Жемчужина для морского дьявола

Лена Бутусова

Жемчужина для морского дьявола

Пролог

Ричард

Ричард стоял у штурвала.

Шкипер уже не раз говорил ему, что хозяину не подобает это занятие, но Нигель любил сам управлять своим кораблем. Любил чувствовать его покорность в своих руках, чувствовать упрямое сопротивление морской стихии.

И укрощать ее.

Впрочем, он уже имел возможность убедиться, что попытка покорения морских глубин и их обитателей может иметь трагичные последствия. Ричард скрипнул зубами. Каждый раз воспоминание об утерянной любви вызывало холодную колючую боль под сердцем. В том месте, которое раньше точила коварная болезнь, а теперь, после излечения, грызли тоска и ревность.

Прекрасная молодая невеста сбежала от него, предпочтя богачу и зрелому красавчику Нигелю юного сына морского царя. И теперь плескалась где-то на морских просторах среди своих сестер-русалок. Но Ричард намеревался, во что бы то ни стало, отыскать Эрику. Чего бы ему ни стоило это путешествие. Пусть даже оно оказалось бы плаванием в один конец.

– Капитан, погода портится, – стоило вспомнить шкипера, и вот, он уже собственной персоной нарисовался за плечом Нигеля. – Быть может, вам стоит пройти в каюту. Я сам тут управлюсь…

– Какого черта, Штефан? – Ричард раздраженно дернул головой. – Я тебе не кисейная барышня. Справлюсь не хуже тебя.

– Да, но милорд… – шкипер не унимался.

– Но – что? – капитан отвернулся от штурвала, со злостью сверкнув глазами на помощника. – И помнится, я запретил так ко мне обращаться.

Штефан Штраусс, первый помощник и правая рука капитана, прочистил горло и все-таки решился дерзить Нигелю:

– Надвигается сильный шторм. Смотрите сами, – он махнул рукой на восток, где полнеба уже закрывала тяжелая свинцово-серая туча. – Это будет непросто.

В тот момент, когда Ричард поднял взгляд к потемневшему небу, на нем блеснула молния, оставив после себя сноп ярких искр. И одна из этих искр, быстро затухая, опустилась в море.

Нигель скривился:

– Твое счастье Штефан, что я ценю твою прямоту и неприятие чинов, иначе кормить бы тебе рыб на дне. Иди к команде, я здесь справлюсь сам.

Штраусс недовольно поджал губы, но подчинился, и Ричард снова сосредоточился на корабле. Море и вправду волновалось все сильнее, держать штурвал становилось сложно, но Нигель был упрямым. И опыта в мореплавании у него было не меньше, чем у безродного шкипера, хоть среди знати это искусство считалось недостойным благородной крови. Но Ричард всегда поступал по своему желанию, презирая предрассудки общества.

Волны лизали борта «Эрики» – легкого красивого суденышка, которое Нигель назвал в честь своей утраченной возлюбленной. Корабль тяжко переваливалось с носа на корму, паруса упруго тянули такелаж, и матросы спешно подбирали их перед штормом.

Ричард пристально всматривался в пенящиеся волны вокруг, словно желая отыскать среди них нечто… Нечто им утерянное. Белые барашки плескались о борта, и то и дело среди них ему чудились жемчужного цвета волосы любимой. Вот она, его Эрика, качается на волнах, тонет, и ей так нужна его помощь…

Нигель вновь замечтался, и едва не выпустил из рук штурвал, когда корабль вновь толкнуло упругой волной. Только что это?.. Среди волн и вправду показалась чья-то голова. Мелькнула тонкая рука, и Ричард едва успел заметить блеск испуганных глаз, когда очередная волна накрыла девушку с головой. На миг он замер от удивления. Откуда взяться девушке в открытом море, посреди шторма? Очередная мавка или русалка? Но его замешательство длилось лишь миг, и когда жемчужного цвета волосы вновь показались над поверхностью, он закричал, перекрывая вой ветра:

– Человек за бортом! Паруса к ветру!

***

Рита

Я сидела в шезлонге на корме, уныло потягивая коктейль через трубочку. Нет, коктейль был вкусным, все как я люблю: апельсинка, клюковка, немного персикового сока и полупрозрачная вишенка на краю бокала. Красиво, вкусно, освежающе, но сейчас эта яркая красота меня не радовала. А все потому, что Серж опять увивался подле своей брюнеточки. И что он в ней только нашел? Длинная, угловатая, словно подросток. Одно достоинство – большая грудь, которая смотрелась лишней на ее тощей фигуре.

