ИНТРА

– Торопитесь, не хотелось бы прибыть не вовремя, – бросил он остальным и пошёл сквозь дождь на шум криков. Войдя в деревню, они сразу наткнулись на небольшую толпу жителей, стоя́щую круго́м, в центре, которого был испуганный парень.

Раздражённо хмыкнув, самый высокий из прибывших, громко проговорил:

– Если вы призываете на помощь жрецов, будьте любезны, встречать их как подобает, – он сделал шаг вперёд и в упор посмотрел на толпу, когда двое других встали по бокам от него. Один с весьма скучающим видом, другой с донельзя недовольным лицом. Голос жреца, казалось, заставил даже дождь испуганно притихнуть, а жители деревни во все глаза смотрели на три фигуры, завёрнутые в чёрную одежду жрецов. На поясе у каждого висел длинный кинжал, а на груди виднелся вышитый знак самого жестокого из богов – Чернобога, который выглядел как три переплетённых треугольника.

Толпа крестьян безмолвно смотрели на жрецов, пока вперёд не вышел староста деревни и низко поклонился им.

– Примите наши извинения, уважаемые жрецы, – сказал он, – Но мы вас, честное слово, не ждали.

Говоривший ранее жрец поднял брови и достал из-за пазухи туго свёрнутую бумагу.

– Значит, послание из поселения Уступ пришло не отсюда? – спросил жрец, не сводя глаз со старосты.

– Я…

– Это мы посылали! – раздался голос из толпы, но ни один человек не повернулся на вскрик. Все присутствующие только лишь отвели глаза.

Жрец убрал бумагу обратно и, положив руку на рукоять клинка, сделал ещё один шаг вперёд. На внешней стороне его ладони виднелся знак Чернобога, выведенный чёрным цветом.

– Мы – это кто?

– Возможно, произошло какое-то недоразумение. Мы действительно не посылали вестей жрецам, только волхвам, – староста примирительно поднял руки.

– Неужели? – жрец прищурил глаза и направился прямо в толпу, которая при его приближении сразу расступилась. Другие жрецы последовали за ним, и в центре толпы они увидели парня со связанными руками. Глаза дикие и испуганные, по виску стекала капля пота, смешиваясь с дождём. Высокий жрец окинул его взглядом и повернулся к старосте:

– Староста, мы чему-то помешали? – холодно спросил он, мгновенно определив главу поселения.

Вадим сжал губы и промолчал.

– Кто, как не жрецы, должны понять, что жертву необходимо принести? – раздался голос из толпы.

При этих словах на лицах жрецов отразилось разного уровня замешательство. Один из них ухмыльнулся и посмотрел на высокого жреца.

– Жертва? – спросил стоя́щий впереди жрец, сузив глаза. – Человеческая жертва?

– Послушайте, – начал староста, – Мы почитаем богов не меньше, чем жрецы, и никогда не отворачивались от веры. Позвольте нам завершить ритуал.

– Не отворачивались от веры, говоришь… – высокий жрец убрал руку с кинжала и оглянулся на жреца, с лица которого не сходила ухмылка, – Всеслав.

Всеслав вздохнул и стал пробираться к связанному парню. Толпа медленно расступилась перед жрецом и тот, достав короткий кинжал, перерезал верёвки. Из толпы раздался недовольный ропот, а староста внимательно оглядел жрецов и примирительно поднял руки:

– Мы не ищем вражды. Мы просто хотим защиты.

– Да, это мы уже поняли, – ответил высокий жрец. – А теперь расскажи нам, что, Чернобог тебя забери, здесь происходит?

Молчание было ему ответом. Жрец ухмыльнулся и, разворачиваясь, направился к ближайшему дому, бросая через плечо:

– Староста и ты… жертва, идите за мной.

