Следы предтеч: хроники Терраны

Макс Ведов

Следы предтеч: хроники Терраны

Глава 1. Тени Веги

Двое путников пересекали широкое поле. Судя по показаниям планшетной карты, их цель находилась строго на западе. Каждый шаг давался с трудом из-за высокой травы, местами достигавшей пояса. Шедший впереди Леон, запнулся о скользкий корень, едва не выронив ручной сканер. Его потеря или повреждение могло стать катастрофичным, поскольку ориентироваться в условиях абсолютно незнакомой планеты было крайне затруднительно. Прибор не только указывал путь, но и помогал отслеживать вероятные опасности, на километры вокруг чутко сканируя окружающее пространство. Непонятно, что могло скрываться в зарослях травы поблизости, не говоря уже о том месте, куда они направлялись. Приятные, но слегка изможденные черты лица молодого парня исказились досадой. "Чёртова трава!" – зло прошипел он, смахивая грязь с потрёпанного скафандра.

Их цель замаячила на горизонте. Огромный, бескрайний лес, чей черный силуэт где-то вдали сливался с линией неба. «Ещё три километра», – машинально прикинул Леон, взглянув на заляпанный грязью, видавший виды, экран старенького, но вполне рабочего сканера. Откровенно говоря, это место имело весьма дурную славу далеко за пределами Веги, и любой, более или менее разумный человек наверняка покрутил бы пальцем у виска, узнав, куда направляется Леон с напарником. Но сейчас это был единственный вариант действий для беглецов. Всепроникающие полицейские дроны Коринтии, несомненно, уже прочесывали территорию вокруг. И сейчас нужно было без промедления убраться с открытого пространства под защиту гигантских деревьев. Оставаясь на открытом месте, шансы на благоприятный исход уменьшались в геометрической прогрессии.

В просвете между стеблями гигантской травы мелькнуло что-то бледное и явно быстрое. Свободная рука Леона инстинктивно рванулась к рукояти бластера, но вдруг остановилась – сзади на плечо легла тяжелая металлическая ладонь Альфреда. Андроид не произнес ничего, лишь раздался тихий щелчок его встроенного сканера – предупреждение, которого было достаточно. Странная фигура напарника Леона – высокая, с непропорционально длинными конечностями и маленькой головой – выглядела необычно и откровенно пугающе. Естественно, он не был человеком, но и обычным роботом его назвать было нельзя. Нечто среднее, андроид, более сложная модель искусственного гуманоида.

«Здесь нельзя шуметь» – произнес он. Верно, согласился про себя Леон. В этом странном и незнакомом месте каждое неверное действие могло стать последним.

Пробыв совсем немного времени на новой для них планете, Леон и Альфред быстро осознали, что привычные представления о времени и расстоянии на Веге теряли всякий смысл.

Солнце здесь не плыло по небу, а стремительно проносилось над головой, будто торопилось скрыться от чего-то. Его свет, резкий и холодный, едва успевал прогреть планету, прежде чем коснуться горизонта. Тени сжимались до размеров самих предметов, затем вновь вытягивались – и так несколько раз за день, словно кто-то играл с ними, не давая привыкнуть к одному состоянию.

Семь километров – столько предстояло идти от корабля до отмеченной на планшете точки на карте. На Коринтии это расстояние можно было преодолеть налегке за полтора-два часа неспешным шагом или за пару минут на скоростном глиссере. Но Вега диктовала свои правила.

Солнце уже клонилось к закату. Край лесной чащи, по-прежнему, никак не хотел приближаться, оставаясь черной, неровной полосой на горизонте.

– Это невозможно, – хрипло пробормотал Леон. Устав бороться с травой, он остановился в очередной раз, чтобы перевести дух. – Мы идем уже очень долго. В чём дело?

Альфред не ответил. Его электронные глаза были прикованы к показаниям навигатора. Расстояние до цели действительно уменьшалось, но с какой-то неестественной медленностью, будто пространство само сопротивлялось их продвижению.

Под ногами хлюпала болотистая почва, а стебли сизой веганской травы, жесткие, как тросы, цеплялись за потертые скафандры, оставляя на них липкие следы биолюминесцентного сока. Казалось, сама планета не хотела терпеть этих двух посторонних существ. Но они упрямо двигались, пригнувшись, – не столько из-за тяжести снаряжения, сколько из-за интуитивного стремления не привлекать внимания. Время от времени один из них замирал, прислушиваясь к треску стеблей… Не хищник ли? Или преследователи?

