Аколит Хозяйки Забвения

Вообще, Глок – это очень хорошая тема. Семнадцать патронов в магазине калибра 9х19 миллиметров, удобный, патрон досылать не надо[8], и предохранителя в привычном понимании нет[9]. На самом деле их там целых три, но стрелять можно сразу и времени терять не придётся.

То есть все отлично, но ни хрена не понятно. Нет, с экипировкой вопросов нет. Вся форма СОБРовская, но во что бы им еще меня одевать? Вопросы возникают только в отношении пистолета.

Усмехнувшись, я опустил ноги на пол и собрался сходить к окну: посмотреть и хоть как-то сориентироваться, когда заметил на тумбочке рядом со своей сумкой небольшую стопку листов и прямоугольную книжечку. Пожав плечами, забрал бумаги и принялся их читать. Ночью, ага, в комнате без источников света. Впрочем, плевать. Эта способность мне в плюс? Раз так – несите другую, такую же. Заберу все, не торгуясь. Вернее, приму в дар и не загляну коню в зубы.

Читал я недолго, а когда закончил – убрал документы в карман и улыбнулся. После тех утренних неудач мне и правда нереально попёрло. Буквально джекпот за джекпотом. Два раза непонятно как выжил, познакомился с девушкой, излечился от неизлечимых ранений, а теперь ещё и вооружили. Вот только страшно даже подумать, какой мне за это выставят счёт. Впрочем, сейчас я жив и здоров, ну а дальше посмотрим. Сколько нужно заплачу, и даже если погибну – то все равно замечательно. Лучше уж так, чем гулять по Москве инвалидом.

А Семенченко определенно свой человек. Пока я валялся в отключке, полковник организовал разрешение на оружие и устроил меня в охранную контору, где мне «выдали» этот ствол и четыре магазина. Все абсолютно законно. Полковник ФСБ может организовать и не такое, но это все равно не Бурденко. Вид из окна другой, да и со стволом туда на больничку не ляжешь. Это какая-то то частная клиника? Очень похоже, и не удивлюсь, если там за дверью выставлен пост.

На самом деле интерес у нас с полковником обоюдный. Ведь чем быстрее я отсюда свалю, тем для всех будет лучше. Мистические разборки в городе не нужны никому, но Семенченко мог бы просто подождать, пока оно не разрешится само. Вот только у каждого серьезного профессионала всегда есть в наличии совесть. Она непонятна большинству обычных людей, поскольку вместе с ней соседствуют не очень хорошие качества, которых, как правило, большинство.

Там в мерседесе мы с полковником прекрасно друг друга поняли. Я сказал, что уйду отсюда, как только смогу, и он отплатил мне добром. Раз так, мне нужно опять посмотреть на то полотно. Может быть, там что-нибудь изменилось?

Поведя плечами и почувствовав некоторое неудобство, я вытащил пистолет, убрал его в астральный карман и принялся поправлять ремешки кобуры. Секунд через десять замер, выдохнул и посмотрел на свою пустую ладонь. Охлопал карманы, оглядел пол и кровать, выматерился и… достал пистолет обратно.

Глок приятной тяжестью лёг в ладонь, в том же положении, как и исчез полминуты назад. Я быстро его осмотрел и снова выругался. В этот раз восхищенно. С пистолетом ничего не случилось. Он там пролежал бы сколько угодно долго, и вытащить его мог только я.

Крупица знаний предшественника… Маленький пазл лёг на огромный пустой стол, но теперь я знаю, что такое астральный карман. Вообще называется он по-другому, но это самое близкое соответствие из русского языка, которое подобрал мозг. Поместить туда можно только неживые объекты весом примерно в четверть меня, и появляться они будут строго в том положении, в котором я их туда отправлял. Вытащить просто – достаточно представить и потянуться, и эфир на это не тратится. Эфир… Твою же мать! Сколько я ещё сегодня узнаю?