Не оборачиваясь, он зашёл в дом старосты. Мельком осмотревшись, жрец прошёл в комнату, где две старухи стояли на коленях по обе стороны кровати, склонив головы, и непрестанно что-то шептали. Увидев жрецов, они испуганно вскрикнули и нерешительно поднялись, освобождая место у кровати. Жрец приблизился к ребёнку и внимательно оглядел лицо.

– Ты сразу понял, что здесь? – раздался у него из-за плеча голос Всеслава. Жрец, не оборачиваясь, хмыкнул в ответ.

– Алан, подойди, – сказал он третьему, молчащему до этого, жрецу.

– Что? – раздался в ответ недовольный голос жреца, но он всё равно подошёл к телу и, скривившись, наклонился над ним. – На ней проклятье, на что тут смотреть? Сам не видишь, что ли? – ядовито спросил он.

– Ваша помощь неоценима, – угрожающие ухмыльнулся ему высокий жрец. – А теперь добавьте подробностей.

Недовольного вида жрец – Алан сжал губы с гримасой, но всё же занёс руку над грудью девочки, точно там, где находилось сердце, и прикрыл глаза.

– Её душа ещё тут… – с сомнением сказал он. – Светлая сила удерживает проклятье от распространения, но… очень слабо. Ей недолго осталось, Яр, – Он открыл глаза и убрал руку.

– Волхв помогал ему? – Яр повернулся к старосте.

Староста вздохнул и посмотрел на Вячеслава.

– Нет, он… – парень начал заикаться под пристальными взглядами трёх жрецов. – Это я. Я пытался помочь не… – он замолчал и внезапно покачнулся от изнеможения. Мало того что он почти не спал за последнюю ночь, так ещё и не был уверен, что можно, а что нельзя рассказывать жрецам. Соперничество двух непримиримых общин – волхвов и жрецов, это история, которая дошла даже до их глухой деревни, и Вячеслав ни в коем случае не хотел бы ввязывать Мира в неприятности, тем более что с ним сейчас рядом была Дарьяна. Именно поэтому внезапное недомогание пришлось ему на руку, и он опустился на ближайшую скамейку, откидываясь на стену, прикрывая глаза и не переставая прислушиваться.

– Что это с ним? – медленно протянул голос того жреца, что освободил его. – Неужели тоже помирать собрался?

– Не думаю, – ответил ему очень недовольный голос третьего жреца. – Скорее просто истощение.

Раздался звук шагов, а потом звук льющейся воды.

– Парень, – Вячеслав открыл глаза и увидел, как рядом с ним остановился высокий жрец, протягивающий ему воду. – Выпей. Ты всё равно нам всё расскажешь.

Вячеслав нервно сглотнул и взял чашу дрожащей рукой. Вид у этого жреца был до того грозный и решительный, что Вячеслав мгновенно подчинился.

Жрец повернулся к нему спиной, но далеко не отошёл.

– Староста, – обратился он к мужчине, – Как давно на вашу деревню наложено проклятье?

– Почти две с половиной недели, – ответил староста после небольшой заминки. Мужчина внимательно оглядел жрецов. Все они выглядели примерно одного возраста, немногим больше двадцати лет. Все трое абсолютно разные, но объединяла их вера в Чернобога сильнее иных уз. Староста, пожевав губу, спросил, – Я не думал, что сразу три жреца могут прийти на помощь.

Самый высокий из жрецов, которого назвали Яром, не спускал глаз со старосты и, услышав вопрос, ухмыльнулся в ответ.

– Почему нет? Знаете, сколько нужно сил, чтобы справиться с проклятьем?

– Я знаю, что нужно делать с проклятьем, – абсолютно не смутившись, ответил староста. – Вы как раз помешали сделать нам то, что могло помочь.

– Да с чего вы взяли, селяне, что жертва вам вообще поможет? – с отвращением выплюнул Алан. – За кого вы себя принимаете, когда решаете, что знаете, чего хотят боги?

Староста никак не изменился в лице и спокойно смотрел на жрецов, положив руки на колени.

