Хайноре. Книга 3

– Только не вздумай… – Дуг замотал головой. – Берт, не надо, умоляю…

Берт смотрел в потолок и молчал.

***

На следующий день к нему явился сам лорд Артон. За эти дни он будто еще сильнее постарел, хотя куда уж – башка и без того вся седая, а рожа в морщинах. Берт не любил рожи в трещинах и со скудными с проседью бороденками. Очень уж ему такие рожи не нравились, наверное, потому-то лорд Артон, невзирая на его доброту – Берт назвал бы это глупостью, – сам по себе не особо-то ему нравился.

А теперь этот добрый человек пришел, чтобы сказать что-то дурное – это точно. Тут уже нет сомнений. Либо старики настояли, либо сам решился. Берт хорошенько так переступил грань дозволенного, убив девчонку. Ясно, конечно, как в светлый день, что не намеренно он, но дак кто ж разбираться будет? Дело сделано, дела не воротишь. Лотра тоже не воротишь. Все подохнем, чего уж.

– Я хочу дать тебе второй шанс, Бертур. – Началось. Да лучше повесь меня над Бездной, чем эта твоя жалость… – Ради Лотра. Он был мне другом. И ты был ему дорог. Для меня это важно. Я знаю, что ты пережил. Здесь все пережили не меньше. Но мы соблюдаем правила. И ты тоже должен, понимаешь?

Берт кивнул.

– С девкой не очень вышло. Я… – Давай же, вынь это из себя. Скажи уже ему, что он хочет. – Я не хотел.

Поджав губы, лорд понимающе покачал головой.

– Понимаю. Но наказать тебя нужно.

– Угу.

Лорд помолчал, хмуро глядя на Берта. Жалеет его, дурак старый. Может у него к парням слабость? И девка, которую он к себе в покои пускает, на самом деле переодетый мальчишка? Нельзя быть таким добряком с парнями. Берт бы на его месте парочку точно казнил для острастки, чтоб другим неповадно было.

– Ладно. Мы над этим позже подумаем. Приходи в себя.

Берт кивнул, а когда Артон уже ступил на порог лазарета, что-то дернуло его спросить:

– У нас предатель завелся, милорд?

– С чего ты взял?

– Поговаривают тут.

Милорд глянул на него задумчиво, а потом ушел, так ничего и не ответив. Берт очень хотел бы знать, кто их предал. Очень. Чтоб глаза этой крысе повыковыривать и в жопу вставить. За Лотра, дурья его башка. За Вароя из Шэлка.

Придя в себя спустя несколько дней, Берт тайком увел одного из жеребцов в лордской конюшне и посреди ночи отправился к большаку. Пускай Артон ссыт послать людей за телом своего верного бойца. Берт заберет его сам.

***

Ночью на тракте было хоть глаз коли. Изредка, когда луна выглядывала из-за горных пиков, путь освещал холодный серебристый свет – вдалеке сквозь частокол сосен блестел ручей, сверкали стальные заклепки на подпруге безымянного жеребца, лужи впереди ловили отражение луны и тем хоть как-то помогали не сходить с дороги. Потом Берт привык и видел уже не так плохо, как только покинув поместье.

Места от ударов Мода и его своры все еще болели, к скуле лучше и вовсе было не прикасаться, да и плевать. Боль в теле его никогда не пугала, даже подбадривала. Наверное, потому-то он так любил драться – здорово было как бить засранцев, так и получать тумаков.

Судя по тому, что узнал Дуг, подслушивая разговоры Стариков, засада случилась в паре дней пути от ущелья, где пряталось родовое поместье Артона. За полночи, утро и день он успел спуститься к подножию гор и пройти немного по тракту, вечером дал себе передышку, ближе к ночи снова в путь, дабы добраться к месту стычки в темноте – под ее покровом все тайные дела делаются легче.

Берт вел коня неторопливо, отсчитывая в уме время. Примерно через полчаса ему нужно было остановиться и стреножить животину где-нибудь в глубине рощи, чтобы в случае чего не заметили, и дальше идти пешком. Так он и поступил, к счастью жеребчик был спокойным и не стал ерепениться, когда Берт повел его поперек тропки, через высокую траву и кусты. Всучив парню в зубы морковь, Берт пошел дальше, но уже не по тракту, а вдоль него, по краю рощи, стараясь особенно не шуметь. Ежель лорд боится здесь кого, значит и ему не мешало бы несколько поостеречься.

