Золотая молодёжь

Мы снова выпили. Девушки скучали, перешёптываясь о чём-то своём, а Марк уткнулся в телефон.

– Слушай, – Артём наклонился ко мне, понизив голос. – Раз уж ты теперь в системе, может, поможешь с одним вопросом? Мне нужна информация по распределению квот на экспорт. У меня проект зависит.

Я внутренне улыбнулся. Не прошло и часа, а Артём уже пытается использовать мои новые связи. Это было предсказуемо и играло мне на руку. Мне нужны были союзники, и Артём с его связями в банковской сфере мог стать одним из первых.

– Я только приступаю к работе, – ответил я. – Но посмотрю, что можно сделать. Напомни во что ты сейчас вообще вкладываешься?

– Да во всё понемногу, – он махнул рукой. – Криптовалюты, IT-стартапы, недвижимость. Стандартный портфель. Но есть пара интересных проектов в сфере импортозамещения. С правильными квотами можно озолотиться.

– Понятно, – я кивнул. – Дай мне время освоиться, и мы вернёмся к этому разговору.

– Заметано, – Артём хлопнул меня по плечу. – Я всегда говорил, что ты свой парень, Макс. Несмотря на все эти оксфорды.

Я улыбнулся, но улыбка не коснулась моих глаз. Если бы Артём знал, о чём я на самом деле думаю, он бы не был так доверчив.

Остаток вечера прошёл в разговорах ни о чём, наблюдении за танцующей толпой и потреблении алкоголя. Артём рассказывал о своих похождениях, о новых клубах Москвы, о том, как изменился город за эти годы. Я внимательно слушал, запоминая имена, места, события, которые могли оказаться полезными.

Около двух часов ночи я решил, что пора уходить. Голова была ясной – я почти не пил, лишь делая вид, что поддерживаю компанию.

– Уже уходишь? – удивился Артём, когда я поднялся. – Ночь только начинается! Мы потом едем в «Рай», там сегодня закрытая вечеринка.

– В другой раз, – я покачал головой. – Джетлаг, знаешь ли. Да и завтра хочу осмотреться в городе.

– Как скажешь, – он пожал плечами. – Но мы ещё встретимся на днях, да? У меня куча идей.

– Обязательно, – я пожал ему руку. – Созвонимся.

Выйдя из клуба, я глубоко вдохнул ночной воздух. Москва, моя любимая и ненавистная Москва, расстилалась передо мной, пульсируя ночными огнями. Город, который я покинул мальчишкой, убегая от боли, и в который вернулся мужчиной, готовым причинить боль.

Я вызвал такси и, пока ждал, размышлял о встрече с Артёмом. Он мог стать полезным союзником – умный, хорошо связанный, с доступом к банковской информации через отца. Но ему не хватало мотивации, настоящей злости, которая двигала мной. Он был слишком доволен своей жизнью, слишком погружён в бесконечный праздник золотой молодёжи.

Нужно было найти людей с правильной мотивацией. Людей, у которых были личные счёты с системой. Людей, готовых рискнуть всем ради справедливости.

Или мести.

Такси подъехало, и я назвал адрес дома на Рублёвке. По дороге я достал телефон и открыл зашифрованный мессенджер. В нём было только одно сообщение от анонимного контакта: «Наблюдение установлено. Объект в поле зрения».

Я улыбнулся и отправил короткий ответ: «Продолжайте».

План начинал обретать форму.

Глава 2: Старые друзья

Утро началось с сообщения от отца: «Встреча с министром перенесена на среду. Сегодня и завтра работаю из дома. Если нужна машина, бери BMW. Ключи у охраны». Никаких «доброе утро» или «как спалось». Чисто деловой подход.

Я спустился на кухню, где домработница Анна Петровна уже готовила завтрак.

– Доброе утро, Максим Андреевич, – приветствовала она меня. – Что будете на завтрак? Омлет, кашу, сырники?

– Просто кофе, спасибо, – ответил я, садясь за стол. – Отец уже завтракал?

– Андрей Иванович встал в пять утра и уехал на пробежку. Сказал, что вернётся к девяти.

Эта информация удивила меня. Отец всегда был фанатом здорового образа жизни, но пробежки в пять утра – это что-то новенькое.

– Понятно, – я кивнул. – А у вас есть телефон водителя? Мне нужно в город.

Анна Петровна протянула мне визитку с именем и номером Игоря, вчерашнего водителя.