– Но ведь именно жрецы получают свой дар богов, принося жертву, не так ли? – сказал он, и в то же мгновение в комнате воцарилась тишина.

Трое жрецов посмотрели на старосту с одинаковыми пустыми выражениями лиц. Яр, с чьего лица исчезла всякая ухмылка, медленно подошёл к старосте и слегка наклонился к нему.

– Ты думаешь, ты умён, старик? – тихо спросил он, и от голоса его двое других жрецов напряглись. – Ты думаешь, что на тебя снизошла мудрость от тех крох искажённого знания, что тебе достались? – глаза жреца сверкнули, и староста невольно слегка отпрянул от него, – Ты ничего не знаешь о жертвах. Не пытайся выдавать страх перед богами и их милостью за свою мудрость.

Яр выпрямился и снова повернулся к Вячеславу, который к тому моменту пришёл в себя и широко раскрытыми глазами смотрел на жреца, а дне зрачков сына знахаря плескался первобытный страх.

– Ты, – указал жрец на парня, – Рассказывай, что произошло.

И Вячеслав рассказал. Рассказал про легенду о видевших будущее рыжих девах, о даре Мокоши и о том, как она забрала его обратно. Рассказал о первых жертвах проклятья и том, что, не дождавшийся помощи волхв ушёл в старые Палаты богов на поиски источника проклятья.

Жрецы слушали его очень внимательно, терпеливо дожидаясь, пока он боролся с приступами заикания, и лишь время от времени переглядывались с удивлёнными лицами.

– Ясно, – сказал Яр с хмурым лицом, сложив руки на груди. – Но всё же, староста, – обратился он к молчащему до сих пор мужчине, – С чего вы взяли, что ещё одна жертва что-то исправит?

Староста посмотрел прямо в глаза Яру и улыбнулся. У всех присутствующих от его улыбки кровь застыла в жилах, и жрецы сразу насторожились.

– Боги хотят жертв. Кто мы такие, чтобы вести им счёт, – староста перевёл взгляд на Вячеслава. – Мы смиренно делаем то, что они хотят от нас.

– Он не в себе, – вздохнул Всеслав. – На нём явно какое-то наваждение.

Яр задумчиво вглядывался в старосту и, кивнув, посмотрел на Алана. Жрец недоверчиво уставился на Яра в ответ:

– Серьёзно? – спросил он, и Яр сузил глаза. Алан раздражённо вздохнул и подошёл вплотную к старосте, который при его приближении отвёл, наконец, глаза от Вячеслава. – Уважаемый староста, пожалуйста, посмотрите мне в глаза и постарайтесь не дёргаться.

Староста медленно моргнул и сделал как велено. В комнате стало тихо, раздавался только звук потрескивающих свечей. Алан внимательно смотрел в остекленевшие глаза старосты, иногда что-то бормоча себе под нос, и через несколько мгновений, он со вздохом отвернулся от него, посмотрев на Яра.

– Ничего. На нём нет никакого следа проклятья или чего-то ещё. Чтобы не заползло в его разум, он сам это создал.

Староста моргнул и спокойно достал из кармана трубку, собираясь закурить.

– Навязчивая идея приносить жертвы? – сказал Всеслав, – Жутко, как у Яра в доме.

– Не преувеличивай, – хмыкнул в ответ Яр, – Здесь не настолько жутко.

– Давайте вернёмся к проблеме, – раздражённо прервал их Алан. – У нас проклятье и пропавший волхв с девицей. Ещё и эти… – он махнул рукой в сторону старосты, молчавшего до сих пор, – Помешанные.

Трое жрецов одновременно посмотрели на старосту. Над ним собиралось облако из дыма, медленно поднимающееся к потолку, а лицо его было абсолютно спокойно, полная противоположность лицу Вячеслава, омрачённого тревогой и страхом.

