После развода. Заберу тебя себе

– Ужасный день. А ведь это только вторник!

Хотелось выть, а нельзя…

Старомодный кабинет стал душить деревянными панелями, вековой пылью в высоченных книжных шкафах и духом моего бывшего начальника. Казалось, он смотрит на меня отовсюду, повторяя, что эта должность не имеет пола. «Ты не женщина, а должностное лицо! Спрячь слёзы и впрягайся».

– Где он? Где этот ваш долбанутый Валерий Кот?

Встрепенулась, вслушиваясь в крик за дверью кабинета. По телу прошлась волна мурашей… Пыталась узнать голос мужа, но в голове только молоточки стучали, разгоняя кровь по ослабшему телу. Мало ему вчерашнего вечера? Мало моих слёз, унижений?

Боже… Как же хочется уснуть и проснуться в реальности, где ничего этого нет! Где я – простая помощница мэра города, насчитывающего всего несколько тысяч жителей. Скромная, трудолюбивая и безмерно счастливая…

– Кто? – голос Клавдии Никифоровны взрывом писклявой виолончели резанул слух. Я даже напряглась, не припоминая, когда секретарь позволяла себе подобные выпады.

– Мэр ваш, Кот этот… помойный!

Мужской голос громыхал в приёмной, взрываясь ядерными бомбами. Казалось, даже стены потрясывались, лишь усугубляя нарастающую панику. Выдох, глубокий вдох и пауза… Три-два-один… Выдох.

– Что здесь происходит? – вышла из кабинета, упираясь взглядом в широченную мужскую спину, больше похожую на дамбу плотины.

Огромный, необъятный в одной белой рубашке, насквозь промокшей, отчего рельеф его мышц так пугающе борзо выделялся. Но не только это…

Сквозь мокрую ткань шарила по контуру татуировки, пытаясь угадать, что набито на спине. Что-то большое, устрашающее, расползающееся тенью по плечам, игриво обласкивая шею…

Амбал какой-то… Может, бандит? Это что, Малышев так озверел, что с женой отправляет братков из 90-х разбираться?

Так, нужно не забыть начальнику МВД позвонить, может, пора у мэрии охрану поставить, в конце-то концов? А то ни одного мужчины не осталось. Одними бабами сидим. Из оружия только острые языки и шпильки.

– Да не к вам я, дамочка, – бугай отмахнулся от меня, как от назойливой мухи,

и снова повернулся к Клавдии Никифоровне. – Мэр ваш где, я спрашиваю? Валерий Кот!

– Да почему Валерий-то? – взвыла я, смотря в испуганные глаза старушки, которая точно так же, как и я, была обекуражена и растеряна. Она взглядом указывала на тревожную кнопку, до которой было всего три шага, а я в ответ маячила на огромные часы с кукушкой, намекая, что Лютин и все его бравое МВД на обеде.

– Молодой человек! – Клавдия взмахнула сухоньким пальчиком и пригрозила здоровяку, очевидно, вспомнив свое прошлое место работы. Только одно дело – школа, а тут верзила размером с Эверест. – Какой Валерий вам нужен?

– Сказали, Валерий, да и на сайте вашем это имя значится. Короче, где ваш котяра неощипанный? Щас я ему усы чистить буду, а плохо себя вести начнет, так и хвост выкручу…

– Вы по какому вопросу, собственно? – не выдержала я и обошла этого буяна. На вид лет сорок, вполне симпатичный, поджарый, крепкий, наверное, вот только это же не разглядеть под обстрелом гнева и ярости. Он чуть ли не пламя выдыхал, как настоящий Змей Горыныч.

– Я – владелец хоккейного клуба «Львы», Добрынин Никита Петрович. Всё? Вступительная часть закончилась? Могу я увидеть мэра? Или он привык прятаться за спинами баб?

