Если я выживу

Татьяна Титова

Если я выживу

Порой истина ложна, зло справедливо, а слабость сильна…

Глава 1

Птица. Я сижу у полуразрушенного пыльного здания, прислонившись спиной к выцветшим кирпичам. Солнце палит нещадно, а ведь сейчас совсем еще не пик его дневной активности. Скоро земля раскалится настолько, что на ней можно будет готовить пищу.

В последнее время я все чаще замечаю неуловимые изменения вокруг себя. Сегодня, например, я услышала птицу. Впервые в жизни. Мама говорила мне, что где-то далеко они еще остались и когда-нибудь вернутся к нам. Она часто насвистывала на разный манер, изображая их щебет и песни, когда готовила обед или ужин. Сюда возвращается жизнь, та дикая и независимая от людей жизнь, а я думаю о маме, которая все это никогда уже не увидит. Она всегда мечтала дать мне больше, чем могла бы. Мы много читали о временах до Катастрофы, о животных и растениях, медицине, обычаях, истории, разных науках. Не проходило ни дня, чтобы я не узнала что-то новое или не совершила какое-нибудь открытие. Теперь все это в прошлом.

Когда спустя пару часов я тихо бреду к дому мимо кладбища автомобилей и всевозможной техники, погруженная в грустные мысли, я снова слышу птицу. Теперь я убеждена в том, что этот звук был именно тем, о чем я подумала, а не плодом моего изможденного зноем и пыльной жарой воображения.

Я не спешу, потому что прекрасно знаю, что Миа – моя соседка и лучшая подруга еще не вернулась домой с работы, а в затхлых обшарпанных стенах моего жилища мне одной будет совсем невесело. Да и в свободное от работы время с ней уже не поболтаешь, ее парень Ли все время где-то рядом. Я не ханжа, рада за подругу и все такое, но иногда в душе просыпается гнусный червяк зависти и начинает меня грызть. Причем завидую я не Мие, а Ли. Она – самый дорогой для меня человек, и очень жаль, что с каждым днем ее становится все меньше в моей жизни.

Мне не остается ничего другого, как ускорить шаги, так как с каждой минутой вероятность зажариться заживо среди бетонных развалин возрастает в геометрической прогрессии. Снова птица.

Добравшись, наконец, до квартиры, я открываю дверь и вхожу в темную гостиную. Все шторы на окнах задернуты, но это едва ли спасает от жары, в комнате ужасно душно.

«Ты должна остановить … должна …»

От неожиданности я подпрыгиваю и в панике оглядываюсь по сторонам.

– Кто здесь? – я задаю вопрос, не имея абсолютно никакого желания получить ответ. Голос. Резкий, глубокий мужской голос. Он прозвучал так четко и ясно, что я готова поклясться, что его обладатель сказал мне это прямо в ухо. Или это было в моей голове и я все-таки получила тепловой удар? Осторожно обхожу крошечные комнаты квартиры и убеждаюсь, что я одна и можно перевести дух, но не могу отделаться от ощущения липкого страха, от которого в венах густеет кровь и ты просто стоишь на ватных ногах, не в силах шевельнуться. Сколько бы я ни проводила времени на жаре, галлюцинации никогда меня не тревожили, и, конечно же, я никогда не поверю, что они могут быть настолько реалистичными.

– Будь смелее, ты ведь не из робких, Ханна! Прекрати эти глупости, соберись!

От неожиданного стука в дверь я чуть не подлетаю к потолку. Сердце стучит где-то в глотке, и я нервно смеюсь, понимая, насколько глупо сейчас, должно быть, выгляжу.

В дверь нетерпеливо стучат снова. Это точно Миа, только она из всех моих посетителей не ждет буквально ни секунды, пока я открою дверь, чтобы начать барабанить по ней на всю округу.

– Я бегу! – кричу я ей, а сама не то, что бежать, идти-то могу кое-как.

Подруга нетерпеливо заваливается в квартиру и протягивает мне бутыль прохладной чистой воды.

– У нас получилось? – Я тянусь за водой, забывая на секунду даже о голосе, до сих пор эхом звенящем в голове.

– Да, черт бы тебя побрал, Ханна! У нас все получилось! Скоро ты сможешь нормально мыться! – Миа падает на диван, стоящий недалеко от входной двери, и сонно потягивается.

Водопровод! Спустя столько лет у нас он снова есть.

