Я скреббер

Я скреббер

Лора Каф

© Лора Каф, 2025

ISBN 978-5-0068-1038-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Свет фонарей, украшенных золотыми чудовищами, раздражал сетчатку. Глаза слезились. Жуткая головная боль вызывала тошноту. Земля норовила вывернуться из-под ног, но я упорно двигалась вперед, на свою любимую работу. Мне больше некуда было пойти.

На месте моего дома стояла березовая роща. А там, где шумел маленький, уютный парк для выгула домашних животных, плескалось озеро.

Теплый ветер подталкивал в спину, разметая листья с асфальта и осыпая красно-жёлтой пестротой неподвижно стоящих людей. Многие сидели прямо на бетонных бордюрчиках. Некоторые лежали, и никто не подходил к ним узнать, что случилось.

В угол дома впечатался мусоровоз, а к его борту прижался легкий прогулочный автобусик. Еще два таких же автобуса стояли пустые на другой стороне улицы.

Я с трудом передвигала ноги, преодолевая сумасшедшую пляску земли. Сколько раз я успела упасть за последнюю сотню метров не смогла бы вспомнить даже под пытками. Колени и ладони были в крови и грязи, но боли я не чувствовала.

Мне оставалось метров двадцать, когда в толпе раздался странный, рокочущий звук и полноватый седовласый мужчина медленно повернулся в мою сторону. Взгляд его белесых глаз так меня напугал, что я не заметила, как оказалась у дверей. Остальные люди тоже начали поворачиваться в мою сторону. И у всех были глаза пластмассовых кукол. Седовласый ощерился и зарокотал еще громче. Толпа активизировалась. Я тоже.

Заскочив в фойе, я схватила старинную подставку для зонтов и со всего маху надела ее на ручки дверей. Колени затряслись. Я уткнулась лбом в резьбу на деревянной панели, переводя дух, и тут, за моей спиной раздался уже знакомый рокот.

Какой мерзкий вкус во рту. Что это за гадость? Я что, тухлой рыбы наелась?

Звон в голове медленно стихал и стал слышен чей-то тихий голос. Я напряглась, пытаясь услышать, что он там бубнит, и в голову тут же ударило кувалдой. Мой стон вызвал новый поток бубнежа и новую порцию мерзости сквозь стиснутые зубы. Звон стих. Боль становилась привычной. Я попыталась открыть глаза, но забыла, как это делается.

– Кажется, она приходит в себя.

– Держись, моя девочка, я тут. Я уже пришла.

Крепкие ладошки приподняли мою голову, и темнота закрутилась смерчем. Я застонала.

– Живая. Отозвалась на живчик. Шанс ещё есть. Достань мешочек. Девочка моя, съешь это, прошу.

Сильный палец давит на нижнюю челюсть, заставляя открыть рот. Какой-то маленький округлый камушек на языке и челюсти сжимаются широкой ладонью.

– Глотай. Глотай, не бойся.

Ну, как тут откажешься? Пришлось глотать, чтобы не подавиться странным угощением. Я зашлась в кашле. В животе взорвалась маленькая атомная бомба и жар разнесся по всему телу, тут же сменившись теплом. Мышцы, сведенные жуткой судорогой, расслабились. Всхлипывающий вздох и я обмякла на чьих-то сильных руках.

Я хрюкнула и проснулась от собственного храпа. Очень неудобно спать на спине без подушки. Да еще и матрац сегодня что-то, слишком жесткий. И холодно. И пить хочется.

Я зачмокала губами, пытаясь смочить сухой язык несуществующей слюной.

– Кажется, просыпается.

– Куда просыпается? – Пробормотала я, представив дырявый мешок с крупой.

– Вот и молодец, вот и умничка. – Нежнейшим голосом проворковал невидимый ангел.

Я с трудом разлепила веки. Белый овал на темном фоне, медленно превратился в лицо с темными пятнами глаз. Я моргнула. Фокусировка улучшилась. Теперь был виден нос и губы.

