Сборник рассказов. Фантастика и фэнтези. Осколок памяти

– С удовольствием, – искренне обрадовался Лисгор и повернулся, в сторону своего коня.

– Постой, – остановил его Эркортон, – я должен предупредить тебя. Ты, ведь, ничего про меня не знаешь. Путешествие рядом со мной может стать смертельным для тебя. У меня есть могущественные и очень, очень опасные враги, которые жаждут моей смерти. Подумай хорошенько, прежде чем ответить. Ты не представляешь себе, какой смертельной опасности подвергнешься рядом со мной. Вполне возможно, что мои враги недалеко, и сейчас идут по моему следу, а если они нас нагонят, то у тебя не будет никаких шансов остаться в живых, как, впрочем, и у меня тоже.

Лисгор невозмутимо, словно не слыша, обращённой к нему страстной речи своего нового попутчика, свистнул коня, который тут же прекратил есть сочную зелёную травку и подбежал к хозяину. Всё так же спокойно и неторопливо, он ловко оседлал его, одним лёгким и изящным движением вскочил в седло и, повернувшись к нойберу, спокойно произнес:

– Я – готов.

– Ну что ж, – тихо произнёс Эркортон, и впервые за долгое время ответная улыбка тронула его уста, – может быть, это и твоя судьба. Может быть, нам суждено быть вместе и вместе умереть, как там говорил мой отец: «Смерть – это очередное увлекательное приключение в твоей жизни, поэтому бояться её не стоит».

– Поехали, – только и произнёс он, – вскакивая в седло своего верного коня.

И два всадника поскакали на северо-восток, углубляясь в территорию минора Астеркон.

– Простите, нойбер, – почтительно обратился к Эркортону Лисгор, – могу я узнать у Вас: куда мы направляемся?

– Меня зовут Эркортон ной Ваагрский из рода Ваагров, – решил открыться своему спутнику Эркортон. – В настоящее время, я хотел бы посетить своего давнего и очень хорошего друга – онойбера Реддигера оно Содогорского. Его замок находится, относительно, недалеко отсюда. Но до ночи мы туда не доедем, поэтому нам придётся где-то переночевать.

– А в чём проблема? По дороге должны быть таверны.

– Проблема в том, что как я тебе и говорил, меня преследует орден рыцарей-убийц, и я не знаю, насколько они далеко отстали от меня? – Тяжело вздохнул Эркортон и оглянулся по сторонам, словно пытаясь увидеть герренов. – Они очень хитрые и коварные, и они вполне могут обогнать нас и устроить нам засаду в ближайшей таверне.

– Может быть, да, а может быть, и нет, – философски произнёс Лисгор. – Смотри, Светозарный уже скрылся за горизонтом, второе светило тоже уже склонилось довольно низко, темнеет, не будем же мы ночевать в лесу.

– Насколько я помню, впереди у самого тракта, есть таверна «У Марнарка», можем рискнуть остановиться там.

Светоносный уже доплыл в своей золотой ладье до конца покатого небосвода и сейчас, словно искусный ювелир, раскалял находящиеся там облака, состоящие из красного золота, которые плавились и медленно стекали в огромную плавильную чашу, куда-то за горизонт. Далеко впереди – слева, ловя восходящие потоки тёплого вечернего воздуха, поднимающиеся от нагретой за день земли, кружил одинокий динэрг. Он то приближался, становясь похожим на небольшую чёрную птицу, то удалялся, превращаясь в точку, и когда серые вечерние сумерки начали потихоньку, словно боясь спугнуть путников, накрывать дорогу своим призрачным полупрозрачным покрывалом, впереди показалась большая таверна. Огни в её окнах манили к себе усталых путников, предлагая вкусную еду и удобный и безопасный ночлег. Над входом, на ржавых железных цепях, висел выкованный каким-то искусным кузнецом профиль почитаемого отшельника. Здание таверны было обнесено деревянным забором, в котором имелись большие распахнутые настежь ворота. Нойбер вопросительно взглянул на своего спутника, вздохнул и первым проследовал в ворота, направив своего коня прямо к входу в таверну. Въехав во внутренний двор через открытые ворота, путники спешились, и Эркортон громко позвал кого-либо из слуг. Через небольшое время из конюшни, расположенной в самом конце двора, рядом с хозяйственными постройками, кряхтя и ворча что-то себе под нос, вышел сгорбленный конюх, и побрёл в сторону рыцарей. Он не был очень стар, как вначале показалось спутникам, хотя и в летах. От конюха явственно несло какой-то брагой, и он не твёрдо держался на ногах. Его помятый, видавший виды камзол, со следами прилипшей соломы, свидетельствовал о том, что его хозяин, скорее всего, отдыхал на охапке сена, припасённого для его подопечных, блаженно потягивая «божественный напиток». Эркортон сморщил нос, спасаясь от отвратительного запаха, идущего от любителя дешёвого «зелёного змия». Увидев двух господ, конюх подтянулся, каким-то образом умудрившись взять себя в руки и подойти к ним уже более твёрдой походкой. Не говоря ни слова, вероятно, опасаясь, что язык не будет слушаться его так же хорошо, как ноги, конюх взял поводья лошадей и гордо удалился с ними к конюшне.

