Медди. Империя Горгон

Арвен не выдержал, прыснув в кулак. Я, боясь разбудить Денеба, последовала его примеру, прикрыв рвущийся нервный смешок ладонью.

– И больше его, конечно же, никто не видел? – выдала я ожидаемое предположение в духе подобных рассказов.

– Разумеется, – Арвен развел руками, – а как иначе?

Веселость прошла так же быстро, как и появилась в начавшем остывать салоне кэба. Предрассветная прохлада проникала в щели не самой новой модели, заставляя зябко ёжиться только от одной мысли, что совсем немного и мне придётся покинуть не только относительно тёплый салон, но и ставшее привычным общество капитана.

Уловив мой взгляд, направленный на ту самую вывеску аптекарской лавки, Арвен доверительно положил ладонь на моё плечо, но практически сразу отдернул её, будто устыдившись столь фамильярного жеста.

– Я обещал позаботиться о тебе. И я сдержу это обещание.

– Это наш конечный пункт назначения? – Я указала на домик, пытаясь оценить его хотя бы по внешнему виду, однако с того места, где мы припарковались, я могла разглядеть разве что закрытые резные ставни, выкрашенные белой краской, да низкий заборчик, скрывающий начало выложенной брусчаткой тонкой тропинки, ведущей к его крыльцу, – «Не совсем безлико, не аптека, а словно что-то более личное, обжитое».

– Да, господин Чад может показаться сухим и брюзжащим старикашкой, однако он один из тех, кому я могу доверять. Поверь, таких людей немного, – Арвен потёр подбородок, проходясь пальцами по тёмной щетине, – поэтому лучшего места для тебя и этого мальца, – он посмотрел на Денеба, – трудно представить.

Дверь «Аптекарского пункта» скрипнула и приоткрылась. На пороге показалась сначала тонкая рука с крючковатыми пальцами, зажимающими ручку большой керосиновой лампы, а после и весь её обладатель – всклокоченный седой мужчина преклонного возраста.

– Это господин Чад? – я отчего-то понизила голос, рассматривая того, с кем предстоит жить как минимум до следующего отлива, который должен произойти в Имперской гавани лишь к началу нового месяца. – Он… он уже знает о нас?

– Смотря что именно. – Арвен криво улыбнулся, растягивая левый уголок губ в сторону рваного шрама на щеке. – О том, что к нему пожалует команда мятежников, он осведомлён заранее, а вот про принцессу…

– Не нужно ему говорить, – перебила, испугавшись возможной реакции пожилого человека на подобные вести. – Можем ограничиться тем, что я тоже мятежница.

– Как будет угодно Вашему Высочеству, ай! – Капитан потёр плечо, по которому я успела звонко хлопнуть при упоминании «инородного» для меня титула. – Понял, обойдемся без формальностей.

Я с прищуром изучала его улыбающееся лицо, только сейчас понимая, что обычно собранный и скупой на проявление эмоций мужчина в данный момент просто посмеивался надо мной, таким образом пытаясь то ли развлечься за чужой счет, то ли отвлечь от новых переживаний.

– Не думала, что ты способен на шутки.

– Значит, придётся подзадержаться на Оазисе и рассказать тебе пару-тройку историй из жизни. Уверен, ты сможешь узнать меня с другой стороны. – Арвен спрятал ключ зажигания в кармане, предлагая мне выйти первой из кэба. – Думаю, старикашка нас порядочно заждался, а ночи на островах прохладные. Что скажешь, Медди, пожалеем его суставы?

Господин Картер Чад закряхтел, спускаясь по низким ступенькам. Неуверенными шагами аптекарь направлялся к кэбу, продолжая держать лампу в высоко поднятой руке.

Я кинула взгляд на дверь, прикидывая, как бы выйти и вынести Денеба, при этом не разбудив.

– Поможешь? – спросила, поняв, что самостоятельно не справлюсь.

– Конечно.

Арвен покинул салон первым. Аптекарь, завидев знакомое лицо, крякнул и засеменил в нашу сторону с подозрительной прытью, настолько подозрительной, что о его больных суставах не возникало даже мысли.

Распахнув дверь, капитан осторожно поднял Денеба, устраивая того у себя на груди, подобно маленькому котёнку, завёрнутому в плед, а я вылезла следом, неловко расправляя складки дорожного платья, позаимствованного ещё в каюте «Летучего» взамен того вечернего наряда, в котором была вынуждена бежать из дворца. Охранитель Империи и ожерелье из жемчуга слегка оттягивали своим весом ткань юбки, но я надеялась, что подобная мелкая асимметрия не бросается в глаза.