– Что… что случилось? – Прохрипела я, жутким голосом – Где я? Ты кто?

– Слава Исе – Улыбнулась в ответ девушка. – С тобой все будет хорошо. В этот раз я, наконец-то успела

.– Куда успела? – Прокашлявшись, просипела я.

– К тебе. К тебе успела.

Девушка гладила меня по голове и смотрела влюбленными глазами.

– Мы знакомы?

С каждой новой фразой мой голос возвращался к родному тембру.

– Хотя… – Я кулаками протерла слезившиеся глаза.

– Кого-то ты мне напоминаешь. Где мы виделись? Откуда ты меня знаешь?

– Я все тебе расскажу, но сначала поешь. Тебе надо.

Девушка осторожно приподняла меня, помогая перейти из горизонта в сидячее положение.

Тут же слева появилась рука с миской, наполненной чем-то невообразимо ароматным. Я даже не успела подумать о том, что действительно голодна, как рука моя уже схватила кусок хлеба, лежащий сверху, и запихала его в мой же рот.

Я не ела. Жрала. Давясь и чавкая. Я сопела и роняла кусочки, но ничего не могла с собой поделать. Нутро мое было вакуумом, и этот вакуум требовал заполнения. Миска было опустошена в один миг. По крайне мере, мне так показалось. С тоской поглядев на дно и собрав пальцем последние капельки мясного сока, я тяжко вздохнула, не надеясь даже на продолжение банкета, и подняла глаза. Девушка сидела напротив, подперев кулачком щечку, и с умилением смотрела меня.

– Хочешь еще?

– — Аха… кхм.

Я чуть не подавилась собственной слюной. Миска немедленно наполнилась, и все повторилось снова, с чавканьем, сопеньем и вылизыванием донышка.

– Еще?

– В этот раз я глубоко вздохнула и, подумав, ответила. – Немножко. Просто так вкусно.

– Ничего особенного. Тушенка с ролтоном.

– Ролтоном? Что это?

Третью миску я уже ела не спеша и даже смогла оторвать глаза от странной прозрачной лапши и частично рассмотреть своих кормильцев.

Девушку я определенно где-то видела. И не просто видела, а очень хорошо ее знаю. Эта полуулыбка, движение бровей… Но вот откуда я ее знаю, убей, не скажу.

Короткая стрижка. Волосы темные. Нижняя губка немного пухлее верхней. Глаза в тени ресниц, не разберешь какого цвета. Да и полумрак, слегка разведенный двумя фонарями, не способствует детальному рассмотрению. Одета в пятнистый лесной костюм. Берцы на ногах. Стоящие. В чем, чем, а в обуви я разбираюсь. Нож на поясе. Небольшая рукоятка. Аккурат под девичью ладошку. Тоже не с полу подобран.

Дядька в зеленом камуфляже стоял позади меня и все что я смогла увидеть, не разворачиваясь полностью, штаны со множеством боковых карманов и скрещённые где-то там, высоко на груди, руки.

– В твоем мире не было роллтона?

– В моем, что??? Что значит – в моем мире?

– В том, с которого ты сюда прилетела.

Я замерла, не донеся до рта очередной кусок. Чо за фигня? Нормально же сидели. Розыгрыш? На психов вроде не похожи. По крайней мере, девушка. А вот зелёный…

Я начала медленно поворачиваться к стоящему за спиной человеку, но девушка, неожиданно, положила обе ладони на мои колени и, заглядывая в глаза, тихо сказала.

– Ты, главное, ничего не бойся. И не волнуйся. Хорошо?

– Ага. – Кивнула я и сделала следующее.

Уронила миску с остатками еды на пол, левой рукой толкнула девушку в грудь, одновременно выхватив нож из-за ее пояса, и прыгнула вперед, стараясь как можно быстрее оказаться подальше от зелёного.