Альфред шёл первым, его металлические суставы легко преодолевали препятствия, будто он помнил каждый корень. Леон, явно привыкший к шуму космопортов, периодически кусал губу от напряжения.

Им нужно было туда, в спасительную тень исполинских деревьев, похожих на башни древнего города, терявшихся в лиловых облаках Веги. Только туда. Пусть знающие люди, побывавшие когда то здесь, шептались о тенях, скользящих между стволами, пусть даже там их ждала смерть – терять было нечего. Леон еще твёрже сжал в руке сканер. Сейчас одна задача – дойти…

Постой, Альф – Леон решил сделать небольшую остановку, чтобы поправить снаряжение. – Можешь уточнить, где мы конкретно находимся. Никаких заметных ориентиров вокруг нет. Правильно ли мы идем?

Альфред еще раз просканировал окружающую местность. Возможности его встроенных сенсоров настолько превышали мощность ручного сканера Леона, что, в конечном итоге, тот решил полностью положиться в вопросе безопасности на своего искусственного напарника и убрал свой прибор в рюкзак.

Направление верное. Курс на северо-запад. Ориентир – кромка деревьев вот там впереди, – андроид показал рукой вперед.

А что нам вообще известно об этом месте – не унимался Леон. – Ты можешь посмотреть у себя в архивах? С виду эта планета какая-то несуразная.

Да, ты прав – согласился Альфред. Это один из малоосвоенных дальних миров звездной системы Коринтия. Заурядный небольшой планетоид. Согласно моим данным, 30 лет назад здесь была выполнена процедура терраформирования. Атмосфера земного типа на 97 процентов. Можно дышать самостоятельно.

Но, судя по тому, как Леон периодически покашливал, условия здесь были далеки от идеальных. Уже через пару часов после высадки у него в горле запершило, а кожа покрылась липкой плёнкой.

Леон с силой вытер рукавом лицо, с отвращением глядя на унылые равнины. "И это называют терраформированием? Выжженная химикатами пустошь… И ради чего весь этот цирк?"

Альфред беззвучно шел рядом, его оптические сенсоры мерцали холодным светом. "Согласно открытым архивам, планета классифицирована как нерентабельная для колонизации. Однако…"

Что, однако, – Леон насторожился.

– Обнаружены упоминания о минерале ксипорем-6. Чрезвычайной энергоемкости. -

Леон резко остановился. – Неужели золотая лихорадка? Но почему тогда нет, ни шахт, ни старателей?-

– Потому что самые богатые залежи находятся там. – Альфред указал на чернеющий на горизонте лес. – И доступ к ним сопряжен с аномально высокими рисками. -

– Какими рисками? – Леон скептически хмыкнул. "Дикая природа? Хищники? -

– Хуже. – Альфред ненадолго замолк, подключаясь к засекреченным архивам. – Стандартное терраформирование активировало скрытные свойства минерала. Его кристаллическая решетка начала излучать импульсы, влияющие на ДНК. -

Леон почувствовал, как по спине пробежали мурашки. – На ДНК? Ты шутишь… -

– Мутации. Сначала – взрывной рост. Деревья достигали тридцати метров за годы. Потом… пошли аномалии. Растения развили проводимость, магнетизм. Фауна также мутировала -.

– Но при чём тут… – Леон, отвлекшись, не договорил, заметив неподалеку в траве исковерканные остатки буровой установки, опутанные странными, то ли лианами, то ли корнями.

– Минерал научился взаимодействовать с техникой, управлять ею – голос Альфреда прозвучал зловеще. – Машины самопроизвольно меняли маршруты, исчезали в лесах. -

Леон сглотнул. – И вместо того чтобы предупредить остальных… -

– Корпорация ввела полный карантин. Любой незаконный посетитель подлежит ликвидации. – Альфред показал на глубокие борозды на земле, внешне напоминавшие следы патрульных машин. Официально – для защиты от агрессивной фауны. -

– А неофициально? – Леон мрачно переспросил.

