Тени Мертвецов: Рассвет Надежды

Не широко. Тихо. Как будто сказала: «Я знала, что ты справишься.»

– Вижу, охота прошла успешно, – сказала она.

– Могу доверить этого красавчика только тебе, Таня, – улыбнулся Кирилл. – Сделаешь нам вкусный ужин?

– Конечно. Отнесите в столовую. Я скоро приду. Надо Кате сказать – пусть помогает.

– Я скажу Антону – пусть разделает тушу, – сказал Кирилл.

Они пошли дальше.

– Видишь, сынок? – сказал Кирилл, кладя руку на плечо Артёма. – Охота – это не просто добыча. Это – возможность прокормить людей. Запоминай, чему я учу. Это тебе пригодится.

Он остановился. Посмотрел прямо в глаза.

– Ведь в следующий раз – ты будешь искать.

А я – просто следовать.

Улыбнулся. Но глаза – не улыбались. Они – смотрели, как будто запоминали.

– Договорились?

– Договорились, – ответил Артём. – Только… подсказывай, если что будет сложно.

Кирилл кивнул.

От роя воспоминаний Артёма оторвала Таня.

Она вошла тихо, с той усталой лёгкостью, с которой возвращаются люди, только что нашедшие место, где им рады.

– Артём, я ходила в столовую, – сказала она, снимая куртку. – Знакомилась с поварами. Они – очень хорошие. Взрослые тёти, конечно… но есть и молодые. Твои ровесницы.

Она улыбнулась. Но Артём не ответил. Лежал на диване.

– Что с тобой? – тихо спросила Таня.

Он поднял голову.

Голос – сухой, как прошлогодняя листва.

– После Петербурга… после Москвы… у меня никого не осталось.

Я чувствовал, что я – один. Что я – никому не нужен.

Что я – просто тень, иду куда-то, но не знаю – зачем.

А потом я встретил Кирилла… С ним я впервые почувствовал – я не один. Что я – нужен.

А теперь его нет… И я снова…

Он не договорил. Только сжал челюсти. Как будто боялся, что если скажет – «я снова один» – то это станет правдой. Таня подошла. Молча. Опустилась перед ним на колени. Взяла его руки. Они были холодные.

– Артём… – сказала она. – Я тоже потеряла всех.

Родителей. Мужа. Брата. Они ушли в один день.

Я осталась с пустотой. И думала – не выживу. Она улыбнулась. Слёзы уже катились. Но – она смеялась.

– Но я не унываю. Потому что у меня есть ты. Есть Катя. Её дети – Паша и Женя. И есть Саша…

– она засмеялась, – который меня иногда так бесит, что напоминает моего брата…

Слёзы текли по щекам.

– Ты не одинок, Артём. У тебя есть мы.

Артём молчал. Глаза – сухие. Пока одна слеза не скатилась по щеке. Он даже не почувствовал.

Только когда Таня прижалась к нему – почувствовал влагу на шее. Он крепко обнял её. Как будто боялся, что её тоже не станет. Как будто боялся, что если отпустит – снова окажется в том лесу.

Один. В этот момент в комнату вошли Катя с детьми.

Увидели – и молча подошли. Обняли всех. Всех – сразу. Саша стоял в стороне и просто смотрел.

– Иди к нам, дурачок, – сказала Таня, не отпуская Артёма.

Саша дёрнулся. Посмотрел. Глаза. Улыбнулся и ворвался в круг. Обнял всех.

Даже Артёма – крепко.

Сказал:

– Ну чё, сопляки, кто хочет шашлык? Я уже маринад придумал. Из уксуса, чеснока и… майонеза, если найдём.

Все посмотрели на него. И – внезапно засмеялись.

Смех – сквозь слёзы. Смех – сквозь боль.

Смех – как протест против одиночества.

Они сидели на диване.

Обнявшись.

Как дружная семья.

– Я не одинок, – подумал Артём. – У меня есть вы.

Моя новая семья.

Они сидели ещё долго. Рассказывали смешные истории.