– Арвен, старый ты пройдоха, – господин Чад поравнялся с капитаном, рассматривая то Денеба на его руках, то меня, застывшую рядом, – ты думаешь, что я полный дурак и не различу твоих друзей от ребёнка и… молодой леди?

– Кто из нас ещё старый, – пробурчал Арвен, а после громко добавил: – И тебе доброй ночи, Картер! Не поверишь, но эти двое для всей Империи будут пострашнее, чем сотня мятежников.

Желание пнуть говорливого капитана было слишком велико, чтобы противиться ему. Единственное, что спасло Арвена от моего праведного гнева – спящий Денеб, поэтому на этот раз я ограничилась лишь тем, что с удовольствием опустила свой каблук на мужской ботинок, испытывая внутреннее удовлетворение, когда Арвен сдавленно зашипел, пытаясь не показать господину Чаду нашу перепалку.

– И как же зовут твоих спутников?

Не давая раскрыть рта, видя, что Арвен хитро посматривает в мою сторону, я шагнула вперёд:

– Медди и Денеб Хаменус, приятно познакомиться, господин Чад. – Выдуманная на ходу фамилия быстро слетела с языка.

– Хм, – аптекарь осветил лампой моё лицо, вглядываясь практически выцветшими глазами, казалось, в каждую его черту, – если это каким-то образом насолит проклятому Безилу и его прихвостням, то я готов принять в своем доме кого угодно. Что ж, – Картер махнул рукой, жестом приглашая пройти к крыльцу лавки, – милости просим.

Арвен подмигнул мне, направляясь за аптекарем первым.

На улице становилось всё прохладнее, даже океанский воздух, долетающий с прибрежных кварталов, казался ещё более насыщенным и колким. Передёрнув плечами, с тоской посмотрев в ту сторону, где находилась пристань с пришвартованным «Летучим», я мысленно попросила и старых Богов, и Единого сжалиться и подарить нам несколько дней, а возможно, и недель спокойствия, а после, захлопнув жалобно скрипнувшую дверь кэба, поспешила за остальными.

Помещение, как я и предположила ранее, оказалось не просто аптекарской лавкой. Верхний этаж занимали жилые комнаты, просторная кухня, на которой мне предстояло хозяйничать, по словам все еще брюзжащего Картера, и большая ванная комната, напоминающая белоснежную маленькую морскую раковину. Показывая её, господин Чад немного потеплел во взгляде, вспоминая о почившей пять лет назад супруге, которая, по его словам, уделила интерьеру ванной особое внимание, предпочитая коротать там долгие утренние часы за наведением «марафета».

Но стоило вернуться на кухню, уже после того, как Арвен оставил Денеба спать в гостевой комнате, которую с позволения хозяина дома я могла теперь называть своей, взгляд господина Чада вновь стал цепким и хмурым.

– Итак, – аптекарь посматривал на нас с Арвеном, слишком громко, с раздражающим позвякиванием, помешивая свой чай, – я согласился помочь, но как бы ни была глубока моя неприязнь к Империи и Дому Солнца, в частности, а нахлебники мне не нужны.

– Я понимаю, господин Чад. – Отставив собственную чашку, к напитку в которой я так и не притронулась, постаралась пригладить непослушные кудри. – Насчет ведения хозяйства в Вашем доме Вы уже упомянули, возможно, будут и другие пожелания?

Я надеялась, что смогу довольно быстро привыкнуть к новой жизни, выучив хотя бы основные маршруты, по которым хозяин аптекарского пункта мог рассылать корреспонденцию, предполагая, что помощь подобного рода будет как нельзя кстати в его возрасте, однако Картер удивил меня более сложной ролью:

– Мне необходима помощница по ведению учетных книг и иногда в лаборатории, знаешь ли, суставы стали ныть не только на плохую погоду, а перетирать компоненты в труху – занятие не только скучное, но еще и довольно болезненное в моем-то случае.

– Как Вам угодно, господин Чад.

Картер сделал большой глоток, тут же сморщившись.

– Да, определенно помощь мне не помешает, даже этот чай остался из старых запасов…

– Утром я могла бы пройти в бакалейную, если Вы расскажете, где её отыскать, – тут же подхватила я.