Стратегия была великолепна. Подкачала, как всегда, тактика, в результате которой я оказалась стоящей в углу, обе стены которого не имели ни окон, ни дверей. Выход был за спиной зелёного.

В обычное время я бы и не подумала шарахаться от людей, которые готовят такую вкусняшку, как тушенка с ролтоном. Да и вообще дикость какая то, от людей шарахаться. Но я вспомнила, что случилось до того, как я потеряла сознание.

Девушка на полу вздохнула, перевернулась на живот, приподнялась на локтях и с блаженной улыбкой произнесла.

– Не правда ли, она прелесть. Какая динамика. Всего час назад превращалась в пустыша, а сейчас хоть на элиту выпускай.

Вопрос явно предназначался зелёному, который так и стоял, скрестив на широченной груди мощные руки. Теперь я смогла разглядеть его лучше. С учетом сумрака, конечно.

Высоченный. За два метра точно. Фигура качка-дебила, который решил, что если бицепс больше головы в два раза, то это супер. Лысый. Уши настолько плотно прижаты к черепу, что их не видно. Ноги… Что-то с ними не так. Или обувь такая специальная.

Качок хмыкнул, нагнулся, взял девушку за шкирку, легко поднял и поставил на ноги

Та отряхнулась и уселась на мое место. Откинулась назад, облокотившись на колени своего напарника и, так же как он, скрестила руки на груди.

– Детство у тебя трудное случилось, что ты такая дёрганая?

Я с тоской посмотрела на недосягаемую дверь и поудобнее перехватила нож. Девица хмыкнула.

– Уйти хочешь? Да пжалста.

Слово «пжплста» она процедила сквозь зубы, презрительно, при этом, прищурившись.

– Никто не держит. Иди и не жалуйся потом, что тебя слишком быстро оприходовали. Я даже за жемчужину спрашивать не буду. Сама отдала. Просто жалко, что такая ценность впустую выброшена. Лучше бы сама съела, или вон, ему скормила. – Кивнула она на зеленого. – Давно мечтаю с ним в койку залезть, да все как-то недосуг.

– Какую еще жемчужину? – Нахмурилась я.

Надо же. Голос уже совсем родной.

– То есть, ты готова к диалогу и всосу новой инфы?

Глаза девицы сверкнули так, что будь здесь газ, он бы взорвался.

– Ну… – Неуверенно вякнула я. А что мне оставалось? Бежать некуда. Откажусь, пришибут на месте. А так, протяну время, может и подскачет еще принц на чем-нибудь белом.

– Отлично. Садись, радость моя. В ногах правды нет.

Я хотела ответить, что выше ее тоже не замечали, но вместо этого буркнула, как нашкодивший подросток.

– Я постою, спасибо.

– Ну, стой, стой. Стоя больше влезет.

При этих словах зеленый многозначительно хмыкнул, а девица мечтательно улыбнулась.

Ты в своей жизни много читала?

Много ли я читала? Да книг, мной прочитанных хватило бы на семь сельских библиотек.

– Ну.

Девушка кивнула и продолжила.

– А такой жанр как фантастика в вашем мире был?

– Ну.

– Читала?

– Ну.

– Да что ты нукаешь то все время?

– А что ты тупые вопросы задаешь? Спроси еще про зомби и полеты на луну.

– То есть, ты в курсе?

– В курсе чего?

– Зомбей здесь, конечно же нет…

– Хоть это радует. – Буркнула я, решив считать все происходящее тупым розыгрышем, неизвестно кем заказанным.

– Не торопись радоваться. Книжные зомби против местных зверушек просто котята. Кант, покажись ей.

Качок включил фонарь и направил луч на себя. Я просто забыла, что от ужаса надо кричать. Зеленый оказался действительно зеленого цвета. Весь. Но этого ему, видимо, было мало. Голова его, утопавшая между бугристых плеч, не имела ушей. Она не имела и носа и почти не имела глаз и рта. Вместо всего этого были просто узкие щелки. Как если бы взяли огурец и сделали на нем несколько надрезов в нужных местах. Вот только огурчик был бугристым и размером с хорошую тыкву.