– Позвольте мне вернуться к помощи Ягоде, – сказал парень, нетвёрдо поднимаясь на ноги. Он подошёл к ребёнку и сев возле изголовья кровати, положил руку ей на лоб, под внимательным взглядом трёх жрецов. Вячеслав сделал глубокий вдох и, прикрыв глаза, сосредоточился, стараясь не обращать внимания на истощение.

– Невероятно, – присвистнул Всеслав с ухмылкой, – Новенький волхв в столь преклонном возрасте.

– Всеслав, – прервал его Яр, и жрец с усмешкой замолчал.

Яр посмотрел на старосту:

– Если вы не забудете губительные идеи, боги нашлют на вас что-то страшнее проклятья ходячих мертвецов, – сказал он. – Оставьте идею о жертвах, и мы поможем вам.

Староста поднял брови и улыбнулся:

– Мы сами можем себе помочь, уважаемые жрецы, – с этими словами мужчина поднялся и пошёл к двери, унося с собой шлейф из едкого дыма. – Возможно, это вам скоро понадобится наша помощь, – загадочно проговорил он через плечо и ушёл.

– О чём болтает этот безумец? – фыркнул Алан, а Яр, посмотрев на закрытую дверь, вздохнул и повернулся к остальным.

– Кто знает, – ответил он, не обращая внимания на пристальный взгляд Всеслава. – Но нам в любом случае нужно поскорее заканчивать здесь и возвращаться домой.

– Яр прав, – сказал Всеслав подтягиваясь. – Едва закончили с прошлым заданием, не успели вернуться домой, как новое. Прокля́тые волхвы…

– Мы не можем игнорировать послание волхвов, – Яр устало потёр лоб, – Как бы не хотелось.

По иронии судьбы задание, с которого они как раз возвращались, получив письмо от волхва, было также связано с ходячим трупом. Вот только никакого отношения к проклятью оно не имело. Это была просто сошедшая с ума женщина, которая верила, что боги даровали ей бессмертие и с этим прокляли её. Она думала, что она мертва и больше не чувствует ни боли, ни страдания плоти, считала, что таким образом обрела вечную жизнь. Убедить несчастную в обратном так и не удалось.

– Ладно, – протянул Всеслав, – Что будем делать?

Яр снова посмотрел на Вячеслава задумываясь. Оставлять потенциальную жертву одного было нельзя. Взять с собой тоже, он должен был помогать ребёнку не ускользнуть во тьму посмертья.

– Алан, – принял решение Яр, – Остаёшься с парнем. Смотри, чтобы эти безумцы не учудили чего.

– Почему я должен нянчиться с этим? – проворчал жрец, но быстро замолчал под взглядом Яра.

– Мы со Всеславом отправимся на встречу к этому волхву, – продолжил Яр. – Если нам повезёт, то он уже понял, в чём источник проклятья и наша помощь не понадобится.

– Осталось узнать, куда нам идти, – с ироничной улыбкой сказал Всеслав, подкидывая свой кинжал и ловя его двумя пальцами, прежде чем он успел бы воткнуться ему в ногу. – Ведь направление – Старые Палаты Богов звучит немного…

Яр поднял брови на его слова.

– Немного неясно? – предположил Яр. – Будем надеяться, что парень сможет указать нам верный путь. Не думаю, что кто-то из местных согласится нам помочь сейчас, а искать благосклонных сейчас времени нет.

С этими словами он подошёл к Вячеславу, не обращающего на их разговор никакого внимания, и осторожно положил ладонь ему на плечо. Вячеслав вздрагивает и распахивает глаза, испуганно посмотрев на Яра.

– Мы хотим найти волхва, но нам нужно знать, куда идти, – сказал жрец, и Вячеслав кивнул.

***

Трое жрецов вышли на улицу из дома старосты. Дождь стал спокойнее, лишь мелкая морось сыпет с неба.

– Алан, – Всеслав оглядел скудный двор. – Скажи, это село навевает на тебя тоску по дому?