– Я провожу, – молчавший до того Арвен сложил руки на груди, – как раз планировал напроситься на одну спокойную ночь в твоём доме, Чад.

Картер недобро зыркнул поверх чашки. Видимо, перспектива ещё одного постояльца не радовала пожилого аптекаря.

– Говоришь, леди и мальчонка из мятежников? А часом не пристроил ли ты ко мне свою любо…

Смысл так и не законченной господином Чадом фразы дошел до меня сразу. Щеки загорелись в ответ на непристойное предположение, однако Арвен среагировал быстрее моего возмущения, тут же замахав руками:

– Нет-нет! Медди и Денеб не имеют ко мне никакого отношения. На твоём месте стоило бы извиниться перед мисс Хаменус. Я останусь ночевать в гостиной, но если настаиваешь, могу и внизу, в лавке расположиться, а утром, как только проведу для мисс небольшой инструктаж по Оазису, сразу отбуду обратно на борт «Летучего». О плате договоримся, если твоя жадность распространяется даже на старого друга.

– Если мы Вас сильно стесним… – Мне хотелось провалиться сквозь землю, а лучше попросту никогда не высаживаться на этот берег.

Господин Чад отставил свою кружку не раньше, чем допил якобы не понравившийся ему чай полностью. Отмахнувшись от Арвена, бросил:

– Оставайся. – А после повернулся ко мне. – И нет, дорогая Медди, и ты, и твой брат не станете бременем, хоть, признаться, я ожидал других гостей. – Достав из нагрудного кармана часы, сварливый аптекарь подслеповато всмотрелся в их циферблат. – Поздно уже. Предлагаю обговорить всё утром.

Мы с капитаном встали из-за стола вместе, галантно придержав мой стул, Арвен пожелал благостной ночи и быстро скрылся за пролётом лестницы, видимо, все же решив переночевать на первом этаже Аптекарской лавки. Подхватив край юбок, уже успев дойти до выделенной мне комнаты, я обернулась на громкое покашливание. Господин Чад покачал головой, задумчиво уставившись на дверь за моей спиной.

– Мальчонка хворый?

Вдруг стало обидно за брата. Денеб справился с тем странным сном-забвением, в котором находился после Ратанга, даже стал понемногу набирать вес, но «хворый» – звучало слишком пренебрежительно.

Видимо, мои мысли отразились на лице, так как Картер Чад выдавил улыбку, перефразировав вопрос:

– Отравление было? Я видел таких. Парнишек забирают на службу, а после их или не видят больше, или приносят в беспамятстве, да со следами сильного отравления.

– Были еще спасённые из Академии? – От неожиданности я забыла о необходимости держать язык за зубами.

Улыбка аптекаря стала ещё шире.

– Так и знал, – погрозив пальцем, словно попеняв на мою неудавшуюся скрытность, прошамкал он. – Тебе нужны специальные амулеты. Тогда он поправится, не сразу, но… лун через пять-шесть точно. Однако стоят они дорого. Столько жалования я тебе не выплачу. Уж прости, сам скромно живу. Деньги-то у тебя имеются?

Ладонь легла на вшитый в юбку дорожного платья карман, нащупывая то немногое, что я успела увезти с собой – горсть монет, золотое кольцо с несколькими драгоценными камнями, в которых я не разбиралась, жемчужная нить и главный артефакт Империи, о продаже которого не могло идти и речи. Был еще серебряный кулон с Горгоной, но он давно уже поселился на моей груди, впитав тепло и подарив в ответ своё собственное. При необходимости я могла расстаться со всем, кроме Охранителя Империи, хоть и желала сохранить ещё и подарок Мира. Всё же решив начать с малой части, я вытащила кольцо, показывая господину Чаду.

– Этого хватит хотя бы на первый амулет?

Аптекарь приблизился и, взяв колечко, придирчиво повертел его в пальцах.

– Да-а-а… но только на один.

«Могло быть и хуже, – тоскливая мысль разбавлялась лишь наличием других украшений, которые я могла бы продать, если не удастся заработать деньги иным способом. – Хоть первый месяц лечения для Денеба обеспечен».

Господин Чад спрятал кольцо в кармане, похлопав по ткани ладонью.

– Завтра договорюсь с местным мастером, кое-какое время, считай, ты выторговала для мальца.

– Хоть месяц…

– Месяц? – Аптекарь удивлённо приподнял седые брови. – Нет, доверчивая мисс Медди, действие амулета продлится всего неделю.

