Я не боюсь теней!»

«Лжёшь». Голос прозвучал у самого уха. Лира взмахнула ножом, разрезав воздух, и лезвие вонзилось… в её отражение в зеркале. Трещина поползла по стеклу, повторяя контур «Шин». Из щели выступила чёрная жидкость, пахнущая медью и разложением.

«Нет-нет-нет… – она отступила, наступив на что-то мягкое. Оглянулась: на полу лежал платок Марко, пропитанный песком. В ткани торчал обломок кости с выцарапанным символом. – Всё связано… всё…»

Жалюзи задрожали. Лира обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть: полосы света на стене сплелись в клетку. Внутри неё металась тень – её собственная, но с рогами и когтями. «Сдайся, – рычала тень, бросаясь на прутья. – Или он получит не только ключ, но и твои глаза!»

Лира вонзила нож в стену. Штукатурка осыпалась, но тень лишь рассмеялась, вытягиваясь вдоль лезвия к её руке. Холодная тьма обвила запястье, сжимаясь, как удав. «Отвяжись! – она рванула руку, и нож выпал, воткнувшись в ножку стола. – Я не твоя…»

Внезапно тень замолкла. Воздух наполнился гулом – низким, как звон колокола под землёй. Лира прижалась спиной к окну. Жалюзи раздвинулись сами, и в последних лучах заката она увидела: на горизонте, вместо городских огней, чернел силуэт саркофага. Огромного, с открытой крышкой, из которой струился дым, складывающийся в слова: «19:41. Поезд отправляется в Карфаген».

Она посмотрела на часы. Стрелки показывали 19:40. Стекло циферблата треснуло, и из щели выползла чёрная капля, упав на кожу. Где она коснулась, остался шрам в форме ключа.

«Хватит, – Лира сорвала с шеи цепочку с амулетом – глазом Гора, – и швырнула его в зеркало. Стекло разбилось, и в осколках мелькнули лица: Вальтер с маской, Марко с пустыми глазами, она сама – с кинжалом у горла. – Я еду. Но это я буду задавать вопросы».

Тень за её спиной завыла, когда она выбегала из комнаты. В кармане пиджака гремел ключ, а на запястье, под рукавом, пульсировал шрам. Он повторял ритм – удары сердца саркофага.

Лира рванула ящик стола, и флакон с бензодиазепинами выкатился, звякнув о дубовую столешницу. Пальцы дрожали так, что крышка отскочила, и таблетки рассыпались, как кости гадальных кубиков. «Соберись, чёрт возьми…» – она потянулась к ближайшей пилюле, но та выскользнула, упав в полосу солнечного света на полу. Таблетка зашипела, свернулась, будто живая, и растворилась, оставив дымящуюся ямку в паркете.

«Не настоящие? – Лира коснулась лужицы расплава. Жидкость обожгла кожу, но холодом – таким, что боль ударила в челюсть. – Лёд? Но откуда…» Влага поползла вверх по пальцам, покрывая руку инеем, и в висках зазвучал голос, сплетённый из скрипа дверей и стона Вальтера: «Ты выбрана, чтобы закончить то, что начал он…»

«Кто здесь?! – Лира вскочила, опрокинув стул. Лёд уже добрался до локтя, сковывая суставы. – Покажись, трус!»

«Смотри…» – прошипел голос. На стене, куда падал свет из окна, тени от рассыпанных таблеток ожили. Каждая превратилась в миниатюрный саркофаг, из щелей которых выползали чёрные нити. Они сплетались в символ «Шин», а из центра узора проступило лицо – её собственное, но с выколотыми глазами.

«Нет! – Лира ударила кулаком по стене. Штукатурка треснула, и из щели хлынул песок, горький на вкус. – Я не стану частью ваших игр!»

«Уже стала… – лицо на стене заговорило, обнажая зубы, заострённые как у акулы. – Ты носишь ключ в своей крови. Чувствуешь, как он шевелится?»

Лира схватилась за грудь. Сердце билось неровно, и с каждым ударом под кожей пульсировал инородный ритм – будто что-то царапалось изнутри. «Что вы со мной сделали? – она вырвала из ящика скальпель, прижала лезвие к запястью. – Вырежу, если надо!»

Тени рассмеялись хором. «Попробуй. Но сначала взгляни…» Песок на полу закрутился, образуя фигуру: Вальтер в разорванной рубашке стоял на коленях перед саркофагом. Его руки были прикованы цепями из теней, а изо рта вырывались не слова, а скорпионы.

«Вальтер! – Лира шагнула к видению, но песок рассыпался. Вместо него на паркете остался след – окровавленный отпечаток босой ноги. Её размера. – Это… мои следы?»