– Валерия Ивановна Кот, – я прикусила губу, чтобы не рассмеяться, и протянула руку. – Очень приятно. Или если баба, то уже не так приятно?

– Вы – мэр? – рявкнул амбал и машинально пожал мою ладонь, да так крепко, что даже косточки хрустнули. Мужчина понял свою ошибку, стушевался и ослабил хват.

– Я – и.о.

– Да мне похер! Хоть ИА!

Глупо было думать, что после знакомства он сбавит мощь своего натиска. Очень глупо…

– Тогда пройдем в кабинет? – подмигнула Клавдии, чтобы принесла нам примирительный кофе и свое фирменное печенье.

Мужчина вдруг как-то слишком внимательно осмотрел меня с головы до ног, после чуть нагнулся, будто пытался убедиться, что не снится ему это.

А ситуация и правда была неординарная. И даже забавная, что ли, вот только ни мой гость, ни я смеяться явно не планировали.

– Значит, баба за рулем…

Добрынин не щадил меня словами, хоть и сделал это шепотом, вот только я все услышала и тут же дала отбой Клавдии. Никакого кофе! Обойдется.

– Слушаю вас, Никита Петрович.

– Хоккейный клуб «Львы», – Добрынин похлопал себя по рёбрам и, тихо чертыхнулся, осознав, что явился без пиджака, а после запустил руки в карманы брюк и достал портмоне…

– Вы мне что, с порога взятку предлагаете?

– Ну, давайте пять минут посидим ради приличия, – он усмехнулся, но рыться в пухлом лопатнике не прекратил. – Все? Посидели? Тогда держите…

На стол упала его визитка? Очевидно, чудом завалившаяся в кошельке.

– Напомните, как вас зовут? – он попытался улыбнуться даже, но попытка не засчитана… Слишком натянуто.

– Валерия Ивановна.

– Валерия Ивановна, наш клуб арендует ваш, прости Господи, ледовый дворец… – Добрынин закатил глаза, давая понять, что это название слишком громкое для того старого здания. И в чем-то я была с ним согласна. Но если он местный, то знает, что другого дворца у меня нет, собственно, как и в соседних административных центрах! – У нас договор, аренду я оплачиваю регулярно…

– Благодарю, это очень важно для нас, – не могла не огрызнуться. Аж зубы сводило от желания уколоть его.

– Тогда какого черта вы не выполняете свои обязательства? Где лёд? Почему морозильная установка не запущена? Начало сезона мы пропустили. Тренировочный процесс сорван, а вы меня завтраками второй месяц кормите! Лёд где, я спрашиваю?

– Никита Петрович, давайте вы успокоитесь, и мы во всем разберемся?

– Поздно разбираться, божий одуванчик! Если через два дня мои бойцы не начнут кромсать лёд в пыль, вас покромсаю я, – он вдруг подорвался, навис над столом, беря в плен терпким ароматом парфюма… И мне дурно стало.

Это он??

Он?

Картинки вчерашнего вечера, тот пугающе крупный силуэт, с нескольких ударов уложивший моего почти бывшего мужа в лужу, сладковатый запах парфюма и порывистое звериное дыхание. Всё сходится… Это он меня спас?

И вдруг так стыдно стало…

Он видел меня в полнейшем раздрае, в слабости! Но я думала, что мы больше никогда не встретимся, а теперь он сидит в моем кабинете и прожигает дыру в моей голове.

И что теперь делать? Извиниться? Поблагодарить?

Вот только я даже не успела сложить два плюс два, этот бугай выскочил из кабинета, оставляя шлейф аромата и тонну вопросов…

Глава 4

Как бы мне хотелось отмотать время вспять, чтобы не застать своего мужа за развлечением с секретаршей. Как бы мне хотелось, чтобы наш мэр не погорел на взятке! Как бы мне хотелось, чтобы из всех сотрудников мэрии была еще парочка работников, чей возраст не замер бы у предпенсионного.