– Ну как?

– Неплохой грим. Но мы на новогодние карнавалы и получше делали. – Сиплым голосом выдавила я.

– Можешь подойти, потрогать. Разрешаю даже ущипнуть.

– Есть смысл?

– Не знаю. Тебе решать.

– Воздержусь.

– Ну, тогда слушай. – Девица наклонилась вперед, упершись локтями в колени и сцепив пальцы рук. – Этот мир называется Стикс. Местные зовут его Улей…

Девица замолчала и многозначительно посмотрела на меня.

– Улей, потому что из сот? – Пошутила я. – А в сотах мед, и рядом пчелы.

– Точно. И соты, и мед, и пчелки есть. И даже пасечник имеется. Тебе знакомо слово мультиверсум?

– Более-менее. – Я неопределенно помахала рукой. – Бесконечность миров и прочее бла бла.

– Прочее, да. А теперь представь себе, что некто, решил оторвать от каждого мира по кусочку и составить из этих кусочков новый мир.

– Зачем?

– Об этом ты спросишь у того, кто все это задумал. Если, конечно, когда-нибудь его встретишь.

Идем дальше. Соты, по-местному, кластеры, отличаются друг от друга размерами и частотой загрузки. Но в одном и том же месте всегда загружается один и тот же кусок мира. Вот только мир каждый раз разный.

– Не поняла. Один и тот же кусок из разных миров? А откуда тогда известно, что это тот же кусок, если миры разные? Или как понять, что мир другой, если кусок один и тот же?

– Один, потому что загружается всегда одно и то же. Если лес, то это всегда лес. Если город, то можно составлять карту, где что располагается, и в следующий раз идти по ней. Разница в мелочах. В одном мире тебя зовут Алия и ты танцовщица, в другом… Кем ты была в своем мире???

– Поваром. – Машинально ответила я.

– А звали тебя там как?

– Там. Там… – Её серьезный тон и тихий, печальный голос больше всего остального убеждали меня, что все происходящее никакой не розыгрыш. И не сон. И не бред, навеянный полетом шмеля.

– Еленой меня там звали. – Ответила я и, уронив нож на пол, начала сползать туда же и сама.

– Тихо, тихо. Вот выпей.

Девица протянула фляжку с вонючей дрянью.

– Пей, поможет. Всегда помогает. Что ты помнишь, до того, как очнулась здесь?

– Много чего помню. Тебе с какого момента? Большой взрыв? Падение Тунгусского метеорита? Захват Европы Альмарскими индейцами?

– У нас не было Альмарских индейцев. – Произнесла девушка.

Если я правильно поняла, то ее звали Алия.

– Зато у вас роллтон был. – Парировала я.

– Качок на мои слова снова хмыкнул.

– Он монстр? – Кивнув на зелёного, спросила я.

– Кваз. Человек с изменившимся телом. Рассудок не страдает. Ну, разве что, самолюбие.

– А чего это он такой?

– Жадность. – Вздохнула Алия. – Сожрал то, что не стоило жрать вдали от знахаря. Но зато остался живой. И я тоже. Про индейцев потом расскажешь, а пока давай свой последний день в своем мире. Вспоминай. Тщательно вспоминай.

Что я могла рассказать? Обычный был день. С утра на работу. До вечера там. Нагрузившись стыренной для кота печенкой и рыбкой, для голодных детей, я потащилась домой, пешком. За три километра с небольшим хвостиком. Потому что опоздала на автобус, а ждать следующий, целый час, не хотелось.

К городу подкрадывалась теплая, осенняя, ночь.

Ничего, как говориться, не предвещало. Народ гулял. В парке собиралась компания в костюмах времен средневековья. Складывали костер. Видимо, собирались жечь свежепойманную ведьму.