Эфир – это то, за счет чего творятся заклинания. Типа маны в компьютерных играх. Его запас определяет сущность заклинателя, а концентрация зависит от его Силы. То чувство голода, которое я испытывал после того, как бомж передал мне частицу души, было вызвано недостатком этой энергии. Организм перестроился и ему потребовался эфир, но не знаю, есть ли он на Земле. Впрочем, на том острове этой энергии было в достатке, и моя внутренняя емкость заполнилась. Не знаю, как по-другому такое назвать, и не думаю, что у меня очень большие потребности в этой энергии. Как бы то ни было, холодок в груди намекает на то, что я могу творить заклинания. Вот только ни хрена не умею, м-да, но когда-нибудь обязательно научусь.

Вся эта информация просто возникла у меня в мозгах, когда я рассуждал об астральном кармане. В голове, наверное, хватает подобных триггеров. Нужно просто думать о чем-нибудь правильном, и ответы найдутся. Сейчас пока только это. Я не узнал ни о себе, ни о своих новых возможностях. Впрочем, всему свое время, но сначала…

Я снова убрал пистолет в карман, следом отправил оставшиеся три магазина, так, чтобы быстро их зарядить. Мгновение поколебавшись, отправил туда же документы и удостоверение. Там оно ничего не весит и гарантированно не потеряется. Оставил только телефон, поскольку из кармана я звонок не услышу.

Что ни говори, а медитации действительно помогают, и возвращение чужой памяти тому подтверждением. Сейчас спать совершенно не хочется, и нужно посидеть – подумать в правильном направлении. Ну или помедитировать. Сначала только схожу в коридор, и посмотрю, есть ли там кто-нибудь? Возможно, Семенченко что-нибудь передал мне на словах?

Поднявшись с кровати, я снял перевязь с кобурой за ненадобностью, кинул ее на тумбочку к сумке и уже собрался идти к дверям, когда стены палаты беззвучно затряслись и по ним потекла густая черно-оранжевая жижа. От потолка к полу, как в каком-нибудь фильме ужасов! При этом сам потолок стал прозрачным, и сквозь него проступило звездное небо.

Не понимая, что происходит, я выхватил пистолет, но стрелять было не в кого. Орать не стал. Это моя война, и даже если за дверью кто-то есть, они мне никак не помогут. Только погибнут.

Текущая субстанция не пахла и не издавала ни единого звука. Дверь и стены исчезли, непонятная мерзость хлынула на пол и поползла к ногам. Я запрыгнул на кровать и, убрав пистолет в астральный карман, попытался сообразить, что происходит. Одновременно с этим пол исчез, стены закрутились, и меня поглотило черно-оранжевое торнадо. В ноздри ударил запах какой-то падали, грудь сдавило ледяными тисками, и ураган накрыл меня с головой.

Я очнулся и понял, что лежу на твердой поверхности. Попытался встать и не смог. Открыл глаза. Повертел головой и выматерился. Было от чего. Меня кто-то привязал к деревянному кресту. К той самой перечеркнутой букве «Х», которую я видел на острове. Из одежды – только штаны. Руки и ноги разведены в стороны. Запястья, голени, грудь и живот притянуты к поверхности широкими жгутами из темно-серого материала, похожего на пластик.

Крест стоит на каких-то опорах в центре просторного помещения. Сводчатый потолок, изгибы и картины на потрескавшихся стенах явно намекают на что-то церковное, но с противоположным знаком – как в том храме, где мне уже довелось побывать.

Впереди, за основанием креста, видна темная арка, за которой просматривается коридор. Стены каменные, покрыты слоем штукатурки, местами осыпавшейся. Краски на картинах выцвели и поблекли, но изображения сохранились, и их можно было разобрать.