Прогулочный катер лениво покачивался на волнах невдалеке от побережья. Лазурные волны ласково гладили бока суденышка, сквозь знойную дымку угадывались очертания недалекого берега. Испуганные крики чаек едва пробивались сквозь громкую музыку, долбившую из аудиосистемы нашего кораблика. И это было еще одной из причин моего подавленного настроения. Ну как можно слушать музыку на такой громкости? Ее же по всей бухте слышно, аж рябь по воде идет! Нет, музыку я тоже люблю и потанцевать люблю, но от подобного грохота барабанные перепонки скручиваются.

Но Сержу было хоть бы что. Вообще непонятно, зачем он притащил меня на этот катер. Катался бы тут со своей брюнеточкой. А там вон еще две сочные девахи отчаянно строят глазки завидному кавалеру. Прекрасная компания, в которой я явно лишняя. Хоть Серж и значится моим парнем, но наши отношения настолько свободные, что он не стесняется лапать другую девушку прямо у меня на глазах.

Я вздохнула и прикрыла глаза. Нет, у родителей Сержа, конечно, денег куры не клюют. Да, и сам он редкий красавчик, не в меру харизматичный для своих двадцати трех лет, но… Когда эту харизму приходится делить с толпой сексапильных конкуренток, как-то даже энтузиазм пропадает.

– Эй, Рита, ты чего сидишь кислая? – сквозь музыкальную долбежку с трудом услышала обращение ко мне Сержа.

Нехотя открыла глаза и натянуто улыбнулась. Уж коли меня сюда пригласили, приходилось делать вид, что мне весело и хорошо. И играть роль его девушки, воспитанной, образованной, такой не похожей не прочих его подружек не слишком тяжелого поведения. Собственно именно поэтому родители Сержа настояли, чтобы он начал встречаться именно со мной. Прочили ему подобающую невесту, целомудренную и интеллектуальную. Вот, только хранить верность этой самой невесте никто его не обязывал.

И он не хранил, самозабвенно целуя брюнеточку прямо у меня на глазах настолько жадно, словно собирался ею закусить.

– Жарко, – я ответила уклончиво и отвела, было, взгляд, но Сержу почему-то приспичило до меня докопаться.

– Ну, так иди, искупайся! – он хохотнул и шагнул ко мне, выпустив брюнеточку из объятий.

– В другой раз, – махнула рукой, нацепила на нос солнечные очки, сделав вид, что принимаю солнечные ванны, но парень не унимался.

– Другого раза может не быть, – он хищно осклабился. – Будешь сидеть такая скучная, я тебя выгоню.

– Куда, интересно, ты меня выгонишь с этой лодки? – я приспустила очки, снисходительно взглянув на Сержа, и выражение его лица мне очень не понравилось.

– Показать? – он хитро прищурился и, схватив меня за руку, резко выдернул из шезлонга.

– Серж, пусти, мне больно, – я принялась выкручивать руку, но парень, разгоряченный близостью доступных девушек и ярких коктейлей, не унимался:

– Да, ладно тебе, Рита, иди мокнись. Сразу повеселеешь.

И потащил меня к борту катера.

– Серж, прекрати! Здесь глубоко! – веселая забава принимала угрожающий оборот.

Вырваться из цепких пальцев мужчины я не могла и потому увещевала его словами. Подружки моего жениха смотрели на происходящее и только тихонько переговаривались и посмеивались, глядя на мое неумелое сопротивление.

– Подумаешь. Бревно не утонет, – он гнусно хохотнул, и в тот момент, когда я открыла рот для возмущенного ответа, толкнул меня через борт, и я с плеском полетела в воду.

Я не слышала заливистого смеха, которым проводили мое падение подружки жениха, не видела, как он начал тискать уже двух девушек разом. Мне было не до ревности. Бухта и вправду была глубока, а я не умела плавать…

Неловко взмахнув руками, я попыталась позвать на помощь, но рот сразу же залила соленая морская вода. Я ушла под воду с головой. С отчаянием тонущего человека снова ударила руками по воде, и вновь на краткий миг моя голова показалась над поверхностью:

– Серж! – я успела крикнуть, но моего крика никто не услышал сквозь громкую музыку. Жених даже не посмотрел в мою сторону.