Спустя еще полчаса он таки настиг места засады. Если б не луна, он бы и не заметил тел – блестели только мечи и заклепки ремней. Трое. Трое из пятерых верных людей. Берт остановился неподалеку от места, где лежали мертвецы, дал себе время, чтобы последить – ходят тут где-нибудь еще враги или нет. Не зря ж лорд боялся. А может и зря. Может они уже получили, что хотели, и ушли. Что им до трупов? Трупы никому не нужны. Разве что Берту. И то один.

Прошло навскидку еще полчаса, но никто так и не объявился – только крысы-падальщики шуршали в траве возле тел. Значит, можно, решил про себя Берт. Осторожно покинув укрытие в тени низенькой елочки, он прокрался к ближайшему телу и, превозмогая боль в плече, перевернул его. Нет, не Лотр.

И вторым тоже был не Лотр. На мгновение внутри что-то встрепенулось, что иной бы назвал надеждой, а Берт же – слабостью. Может, его тут и нет? Нет. Не может. Ушло пятеро, вернулось двое, трое лежат. Третьим был Лотр.

Как же тебя так угораздило, старый ты пес? Берт со злости ударил его в плечо – мягкое, словно бы все кости разом растаяли, а под морщинистой старой оболочкой, кое-где пожратой зверьем, осталась одна жижа. Будто огромная паучиха запустила в него жало и превратила внутренности в месиво для кормежки своего выводка.

Ну, я хоть меч твой заберу теперь, подумал Берт. Об этом мече он с детства мечтал. Лотр обещал отдать его, когда Берт заслужит, но Берт в последние дни с ним только ссорился и ругался. Если б знал, что все вот так… Да к бесам. Ругался бы все равно.

– Ладно, – тихо пробормотал он. – Пойдем домой, старик. Надо тебя закопать поглубже, чтоб точно уже не вылез.

Начал было Берт подтягивать тело наставника себе на плечи, как что-то тяжелое ухнуло по голове, и лунные отблески в лужах потухли вместе с его сознанием.

Глава 6. Красивая леди

Он очнулся, а перед глазами шуршащая темнота, мерцающая крохотными желтыми точками. Словно бы кто-то напялил ему на башку мешок из-под картошки, сквозь который просвечивал теплый свет от свечи.

Теперь болело не только плечо, скула и поясница, но и голова. В какой-то момент в черепушке так заныло, что Берт запыхтел сквозь зубы, будто роженица в потугах.

– Проснулся! – раздался где-то по ту сторону шуршащей темноты женский голос. Потом пара шажков на звонких каблуках, и вот уже свет свечи становится невыносимо ярким, а пахнущая пылью тряпица покидает его голову.

– Здравствуй-здравствуй, – пропел женский голосок.

Он с трудом разжал веки. Привыкшие к темноте глаза кололо от яркого света, но когда он хорошенько проморгался, то смог наконец увидеть ту, что так ласково его приветствовала. Жаль, только руки связаны. Так бы он отблагодарил. Ой, отблагодарил.

Девица, что стояла перед ним, облокотившись задом на край резного стола, немного похожего на тот, который Берт видел в кабинете лорда, была очень уж молода для столь прямого взгляда и слишком фигуриста для мужской одежды. Берт не привык, что женщины так на него смотрят. Последний раз он видел подобный взгляд в десять лет, когда столкнулся в коридоре с какой-то знатной гостьей в поместье своего батюшки. Ну, еще он разок встретился с супругой лорда Артона, и та тоже не боялась в упор смотреть на мужчин. Складываем одно к другому, подумал про себя Берт, и делаем вывод, что перед ним стоит очень уж не простая баба. Точно не какая-то служанка. К тому же, слишком уж холеная – блестящие темные волосы в косе, ручки беленькие со скромным золотым колечком, черты тонкие, породистые, как у всех голубокровых, словом, явно не простецкие.

– Как себя чувствуешь? – Она улыбнулась, скользнув по Берту заинтересованным взглядом.

– Не очень, миледи.

– Миледи? Это так очевидно?