Да из меня же сделали козу отпущения!

Просто бросили на амбразуру, аргументируя, что в помощниках я уже шесть лет, а значит, лучше меня эту работу никто и не знает.

Да, это правда. И можно было бы принять за комплимент, если бы не парочка НО…

Во-первых, в нашу глухомань вряд ли отправят толкового дядьку, ну а во-вторых, все, что временно – то постоянно. Эта присказка стара как мир, но при этом правдива.

Я сначала упорно верила, что не сегодня-завтра дверь кабинета откроется, и войдет настоящий мэр. Вот только время шло, а порог мой оббивали только жители.

Вереница проблем была бесконечной: потекшая крыша единственной школы, покосившийся забор яслей, дыра в полотне на центральном проспекте, измаранный вандалами памятник дедушке Ленину, а также тонны доносов и кляуз, за которыми ничего не стоит, но времени отнимает море.

Да я с пяти утра на ногах, а домой приползаю, дай бог, к одиннадцати. И то, если очень повезет.

Но вчера удача категорически отвернулась, потому как у входа в парк меня поджидал муж. По первому взгляду все поняла, и вместо того, чтобы сбежать, я почему-то решилась на разговор, о котором он так просил.

Ещё этот Добрынин спектакль устроил…

– Валерий Кот, – захихикала Клавдия Никифоровна, как только я появилась в приемной.

– Теть Клава, ну вы-то хоть не подначивайте? – я закрыла кабинет, надела плащ, взяла зонт и поплелась к выходу, пытаясь найти хоть одну причину, чтобы не ехать в ледовый дворец.

– Ну что? Поедешь?

– Конечно. Я посмотрела отчеты, этот Добрынин и правда уже пятый год исправно платит аренду. А в том году Пантелеев и вовсе её поднял на тридцать процентов, умудрившись при этом просрочить ТО оборудования. Пойду поговорю с этим варваром. Может, отложит мою казнь? Да и Ванька меня никогда не простит…

– Ой, Лерочка! – тётя Клава взмахнула руками. – Точно, твой Иван же хоккеем занимается.

– Лучше бы учебой занимался, одиннадцатый класс, вообще-то. А у него только клюшка и шайба на уме.

– Да пусть лучше хоккей, чем с одноклассниками во дворах пиво пить. Лера, возьми с собой полицию! – старушка вновь скрючила свой указательный палец, готовясь читать мне мораль.

– Только хуже сделаю. Сама разберусь, ну не убьёт же он меня?

Мэр, блин…

Одно название, а толку? Ни водителя, ни служебной машины. Поэтому я прыгнула в свою старенькую «тойоту» и покатила по вечернему городу. Осматривала освещение, дорожное полотно, остановки с новомодными мониторами движения общественного транспорта. Вот только эти уродливые граффити, портящие красоту новизны, царапали дремлющую злость.

Наш город когда-то был известен своей здравницей. Курорт с шикарным лечебным санаторием, богатым разнообразием развлечений на любой вкус. Но в девяностых все стало так стремительно разрушаться, что однажды мы проснулись на руинах известности.

Нет туристов – нет дохода. Нет дохода – нет подрастающего поколения, потому как после университета мало кто возвращался в родные пенаты. Ну а дальше пошли другие цепные реакции: сокращение бюджета, тотальная экономия и полный паралич развития.

Лишь лет десять назад, когда город выделил землю под частную застройку, что-то сдвинулось с мертвой точки. Не туристами обросли, конечно, но беглыми москвичами, желающими провести лето на юге страны, обзавестись удалось.

Собственно, на этой сделке и погорел наш прошлый мэр. Коттеджный поселок, конечно, никто уже не снесет, но и Пантелееву дорога в город заказана.