Глава 3

«Спагирия4» – Я провела по выбитому названию на кожаной обложке толстого фолианта, зачитывая подзаголовок вслух:

– Извлечение квинтэссенции или чистой материи из смесей.

Пожелтевшие страницы мягко зашуршали под пальцами, стоило открыть труд Зосима из Панополиса5 на странице отмеченной господином Чадом закладкой. Выцветшее, полустёртое множеством прикосновений и временем изображение ягод шиповника обрамляло рукописный текст, указывающий на лекарственные свойства растения, из которого мой наниматель наказал приготовить настойку.

Раньше мне не приходилось заниматься подобным, но, разложив перед собой всё необходимое и мысленно попросив небеса быть благосклонными хотя бы сейчас, я взялась за деревянный пестик, разминая первые сушёные ягоды так, как было написано в тексте.

Вслед за шиповником в ступку опустились чёрные ягодки бузины и высушенные листики мелиссы. Господин Картер Чад не лукавил, упоминая, что работа даётся ему всё сложнее из-за боли в суставах, даже я, никогда не смеющая жаловаться на подобное, чувствовала онемение в пальцах, наблюдая, как все компоненты постепенно превращаются в порошок. Пестик то и дело норовил съехать с твёрдых мелких косточек, таящихся в глубине высушенной мякоти ягод, однако и они, хоть и поддаваясь с неохотой, разбивались о деревянные края ступки.

Пересыпав полученную труху в высокую прозрачную колбу, залив всё спиртом, я опустилась на стул, поправляя на взмокшем лбу край белой косынки. Кудряшки сдерживались хлопковой тканью, помогая не отвлекаться от работы, однако была в моём новом приобретении – кстати, абсолютно не вязавшемся с тёмно-зелёным платьем, позаимствованном из гардероба покойной миссис Чад, – и более важная роль: я упорно пыталась скрыть цвет своих волос, но при воспоминаниях о едкой краске наотрез отказалась заново прибегать к её помощи.

Дверь отворилась, пропуская бодрого, но, кажется, вновь слегка сварливого хозяина лавки. Господин Чад с одобрением посмотрел на результат моих трудов, поправив тонкое пенсне на переносице.

– Как вижу, сумела справиться, – голос аптекаря звучал хрипловато, словно перед этим господин Чад долго хранил молчание.

– Стараюсь, – отозвалась я, пытаясь незаметно размять пальцы, спрятав руки за спиной.

Кажется, моё движение не укрылось от подслеповатого взгляда, потому что его обладатель хмыкнул, хитро посматривая из-под кустистых бровей.

– Твой малец засел в гостиной с книгой сказок, ума не приложу, где только раздобыл, – добавил Чад, пробурчав себе под нос. – Посмотри ещё последнюю главу, – он ткнул в сторону фолианта, – там есть рецепт выжимки из хвоща, к завтрашнему вечеру мне понадобится две малых колбы.

– Этот? – Пролистав до нужной главы, я уставилась на длинный рукописный текст, выделенный витиеватыми изображениями листьев и… кажется, змей.

Господин Картер приблизился к столу, пытаясь всмотреться в далёкие от каллиграфической точности строки.

– Нет, – потерев переносицу, он покачал головой, – пролистни дальше, тут лишь глупые отсылки сбрендившего под конец жизни алхимика. В те времена частенько путали науку и магию.

– Вы не верите в магию? – Отчего-то зарифмованные строки притягивали взгляд, а пальцы упрямо отказывались переворачивать страницу, обводя размашистые заглавные строки.

– Отчего же? Магия повсюду, однако слова Зосима не имеют чёткого смысла. Он жил так давно и так далеко, что вряд ли сам понимал, что записывал в бреду своих изысканий. Я читал это пророчество несколько раз, но понял лишь то, что там упомянуты живые символы наших Домов. Откуда чужестранцу ведомы такие подробности?

– Возможно, потому что пророчества всегда похожи на бред? – Необъяснимая сила продолжала удерживать моё внимание на старинном тексте.

Господин Картер хмыкнул, отправляясь к полкам с готовыми отварами и настойками.

– Прочти сама. Я найду настой для мистера Нервага, он, должно быть, заждался, пока я тут беседую с тобой. Сегодня у меня будет для тебя ещё одно поручение, так что после того, как закончишь с хвощем, выйди к прилавку, обсудим.

– Как скажете, господин Чад.