– Угу.

Берт осторожно огляделся – хорошая комната. Не каморка в каком-нибудь захолустном постоялом дворе. Похоже на чей-то кабинет, любовно обставленный – пара портретов с незнакомыми Берту лицами, целый, бесу в пасть, гобелен, шкаф с книгами, столик с серебряным подносом и дорогой утварью. А сам он сидит крепко связанный на стуле, обитом красной тканью. То-то, подумал, заду так мягко было и уютно, аж вставать не хотелось.

– Мы немного обыскали тебя… – Миледи отвернулась к столу, где были аккуратно разложены его вещи – веревка, нож, меч, сверток с вяленым мясом, дублет с застарелыми пятнами крови. – Ты не похож на обычного мародера. Лорд послал тебя за телами?

Так, Берт, вспоминай-ка говорок своей простецкой матушки.

– За телами? Да нет, миледи, я так… мимо шел, из Городка, на юг… вот поссать вышел, я там недалече лагерем встал. Лошадку мою нашли? Так вот, выхожу я, значит, а там… да и думаю, а что, а вдруг, им-то оно уже не понадобится… а кто это, миледи? Ваши? Вы простите, Всесоздателем клянусь, дурного не хотел, все отдам…

Леди звонко засмеялась, и от этого смеха у Берта в голове отдалось болью.

– Кстати, лошадка у тебя хорошая, – заметила девица, отсмеявшись. – Я бы поверила тебе, дружок, если бы не эта лошадка.

– А что не то с лошадкой? – Берт как мог изображал лицом тупость простого солдафона, но лицедейство ему никогда не давалось.

– Породистая, дорогая. Либо ты ее украл у какого-то знатного человека, либо… врешь.

Мать-перемать… да, Берт, если бы ты в конях этих еще разбирался, может и какую попроще с конюшни стащил…

– Так что же? Украл или все же скажешь правду?

– Какую правду-то, госпожа? Я правду сказал уже…

Девушка улыбнулась, и у Берта вдруг засвербело где-то в затылке, только он сам не понял – отчего.

– Давай я расскажу, как мне все представляется. – Леди запрыгнула на стол, уселась поудобнее и закинула ногу на ногу. – Мои люди наблюдали за тобой. Ты тронул сначала одного, потом другого, но эти тела тебя, почему-то, не интересовали так, как третье. С ним ты посидел подольше. Ударил его. Говорил что-то, словно бы знал при жизни. И увез бы его, привязав к своей лошадке вот этой вот веревкой, если бы мои парни тебя не схватили. Так вот. Не очень-то все это похоже на то, что ты просто поссать вышел. Верно?

Берт хмурился все больше с каждым ее словом. Да, легенда с самого начала шла по швам. Но что ж, попробовать стоило. Теперь он хотя бы понимал, что лорд не зря не торопился посылать людей за телами – за ними и впрямь следили, пожри их Бездна. И, кажется, он проштрафился уже не на одно наказание…

– Похоже, я угадала… как мне к тебе обращаться?

Берт молча сверлил ее злым взглядом. Раз его схватили ее люди, значит…

– Это ты отдала приказ?

Девушка вздохнула.

– Мы даже не представились, а ты… ну, впрочем… какой приказ?

– Убить их.

– Убить? – Кажется, она даже удивилась. – Нет же! Я не хотела никого убивать. Я же не какая-нибудь наемница или палач. Я хотела просто поговорить. Но, увы, твои друзья предпочли разговору бой. Видит Всесоздатель, – она прижала руку к груди, – я не хотела их смерти. Мне нужна была всего-то… информация. Куда они идут. Зачем. Что планирует лорд Артон.

Девка спрыгнула со стола и подошла ближе, какой-то сладкий непривычно приятный запах ударил ему в нос. Потом леди вдруг уселась к Берту на колени, а свои холеные ручонки положила на его плечи.

– В этой схватке могли пострадать и мои мальчики. А я не из тех, кто разбрасывается хорошими верными людьми, как это делает твой начальник. Впрочем, это понятно. Он чувствует, что проигрывает, и допускает ошибки. Признак плохого лидера.