Шутили. Смеялись. Катя вспоминала, как Паша пытался поймать курицу и упал в навоз.

Саша – как однажды сварил суп из консервов и назвал его «супом выжившего гурмана».

Артём – как впервые увидел, как кипит чайник, и подумал, что он взорвётся.

И – никто не вспоминал, как их разлучила война. Потому что сейчас – они были вместе.

И – этого было достаточно.

Когда подошло время обеда, друзья пошли в столовую – все вместе, как семья. Внутри – шум, тепло, запах тушёной картошки и старого кофе. Было так же людно, как и вчера – шум голосов, смех детей, звон посуды.

Они сели за один стол. Ели не спеша. Рассказывали смешные истории. Саша вспоминал, как однажды сварил «суп выжившего гурмана» из трёх консервных банок и горчицы. После обеда он решил прогуляться. Не спеша. Без цели. Просто – посмотреть, где он оказался.

Два с половиной часа он бродил по поселению.

Каждый шаг – как будто возвращал ему кусочек мира, в который он думал, что не вернётся.

В восточной части – детский сад.

Дети играли на улице, бегали, кричали, строили «крепость» из старых ящиков.

Воспитатели бегали за ними, пытаясь успеть везде – один пытался разнять двух мальчишек, другая ловил мяч, вылетевший за забор.

И вдруг – мяч покатился прямо к Артёму.

Он поднял его.

Мальчик лет шести, с грязными щеками и растрёпанными волосами, крикнул:

– Спасибо, дядя

Артём замер. Дядя. Не «парень». Не «новичок». – «дядя». Как будто он – уже часть этого мира.

Он кивнул. Мальчик убежал. А Артём стоял.

И чувствовал, как что-то тёплое и незнакомое растекается по груди. Не боль. Не тоска.

А – принадлежность. Рядом – ларёк обмена.

Люди стояли в очереди, приносили старую одежду, книги, инструменты.

Меняли на крупу, соль, семена.

Один мужик отдал старый фонарик – получил в обмен пачку чая.

Недалеко – стадион.

Большая территория, огороженная железным забором.

Внутри – кто-то бегал по кругу, кто-то играл в футбол.

Мяч вылетел – и Артём поймал его.

– Брось обратно, новенький – крикнул парень.

Он бросил. Тот поймал. Кивнул. – Спасибо. Просто.

Без слов.

В западной части – огороды, теплицы, плантации.

Работало много людей.

Копали, сажали, поливали.

Один мужик, с лопатой в руках, увидел Артёма и кивнул:

– Впервые видишь, как еда растёт?

Артём кивнул.

– А раньше – только в магазинах?

– Да.

– Ну, теперь ты – в новом мире, – усмехнулся тот. – Здесь всё растёт. Даже надежда.

Артём пошёл дальше. Понятно, откуда столько еды, – подумал он. – Они не просто выживают. Они – строят.

В восточной части – спортивная школа.

Он заглянул внутрь. Зал с штангами, гантелями, тренажёрами. В баскетбольном зале – мужики играли.

Смеялись. Кричали. В углу – снятая волейбольная сетка. Он прошёл в боксёрскую комнату. Груши.

Ринг. Люди тренировались.

Один из них – на ринге – увидел Артёма.

– Эй, новенький – крикнул. – Хочешь попробовать?

Артём замялся.

– Боишься? – усмехнулся боксёр.

– Боюсь, – честно сказал Артём.

– Не бойся, сильно бить не буду. – Рассмеялся он.

Артём улыбнулся. Подошёл и надел перчатки.

Артём вспомнил время, когда он, будучи студентом, ходил на занятия по боксу и даже участвовал в соревнованиях – два из них завершились его победой.

Получив лёгкий тычок в плечо – он рассмеялся.

Рядом – дом культуры. Он заглянул внутрь. Цена. Ряды кресал. Тишина. Он подошёл к двери артистов.

Закрыто. Но – из-под двери – музыка. Тихая. Гитара.

