Медди. Империя Горгон

Я отшатнулась, отступая на шаг назад. Мужские пальцы с явной неохотой зависли в воздухе, а после сжались в кулак, перед тем как Серпенте опустил руку.

– Господин Серпенте, вы говорили, что имеете поручение к мистеру Чаду, – напомнила я, намеренно пренебрегая и его предложением о более свободной форме обращения, и вопросом о моём происхождении. – Мне не хотелось бы заставлять своего работодателя ждать дольше положенного.

– Что ж… – Блондин казался крайне недовольным, но голос не повышал. Вместо этого он прищелкнул пальцами, и из незамеченной мной ранее ниши в стене вышел ещё один слуга. Низко поклонившись, передал своему господину конверт и также беззвучно скрылся всё в той же нише. Серпенте протянул холщовую бумагу мне, едва наклонив голову к плечу, словно стараясь запомнить черты лица под разными ракурсами. – Передай Чаду, – сказал, вкладывая конверт в мою ладонь. – И подумай над возможностью быть более покладистой. Порой в жизни это пригождается.

– Благодарю, – спрятав послание для аптекаря, я оглянулась на дверь каминной. – Я могу быть свободна?

– Можешь… – многозначительно протянул он. – Приятно было познакомиться, Мэдди…

Серпенте шагнул вперёд, и мне показалось, будто он хочет задержать меня, отчего я дернулась, нервно отступая назад. Послышался смешок. Короткий и неоднозначный. Пройдя мимо, Серпенте самолично открыл дверь, указывая на выход.

– Простите, – сочтя своим долгом извиниться за несдержанную реакцию, я наконец-то выскользнула через порог. А после понеслась по коридору особняка, проклиная и заносчивых мужчин, и свою слишком яркую на них реакцию, чувствуя, как всё сильнее печет кожу метка Горгон.

Глава 5

Все два дня, прошедшие после моего визита в особняк Серпенте, я пыталась отделаться от навязчивых мыслей о его хозяине. Не понимая, чем так напугал Марко, кроме его недвусмысленных жестов в мою сторону, я всё же решила, что стала слишком мнительной. В конце концов, многие знатные мужчины делали подобные предложения девушкам из бедных семей, а если учесть, что и само «предложение» осталось невысказанным, а лишь почудилось мне в слишком заинтересованном взгляде и тягучем голосе господина Серпенте, то и беспокоиться не стоило.

– Медди?

Я моргнула, сбрасывая липкое наваждение, навеянное медовыми глазами и светлыми, напоминающими мои собственные (сейчас спрятанные под чепцом), волосами: – «Странно встретить родственника настолько далеко от Империи… Марко – мой… кузен?»

– Медди? – Денеб позвал повторно. – А когда мы вернёмся домой? Здесь так скучно… – Братик сидел на кровати, его босые ноги, не доставая до пола, смешно покачивались туда-сюда, а сам Денеб мечтательно рассматривал деревянные балки потолка выделенной нам комнаты.

«Домой…» – Сказать Денебу о том, что у нас больше нет ни дома, ни близких, оказалось для меня даже худшим испытанием, чем пробираться через те кишащие монстрами, «бракованными заготовками», лаборатории Ратанга. Он знал, слышал мои сбивчивые объяснения, кивал и словно всё понимал, не проронив ни единой слезинки, но через некоторое время вновь задавал этот вопрос.

– Как только ты поправишься, – пытаясь перевести болезненную тему, я добавила с преувеличенным восторгом: – В порт приплыл большой корабль с уловом. Мистер Картер сказал, что его команда частенько возвращается обратно с разными диковинками, и разрешил прогуляться до пристани. Ну, что скажешь? Пойдём смотреть на морские сокровища?

– И тухлых осьминогов, – с неожиданной для его возраста язвительностью ответил Денеб.

– И без этого не обойдётся, – немного опешила я. – Но уверена, что там найдётся и что-то ещё более увлекательное.