А в том году и вовсе чудо будто случилось. Нашу простаивающую здравницу, переделанную под детский лагерь, вдруг решила купить одна корпорация. Дело это долгое: экспертизы, оценки, торги… Но в начале года случилось невозможное. Все документы были подписаны, а начало работ было запланировано на октябрь. Возможно, «Приморский» получит второй шанс на жизнь?

Припарковалась я у ледового минут через десять. Город небольшой, компактный, поэтому странно, что товарищ Добрынин ускользнул из моего поля зрения. А ведь я почти всех знаю.

Кто он вообще такой? Откуда взялся?

Нет, сын, конечно, прыскал слюной, восхваляя тренера, но я никогда не вдавалась в подробности. Мой папа как поставил Ваньку на коньки, так и носится с ним по тренировкам, соревнованиям и выездам. Сыну в этом году восемнадцать стукнет, а дед не ослабляет хватку контроля.

Ладно, вечером к отцу заеду. Пусть расскажет мне про этого Добрынина Никиту Петровича.

– Ой! Что это за высокопоставленные чиновники к нам нагрянули? – хихикнул Борька Разумов, обгоняя меня на ступенях. Мой бывший сосед тащил три ведра краски, то и дело останавливаясь, чтобы подобрать падающие валики.

– Давай помогу. Привет. А ты тут какими судьбами?

– Ну ты, Киса, совсем заработалась? Мой Ленька же с твоим Ваней в одном звене катается. Уже пятый год, вообще-то! А вот тебя здесь увидеть я не ожидал.

– Добрынин утром в мэрию заезжал. Говорит, тут с катком проблемы, – мы вошли во дворец, и на меня дохнуло ностальгией… Ничего не поменялось. Все тот же холл, отделанный камнем, гардеробная, деревянные скамейки и огромные электронные часы.

– С головами у вас проблемы! – цыкнул Боря и махнул в сторону лестницы на второй этаж. – Почему, имея столько готовых объектов, ими никто не занимается? Ведь все на Добрыне держится! Он и деньги дает, и родителей припахивает. Вот, будем раздевалку красить. Ну, товарищ мэр, присоединитесь к активистам, которым небезразлична судьба наших детей?

– Борь, – я отмахнулась, устав слушать это брюзжание. – У меня десять сотрудников, чей средний возраст составляет сорок восемь лет. И поверь, если я уволюсь, а я близка к этому, то статистика тебя не порадует. Нет у меня главного по спортивной части. Нет!

– Так найди, Киса! Найди! Пока не поздно, пока вместо тебя не прислали какого-нибудь урода.

– Найди, блин… Пойдешь? – я не выдержала и швырнула валиком в спину Разумова. – Давай! Завтра приходи, оформлю за пять минут без проволочек и бюрократии.

– Отстань. Ты лучше эти деньги на дворец пусти, а то детей в городе и так не осталось, а мы у них лёд забираем, – Борька подошел и зашептал. – Слышал, если вопрос со льдом не решится, Добрыня заберет самых перспективных и свалит на другую базу. Вот и думай, нужны тебе его деньги? А то самой придётся тянуть все это. Наши в тренажерке, Добрынин там же…

Нужно было признать, что дворец не рассыпается. Чисто, ухожено, хоть и пахнет нафталином восьмидесятых. Стоит, и ещё сто лет стоять будет. Но вид уже непрезентабельный. Не хватает света, ремонта и жизни, что ли…

Внутри все закипало, ещё Борька дров в топку забросил, откровенно намекая, что я безалаберно отношусь к своей работе. А почему он бывшему мэру всё это не говорил? Конечно, ведь намного проще спорить с соседом!

– Ой, какие люди, товарищ мэр! – Добрынин вышагнул из дальнего кабинета, вытирая пот со лба полотенцем. – Пришли лично каток чинить?

– Никита Петрович, а давайте поговорим спокойно? – выставила руку, определяя дистанцию, а сама отвернулась, только бы не пялиться на полуголого взмокшего мужчину.