– Но Андрей Иванович сказал, что вы можете взять машину.

– Предпочитаю, чтобы меня возили, – улыбнулся я. – Ещё не привык к московским дорогам.

Через полчаса я уже сидел в BMW, направляясь в центр города. Мне нужно было посетить несколько мест и встретиться с человеком, который помогал мне собирать информацию о делах отца все эти годы.

– Куда едем, Максим Андреевич? – спросил Игорь, выруливая на Рублёвское шоссе.

– В редакцию «Ведомостей», – ответил я. – Знаете, где это?

– Конечно, – кивнул водитель. – На Цветном бульваре.

По дороге я просматривал новостные сайты на планшете, пытаясь наверстать упущенное за время отсутствия в России. Политические скандалы, экономические санкции, новые назначения в правительстве – всё это складывалось в знакомую картину системы, где власть и деньги были сосредоточены в руках узкого круга людей, связанных родственными и деловыми узами.

Имя моего отца мелькало в нескольких статьях, всегда в положительном контексте: «Заместитель министра финансов Андрей Воронцов предложил новый подход к международным расчётам», «Андрей Воронцов выступил с инициативой по деофшоризации экономики». Ирония была в том, что я точно знал: у самого отца было не менее пяти офшорных компаний, через которые проходили миллионы долларов.

Москва за окном постепенно менялась: роскошные особняки Рублёвки сменились многоэтажками спальных районов, затем появились сталинские высотки и современные небоскрёбы делового центра.

– Приехали, Максим Андреевич, – объявил Игорь, останавливая машину у современного здания из стекла и бетона. – Подождать вас?

– Да, это ненадолго, – я вышел из машины и направился ко входу в редакцию.

На ресепшене меня встретила девушка с яркими голубыми волосами и пирсингом в носу – явно не тот образ, который ассоциируется с деловым изданием.

– Добрый день, – улыбнулся я. – У меня встреча с Дмитрием Ильиным.

– Ваше имя? – девушка заглянула в компьютер.

– Максим Воронцов.

Она подняла взгляд, и её глаза слегка расширились.

– Воронцов? Как замминистра?

– Он мой отец, – ответил я нейтральным тоном.

– Ясно, – она кивнула. – Одну минуту, я сообщу Дмитрию Алексеевичу.

Она набрала номер на внутреннем телефоне, коротко поговорила и повесила трубку.

– Дмитрий Алексеевич ждёт вас. Шестой этаж, направо по коридору, кабинет 613.

Я поднялся на лифте на шестой этаж и прошёл по коридору. Редакция кипела жизнью: журналисты что-то бурно обсуждали, курьеры разносили кофе, из динамиков доносились последние новости.

Кабинет 613 выделялся среди общего опенспейса. Это была отдельная комната с табличкой «Д.А. Ильин, заместитель главного редактора, отдел расследований». Я постучал.

– Войдите, – раздался глухой голос.

Я открыл дверь и вошёл. За заваленным бумагами столом сидел мужчина лет сорока, с усталым лицом и проницательными глазами. Его растрёпанные тёмные волосы были с проседью, а на переносице виднелся шрам – память о его работе военным корреспондентом в горячих точках.

– Максим Воронцов? – он поднялся и протянул руку. – Дмитрий Ильин. Присаживайтесь.

Мы обменялись рукопожатием, и я сел в кресло для посетителей.

– Спасибо, что согласились на встречу, – начал я. – Особенно учитывая… мою фамилию.

Ильин усмехнулся.

– Вы не первый сын чиновника, который приходит ко мне с идеей интервью. Обычно это попытка обелить репутацию отца. Но я сомневаюсь, что ваш отец нуждается в таких услугах. Его репутация и так безупречна. По крайней мере, официально.

Я отметил сарказм в его голосе. Дмитрий Ильин был известен своими расследованиями коррупционных схем в высших эшелонах власти. Несколько раз его статьи становились причиной громких отставок и уголовных дел. Но к моему отцу и его ближайшему окружению он пока не подбирался. По крайней мере, публично.

– Вы правы, – я кивнул. – Я пришёл не для того, чтобы говорить об отце. Скорее, наоборот. Я хочу рассказать о себе, о своей жизни за границей, о том, как видится Россия из Европы. Мне кажется, это может быть интересно вашим читателям.

Ильин откинулся в кресле, изучая меня.

– И почему вы пришли именно ко мне? У нас есть колумнисты, которые пишут о подобных вещах.