– Чтобы скрыть, что Вега превратилась в гигантский инкубатор новой формы существования. Где органическое и механическое переплелось на молекулярном уровне. -

Альф, почему ты не ознакомил меня с этой информацией раньше – моментально вскипел Леон, – еще тогда, когда нам предложили это чёртово место для встречи. Ты не понимал, насколько здесь опасно?

Возмущение Леона было вполне понятно и оправданно. Они сами себя поставили в очень уязвимое положение и еще неизвестно, что там впереди.

Андроид не стал оправдываться. Он предпочитал действовать здесь и сейчас. Способность предугадывать события его искусственный разум отвергал как несущественную функцию.

Они уже подходили к лесной опушке.

– Но кто-то же должен был изучать все эти… аномалии? – Леон уже успокоился и продолжал пытаться искать ответы на всё множащиеся вопросы. – Наверняка какие-то ученые проводили здесь исследования? -

– Согласно архивным данным, здесь действительно высаживались научные экспедиции – прочеканил робот. – Одни искали новые залежи ксипорема, другие пытались изучать местную фауну. Но… не всегда удачно. Те, кто уходил слишком глубоко в лес…

…не возвращались вовсе, – закончил Леон.

Он обреченно посмотрел на непроницаемую стену приближающихся деревьев.

Боже. И теперь мы здесь, – тихо произнес Леон. – Бежим от корпорации прямиком в пасть к чудовищу, которое они сами и создали. -

Альфред сделал шаг вперед, его металлический каркас скрипнул под нагрузкой. – Логично. Они будут искать нас везде, кроме места, куда боятся соваться сами.-

– Гениальный план, – грустно усмехнулся Леон, снимая бластер с предохранителя. – Надеюсь, он не станет нашим последним. -

Они, наконец, пересекли поле. Лес сомкнулся над ними, поглощая последние лучи солнца. Где-то в глубине, среди стволов, покрытых странными схемами, их явно что-то ждало. И вовсе не с мирными намерениями.

Деревья вздымались на сотни метров, их стволы покрывали узоры, напоминавшие замысловатые схемы корабельных переборок. Не успели они пройти и пары десятков метров вглубь лесной чащи, как Альфред вдруг остановился, его датчики замигали тревожно. Впереди, в тумане, шевельнулась тень.

– Не стреляй, – едва слышно сказал андроид, заметив, как Леон потянулся к кобуре бластера.

Напарник подчинился. Они замерли, слившись с тенью гигантского корня. Тень в тумане медленно вытягивалась, принимая форму, которая заставила Леона непроизвольно прикусить губу от удивления. Не зверь. Не машина. Нечто промежуточное – покрытое блестящей хитиновой бронёй, с конечностями, слишком гибкими для механизма, но излишне точными в движениях для живого существа.

Альфред медленно поднял руку, показывая открытую ладонь – древний жест мира. Существо замерло, его множественные глаза мерцали, словно сканируя их. На мгновение Леону показалось, что в них мелькает… понимание.

Затем оно растворилось в тумане так же внезапно, как появилось. Только легкий шелест листьев выдавал его отступление.

– Что это было? – спросил шёпотом Леон.

Альфред долго молчал, его датчики всё еще тревожно мигали. Когда он наконец заговорил, его голос звучал странно приглушенно:

– Следующий этап. -

Чем дальше они углублялись в чащу, тем сильнее Леона охватывало странное ощущение – лес не просто наблюдал. Он их изучал.

Воздух незаметно стал неестественно густым, словно пропитанный каким-то невидимым гелем. Каждый вдох давался с усилием, оставляя на языке металлический привкус. Альфред опять резко остановился – его, всегда голубые оптические датчики, замигали тревожным красным, а сканер начал выдавать абсолютно бессмысленные показания. Цифры на дисплее бешено прыгали, то показывая критический уровень радиации, то абсолютный ноль, будто система не могла решить, какие параметры считать реальными.

"Не работает?" – приглушенно спросил Леон, но андроид лишь отрицательно качнул головой. Его искусственная радужка сузилась до тонкой щели, сканируя пространство перед ними. В воздухе плавали странные светящиеся частицы, видимые только при определенном угле зрения – они выстраивались в геометрически правильные узоры, которые тут же распадались, как будто кто-то проводил невидимые эксперименты прямо в атмосфере.

