Земля Эль. Глотатель ядов

В Алом городе стоял громадный дворец короля Гревилла, глядящий на туман Эль, окутывающий Северное море. В Алом городе, в самом центре дворца, возвышалась колокольня, которая была частью Пророчества Эль, провозгласившего бессмертие Гревилла.

– Я направляюсь в Алый город, – повторила женщина с ноткой нетерпения.

Крэм наконец зашевелился и постучал себя по лбу скрещёнными пальцами.

– Какие у тебя могут быть дела в этом забытом Эль месте? – пробормотал он.

Женщина пожала плечами.

– Это тебя не касается. Но не беспокойся. Если мы быстро столкуемся, никто и не узнает, что ты мне помог.

В её словах прозвучала завуалированная угроза, и Крэм понял это. Он снова постучал себя по лбу. Женщина огляделась по сторонам и, казалось, только сейчас заметила Дерри.

– Вот! Этот мальчишка подойдёт. Сколько ты хочешь за него? Поторопись! Я и так задержалась.

Дерри внезапно почувствовал резкую боль в груди, когда встретился с неистовым взглядом её тёмных глаз, в глубине которых, казалось, затаилась безграничная печаль. Затем её глаза расширились, словно она увидела что-то позади него. Он оглянулся и с изумлением обнаружил, что мальчик-призрак стоит там, всё ещё держа в руках палку с головой куклы.

Крэм прищурился, вглядываясь в тень, но, похоже, не увидел мальчика-призрака.

– Только не Дерри, – сказал он глухо. – Выбери раба на воротах.

– Этот мальчишка вполне подойдёт, – повторила женщина, словно не слышала его. Она достала несколько золотых монет из набедренного кармана, бросила их на стол и поманила к себе Дерри.

Дерри не двинулся с места. В голове у него гудело.

– Идём! – велела женщина. – Дерри, да? Тебе предстоит грести на моей лодке, и нам пора в путь.

Крэм тряхнул тяжёлой головой, словно прогонял наваждение. Он встал, неуклюже шаркая ногами, подошёл к книжным полкам и вытащил Дерри на свет.

– Он тебе не подходит, видишь? – прорычал он, схватив повреждённую руку Дерри и тряся ею перед лицом женщины. – Не сможет грести. Ни на что не годен!

Он оттолкнул Дерри. Прижимая к себе ноющую руку, Дерри попятился к книжным полкам. От боли и стыда на глаза навернулись горячие слёзы, но он прикусил губу и сдержал их.

Женщина поморщилась то ли от досады, то ли от жалости, то ли от отвращения, Дерри не знал. В следующее же мгновение это выражение исчезло с её лица, и она повернулась к двери. Звук, донёсшийся снизу, заставил её вздрогнуть. Возможно, она всё это время прислушивалась, с ужасом ожидая его. Теперь Крэм и Дерри тоже его услышали.

Ворота снова поднимались. На этот раз крики смешались со скрежетом металла и дребезжанием цепей.

– Стоять! – орал Харкер с галереи. – Стоять, мерзавцы, или это будет ваш последний день на земле!

Крэм схватил топор, бросился мимо женщины и рывком распахнул дверь.

Харкер свесился через балюстраду.

– Вратники сошли с ума! – крикнул он, когда Крэм присоединился к нему. – Они снова подняли ворота! Впускают другой корабль! Вон – видишь? Двое на борту!

– Шол! Маллок! Грабб! – прорычал Крэм. – Убейте их! Да что с вами такое? Убейте их!

Снизу доносились испуганные крики и причитания.

– Они поднимаются! – прорычал Крэм, вытянув шею, чтобы посмотреть. – Явились за сокровищами, будь они прокляты! Но их только двое! Куда подевались надсмотрщики? А команда? Почему они отступают? Клянусь кровью Эль, это заговор, Харкер! Это мятеж!

Проклиная всё на свете, Харкер бросился к лестнице. Крэм последовал было за ним, но потом повернулся и ринулся в другую сторону, к Котлу.

– Они нашли меня, – прошептала женщина.

Крики и громогласные приказы оборвались. Были слышны только шаги двух пар ног на лестнице. Они приближались, размеренные, неумолимые и зловещие, словно стук чёрно-золотых часов.

Женщина бросила взгляд на окно, затем на Дерри, но когда он отпрянул от неё, она лишь вздохнула.