– Потому что вы не боитесь задавать неудобные вопросы, – я улыбнулся. – А я не боюсь на них отвечать.

Его брови слегка приподнялись.

– Интересно, – он кивнул. – Хорошо, давайте попробуем. Расскажите о себе. Почему вы уехали сразу после школы?

– После смерти матери, – поправил я его. – Она покончила с собой, когда мне было восемнадцать.

Лицо Ильина изменилось. Он явно не ожидал такой откровенности.

– Мои соболезнования. Я не знал.

– Официальная версия – сердечный приступ, – я пожал плечами. – Отец позаботился, чтобы правда не просочилась в прессу.

Ильин подался вперёд, в его глазах загорелся профессиональный интерес.

– И почему вы решили рассказать об этом сейчас?

– Потому что восемь лет – достаточный срок, чтобы переосмыслить многие вещи, – ответил я уклончиво. – Я уехал, потому что не мог оставаться здесь. Слишком много болезненных воспоминаний. Учился в Лондоне, затем в Оксфорде, работал в инвестиционном банке в Цюрихе. И вот теперь решил вернуться.

– Почему?

Я сделал паузу, как будто тщательно обдумывая ответ.

– Сложный вопрос. Наверное, потому что здесь мои корни. И потому что я хочу что-то изменить. Не всё же уезжать. Кто-то должен оставаться и пытаться сделать эту страну лучше.

Ильин скептически хмыкнул.

– И как вы собираетесь это делать? Работая на отца в министерстве?

Я внутренне улыбнулся. Он уже знал о предложении работы. Значит, у него были источники в министерстве.

– Откуда вы знаете про работу? – спросил я с притворным удивлением.

– У меня свои источники, – он пожал плечами. – Так что?

– Да, я принял предложение. И знаю, о чём вы думаете. Сын коррумпированного чиновника идёт по стопам отца. Но что, если у меня другие планы?

Ильин подался вперёд, заинтригованный.

– Какие же?

Я понизил голос, хотя мы были одни в кабинете.

– Дмитрий Алексеевич, вы не первый день в журналистике. Вы знаете, как устроена система. Вы знаете, что ничего не изменить извне. Только изнутри. С доступом к информации, к документам, к людям.

Его глаза сузились.

– Что вы предлагаете?

– Пока ничего, – я откинулся в кресле. – Просто знакомство. Просто разговор. Мне нравятся ваши статьи. Нравится ваша принципиальность. И если когда-нибудь мне будет что рассказать… что-то важное… я бы хотел, чтобы вы это услышали первым.

Ильин долго молчал, изучая меня. Затем медленно кивнул.

– Хорошо. Давайте сделаем интервью о вашем опыте жизни в Европе, о вашем взгляде на Россию со стороны. Ничего о личном, ничего о министерстве. Просто культурные наблюдения, сравнения систем образования, бизнес-климата. Это будет интересно читателям и не поставит под удар ни вас, ни меня.

– Согласен, – я улыбнулся. – Когда начнём?

– Прямо сейчас, если у вас есть время.

Следующие два часа мы записывали интервью. Ильин задавал умные, провокационные вопросы, я отвечал искренне, но осторожно. Мы говорили о культурных различиях, о свободе слова, о финансовых системах, о будущем России в глобальном мире. Я делился своими наблюдениями и размышлениями, стараясь показать себя умным, образованным, но при этом патриотически настроенным молодым человеком.

Когда интервью было закончено, Ильин выключил диктофон и откинулся в кресле.

– Знаете, вы меня удивили, Максим. Вы не похожи на типичного представителя «золотой молодёжи».

– Я воспринимаю это как комплимент, – улыбнулся я.

– Так и задумано, – он кивнул. – Интервью выйдет в следующем номере. Мы пришлём вам копию для согласования.

– Спасибо, – я встал. – И… если у вас когда-нибудь возникнут вопросы о деятельности министерства финансов… вопросы, на которые трудно найти ответы… вы можете обратиться ко мне. Анонимно, конечно.

Ильин внимательно посмотрел на меня.

– Вы играете с огнём, молодой человек. Ваш отец – влиятельный человек. И, насколько я знаю, не из тех, кто прощает предательство.

– Я не говорил о предательстве, – спокойно ответил я. – Только о справедливости.