В другой раз я бы непременно задержалась, чтобы посмотреть на это восхитительное действо, а возможно и участие приняла. Но сегодня был очень тяжелый день, да и дома ждал голодный котик. А на завтра обещала наделать рыбных плицев в дорогу соседским деткам. Те готовили побег, и надо было им помочь.

Поэтому я, вздохнув, отправилась дальше. Шла себе чистым полем, и тут неожиданно, из-за угла, повалил туман. Да не простой, а плотный, как вата и кислый, как борщ недельной давности. Минут пять я ползла на ощупь по этому белому безмолвию. Сапоги дорогу знали хорошо, и заблудиться я бы не смогла, даже с завязанными глазами. Я и не заблудилась. Просто, когда, неожиданно, вышагнула из стены тумана на чистое пространство, под ногами оказался не привычно раздолбанный асфальт, а ровная накатанная грунтовка. И.… лес… вместо города. Высоченные, темно-зеленые ели. С шишками. А вдалеке белела березовая роща. Я поняла, что, наконец-то, сошла с ума, и присела на поваленное дерево, ждать санитарку из дурдома.

А потом туман исчез и появился псих, который с невнятными воплями набросился на меня, вцепился в одежду и принялся трясти, мыча и воя. Пришлось вырубить бедолагу. Потерянного бойца тут же заменили два других. На подходе маячил третий.

Я потеряла продукты, ободрала колени и ладони, падая на асфальт. Добралась до родной столовки, опрокинула на взбесившегося сторожа кастрюлю с томящимися на бульон костями и спряталась в холодильнике, который в тот день отключали на санобработку. Потом меня трясло, болела голова. Потом я уже ничего не помнила.

– Это просто чудо, что ты не успела сильно надышаться туманом и сумела вернуться сюда. Мы искали тебя здесь. – Шептала Алия. – Я не нашла бы тебя в городе.

– Так предупредить надо было.

Алия глянула на меня удивленно, но тут же заулыбалась, оценив мой тонкий саркастический юмор.

– Да, что-то я не подумала.

– Если вы меня тут ждали, то чего сторожа не обезвредили?

– — Проморгали. Но ты и сама с ним неплохо разобралась.

За этой задушевной беседой моя истерика незаметно отошла на задний план, и девица продолжила рассказ.

Перенос кластера начинался с кисляка. Плотного тумана с кислым вкусом. В тумане содержались споры паразита, который моментально заражал собой всякого вдохнувшего. Маленькие дети, травоядные и мелкая живность изменениям не подвергались. До тех пор, пока оставались маленькими и мелкими. А вот крупные хищники, к которым относится и человек, начинали делиться на заражённых и имунных.

Заражённые сначала теряли разум, потом начинали пожирать всё, что бегало, и было сделано из мяса. Не брезгали и себе подобными. Бывшие люди с удовольствием питались своими родственничками. Сын, без зазрения совести ел отца. Мать жрала собственного младенца, лежащего в люльке. Начальная стадия называлась пустыши, потому что ловить с них было нечего. Дальше шли лотерейщики, бегуны, топтуны, кусачи, руберы. Чем дальше, тем страшнее. Но самой страшной была Элита, которая рвала танки, как тузики примитивное резиновое изделие. Это я про грелку.

Процент был примерно пять к девяносто пяти, не в пользу нормальных, сохранивших разум людей. Да и тем нужно было еще умудриться выжить в толпе новообращенных монстров.

Чем больше Алия рассказывала, тем больше у меня появлялось вопросов.

– Погоди, ты сказала, что я начала превращаться в пустыша. Это значит, что я не имунная. Я могу потом стать монстром?

Перспектива превратиться в чудовище пугала гораздо больше, чем простая и понятная смерть.

Нет. Уже нет. Я тебе жемчужину скормила, и не цветную, какую-нибудь, а белую. Ты теперь у нас хиггер.

– Я могу этим гордиться?