И вот она, похоже, приняла решение. Не отрывая взгляда от распахнутой двери, она достала из внутреннего кармана куртки маленькую хлипкую чёрную книжку. Она бросилась к ближайшей библиотечной полке и сунула книжку между другими томами. Она заметила, что Дерри наблюдает за ней, и прижала палец к губам.

Никому не говори.

Дерри услышал эти слова так же отчётливо, как если бы женщина произнесла их вслух. Широко раскрыв глаза, он кивнул. Он быстро оглянулся. Мальчик-призрак всё ещё стоял позади него.

В дверях показались две фигуры. Их было трудно разглядеть против света. Когда они вошли, вместе с ними в комнату ворвался поток ледяного воздуха, и их одежда показалась серой. Их костлявые лица были безжалостны. Женщина отступила к окну.

Одна из серых фигур улыбнулась тонкими губами. Она взмахнула рукой, в которой, похоже, держала какое-то оружие. Зелёное пламя пронеслось по комнате, и женщина пошатнулась, в её груди задымилась чёрная рваная рана.

Скрежеща зубами от боли, она вскарабкалась на подоконник и сумела подняться на ноги. Она стояла там, покачиваясь, дерзкая и воинственная, прижимая руку к груди, и кровь текла по её руке. Её глаза походили на тёмные колодца на исхудалом загорелом лице. Дерри вдруг осознал, что только сила воли удерживает её на ногах, и сердце его переполнилось восхищением.

Он заметил, что она пытается говорить. Изо всех сил он постарался расслышать её слова.

– Ландовел! – выдохнула она. – Хан не забудет! Хан вернётся!

Затем она повернулась лицом к ужасающей бездне и прыгнула.

Дерри вскрикнул. Он не смог сдержаться. Вторая серая фигура медленно повернулась к нему, поднимая своё смертоносное оружие.

И вдруг… вдруг, когда Дерри замер на месте, ожидая смерти, в дверном проёме, словно гигантский рычащий медведь, появился Крэм, обеими руками сжимающий серебряную рукоять топора. Издав дикий рёв, Крэм прыгнул вперёд, с невообразимой силой взмахнув топором, и одним ударом сбил обоих незваных гостей с ног.

– Сокровищ моих захотели? – орал он, когда чужаки со стоном упали. – Будете знать! Что моё – то моё!

Он снова поднял топор, с которого капала кровь, и безумными глазами оглядел комнату.

– Где эта лживая ведьма? Она одна из них!

– Нет, – сказал Дерри. – Они пришли, чтобы убить её.

И он перевёл взгляд на окно, где на подоконнике остались кровавые следы.

Крэм напрягся. С пола у его ног донёсся резкий, хриплый звук. Медленно Крэм посмотрел вниз.

Серые фигуры лежали бездыханные, их кровь растекалась по полу, а тела странным образом сморщивались. Ослепительный голубой свет с шипением вырывался из их ртов и ноздрей, яркий, словно светящиеся крабы и лобстеры, обитавшие на Скале.

Крэм выпучил глаза. Его опухшее лицо побледнело, будто выцветшая бумага. Он попятился от тел и крови.

– Эль, – прохрипел он, и топор выпал из его рук.

Глава пятая

Дерри стоял, дрожа от потрясения. Он не мог оторвать взгляд от сморщенных тел на полу. Теперь они выглядели как обычные люди, но он знал, что это не так.

Слово «легенды» в названии его любимой книгидавало понять, что Эль – мифические существа. И всё же… и всё же собственными глазами он видел, как погибли два Эль. Он сомневался в этом не больше, чем Крэм. Он видел голубой свет, бьющий из ртов и ноздрей этих серых существ, когда они буквально истаяли на полу Большого зала. Это была «вечная смерть» для Эль, если верить прочитанным историям.

Содрогнувшись, Дерри осознал правду. Раса таинственных, могущественных существ действительно населяла Землю, незаметно растворившись среди хрупких, столь скоротечных смертных, деливших с ними один мир. Некоторые Эль вступали в союзы со смертными. Некоторые смеялись над смертными или с презрением относились к их слабостям. Некоторые были равнодушны к ним. А некоторые, как та парочка, что прибыла на Скалу, ненавидели и презирали их.

Некоторые подробности из «Легенд Эль», вероятно, выдуманы людьми, но Дерри был уверен, что одна история – чистейшая правда. Его зубы застучали от страха, когда он вспомнил вступление.