– Не забудь коней расседлать, покормить и почистить! – крикнул ему в спину нойбер.

– А то, как жжешь, …ик…, мы своё дело знам, – сказал он, не оборачиваясь. – Усё будет, …ик…, в лучшем виде.

Вероятно, заслышав шум во дворе, из двери таверны выглянула красная полная физиономия хозяина. Увидев двух благородных господ, хозяин расплылся в широкой улыбке и пригласил их внутрь, широко распахивая дверь. Путники вошли в большой не очень хорошо освещённый масляными светильниками зал, и Эркортон с подозрением осмотрел помещение. Народу в зале было не очень много. Небольшую часть комнаты занимала барная стойка, за которой виднелись пузатые бутыли из тёмного стекла, различные глиняные кувшины и горшочки. В левой части зала за стойкой виднелись полки, уставленные кружками, стаканами и бокалами разных форм и расцветок. В центре стояло шесть больших узких крашенных когда-то коричневой краской столов с длинными скамьями по бокам. Краска на них уже порядком поистёрлась и давно требовала подновления. В дальних углах в полумраке ютились несколько маленьких круглых столиков, рассчитанных на два – четыре посетителя с потёртыми, но ещё крепкими, деревянными стульями. За одним из больших длинных столов у левой стены сидели девять изрядно подвыпивших горожан, все в серых дорожных, порядком пропылённых плащах, которые они так и не удосужились снять. Двое из них уже спали, положив головы на скрещенные руки и уткнувшись лицами в стол. Остальные семь человек, ещё держались, потягивая кто вино из грубых стеклянных бокалов, кто пиво из больших глиняных кружек и о чём-то отчаянно споря друг с другом. На вошедших путников они не обратили никакого внимания. За таким же столом у противоположной стены, уютно устроившись среди пустых тарелок, глиняных кувшинов и кружек, мирно спали три местных крестьянина. Один из них, богатырского телосложения в красной, расшитой блёклыми узорами холщовой рубахе, отчаянно храпел, временами вздрагивая во сне и тихо поскуливая.

Путники, пересекли весь зал и уселись за небольшой столик в другом дальнем углу, до которого с трудом доставал рассеянный свет масляных светильников. Лисгор сел спиной к залу, а Эркортон, из предосторожности, расположился лицом к нему и ещё раз внимательно рассмотрел всех присутствующих, но ничего особенного или настораживающего не заметил. К их столику подошёл хозяин – тучный мужчина крупного телосложения. Его широкое и красное лицо выражало почтение и готовность обслужить по высшему классу дорогих гостей. На губах играла широкая, располагающая к себе улыбка, но маленькие глазки из-под густых кустистых бровей смотрели настороженно, а пухлые руки с толстыми пальцами нервно теребили подол потёртого кожаного фартука.

– Что желают нойберы? – спросил он, слегка поклонившись, выражая всем своим видом радость от того, что столь дорогие гости изволили посетить его скромное заведение.

– Вина, хорошей еды и комнаты для ночлега, – ответил за двоих Эркортон, успокоившись и удовлетворившись результатами осмотра зала. Ничего подозрительного или необычного он не заметил.