«Ты уже там была. Ты всегда была там… – шепот окольцевал её, как удав. – Карфаген помнит твой крик. Помнит, как ты просила о смерти».

Лира вскрикнула, закрыв уши. В глазах поплыли пятна, и внезапно комната исчезла. Её окружили каменные стены, покрытые иероглифами, а под ногами хлюпала чёрная жижа. В метре возвышался саркофаг, и из-под крышки сочился дым, складывающийся в руки.

«Верни меня! – она бросилась к свету в конце коридора, но пол под ней провалился. Лира упала в яму, заполненную костями. Среди рёбер и черепов лежал Марко – вернее, его кожа, аккуратно снятая, как перчатка. – Нет!»

Очнулась на полу кабинета, в луже ледяной воды. Скальпель валялся рядом, и на лезвии кто-то выцарапал: «БЕГИ». За окном завыл ветер, и стёкла задрожали, повторяя на древнем финикийском: «Беги. Беги. Беги».

«Хорошо… – Лира поднялась, оставляя на столе кровавый отпечаток ладони. – Но если я уже в игре, то меняться будут правила».

Она вытащила из сейфа револьвер – подарок Вальтера на последний день рождения. Барабан был заполнен пулями с выгравированным «Шин». Прицелившись в тень на стене, она выстрелила. Грохот оглушил, а когда дым рассеялся, на камне вместо дыры красовался ключ – настоящий, ржавый, пахнущий морем.

«Вот и договорились, – прошептала Лира, подбирая его. Металл обжёг ладонь, оставив рубец в виде спирали. – Ты получишь меня. Но я прихвачу с собой ад».

За дверью послышался скрежет – будто что-то огромное протащили по мрамору. Ключ в её руке дёрнулся, указывая на выход. Лира взвела курок. На часах, висевших над дверью, стрелки замерли на времени: 13:00. Время вылета.

Лира вцепилась в нож для вскрытия писем, лезвие дрожало в её руке, отражая блики от пылающего за окном заката. «Ты не возьмёшь меня… – прошипела она, прижимая остриё к стене, где тень от её фигуры изгибалась, будто пытаясь убежать. – Никогда!» Нож вонзился в тень с глухим хлюпающим звуком, словто разрезал мешок с мокрым песком. Тень завизжала – звук, похожий на скрежет гвоздя по стеклу, – и начала вытягиваться, цепляясь когтистыми пальцами за потолочную лепнину. «Вернись! – Лира рванула рукоять вниз, чувствуя, как лезвие скользит сквозь что-то вязкое, словно жилы в теле. – Я прикончу тебя!»

Из разреза хлынул чёрный песок, обжигая пальцы запахом серы и горелой плоти. Зерна впивались в кожу, как тысячи крошечных клещей. «Ты лишь ускоряешь конец… – застонала тень, её половинки извиваясь, как змеи. – Он уже здесь…»

Лира отпрянула, споткнувшись о ковёр, пропитанный песком. Песчинки зашипели под подошвами, оставляя дымящиеся следы. «Где? – она вскинула нож, готовясь к новой атаке. – Где он?!»

Тень сомкнулась над её головой, образуя арку, как в кабинете Вальтера. В проёме заклубился туман, и из него выступила фигура в плаще, лицо скрыто под маской «Шин». «Смотрительница… – голос звучал, будто эхо из колодца. – Ты разорвала печать. Теперь он войдёт через тебя».

«Нет! – Лира швырнула нож в арку. Лезвие пронзило плащ, но вместо крови на пол капнула смола. – Я закрою это! Я…»

Песок под ногами ожил. Он сплёлся в руки, схватив её за лодыжки, и потащил к арке. Лира вцепилась в край стола, ногти впились в дерево, оставляя кровавые борозды. «Отпусти! – она ударила свободной ногой по песчаным щупальцам. Те рассыпались, но тут же собрались снова. – Марко! Помоги!»

Из тумана за аркой донесся смех. Марко, вернее, его силуэт с пустыми глазницами, шагнул в комнату. «Доктор… – он протянул руку, пальцы удлинились, превратившись в костлявые шипы. – Пора присоединиться к хору…»

Лира рванулась к камину, схватив кочергу. Раскалённый металл шипел в её ладони, но боль придавала ясность. «Я не ваша марионетка! – она ударила по арке. Пламя от удара вспыхнуло синим, и тень взвыла. – Убирайтесь в свой песчаный ад!»