Кто-то напевает. Не громко. Артём не стал входить. Просто стоял. И слушал.

Школы – пустые.

Одна – недалеко от южных стен. Вторая – у юго-восточных. Никого. Но – они стоят.

Окна чистые. Двери закрыты, но не заперты.

Как будто ждут. Ждут, когда дети снова сядут за парты.

Когда учитель скажет: «Откройте учебники».

Когда кто-то снова спросит: «А почему небо синее?»

Прогулявшись, Артём вернулся домой.

Дома Таня сидела на кухне.

Лампа над столом горела тускло, как будто боялась нарушить тишину.

Перед ней – чашка чая, пар поднимался, кружился, исчезал. Рядом – стопка книг. Не новые. Не из магазина. Старые. С обложками, стёртыми от рук.

С закладками – обрывками бумаги, листьями, письмами, которые кто-то когда-то читал и не смог забыть. Она читала. Не спеша. Страница за страницей.

Как будто возвращала себе право на мысль, на тишину, на мечту. Когда вошёл Артём – подняла глаза и улыбнулась.

– Ух ты, – сказал он, глядя на книги. – Откуда ты это раздобыла?

– У дяди Паши, – ответила она. – У него целая полка. Он мне дал. Он и его жена… такие добрые.

– Дядя Паша?

– Павел Александрович. Командир стражей. Ты с ним виделся же.

– А – Артём вспомнил. – Тот, что с круглыми очками и голосом, как у старого дуба?

– Он самый, – улыбнулась Таня. – Я помогла ему донести коробку. Тяжёлая была. А он угостил чаем. С печеньем. И сказал: «Бери, пока я не передумал».

– Круто, – улыбнулся Артём. – Ты уже подружилась с с одним из главных в поселении.

– А ты что делал?

– Ходил. Осматривался.

Он сел напротив, опёрся локтями о стол.

– Здесь есть детский сад. Школы. Спортивный зал. Дом культуры…

Пауза.

– Такое чувство, будто апокалипсис обошёл это место стороной.

Таня посмотрела на него.

– Или, может, они просто не дали ему победить.

Артём кивнул.

Потом вздохнул.

– Устал. Пойду прилягу.

– Сладких снов.

Перед тем как лечь спать Артём заглянул в комнату к Кате. Она и её дети сладко спали. Саши дома не было.

Артём вернулся, лёг на диван и почти мгновенно уснул.

Вечером они все вместе пошли на ужин. Пока Артём ел, к нему подошёл Павел Александрович.

– Артём, завтра ты заступаешь на пост в девять утра. Если ты ещё не готов – скажи, дам тебе ещё время, – сказал Павел с пониманием.

– Я готов, Павел Александрович.

– Понимаю, почему ты понравился Константину Ивановичу, – произнёс тот и ушёл, оставив Артёма с непонимающим выражением лица.

Когда ужин закончился, все вместе вернулись домой.

– Чем займёмся? – раздался вопрос в тишине.

Саша вытащил из кармана игральные карты и помахал ими.

– Ты где это достал? – спросил Артём.

– Новые друзья подарили.

– Да ты тут второй день, а уже обзавёлся друзьями. Везунчик.

– Не, везение тут ни при чём. Я просто очень харизматичный, – усмехнулся Саша.

Все рассмеялись – даже он сам.

Они уселись в кружок и стали играть в разные карточные игры. А дети Кати играли с игрушками, которые им подарила её новая подруга.

Играли до одиннадцати. Потом решили: пора спать.

Завтра – первые рабочие дни.

Новые роли.

Новые обязанности.

Новая жизнь.

Когда все уснули, Артём ещё не мог расслабиться.

Он лежал в темноте и вдруг услышал, как Таня шепчет:

– Спокойной ночи, дом…

И впервые за долгое время он подумал:

«Я – дома».

Глава пятая. Щит и меч

На следующее утро в восемь часов Артём встал вместе со всеми. Солнце уже лежало на полу, как тёплый ковёр.

За окном – птицы.