Хозяин с поклоном удалился и, вскоре, появился вновь в сопровождении двух молоденьких служанок, которые принесли подносы, уставленные салатами из овощей, блюдами с жареной олениной и четыре высокие пыльные стеклянные бутылки, запечатанные сургучом. Хозяин поставил перед гостями два больших бокала из толстостенного стекла, и заботливо спросил:

– Удобно ли благородным господам за столом и не желают ли они чего еще?

Лишь удостоверившись, что все в порядке, он довольный удалился, мурлыкая себе под нос какой-то мотивчик.

– Видишь, вон за тем большим столом за моей спиной девятерых, так это – геррены, – неожиданно тихо, одними губами произнёс Лисгор, – продолжая, как ни в чём ни бывало, потягивать вино из глиняной кружки.

Эркортон с большим трудом удержался от восклицания, но лицо его дернулось, и он непроизвольно бросил взгляд в сторону большого стола, а потом вопросительно взглянул на Лисгора.

– Молчи, – все так же тихо, одними губами, предупредил его вопрос Лисгор, – я все объясню тебе потом, в комнате.

Но Эркортон сидел дальше, как на иголках, непроизвольно поглядывая через плечо своего спутника на герренов, нетерпеливо дожидаясь конца трапезы. В голове его вертелись противоположные мысли:

– «Может Лисгор ошибся? С чего он взял? А, вдруг, это простые обыватели? И что делать, если это, действительно, геррены? Их девять, а нас только двое, слишком большой перевес. Да и что может Лисгор? Нам не справиться с таким отрядом. Но, может он всё же ошибся?»

Когда они поели, хозяин повел их показать две отдельные комнаты на первом этаже, предназначенные, как он сказал, для важных и почетных гостей.

– Это – самые лучшие комнаты в моей гостиной, – почтительно говорил он, всё время, прикладывая правую руку к груди, – специально держал для самых уважаемых гостей. Я уверен, вам очень понравится.

Эркортону его комната действительно понравилась, там стояла большая просторная кровать с мягкой периной. Около небольшого, занавешенного красивой занавеской окна, расположился маленький столик на одной ножке, рядом с которым уютно примостилось удобное мягкое кресло. На столике, покрытом небольшой белой, вышитой по углам скатертью, стоял глиняный кувшин с вином, лежало деревянное блюдо с фруктами, а на самом краю у окна, виднелась изящная ваза с миленькими цветами. Он хотел уже сказать, что остаётся здесь, когда Лисгор вдруг заупрямился и, неожиданно, заявил:

– Я не буду спать один, без своего друга. – Мы весь путь проделали вместе, и нам нужна одна комната на двоих.

– Но как же? – упорствовал хозяин гостиницы, – я предоставляю вам самые лучшие комнаты, по самой скромной цене.

На все уговоры хозяина, Лисгор упрямо отвечал:

– Я, вообще, боюсь спать один в темноте, а при свете не смогу заснуть никогда. А, если в этой таверне нет приличной комнаты на двоих, то я сейчас же уеду, и лучше буду спать где-нибудь в лесу вместе с дикими зверями, чем один в этой комнате.

Лисгор, схватил Эркортона за рукав.

– Поедем, нойбер, отсюда. Я не хочу спать в этом сарае. Нас, тут не ценят и не уважают.

Хозяин побледнел, беспомощно посмотрел на Эркортона, но тот, неожиданно, поддержал своего спутника:

– Спорить с ним бесполезно, – сказал он, тяжело вздыхая, и поморщился, кивая на Лисгора, – лучше позволить ему выбрать комнату самому.

Лисгор гордо поднял голову и полез по лестнице наверх, на второй этаж. На втором этаже он выбрал одну просторную комнату, неуклюже ввалился в неё, внимательно осмотрел и остался доволен. Хозяин, облегчённо вздохнув, оставил их одних и быстро ушёл, буквально сбежав вниз по лестнице. Когда его шаги затихли, Лисгор закрыл дверь, тщательно запер ее на все засовы, подошел к окну, пару раз отодвинул и задвинул ставни, потом смазал пазы рамы маслом из маленькой маслёнки на поясе, еще раз открыл и закрыл окно и, удовлетворенный, уселся на кровати.

– Что все это значит, Лисгор? Как ты узнал, что в зале геррены?