Действие амулета скоро должно было сойти на нет, и хоть аптекарь заверил меня, что успеет раздобыть следующий в положенный срок, я хотела хоть немного прогуляться с братом, пока симптомы неизвестной болезни не вернулись, и он вновь не оказался в опасности. – «Теперь у меня остался лишь медальон, – я погладила рельеф Горгоны, что всегда прятался под тканью простого платья на моей груди. – И жемчуг с артефактом Империи…» – мысленно я была готова расстаться даже с ними, если не успею раздобыть денег на третий амулет для брата, однако и серебряная Горгона, и ожерелье, подаренное самым невыносимым принцем Империи, были мне настолько дороги, что я надеялась избежать подобного поворота событий. А о продаже Охранителя Империи не могло идти и речи…

– Ладно, – братик спрыгнул с кровати, наспех натягивая носки и лёгкие ботиночки. – Всё равно у мистера аптекаря совершенно нечем заняться. Даже книжки и те не даёт почитать, – теперь уже совершенно по-детски пожаловался он. – А я всего-то одну хотел взять с такими красивыми кристаллами на обложке.

– Денеб, книги мистера Картера могут быть опасны. – Пропустив брата первым, я начала спускаться вслед за ним с лестницы. – К тому же, не думаю, что тебе интересно было бы читать про изготовление снадобий и порошков из минералов.

Проверив, не съехал ли чепец, я открыла дверь, ступая в едва различимое летнее марево.

Климат Оазиса, как и прилегающих островов, казался сравнительно приятнее, нежели на материке (либо это лето само по себе оказалось не настолько жарким, как предыдущие, запомненные мной), а близость океана и практически постоянно доносившийся оттуда прохладный ветерок делали прогулки ещё более заманчивыми.

Денеб плёлся следом. Не глазел по сторонам, как обычно делают мальчишки в его возрасте, попадая в новое место, не задавал новых вопросов – просто смотрел под ноги, изредка пиная носком ботинка попадавшиеся под ноги камешки.

Свернув к порту, я сразу же заметила большой фрегат на одном из причалов. Порядком устав от молчания и довольная, что нашлась достойная тема для отвлечения младшего братика от, несомненно, безрадостных мыслей в его маленькой вихрастой голове, я указала на корабль:

– Ты только посмотри! Думаю, мистер Чад говорил именно про него!

Денеб промычал что-то неопределённое, продолжая интересоваться больше тем, что творилось под его ногами (ровным счётом ничего, даже камни пропали из этой части дороги – я лично проверила!), чем красивым двухпалубником со светлыми парусами, бывшими некогда белоснежными, а сейчас накопившими налёт соли и времени.

– Нам туда? – Денеб безучастно кивнул в сторону причала, на котором виднелась толпа, собравшаяся вокруг разнообразных бочек и наскоро сколоченных лотков.

Я поймала детскую ладошку, показавшуюся мне слишком холодной, направляясь вместе с братом в указанную сторону.

– Не узнаем, пока не проверим.

Людской поток быстро подхватил, унося в сторону самых больших скоплений. Чего тут только не было! Аптекарь, по его словам, давненько не посещавший подобные сборища, однако прекрасно помнящий, какой ажиотаж способен произвести прибывший фрегат, не слукавил – здесь действительно было на что посмотреть. Ткани соседствовали с драгоценностями и кованными, абсолютно непонятными мне предметами интерьера, а чуть поодаль моряки выкатывали по широким сходням бочки, наполненные обитателями океана, ловко откупоривая их перед готовыми расплатиться звонкой монетой. И если большая часть из привезённой ими рыбы и ракообразных мне была знакома, то над одним из лотков я остановилась, позабыв о приличиях и разинув рот: широкое тёмное туловище рыбы, заканчивающееся тонким, острым хвостом и плавниками-крыльями, создавало впечатление сказочного монстра. Конечно, не морской дракон, но для девушки, выросшей на материке, – тоже диковинка.