– А вы до этого нервничали? – этот хам совершенно бесстыже заиграл грудными мышцами, чтобы смутить меня ещё сильнее. Да я со стыда уже готова была сгореть! Стою тут, пялюсь на полуголого мужлана, словно мне заняться больше нечем!

– Никита Петрович… А давайте вы завтра сами зайдете в мэрию? Я просто хотела начать содействовать арендатору прямо сегодня, но вы настроены слишком игриво…

– Ладно, дайте мне пять минут на душ. Я быстро, товарищ мэр. И постарайтесь не сбежать!

Глава 5

– Ладно, дайте мне пять минут на душ. Я быстро, товарищ мэр. И постарайтесь не сбежать! – буркнул здоровяк, а после открыл дверь, и из неё вывалилась толпа столь же потных парней, среди которых был и мой сын.

– Мам? – Ванька надел футболку, стер со лба пот и отдернул меня к стене, оберегая от табуна шумных подростков. – Ты чего здесь?

– Вот, приехала реагировать на сигнал, – обняла своего сына, так внезапно ставшего на две головы выше меня. Попыталась обхватить его плечи, вдохнуть сладкий аромат крохи… Но вместо этого так отчетливо ощутила запах взрослого мужчины. И уже не я обнимала его, а он меня.

– Наконец-то! Мы в этом году можем побороться в региональных соревнованиях. Команда собралась, спонсор есть, но безо льда нам ничего не светит. Уже вторую неделю железо тягаем, а по выходным ездим в Сочи на лёд. Мам, этого мало. И если Добрынин решит поменять базу команды, просто знай, что я поеду с ним. И ты меня не удержишь!

Сын подтолкнул меня к стеклянной перегородке, сквозь которую открывался вид на пустую арену. Унылое зрелище даже для меня. Но больше всего зацепили слова сына. Я даже не думала, что его любовь к хоккею настолько сильна, что он может взять и бросить семью!

– Ладно, Вань, давай домой. Устал?

– Нормально. Безо льда нам только и остается, что потеть на тренажерах. Мам… – Ванька наклонился и в глаза мне посмотрел так, как не смотрел много лет. – Сделай, как ты умеешь! Прошу!

Он даже не стал дожидаться ответа, быстро чмокнул и бросился догонять команду.

– Я готов, – Добрынин появился у меня за спиной, чем сильно напугал. От него пахло свежестью, влажные волосы взлохмачены, в густой бороде сверкают капельки воды. Он на ходу надел толстовку с логотипом хоккейного клуба и указал мне в сторону дверей, ведущих на трибуны. – Идём, многоуважаемый мэр. Я все ждал, когда вы сами поймете, что своими руками убиваете молодежь этого города, но дохлый номер…

Мы шли между кресел, а после свернули в переход и уперлись в кабинет с табличкой «тренерская».

– Никита Петрович, давайте по делу и коротко? Ещё раз напомню, что я всего лишь исполняю обязанности мэра, пока сверху не прислали кого-нибудь, – на удивление кабинет был просторный, чистый, недавно отремонтированный. По правой стене стояли стенды с кубками и медалями, а дальняя была увешана фотографиями довольных подростков в форме, среди которых я нашла и своего сына.

– Мне жаль, что вы не понимаете, что стоите на золотой жиле, но при этом ничего не делаете. В некоторых городах и мечтать боятся об арене, а у нас она есть, готовая. Только бы взяться и решиться что-то изменить! В нашем клубе занимаются сорок парней. Сорок, Валерия…

– Ивановна…

– Им некогда пить пиво и рисовать на остановках. А ещё у меня есть группа для малышей! Родители бушуют, требуя пристроить и девчонок. А что я могу? В ворота их поставить, чтобы юбками шайбы ловить?

– Ну а я чем помогу? – аккуратно присела на диван, стараясь не сталкиваться с его взглядом. Нечего ему видеть, что мне сейчас жутко стыдно. – Я на коньках стояла лет тридцать назад, и, кстати, очень неудачно, – задрала широкую штанину брюк, демонстрируя тонкую линию шрама.