Лианы скользили по брошенным редким буровым установкам, обвивая их с неестественной точностью – не хаотично, а будто повторяя схемы кабельных разводок. Цветы поворачивали венчики, следуя за движением путников, словно камеры наблюдения.

– Альфред… – Леон остановился, указывая на ствол дерева. В коре четко просматривались угловатые узоры, напоминавшие микросхемы. – Это же…

Тот провел металлическими пальцами по рисунку. Его вокодер издал короткий щелчок – аналог усмешки.

– Конвергенция, – произнес он. – Биология плюс технология.

– Как вообще жизнь могла возникнуть на этой крошечной планете, едва превышающей размерами крупный спутник? – пронеслось в голове Леона, пока он смотрел на багровый закат, взяв небольшую паузу на отдых. Этот вопрос, сводивший с ума маститых учёных, сейчас был ему глубоко безразличен. Его интересовало лишь одно: выживание.

Он мысленно перебирал обрывки знаний о Веге, которые витал в портовых барах. Сначала – жалкие, безобидные твари. Потом – леса, выросшие, словно на дрожжах. И тогда планета показала свои истинные зубы. Он представил всех этих тварей, наверняка, бродивших неподалеку: кости, мышцы, клыки, растущие с пугающей скоростью, будто невидимый конструктор спешно собирал идеальных убийц специально против людей. Леденящая душу логика ускоренной эволюции.

Цивилизация в лице Коринтии ответила огнём и сталью, но это была война с самим миром. И мир победил. Война закончилась, когда люди отступили, установив шаткое равновесие. – Перемирие хрупко – вспомнил Леон слова какого-то старожила. Теперь планета затаилась, выжидая.

И именно в её пасть ему теперь предстояло шагнуть.

Но в его ситуации, загнанной в угол, терять было нечего. Лес Веги мог стать идеальным убежищем, пусть и на время. Логика была до жути проста: куда прятаться, если тебя ищут все? Там, где побоятся искать. Там, откуда не возвращаются.

Жуткая репутация планеты работала теперь на него. Галактическая полиция, даже если и придёт по его следу, лишь для вида обыщет безопасную зону у космодрома. – Если тебя увезли на Вегу – заказывай гроб. Или новый скафандр, если веришь в чудеса. – Леон не верил в чудеса. Он верил в статистику. А статистика гласила: билет на Вегу – в один конец. И этот факт, который все признавали, но вслух не произносили, был его единственным шансом.

Коринтия, при всей своей мощи, так и не смогла укротить этот мир. Она лишь сбросила сюда своё отребье: авантюристов, браконьеров, тех, кого, как и его, привезли сюда против воли. Вега пожирала их, и это делало её ещё страшнее и… спокойнее. Идеальное укрытие.

Он вздохнул и потянулся за своим тощим вещмешком. Пора идти. Цивилизация оставалась за спиной, а впереди ждал лес, который был не просто скоплением деревьев, а живым, мыслящим противником. Но противником, который, в отличие от людей, мог его просто проигнорировать. Или нет.

Это была ставка ва-банк. И другого выхода у него не было.

Глава 2. Без права на отступление

Короткий день на Веге быстро сменился недолгим вечером. Местное Солнце, словно уставшее от своего дневного пути, поспешило опуститься за горизонт, заставив небо окраситься в багрово-оранжевый цвет. Сумерки вспыхнули на мгновение, точно пламя костра, разгораясь ярким светом, но через полчаса погасли, утонув в непроницаемой мгле.

Воздух наполнился электрическим напряжением. Альфред замер, его сенсоры зафиксировали странные колебания в атмосфере – планета переходила на ночной режим.

Небо, еще недавно украшенное последними лучами заходящего солнца, теперь было покрыто густым покровом звезд, которые, казалось, висели так низко, что их можно было достать рукой.

Леон поднял руку, чтобы поправить верх скафандра, и вдруг заметил, что его кожа слабо светится в темноте – микроскопические частицы пыльцы, осевшие за день, теперь излучали фосфоресцирующий свет. В тот же миг весь лес вокруг них ожил – стволы деревьев проступили голубоватыми прожилками, листья замерцали, как новогодние гирлянды, а в траве забегали крошечные светящиеся точки, напоминающие разумные искры.