Я снова погрузилась под воду. Живительный воздух сверкающими пузырьками вырывался из моих легких, и вместе с тем я опускалась все глубже и глубже…

Когда я в следующий раз вынырнула за глотком воздуха, то даже не успела удивиться произошедшей вокруг перемене. Небо потемнело, закрытое плотными тучами, берега не было видно и в помине, а вместо нашего прогулочного катера передо мной высилась громада старомодного парусного корабля.

Я снова попыталась позвать на помощь, на краткий миг увидела на корме кораблика мужчину, встретившись с ним взглядами. А в следующее мгновение очередная волна накрыла меня с головой.

Глава 1. Человек за бортом!

Ричард

Боцман подхватил команду капитана, передавая ее матросам. Впрочем, в том не было особой необходимости. Почти все паруса и без того уже были подобраны в ожидании штормового ветра. Ричард резко заложил руль вбок. Судно накренилось, замедляясь, но быстро выровнялось.

Светловолосая голова еще разок мелькнула над волнами и пропала окончательно. Сердце Ричарда дало осечку. Нет, он понимал, что Эрики здесь быть не может. А даже если бы бывшая невеста вдруг приплыла проведать своего неудачливого жениха, то русалке шторм не был страшен, утонуть она не могла. Так почему же тогда так отчаянно колотилось его сердце?

– Человек за бортом! – Нигель снова крикнул, указывая на то место, где только что виднелась голова девушки.

– Где, капитан? – матросы замерли у борта с канатом, готовые бросать его в воду.

Ричард до рези в глазах вгляделся в волны. Девушка больше не показывалась.

– Она тонет, кальмарьи кишки! Нужно нырять! – понимая, что счет времени идет на секунды, Ричард, однако, не мог выпустить из рук рулевое колесо. – Штраус! Прими штурвал! – он проорал шкиперу, и тот мигом оказался подле капитана.

А капитан уже рвал пуговицы на своем камзоле:

– Чего замерли, медузы мохнатые?!! Испугались?

Матросы мялись возле борта, косились на товарищей, кивали друг другу головами, подбадривая, но никто из них не решался прыгать в воду. Волнение на море было сильным, а никто, кроме капитана, утопающего так и не увидел.

– Ну, вы мне за это еще ответите! Рыбам скормлю! – Ричард процедил сквозь зубы, зло сверкнув глазами на команду. Сейчас разбираться с субординацией времени не было. Нужно было спасать жизнь.

Нигель выхватил у матроса канат и, не колеблясь, прыгнул за борт. Плавал он, в отличие от большинства представителей своего сословия, очень хорошо. Даже лучше, чем многие матросы на его собственном судне. Сильными гребками он быстро добрался до того места, где в последний раз видел тонущую девушку. Чуть огляделся, но в мутной воде ничего не было видно. Набрав в грудь побольше воздуха, Ричард нырнул.

С тех самых пор, когда юный сын морского царя увел у Ричарда возлюбленную, а в отместку вылечил его от тяжелой болезни дыхания, Нигель снова смог нырять глубоко и надолго. И теперь он нырял, пытаясь отыскать незнакомку на ощупь, потому что зрение было бесполезно в темной глубине. Раз за разом он погружался в холодную воду, но кроме обрывков водорослей и одного обломка доски ему под руки ничего не попалось.

Капитан нырял все глубже и все на дольше, невольно снова совершая ту же ошибку, что когда-то в юности. После того погружения, ставшего для Ричарда роковым, на протяжении нескольких лет он не мог нормально дышать, чувствуя боль и тяжесть при каждом вдохе. Он был вынужден всегда иметь при себе надушенный платок, чтобы вытирать губы от сочащейся изнутри крови. И день за днем ждать того момента, когда в очередной раз не сможет вздохнуть, и его жизнь оборвется в самом расцвете.

Только теперь Нигеля толкала на глубину не жажда богатства и тщеславие, а желание спасти жизнь незнакомки, так не к месту напомнившей ему возлюбленную Эрику.

Мгновения, отпущенные на жизнь, таяли. Ричард в отчаянии нырял снова и снова. Он сам уже едва мог отдышаться, на краткий миг выныривая с глубины за глотком воздуха. Но все равно снова погружался, умом понимая, что девушка уже наверняка опустилась слишком глубоко, чтобы он мог ее достать, но не имея сил бросить ее без помощи.

