Жизнесмен 2.0

Яна помолчала минуты две.

– Вы уверены, Мурад Сидярович? – голос Яны скептически царапнул по моей уверенности.

– Ян, мы, кавказцы, всегда помогаем друг другу, где бы мы ни были. Мы как братья! Учись!

– Конечно, вам виднее, Мурад Сидярович, но…

Я почувствовал, что Яна пытается возразить, и, не дав ей досказать, уверенно сказал:

– Нет, мы все решили. Все будет отлично, Яна!

И время, как водится, показало.

Я со спокойной душой вернулся в Дагестан. Внутри была построена понятная логическая цепочка, которая была цепочкой колыбели моей уверенности в будущем развитии событий. Колыбелька качалась и убаюкивала: «Все будет хорошо, Мурад, все будет хорошо».

Рассуждал я так: если Натанович хотел не просто устроить варфоломеевскую ночь моим фирмам, а вытащить всю информацию по мне, вплоть до справок о школьных прививках, то зачем ему все эти напыщенные речи, клятвы, обращение к Всевышнему?

Натанович мог просто играть роль исполнителя, чиновника, делающего свою работу. Очень многие подлости на Земле творятся со словами: «Это просто моя работа, ну, понимаешь». Зачастую это просто словесная ширма для гнусностей, не имеющих ничего общего с профессиональными обязанностями говорящего. Наверняка он клялся не для того, чтобы сделать потом еще хуже мне.

Колыбелька в моей голове так уютно качалась весь месяц после нашей встречи. Беседа… Клятва… Земляк… Нет, точно не будет ничего плохого.

Прошел месяц, и контрагентам моей компании стали поступать письма от московской налоговой. На второй месяц – моим сотрудникам, потом поставщикам. Немного позднее – нашей подрядной строительной компании. Через некоторое время – в нашу республиканскую налоговую, и вишенкой на торте стали запросы от московских правоохранителей по поводу банковских карт моей жены.

Это было похоже на продуманный натиск, и, что самое поразительное, инициатором всех этих запросов был Арсен Натанович. Я ничего не понимал. Строил предположения: может быть, сотрудники его отдела без его ведома все это пишут?

Я был уверен, что Натанович ничего не знает, он невиновен во всех этих процессах. Эти проходимцы за спиной святого Натановича атакуют меня своими запросами.

Все это было похоже на веру в «хорошего царя», которого плохие и подлые бояре не ставят в известность о своих делишках. Как в русской истории, когда народ поднимал «соляные» и «медные» бунты, думая, что повышение цен на соль и замена серебряных денег на медные делались без ведома царя и что во всем виноваты кровопийцы бояре. «Арсен Натанович просто ничего не знает, он не в курсе!» Время покажет, как жестоко я ошибался.

Через полгода я оказался проездом в Москве и встретил Арсена Натановича, возле выхода одной из башен «Москва-Сити». Он шел навстречу в распахнутом темно-синем пальто, белоснежной рубашке, искренне мне улыбался и имел самый доброжелательный вид.

– А, здравствуй, Мурад, ой салям аляйкум! – Стало заметно, как московская жизнь изменила акцент с дагестанского на чисто русский. – Ты в Москве, рад тебя видеть! Как дела, Мурад?

Я, стараясь говорить без резких интонаций, ответил вежливо:

– Арсен Натанович, вы лучше меня знаете, как мои дела.

Расскажите мне!

– Все у тебя хорошо, Мурад. Поверь мне, все будет замечательно, сейчас так надо! Обычная проверка!

Я замешкался, про себя подбирая нужные фразы, чтобы объяснить ему, что его нерадивые сотрудники со скоростью олимпийских спринтеров пишут запросы, акты сверок, что мы уже устали распечатывать бесконечную вереницу приходящих нам писем.

Натанович, видя, что я собираюсь что-то сказать, опередил меня:

– Мурад, мой младший брат, это же просто формальности нашей нелегкой работы. Ты, главное, не переживай, я же обещал…

Это был стопроцентный газлайтинг. Этот человек занимался изощренным психологическим насилием через обесценивание моей оценки реальности, через внушение мне, как жертве, своей картинки реальности, абсолютно противоположной тому, что происходило на самом деле.

Для сравнения представьте, что вас пытают раскаленным прутом, говоря при этом, что это просто новый градусник и надо потерпеть, скоро станет легче и вообще это полезно.