Среди Эль есть девять старейшин с особыми обязанностями. Трое никогда не покидают остров под названием Перекрёсток времён, чтобы помогать тем, кто проходит Обновление. Трое – Стражи, путешествующие по временным линиям и посылающие мысленные образы всего увиденного другим старейшинам. И трое Палачи…

Двое, которых убил Крэм, были Палачами, в этом Дерри не сомневался. Но, согласно легенде, их было трое. Где же третий Палач?

Смутно Дерри слышал, как Крэм зовёт уборщиков, чтобы те вынесли трупы и навели порядок в зале. Затем он услышал, как Крэм выкрикивает его имя. Он заставил себя поднять глаза.

Крэм стоял у двери, задыхаясь. Он поднял свой окровавленный топор, но держал его настороженно, на расстоянии вытянутой руки. Дрожащим пальцем он указал на трупы, а затем на Дерри.

– Ты ничего не видел! – прохрипел он. – Ничего необычного. Понятно?

Дерри кивнул. Он всё прекрасно понимал. Никто не должен узнать, что незваные гости, которых убил Крэм, были Эль.

Затем Крэм вышел в галерею и спустился по лестнице, выкрикивая приказы. Лодку таинственной женщины и судно покрупнее, на котором прибыли двое чужаков, следовало разрубить топорами и отправить в топку для Котла. Предателей-вратников, впустивших врагов на Скалу, следовало казнить.

А тот факт, что ни надсмотрщики, ни команда корабля и пальцем не пошевелили против незваных гостей, просто оставили без внимания. За то, что произошло, поплатились только вратники. Это было несправедливо, но разве справедливость имела значение для Крэма?

Мимоходом Дерри вспомнил о девочке по имени Соломинка. Её стремление выжить любой ценой теперь уже не поможет ей. Мимоходом он оплакал её, будто она уже умерла. Затем она исчезла из его сознания, когда он вспомнил раненую женщину, покачивающуюся на подоконнике, из последних сил произнося мятежные слова, прежде чем броситься в бездну.

Дерри осторожно пододвинулся к окну и заставил себя посмотреть вниз. Он ожидал увидеть далеко внизу разбившееся тело, но из-за прилива вода поднялась, и виднелись лишь ленивые волны. Незаметные глазу, в глубине безмолвных вод, угри, крабы и лобстеры наверняка уже приступили к пиршеству. Мёртвая плоть была их любимым деликатесом.

Он никак не мог забыть выражение отчаяния на лице женщины. Слова, которые она произнесла перед прыжком, до сих пор звучали в его голове. И вдруг он вспомнил о таинственной книжке, которую она поспешно спрятала там, где её преследователи и не подумали искать её.

Он развернулся и бросился было к полке, но слишком поздно. Двое уборщиков, которые обычно наводили порядок в покоях Крэма, уже явились со своими вёдрами и швабрами.

Смуглого мальчика с худым, умным лицом звали Кот. Дерри часто видел, как он перешучивается с Соломинкой, пока она сидит на воротах, но если он и переживал о том, что Соломинку приговорили к смерти, он этого не показывал. Другим уборщиком была хрупкая на вид девочка с каштановыми волосами, которая, казалось, выполняла бо́льшую часть работы. Её звали Бонни. Они оба бросили взгляд на Дерри, но не заговорили с ним. Они вообще никогда не разговаривали с ним.

Дерри иногда задавался вопросом, почему. Возможно, они полагали, что глотатель ядов Крэма был ещё и шпионом Крэма. Или же из суеверного страха они считали, что не стоит разговаривать с человеком, который рискует жизнью с каждым съеденным куском.

Двое других уборщиков, оба незнакомые Дерри, стояли в дверях. Каждый из них держал в руках пустой мешок для мусора.

– Давайте же! – сказал Кот, нетерпеливо махнув рукой. – Мы не сможем начать уборку, пока вы не унесёте трупы.

– Я не собираюсь их трогать, – пробормотал один из уборщиков, застыв на пороге. – Они не мёртвые. Это Эль, а Эль не умирают.

Вот вам и тайна Крэма, – подумал Дерри. Даже рабы знают, что убитые им существа были Эль. Он всем сердцем понадеялся, что слухи не дойдут до Крэма и он не подумает, что это Дерри их распустил.

Кот рассмеялся.

– Эль? Что ты несёшь, Лок? Никаких Эль не существует!