И в какой-то момент понял, что помощь стала нужна ему самому. Он отчаянно греб руками, пытаясь всплыть, но сверкающая поверхность воды все не приближалась. Она качалась над его головой, маня и словно издеваясь. Грудь Ричарда рвало от острой боли и нехватки воздуха. Совсем, как тогда, когда он, не рассчитав собственных сил, нырнул слишком глубоко, за самым красивым и редким черным жемчугом.

Уже мутнеющим взглядом Ричард заметил движение рядом с собой, скользящее в мутной воде толстое гибкое щупальце, похожее на корабельный канат. А в следующий миг что-то большое и сильное подхватило его снизу и потащило вверх.

В себя Ричард пришел уже на поверхности и сразу же начал отчаянно кашлять, очищая легкие от воды. А рядом с ним на волнах покачивалась та самая незнакомка, которую он заметил с палубы. Тут же забыв о собственной боли, Нигель рванулся к девушке. Ему показалось, что она не дышала. Тогда он коснулся ее бледных губ своими губами, пытаясь заставить вздохнуть. Незнакомка закашлялась, выплюнув соленую воду Ричарду в лицо, но в себя так и не пришла. Тогда Нигель схватил ее за плечи и принялся грести в сторону судна.

– Капитан! – боцман махал ему рукой с палубы. – Сейчас мы вас вытащим.

Он дал отмашку матросам, и те дружно подхватили канат, который Ричард обвязал вокруг плеч девушки.

Спустя несколько минут вымотанный и ослабевший капитан вместе со своей неожиданной находкой выбрался на борт «Эрики».

***

Ричард

Ричард попытался встать на ноги – не пристало капитану ползать по палубе на виду у всей команды. Ему это удалось не сразу – его мучил кашель, корабль качало с борта на борт. Лишь со второй попытки, перебирая руками по ванте [*], Нигель смог подняться самостоятельно. И никто из матросов не бросился капитану на помощь. Наверно, ему мог бы помочь шкипер, но он был занят у руля.

Как только Ричард оказался на ногах, с деланным участием на лице к нему подошел корабельный врач Рено, служивший у Нигелей семейным доктором с тех самых пор, когда еще был жив отец Ричарда:

– Милорд, вы в порядке?

Нигель оттолкнул его:

– Я в норме. Ее осмотрите, – не глядя, махнул рукой на лежавшую без сознания девушку. – А мне нужно переодеться.

И, пошатываясь, направился к себе в каюту. Он старался расправить плечи и держать спину прямо, чтобы не показать команде, как ему на самом деле было плохо. Голова у капитана неистово кружилась, его душил кашель, но он сдерживался, как мог. Нельзя показывать матросам слабость. В море действует правило сильного: как только капитан перестает вызывать страх и уважение, его приказам грош цена. И он уже почти подошел к этой опасной черте. Команда и без того не особенно любила своего командира. Нигель был жесток и требователен, и только щедрое вознаграждение, обещанное матросам после возвращения на землю, держало их в повиновении.

Едва успев захлопнуть за собой дверь в каюту, Ричард рухнул на колени. Его несколько раз вырвало морской водой с примесью крови.

Нигель отплевывался, со злостью кривя губы и глядя на свое искаженное отражение в луже на полу каюты. На него смотрел еще совсем не старый и когда-то очень красивый мужчина. Но долгая болезнь и разгульный образ жизни сделали свое гнусное дело: Ричард выглядел старше своих лет. Под глазами его лежали глубокие тени, лоб прочертили ранние морщины. А в последние недели плавания он и вовсе запустил себя, перестав брить бороду и даже нормально ухаживать за волосами, из-за чего они сбивались длинными путаными сосульками, как у большинства матросов.

– Гадко выглядишь, Нигель, – он ухмыльнулся, обращаясь к своему отражению.

Отражение ожидаемо ничего не ответило. С кряхтением Ричард поднялся на ноги, стащил с тела мокрую одежду, с брезгливостью швырнув ее себе под ноги, прямо в грязную лужу. Он бы много отдал сейчас за возможность помыться в пресной воде, смыть с кожи многомесячный слой морской соли, въевшейся, казалось, до самых костей. Скрипнул зубами. Нет. Это было его решение плыть искать Эрику, и он не отступится от него, пока не найдет ее. Или же пока сам не пойдет на корм акулам.

Со смертью капитана контракт команды будет считаться исполненным. Они вернуться в гавань Торкоаса и получат процент от обещанного вознаграждения. И с каждым днем их решимость пойти именно этим путем становилась все крепче. Ричард поиграл скулами. Именно поэтому сейчас он пойдет и покажет команде, что он еще силен. И что неповиновение приказам на его корабле карается строго.