– Покупайте скатов! – горланил прохожим прямо в уши зазывала-матрос, широко растягивая рот с позолоченными зубами в очередном крике: – Только вчера плавали в Грозовом океане!

Несколько жительниц острова остановились рядом с бочками, готовясь поторговаться. Засмотревшись на необычную рыбу, я оглянулась лишь на требовательный голос Денеба:

– Медди, я хочу туда! – Братик одной рукой тряс ткань моей юбки, а второй указывал куда-то в сторону от общей суеты. Очередей там не наблюдалось, однако сладкий запах выпечки безошибочно подсказал, в чём кроется интерес Денеба, и я не ошиблась. – Там есть леденцы и булочки! – добавил братик.

Не дожидаясь моего ответа, однако видя, что я наконец-то обратила на него внимание, Денеб вприпрыжку понёсся вперёд, и мне не оставалось ничего другого, как последовать за ним, немало радуясь такому оживлению. – «Наверное, если что-то и может развеселить этого непоседу, то только приличная порция лакомств».

Толпа расступилась, оставшись около причала с бочками и прочими товарами, видимо пользующимися большим спросом, нежели булочки, выпуская меня на более свободное пространство с тремя лотками, за которыми стояли скучающие матросы, покуривающие самокрутки. Один из них, заметив наше приближение, оживился, откидывая чадящую неприятным дымом сигару в сторону:

– Мисс, не проходите мимо! Не все могут оценить такой товар, а зря! В ваших глазах я вижу больше ума, чем в тех клушах, накинувшихся на треску и моллюсков. – Смачно сплюнув прямо под прилавок, он невозмутимо улыбнулся.

Денеб подбежал к его лотку, загораживая мне обзор, и восторженно протянул:

– Вот это да!

Покачав головой и мысленно решив не обращать внимания на воспитание некоторых «морских волков», я приблизилась, чтобы в тот же момент удивленно округлить глаза. – Жемчуг! – точно такой же, как в моём ожерелье. Округлые, отличающиеся друг от друга по форме, неповторимые, но схожие между собой в оттенке и глянцевом переливе жемчужинки ровным слоем покоились на грубом дереве лотка, завораживая взгляд.

– Вижу, что не ошибся в вас, мисс, – довольно протянул матрос. – Лучший океанский жемчуг! Такой достоин шеи самой Императрицы, да только Ваш покорный слуга Ракс не настолько любит эти знатные задницы, чтобы тащиться на Солтейра. Отдам за бесценок! – явно лукавя, добавил представившийся Раксом.

– Медди, это ведь похоже на…

– Денеб, – быстро оборвав брата, не давая договорить о наличии у меня подобного жемчуга, я указала на соседний лоток, – не хочешь присмотреть леденцов?

Брат нахмурился, но через секунду просиял, переводя внимание на сладких золотых рыбок и крабов из патоки и карамели.

– Так что, мисс, – не желая терять чуть ли не единственного покупателя, Ракс вновь обратил на себя внимание, – купите немного красоты на бусы?

– Благодарю, но боюсь, что не располагаю такими деньгами.

Собираясь последовать за братом, успевшим подхватить с десяток разных леденцов и непонятно откуда взявшуюся булочку с белым заварным кремом, я отвернулась от предприимчивого матроса, однако тот схватил меня за ладонь:

– Всего девять фунтов за жемчужину!

– Это грабеж! – возмутилась я, высвобождая руку. – Сколько их нужно даже на самое короткое ожерелье, двадцать? Тридцать?

– Около семидесяти, мисс, – ничуть не смущаясь, поправил Ракс.

– Тем более. – Отвернувшись от начавшего досаждать матроса, я молча расплатилась с тем, кто продавал сладости, надеясь, что Денеб не схватит в свои цепкие ручки что-то ещё. Направив брата лёгким толчком в спину, я подобрала юбки, намереваясь вернуться к рядам с рыбой и тканями.