– Заладил одно и то же, – огрызнулся уборщик по имени Лок. – Как, по-твоему, эти типы попали сюда? Как, по-твоему, они поднялись на башню? Они загипнотизировали вратников, и надсмотрщиков, и всех остальных. Эль ещё и не такое умеют. Они точно Эль – а значит, умереть они не могут!

– С виду они вполне себе мёртвые, – пробормотала его спутница, сморщив нос.

– Они и есть мёртвые!

Кот пнул одно из тел босой ногой. Кучка пыли необычной формы возле руки мертвеца рухнула и растворилась. Содрогнувшись от ужаса, Дерри догадался – это всё, что осталось от оружия Эль. Возле руки второго Эль лежала ещё одна кучка пыли. Смертоносные штуковины, изрыгающие зелёное пламя, рассыпались, как только их владельцы «испустили дух».

– Это не значит, что они не Эль, – тихо сказала напарница Кота Бонни. – Эль могут умереть. Моя тётушка Джей рассказывала мне. Если убить их по-настоящему и не дать им напиться из волшебного источника, они умрут точно так же, как мы.

Кот фыркнул.

– Твоя тётушка рассказывала! – усмехнулся он. – Полагаю, она сказала тебе, что это Эль послали Комету в наказание Ландовелу, не так ли? А ещё она сказала, что король Гревилл будет жить вечно, потому что он всё делает так, как велят Эль? Какие ещё сказки она тебе наплела, Бонни?

Девочка молча отвернулась.

– Эль – такие же настоящие, как и мы с тобой, – упрямо сказал Лок. – А эти типы – точно Эль. Они выслеживали ту женщину. Я слышал, как Харкер сказал, что она, похоже, из тех мятежников, которые несколько лет назад совершили покушение на Гревилла и хотели захватить Истинный Лан-довел.

Он глянул мимо Кота и впился взглядом в Дерри, который молча стоял, наблюдая за происходящим.

– Ты был здесь, глотатель ядов. Ты всё видел. Куда она делась?

– Спрыгнула, – тихо ответил Дерри. Он мотнул головой в сторону окна.

Лок вздрогнул. Его спутница пожала плечами.

– Значит, нам придётся тащить на один труп меньше, – произнесла она безучастно. – Пошевеливайся, Лок. А то Крэм ворвётся сюда с дикой бранью, и нас бросят на съедение угрям вместе с вратниками.

Она потянула упирающегося Лока в комнату. У Лока стучали зубы, и он старался не смотреть на то, что машинально делали его руки, но тела наконец были уложены в мешки. Бонни даже не подняла глаз, когда мешки тащили прочь. Она уже принялась мыть пол.

Дерри спрятался в тени книжных полок, чтобы ему больше не задавали вопросов. Но он беспокоился зря. Бонни и Кот занялись своей работой, болтая друг с другом и не обращая на него никакого внимания. Как обычно, Кот украдкой сунул себе за пазуху хлеб, оставшийся после завтрака Крэма, пока убирал со стола. Как обычно, Дерри притворился, что ничего не заметил.

Он подвинулся ближе к спрятанной книге. Ему не терпелось достать её, но он не решался. Уборщики могли заметить. Вдруг они разболтают об этом, и тогда не миновать беды.

Крэм запретил Дерри трогать книги, пока в комнате находятся уборщики. Если они узнают, что Дерри умеет читать, они могут догадаться, что в его обязанности входит читать хозяину. И пойдут слухи. А ведь, несмотря на всё своё бахвальство, Крэм был согласен с Харкером в том, что его команда расценит это как проявление слабости.

Конечно же, Крэм боялся, что его сочтут недостаточно мужественным. Он часто подтрунивал над Дерри, называя его ничтожным книжным червём, хотя сам с жадностью слушал, когда Дерри читал ему каждое утро и каждый вечер.

Дерри обычно прибирался в спальне Крэма, пока уборщики трудились в Большом зале. Сегодня не самое обычное утро, но всё же работу нужно выполнить. И чем быстрее, тем лучше, – сказал себе Дерри, иначе он не успеет заполучить таинственную книгу.

Он поспешил в комнату Крэма. В скверно пахнущем полумраке он расправил постельное бельё и взбил засаленные подушки. Затем поднял ночную рубашку с разводами от пота, небрежно брошенную на пол. Задержав дыхание, он отнёс переполненный ночной горшок к открытому стоку в конце коридора и опорожнил его.