– Еще бы. Хиггер, это свежак, которому повезло сожрать величайшую ценность этого мира в первые дни. У таких дар сразу мощный. И, как правило, не один. Кстати, есть уже не хочешь?

Мой взревевший желудок ответил за меня. И снова мне была подана большая миска мяса с тонкой длинной полупрозрачной лапшой. Правда теперь я ела не так жадно, но все равно, спорола целых две порции. Алия и Зелёный смотрели на меня с восторгом любящих бабушек.

– Однако, вопрос. – Я обтерла губы кухонным полотенчиком. – Самая большая ценность, говоришь? Искала меня, говоришь? А как ты меня тут вообще нашла? Почему искали именно меня, а не спасли первого попавшегося?

Алия и кваз переглянулись, и девушка с удивлением посмотрела на меня.

– Надо же, какие правильные вопросы. Первый раз мы тебя, точнее, не тебя, а твоего двойника, случайно встретили. В твоем кластере люди обращаются очень быстро. Перерождаются медленно. И с разной скоростью. Кто-то уже на седьмой день начинает изменяться, а кто-то… впрочем, этих быстро сжирают. Тогда тебе помочь было уже нечем. Начали искать целенаправленно и быстро.

А что во мне такого невероятно ценного?

– Пока ничего.

– А потом?

– Потом узнаем, что тебе подарит господин наш Стикс. Но я уверена, что это будет нечто. Судя по твоему метаболизму, дар будет нехилым.

– Какой дар?

– Почти волшебный. Улей, это не только съемочная площадка для ужастиков. Забрав у нас все, он дает так много, что обмен почти равноценный.

– Например?

– Например, бессмертие.

– Гонишь! – Я подавилась скользкой лапшой.

Кваз осторожно похлопал меня по спине. Алия отобрала у меня миску и поставила на импровизированный столик. А потом присела передо мной на корточки и, заглядывая в глаза, продолжила.

– Не, не гоню. Мы не только бессмертны, мы тут еще и от болезней избавлены. И от соплей, и от спида. Да еще и молодеем, те, кто старичком сюда попал. Ну и вишенка на этом тортике – Дар. Сверхспособность. Один сквозь стены проходит, другой воду кипятит, или, наоборот, замораживает. У кого-то он слабый, у кого-то посильнее. Но любой Дар можно развить. Употребляя горох, или поедая жемчужины. Или просто, бегая по кластерам и вырабатывая адреналин, сражаясь с монстрами.

– Горох?

– Теперь одно из самых главных знаний этого мира.

Алия подскочила и принялась расстегивать пуговку на нагрудном кармашке.

– Спораны, горох, жемчуг. Все это добывается из споровых мешков мутантов, который находится у них на затылке. Похож на головку чеснока. Это самое уязвимое место.

В кармашке искомого не нашлось, и Алия принялась обхлопывать себя и проверять все многочисленные карманы на своем костюме, продолжая рассказывать.

– Пробей мешок и тварь сдохнет. Но он и защищен достаточно хорошо, чтобы добыча ништячков медом не казалась. И чем более развит мутант, тем больше в нем хабара. И тем труднее его добыть. Так. Погоди.

– Девушка замерла с поднятым вверх указательным пальчиком и нахмурилась.

– — Держи. Маша – растеряша. Потом расскажешь. Поешь сначала. Остынет.

– Кваз протянул подруге полотняный мешочек. Та фыркнула, выхватила вещицу и спрятала в нагрудный карман.

Пока Алия проводила ликбез, зеленый время даром не терял. В опустевшей уже кастрюле кипела вода, открывались банки с тушенкой и какие-то интересные белые стаканчики. Из непонятно чего.

– Можно? – Я протянула руку к одному.

– Она же сухая. Сейчас заварю. – Пророкотал кваз. Голос у него оказался приятным. Низким, и с таким сексуальным придыханием, что я покраснела от несвоевременных мыслей.