Мы обменялись визитками, и я ушёл, чувствуя, что заронил семя сомнения в душу Ильина. Он не доверял мне – это было очевидно и разумно с его стороны. Но он был заинтригован. А это было всё, что мне нужно на данном этапе.

Спустившись вниз, я сел в машину и дал Игорю следующий адрес – ресторан «Пушкинъ» на Тверском бульваре. Мне нужно было подкрепиться перед следующей встречей.

В ресторане я заказал борщ и бефстроганов – русскую классику, по которой, признаться, немного скучал в Европе. За едой я просматривал социальные сети, особенно аккаунты бывших одноклассников и знакомых. Большинство из них вели типичную жизнь «золотой молодёжи» – вечеринки, путешествия, дорогие машины и часы, фотографии в дорогих ресторанах и на частных яхтах.

Среди них выделялся профиль Веры Климовой, дочери нефтяного магната Олега Климова. В отличие от большинства сверстников, она, похоже, действительно работала – в её постах часто мелькали упоминания о редакционных совещаниях, фотосессиях, модных показах. Насколько я помнил, Вера всегда интересовалась модой и журналистикой.

Мы не были особенно близки в школе – она была на год младше и принадлежала к другому кругу. Но я помнил её как умную, амбициозную девушку, которая, несмотря на своё происхождение, стремилась к независимости.

Мой телефон завибрировал. Сообщение от Артёма: «Как насчёт продолжить знакомство с ночной Москвой сегодня? „Лимбо", 22:00. Будут интересные люди».

Я быстро набрал ответ: «Буду».

Клуб «Лимбо» был идеальным местом для расширения круга знакомств и сбора информации. Судя по тому, что я видел вчера, там собиралась элитная молодёжь Москвы – дети чиновников, бизнесменов, банкиров. Именно те люди, которые могли стать полезными для моего плана.

После обеда у меня была запланирована ещё одна встреча – с человеком, который все эти годы помогал мне собирать информацию о делах отца. Мы договорились встретиться в неприметном кафе на Чистых прудах, вдали от основных маршрутов золотой молодёжи.

Игорь доставил меня туда точно к назначенному времени. Я отпустил его, сказав, что доберусь до дома самостоятельно.

Кафе «Британская булочная» располагалось в подвальном помещении старого дома. Спустившись по крутым ступеням, я оказался в уютном зале с кирпичными стенами и старинной мебелью. В углу за столиком сидел человек средних лет в простом сером костюме, с залысинами и неприметной внешностью – тот тип людей, которых не запоминаешь в толпе.

– Здравствуйте, Сергей Николаевич, – я подсел к нему.

– Максим Андреевич, – он слегка кивнул. – Рад видеть вас в добром здравии.

Сергей Николаевич Корнеев, бывший сотрудник финансовой разведки, а ныне независимый аналитик, был моим ключевым источником информации о теневых схемах российской элиты. Именно он помог мне составить досье на отца и его ближайшее окружение.

– Как прошла встреча с родителем? – спросил он, отпивая чай.

– Предсказуемо, – я пожал плечами. – Он предложил мне работу в министерстве.

– И вы согласились? – в его голосе не было удивления.

– Конечно. Это даст доступ к информации.

Он кивнул.

– Разумно. Но опасно. Если он заподозрит…

– Он не заподозрит, – перебил я. – Он слишком самоуверен. И слишком мало знает меня, чтобы увидеть подвох.

Корнеев достал из портфеля тонкую папку.

– Вот обновлённая информация по офшорным счетам. Движение средств за последние шесть месяцев, новые компании, имена номинальных директоров. Есть кое-что интересное по проекту «Северный поток».

Я быстро просмотрел документы. Как всегда, работа Корнеева была безупречной – детальной, с указанием источников, с перекрёстными ссылками.

– Вы по-прежнему думаете, что публичное раскрытие этой информации – лучший путь? – спросил Корнеев после паузы.

– Пока не уверен, – я закрыл папку. – Мне нужно больше данных. И больше союзников.

– Союзников среди золотой молодёжи? – в его голосе прозвучал скепсис. – Они слишком зависят от своих родителей, слишком ценят свой комфорт.

– Не все, – возразил я. – Многие из них ненавидят своих отцов. За деспотизм, за контроль, за то, что им никогда не дают стать самостоятельными. Нужно просто найти правильных людей и правильно их мотивировать.

Корнеев покачал головой.

– Это рискованно. Чем больше людей знает о ваших планах, тем выше вероятность утечки.