Катя с детьми собрались быстро – как будто делали это всю жизнь.

– Удачи, ребята, – сказала она, стоя в дверях. – Не опаздывайте.

И ушла, ведя Пашу и Женю за руки.

Таня ушла ещё раньше – в семь.

Артём и Саша вышли вместе.

– Ну, сменщик, – хмыкнул Саша, – не засни на посту.

– А если твари придут? – усмехнулся Артём.

– Пусть сожрут – будет тебе урок.

Они засмеялись.

Артём закрыл дверь. Повернул ключ. Потом – спрятал его над косяком.

«Я вернусь,» – подумал он. – «И мне есть куда вернуться.»

Он пошёл к южным воротам. Через пятнадцать минут – увидел стену. Пять метров. Дерево. Металлолом. Доски. Колючая проволока. Деревянная лестница.

– Эй, ты Артём? – раздался голос сверху.

На стене стоял мужик лет сорока. Куртка – заштопанная на локтях. В руках – бинокль.

– Да, это я, – ответил Артём.

– Наконец-то, – сказал тот, спускаясь по лестнице. – Я тебя уже десять минут жду.

– Прости, не уследил за временем, – сказал Артём.

– Да ничего страшного, – махнул рукой охранник. – Некоторые бывают опаздывают на целый час.

Он посмотрел прямо.

– Не думай даже так опаздывать. Это всех бесит.

Пауза.

– Удачи. Загляни в будку. Скажи Диме – что ты в смене.

Он ушёл, не оглядываясь. Артём пошёл к будке. Маленькое строение из досок и шифера. Рядом – ящик с песком и огнетушитель. Дверь – приоткрыта. Изнутри – запах старого кофе, дымка и машинного масла. Зайдя внутрь, Артём оказался в густом табачном дыму. Он не сразу разглядел детали – только силуэты: три стула, два стола, и за одним – человек. На вид – за пятьдесят. Седина в бороде. Глаза – узкие, будто прищуренные от солнца, даже в полумраке. В одной руке – сигарета. В другой – книга с подтрёпанной обложкой.

«Мастер и Маргарита». Страницы пожелтели. Уголки загнуты. Обложка склеена скотчем.

– Здарова, ты Артём? – не отрываясь от книги, спросил он.

– Да, – ответил Артём.

– Дмитрий Астахов, – сказал тот, наконец поднимая взгляд. – Ты сегодня в смене с Максом. Он уже наверху. Поднимайся. Вопросы – к нему. Он всё знает.

Он кивнул на второй стол. Там лежали четыре АК-47.

Чистые. Смазанные. Рядом – магазины. Патроны.

И одна граната – Ф-1, как напоминание: «здесь не игра».

– Возьми. Как окончишь – сдай обратно.

Дмитрий сделал затяжку. Дым медленно вышел из его рта, как будто он выпускал из себя что-то тяжёлое.

Потом вернулся к книге. Артём подошёл к столу.

Остановился. Рука замерла над винтовкой.

Не сразу взял. Провёл пальцем по стволу. Холодный. Знакомый. Как старый враг. Как старый друг.

Взял и проверил затвор. Взвесил в руке и взял два магазина. Вышел и поднялся по деревянной лестнице.

Доски скрипели. На верху – ветер. Свежий. Резкий.

Как первый вдох после долгого нырка. На стене – два стула. Небольшой стол посередине. На нём – две бутылки воды. Одна – почти пустая. Бинокль.

И – рисунок, приклеенный скотчем: дети держатся за руки, а над ними – солнце.

Под ним – надпись вырезана ножом: «Не спи».

Ещё ниже – имя: «Лёва».

С правой стороны сидел мужчина. Лет тридцати. Чёрные брюки. Серая футболка.

– Привет, Ты Артём? —

Голос Макса – низкий. Не оборачивается. Смотрит вдаль. Туда, где тропа исчезает в пыли.

– Привет, да, это я, – отвечает Артём.

– Я Макс. Садись. Нам тут весь день сидеть.