Забрав с полки несколько пузырьков, аптекарь оставил меня одну.

Небольшая увеличительная лупа, лежавшая на краю стола, проворно скользнула в руку, помогая мне разобрать некоторые участки текста:

«Лишь лун минет порядковый сей номер,

Венец носящая найдет пути,

И квинтэссенция меж рёбер,

Излиться сможет на свои круги.

Пшеница из угля восстанет,

Даруя первозданный вид.

Идущий с тигром на колени встанет,

Грифон от подземелья защитит.

Пройдя по огненным руинам,

Последняя из рода змей,

Вернет народ к былым доктринам,

Воздвигнет силой сад камней.

То боль предателей застынет,

Расчистив путь к её судьбе,

Но ежели пшеница сгинет,

Погибнет ворон в скорлупе.

И волк железною походкой,

Пройдет по залам некогда пустым.

Та, что была столь кроткой,

Одарит взглядом волевым.

Начнется всё в пучинах соли,

Когда дракон поднимет взгляд.

Змея красуясь на престоле,

Неверным даст испить свой яд».

Пальцы затряслись. Лупа, кощунственно выскользнув из пальцев, приземлилась на страницу прямиком на крошечную змейку, выведенную черными чернилами в самом конце пророчества.

Благодаря рассказу Арвена, который, кстати, не вышел к завтраку, но обещал провести обещанную экскурсию по острову чуть позже, я знала о живых символах, сплетенных в рифмы пророчества, но даже не они привлекли мое внимание: – «Пшеница в угле» – я уже слышала эту фразу. Именно её произнес Рик в ту переломную для меня ночь в доме госпожи Жаккард. Именно так он прокомментировал изменения, произошедшие с моими волосами. – «Неужели этот алхимик писал обо мне…»

Стараясь позабыть подобные бредовые предположения, я быстро пролистнула несколько страниц, с облегчением останавливаясь на рецепте выжимки из хвоща. Под скупым описанием значились лишь крошечные изображения трех элементов всех тел природы6, в изучении которых я и постаралась обрести хоть толику спокойствия. Но вышло это лишь отчасти и только тогда, когда последняя из затребованных аптекарем колб была наполнена доверху. Сверившись с напольными часами, громко ознаменовавшими четырнадцать ударов, я поняла, что прошло уже не менее двух часов.

Оставив выжимку остывать, пошла на выход, надеясь, что господин Чад всё ещё дожидается меня за прилавком.

Аптекарь нашёлся сразу. Отпуская очередного клиента, он внимательно отсчитал монеты сдачи и попрощался с высоким джентльменом, только после этого удостоив меня взглядом.

– Как успехи?

– Выжимка готова, – отозвалась я, останавливаясь напротив работодателя. – Вы просили подойти за новым поручением?

Передо мной на отполированную столешницу лёг увесистый мешочек. Звякнувшие в нем монетки показались через неплотно закрытое горлышко.

– Считай авансом, – Господин Чад подтолкнул оплату моего труда ближе. – Купишь себе и мальцу что-нибудь из необходимого, а по пути занесёшь одному влиятельному клиенту ароматические мешочки. Его частенько мучают мигрени, думаю, новая партия будет как нельзя кстати.

Порыскав под прилавком, аптекарь опустил рядом с оплатой и небольшой свёрток, перетянутый яркой фиолетовой лентой.

– Сколько взять платы? – приняв всё и поправив выбившийся светлый локон, не собираясь показывать его на улицах Оазиса, спросила я.

Господин Картер усмехнулся.

– Мистер Марко Серпенте7 получает мою помощь бесплатно.

– Поняла Вас…

Господин Чад не походил на человека бескорыстного, ведь даже нас с Денебом он согласился укрыть в своём доме, хоть и за посильную, но всё же помощь с моей стороны. Тем подозрительнее казались его слова о бесплатных поставках для некоего влиятельного жителя острова: «Только если он не получает от него что-то иное, нежели деньги…»

В проёме показался взлохмаченный Арвен. Капитан потянулся и прикрыл зевок ладонью, виновато посматривая в сторону неприязненно скривившегося Картера.

– Всем доброго утра! – Отсалютовав, Арвен замер на пороге.

– Еще б к ночи проснулся, – в привычной для него форме отозвался господин Картер.

– Если бы я вынужденно пол ночи не слушал храп одного старикашки, то, несомненно, проснулся бы раньше.

