Калери. Somebody's Me

В заведении было шумно и многолюдно. Я почувствовала себя неловко, когда несколько мужчин не без интереса проводили нас маслеными взглядами, пропуская к забронированному заранее столику. Конечно, четыре молоденькие студентки в баре вечером, пора было бы уже привыкнуть, но каждый раз для меня это было словно пытка. Тебе ли не знать, что я не была поклонницей клубов, дискотек, баров и вечеринок, но я любила танцевать, а еще я любила своих подруг. Конечно, мне было бы комфортнее остаться дома с книгой, под теплым пледом с кружкой чая, но порой будущему писателю нужно покидать зону комфорта, верно?

Оказавшись возле столика, я села спиной к залу, желая избежать прямого зрительного контакта с кем-либо в тот вечер. Саммер и Кэрол составили мне компанию, а Кендис, едва мы расположились, упорхнула к стойке бара, где приметила своего давнего друга Тедди, работавшего в эту смену. Я обвела взглядом зал, особо не останавливаясь ни на ком, пока доставала из сумочки телефон, и разочарованно вздохнула над пустым экраном.

– Не написал? – тотчас спросила Кэрол, протирая стекла очков специальной мембранной салфеткой. На улице моросил легкий дождь, хоть путь из такси в бар не занял и двух минут.

Я отрицательно поджала губы. Мое настроение буквально было на нуле.

– Я говорю ей сегодня практически весь день – не смотри, не ищи, не жди, а она продолжает истязать себя ожиданием! – пожаловалась Саммер нашей подруге.

– Он напишет, – перебила ее Кэрол. – Ну или позвонит. Это же Шон Кейн. Том практически всегда занят постановками. Последний курс все-таки. Но знаешь, что мне вот интересно, почему ты сама ему не напишешь? Вы же вели до этого переписку?

– Я не уверена в том, что хочу написать ему. Я не знаю, что написать.

Прозвучало это настолько глупо, что к моему упавшему настроению добавилась еще и злость на саму себя. Я пыталась понять, почему твои сообщения и внезапные появления из ниоткуда были практически всегда спонтанными и абсолютно нелогичными. Я так не умела.

– Жирно намекаю: почему бы не спросить его прямо в лоб про воскресенье?

– Ну он бросил это как-то невзначай, и больше мы об этом не заговаривали…

Кендис буквально подлетела к столику вся раскрасневшаяся и улыбающаяся с шотами текилы в руках, обрывая наш диалог с Кэрол.

– Это поздравление от Тедди! О чем разговор? – с улыбкой спросила она, раздавая напитки каждой из нас. – Умоляю, если это снова про Шона Кейна, то вы знаете, что эта тема табу на сегодняшний вечер! Он привносит грусть в эту милую мордашку, – Кендис потрепала меня по щеке, – а это значит, что о нем мы говорить сегодня точно не будем! Кампай!5

Мы с девочками переглянулись и пригубили по первой стопке текилы. Традиционный напиток дня рождения Кендис.

– Скажу только одно, моя милая Джейн, – Кендис приземлилась напротив меня за столиком и ткнула в меня своим ярким малиновым ногтем на указательном пальце. Что будет дальше, когда она выпьет чуть больше, уже можно было себе представить. – Если парню ты нравишься, он не водит тебя за нос, он конкретен в датах, встречах… да он должен был тебя поцеловать уже раз сто!

– Эй! Ты хочешь сказать, наша Джейн ему не нравится? – вступилась за меня Саммер.

– Нет, я вовсе не это имела в виду. Я говорила, что, если ты парню нравишься, он из штанов выпрыгнет, но договорится о встрече с тобой уже хотя бы для того, чтобы никто другой не мог с тобой договориться на этот день.

– Мы договорились, – неуверенно произнесла я, защищая тебя перед девочками. Как вообще получилось, что запретная тема стала основной в этот праздничный вечер. Кендис удивленно вскинула брови и посмотрела на меня как на глупого маленького ребенка, твердившего ей, что лимон – сладкий. – Окей, я поняла.

– У Шона Кейна послужной список девиц гораздо длиннее, чем у парня нашей Кэрол.