Артём прошёл, сел на стул. Дерево скрипнуло.

Прямо перед ними – снайперская винтовка Драгунова.

Ствол – чистый. Прицел – закрыт тряпкой. Рядом – несколько магазинов. И – обёрнутый в чёрную ткань кинжал. На рукояти – олений рог.

– Нападения на убежище часто происходят? – спросил Артём.

– Сейчас нет, – сказал Макс. – Раньше – да.

Он сделал паузу.

– Заражённые. Плохие люди. Мы много сражались.

Посмотрел на Артёма.

– Сейчас спокойно.

Но спокойствие – не значит, что можно расслабиться.

– Почему нас назвали «стражами»? – спросил Артём.

– А это… – Макс чуть усмехнулся. – Мужики так говорили. Раньше.

Пауза.

– Типа, это покруче, чем просто охрана.

Он пожал плечами.

– Так и прижилось.

Артём выдохнул с разочарованием. Он ждал легенды.

Битв. Подвигов. Героев, которые отбивали стены от орд.

А получил – бытовую правду.

– Ты знаешь, что в наши обязанности входит не только охрана стен? —

Макс впервые посмотрел на него.

– А что ещё? – спросил Артём.

– Разведка. Сбор ресурсов. Сопровождение собирателей.

Он кивнул в сторону леса.

– Уголь. Дерево на зиму – всё на нас.

Ещё пауза.

– Если появляется большая орда – мы либо уводим, либо уничтожаем.

– Час назад отряд вышел. Нашли орду в нескольких километрах.

Он посмотрел на горизонт.

– Это – не самая опасная работа.

– А какая самая опасная? – спросил Артём.

– Зачистка объектов.

– Каких?

– Здания. Форпосты. Поселения, которые можно заселить.

– Вы основываете другие убежища?

– Да. У нас их несколько. Но это – самое большое.

Из тех, что мы знаем.

– А мы… по пути не видели ни одного, – сказал Артём. – Все – уничтожены.

– Вы ехали с запада, – кивнул Макс. – Там нет наших.

Он посмотрел на Артёма. Последовала тишина. Длинная. Не пустая. В ней – ветер. Скрип дерева.

– Слушай… – нарушил тишину Артём. – Расскажи мне про Кузнецовых.

Макс резко повернулся. Впервые – с настоящим

интересом. Не спросил: «а что ты знаешь?» Просто – посмотрел. Как будто увидел не человека.

А – воспоминание. Но в этот момент – зазвучала рация.

– Южные ворота, это Федор. Через час прибудет авангард. Когда прибудут – доложите.

Макс взял рацию.

– Федя, это Макс. Всё ясно.

Пауза.

– Неизвестно, когда вернётся отряд, посланный увести орду?

– Здорова, Макс, – голос Феди – спокойный, но с натяжкой. – Они в процессе. К обеду должны вернуться.

– Принято.

Рация замолчала. Но напряжение – осталось.

– Авангард? – удивлённо спросил Артём.

– Да, – сказал Макс. – Лучшие воины убежища.

Он посмотрел на горизонт.

– Раз в полгода уходят на вылазку. От двух недель до месяца.

Пауза.

– Сегодня – возвращаются.

Авангард заинтересовал Артёма, и он попросил Максима рассказать о них.

– Ну вкратце… авангард основал Виктор Кузнецов. Три года назад, – начал Макс.

Он смотрел на стену.

На ту самую трещину, которую до сих пор не заделали.

– Когда мы наконец достроили стены… и начали думать, что, может, теперь можно жить спокойно…

Пауза.

– Пришли они.

Он достал из нагрудного кармана мятую пачку «Примы».

Вынул одну и закурил.

– Их было больше. Оружия – втрое.

Говорили: «Давайте еду и воду – и не будет проблем».

Макс усмехнулся.

– Виктор послал их. И началась война. В той войне он и основал авангард.

Он сделал затяжку.

– Виктор… в прежнем мире служил в спецназе.

Он сделал паузу.