Долгие годы в нашем городе не было практически никаких условий для жизни. После страшного Катаклизма почти 27 лет назад все полетело к чертям. Электричество отрубилось, техника пришла в негодность, автомобили, самолеты, корабли – все прекратило функционировать. Никто не понял сразу что произошло, а спустя какое-то время поползли шепотки о каре Божьей или чем-то таком. Я в это мало верю, хотя масштаб разрушений и громадный.

Я никогда не выбиралась за пределы своего города, но много слышала о том, как дела обстоят в других городах и странах. Везде одно и то же. Мама рассказывала, что все началось с какой-то болезни. Она пришла из ниоткуда и спустя недолгое время ушла в никуда. Но даже за такой короткий срок болезнь успела унести миллионы жизней.

Затем испуганные, изможденные страхом за жизнь люди начали воевать друг с другом. Они могли убивать за кусок хлеба, за каплю воды или за крышу над головой, а зачастую убивали просто так, от скопившейся злобы и чувства обреченности. После того, как со временем люди начали приходить в чувства и смотреть на мир более трезвыми глазами, к нам пришел голод. Засуха и неурожай заставляли оставшихся людей группироваться и уходить ближе к холодным частям своих материков. Сначала погибли растения, служившие пищей людям и животным, затем стали гибнуть животные, после них умирать начали и люди. Это было ужасно. Но потом все прекратилось так же внезапно, как и началось. Все, что уцелело от невидимой руки Карателя, начало снова расцветать и набираться сил. Засуха перестала быть убийственной, постепенно все начало оживать. Вот сегодня я услышала пение птицы, которое не слышала ни разу за свои 25 лет.

– Завтра твоя очередь выходить на смену. Надеюсь, ты не испортишь результаты нашей недельной кропотливой работы над этим чертовым водопроводом!

Миа ехидно улыбается и сворачивается клубком, когда я падаю на нее в порыве праведного гнева за ее слова.

– И не надейся подловить меня на оплошности, детка! Я вылезу из кожи вон, но оставлю за собой право мыться!

Мы дурачимся и смеемся, как всегда. С самого раннего детства мы с Мией были неразлучны, часто вытягивали друг друга из передряг и всегда стояли друг за друга горой. С появлением в ее жизни Ли эти моменты беззаветного детского счастья начали от нас ускользать.

Подруга замечает резкую смену моего настроения и вопросительно поднимает брови, отстраняясь. Положив руки мне на плечи, Миа смотрит на меня встревоженным взглядом.

– С тобой все в порядке? Когда я пришла, ты была белее мела и вот опять. Что случилось?

– Да, конечно, я в норме, о чем разговор! Просто сегодня кошмарно жарко, а питьевая вода у меня закончилась еще утром.

Я демонстративно делаю большой глоток прохладной воды из бутылки, которую мне принесла Миа. Вода действительно у меня закончилась утром, а до того она была теплой и несвежей. Так что частица правды в моих отговорках все-таки есть. Обычно я не лгу и не увиливаю от прямых ответов, особенно если это касается моего самого близкого человека, но в этот раз я решаю, что буду выглядеть полной идиоткой, рассказав Мие о голосе, который вверг меня в такой шок.

– Ладно, будь по-твоему, сестра! Но если почувствуешь себя плохо или что-то случится, то я всегда..

– Рядом! – последнее слово мы говорим в унисон, так как эта фраза давно стала нашей с Мией. – Да-да. Я помню. Спасибо тебе за все.

Миа встает и идет к двери. Ее наверняка уже заждался Ли. Мы обнимаемся, подруга еще раз проходится по мне оценивающим взглядом и, прищурив глаза, показывает жестом, что следит за мной. Мы смеемся и Миа выходит за дверь.

Я снова остаюсь наедине со своими мыслями, которые мгновенно возвращаются к неведомому голосу. Комната сразу как будто вытягивается во все стороны, а температура понижается на десяток градусов.

Решаю, что сытный ужин и хороший отдых точно не будут лишними, а возможно и пойдут на пользу. Немного успокаиваюсь, когда понимаю, что Миа буквально за стеной, и случись со мной беда, она окажется рядом в мгновение.

Из тех продуктов, которые можно хранить в жаре несколько дней, у меня остался только кусок черствого хлеба, больше поживиться нечем. Я решаю выждать еще немного, пока солнце начнет клониться к закату и можно будет без угрозы превратиться в хрустящий стейк отправиться за продуктами.