– Постойте, нойбер, слишком много вопросов сразу, – усмехнулся Лисгор. – У меня есть некий Дар, пусть слабый, но я умею не то, чтобы читать мысли, но улавливать чувства, самую малость, но этого хватило, чтобы понять, что за большим столом сидели геррены, которые очень искусно прикидывались пьяными, а на самом деле были «трезвы, как стёклышко».

– И что мы будем делать дальше? – озабоченно вскочил со своей кровати Эркортон.

– Драться, наверное, – спокойно откинулся на своей кровати Лисгор.

– Ты так спокойно говоришь об этом? – взволнованно сел на свою кровать Эркортон. – Надеюсь, ты представляешь себе, что такое сражаться с герренами?

– Не очень, – честно признался Лисгор, но нам всё равно нужно поспать, нам, действительно, необходим отдых.

– Мы здесь в ловушке? – проворчал нойбер с некоторой долей испуга. – Я, честно говоря, удивляюсь твоему спокойствию. Я, даже, начинаю подозревать, что ты – один из них, и это ты заманил меня в ловушку.

– Успокойтесь, нойбер Эркортон, – всё так же безмятежно произнёс Лисгор, – я не один из них, и изменить сейчас уже всё равно ничего нельзя, поэтому, пока на нас не напали, лучшее, что мы можем сделать – это хорошо отдохнуть.

Эркортон последовал его совету, положил справа от себя обнажённый меч, подумал немного и с левой стороны, поместил длинный кинжал. Спокойнее ему от этого не стало, и он никак не мог уснуть: перспектива схватиться с герренами пугала его. Он ворочался с бока на бок, прислушиваясь к малейшим шорохам в коридоре за дверью, думая о том, как будет защищаться в случае нападения герренов, и не мог себе представить ни одного варианта, который позволил бы ему выжить. Незаметно он, всё-таки, провалился в тяжёлый и беспокойный сон. Ему снились кошмары, в них он пытался убежать от безжалостных убийц, но тело его не слушалось, и он безнадёжно бился в словно в паутине, которая затягивалась всё сильнее. Он пытался кричать, звать на помощь, но во сне у него ничего не получалось. Он только беззвучно разевал рот, и его никто не слышал. Проснулся Эркортон оттого, что кто-то слегка тряс его за плечо. Открыв глаза, он увидел Лисгора, призывающего его молчать и указывающего на дверь. За дверью слышались осторожные шаги людей, тихонько подкрадывавшихся к их комнате. Эркортон вскочил с кровати, схватил в одну руку меч, в другую кинжал, и Берк сделал ему знак рукой, показав, чтобы он занял левый дальний от окна угол, рядом с небольшим столиком. Эркортон, внутренне напрягшись, и невольно вспоминая страшный сон, казавшийся таким реальным, пошёл туда, куда ему указал его спутник, даже не задумываясь о том, почему он его слушается? Сам Лисгор бесшумно, словно тень, скользнул в правый угол, мягким движением отодвинул ставни и вытащил меч.

Внезапно раздался страшный треск, дверь открылась распахнутая одним мощным ударом, а девять герренов в чёрной одежде с обнажёнными мечами уже проникали внутрь сквозь распахнутый проём двери. Неширокий проём и узкое пространство между кроватями не позволяли герренам прорваться всем одновременно. Первый убийца, ворвавшийся в комнату, увидел в дальнем углу Эркортона и с победным криком, занося меч над головой, бросился к нему. Лисгор, каким-то чудом оказавшийся у него за спиной, ударил его ногой, крутанувшись вокруг собственной оси, и тот, продолжая начатое движение, и получив дополнительный мощный импульс, по инерции вылетел в открытое окно. Следовавший за первым герреном второй, тоже обративший внимание на нойбера, и не ожидавший противника, появившегося у двери, был сражен мгновенным выпадом в сердце. Третий и четвертый ниффаны подались назад, они попытались синхронно атаковать Лисгора, но тот отскочил к окну, швырнув в них подушки с кроватей. Убийцы, отбив подушки мечами, последовали за ним, однако, замешкались в узком пространстве между кроватями, и Лисгор, неожиданным мгновенным выпадом через спинку кровати убил одного из них. Четвёртый нападающий, вскочив на кровать, перепрыгнул через спинку, атакуя Лисгора сверху, тот закрылся мечом, блокируя этот удар, и геррен оказался спиной к Эркортону. Нойбер среагировал тут же и вонзил свой меч в незащищённую спину врага. Оставшаяся в живых пятёрка убийц растерялась, не ожидая такого приёма, они остановились у входа в комнату, и тут Лисгор, коротким кистевым движением метнул в них две стальные звёздочки. Два геррена свалились на пол, захрипев и схватившись за пробитое горло. Мгновение, и Лисгор каким-то плавным текучим движением снова оказался около двери, и ещё один геррен упал, сражённый неуловимым выпадом в сердце. Одновременно с этим, спутник Эркортона, подсёк ногу второго воина и убил его ударом уракэн[6] в висок. Оставшийся в живых последний убийца, в ужасе метнулся назад в коридор, собираясь убежать, но он успел сделать всего три шага, метательный нож, брошенный Лисгором, сверкнул в воздухе и, догнав его, впился в основание черепа.