Никакого отношения к традиционной церкви эта мерзость иметь не могла. Всего шесть изображений в видимой части зала, и на каждом пытки, расчленения и казни. На одной из картин справа был изображен человек, прикованный к столбу, в то время как толпа вокруг тыкала в него факелами; на другой – там же – группа людей в темных плащах медленно вырезала внутренности у женщины, которая, судя по выражению агонии на лице, все еще оставалась живой. На других картинах – похожее. Крылатые черные монстры с оранжевыми глазами и оскаленными клыками, кучи расчлененных трупов, толпы фанатиков в рясах с выпученными глазами и над всей этой мерзостью в небе висит Чёрное Солнце. Оно изображено на каждой картине, в правом верхнем углу. Сама богиня тоже присутствует. Только здесь она изображена в виде скелета, над головой которого сияет оранжевый обруч. Асана так же висит в воздухе, прикрывшись большим треугольным щитом и занеся над головой знакомый волнистый меч.

Не знаю… Там, в храме, вид богини вызывал восхищение, а здесь она выглядела уродливой тварью. Хотя, казалось бы, скелет и скелет. Таких на Земле нарисовано не один миллион, но эти чувства, очевидно, не мои, а того парня, которого в меня подселили. Возможно, это какая-то другая богиня? Хотя, какая мне разница – тут о другом стоило бы подумать.

В метре от креста, справа стоял широкий облезлый стол, на котором лежали: нож с костяной белой рукоятью и черным клинком, по виду неотличимый от кукри[10], небольшая деревянная киянка[11], два длинных оранжевых колышка и мутный стеклянный шар. В моей ситуации подобные предметы особого оптимизма не вызывали. Ну разве только шар выглядел достаточно безобидно.

Все это уложилось в голове секунд за пять и я, напрягшись, попытался разорвать путы. Без толку. Эти жгуты и правда словно были из пластика.

Еще раз оглядев веселые картинки на стенах, я опустил затылок на деревянную поверхность креста, попытался осмыслить свое положение. Паники не было – только злость и досада. На ситуацию, беспомощность и непонимание происходящего.

Меня поймал тот урод в плаще и сейчас отрубит голову как бомжу и тому мужику? Но почему я тогда до сих пор живой? Почему шея свободна, а во рту не торчит кляп? И где он, твою мать, шляется?! И это только основные вопросы, а к ним еще целый вагон дополнительных. Как он меня чувствует, как перекинул сюда, где находится это место, как давно я здесь и почему очнулся только сейчас?

Усилием воли выгнав из головы всю эту ненужную чушь, я попытался думать рационально, но вариантов для обдумывания было всего два: пистолет и поговорить. «Глок» я в любой момент могу вытащить из кармана, но разорвать путы он мне никак не поможет. Убить захватившего я могу лишь только в том случае, если он встанет напротив руки, но тому уроду на поляне пули не нанесли вреда. К тому же, он может быть не один. Хреново, но даже если сойдутся звезды: он один, подставится и подохнет от первой же пули, то кто меня тогда освободит?

В общем, вариант пока только один: попробовать поговорить и узнать, что от меня нужно. Судя по обстановке, это храм той самой богини, которая попросила меня закончить то, что я начал. Быть может, мы с этим уродом делаем одно дело? Ну и тот факт, что у меня нет во рту кляпа, как бы намекает на предстоящий разговор. Значит, решено: сначала попробую поговорить, а уже потом вспомню о втором варианте. За прошедшие сутки звезды уже сходились не раз. Так, может быть, повезет и сейчас?

Стоило мне об этом подумать, как раздались шаги, и в коридоре появилась знакомая фигура в плаще. Глаза правда у него сейчас не горели, но это определенно был тот же урод, что убил людей на поляне. Ну или какой-то другой, но в такой же одежде.

Подойдя к кресту, он молча меня оглядел, откинул капюшон и так же молча прошел к столу, на котором лежал черный кукри. Мне почему-то казалось, что он не человек, но, как выяснилось, я ошибался.