– Вам что, ещё проще объяснить? – Никита не без усмешки осмотрел мою отметину, протянул чашку кофе и сел напротив.

– Да, если вас не затруднит, конечно, – мне пришлось поднять голову, и, наверное, я впервые смотрела на него вот так смело.

Красивое мужское лицо, широкие скулы, острый подбородок, жгучие глаза цвета морской волны. Но вся его эффектная внешность меркла перед мощной энергетикой, что бурлила в этом мужчине.

– Верните из отпуска инженера дворца, найдите толкового управленца и, желательно, тренера по фигурному катанию. Я не могу разорваться на всех, понимаете? От города должна быть инициатива. Это наше с вами потомство, и вам тоже должно быть не всё равно, чем они занимаются после школы!

Коротко, блин… Да это задача из ряда вон! Ладно, с инженером, наверное, это мой косяк, я даже не подумала, отпуская Соловьева в отпуск. Но с остальным…

Достала телефон, понимая, что не имею права уйти отсюда, ничего не предприняв.

– Соловьев, ты что, обманул меня? – зашипела я в трубку, отворачиваясь от Добрынина. – Почему во дворце льда нет?

– Так я в отпуске…

– Сколько нужно времени, чтобы залить площадку?

– Дней десять, а то и пятнадцать, – выдохнул Соловьев, поняв, что дело пахнет керосином. – Оборудование уже старое, Валерия Ивановна. А на новое у нас денег нет, я правильно понимаю?

– У тебя неделя. Время пошло, Соловьев. Слышишь?

– Есть…

Я встала, сопровождаемая тяжелым взглядом Никиты Петровича.

– С остальным так просто не разобраться, понимаете?

– Я понимаю, что вы, товарищ мэр, ходите по кругу. Дворец до сих пор на балансе муниципалитета, а вот управленца по части спорта и туризма у нас нет. Нет директора дворца, нет контакта с жителями города. Знаете сколько здесь полезных площадей? Пустующий зал ресторана, бассейн, довольно приличная сауна… Дальше перечислять?

– Так в чем проблема, Никита Петрович? Приходите завтра, я вас с удовольствием возьму в помощники. Будете за пятизначный оклад отвечать и за спорт, и за туризм, и за сожжение чучела Масленицы на центральной площади, – признаться, второй раз за день меня ещё никто не заставлял оправдываться.

– В помощники? – Добрынин дернул бровью, откровенно сдерживая смешок. – Поверьте, руководить мужчиной – плохая идея. Если только вы не любите быть сверху…

С каждым своим аргументом Добрынин все приближался, и приближался, пока расстояние между нами не сократилось до совершенно неприличного. Впился взглядом, явно не намереваясь отпускать меня вот так просто. Вроде шутит, а ощущение какое-то странное, будто он прощупывает территорию вокруг меня.

– Ну и шуточки у вас, Никита Петрович!

– Да мне не до шуток, товарищ мэр. Когда я покажу вам смету на содержание команды, вам сильно поплохеет. А если ещё посчитаю суточный ущерб, моральную компенсацию и издержки на аренду льда соседнего ледового дворца, а потом пойду в суд, вам станет ещё хуже, многоуважаемая Валерия Ивановна Кот.

Но что я могла сделать? Что? У меня есть деньги на карманные расходы, фиксированная сумма, на которую приходится латать все, что посыпалось. И я отчитываюсь за каждую копейку! А он мне предлагает забить на крышу роддома и не откладывать на подготовку к следующему туристическому сезону?