Эркортон подошёл к окну и выглянул наружу, там лежал, выпавший из окна геррен, голова его была неестественно вывернута, вероятно, при падении он свернул себе шею. Нойбер восхищённо взглянул на своего спутника. Тем временем Берк Оло, уложив последнего геррена, подавшись вперёд оказался в коридоре и громко крикнул хозяина таверны. Хозяин появился тотчас, вбежав в коридор с лестницы, словно ждал, что его позовут. Увидев живого постояльца, он, по началу, остолбенел, растерянно остановившись посреди коридора, и хлопая глазами, но быстро взял себя в руки и с угодливой улыбкой низко поклонился Лисгору.

– Вы что-то ещё хотите, тонойбер? – спросил он, незаметно пытаясь заглянуть в комнату через плечо Лисгора.

– Да, хотим, – усмехнулся Лисгор. – Мы хотели бы спокойно поспать, чтобы нам не мешали. И ты нам это обещал. Убери эту гадость в комнате, а нам предоставь одну из «комнат для почётных гостей» на первом этаже, и поставь туда вторую кровать. И побыстрее, а то я могу рассердиться.

– Все будет сделано, тонойбер, – хозяин таверны побледнел как полотно и вновь склонился в поклоне, – не извольте беспокоиться. Я сейчас крикну слуг, и мы всё приготовим.

Остаток ночи и утро прошли спокойно. Путники прекрасно выспались и вкусно позавтракали. Хозяин суетился вокруг них, всем своим видом выказывая желание угодить, и постоянно называя Лисгора титулом тонойбер. Он превзошёл самого себя, притащив на их столик кучу самой вкусной снеди, достав, вероятно из своих неприкосновенных запасов, четыре бутылки дорогого заморского вина, и наотрез отказавшись взять деньги за завтрак и за ночлег. Увидев деньги, которые ему протянул Эркортон, хозяин испуганно замахал руками, отшатнувшись, как от ядовитой змеюки, и залепетал:

– Что Вы, что Вы! Такие дорогие гости и так принесли мне несказанное счастье одним своим посещением. Теперь все окрестные жители валом повалят в мою таверну, узнав, кто в ней изволил ночевать, и я получу баснословные доходы. Теперь моя таверна прославилась на всю округу. Я не могу взять с Вас денег, и Вы всегда можете останавливаться у меня в таверне бесплатно.

Он всё суетился вокруг них, пока они собирались. Заставил двух служанок притащить самые лучшие кушанья им на завтрак, лично принёс ещё две бутылки отменного дорогого вина. Вновь отказался брать за это деньги, и проводил их до самого выхода из таверны, а потом стоял в дверях, пока они не уехали.