Не желая признавать поражение, Ракс крикнул в спину:

– Чуть более шестиста фунтов, и Вы получите не только украшение, но и отличный амулет!

Я остановилась. – «Амулет?» – воспоминания о подарке Мира были противоречивыми, однако о его магических свойствах тот никогда не упоминал. Медленно развернувшись, я сложила руки на груди.

– Вы сказали амулет?

Победно ухмыльнувшись, матрос продолжил заговорщицким тоном:

– Купите хотя бы одну, и поведаю.

Риск оказаться обманутой стремился к бесконечности. Наверное, поверить матросу, который ещё вчера, возможно, ограбил какого-то знатного бедолагу, именно так и разжившись жемчугом, являлось абсурдом в чистом виде, однако и возможность узнать об уникальных способностях своего ожерелья казалась слишком заманчивой.

Смирившись со своей глупостью, наивностью и чрезмерным любопытством, я вернулась к лотку, подхватывая первую попавшуюся жемчужинку и пряча ту в кармашек, вшитый в юбку. Ракс довольно ощерился, стоило девяти фунтам перекочевать из моих пальцев на его прилавок, и начал свой незамысловатый рассказ:

– Этот жемчуг появляется лишь у определённого вида моллюсков. Говаривают, что они особенно чувствительны к магии, потому что когда-то сама Горгона остановилась на их рифе и оплакивала смерть своего любимого Рюдзина. Тогда её слёзы попали в некоторые раковины и со временем превратились в жемчуг…

– Слёзы? – я не смогла сдержать сарказма, понимая, что чуть не купилась на обычную байку. – Не растворились в такой же соленой океанской воде, а словно что-то твёрдое остались в раковинах? Вам не кажется, что Вы слишком дорого продали мне эту сказку?

– Мисс, там, где за дело берётся магия, не стоит искать логики! – нисколько не возмущённый моим замечанием, матрос невозмутимо продолжил: – С тех пор эти жемчужины способны усиливать магический потенциал их обладателя. Только подумайте, какая от них польза!

Я напряглась. Всем в Империи и за её пределами было известно: способностями к магии обладает только знать. Обычный матрос, впервые увидевший девушку, никоим образом не мог предположить в ней носительницу крови Великих Домов, а значит, переживать мне не стоило, однако привычка прятаться, скрываться и лгать за эти месяцы стала настолько сильна, что мысленный червячок сомнения пищал: «Будь осторожна». Внутренне подобравшись, но стараясь внешне не выказывать своего состояния, я спросила:

– И какая в том для меня польза?

Глаза Ракса хитро сузились.

– Взятка, – прошептал он. – Никогда не знаешь, в какой ситуации окажешься. Разве хоть один из знатных лордиков откажется от столь редкого дара? Нет! А та, кто его преподнесёт в нужный момент, сможет сыскать для себя благодарность. Да и не только знать, думаю, продажные констебли на материке также захотят заполучить подобный дар, рассчитывая воспользоваться им в своих целях – их покровители порой нуждаются в подношениях.

Я задумалась. В словах Ракса ощущался смысл, логика. Подобное несомненно могло пригодиться. И у меня уже имелось такое преимущество, даже не в семьдесят, а в два, а то и три раза больше жемчужин, ведь колье, подаренное Миром, было длинным. Однако, показывать свой интерес и размышления на этот счёт не стоило.

– Благодарю за ваш товар и за интересный рассказ, – произнесла я. – Но думаю, одной жемчужины мне действительно будет достаточно. На материк я не собираюсь, – солгала, не моргнув глазом, – а знати среди моих знакомых нет.

Развернувшись, шагнула к Денебу, рядом с которым появился какой-то мальчишка. Приглядевшись, я с удивлением узнала в сорванце, поглядывающем на зажатые в кулаке моего брата угощения, никого иного, как посыльного Серпенте – Джоя.

Поймав мой взгляд, мальчишка помахал запечатанным конвертом, подбегая ближе.