В соседнем квартале есть небольшой магазинчик со всеми доступными нам продуктами. Не всегда есть мясо или молоко, но вот свежие хлеб и фрукты в наличии регулярно. Иногда появляется даже сыр. Помню, как впервые попробовала его, Миа тогда очень громко надо мной смеялась.

Растения быстрее адаптировались к предложенным условиям, чем оставшиеся после истребления домашние животные. Дичь в нашей местности вообще практически не водится. Мы живем на голом раскаленном камне, окаймленном кое-где реденькими садами и огородами, но мы не жалуемся, ведь это лучшее из того, что мы могли бы иметь.

Чтобы скрасить утомительное ожидание и отвлечься от тревожных мыслей, я решаю протестировать возможности своего нового водопровода. Иду в ванную, в которую втесался полноценный санузел. Ржавый унитаз и такой же ржавый душевой поддон смотрятся здесь непривычно, будто из другого мира. Пару дней назад Ли помог мне все здесь установить, и тогда мне оставалось только лишь ждать, пока снизу начнет поступать вода.

Сейчас проверим, можно ли отправлять на заслуженный отдых мой большой таз и ведро, в котором я перетаскала сюда столько воды, что могла бы сейчас поиграть накачанными таким способом мускулами.

Я присаживаюсь на край поддона и медленно поворачиваю ручку смесителя. Невероятно громко в тишине в трубе начинает жалобно стонать и булькать воздух и, о, чудо! я слышу движение воды, а спустя пару минут я ее, наконец-то, и вижу. Вода течет грязная и вонючая, я сжимаю сложенные в мольбе руки у груди. Постепенно вода светлеет и становится прохладной. То, что нужно! Я быстро стягиваю с себя мокрые от пота вещи, бросаю их на пол и лезу под воду. Меня не волнует, что вода разбрызгивается по всей комнате, что я не позаботилась ни о вещах, ни о полотенце. Сейчас мне нужно только одно, все остальное не имеет никакого значения.

Долгие мгновения блаженства я просто стою, обтекаемая водой, потом беру мыло и начинаю мыться, пока вода не стала слишком холодной. После каждодневных манипуляций с тазом и ведром, этот прием душа – просто манна небесная. Я заканчиваю, выключаю воду и стою, запрокинув голову и закрыв глаза. Холодная вода струйками стекает по спине, бедрам, ногам и животу. Как же это приятно.

Я жду еще немного, отжимаю длинные каштановые волосы и выхожу из душа. Разогретая дневной жарой плитка на полу ласкает мои ступни. До того, как я решила принять душ, эта же плитка сводила с ума своей теплотой.

Я прохожу через коридор в спальню и, решив перед тем как одеться, заколоть волосы заколкой, иду за ней к кофейному столику в гостиной. Делаю несколько шагов и вдруг понимаю, что не одна. Боковым зрением замечаю силуэт в углу. Я резко оборачиваюсь и начинаю истошно кричать. Из тени ко мне выходит человек.

Я кричу, пытаюсь прикрыться руками и лихорадочно соображаю, что делать дальше. Когда человек подходит ближе, я понимаю, что это мужчина. Он останавливается рядом со мной и тихо просит:

– Не кричи.

Я смотрю ему прямо в лицо, когда слышу его слова, но не вижу, чтобы его губы шевелились. Голос звучит как будто внутри меня, разносится по венам с кровью и достигает самых потаенных уголков души. Его голос. Я внезапно понимаю, что этот голос я и слышала, когда пришла домой, и замолкаю. Неужели он все это время прятался где-то здесь? Кто он вообще такой и какого черта забрался ко мне домой?

Я медленно отхожу от него в сторону дивана. Как раз кстати рядом с ним на полу лежит моя ночная рубашка. Ночи, в отличие от изнурительных дней, обычно прохладные, и я предпочитаю спать в удлиненной рубашке. Трясущимися руками я быстро натягиваю ее. Ткань неохотно скользит по влажной коже, но, в конце концов, я поправляю подол и выпрямляюсь во весь рост. Смотрю на незнакомца в поисках оружия, ведь если он – грабитель, то наверняка пришел не с пустыми руками, но, похоже, что мужчина безоружен.

Он стоит и спокойно наблюдает за мной.