Золотой хозяин небес, Светозарный, уже довольно высоко вскарабкался на крутой голубой небосклон, погоняя своих невидимых волшебных коней, плавно везущих его сияющую ладью, когда рыцари покинули ворота таверны «У Марнарка». Протрезвевший конюх, вероятно уже получивший нагоняй от своего хозяина, вывел из конюшни двух коней «дорогих постояльцев» не только сытых и идеально вычищенных, но и с заботливо расчёсанными хвостами и гривами. А один из слуг хозяина таверны выскочил из дверей с двумя большими седельными сумками, доверху набитыми отличной едой и теми самыми четырьмя бутылками дорогого заморского вина, которое гости, естественно, на завтрак пить не стали, и бежал следом, истошно вопя, чтобы они его подождали. Жемчужное утро постепенно сменилось золотистым днём. Высоко в синеве неба опять появился уже знакомый динэрг, логово которого, вероятно, было расположено неподалёку, и начал закладывать широкие круги, выискивая среди густой травы свою добычу. С такой высоты динэргу хорошо были видны небольшие караваны купеческих повозок, медленно ползущих в сторону столицы королевства, отдельные крестьянские возы, везущие товары на рынок, а также небольшой отряд всадников, обгоняющий купеческие повозки и спешащий по каким-то своим срочным делам. До того, этот отряд обогнал двух рыцарей, едущих от таверны, поприветствовал их и умчался вперёд.

– Что-то мне очень не понравился этот хозяин, он так подозрительно обхаживал нас, даже денег не спросил за ночлег и за завтрак. Это не к добру, – проворчал нойбер.

– Брось, – засмеялся Лисгор, – хозяин очень боялся нас, вот он и лез из кожи вон, лишь бы угодить нам. Геррены заставили его подготовить для нас ловушку в его таверне, и он очень опасался, что мы отомстим ему за это. Сначала он боялся их, а потом, дрожал как осиновый лист перед нами, так как мы, совершенно для него неожиданно, этих герренов убили.

– Дрожал как что? – не понял Эркортон. – И, кстати, о герренах, это не мы, а ты их всех убил, да так, что я не понял, как ты это сделал.

– Ну одного из них убил ты, – рассмеялся Лисгор, – а с остальными нам, просто, повезло, оказалось, они совсем не умеют сражаться в узком пространстве.

– Я тебе не верю, – упрямо произнёс Эркортон, – я видел, ты великолепно владеешь не только мечом, но и другим видом оружия. Что это были за стальные звёздочки, которыми ты убил нескольких наших противников?

– Это – метательное оружие, называется сюрикен, мы пользуемся таким у меня на родине.

– А откуда ты родом?

– Издалека, очень издалека. Я прибыл сюда из дальней страны, лежащей за морями Великого океана.

– Ты, вероятно, знатного рода, – в упор посмотрел на Лисгора Эркортон. – Зачем ты прибыл в Эйлимор? Скрываешься от кого-то, или что-то ищешь?

– А почему я не могу, просто, путешествовать?

– Ну, ладно, не хочешь говорить, не надо, – пожал плечами Эркортон. – Во всяком случае, я благодарен тебе за то, что ты спас меня от этих убийц, и судьбе за то, что она нас с тобой свела.

И два всадника пришпорили коней…

Энтонойбер Лейногер энт Лейноргский из рода Лейноргов – правитель минора Онтогор, не смотря на свою любовь к Ледовым горам, ни разу за всю свою жизнь там не был. Он предпочитал любоваться ими издали, находясь за крепкими и хорошо охраняемыми стенами своего дворца. Вот и сейчас, сидя у раскрытого окна и вдыхая свежий и чистый горный воздух, энтонойбер любовался открывающимся перед ним чудесным пейзажем. Горы всё время были разными, неповторимыми и неописуемо красивыми. Их внешний вид менялся в зависимости от времени суток, от погоды и освещения. В ненастный дождливый день серые безликие горные вершины тонули в клубящихся чёрных косматых дождевых облаках, опускавших своё наполненное небесной водой брюхо почти до самой земли. Ранним утром, когда первый сияющий владыка небес ещё только покидал свои небесные чертоги, недоступные для взглядов простых смертных, выглядывая одним глазом из-за горизонта, в горных ущельях и долинах клубился густой туман, взбитой молочной пеной покрывая промежутки между скалами. Постепенно туман рассеивался и исчезал, проявляя зелёные отроги гор и покрытые буйной зеленью горные склоны. Лежащие высоко в горах долины были покрыты пёстрым ковром диких цветов, и издали казались раскрашенными разноцветными красками. Ледовые горы являлись старыми, поэтому их вершины не взмывали очень высоко в небо и, не смотря на своё название, почти не имели ледяных и снежных шапок, образуя причудливые фигуры, созданные неразлучной парой талантливых скульпторов – водой и ветром.