Это мне напомнило Чезаре Борджиа – итальянского политика эпохи Возрождения, который публично выступал за мир и единство, но за кулисами вел кровавую борьбу за власть. Он использовал обман, убийства и интриги, чтобы достичь своих целей. Его союзники часто становились жертвами его лицемерия – Чезаре мог заключить договор, а затем нарушить его, если это сулило выгоду.

Чем ярче лозунги и обещания, тем внимательнее нужно следить за делами их авторов.

Неприятным моментом всей этой эпопеи было то, что меня фактически вынудили извиняться перед всеми моими контрагентами. Основной целью налоговой было вымотать меня эмоционально, обесценить, внушить чувство вины. Всем моим поставщикам, серьезным предпринимателям, приходили письма с требованием предоставить информацию обо мне, Мураде Алискерове, или явиться лично на беседу в Москву для дачи показаний об отношениях с моим бизнесом. Беспощадные жернова налоговой мельницы требовали все новых и новых людей, вовлекая их в круговорот разбирательств. Мне звонили десятки знакомых с вопросом: «Мурад, что происходит?» А я буквально сгорал со стыда.

Через полтора года был составлен акт на 180 (!) страницах, согласно которому моя задолженность перед бюджетом составила 25 миллионов рублей. Это налоги, а еще 7 миллионов пеня.

Получив документ и ознакомившись с ним, я в ту же минуту набрал Арсена Натановича. Я уже умел владеть собой, дав себе слово уповать только на Всевышнего, и, сказав себе мысленно: «АльхамдулиЛлях», нашел номер Натановича в смартфоне и нажал «вызов».

– Арсен Натанович, мне кажется, что в вашем кабинете мы говорили немного про другое. Откуда взялись 25 миллионов?

До последнего внутри себя я надеялся, что Натанович не в курсе происходящего, и начал с главного:

– Тут акт пришел, и сумма в 25 миллионов…

Арсен Натанович, ничуть не смутившись, спокойно ответил:

– Мурад, мы приняли такое решение.

– Все, я вас понял. – И нажал сброс.

Не нужно было никаких слов, разбирательств и ругани. И я, и Арсен Натанович понимали, что произошло. Я впустил внутрь себя даже не змею, а трехголового дракона. И не просто впустил, а сделал ему комфортное местечко.

Логическая цепочка в моей голове лопнула, и колыбель спокойных умиротворенных мыслей и надежд полетела в пропасть.

Тут же позвонила Яна. Ее голос звучал на удивление спокойно, но в словах чувствовалась сталь.

– Мурад, – начала она, – это ведь тот самый Арсен Натанович? Тот земляк, который точно не подведет?

Я не слышал в ее словах сарказма и скрытого злорадства. Нет, Яна была готова к действиям, это я почувствовал по интонации.

Каждое ее слово било точно в цель, будто она держала перед собой невидимый чек-лист моих обещаний. Я молчал пару секунд, не в силах сразу признаться даже самому себе. Наконец выдавил:

– Да, Яна, это он… – И в этот момент внутри меня все оборвалось. Хотелось, чтобы пол под ногами открылся, унося меня с этим позором в какое-нибудь забытое измерение.

– Ничего, Мурад, – произнесла она со спокойствием. – Мы справимся. Еще и не через такое проходили.

Я всегда испытываю внутренний дискомфорт, когда из-за моих дел кто-то испытывает трудности, пускай даже и небольшие. Конечно, Яна была наемным сотрудником и получала зарплату, и это была ее работа – решать различные конфликтные ситуации в юридическом поле, час ее времени начинается от 100 евро. Она ничем не рисковала, последствия налоговой проверки лично ее никак не касались, и все же сам факт, что ей придется разгребать эту ситуацию и работать еще больше, меня сильно удручал.

Самым неприятным было то, что неуплатой налогов в особо крупном размере признается налоговая сумма, превышающая за период в пределах трех финансовых лет подряд 13,5 миллиона рублей. Это значит, что мы теперь имеем дело с уголовным преследованием моего франчайзи. Мучительно думая о происходящем и размышляя о способах решения проблемы, после неудобного диалога с Яной я вспомнил, как однажды в той же самой налоговой мне встретился мужчина, который меня окликнул:

– Мурад Ляриба?

Я тогда обернулся и увидел перед собой темноволосого мужчину с легким прищуром, смотрящего мне в глаза.