– В какой-то секретной конторе. Никто не знает, где. Что делали. Но он – знал, как воевать. По-настоящему.

– Собрал лучших и бучил.

– За месяц.

– Из обычных людей – сделал солдат, которые могли убить врага – и спасти ребёнка в том же рейде.

– Каким навыкам? – спросил Артём.

– Я не был в авангарде, – сказал Макс. – Так что не знаю всех деталей. Но кое-что знаю.

– Они не просто проникают.

– Они – двигаются как один.

– Диверсии – за считанные секунды.

– Уходят – без шума.

– Действуют – без паники.

– Оружие – как продолжение руки.

– И – всегда возвращаются с теми, кого можно спасти.

Он посмотрел на Артёма.

– Даже если это – раненый враг, который просит воды.

– Но сейчас ведь нет войны, – сказал Артём. – Зачем им вылазки?

– Они ищут, – ответил Макс.

– Людей, которым нужна помощь. Плохих – тех, кто грабит, насилует, убивает без причины.

– Новые места для убежищ. Припасы. Оружие. Медикаменты. Всё, что может пригодиться.

– Это – их долг. Их честь.

– Вначале их было десять. Сейчас – двадцать два.

Он затянулся.

Выпустил дым.

– Константин Кузнецов однажды сказал:

«Стражи – это щит нашего убежища. Авангард – меч».

Пауза.

– Щит защищает.

– Меч – убивает.

Артём молчал. Он не спросил. Но – понял. Макс заметил. Но не сказал. Тишина. Длинная.

Не пустая. В ней – воспоминания. Уважение. И – ожидание. В этот момент – зазвучала рация.

– Макс, это Федя, слышишь? – раздался голос в рации.

Максим взял рацию, нажал кнопку передачи.

– Да, Федя, слышу. Говори.

– В общем, авангард прибудет только вечером. У них там… какие-то срочные дела появились.

Голос Феди – не спокойный. Напряжённый.

С паузой.

И – в конце – шум.

– Принял, Федя, – сказал Максим.

Он опустил рацию. Поставил её на стол.

– Видать, не успеем мы первыми встретить авангард сегодня, – сказал он.

Не с досадой. С грустью.

– А ты очень этого хотел? – спросил Артём.

– Конечно, – ответил Максим. – Это же такая честь.

Он посмотрел на Артёма. Не свысока. С пониманием.

– Ты здесь недавно. Ещё не понимаешь.

Эти люди – не просто отряд.

Они – герои. Не только у нас. В других убежищах тоже знают авангард.

Он сделал паузу.

– Туда берут не всех. Там жёсткий отбор.

Проверка на всё: на силу, на выносливость, на…

Он замялся.

– На то, сможешь ли ты убить – и не сойти с ума после.

Отбор проводит лично Игорь Соколов.

– А разве Виктор Кузнецов не ходит на вылазки вместе с авангардом? – спросил Артём.

– Нет, – начал Максим.

И вдруг замолчал. Не потому что забыл. А потому что вспомнил.

– Он ушёл на другую вылазку, – сказал Максим наконец. – Свою.

– Это какая? – не отставал Артём.

Максим посмотрел на него. Долго. Потом покачал головой.

– Потом как-нибудь расскажу.

Он улыбнулся – не весело. Горько.

– Давай сменим тему. Расскажи о себе, Артём.

Следующие несколько часов они сидели у стены.

Разговор шёл легко. Не о войне. О прошлом.

Максим был из Новосибирска.

Попал сюда, когда группа Виктора зашла в город – в поисках припасов и людей. Нашли их – в подвале универмага. Голодных. Измученных. Без надежды.

– Я думал, это конец, – сказал Максим. – А потом услышал голос: «Выходите. Мы свои». Он усмехнулся.

– Я не верил. Пока не увидел, как один из них – Виктор – снял куртку и отдал её женщине с ребёнком.

У Максима была жена – Лера. И сын – Данил.

пятнатцати лет. Ходил в местную школу.