Алан кинул злобный взгляд на него, и, высоко подняв голову, ушёл под смех Всеслава.

– Кажется, ты его расстроил, – заметил Яр.

– Чем же? – ухмыльнулся Всеслав. – Скучать по дому – это нормально. Даже если твой дом – это дыра.

– Наверно, он хочет скучать по своей дыре в тишине, – ответил Яр с серьёзным выражением лица. Рядом с ним Всеслав снова посмеялся, хлопнув его по плечу.

– Пойдём, – сказал Всеслав отсмеявшись. – Быстрее начнём, быстрее сможем вернуться домой.

– Тоже скучаешь по своей дыре? – поднял брови Яр.

– Ты даже не представляешь, насколько, – ухмыльнулся Всеслав, ничуть не смутившись.

Вместе они догнали Алана, уже забравшего свой седельный мешок с лошади.

– Яр, – сказал Алан, разворачиваясь к жрецу. – Я никогда не слышал о таком проклятье Мокоши.

– Я тоже, но… – ответил Яр, – Кто ещё мог бы проклясть несчастных, кроме богини, которой они поклонялись и чей дар отвергли?

Алан поджал губы и, оглянувшись, продолжил:

– Это больше похоже на Перуна. Ты ведь помнишь, что есть истории о его проклятьях, очень похожих на это.

– Я помню, что это только слухи, да легенды, – вздохнул Яр, и, пройдя мимо, вскочил на лошадь. – Но, так или иначе, кем бы не было наложено это проклятье, нам придётся придумать, как его снять.

И с этими словами он и Всеслав уехали в сторону леса, а Алан не оглядываясь, вернулся в дом старосты.

– Дорога, которая начинается в дождь – счастливая, – сказал Всеслав, на что Яр только покачал головой.

Арка 1. Жертва. Глава 1.4. На болоте.

Мир пришёл в себя под звук капающей воды. Не сразу открыв глаза, он внимательно прислушивался к звукам вокруг себя, улавливая журчание реки, приглушённое потрескивание костра и дыхание совсем рядом. Осторожно приоткрыв глаза, волхв увидел полумрак пещеры с отблесками воды и светящиеся растений на каменных стенах и потолке, вероятней всего, попавших сюда после обрушения земли к скрытому подземному источнику, что вырыл себе путь ближе к поверхности.

– Я слышу, как ты проснулся, волхв, – раздался скрипучий голос неподалёку. – Не бойся, открывай глаза.

Насторожившись, Мир приподнялся, замечая рядом бессознательную Дарьяну без каких-либо видимых глазу следов ранений.

– С ней всё будет в порядке, – продолжил голос. Мир поднял взгляд и увидел сидящего через затухающие угли костра старика в старой поношенной одежде зелёного цвета. Ничем не примечательное лицо – взглянешь на такое и через мгновение сразу забудешь его детали. Бывшие когда-то чёрные волосы теперь отливали только лишь сединой, единственное, что бросалось в глаза, это его гладкий, чистый подбородок. Чёрные глаза, прикрытые тяжёлыми веками, без утайки смотрели прямо на волхва.

– Доброго тебе дня, старец, – сказал Мир и, не отводя внимательного взгляда, сидя склонился в поклоне. – Думаю, я должен поблагодарить тебя за то, что ты нас спас?

Старик усмехнулся, на его обветренном лице оставалось доброе выражение.

– Нет нужны, юный волхв. Долг каждого человека помогать ближнему, не это ли говорят всегда последователи Белобога?

Мир внутренне напрягся, но всё же вежливо улыбнулся и кивнул. Всеми силами волхв прислушивался своим внутренним чувствам, пытаясь понять, что из себя представлял старик. С виду обычный старец, но даже со своего места, Мир, потерявший связь с божественной силой, ощущал исходящее от него веяние дара. Какому богу поклоняется старик, понять было невозможно, на поношенных одеждах ни одного знака отличия в темноте не видно. То, что этот дряхлый с виду старец обладал даром понятно и так, но каким именно?