– Кто ты такой? – я с вызовом смотрю ему прямо в глаза. Никогда бы не подумала, что в подобной стрессовой ситуации стала бы разглядывать врага и подмечать мелочи вроде цвета глаз или формы носа, но именно этим я и занимаюсь. Он смотрит на меня яркими зелеными глазами. Они как будто светятся в полумраке комнаты и от этого ощущения по моей спине пробегают мурашки. Я скольжу взглядом ниже, подмечаю прямой тонкий нос и мягкие губы. Выражение его лица абсолютно безмятежно, черные выразительные брови не выдают никаких эмоций. Его волосы цвета воронова крыла шапкой лежат на голове, пара прядей небрежно спадает на глаза.

– Ханна. Мне нужно многое рассказать тебе, но сначала ты должна успокоиться.

Только через несколько минут я понимаю всю абсурдность ситуации. Какой-то незнакомый мне человек проник в мою квартиру, лицезрел меня голой и теперь просит об аудиенции. Что вообще происходит?

Я медленно сажусь на диван, не сводя глаз с незнакомца. Он продолжает неподвижно стоять посреди комнаты и так же смотрит на меня. Если он сделает ко мне шаг или попытается напасть, я смогу перемахнуть через спинку дивана и побежать к двери.

– Кто ты такой и что тебе от меня нужно? – Я явно даю понять, что его общество мне не нравится и, как хозяйка квартиры, в которую беспардонно вломились, требую ответов.

– Меня послали к тебе, чтобы помочь.

Незнакомец делает шаг в мою сторону и останавливается, замечая, что я напрягаюсь.

– Ты не должна меня бояться. Я не причиню тебе вреда.

Мужчина делает слабую попытку улыбнуться, но это больше похоже на гримасу отвращения или, как минимум, пренебрежения.

– Именно так сказал бы любой из существующих на Земле злодеев. Кто ты, на хрен, такой? Почему это я не должна тебя бояться? Ты вламываешься ко мне в дом, а как ты, к стати, вошел в квартиру? Потом пялишься на меня, отказываешься назвать свое имя, говоришь какую-то чушь и утверждаешь, что я нуждаюсь в твоей помощи. До того, как ты ко мне влез, мне не требовалась ничья помощь.

Я складываю руки на груди и вопросительно смотрю на мужчину. Теперь, когда он стоит вдали от меня, я могу рассмотреть его получше. У него широкие плечи и длинные ноги. Он одет в черную рубашку, такие же черные брюки и черные ботинки на шнуровке. Будто сошел с обложки модного журнала, которые сохранились еще кое-где после Катастрофы. Миа часто разглядывала парочку из таких журналов и пускала слюни на подобного вида парней, изображенных на фото, когда была подростком. Незнакомец очень высок, выше меня на голову, или даже больше, а ведь я и сама далеко не коротышка.

– Хорошо. Говори. И постарайся убедить меня в том, что я не должна сейчас же убегать и звать на помощь.

Мужчина медленно походит к дивану и протягивает руку.

– Не бойся. Я тебя не обижу.

Он замирает с протянутой рукой, ожидая моей реакции. Я секунду колеблюсь, но потом почему-то решаю довериться своему странному гостю.

Когда я кладу свою руку на его, он накрывает ее сверху своей второй рукой и присаживается передо мной на корточки.

В это мгновение я ощущаю себя невесомой, закрываю глаза и расслабляюсь.

– Меня послали на Землю, чтобы помочь тебе. У меня нет имени, есть только миссия. Ты должна довериться мне и позволить показать тебе.

Незнакомец замолкает, и я открываю глаза. Смотрю на него, все еще держа свою руку в его, и понимаю, что он не опасен, что мне нужно его выслушать. Как ему это удалось? Одним прикосновением он убил во мне весь страх и недоверие.

– Кто тебя послал? Откуда? Ты сказал, что тебя послали на Землю, ты что, с другой планеты? И почему у тебя нет имени? – во мне начинает постепенно разгораться искренний интерес.

– Меня послал к тебе один из Всадников Апокалипсиса – Чума. Люди называют нас ангелами. Сейчас просто доверься мне и смотри.

Ангел сжимает мою руку и я чувствую, как расслабляюсь, снова закрываю глаза и готовлюсь слушать. Но он молчит, а вместо того, чтобы слышать его рассказ, я начинаю видеть быстро сменяющие друг друга сцены каких-то событий.

Я вижу, как бушует гроза, небо пронзают бесконечные молнии, раскаты грома звучат у меня в ушах. Тяжелый влажный воздух наэлектризован.