– Доброго дня, капитан. – Я постаралась ответить искренней улыбкой, напоминая про его обещания: – Как раз получила задание от господина Чада, помнится, ты обещал помочь?

Арвен просиял. Видимо, перспектива пройтись по суше, до того как «Летучий» вновь отчалит из порта, была ему весьма приятна.

– Разумеется, помогу. – Переведя взгляд на господина Чада, капитан хмыкнул: – Куда нам следует отправиться?

– В особняк Серпенте, – быстрее меня отозвался аптекарь.

Я наблюдала, как медленно меняется лицо капитана. Былая сонливость и расслабленность пропали, быстро уступив место напряжению. Казалось, даже его загорелая кожа вдруг потеряла налёт солнца, став бледнее.

– И давно ты с ним сотрудничаешь? – выдавил он, разве что не скрипя зубами.

Господин Чад нахохлился, становясь похожим на взъерошенного грача.

– Лучше спроси, кто с ним не сотрудничает! Да тут каждая собака обязана мистеру Марко!

Переводя взгляд с одного мужчины, сверлящего глазами собеседника, на другого, я рискнула встрять в их теперь уже молчаливое противостояние:

– Всё настолько плохо?

Господин Чад махнул рукой, словно ставя точку в разговоре, и, не пожелав оглянуться, направился в сторону второго этажа, тяжело поднимаясь по лестнице.

Стоило его сгорбленной спине скрыться, Арвен подошел ближе. Лицо мужчины сохраняло то самое неприязненное выражение, но заговорил он, мягко подбирая слова:

– Медди, я обещал позаботиться о тебе и Денебе…

– Просто скажи, в чём дело, – потребовала я.

– После смерти своих родителей он практически самый влиятельный человек на всём Жемчужном архипелаге.

– И?

Признаться, я и сама не доверяла тем, кто наделён властью, как показала практика, они шли рука об руку с целым ворохом пороков, но один поход до его особняка не представлялся таким уж испытанием, тем более я рассчитывала не попадаться самому Серпенте на глаза, а лишь передать пакет аптекаря через прислугу.

Но видение ситуации у нас с Арвеном оказалось разное:

– Ранее, до того как их корабли причалили к берегам Оазиса, поговаривают, его родители жили во дворце. Это объясняет и богатство их семьи, и множество верных людей, не только из числа наёмников, но и столь же именитых, но менее зажиточных родов. Все они смогли сплести целую сеть, окутывая архипелаг договоренностями, контрактами и интригами. Ты понимаешь, Медди? – Всмотревшись во всё ещё недоумевающее выражение моего лица, Арвен снизошел до пояснения: – Скорее всего, Марко знаком с Безилом! Не сам, так имеет связь, оставленную родителями. Он может быть уже предупрежден о том, что ты скрываешься и о том, где можешь находиться.

Пазл в голове упорно не желал складываться.

– Почему же тогда мы изначально направлялись на острова? Разве… – заставив себя произнести это имя, я все-таки продолжила: – разве Мир не знал об этом Серпенте и возможной угрозе?

– Трудно сказать, о чём он думал. – Арвен пожал плечами. – Не знать о Марко он не мог. Возможно, у них заключен какой-то договор, но без присутствия Мира и Рика я не могу гарантировать безопасность, в случае если Серпенте тобой заинтересуется. Я думал об этом ещё во время плавания, но надеялся, что старый хрыч не додумается отослать девушку, бежавшую из Империи, прямиком спруту в глотку. Тебе не стоит туда идти, просто откажись, а я уболтаю Картера, чтобы он больше даже не думал о подобных поручениях.

Я задумалась. С одной стороны, слова Арвена были правильными, мне не стоило самой нарываться на неприятности, но с другой… «Серпенте…» – эта фамилия отзывалась где-то в глубине души. Я словно узнавала её звучание, ранее никогда не слышимое, но отчего-то знакомое. «Марко…» – имя всплыло в памяти полузабытым видением, в котором я сидела за партой воскресной школы. Кажется, именно так звали того, кто, по слухам, смог сбежать в ночь переворота и скрыться от возмездия новой власти. Я должна его увидеть! Уверенность в том, что именно этот господин и является моим дальним родственником, племянником бывшего Императора, только крепла при виде плескавшегося в глазах капитана беспокойства. Почему-то казалось, что так бояться и одновременно признавать силу могли только у одного Дома – Горгон, а оттого ещё сильнее хотелось проверить слухи, гуляющие по материку.