Владыка минора Онтогор сладко потянулся в своём огромном роскошном кресле и прикрыл глаза. Кроме любования горными пейзажами, у него была ещё одна страсть, предаваться которой он очень любил – красивые молоденькие девушки. Периодически геррены доставляли ему какую-нибудь дочку местного аристократа из соседних миноров, с которой он некоторое время развлекался в своё удовольствие. Когда девушка надоедала ему, она бесследно исчезала, и через некоторое время ему привозили новую. Это происходило не так часто, чтобы кто-то заподозрил его в этих похищениях. Он был осторожен, иногда инсценировал гибель своих жертв от когтей или зубов диких зверей. В этом случае девушек находили изуродованными волколаками, лесными троллями, или другими хищниками. В этот раз ему доставили новенькую симпатичную девушку, которую звали Элмира, геррены привезли её где-то седмицу тому назад. Её дурак – дядя попытался затеять ссору из-за этого на недавнем пиру, за что и поплатился жизнью. Строптивая девчонка оказала наисветлейшему сопротивление, когда он заявился к ней вечером после этого пира. Он был изрядно пьян, и, войдя к ней в комнату, сразу же полез целоваться, она влепила ему две ощутимых пощёчины, которые разъярили Лейногера, и вывернулась из его объятий. Нетвёрдо держась на ногах, он не сразу поймал паршивку, погонявшись за ней по комнате. Наконец, схватив Элмиру, Лейногер повалил её на кровать, навалился всем своим грузным телом и стал лихорадочно задирать подол платья. Девчонка укусила его за предплечье, снова вывернулась, когда он от неожиданности и боли отпустил её, и бросилась к двери. Естественно, дверь предусмотрительно оказалась закрытой, Элмира принялась отчаянно колотить в дверь кулачками и ногами и громко кричать, взывая о помощи. Вне себя от ярости, не привыкший к неповиновению, грозный владыка минора Онтогор подскочил сзади к девушке, и когда та обернулась, нанёс ей сильный удар в челюсть. Голова Элмиры от удара дёрнулась назад, она врезалась затылком в полотно двери, и медленно осела вниз, потеряв сознание. Онтогор грубо схватил беззащитную девушку, поднял её с пола, жёстко швырнул на кровать, стоящую у самой стены, и стал яростно срывать с неё неподатливое платье. Элмира без чувств, лежала на широкой кровати, безвольно раскинув руки, и из разбитой десны из уголка её рта на нежную щёчку стекала тоненькая струйка крови. Энтонойбер в остервенении схватил двумя руками ворот её платья и одним рывком разорвал его до самого пояса, затем он перехватил материю ниже и снова рванул, платье, затрещав, разорвалось пополам. Нависнув всей своей массой над лежащей без сознания, как тряпичная кукла Элмирой, Лейногер в пьяном угаре сорвал с неё тонкую белую шёлковую нижнюю рубашку, отороченную изящными кружевами, и замер на мгновение, залюбовавшись стройным обнажённым прекрасным и таким хрупким девичьим телом. Элмира лежала перед ним совершенно нагая и беззащитная, широко раскинув руки, её густые длинные каштановые волосы разметались по одеялу, стройные ножки были чуть раздвинуты, отливая мраморной белизной безупречной кожи. Внизу аккуратного белоснежного животика виднелся тёмный треугольник со слегка курчавящимися волосами. У правителя минора Онтогор перехватило дыхание, от красоты этого юного невинного тела, он навалился на неё всей своей массой и попробовал войти в неё, но у него ничего не получилось, вероятно, он всё-таки выпил слишком много. Тогда он встал над так и не пришедшей в сознание девушкой на четвереньки, но его качнуло, и он чуть не свалился с кровати. Пытаясь удержаться, Лейногер опёрся своей жирной лапищей на нежную упругую грудку девушки, и она, застонав, пришла в себя. Элмира рванулась в сторону, отпихнула руку насильника, сбросив её с себя, и забилась в угол кровати, стыдливо подтянув к себе колени и обняв их руками. Онтогор потерял равновесие, не удержался и скатился с кровати на пол. Он тяжело поднялся, его снова качнуло, и ему пришлось опереться о стену, чтобы не упасть, алкоголь всё больше затуманивал ему мозги.