Я осматриваюсь в надежде понять, что происходит, и почему я вижу именно эту сцену, медленно оборачиваюсь. С очередным ударом молнии среди низко нависших туч я вижу силуэты. Четыре огромные тени быстро опускаются на землю. Когда дымка между нами рассеивается, я замечаю, что силуэты принадлежат четырем всадникам. Их лошади нетерпеливо бьют копытами о землю и громко фыркают. Я успеваю только отметить, что всадники выглядят по-разному, их лошади тоже совершенно не похожи друг на друга, а в руках у каждого из всадников что-то есть.

Лошади выстраиваются в ряд и начинают движение.

Всадники поднимают руки. Первый скачет на белом коне, сжимая в руке золотой лук, на его голове покоится золотая корона, тело защищено сияющими даже в отсутствие солнца золотыми доспехами. Его соломенные волосы промокли и липнут к лицу.

Второй всадник едет на красно-рыжем коне. В руке, закованной в кожаные доспехи, он держит огромный меч. Темные волосы обрамляют его грозное лицо.

Третий всадник сидит на черном коне. Он в бронзовых доспехах и держит в руке весы. Я мимолетно подмечаю, что весы – довольно странное оружие, особенно для Всадника Апокалипсиса.

Мама рассказывала мне о них. В то время, когда люди начали строить догадки, что же происходит на Земле и в чем причина всех бед, многие из них говорили о Судном дне и четырех Всадниках, пришедших к нам с целью истребления неверующих. Я всегда думала, что это просто сказки.

Четвертый всадник скачет на коне, цвета которого я никогда не видела прежде. Он напоминает мне цвет кожи мертвеца, которых я так много повидала в детстве, когда люди еще умирали в огромных количествах, иногда прямо у меня на глазах. В руке всадник держит огромную косу.

Совсем недолго я вижу их всех, но затем трое немного отстают и скачут чуть поодаль от четвертого. Потом они как будто теряются в тумане и постепенно совсем исчезают. Скакать продолжает только один, тот, что на белом коне.

«Ханна..»

Я поворачиваю голову на зов, но рядом никого нет, а когда я возвращаюсь глазами к Всаднику, то и его на том месте уже нет. Картина меняется и теперь я вижу Чуму во всей его красе. Он проезжает мимо меня и осматривает окрестности без каких либо эмоций. Я вглядываюсь в прекрасные черты его лица и понимаю, что незнакомец, который мне все это показывает, говорит правду. Всадник действительно ангел. Еще ни один мужчина не привлекал меня так, как этот. Это не та притягательность, исходящая от мужчины, который нравится женщине в сексуальном плане, абсолютно нет. От него чувствуется огромная мощь и невероятная опасность, хотя на вид он – сама невинность. Он гипнотизирует меня, притягивает к себе магнитом, мне кажется, что вместе с его доспехами сияет и вся его кожа. Не без труда я перевожу взгляд с него на то, что происходит вокруг.

Я вижу аккуратную чистую улицу с магазинами и кафе, автомобилями и трамваями. Так выглядела и моя улица до Катастрофы.

Все было бы прекрасно в этом пейзаже, если бы не полное отсутствие жизни. Она ушла из этих мест; вместо оживленного города мне приходится смотреть на его медленно гниющий труп. Кое-где на тротуарах в тени я замечаю людей. Сердце гулко бьется в груди, я в страхе прижимаю к ней руки. Люди корчатся в агонии, их кожа покрыта волдырями, из которых сочится коричневая жидкость. Несколько людей не двигаются, наверное они уже мертвы или обессилены настолько, что не могут даже открыть глаза.

За секунду картинка снова меняется и теперь я смотрю на женщину, которая кричит на Всадника и умоляет убить ее и избавить от муки. Она кричит о том, что больше не в силах видеть, как все вокруг нее умирают в страшных муках, а она даже ничем не может облегчить их последние часы в агонии. Ее длинные волосы разметались по спине и плечам, глаза полны слез. На фоне Всадника женщина выглядит маленькой и беззащитной. Всадник отшатывается от нее, будто увидев ядовитую змею. Потом его черты смягчаются, он вытягивается во весь рост, устремляет взгляд в небо и сокрушенно просит о милости Господней. Он кричит, обращаясь к облакам, что не хочет больше выполнять свою миссию и убивать людей. Он уверяет, что готов пощадить их, что люди заслуживают прощения и он хочет сложить оружие и провести остаток своих дней, как смертный.