– Мисс Медди, какая удача, что я встретил Вас именно тут! Господин Серпенте пожелал передать Вам это послание.

За моей спиной закашлялись. Голос Ракса с нескрываемой усмешкой произнес:

– Вижу, мисс, знакомые среди знати у Вас всё-таки имеются.

***

Застыв перед воротами белоснежного особняка на следующее утро после нашего с Денебом возвращения в Аптекарскую лавку господина Картера, я занесла руку, чтобы постучать, мысленно проговаривая намертво въевшиеся в сознание строки полученного письма:

«Мисс Медди, прошу дочитать моё послание до конца, а не сразу кинуть в лицо посыльному мальчишке, думаю, подобное его расстроит даже больше, чем меня отсутствие твоего ответа.

Мои люди навели справки о тебе и твоём брате. Денеб – не так ли?

Благодаря полученной информации я решил сделать предложение, отказаться от которого было бы в высшей степени недальновидно: я предлагаю тебе работу в своём особняке. Оплата будет достойной, можешь не сомневаться, настолько достойной, что необходимые для Денеба амулеты станут доступны в любое время.

Не спеши отказываться, попробуй отработать хотя бы пару дней – сумму на один амулет я передам с дворецким сразу же по твоему прибытию, вне зависимости от того, решишь ли остаться на большее время.

Жду завтра до того, как солнце взойдёт в зенит.

М. Серпенте».

Письмо будто бы нагревало карман, вшитый в тёмную юбку строгого, самого скромного платья, какое только нашлось в гардеробе покойной миссис Чад.

Как бы я ни боялась Марко Серпенте, какими бы недвусмысленными его предложения мне ни казались, он был прав – я не имела права отказаться от подобного предложения: подобную плату мне не найти на всех Жемчужных островах, как бы я ни старалась, а запаса украшений не хватит на нужное количество амулетов. Я просто не могла проигнорировать единственную возможность для полного выздоровления брата. Тем более теперь, когда мы с Денебом остались одни во всём Солтейра… – «Не съест же меня кузен. Он даже не знает, кто я такая…» – я пыталась подбодрить себя подобными рассуждениями, но выходило из рук вон плохо.

Резко выдохнув, я постучала.

Дворецкий, не изменяя своему чопорному выражению лица, осмотрел меня с ног до головы, стоило ему отворить резную калитку.

– Мисс Медди, – приветственно кивнул он, – господин Серпенте предупредил о Вашем визите, однако дела вынудили его незамедлительно покинуть территорию особняка. – Пропустив меня внутрь, мистер Вуд приглашающе указал рукой в сторону пристройки для слуг, ранее уже виденной мной. – Прошу, служанки введут Вас в курс дела, а по возвращении господина за Вами пошлют.

– Благодарю. – Подхватив края всё же слишком пышной юбки, я проследовала вглубь сада, огибая край бассейна и стараясь поспеть за широким шагом дворецкого.

Служанка – насколько я помнила, она представилась в прошлый раз Лизи – заметила наше приближение издалека. Опустив тяжёлую даже на вид плетёную корзину размером со среднего поросёнка, наполненную доверху крупными гусиными яйцами, на ступень перед дверью пристройки, она отёрла лоб над белоснежным чепцом тыльной стороной ладони и после слегка склонилась, приветствуя дворецкого. Стоило девушке поднять глаза, и я заметила в них лукавые искорки, которые она постаралась тут же скрыть за маской отстранённой покорности, долженствующей девушке её положения.

– Лизи, – хмурым тоном обронил мистер Вуд, – принимай новенькую. Мисс Медди задержится у нас на пару дней, а дальше посмотрим.

– Как скажите, мистер Драммонд, – Лизи вновь склонилась, обозначив более глубокий книксен8, а выпрямившись улыбнулась мне. – Пойдем, Медди.

– Постой, – дворецкий придержал меня за рукав, другой рукой ловко извлекая из нагрудного кармана сюртука пухлый конверт. – Оплата за месяц вперёд.