– Я буду осторожен, – заверил я его. – Никто не узнает о полной картине, пока не придёт время.

Мы говорили ещё около часа, обсуждая детали, стратегию, возможные риски. Корнеев, несмотря на свой скептицизм, был профессионалом высочайшего класса. Он видел в нашей работе не только месть, но и возможность восстановить справедливость, наказать тех, кто безнаказанно грабил страну годами.

Когда мы закончили, я отправился домой, чтобы переодеться перед вечерним выходом. Отец, к моему облегчению, был на каком-то мероприятии, и я мог избежать неловких разговоров за ужином.

В начале десятого я вызвал такси и поехал в «Лимбо». На этот раз охранники узнали меня и без лишних вопросов пропустили внутрь.

Клуб уже был заполнен людьми, музыка гремела, стробоскопы мигали, создавая сюрреалистическую атмосферу. Я прошёл к бару, заказал виски и огляделся в поисках Артёма.

– Максим? – женский голос за спиной заставил меня обернуться.

Передо мной стояла Вера Климова – высокая, стройная брюнетка с точёными чертами лица и пронзительными зелёными глазами. На ней было чёрное платье, подчёркивающее фигуру, и минимум украшений – только маленькие бриллиантовые серьги.

– Вера, – я не смог скрыть удивление. – Рад тебя видеть.

– Взаимно, – она улыбнулась. – Слышала, ты вернулся из Европы. Решил снова стать русским?

– Я никогда и не переставал им быть, – я улыбнулся в ответ. – А ты? Чем занимаешься?

– Работаю в Vogue Russia, – она заправила прядь волос за ухо. – Редактор отдела моды.

– Впечатляет. Всегда знал, что у тебя хороший вкус.

– Не льсти, Воронцов, – она усмехнулась. – Тебе это не идёт.

Я рассмеялся. Вера всегда была прямолинейной, не боялась говорить то, что думает. Это выделяло её среди других девушек из нашего круга.

– Честное слово, не льщу. Помню, ещё в школе ты всегда выделялась своим стилем.

Она внимательно посмотрела на меня.

– Ты изменился, – заметила она. – Повзрослел. Стал… жёстче.

– Восемь лет в Европе без папиной опеки, – я пожал плечами. – Приходилось самому о себе заботиться.

– Да брось, – она скептически улыбнулась. – Уверена, твой отец продолжал оплачивать все счета.

Я не стал отрицать.

– Финансово – да. Но во всём остальном приходилось самому. И я научился многому.

– Например?

– Например, тому, что за каждым великим состоянием стоит большое преступление. Особенно в России.

Вера нахмурилась.

– Это ты сейчас про моего отца тоже?

– Я говорю в целом, – я поднял руки в примирительном жесте. – Не хотел никого обидеть.

Она сделала глоток из своего бокала с мартини.

– Ладно, проехали. Ты здесь один?

– Жду Артёма. Он пригласил меня, сказал, будут интересные люди.

– Граф и его бесконечные тусовки, – она закатила глаза. – Удивительно, как он ещё печень не посадил.

– О, смотрю, вы уже нашли друг друга! – раздался громкий голос Артёма, который появился из толпы. Он был явно навеселе, глаза блестели, движения стали чуть более размашистыми, чем обычно. – Мои два любимых интеллектуала!

Рядом с ним стоял молодой человек атлетического телосложения с коротко стриженными волосами и пронзительным взглядом. Несмотря на клубную атмосферу, он был настороже, его глаза постоянно сканировали помещение.

– Макс, ты же не знаком с Кириллом? – Артём похлопал своего спутника по плечу. – Кирилл Донцов, легенда спецназа, а ныне глава службы безопасности одного секретного проекта. Кирилл, это Максим Воронцов, мой старинный друг, только что вернулся из Европы.

– Донцов? – я протянул руку. – Сын Игоря Донцова?

Кирилл крепко пожал мою руку, оценивающе глядя в глаза.

– Да. А ты сын Андрея Воронцова. Наши отцы работают вместе.

Игорь Донцов возглавлял одно из силовых ведомств и был известен своей беспощадностью к оппонентам режима. Ещё одна фигура из ближайшего окружения отца.

– Мир тесен, – я улыбнулся. – Рад познакомиться.

– Взаимно, – коротко ответил Кирилл.

– Так, хватит официоза, – Артём обнял нас обоих за плечи. – Мы здесь, чтобы отдыхать! У нас столик в ВИП-зоне. Вера, ты с нами?