Обычно он старался ни о чём не думать, пока выполнял эти отвратительные обязанности. Но сегодня в его голове роились мысли об Эль, о том, что он чуть не умер, о топоре, о шипящем голубом пламени, об обречённой, затравленной женщине и спрятанной книге, которая, словно тайна, ждала своего часа.

К тому времени, когда он вернулся в Большой зал, там было тихо и пусто. Уборщики ушли, закрыв за собой дверь. Единственным признаком того, что утро выдалось необычным, было большое розоватое пятно на влажном каменном полу.

Дрожа от нетерпения, Дерри вымыл чайные принадлежности. Расставляя их по местам, он вспомнил про одеяло, которое оставил среди книжных полок. Он поспешил спрятать его понадёжнее, но обнаружил, что оно исчезло. Кот, уборщик-воришка, должно быть, нашёл его и забрал.

Дерри вздохнул. Теперь его постель станет ещё жёстче. Впрочем, может, у Кота вообще нет одеяла. Он выбросил сожаление из головы и побежал за спрятанной книгой.

Она была зажата между огромным томом под названием «Полная энциклопедия птиц» и увесистой старинной историей королевской семьи Ландовела. Как только Дерри вытащил книгу, такую старую и потрёпанную, он внезапно ощутил дурноту, и холод пробежал по его спине. Вдруг ему пришла в голову мысль, что эта книга – зло. Сразу захотелось засунуть её обратно в тайник.

Но он не сделал этого. Как будто не мог. Желание узнать, что содержится в книге, было слишком велико. И после непродолжительной борьбы с самим собой, от которой на лбу выступил пот, он крепко стиснул книгу в правой руке и открыл её.

Его глаза округлились от удивления, а сердце бешено заколотилось, и Дерри не знал, следует ли ему расстроиться, что его обманули, или вздохнуть с облегчением. Страницы книги оказались пустыми, если не считать синей рамки из букв алфавита, окаймлявшей каждую из них.

Это была учебная тетрадь, догадался Дерри, предназначенная для детей, которые учатся писать. Он и сам мог бы потренироваться в ней, если ему удастся раздобыть карандаш или ручку. Он пробовал писать пальцем на пыльных книжных полках, но его почерк был столь же неуклюж, сколь безукоризненным было его чтение, и в последнее время он редко этим занимался.

Но почему… почему та несчастная женщина спрятала детский учебник? Почему она молча умоляла Дерри никому не рассказывать о книге?

В галерее послышались тяжёлые шаги. Дерри поспешно затолкал учебник обратно в тайник.

Затем он бросился к двери, чтобы распахнуть её перед Крэмом, и подошвы его босых ног сжались, когда он коснулся влажного, испачканного розовым пятном пола.

Глава шестая

Вторжение и уничтожение Палачей Эль стало поворотным моментом в жизни Скалы. Изменения начались медленно, но быстро набирали обороты.

На воротах появились новые рабы. Желтоволосая девушка по имени Соломинка исчезла, как и все остальные вратники, дежурившие в то утро. Дерри не слышал, чтобы о них вспоминали. Как будто их никогда не существовало.

Настроения в крепости тоже изменились. Появилось напряжённое, беспокойное чувство, которого раньше не было. Когда Дерри просыпался до рассвета и лежал, прислушиваясь, ему казалось, что Котёл гудел особенно зловеще, морские волны лизали Скалу с особенной жадностью, а крысы в стенах стали намного смелее.

Но самая большая перемена произошла с Крэмом. Его настроение стало совершенно непредсказуемым. В хорошие дни он был почти таким же, как раньше, разве что молчаливее. В плохие дни он запирался после завтрака и отказывался открывать дверь даже уборщикам. Он сидел в своих покоях и, пока Дерри читал ему, пил одну за другой хранящиеся в сокровищнице бутылки спиртного. Он напивался до бесчувствия, бурча и постукивая по лбу скрещёнными пальцами. Он часто без предупреждения вскакивал. Глаза его были красными, как пламя. Хватал топор, который всегда держал под рукой, и, шатаясь, направлялся к двери, а потом распахивал её и громогласно звал Харкера. Но когда Харкер приходил, Крэм рычал на него и отворачивался, как будто забывал, что хотел сказать.

Ночью его мучили кошмары. Он просыпался с криками, бормоча, что он проклят, что убить Эль – большое несчастье, беда, самое страшное, что может случиться в жизни, а он убил целых двух. И Дерри приходилось читать ему, пока он наконец не успокаивался и снова не засыпал.