– Иногда он просыпается ночью, – сказал Максим. – Плачет. Говорит: «Папа, я слышал шаги». А я сижу с ним, гладил по голове. И думаю: за это и стоит держать стену.

Артём слушал. Не перебивал. Рассказал и о себе:

Как его убежище пало – изнутри. Пожар. Смерть. Побег. Время шло. Солнце поднялось выше. Ветер гнал пыль по тропе. Где-то за стеной смеялись дети. Время близилось к обеду.

– Слушай, Артём, скоро уже обед, – сказал Максим, поглядывая на солнце. – Может, сходишь в столовую, возьмёшь для нас еды? А то народ пойдёт – и ничего не останется.

– Пойти и взять? – Артём нахмурился. – А они дадут?

– Конечно дадут, – усмехнулся Макс. – Мы ж дежурные на стене. Там сегодня Оксана за старшую. Скажешь – со стены.

Артём встал, Сначала – потянулся. Плечи затекли от долгого сидения. Потом – перекинул автомат за спину.

Ремень скрипнул.

– Ты ружьё-то оставь, молодец, – хмыкнул Макс. – Куда его тащить? Ты не на вылазку, ты за супом.

Артём покраснел, Он снял ремень, аккуратно поставил винтовку рядом с Максимовой СВД. Две винтовки – рядом. Одна – новая.

Другая – с царапинами, следами дождя, копоти.

Одна – как будто вчера взята.

Другая – как будто пережила войну. Спустился по лестнице.

Столовая встретила его запахом. Тёплым. Густым.

Суп. Картошка. Хлеб. Желудок свело. Он не ел с утра.

Но – откинул голод. Сейчас не о себе. Подошёл к кухне.

Большое помещение. Три электроплиты по центру.

На каждой – кастрюля. Одна – с супом. Булькает.

Аромат – густой. Картошка. Лук. Мясо. Пар. Вторая – с тушенной картошкой. Третья – с крупой. Возле плит – женщины. В фартуках. В платках. В домашней одежде. Одна режет морковь. Другая – моет лук.

Третья – снимает пробу. Шум – постоянный. Не громкий. Но – живой. Голоса. Смех. Звон посуды.

Шипение масла. Женщины в фартуках – как солдаты у орудий. Артём остановился. Не сразу пошёл. Он вдыхал.

– Извините, – крикнул Артём, перекрывая шум. – Кто здесь Оксана?

– В кабинете, с Марией что-то обсуждает, – ответила женщина, вытирая руки тряпкой. – Скоро выйдет. Подожди.

Артём прислонился к столу. Огляделся.

И увидел Таню – у раковины, с двумя другими женщинами. Моет посуду.

– Привет, Тань, – подошёл он. – Думал, ты будешь готовить.

– Привет, – она улыбнулась. – Здесь по сменам всё. Сегодня мою. Завтра – буду помогать варить.

– А вот оно что… – сказал он.

– А у тебя как дела? – спросила она, не отрываясь от кастрюли которую мыла.

– Да нормально. День прохладный, солнце не так давит.

– А зачем тебе Оксана?

– Еду забрать. Макс сказал – к ней.

Тут открылась дверь кабинета. Из него вышли две женщины.

– Смотри, – тихо сказала Таня. – Это Мария Кузнецова. Основательница.

Артём посмотрел на неё. Стройная. В красной водолазке.

Чёрные брюки. Холодная. Спокойная.Прошла – и исчезла. Как призрак.

– А вон та – Оксана, – кивнула Таня. – Она тебе и нужна.

Женщина лет пятидесяти. Полненькая. Короткие волосы. Чёрная футболка. Фартук, завязанный крепко – по-деловому.

Артём подошёл.

– Здравствуйте. Я сегодня на стене. Хотел взять обед для двоих.

– Так сказал бы девчатам, – сухо сказала Оксана. – Чего меня ждать?

Повернулась к девушке у плиты:

– Аня, собери этому юноше обед на стену.

Артём посмотрел на Аню. Не высокая. В жёлтом домашнем платье. Серый платок на голове. Фартук.