– Здравствуйте, Мурад, меня зовут Бахарчи, вы меня не знаете… но я вас знаю, – мужчина немного замялся, – вы пять лет назад помогли моей тете. Она живет в Буйнакске, ей тогда не хватало денег на лекарства от онкологии. – Он помолчал, смотря мне в лицо. – Вы здорово выручили нас, Мурад.

– А, да-да, что-то, может, и было… – ответил я, но в голове сразу вспыхнула искра неловкости.

– Какими судьбами здесь, Мурад? В этом здании счастливых людей редко можно встретить.

Он знал, о чем говорит, ведь сам был одним из сотрудников этого отделения. Мы отошли к окну в коридоре, и я рассказал ему всю ситуацию.

Бахарчи немного подумал, смотря в окно, потом, повернувшись ко мне, сказал:

– Мурад, они свое грязное дело сделают, и их не остановить. Поступим так: ты мне вышли этот акт, и я скажу, как тебе двигаться дальше. Чтобы их работа, если ты действительно все правильно мне объяснил, не имела для тебя тяжелых финансовых последствий.

Я скоро забыл об этой встрече, подумав, что какой-то сотрудник среднего звена налоговой просто сказал мне добрые слова, приободрил, но вряд ли сможет помочь.

В те дни, тщательно перебирая в голове варианты выхода из ситуации, я вспомнил об этом человеке. Нашел его номер и позвонил. Он выслушал меня, запросил всю информацию и попросил неделю на ответ. Прошло несколько дней, и раздался звонок:

– Мурад, посмотрите, остались долги или нет?

Я тут же позвонил помощнику, попросив его, чтобы он проверил банковские счета. Через пять минут он перезвонил мне:

– Чисто все. Ты оплатил, что ли?

Все долги были списаны. Я не верил своим глазам. Наверное, такие ощущения были у заблудившихся спелеологов в пещерах. Сутками они пытались найти выход, заканчивался запас воды, продукты тоже на исходе. Сели батарейки в фонарях, вокруг тьма и надвигающееся душное отчаяние. И вдруг – легкий ветер, значит, где-то выход на поверхность. На ощупь, спотыкаясь и разбивая кисти рук в кровь, они шли на дуновение ветра. И вышли, вышли на поверхность из царства тьмы и холода.

Каждый день, прожитый мной до этого момента, был необычайно трудным. У моего франчайзи были заблокированы счета, карты, ему сыпались сообщения об аресте денежных средств, он серьезно переживал за свое имущество.

Он не звонил мне, понимая, что я делаю все возможное для скорейшего исправления ситуации, ищу выход из кризиса. Еженедельно я сам звонил ему, держа в курсе дела. Каждый раз я говорил ему: «Если я не решу вопрос, то просто отдам эту сумму, даю тебе слово, поэтому не переживай. Просто наберись терпения».

Это было правдой – с момента начисления штрафа я положил в свой личный сейф 25 миллионов и сообщил ему, что деньги в этом сейфе предназначены для закрытия долга перед налоговой, если мы проиграем нашу борьбу.

Я мог дышать спокойно, я никому ничего не должен. «Воздух свободы опьянил профессора Плейшнера» – помните эту фразу из знаменитого кинофильма? Меня пьянил не воздух, а радость, что я вернулся в свое нормальное состояние, что я свободен от тяжкого груза несправедливого обвинения. Несправедливость – вот что меня угнетало, это ужасное чувство, что на тебя навесили все грехи, но ты ни в чем не виноват, а доказательства принимаются с усмешкой и недоверием. Теперь это было в прошлом.

Оказалось, что налоговая на Земляном Валу должна была отправить документы на мой долг в Управление ФНС России, и там принимается окончательное решение. Бахарчи, поговорив с Яной, объяснил, как написать правильно апелляцию, и благодаря ему мой долг исчезает. Полтора года абсурда, полтора года работы Арсена Натановича – и все это закончилось решением Центральной налоговой. Я даже представлял, как он надулся и покраснел от злости, когда узнал, что все его планы провалились, а он строил их целых полтора года.

Набрал Бахарчи.

– Это Мурад, Бахарчи. Как ты смог? Какую должность ты занимаешь?