Сквозь далёкий шум реки он услышал звук падающих капель дождя. Повернувшись и посмотрев себе за спину, он на мгновение застыл, разглядев наконец окружающее пространство – огромную пещеру, в закутке которой они находились. Конец пещеры тонул вдали в тенях, только лишь центр был освящён блёклым светом из бреши в земле, сквозь которую проникал свет. Сейчас через неё потоком лилась вода с поверхности и падая, попадала на каменный помост внизу со стоя́щими по краям колоннами. Большинство из них уже покосились и вот-вот, казалось, уйдут под воду. В центре помоста же стояла статуя, омываемая водой – нагая дева с длинными волосами из белого гладкого камня. С этого расстояния невозможно было разглядеть лица, но поза её с поднятыми кверху, сложенными лодочкой ладонями, и запрокинутой головой говорила о спокойствии и умиротворении. Мир представлял, что на губах её, должно быть, вылеплена улыбка. К помосту вела частично затопленная водой тропинка из каменных плит.

– Она прекрасна, не так ли? – раздался голос в тишине, и Мир повернулся к старику. На его годами, пожравшими молодость лице, отражался лёгкий след благоговения, а глаза, блестящие под кустистыми бровями, не отрывались от статуи.

– Мокошь добра и милосердна, – ответил Мир. «Хотя», – добавил он про себя, – «Я никогда не видел, что уважаемую всеми богиню изображали в столь откровенной манере». – Я не ожидал встретить в заброшенных Палатах человека.

– Много лет я путешествую по далёким землям, – сказал старик, не отводя глаз от статуи. – Ещё молодым я оказался здесь и вот спустя года решил вернуться… Куда больше меня интересует, что в забытых Палатах ищет волхв и девушка, – продолжил старик, и Мир в ответ улыбнулся, никак не отметив отсутствие прямого ответа на его вопрос.

– Нужда привела нас в эти места, – волхв поднялся, проводя рукой по почти высохшим волосам. Старик посмотрел на Мира, и в глазах его мелькнула искра.

– Какая нужда, юный волхв? – спросил он, положив дряхлую руку на сердце. – Наши боги наказывают нам помогать нуждающимся.

Какие боги, подумал про себя Мир, а вслух сказал:

– В этих местах мы ищем источник беды, пришедшей в местное поселение. Кажется, любимая деревенскими богиня гневается на них и посылает испытания несчастным.

– Какого рода несчастия? – приподнял брови старик.

Мир на мгновение задумался. Он не чувствовал угрозы от старика – как ни посмотри, а с виду он мирный последователь богов, тем не менее очень сильный и, если судить по возрасту, мудрый.

– На деревне у подножья горы проклятье уходящих мертвецов, – сказал он, наконец.

– Почему вы решили, что это проклятье от Мокоши?

Мир удивлённо вскинул брови, а старик ухмыльнулся.

– Милостивая Мокошь прокляла своих несчастных последователей, экая история, – продолжил он насмешливым голосом, в котором Миру послышался отголосок раздражения. На мгновение волхв пожалел о своём решении довериться старику, – Расскажи мне больше, и я подумаю, чем смогу помочь вам.

В конце рассказа старик прикрыл глаза и тяжело опёрся на палку в своих руках. Мир в терпеливом ожидании оглянулся на Дарьяну, что спала глубоким сном. Скоро ему придётся разбудить её, чтобы продолжить путь, но пока он даст ей отдохнуть.