Но Дерри больше никогда не читал Крэму «Легенды Эль». Вопреки всякой логике, Крэм винил эту книгу во всех своих невезеньях. Похоже, он верил, что история Октавии призвала Эль на Скалу. Он обвинял Дерри в том, что тот читал ему эту книгу, и иногда колотил его за это, но всегда вовремя останавливался, чтобы не нанести слишком серьёзных травм. Крэму и раньше нравились истории, которые читал ему глотатель ядов, а теперь они были ему просто необходимы, чтобы отвлечься от своих страхов.

Постепенно плохие дни в жизни Крэма стали преобладать над хорошими. Всё чаще решения оставались за Харкером. Шли месяцы, а «Ястреб» оставался пришвартованным у Скалы. Команда маялась от скуки, устраивала потасовки или играла в карты. Надсмотрщики стали ленивыми и беспечными. Мусор скапливался в проходах. Блюда, которые приносили Крэму из кухни, постепенно теряли аромат и вкус.

Крэм ничего не замечал, или ему было просто безразлично. И все на Скале знали об этом: от Харкера до самого молодого и слабого раба. В тех редких случаях, когда Крэм покидал Большой зал, а Коту и Бонни позволялось наконец заняться уборкой, Кот насмехался над ним, даже не утруждаясь понизить голос. После их ухода Дерри часто обнаруживал, что пропало какое-нибудь небольшое сокровище, и догадывался, что его тайком вынес Кот за пазухой свой рваной рубашки. Без сомнения, Кот использовал эти сокровища в качестве взятки надсмотрщикам, чтобы получить добавку на кухне или избежать наказания.

Дерри никогда не рассказывал об этом Крэму. Он делал то, что ему было велено, но не более того. Жалость ни капли не смягчала его ненависть к Крэму. Она по-прежнему горела так же сильно, как и раньше. Но он боялся, и с каждым днём его страх усиливался. Ему казалось, что рано или поздно один из поваров решит избавить Крэма от мучений. И, возможно, повар сделает это без страха за свою жизнь, потому что яд будет подмешан в пищу по приказу Харкера.

Ведь Харкер уже чуял запах власти. С самодовольной ухмылкой разгуливал он по Скале. Он по-прежнему уважительно обращался к Крэму, но перед всеми остальными высмеивал его. Он незаметно отменил многие меры, которые Крэм ввёл для защиты Скалы, с усмешкой заявляя, что это пустая трата времени. А когда он смотрел на Дерри, в его взгляде читалось ледяное презрение.

Моё время скоро настанет, несносный червяк, словно говорили его глаза. Погоди у меня!

Довольно часто, когда Крэм сидел, бормоча что-то, в своём кресле, Дерри бросал взгляд на книжные полки и видел, как мальчик-призрак наблюдает за ним. Иногда мальчик наклонял свою палку так, что голова куклы, прикреплённая к ней, будто кивала. Но стоило Дерри шевельнуть хотя бы пальцем, как мальчик тут же исчезал.

Дерри задумался, не означают ли столь частые посещения призрака, что изменения на Скале вот-вот приведут к катастрофе.

Теперь почти каждый вечер Крэм рано уходил к себе в комнату, падал на кровать, не раздеваясь, с бутылкой в одной руке и зажжённой свечой в другой. Он почти сразу начинал храпеть, и тогда Дерри на цыпочках заходил в комнату и бесшумно забирал свечу. Пусть Крэм сгорит заживо, если ему так хочется, но Дерри не желал погибать вместе с ним.

Владение свечой имело и другие преимущества. Никогда раньше Дерри не мог читать перед сном. По ночам Крэм всегда оставлял его в полной темноте. Какая же это удивительная роскошь – читать любимую историю при свете свечи, завернувшись в одеяло на полу сокровищницы.

Однажды ночью, когда он убирал на полку сказку, которую только что дочитал, Дерри вспомнил про книгу той мятежницы. Он доставал её из тайника лишь раз с тех пор, как обнаружил, что она пуста. Прикоснувшись к ней, он снова ощутил холод и тошноту, и после этого он не предпринимал новых попыток.

Но теперь, когда он чувствовал тёплое пламя свечи, ласкающее его щёку, в его голове вспыхнула любопытная мысль. В одной истории, которую он перечитывал несколько раз, герой обнаружил карту на странице, которая казалась пустой. Карта была нарисована невидимыми чернилами, поэтому появлялась только при нагревании страницы.

Как же он не додумался до этого раньше?