– Знаешь, Мурад, я обычный сотрудник налоговой службы. Я видел, что правда на вашей стороне, и надо было сделать так, чтобы нужные люди увидели это. Если бы ты был жуликом и аферистом, то я бы помочь не смог, это не мой профиль. – Бахарчи замолчал, но я почувствовал, как он тихо улыбнулся в трубку. – Мурад, я ходил к руководству, показал акт и указал на огромное количество ошибок в нем. Это действительно так, ты все правильно рассказал мне. Там были явные нарушения законодательства и начисления задним числом. Я это все увидел, показал и просил решить вопрос по справедливости. Как видишь, получилось.

Я не находил слов благодарности для Бахарчи. Что он еще говорил, я не знаю, не стал расспрашивать про все подробности. Но справедливость восторжествовала!

Тогда я понял, что добро всегда возвращается! Но совершать благие дела нужно не с целью получить выгоду, а от души. И однажды, когда ты уже забудешь об этом, они вернутся к тебе в виде помощи, которую ты и не ожидал. Само собой, после всей этой эпопеи я поблагодарил и Яну, и Бахарчи.

Я несколько раз хотел слетать в Москву, посмотреть в глаза Арсену Натановичу, сказать ему все, что я думаю о нем. Хотел найти его родственников в Дагестане, поговорить с ними. Впрочем эти мысли я быстро оставил. Но было одно, что не давало мне покоя. Он в разговоре со мной упоминал имя Всевышнего. Клялся Им, говоря, что все будет честно по отношению ко мне. Именно эта клятва не давала мне покоя. Я не стыдился, что доверился его сладким речам, но испытывал жуткую обиду, что он использовал их для обмана. А еще я представлял, сколько людей он заманит в свои капканы этими лживыми и одновременно сладкими словами.

Двуличие людей не было мне в новинку. Такова человеческая природа. «Цель оправдывает средства» – эту фразу часто приписывают политическому деятелю Средних веков Никколо Макиавелли, которую он высказал в своей книге «Государь». Именно ею прикрывались испанские конкистадоры, покоряя индейцев Латинской Америки. Наивные люди принимали дары от европейских колонизаторов с заверениями о добрых намерениях, а потом их города подвергались варварскому уничтожению, а сами они становились рабами. Двуличие как инструмент экспансии. Но что двигало Арсеном Натановичем?

Всевышний Аллах говорил: «Не думай, что Аллах не ведает о том, что творят беззаконники. Он лишь дает им отсрочку до того дня, когда закатятся взоры» (сура «Ибрахим», аят 42). Но Арсен Натанович явно пренебрег этим предупреждением Создателя. И сколько человек он еще обманет своими сладкими разговорами?

Я решил нанести визит Арсену Натановичу и сказать ему все, что думаю о нем и его интригах. Даже накидал для себя в ежедневнике тезисно, что я хочу ему передать. Я позвонил ему и попросил о встрече, чтобы озвучить свою просьбу. Он, конечно, обрадовался тому, что я приду к нему о чем-то ПРОСИТЬ, потому что это означает, что я буду ему за это ЧТО-ТО ДАВАТЬ.

Знакомый кабинет, знакомая картина Айвазовского и фото Собянина на стене.

– Я ненадолго, Арсен Натанович.

Начал я с притчи.

– Во времена правления пророка Сулеймана одна птичка очень захотела пить. Она увидела водоем, хотела подлететь, но там постоянно были разные животные: сначала тигры, потом львы, потом верблюды, шакалы, – и никак она не могла утолить свою жажду. Наконец все ушли. Она подлетела к воде и увидела, что одновременно с ней подходит к воде старец в чалме и с посохом. Птичка подумала, что человек ей вреда не причинит, он же не животное. Но, когда она подлетела к воде и захотела напиться, человек ударил ее посохом. И у птички вытек глаз. И она полетела к пророку Сулейману, который понимал язык животных, и все ему рассказала. Позвали старца. «Да, это сделал я», – сказал он. Сулейман ответил ему, что нужно такое же воздаяние: «То есть тебе тоже нужно выбить глаз». Птичка была против. Старец предложил пернатому созданию: «Давай я буду тебя кормить до конца твоих дней». Но та ответила: «Нет, мне этого не надо». – «Чего же ты хочешь, птичка?» Она ответила: «Пусть старец снимет чалму и сбреет бороду, которая меня обманула. Если бы не твой образ праведника, то я бы не подлетела к воде». Понятная притча, да, Арсен Натанович?

Арсен Натанович побагровел и уставился на картину Айвазовского.