"Не трогай ничего", – медленно произнес Альфред, но было уже поздно. Леон чихнул, и в ответ весь лес на секунду вспыхнул ярче, словно отвечая на его рефлекс. Где-то в глубине чащи раздался странный скрежещущий звук – не животного и не механизма, а чего-то третьего.

Этот мир имел совершенно иной ритм существования. Для выходцев с подобных Земле планет, привыкших к размеренному чередованию дня и ночи, местные условия казались настоящим испытанием. Где-то на стандартной планете человек мог спокойно распланировать сутки – утренний моцион, суета дневной работы, расслабленный отдых вечером. Здесь же световой цикл напоминал бешеную гонку: едва успев проснуться, колонисты уже видели, как солнце стремительно катится к горизонту.

Атмосферные особенности добавляли сложностей. Разреженный воздух, характерный для небольших планет, заставлял новоприбывших первые недели ходить с легкой одышкой. Давление, составляющее примерно две трети от земного стандарта, вызывало у неподготовленных людей постоянное чувство легкого головокружения. Даже звуки распространялись иначе – голос терял привычные обертона, а шаги отдавались глухим эхом.

Особенно тяжело приходилось технике. Двигатели, рассчитанные на стандартные атмосферные условия, здесь перегревались почти вдвое быстрее. Смазочные материалы высыхали за считанные дни, металлические детали корродировали с неожиданной скоростью. Механикам приходилось полностью пересматривать графики технического обслуживания.

Но самое странное происходило с биоритмами. Человеческий организм, запрограммированный миллионами лет эволюции на определенные циклы, впадал в состояние перманентной дезориентации. Первую неделю редкие колонисты либо страдали от бессонницы, либо засыпали на ходу. Некоторые так и не могли адаптироваться, покидая Вегу с расстроенной нервной системой и хронической усталостью.

Немногие, самые выносливые, со временем находили в этих условиях свои преимущества. Короткие ночи позволяли быстрее переключаться между задачами, а необычное небо, где созвездия казались ближе и ярче, давало ощущение постоянного чуда. Но таких счастливчиков были единицы – большинство же просто терпело, считая дни до конца вахты.

На Веге время обрело иную ценность. В этом замкнутом мирке, отрезанном от шумных космопортов и суеты межпланетных трасс, спешка попросту потеряла смысл. Дни, похожие друг на друга как две капли воды, сливались в монотонную череду, где вчера невозможно было отличить от завтра. И в этой размеренности скрывалась неожиданная благодать.

Работяги, еще месяц назад метавшиеся в попытках успеть сделать все за короткий световой период, теперь двигались с почти медитативной неторопливостью. Их движения обрели плавность, жесты – выверенную экономичность. Даже разговоры стали протяжнее, слова – весомее. Вместо судорожного проглатывания фраз люди научились слушать и слышать друг друга.

Закаты здесь длились считанные минуты, но сколько мудрости было в том, чтобы остановиться и увидеть, как последние лучи окрашивают металлические крыши бараков в кроваво-красный цвет. Ночь наступала внезапно, но разве это не прекрасно – иметь законный повод прервать работу и, закутавшись в потертый плащ, наблюдать, как в черном небе загораются миллиарды звезд?

Постепенно колонисты начали замечать то, чего не видели раньше. Как по-разному шуршат листья утренней и вечерней травы. Как меняется вкус рециркулированной воды в зависимости от времени суток. Как странно поет ветер в вентиляционных шахтах, будто пытаясь рассказать древнюю космическую сагу.

Вега учила главному – искусству быть здесь и сейчас. Не метаться между прошлым и будущим, а ощущать каждую секунду этого странного, но единственно реального момента. И когда очередной новичок, едва сойдя с трапа, начинал нервно поглядывать на часы, старожилы лишь переглядывались и улыбались. Они-то знали – пройдет неделя-другая, и этот суетливый человек тоже замедлит шаг. Распрямит плечи. Поднимет голову к небу. И наконец-то по-настоящему вдохнет этот разреженный, напоенный звездной пылью воздух.

Эта необычная планета не терпела спешки. Она мягко, но настойчиво перестраивала всех под свой ритм – размеренный, как биение гигантского космического сердца. И в этом ритме было странное успокоение, которого так не хватало в бешеном темпе "большого космоса". Здесь, на краю цивилизации, люди неожиданно обретали то, о чем даже не подозревали – мир с самими собой.