Конверт с сургучной печатью выглядел внушительно. Судя по размерам, купюры, помещённые туда господином Серпенте, занимали всё пространство желтоватой, тиснённой вензелями бумаги. Однако сомнения оставались.

– Я не могу принять сразу всю плату, – понимая, что за работой в этом особняке могут крыться проблемы, произнесла я. – Не уверена, что проработаю больше нескольких дней и приму предложение вашего господина.

Дворецкий ещё более настойчиво впихнул конверт в мою руку, не терпящим возражения тоном заявив:

– Они твои в любом случае. Об остальном тебе расскажет сам господин Серпенте. Лизи, – он повернулся к служанке, округлившей глаза при взгляде на выданную мне плату, – проводи Медди, выдай форму, а после покажи ей комнату.

– Будет исполнено, – Лизи вновь поклонилась, но лишь для того, чтобы подобрать оставленную на ступенях корзину с яйцами и, дождавшись благосклонного кивка дворецкого, махнула мне: – Пойдём, на кухне много работы, нам стоит поторопиться.

Ступая внутрь пахнущего жареным мясом и выпечкой помещения, я мысленно старалась убедить себя в том, что не допускаю самую страшную глупость в своей жизни, соглашаясь работать на кузена, способного убить меня только из-за одного факта нашего пусть и дальнего, но родства: – «Для него я просто девушка с улицы. Одна из тех, кто здесь работает, зачем ему моё убийство?»

Пройдя кухню полностью, Лизи, изредка кивая другим девушкам в форменных чёрных и серых платьях с одинаковыми белыми кружевными передниками, вывела меня во внутренний дворик. Здесь не было ослепительной роскоши, что встречала около главного входа на территорию особняка, не прогуливались павлины – их присутствие заменили пёстрые курочки, норовившие выбраться из своего небольшого загончика, да и вместо бассейна, совмещенного с искусственным прудом, посередине возвышался разве что вымощенный светло-серым камнем колодец. Однако в этой простоте ощущалось больше жизни, чем за мраморными балюстрадами хозяйской части имения. Дышалось легче.

Миновав дворик и несколько хозяйственных построек, Лизи постучала в одну из них и, дождавшись, пока ей откроют, передала кому-то корзину, с явным облегчением расплывшись в искренней улыбке.

– Ну, теперь можно и более приятными делами себя занять, – произнесла она, пропуская меня вперёд по тропинке, петляющей до небольшого, одноэтажного здания. – Тут расположены комнаты прислуги. Конечно, не все, – заметив моё удивление, пояснила она. – Большая часть живёт в соседнем здании, но здесь есть свободная комната, и если не ошибаюсь, Пани и Вейс именно её вчера подготавливали к твоему приходу по наставлению ледышки Вуда.

Я запнулась, услышав не совсем лестное определение дворецкого. Лизи обернулась и тихо рассмеялась, пряча улыбку в кулаке:

– Что? То, что он здесь дворецкий, ещё не говорит о том, что мы обязаны его любить, – Лизи пожала плечами, – да и ты ведь меня не сдашь? – Глаза служанки искрились лукавым весельем. Было не похоже, что она действительно боится господина Вуда, но я в любом случае не собиралась наживать себе неприятности ни в лице строгого дворецкого, ни от обиженной в случае моей несдержанности служанки. Про себя больше заметив не тот факт, что слуги недолюбливали дворецкого, а то, что комнату для меня подготовили ещё вчера, даже до моего согласия: – «Марко настолько самоуверен? Или ему попросту ещё никто и никогда не отказывал?»

– Не сдам, – заверила я. – Скорее всего, я не задержусь у вас надолго, мне просто нужно…

– Деньги, – закончила за меня Лизи, одновременно с этим пропуская в коридор дома и указывая на одну из незапертых дверей. – Всем нужны деньги. А судя по тому конверту, что вручил тебе мистер ледышка, ты не будешь разочарована.