На вид этому мужику было что-то около сорока с небольшим лет. Высокий, широкоплечий, темноволосый, и чем-то похож на того актера, который играл Т–1000 во втором «Терминаторе». Такая же бесстрастная рожа, оранжевые глаза и неестественно бледная кожа. Вот только рост у него был никак не меньше моего. Впрочем, какая разница?

Быстро прогнав в голове все варианты начала разговора, я повернул голову и уточнил:

– Что происходит? Почему я здесь? И кто ты такой?

Проще включить дурака, добавив в голос непонимания и испуга. С испугом у меня проблемы даже в такой ситуации, но с непониманием полный порядок. Ну а здороваться по понятным причинам не стал. Не нужно желать здоровья тем, кого ты собрался убить.

– Я не понимаю ваш собачий язык, – не глядя в мою сторону, произнес этот странный мужик и, взяв в руки стеклянную сферу начал производить с ней какие-то манипуляции.

– Да, крысы не говорят по-собачьи, – произнес я на новом языке и презрительно усмехнулся. – Ты кто такой, ублюдок? И что тебе от меня нужно?

Вся моя врожденная толерантность закончилась после его ответа. Да, в жизни мне не хватает человеколюбия, но с этим ничего не поделать. В работе это никогда не мешало.

Услышав мои слова, мужик повернул голову. Во взгляде смешались удивление и брезгливость. Он смотрел на меня секунд пять, а затем спокойно ответил:

– Меня зовут Фатх. Ты же – жалкая оболочка. Нужен лишь для того, чтобы извлечь из тебя содержимое. Правильно извлечь. Ведь отсюда у тебя сбежать не получится.

– А никто и не собирается убегать, – так же спокойно ответил я. – В прошлый раз я сходил куда надо, и переговорил с хозяйкой этого храма.

– Так вот откуда ты знаешь язык, – в глазах Фатха что-то мелькнуло, он чуть склонил набок голову и вопросительно приподнял бровь: – И что же тебе рассказала Госпожа?

– Сказала, чтобы я выполнил то, что начал, – произнес я, наблюдая за ответной реакцией.

– Так ты сейчас именно этим и занят, – мужик улыбнулся одними губами. – То, что ты носишь в себе, поможет Госпоже воплотиться. Думаю, она будет тебе благодарна. Возможно даже, ты получишь хорошее перерождение здесь в Аэноре.

М-да… Если верить его словам, богиня хочет, чтобы меня принесли в жертву для ее воплощения? Вот только что-то не бьется. На хрена бы ей тогда со мной разговаривать и дарить последнюю Силу из алтаря?

– Ты врешь, ублюдок, – глядя в глаза, выплюнул я. – Тот, кто во мне – он уже умирал. Если бы она хотела этого…

– Он неправильно умер, – не дав мне договорить, ответил мой собеседник. – Трусливо сбежал, не дав Госпоже забрать свою душу. Тот, кто в тебе – враг и предатель. Шакал, предавший ту, которой так долго служил.

– Ты снова врешь! Я говорил с ней в том храме на острове, и она…

– Она хочет, чтобы ты сдох, и я это устрою, – Фатх зло усмехнулся. – Прямо сейчас. Готовься!

Произнеся это, он снова повернулся к столу и взял в руки стеклянную сферу.

Я мысленно выругался и с ненавистью оглядел храм. Судя по всему, мне осталось недолго. Сейчас этот ублюдок подготовится и прирежет меня как барана, но никто тут не собирается покорно этого дожидаться. Только что делать? Как освободить руки?! Сука!

Фатх тем временем поднес сферу ко лбу, что-то прошептал, и его глаза засветились. В этот момент меня осенило! Ну да… я стараюсь найти решение стандартными методами, но тут же, блин, не Земля! Должны же быть какие-то заклинания?