Смертью.

***

Рита

Соленая вода хлынула мне в рот, я забулькала, пытаясь одновременно выплюнуть ее и вздохнуть. Я отчаянно колотила руками по воде, но предательская жидкость не хотела держать мое тело, и я погружалась все глубже. Вокруг меня вилось целое облако блестящих пузырьков. Наверно, это было красиво, но в тот момент я не испытывала ничего, кроме животного ужаса. А потом резкая боль в груди выключила мое сознание, избавив от мучений.

В себя я пришла от глотка свежего воздуха, прояснившего голову. В тот же миг я зашлась в тяжелом кашле, пытаясь избавить легкие от остатков воды. Я приподнялась на четвереньках, опустив голову и не понимая, почему подо мной так качается земля. В памяти всплыли последние мгновения перед тем, как я упала в воду. Точно, я же была на катере. На этой дурацкой тусовке с Сержем, брюнеточкой и еще какими-то девицами. Наверно, Серж все-таки услышал мои вопли и спас меня. А это палуба нашего катера, потому она и качается. Только вот почему от этих досок так омерзительно воняет рыбой?..

– Вот это рыбка в наши сети заплыла, – надо мной прозвучал неприятный мужской голос, определенно принадлежавший не Сержу. У того был мурлыкающий мелодичный тенорок, а этот басил, словно медная труба.

А перед моими глазами оказалась пара грубых сапог, давным-давно не знавшая нормальной чистки.

– Может, по-быстрому в трюм ее, пока капитан не очухался? – рядом раздался еще один голос, не такой низкий, как первый, но такой же противный. – Он ее наверняка себе захочет, потом не отдаст, пока не наиграется. Вона, какая цыпа, чистенькая, мягонькая. Голенькая…

Голова у меня кружилась, и смысл звучавших слов доходил до меня урывками. Я попыталась сесть, подняла голову и… чуть, было, снова не лишилась чувств.

Я сидела на замызганных мокрых досках в одном бикини. Как упала в воду, так меня из нее и достали. А вокруг меня толпилась целая орава каких-то маргиналов. Память услужливо подсунула мне это умное словечко, подходящее к ситуации, вот только помочь в этой самой ситуации слова вряд ли могли. Да, и не могла я говорить, язык к нёбу прилип от страха.

Толпа немытых косматых мужиков в каком-то странном тряпье. Несвежие тельняшки, платки, повязанные на лохматых головах на манер бандан, помятые лица, такие же несвежие, как и одежда. И вся эта толпа, гнусно ухмыляясь и демонстрируя щербатые рты с гнилыми зубами, бесстыдно таращилась на меня. Чуть в стороне, неловко переминаясь с ноги на ногу и пряча глаза, топтался человечек чуть более интеллигентного вида. Полноватый, лысоватый, с каким-то странным чемоданчиком в руках. Вот только одет он был хоть и чище головорезов, но не менее странно. Словно из исторического романа выпрыгнул…

Непроизвольно я прикрыла грудь руками, хотя, что я могла таким образом спрятать, было непонятно. Я замычала, пытаясь выдавить из себя хоть какую-то членораздельную фразу, но вместо этого снова закашлялась.

– Хороша деваха, – еще один из толпы бандитов одобрительно поцокал языком. – Давайте ее по-быстренькому пустим по кругу, пока капитана нет. Подумаешь, разок другой. Он и не заметит ничего. Да, и что он нам сделает? Его самого уже в расход пора…

– Под килем тебя протащу. А потом, если выживешь, поплывешь приманкой для акулы за кормой, – за спинами головорезов раздался хриплый грубый голос, и все они резко обернулись, разом растеряв свою воинственность и словно позабыв про меня.

И хоть я вообще не понимала, что вокруг меня происходит, но одно я уяснила точно: от толпы этих перевозбужденных мужиков нужно держаться подальше. А еще, что нужно чем-то прикрыться, чтобы не возбуждать их еще сильнее. Пока бандиты разбирались со своим главарем, я осторожно поползла прочь, спиной вперед. Уткнулась в какую-то перекладину, накрытую куском плотной ткани. Потянула ткань на себя в попытке хоть немного прикрыть полуобнаженное тело.