– Так вот, уважаемый Арсен Натанович, ты как тот старец. Говорил мне сладко, как мед лил в уши, – клялся Всевышним, называл меня братом, а еще, помнишь, говорил, что не обманешь? Ведь на том свете Всевышний за все спросит.

Арсен Натанович засопел, открыл ящик стола, снова закрыл его. Переложил две папки с одного края стола на другой, потом, подумав, положил их обратно. Я продолжил:

– Так вот, уважаемый, есть у меня просьба. В следующий раз, когда к тебе придет человек со своей проблемой, не надо именем Всевышнего прикрывать свои гнусные дела. Ты любишь, можешь и делаешь свою грязную работу – так и делай ее. Ты пачкаешь Ислам своими словами, прикрывающими грязные дела. Человек может разочароваться в вере после встречи с тобой, Арсен.

– Да ты, ты какое право имеешь так говорить, а? Ты хоть раз зашел ко мне с просьбой решить вопрос, я же тебя ждал, а теперь еще я виноват? Ты кто такой? С горы, что ли? Или в пальто? Да я, я сейчас позвоню, и… ОБЭП тебя наизнанку вывернет, душу вынет! Будешь через месяц на автомойке машины мыть, больше тебя, лузера, никуда не возьмут!

Арсен Натанович почему-то стал буквально шипеть и стал похож на большую жабу. Мне стало неприятно.

– Я все сказал, мной неуважаемый Арсен Натанович.

С этими словами я вышел, не прощаясь. Очень мало людей вызывают у меня брезгливость. В тот момент список брезгливости пополнился на одну фамилию. Разговор я записывал, предполагая, что дальше могут возникнуть еще непредвиденные события. Я не ошибся.

Примерно через месяц после того, как мне обнулили задолженность, я снова оказался в Москве. Шел около метро «Щелковская» и увидел знакомую фигуру на тропинке в сквере.

Вальяжный, хорошо одетый, он медленно перебирал ногами. А рядом шла женщина – его жена, как я позднее понял, с ребенком-инвалидом. На руках у Арсена Натановича был второй ребенок, который тоже имел очень болезненный вид. Он сидел, опустив голову на его плечо и безвольно болтая рукой в ритм шагов.

Сказать, что я был шокирован, – ничего не сказать. Я был так зол на этого человека, и вот вся злость растворилась. Мне стало его искренне жаль. Он не ведает, что делает и к чему идет, не видит причинно-следственных связей. Болезнь его детей – наказание Божье за то, что он гнобил бизнесменов, начислял им несправедливые налоги, взятки брал. Приносил неправедные деньги домой, на них одевал и кормил детей. Уверен, что, сколько бы ни дали ему миллионов и миллиардов, он бы их все променял на здоровье своих детей. А Всевышний всем рано или поздно раздаст по заслугам.

Тогда, в сквере, Арсен Натанович увидел меня и прочитал жалость в моих глазах. Увы, что-то изменить было не в его силах, все в прошлом.

Мир стремится к балансу: один земляк меня «кинул», а другой земляк мне помог. Мир не без добрых людей. Когда наш долг списали, я гордо позвонил Яне и сказал: «Яна, видишь, мы – кавказцы, как и все люди, разные. На одного “плохого” – с десяток “хороших”!»

Вывод

«Самурай должен быть готов к тому, что его жизнь может быть короткой, поэтому он должен ценить каждый момент и наслаждаться им», – так говорит средневековый японский кодекс «Бусидо». Конечно, мы живем не в средние века, но все же человеческие страсти остаются прежними. Подлость соседствует с благородством, а жажда наживы – с бескорыстием и помощью ближнему.

Честь, как говорили мудрецы всех времен и народов, легко потерять и очень трудно восстановить. «Береги честь смолоду» – так мы все слышали с детства.

Для того чтобы не запятнать свое доброе имя, нужны простые и понятные вещи, одна из них – быть честным с друзьями, партнерами и коллегами.

Древнегреческий архитектор Набирий говорил своим ученикам, что основа успешного здания – в правильных опорах всего строения, подчеркивая, что это же правило верно и для человеческого сообщества. Дело предпринимателя можно сравнить с архитектурой, где рост всей постройки ввысь зависит от надежных опор, от профессионалов его команды. Если прочны они и грамотны, то дело выстоит под натиском любых бурь.