Арка дрогнула. Маска «Шин» на лице призрака треснула, и из щели хлынул свет – ослепительный, обжигающий сетчатку. Лира зажмурилась, но было поздно: в глазах запечатлелся силуэт саркофага, открывающегося как пасть.

«Ты выбрала… – прошептала тень, рассыпаясь в прах. – Теперь он знает твой запах…»

Лира рухнула на колени, кочерга выпала из обожжённых рук. На полу перед ней лежал обгоревший клочок пергамента – карта с отметкой: Храм Тиннита, Карфаген. 36° 51′ с.ш. 10° 19′ в. д. Координаты светились, как угли.

«Хорошо… – она протёрла лицо, оставляя на коже полосы пепла. – Если он хочет встречи, я приду во всеоружии».

За окном каркнул ворон. В его клюве блеснул ключ – тот самый, что она выстрелила в стену. Лира выхватила револьвер, но птица взмыла в небо, растворяясь в багровом зареве. На подоконнике осталась капля смолы, а в ней – отражение саркофага, уже наполовину открытого.

Марко замер на пороге, пальцы сжав на ручке двери так, что костяшки побелели. Воздух пах гарью и чем-то кислым – будто в углах гнили яблоки, брошенные месяц назад. Лира сидела на полу среди осколков лампы, её халат был в чёрных подпалинах, а волосы слиплись от пота. «Доктор, что случилось? – он шагнул в комнату, и паркет скрипнул, словно предупреждая. – Вы ранены?»

«Ничего, – она резко одёрнула рукав, скрывая ладонь, обугленную до мякоти. Плоть пульсировала, и между пальцев сочилась жидкость – густая, как нефть. – Просто… мигрень. Случайно задела полку».

Марко прищурился. Его взгляд скользнул по стене за её спиной, где в полосе сумерек тень Лиры – не повторяя движений хозяйки – медленно подняла руку и помахала, пальцы вытянувшись в неестественно длинные щупальца. «Доктор… – он проглотил ком в горле, поправляя очки дрожащей рукой. – Может, вызвать врача?»

«Врача? – Лира фыркнула, поднимаясь, и тень синхронно вскинула голову, уставившись на Марко пустыми глазницами. – Ты же знаешь, здесь нет врачей. Только археологи и… призраки».

Она прошла к окну, намеренно встав так, чтобы свет падал на стену, но тень осталась в темноте – отдельным силуэтом, сгорбленным и угловатым. Марко потянулся к ней, но резко одёрнул руку, когда тень шевельнула пальцами, царапая обои. «Вы уверены, что всё в порядке? – он отступил к двери, нащупывая за спиной сквозняк. – Может, стоит отменить поездку?»

«Отменить? – Лира резко обернулась, и тень на стене метнулась в противоположный угол, сливаясь с узором обоев. – Ты сам передал мне билет. Или… – она прищурилась, – ты теперь на их стороне, Марко?»

Он побледнел, будто из него выкачали кровь. За окном внезапно захлопали крылья – стая воронов кружила в сумерках, их крики напоминали скрип ржавых петель. Лира откинула штору, и свет угасающего дня упал на асфальт. Тени птиц сплетались в слово «Шин», растянутое через всю улицу.

«Посмотри, – она прижала лоб к стеклу, оставляя жирный отпечаток. – Они даже не скрываются. Как Вальтер тогда… помнишь?»

Марко молчал. Его тень на полу медленно ползла к выходу, будто пытаясь сбежать. «Доктор… – он вытащил из кармана смятый конверт. – Это пришло сегодня. Для вас».

Лира вырвала письмо. Конверт распахнулся, выпустив облако пепла, который осел на руках, жужжа, как мухи. Внутри – фотография: она сама, стоящая у саркофага в платье, которого у неё никогда не было. На шее – ожерелье из человеческих зубов.

«Когда… – голос сорвался. – Где ты это взял?»

«Не я, – Марко отступил ещё шаг. – Его подбросили в мой ящик. Вместе с… – он показал на свой рукав. Ткань была прожжена в форме пальцев – будто кто-то схватил его за запястье раскалёнными клещами. – Они велели передать: „Он ждёт у последней колонны“».

Тень Лиры за спиной засмеялась. Звук напоминал скрежет ножа по кости. Марко дёрнулся, выбегая в коридор, а Лира скомкала фото, швырнув его в угол. Бумага вспыхнула синим пламенем, и в дыму возник силуэт – человек в маске «Шин» поднял руку, указывая на часы.

Стрелки показывали полночь.

«Пора, – прошептала Лира, сдирая с шеи платок и обматывая им обожжённую ладонь. – Но я возьму тебя с собой, призрак. И засуну обратно в ту проклятую щель».