– Отдайте мне весь дворец в аренду на пять лет, – Добрынин словно мысли мои прочитал, горько выдохнул и откинулся спиной на диван. И взгляд стал такой пустой, потухший, полный разочарования. Я в один миг превратилась для него в одну из… Просто сытый чиновник, которому все равно на детей, потому как нет денег…

– Весь дворец? – встала и подошла к стеклянной стене, откуда открывался вид на трибуны и овальную коробку безо льда. – Вы понимаете, сколько это будет стоить?

– Я уже много лет спонсирую эту команду, Валерия, – Добрынин снова нарочно пропустил моё отчество, встал и подошёл ближе. – И только в том году удалось сколотить качественную команду, способную заявить о себе на региональных соревнованиях. Да, мы пока в конце таблицы рейтинга, но это у нас льда нет. Товарищ мэр, не стоит считать мои деньги. Просто помогите детям своего города…

Глава 6

Я была опустошена после разговора с Добрыниным.

Меня как кошку-зассанку натыкали моськой в лужу, а самое противное, что все сказано было по делу. Да, я – мэр. Но всего несколько месяцев, и спрос с меня маленький. Но ведь все это время я ни разу не вникла в проблемы дворца.

Я даже не знала, что у нас, со слов Добрынина, довольно перспективная команда, есть спонсор хоккейного клуба. Мой сын просто уходил на тренировки, возвращался, уезжал на игры, а иногда приезжал с какой-нибудь травмой. И вместо того, чтобы узнать, что именно случилось, я причитала, как курица, проклиная этот спорт.

Припарковалась у своего дома, который бабуля ласково называет «дворянское гнездо». И было за что… Пусть площадь была и небольшая, но места хватало всем. Здесь когда-то жили родители моего отца. Дедушки не стало несколько лет назад, после чего бабуля предложила нам с Ванькой переехать к ней.

А мы и думать не стали. Собрали вещички и бросились обживать «дворянское гнездо».

После нашей с Виктором свадьбы его отец лютовал недолго. Свёкор предложил сыну хорошую должность в корпорации, собственно, с этого и началось. Сначала длительные командировки, затем закрытие филиала в нашем городе, а там и редкие встречи. И только летом я могла вырваться на месяц, чтобы побыть с мужем наедине.

Малышев иногда заводил разговоры о переезде, только к концу мы обоюдно приходили к выводу, что Ване лучше доучиться в этой школе, а вот поступать непременно нужно в городе.

Дура… Я такая дура…

– Пап? – вышла из машины и заметила знакомую панаму, маячившую за кованым забором. – Что-то случилось?

– Привет, дочь! – он махнул рукой, словно поторапливал меня. Наверное, Ванька уже рассказал про мой визит во дворец. – Ну что? Поговорила с Добрыниным? Ванька сказал, что ты наведёшь там порядок.

– Паааап… – я скинула туфли и прошлась босиком по влажной траве, а после села на уличные качели. – Вы от меня хотите невозможного. Ты знаешь, какой перечень необходимого он мне выдвинул? Проще подать в отставку, чем попытаться выполнить хоть часть.

– Ну, гор золотых от тебя никто не ждет, дочь. Но отмахиваться от проблемы уже просто неприлично. Он хороший мужик, цельный, с идеей. Вбухивает свои кровные, потому что верит в наших пацанов. Он же с родителей ни копейки не берет, представляешь? Мы в том году с боем оплатили аренду автобуса на выездные матчи, – отец присел рядом, обнял за плечи и поцеловал в плечо. И вдруг замер…

По спине скатилась капля пота. Застыла сусликом, ожидая смертельного укуса кобры. Нет, ну надо же было так спалиться?

– Я не понял. Что это?

– Где? – я машинально поправила высокий ворот водолазки, скрывающий отметины после горячей встречи с мужем.

– Ты дурака из меня не делай! Что с шеей? Бабушка сказала, что ты вчера босая прибежала, мокрая, словно тебя собаки гнали от самой мэрии…

Папа – мой лучший друг с самого детства. Но даже ему я не решилась рассказать о том, что случилось вчера.