Открытие клуба

В глазах многих людей предприниматель – существо сугубо прагматичное, далекое от идеалов гуманизма. Услышав слово «бизнесмен», обыватель невольно рисует в воображении типаж: человек в дорогом костюме, с заносчивым взглядом, который вместо чая пьет латте из пачек денег, а в мечтах – купается в них, как Скрудж Макдак в своем золотом бассейне. А вот спроси обывателя, кто на самом деле работает для других, – он без колебаний назовет врачей, учителей, спасателей. Словом, представителей тех самых профессий, от которых веет добротой, теплом и альтруизмом.

И тут упускается важный нюанс: предприниматели тоже трудятся для других. Они создают рабочие места, удовлетворяют потребности клиентов, придумывают новые решения, которые меняют нашу жизнь. А все это требует усилий, зачастую таких, которые остаются за кадром. Илон Маск однажды сказал: «Быть предпринимателем – это как жевать стекло, глядя в смертельную бездну». Ведь пока их бизнес кормит сотрудников и приносит пользу обществу, сами они нередко страдают от проблем, с которыми, кажется, невозможно справиться в одиночку.

Каждый день ко мне, будто к бизнес-доктору, приходят владельцы бизнесов, и порой с такими бедами, что никакому психотерапевту не снились. Их проблемы, кстати, удивительно похожи. Иногда мне кажется, что вся эта предпринимательская братия – одна большая семья, по которой вирусы носятся, как по школьному классу в сезон простуд. Причем болезни у них свои – условно назовем их бизнес-лихорадкой. С первых же симптомов мне, как опытному врачу, все становится ясно: тут классический случай недосчитанных процентов, там – воспаление амбиций, а где-то – хронический дефицит клиентов.

Иногда я вовсе чувствую себя дежурным по экстренным вызовам. Вот звонит мне как-то Меджид – голос тихий, напряженный, словно из шпионского фильма:

– Мурад, очень нужен совет, хочу с тобой увидеться в пять часов!

– В пять вечера? – переспрашиваю его.

– Утра! Понимаешь, я должен серьезным людям деньги, за то, чтобы меня найти, людям предлагают по 500 тысяч рублей!

Историю Меджида я расскажу подробно позже, но, как вы понимаете, в такой ситуации я не смог отказать.

Те же хирурги, даже в экстренной помощи, хотя бы знают, что у них готова операционная, есть ассистенты, медсестры, а дежурство длится определенное время. У меня же задачи всплывают как спамерские пуши на телефоне: вроде бы все решил, ан нет, новый день – новый сюрприз. Люди приходят лично и звонят по телефону, отправляют СМС с анонимных аккаунтов или присылают автобиографии с перечислением всех бед со времен детского сада, врываясь в мою жизнь как к другу или дальнему родственнику на свадьбу – без предупреждения, но с большими надеждами. «Нужно срочно встретиться» – и тут начинается игра «А угадай-ка, с чем к тебе пришли?». Один с загадкой уровня «расшифруй финансовый код да Винчи», другой – с просьбой: «Дай денег на молоток, а то дом не построю». Вот звонит мне как-то взволнованный человек:

– Здравствуйте, Мурад, это Шамиль вас беспокоит. Мне телефон ваш дали… – и называет какого-то моего знакомого через трех других знакомых, лицо которого я бы на улице не узнал, разве что с бейджиком. – Извините, что отвлекаю, но мне очень нужна помощь. Могли бы мы встретиться сегодня вечером?

Думаю, раз человек прям срочно на сегодня встречи добивается, значит, у него либо бизнес горит, либо дом, либо все сразу. Выделил ему время, а он… не приехал, потому что сломалась машина.

Я сам когда-то жил в эпоху неисправных машин и упущенных шансов. Согласился встретиться на обед во вторник. И он… снова не приехал!

– Мурад, дел завал, можно ли вечером? Очень надо, но никак не получается!

Уже начал подозревать, что Шамиль не человек, а та самая птица, которую ловить бесполезно, – клюнет да улетит. Но последний шанс дал, и он явился. Вид у него был напряженный, взгляд тяжелый, я сразу подумал, что проблема серьезная. Он начал разговор:

– Я очень надеюсь, что вы сможете мне помочь… Мне очень хотелось бы взять телефон фирмы сяоооми!

Я даже не сразу понял название фирмы и переспросил:

– Какой-какой телефон?

Речь шла о Хiaomi. Я чуть кофе не пролил. Xiaomi! Не бизнес-стратегия, не спасение компании от банкротства, не совет по инвестициям. Xiaomi!