Не найдясь с ответом, я молча проглотила её реплику. Слишком прямолинейную, даже дерзкую, как и вся Лизи, насколько я уже могла судить по её поведению, однако таящую больше правды, чем мне хотелось бы. Только ради денег. Вернее, настолько крупных денег, я и осмелилась на подобную авантюру, не рассказав о ней ни мистеру Чаду, ни Арвену, сказав лишь о том, что прошу приглядывать за Денебом в ближайшие дни, так как собираюсь пойти в найм в одну из таверн посудомойщицей, на тот период, пока в порт приплыло несколько новых кораблей, и штатный персонал не прочь обзавестись парой лишних рук. Очередная моя глупость. Наверное, стоило сказать им правду о своём местонахождении, но вероятность того, что меня просто бы заперли в комнате и никуда никогда больше не пустили, была слишком велика. Не от мистера Картера, конечно, а от Арвена, но сути это не меняло.

Шагнув в предоставленную мне комнату, я замерла на пороге, пораженная обстановкой: огромная двухспальная кровать, застеленная светло-фиалковым пледом, платяной шкаф, стол с двумя придвинутыми к нему стульями и зеркало в высоту моего пусть малого, но всё-таки роста. Но поразило меня даже не то, что комната рядовой служанки оказалась более гармоничной и выверенной в одном стиле, нежели номер в «Луче Империи», считавшемся лучшим постоялым домом на континенте, а огромное, обрамлённое кружевными тюлями окно, выходящее на сад, раскинувшийся за особняком.

– Впечатляет, не так ли? – понимающе протянула Лизи с таким же заворожённым выражением лица, как и у меня, рассматривая окно, больше напоминающее стеклянную стену.

– И во всех комнатах так?

– Нет, конечно, – Лизи покачала головой, рассматривая фруктовые деревья за окном, – это особенная комната. Давно пустует, но всё же…

– Особенная? – перебив девушку, хоть и давно не позволяла себе подобной бестактности, я ощутила, как плохое предчувствие, сопровождающее меня с самого утра, начало усугубляться.

– Да, – нисколько не обидевшись, подтвердила Лизи. – Здесь жила прошлая фаворитка господина Марко. – Она перевела взгляд миндалевидных глаз на меня. – А теперь будешь жить ты, Медди, – произнесла Лизи, продолжая улыбаться, а я почувствовала, как свежий воздух комнаты вдруг превратился в кисель, лишая возможности сделать вдох.

***

Форменное платье сидело так, словно перед тем, как его пошить, с меня брали мерки, только высокий воротник давил ощущением клетки, в которую я забралась добровольно, приманенная обещанием проклятых купюр и мнимой безопасностью мероприятия. Даже новый чепец, так же хорошо скрывающий волосы, как и прежний, давил на голову, сжимая мысли в кучу: – «Что бы сказал Мир, узнав, что я самолично сунулась в самое пекло? – внутренний голос противно жужжал на периферии сознания, пока я шла по длинному коридору в каминную комнату. – Он как обычно назвал бы меня дурой… Хотя нет, принц Империи, несомненно, нашел бы лучшее определение для той, чей Дом он должен ненавидеть с детства. Или для той, кто должна ненавидеть его. Должна, но отчего-то не получается…» – вздохнув, понимая, что во мне действительно нет ненависти к сыну узурпатора, отнявшего у меня всё то, чего я даже не могла помнить ввиду своего малолетства, я приготовилась к более близкому испытанию, нежели возвращение на материк и объяснения с бывшим мятежником, – к разговору с кузеном, не знающим (и не должным узнать) о нашем родстве. Думать же о том, что именно станет со мной и Денебом, если Марко что-то заподозрит, даже не хотелось. Похоже, затеяв игру, я вновь не просчитала ходы и даже не потрудилась ознакомиться с её правилами, и комната бывшей фаворитки была первым доказательством того, что я влипла. Вновь. Сильно.