– Я посмотреть только.

Стаканчик был нереально легким. Тонкие, в миллиметр, стенки. Рисунок прямо по поверхности. Не этикетка наклеенная.

– Из чего это?

Кваз когтем вскрыл очередную банку тушенки, вытряхнул ее в кастрюлю и повернулся ко мне.

– Пластик. У вас такого не было?

– Пластик? Был, вообще то. Но этот странный. Легкий и на бумагу похож. Может, у альмаров и было подобное. У них там много чего интересного. Директору нашему давали гостевой выезд за бугор. Он, как вернулся, нас жевательными конфетами угощал. А потом ГУСи приехали и всех в кабинет вызывали. Спрашивали, не говорил ли он чего непотребного.

– Чего непотребного?

– Ну, что он говорил про Альмару, не слишком ли расхваливал? Не сравнивал ли с нашей страной.

– И что вы? Сдали мужика? – Подмигнула мне Алия.

Я скривилась.

– Было б что сдавать, сами бы прибили. Но наш Гомилыч не такой.

– А почему гуси?

– ГУС. Государственное Управление Стабильности.

– Это вроде нашего ФСБ? – Пророкотал кваз. – Жесткие ребята. К ним лучше не попадать.

– И у нас ФээСБэшники были. – Поддакнула Алия. – Те еще умельцы. Им не захочешь, все расскажешь. Душу наизнанку вывернут. Да и тебя самого, если геройствовать начнешь.

– Наши помягче. Спросили, записали, улыбнулись и уехали. Да им даже про конфеты никто не сказал.

– Все так серьезно? За конфеты могли посадить? – Удивленно протянул кваз.

– Куда посадить? – Настала моя очередь удивляться.

Кваз хотел продолжить, но тут варево в кастрюле вскипело и попыталось сбежать. Попытка была пресечена на корню. Кваз снял кастрюлю и потушил огонь на походной горелке.

– Готово.

– Я еще не хочу есть. – Заявила я.

– Круто. – Ответила Алия. – А вот мы хотим. Ты же целую кастрюлю в одно личико уговорила.

– Извините. Приятного аппетита.

– Спасибо. – Хором ответили мои новые знакомцы.

Первые минут пять Алия и Кант уминали стряпню ничуть не скромнее меня. И если Алия хотя бы пользовалась ложкой, то кваз просто хлебал из миски, как чай. Утолив первый голод, девушка продолжила.

– Сейчас поедим, и я покажу тебе, как делать живчик.

– Живчик – В ответ на мои вопросительно поднятые брови продолжила она, – Это та дрянь, которой мы тебя отпаивали. Тебе ведь легче стало?

– Весьма. – Кивнула я.

– Вот и будешь учиться делать его самостоятельно. А то мало ли что. Да и времени у нас навалом. Дня три. Хавчика достаточно.

– Почему три дня?

– Во-первых, тебя нужно откормить. В таком состоянии ты далеко не уйдешь. Больно перестройка у тебя бурная. Во-вторых, нечисть должна рассосаться к тому времени. Выжрут все, что шевелится и уйдут. Ну и самим отдохнуть надо. Пока до тебя добирались, дары всухую выжали. Пока восстановимся.

Кваз встал, забрал у Алии миску, наполнил ее снова. Перед собой поставил кастрюлю, опустошенную чуть более чем наполовину.

Пока они ели, я осмотрелась по сторонам. Узнала родной подвал. То есть, подвал родной столовки. Здесь у нас обычно хранились овощи. Но привоз должен был быть как раз сегодня и ящики стояли пустые. Только несколько мешков с картофелем. Что оставалось, растащили по домам, чтобы не подводить директора. Белковые продукты хранились наверху в холодильниках. Мясо в большом, рыбка в малом, который был всего на полторы тысячи литров меньше, и ее там должно было остаться еще гораздо. Я сглотнула слюну и заглянула в опустевшую уже кастрюлю.