Снова смена картинки и передо мной уже счастливый Всадник обнимает ту женщину, которая только что умоляла его о смерти. Они стоят спиной ко мне и смеются. На руках у Всадника сидит девочка. Я вижу ее каштановые хвостики, но, как ни стараюсь заглянуть за плечо мужчины и получше ее разглядеть, ничего не выходит.

Их очертания быстро исчезают в дымке и я чувствую, как на меня накатывает волна жара.

Я открываю глаза и встречаюсь взглядом с Незнакомцем. Я снова в своей квартире, обуреваемая целым спектром разных эмоций. Жара дает о себе знать, наверняка я пробыла в своеобразном трансе довольно долго и мое охлажденное после душа тело успело снова нагреться.

– Что это было? – выпаливаю я. Ангел улыбается и встает. Мне приходится запрокинуть голову наверх, чтобы видеть его лицо. Он медленно обходит комнату, касаясь длинными пальцами пыльных поверхностей моей видавшей виды мебели. Когда доходит до зеркала, к которому приклеено несколько фотографий, он оборачивается и указывает на женщину, стоящую рядом со мной – подростком.

– Моя мама. – я прочитываю вопрос в его глазах и отвечаю на него, не дожидаясь, пока он будет произнесен вслух. – Она умерла, когда мне было семнадцать.

Ангел отворачивается и долго смотрит на фото.

Я нетерпеливо ерзаю, Ангел замечает это и снова мягко улыбается.

– Ответь на мой вопрос. Что ты мне показал? Если ты ангел, как говоришь, то зачем пришел ко мне? О чем ты хочешь меня предупредить? Я ничего не понимаю.

– Тебе нужно поесть, Ханна. У нас еще есть немного времени, скоро я покажу тебе все, что ты захочешь знать, а пока отдохни и приди в себя. Мне нужен твой холодный разум и спокойные нервы. Я приду к тебе вновь, когда твои мысли перестанут хаотично метаться и ты примешь действительность такой, какая она есть. Я нашел тебя, сейчас это самое важное.

С этими словами, повисшими в воздухе, Ангел выходит из комнаты, а затем и из квартиры, а я остаюсь в полном недоумении сидеть на промятом диване наедине со своим хаосом в мыслях.

Незнакомец прав – мне действительно нужно побыть одной и все обдумать, да и голодные спазмы в желудке дают о себе знать. Я быстро одеваюсь и мчусь за провизией. Оказывается, солнце уже скрылось за развалины когда-то высоких домов и жара начала сменяться приятной прохладой.

Глава 2

Утром я думаю, не приснилось ли мне все это. Вспоминаю о том, что теперь являюсь счастливой обладательницей воды, за которой никуда не придется идти. Мои мысли возвращаются к повседневной рутине.

Сегодня моя очередь выходить на смену. Мы с Мией работаем на парня, возводящего новые коммуникации в домах. Парень в свою очередь работает на мэра. Этот напыщенный поганец живет в шикарном доме, окруженном зеленью и распоряжается, кто и когда сможет получить воду в дом или какую-нибудь работу.

Наша жизнь устроена довольно просто – мы пытаемся выжать из сложившегося положения максимум комфорта и не сойти с ума от безвыходности. Мэр раздает указания нескольким группкам людей, которые всеми силами стараются построить для нас всех новый мир. После Катастрофы осталось не так много людей и ресурсов для их дальнейшего выживания. Так происходит в моем городе, возможно так происходит и во всей стране, а может быть наш мэр и его прихвостни просто мерзкие ублюдки и пудрят нам мозг, говоря о критических разрушениях инфраструктуры, трудностях с логистикой, отсутствием специалистов и прочей фигне. Я всегда мечтала выбраться когда-нибудь за пределы своего города и самой убедиться в его словах.

Я стою у зеркала в гостиной и затягиваю пояс на своем рабочем комбинезоне, когда замечаю в отражении Ангела. Он стоит у прохода и молча смотрит на меня. Я испуганно оборачиваюсь и инстинктивно хватаюсь за сердце. Этот гад прикончит меня, если вот так будет внезапно материализоваться из воздуха.

– Как ты заходишь в квартиру? Входная дверь заперта! И не смей уходить от ответа, иначе я больше не буду даже слушать тебя. – из моих глаз в сторону Ангела буквально летят искры, я твердо намерена получить ответы.