Выбросив из головы ненужные мысли, я дернул связанными руками и мысленно попытался освободиться. Без толку… Очень сложно научить обезьяну ездить на танке, если она видит его впервые. Впрочем, плевать! Сдаваться нельзя! Нужно пытаться. Даже если нет никаких шансов!

Сфера в руках урода тем временем почернела и в эту черноту кто-то словно плеснул оранжевой краски. Фатх кивнул, подошел к кресту и подвесил этот шар надо мной в воздухе. Просто отпустил, и тот повис в метре над моей грудью.

Не обращая внимания на происходящее, я попробовал перекинуть эфир в правую руку, пытаясь объяснить невидимому собеседнику, что мне срочно нужно освободиться, но ничего не случилось. Впрочем, в этот раз в голове мелькнуло слово «Скверна», однако его смысл остался где-то за кадром. Так бывает. Когда ответ где-то рядом, но ты не можешь его найти. Не хватает зацепки или… Чёрт! Медитация!

Стоило мне об этом подумать. Как правую руку обожгло болью. Ублюдок загнал один из колышков мне в ладонь. Неприятно, но совершенно не страшно. Особенно когда на кону твоя жизнь. У колышка не было шляпки, и сорвать руку с него не составит труда. Главное избавиться от жгутов!

Не произнося ни слова, мучитель направился к левой руке, и в этот момент от забитого колышка к сфере протянулась черно оранжевая нитка какой-то субстанции. Невесомая, полупрозрачная – как та сила, что тянули идолы из алтаря. При других обстоятельствах я бы, наверное, задумался над происходящим, но сейчас на это просто не было времени.

С трудом приведя чувства в порядок, я попытался войти в то состояние, но в этот момент ублюдок забил колышек в мою левую ладонь, и концентрация пошла по известному женскому органу.

Мысленно выматерившись, я попытался снова настроиться на процесс, и у меня получилось! Пока мучитель возвращался к столу, я сумел провалиться в нужное состояние и… выдохнул, заметив еще один мерцающий символ. Третья буква, похожая на месяц, светилась слева над перевернутой «Д», как последний лучик надежды.

Понимая, что времени уже нет, я потянулся к новому символу. В этот момент мужик взял со стола кукри и, размахнувшись, загнал его мне чуть пониже плеча. Острие, пробив плоть с глухим звуком вошло в дерево, и дикая боль тут же вмазала по мозгам. Тело непроизвольно дернулось, я выматерился и сбился, но пятиугольник остался перед внутренним взором. Правая рука занемела, от пробитого плеча к висящей надо мной сфере вытянулась третья нить черно-оранжевого дерьма. Ублюдок удовлетворенно кивнул, дернул в ране нож и, вырвав его, пошел на другую сторону.

Кисти горели, плечо разрывалось от боли, перед глазами плавали прозрачные круги, проклятую сферу окутывало темное облако. В такой-то ситуации и думать-то невозможно, но когда альтернативой одна только смерть…

Стиснув зубы от боли, я снова потянулся к третьему символу и тот словно бы прыгнул навстречу. Два отрезка замерцали оранжевым светом, новая боль прострелила виски, грудь обожгло холодом, но в этот раз я остался в сознании.

Все!

Дернув правой рукой, я попытался освободиться, и в этот момент боль рванула второе плечо.

– Недолго уже, потерпи, – Фатх издевательски усмехнулся и, оставив нож торчать в ране, перевел взгляд на висящую надо мной сферу.

Одновременно с этим, холод из груди метнулся к правой ладони. Ноздрей коснулся запах увядших цветов, я рванул правую руку вверх и сорвал ее с колышка! Получилось!

Выматерившись и ни мгновения не медля, я резко довернул корпус и пробил ублюдку кулаком в горло.

При других обстоятельствах я бы его убил, но сейчас – с разорванной ладонью, перетянутой грудью и торчащим в плече ножом – ударить нормально не получилось. Впрочем, я попал куда целился, и кулак с глухим звуком впечатался уроду в кадык. Не ожидавший такого Фатх отшатнулся, распахнул рот и, нелепо взмахнув руками, завалился на каменный пол.