– Куда я денусь? – она вздохнула, но в её глазах мелькнула улыбка.

Мы поднялись в ВИП-зону, где уже сидело несколько человек – те же девушки модельной внешности, что и вчера, Марк и ещё пара молодых людей, которых я не знал.

– Знакомьтесь, это Максим Воронцов, – представил меня Артём. – Финансовый гений, выпускник Оксфорда, будущая звезда министерства финансов.

Я пожал руки всем присутствующим, мысленно отметив, что Артём уже распространил новость о моём трудоустройстве.

– Итак, – Артём плюхнулся на диван рядом со мной, – теперь, когда все в сборе, можем обсудить мою гениальную идею.

– О нет, – простонала Вера. – Опять твои сумасшедшие проекты?

– На этот раз всё серьёзно, – Артём сделал значительное лицо. – Я говорю о реальных деньгах и реальных перспективах.

Он начал рассказывать о каком-то стартапе, связанном с блокчейн-технологиями и импортозамещением. Я слушал вполуха, больше наблюдая за присутствующими. Вера с явным скептицизмом относилась к идеям Артёма, но при этом не выказывала презрения, скорее дружеское подтрунивание. Кирилл сидел молча, время от времени кивая, его взгляд продолжал сканировать помещение. Остальные делали вид, что слушают, но были явно больше заинтересованы алкоголем и флиртом.

– …и тут нам понадобится твоя помощь, Макс, – голос Артёма вырвал меня из наблюдений. – С твоими связями в министерстве мы могли бы получить преференции.

– Я ещё даже не приступил к работе, – напомнил я ему. – И не уверен, что смогу влиять на распределение контрактов.

– Но твой отец может, – Артём подмигнул. – А ты теперь его правая рука.

– Не преувеличивай, – я покачал головой. – Я всего лишь советник.

– В России нет «всего лишь советников», – заметила Вера. – Особенно если твоя фамилия совпадает с фамилией начальника.

Я посмотрел на неё, пытаясь понять, был ли это упрёк или просто констатация факта.

– В любом случае, – продолжил Артём, не замечая напряжения, – это отличная возможность для всех нас. Мы могли бы создать что-то вроде неформального клуба взаимопомощи. Каждый вкладывает свои связи, ресурсы, знания, и все в выигрыше.

– Клуб? – я поднял бровь. – Звучит как сговор.

– Называй как хочешь, – Артём рассмеялся. – Но так работает весь мир. Ты сам знаешь.

– И кто будет в этом клубе? – спросил я, всё больше заинтересовываясь. Это было удивительно близко к тому, что я сам планировал.

– Мы четверо для начала, – Артём обвёл рукой нашу компанию. – У каждого свои сильные стороны. Я – связи в банковской сфере и стартапы. Ты – министерство финансов. Вера – медиа и пиар. Кирилл – безопасность и силовой блок.

– И что конкретно мы будем делать? – спросила Вера. – Кроме зарабатывания денег.

– А что ещё нужно? – искренне удивился Артём.

Вера закатила глаза.

– Не знаю… может, что-то полезное для общества?

– Золотая клетка жмёт? – усмехнулся Кирилл, неожиданно вступив в разговор. – Хочется почувствовать себя полезной?

В его голосе звучал неприкрытый сарказм, и я увидел, как Вера напряглась.

– Не у всех жизненные цели ограничиваются набиванием карманов и бессмысленными вечеринками, – парировала она.

– Эй-эй, без агрессии, – вмешался Артём. – Мы же друзья. И ничто не мешает нам совмещать приятное с полезным. Заработаем денег и построим детский хоспис или что там у тебя в списке добрых дел, Вера.

– Дело не в списке добрых дел, – она покачала головой. – Дело в смысле. В том, что мы делаем со своими привилегиями.

Я внимательно наблюдал за этим обменом мнениями. Вера явно была не просто богатой девочкой, озабоченной модой. Она задумывалась о более глубоких вещах. Это делало её потенциально ценным союзником.

– А что ты думаешь? – Вера повернулась ко мне. – Ты же жил в Европе. Там наверняка по-другому относятся к социальной ответственности.

Я сделал глоток виски, обдумывая ответ.

– В Европе дети элиты тоже любят веселиться и тратить деньги родителей, – сказал я. – Но да, есть разница. Там больше думают о последствиях, о репутации, о том, как их действия влияют на мир вокруг.