Сейчас бы сладко наклонить голову назад, размять шею, а потом со всей дури боднуть ее башкой по носу, чтоб знала, как елей свой в уши ему лить, да только боялся, что расколется сейчас скорее его башка, нежели ее. Рискуешь, леди, ой как рискуешь. Он и сам любил в пекло бросаться, было в этом что-то будоражащее. В штанах сразу свербело. Вот как сейчас. Баба ж все-таки. Еще и хорошенькая.

– Среди вас уже есть сомневающиеся. Мне один такой попался. Не хочет подыхать в этой вашей расщелине. Те бедолаги, вот, уже сложили за лорда голову… Жаль их. А ты? Ты тоже готов за него умереть?

Хороший вопрос. За Лотра сложил бы. Но вот за Артона… Впрочем, болтовня эта ему уже поднадоела.

– Чего ходишь кругами? Говори уже, чего надо.

Леди снова засмеялась.

– Какой ты простой! Мне нравится. А то все вокруг мне – леди, да леди, – а потом вдруг заговорила серьезно: – Ну раз уж мы такие откровенные друг с другом, тогда скажу прямо. Я хочу знать, куда направлялся отряд. Его цель. Я знаю, это была важная миссия… но какая?

Если бы я знал…

– И с чего бы мне тебе такое рассказывать?

Девица погладила его по щеке своими белыми пальчиками. Нежно, будто делила с ним постель.

– Ну, например, потому, что у тебя нет выбора.

Ну да. И впрямь. Если он не извернется как-то и не сбежит, то едва ли его отпустят просто так. Вряд ли его вообще теперь отпустят, вдруг крепко осознал Берт. Идиот. Проклятый Лотр. Все из-за тебя.

– Видишь ли… – Девица поерзала у него на коленях, а потом принялась с показным безразличием накручивать на палец его волосы. – Мой соглядатай последнее время не выходит на связь. Обидно…

Девица наигранно надула тонкие губы, и Берта отчего-то затошнило. Не любил он дешевые бабские игры. Так перед ним разве что шлюхи из Городка выеживались. Впрочем, они так перед каждым делали.

– А тут мне подвернулся ты, и я подумала… а что, если этот очаровательный молодчик сможет рассказать мне что-нибудь полезное?

Берт молча сверлил девку злобным взглядом. Он уже понимал, что хорошенько попался. И что нужно было послушать Дуга и не лезть сюда, даже за Лотром. Старый козел небось глядит на все это с Отцовских чертогов и думает: «Вот ведь остолоп. Не таким я его воспитывал». Впрочем, что уж теперь. Оставалось только молчать, терпеть и тянуть время, пока его в поместье не хватятся. А если хватятся, пойдут ли спасать? Вот так вопрос.

Девка начала с увещеваний. Разговаривала с ним, пыталась убедить, что ему, Берту, нет никакого резона выгораживать своего господина. Он, дескать, бросит его при необходимости – такие уж они, высокородные, им важна цель, а не жизни. У Берта от этих слов и натужно сжатых челюстей аж зубы разболелись. Очень уж он хорошо знал высокородных и на что они готовы ради своих целей. Не люди они. Не люди.

– А если б это было не так, – говорила она, – бросил бы он тела своих верных бойцов гнить на дороге?

За идиота деревенского его держала. Думала, мозги запудрит своей болтовнёй. Но Берт хоть и не был шибко ученым человеком, на такую чушь не повелся бы даже спьяну. Он только молчал, делая вид, словно бы ее слова что-то в нем задевают, словно бы еще чуть-чуть, еще пара пустых словечек для простачка, и он у тебя, леди, в кулачке, послушный, безропотный.

А еще Берт думал. Наблюдал и думал. Почему его трижды усратый папенька с наемниками послал какую-то бабу? Кто она такая? В ее одежде не было никаких опознавательных символов, гербов или фибул. В комнату изредка заходил такой же мужчина без знаков принадлежности и обращался к ней не иначе как «миледи». И все. Ни имени, ни титула… миледи и миледи. Было видно только, что не очень этот мужик доволен тем, что тут происходит. А разок Берт даже краем уха услышал их спор – наемник настаивал, что методы миледи какие-то уж слишком мягкие, и пора бы «Артоновского ублюдка» уложить на стол да мослы ему повыкручивать. Но «миледи» только смеялась, словно бы все это было лишь шуткой.