Ткань поддавалась с трудом, и тогда я в сердцах рванула ее на себя. Не сказать, чтобы я отличалась какой-то особенной силой, но отчаяние ситуации придало мощи моему рывку. И уж не знаю, за что такое я там потянула, но послышался звонкий шлепок, и лежавшая рядом со мной бухта каната принялась стремительно разматываться. Следом от палубы отстегнулась какая-то сетка, и из-под ткани, которой я пыталась прикрыться, принялись один за другим выскакивать небольшие пузатые бочонки.

– Полундра! Лови бочки! – над палубой пронесся полный отчаяния громовой окрик одного из мужиков, и вся агрессивная толпа, готовая вот-вот растерзать своего капитана вместо меня, бросилась ловить какие-то драгоценные бочки.

На палубе поднялась страшная суета. Матросы, как оголтелые, носились за скачущими бочками, пытаясь поймать ускользающее сокровище, сталкивались друг с другом, падая на мокрой палубе. Несколько бочек благополучно выкатились за борт через какое-то сливное отверстие, одна была раздавлена общими усилиями сразу двух здоровенных бандитов.

Увлеченная невероятным зрелищем, я не заметила, как ко мне приблизился тот, кто только что обещал скормить своего подельника акулам:

– Тебе лучше пойти со мной.

От звука его голоса, грубого и хриплого, я вздрогнула. С опаской подняла глаза на капитана, натянув материю, которой прикрывалась, до самого подбородка. И хоть этот человек не выказывал желания немедля сделать со мной что-нибудь непотребное, выглядел он почти также жутко, как и его команда. Да, одет он был не в пример чище и богаче остальных, хоть вид его костюма тоже внушал оторопь своей неуместностью. Что-то, напоминающее средневековый пиджак, наверное, камзол, рубаха с грязно-белым жабо, треугольная черная шляпа, из-под которой выбивались волосы, давно не знавшие шампуня… Помятое лицо, заросшее густой седеющей щетиной, косматые брови, из-под которых сверкали злые, несчастные глаза.

Меня непроизвольно передернуло, и я попятилась от него. Капитан скривился, отчего его лицо стало еще страшнее:

– Хочешь дождаться, когда команда вернется? Так они с тебя теперь еще и за погубленный ром спросят. Не уверен, что смогу с ними договориться. За ром они с кого угодно шкуру живьем спустят.

Я с трудом проглотила комок в горле, перевела испуганный взгляд на команду, оголтело носящуюся по палубе за бочками.

– Вот, паскуда, эта ваша девка! – орал один из головорезов.

– Верно говорят, что баба на корабле к беде! – ему вторил другой.

И то и дело то один, то другой бандит бросал в мою сторону недобрые многообещающие взгляды.

Капитан протянул мне руку, спросил нетерпеливо, дернув губой:

– Идешь или нет?

– Иду… – я прошептала испуганно и взяла его за руку.

Каким бы отталкивающим ни казался сейчас этот мужчина, но общество его одного явно было лучше, чем толпа разъяренных бандитов.

– Верный выбор, – он скривился и почти волоком потащил меня за собой.

И только лишь полноватый человечек с чемоданчиком в руках проводил нас угрюмым взглядом.

___________________

[*] ванты (ед.ч. ванта) – снасти в виде веревочной лестницы, служащие для укрепления мачт с бортов судна и подъема команды на мачты

Глава 2. На борту парусника

Рита

Капитан почти силой затолкал меня в каюту так, что я едва не поскользнулась на мокром полу.

– Как у вас тут грязно, – я оглядела лужу, растекшуюся под ногами, и брезгливо скривила нос.

– Не в твоем положении привередничать, – мужчина закрыл за собой дверь и привалился к ней спиной, перекрыв мне все пути отступления.

Впрочем, бежать мне все равно было некуда. И капитан озвучил мои невеселые мысли вслух:

– Но если хочешь, можешь вернуться к команде. Они будут рады.

Я насупилась и отрицательно помотала головой.

– Так я и думал, – мужчина гнусно ухмыльнулся.

Он окинул меня липким взглядом, и я снова непроизвольно прижала руки к груди, отчаянно жалея, что выбрала для этой морской прогулки настолько откровенный купальник. Я-то хотела, чтобы Серж обратил на меня чуточку больше внимания, но он все равно не отрывался от своей брюнеточки. Я могла бы прийти на катер хоть в балахоне… Который сейчас был бы куда более уместен, чем плавки-стринги и две малюсенькие треугольные чашечки лифа, едва прикрывающие мою не самую маленькую грудь.