Заорав от нечеловеческой боли и каким-то чудом оставшись в сознании, я вырвал из плеча нож и срезал жгуты на животе и левой руке.

Кровь стучала в висках, перед глазами плыло, но тут уж ничего не поделать. Странным было то, что я с такими ранами вообще могу двигаться, но об этом буду думать потом. Если доживу…

Рывком приняв сидячее положение, я быстро перерезал жгуты на ногах, повернул голову и увидел, что мой мучитель уже оправился после удара.

Оттолкнувшись руками от пола, Фатх вскочил, опалил меня ненавидящим взглядом, выхватил меч и прохрипел:

– Собака! Ты подохнешь в мучениях!

– Ага! Мечтай, – я оскалился, перекинул нож в левую руку, спрыгнул с креста, на противоположную от него сторону и выхватил «Глок».

Разговаривать не было смысла. Он меня убьет при любом раскладе. Да и не собирался я договариваться с этой тварью. В живых останется только один. Или он, или я.

В относительной тишине грохнули пистолетные выстрелы, замелькали перед глазами гильзы[12], но все произошло так же, как на поляне в Сокольниках. Ни один выстрел не нанес уроду вреда.

Наверное, он мог кинуть в меня заклинание, но делать этого почему-то не стал. Не обращая внимания на пули, Фатх бросился вперед и нанёс косой рубящий по кресту.

Я и представить не мог, что такое возможно. Черный клинок с глухим звуком перерубил десятисантиметровую доску. Вторым движением Фатх разнес остатки креста и рванулся ко мне, занося меч для удара. В этот момент за моей спиной кто-то пронзительно заорал.

Какая-то жуткая смесь кошачьего вопля, птичьего крика, шипения змеи и яростного рёва крупного хищника. Чудовищный звук резанул по ушам и… показался мне до боли знакомым. Как резкая команда сержанта в учебке, или торжественный бой барабана.

Висящая в воздухе сфера лопнула, брызнув осколками в разные стороны, и набегающий Фатх словно бы влетел в прозрачный кисель. Движения ублюдка замедлились, и моя последняя пуля пробила его башку.

Не задумываясь над происходящим и ни секунды не медля, я шагнул вперед и загнал ему в грудь клинок. Кукри вошел в тело по рукоять, хрустнул и обломился. Впрочем, пули и удара ножом оказалось достаточно. Глаза моего несостоявшегося убийцы остекленели, кровь выплеснулась изо рта. Фатх выронил меч, по инерции отшагнул и завалился на каменный пол.

В следующий миг мои раны обожгло холодом, боль прокатилась по всему телу, но уже спустя пару секунд она отступила. Я выбросил уже ненужную рукоять, перезарядил пистолет и обернулся, уже зная, кого там увижу.

Глава 5

Леса выглядела усталой и озабоченной. Заметив мой взгляд, девчонка изобразила облегченный вздох, затем подлетела к трупу, осмотрела его и не оборачиваясь заявила:

– Я не понимаю, кто это, но мы с тобой его знали, и раньше он не был врагом.

– Привет! – с улыбкой произнёс я, чувствуя, как жизнь возвращается в тело. – Спасибо, что пришла и помогла. Я очень рад тебя видеть.

В голове крутилось сто миллиардов вопросов, но задам их потом. Сейчас нужно осмыслить произошедшее. Слишком оно фантастично даже для сказки.

По всему выходит, что этот мертвый уже урод собирался провести ритуал по извлечению того кусочка души, что передал мне бомж. Сам бы я при этом погиб, а извлеченная душа была бы использована в каком-то ещё ритуале, с помощью которого в мир должна вернуться богиня Смерти Асана. По крайней мере, я его слова понял именно так.