Леон не мог избавиться от чувства тревоги, которое нарастало с каждым шагом. В чем была причина: окружающий фон или вся предыстория, приведшая к появлению их здесь, он четко определить не мог и не пытался. Скорее всего, всё вместе.

Он старался держаться уверенно, но его пальцы, то и дело непроизвольно сжимали рукоять бластера, а взгляд метался по сторонам, выискивая хоть какие-то признаки угрозы. В то же время, важно было не отвлекаться от маршрута. "Два километра до цели – это же пустяк", – твердил он себе, но в груди колотилось что-то тяжелое и беспокойное, будто сердце пыталось вырваться наружу.

"Что если мы не успеем до наступления темноты?" Застрять здесь, посредине чащи, абсолютно не готовыми к неожиданной встрече с местным чудовищем, совершенно не хотелось.

Эта мысль билась в голове, как пойманная птица. Он знал, что ночь на Веге наступает стремительно – солнце не садилось, а проваливалось за горизонт, словно его кто-то резко выдёргивал из неба. И тогда лес превращался в нечто большее. Весьма живое и крайне опасное. Эту данность Леон уже успел прочувствовать и был готов ко всему. И все же…..

«Вдруг нас ждет засада? Конечно же, ждет» – уверенно ответил он себе.

Леон бросил взгляд на Альфреда. Андроид шел молча, его длинные ноги без труда преодолевали неровности почвы, но даже обычно бесстрастное лицо казалось напряженным. Сканер в левой глазнице мерцал тревожными вспышками, ловя сигналы, которые Леон не мог ни увидеть, ни услышать.

Он пытался вглядываться в темные очертания деревьев, и ему чудилось, что стволы слегка сдвигаются, когда он отводит взгляд. Не ветер. Что-то или кто-то другой. Во мгле не разобрать.

Холодок пробежал по спине, заставив напрячься.

– Нужно быть осторожным. Здесь может скрываться что угодно.

Воспоминания всплыли неожиданно – шумные бары Коринтии, перегаренный воздух, хриплые голоса контрабандистов, рассказывающих о "тех, кто прячется в чаще". Тогда он лишь отмахнулся. Сейчас же, находясь здесь, в этом месте, прочувствовав всё на своей шкуре, Леон впервые пожалел, что не слушал внимательнее.

Страх сжимал горло, но вместе с ним внезапно возникло другое сильное чувство – ярость, граничащая с ненавистью. Нет, не на лес. Он был абсолютно не причем. Исключительно на себя, на свою слабость. Как он мог в себе усомниться и позволить закрасться неверию. После всего, что он пережил с самого детства.

Он вспомнил лицо отца, его последние слова перед отлётом: "Ты либо рожден для этого, либо нет".

Они бы сказали, что я сумасшедший, отправившись сюда. Хотя, кто бы говорил…. То, как поступили с ним родители, он до сих пор не мог понять…. И простить. Эта обида засела глубоко, и временами, в моменты слабости, вырывалась наружу. Но не сейчас. Леон вовремя опомнился, оглядевшись вокруг. Ситуация вокруг явно не способствовала проявлению жалости к себе.

Возможно, он поспешил и, как следует, не подумал. Но Леон чувствовал: он должен был это сделать. Что-то внутри вело его по этой дороге. Так сложились карты, его пасьянс был определен кем то свыше, задолго до того как они очутились на этой планете. Леон это чувствовал и сейчас практически не сопротивлялся, предпочитая «плыть по течению». От судьбы не уйдёшь. Пока они живы, и на свободе. Пока…

Сжав кулаки, он почувствовал, как ногти впиваются в ладони.

Я не могу позволить страху остановить меня.

Глубокий вдох. Выдох.

Он повернулся к Альфреду.

– Идём.

Леон упрямо шагал, стиснув зубы. Эта планета, будто неведомый вампир, вытягивала из него всю энергию, все силы. Каждый шаг отдавался жгучей волной во всем теле. Ноги горели, спина затекла под тяжестью снаряжения, а плечи ныли так, будто кто-то вбил в них раскаленные гвозди. Он уже почти не чувствовал пальцев ног – только тупую, ритмичную боль, совпадавшую с ударами сердца. Пот заливал лицо, стекал за воротник, смешивался с пылью, превращаясь в едкую жижу на шее.