– Нет ничего удивительного в том, какая кара обрушилась на их дом, – проговорил старец, помолчав с минуту. – Да… Люди начинают забывать заветы предков. Всё чаще и чаще на своём пути я встречаю людей, которые начинают отворачиваться от богов или извращать их пути. В прошедшую зиму я слышал историю об одном из последователей Морены, владычицы ночи, богини смерти и зимы. В деревни на севере забыли о вере и стали называть его некромантом и сделали его гонимым в собственном поселении. Говорят, он наложил страшное проклятье на этих людей в ответ на несправедливость… Слышал и другую историю о деревне на юге, где за ночь исчезли все жители, кроме одной бедняжки. В другой же о поселении на западе ходил слух о сожжение дотла огромном лесе, где раньше по поверьям местных видали Жар-Птицу.

Мир внимательно слушал каждое слово старика. Отправляясь по различным путешествиям ради помощи простым людям, иногда, он то тут, то там сталкивался с недоверием или скрытой, но не проявляемой враждой и последнее время всё чаще и чаще люди становились менее склонными принимать помощь от тех, у кого есть дар. Словно неведомая хворь, обида и злость на последователей богов распространялась по земле вместе с медленным угасанием силы.

Голос старика медленно затух, и он, казалось, впал в дремоту. Под тихий шум дождя Мир сидел возле почти угасшего костра, украдкой вглядываясь в лицо старца. Он видел в нём что-то таинственное, что-то загадочное, что никак не всплывало на поверхность. Слова его говорили о гораздо большей осведомлённости, чем он показывал. Что же на самом деле забыл он в этих заброшенных местах, подумал про себя Мир.

– Уход силы и веры вместе с ней… – вдруг сказал старик, вырывая Мира из собственных мыслей. – Как ты думаешь, юный волхв, божественные дары действительно исчезают из наших земель?

Мир глубоко вздохнул и ответил:

– Ты прошёл много дорог, видимо, ты знаешь ответ на этот вопрос лучше меня. Но, если это действительно так… простые люди остаются беззащитны перед нечистой силой. Хотелось бы верить в то, что боги не оставят их на волю жестокой судьбы.

– Жестокой судьбы, говоришь… А ты встречал её?

– Кого?

– Судьбу. Иначе – Долю.

Мир поднял брови:

– Доля? Как Доля и Смерть? – удивлённо спросил он, а старик кивнул. – Нет. Не доводилось. Я слышал, будто простому смертному не дано увидеть воплощение того, что даже Богам не под силу остановить.

– Однажды странствующий торговец рассказал мне одну утерянную легенду о далёком крае, – старик приоткрыл глаза и склонил голову к плечу. – За непроходимым лесом, за коротким и узким морем, что не перейти и не переплыть, за непреодолимой стеной есть дом, в котором никто не живёт. И в доме всегда горят свечи. Если вдалеке ты увидишь одинокую затухающую свечу, в какую сторону склонится пламя свечи, в той стороне и живёт Смерть, а с ней всегда рядом Доля.

Когда старик договорил, Мир нахмурился и сказал:

– Старшие говорят Смерть и Доля покажется только в момент окончания жизни. Стоит ли искать встречи с ними раньше срока?

Старик ничего не ответил снова и прикрыл глаза. В этот момент раздался стон боли, и Дарьяна, наконец, пришла в себя, открывая глаза.

– Что… – она с трудом села и, проморгавшись, заметила Мира неподалёку. – Мы живы, слава Мокошь. Что произошло?

– Вы провалились в подземную пещеру, тут я вас и нашёл, – сказал старик, скинув с себя какой-либо сонный вид, на что Дарьяна вскрикнула от неожиданности и уставилась на старика. Не обращая на них внимания, Мир поднялся и стал рыться в своих карманах.

– Вы кто…такой? – оторопело спросила девица, оглядываясь на Мира.

– Просто путник, волей богов оказавшийся здесь, – ответил старик и по-доброму улыбнулся. – Не бойся, я хочу помочь вашему поселению. Я не хочу, чтобы невинные страдали.

Дарьяна недоверчиво уставилась на старика.

– Я никогда не встречала случайных путников вблизи деревни, – проговорила она, подозрительно прищурившись.