Какой-то шизофренический бред, если задуматься. Богиня на острове отдала мне последнюю накопленную в алтаре Силу и попросила закончить какое-то дело, а этому ублюдку она приказала меня убить? Или это была инициатива самого Фатха? Или он мне наврал?

– Да, и я тоже рада, что ты смог открыть второй канал восприятия. По-другому бы я так быстро тебя не нашла, – Леса взлетела над трупом, обернулась ко мне и нахмурилась. – Все очень плохо, Алексей. Сейчас я тебе расскажу…

– Погоди! – я убрал пистолет и подобрал с пола свои футболку и рубаху, которые валялись тут же возле обломков креста. – Сначала скажи: где мы находимся и что делать, если сюда кто-то придет? Сразу убить или попробовать поговорить?

Произнеся это, я с сомнением оглядел вещи и решил пока что их не надевать. Раны волшебным образом зарубцевались и уже практически не болели, но все тело было в крови, и ее неплохо бы смыть. Мгновение поколебавшись, я засунул футболку в рукав, обвязал рубаху вокруг пояса и, подобрав меч убитого, посмотрел на висящую в воздухе фею.

– Мы в Надале, – заметив мой взгляд, пояснила девушка. – Этот особняк находится где-то на востоке страны возле Козьего хребта. Земля здесь разорвана, живых в особняке нет. Только призраки и мертвые слуги. Вряд ли кто-то из них может быть для тебя опасен. Меч, что ты держишь в руке, легко развоплотит любую низшую нежить.

М-да… Реально шизофрения. Стоять вот так и слушать про призраков и каких-то там мертвых слуг, которые, оказывается, существуют. Хотя, если об этом тебе рассказывает фея Смерти, которая твоя спутница, то веришь безоговорочно. Вот интересно, как такое называется в психиатрии? Наверное, что-то неизлечимое? Ну и по местонахождению тоже все понятно как дважды два. Какой-то Надал, Козий хребет, разорванная земля и особняк… А мир этот, если верить словам убитого, называется Аэнор? М-да… Тут же все черти ноги переломают с этой географией.

А ещё мне казалось, что это храм. Впрочем, небольшое святилище могли построить хоть где. Как ни крути, без карты я все равно ничего не пойму, так что не стоит задавать глупых вопросов.

– А этот меч, – я кивнул на оружие. – Что он собой представляет?

– Это проводник Силы, – тут же ответила Леса. – Оружие одаренных. Его эффективность определяется Силой владельца.

– То есть в моих руках…

– В твоих руках он эффективнее простого стального клинка, – девушка пожала плечами. Способен развоплощать бесплотных существ, упокаивать нежить, но с двумя каналами восприятия чудес от него не жди.

– Ты, наверное, удивишься, – я тяжело вздохнул, – но меня не учили обращаться с мечом. В том мире, откуда я пришел, не используют такое оружие. Этот меч для меня бесполезен.

– Ты ошибаешься, – Леса устало вздохнула. – Ты воин, а значит, умеешь обращаться с мечом. Поймешь это, когда истинная память вернется.

М-да… И вот что на это ответить? И как же задолбали меня непонятки. Наверное, лучше рассказать о себе сразу, чтобы она тоже не ожидала чудес.

– Дело в том, что ты меня не за того принимаешь, – с досадой произнёс я и, усевшись на обломок доски, пояснил: – Наверное, меня можно назвать воином, но и только. Я не тот, кого ты помнишь по прошлым временам. Обычный человек… В меня что-то вселилось, и я как-то перенесся на тот остров, где мы с тобой встретились. В том мире, где я жил, все было не так как здесь. Там не было никаких каналов восприятия, и никто не творил заклинания. Боги там были другие, мертвые не поднимались из могил. Ну разве только в сказках и легендах. Понимаешь? Ты узнала не меня, а то, что сейчас во мне. Не знаю, что это, но я не имею к нему отношения.