– Э-э… Спасибо? – вступилась за Томаса его подружка.

– Не в обиду, куколка! Просто я ни за что не поверю, что Кейн так сильно занят учебой, чтобы не написать, не договориться о встрече с тобой. Поверь, я знаю о нем гораздо больше, Джейн! Этот парень знает, как ухаживать за девушкой, как вскружить ей голову, и я не думаю, что он ведет себя так, чтобы повысить твой интерес.

Заметив как ее слова расстроили меня, Кендис не преминула взять меня за руку и крепко сжала.

– Я просто не хочу, чтобы мою подругу использовали и водили за нос, как некогда меня водил за нос тот прыщавый придурок из Кентукки. Ты достойна быть желанной! Это за тобой должны бегать и твой взгляд должны искать, а не наоборот. И-и-и… на этой прекрасной ноте мы закрываем тему Шона Кейна, и тянем карту, кто пойдет за напитками! – блондинка вмиг сменила серьезность на веселье и вытянула из сумочки четыре заготовленные на этот вечер карты, разложив их вверх рубашками.

На первом же круге мне выпала самая мелкая карта из всех, и я уныло поплелась к бару, уверена, что от меня буквально исходили волны полного отсутствия желания быть в этом месте. Но я должна была выключить голову, забыть о тебе и расслабиться вместе с подругами. Это было так непохоже на меня – переживать из-за парня и предстоящего свидания, которое то ли должно состояться, то ли нет.

Бар гудел словно улей, скрытый в полумраке. Протискиваясь между столиками, хаотично разбросанными в помещении, я летела словно мотылек на яркий свет, освещающий барную стойку. Вторым местом с ярким освещением был закуток для игры в дартс, куда мы так никогда и не добирались.

Сегодня было людно, и Тедди был нарасхват. Сделав несколько неловких движений, знаменующих собой жесты привлечения внимания бармена, я наконец-таки заказала очередные четыре шота текилы и в ожидании уставилась с отвращением на полупустую тарелку с арахисом прямо перед собой. Несколько орешков одиноко валялись вне ее.

Опьяненный первой порцией алкоголя мозг уносил меня прочь, обнуляя мысли о тебе. Я понимала, о чем говорила Кендис. Мне и самой было странно подобное поведение с твоей стороны. Во всем происходившем между нами, уже не первый месяц явно читался романтический подтекст. Но также я знала, как ты пользовался популярностью у девушек, неоднократно видела их вокруг тебя, и зная твою репутацию, помня о том, что ты, вероятно, встречаешься с Астрид Робинсон, у меня возникало немало вопросов. Кем была я для тебя? Ты был настроен серьезно или тебе просто нравилось заигрывать со мной? Мы один раз сходили в кино, сотни раз переглядывались в коридорах… а флиртовать для тебя было как пить дать, это факт. Но почему тогда я не чувствовала всех этих сомнений там, на свидании, когда ты рассказывал о своем детстве, когда держал меня за руку?

Из раздумий меня вывела мужская рука, возникшая справа от меня на барном столике и переключившая мое внимание с залапанной мисочки с арахисом, тоскливо смотревшей на меня все это время.

– Привет, незнакомка.

Я недоверчиво повернула голову в сторону обратившегося ко мне парня и тотчас смущенно улыбнулась.

– Привет… антифанат Джея Гэтсби.

– Не самое приятное прозвище, полагаю, – брюнет с голубыми глазами из книжного магазина, тот самый, что купил томик Фитцджеральда, который я запихивала у него же на глазах между книгами, улыбнулся такой очаровывающей улыбкой, что я не смогла не улыбнуться ему в ответ. Его это заметно порадовало. Он представился и протянул руку:

– Я Дэниел.

– А я… – ответила я, отвлекаясь на наш столик, за которым повысилась активность моих девочек.

Саммер сдерживала Кэрол, демонстративно прикрывая ей рот. Когда я бросила на них вопросительный взгляд, Кэрол еще больше задергалась, словно намереваясь рвануть ко мне, но Саммер ее удерживала. Кендис таращилась на меня во все глаза и посылала воздушные поцелуи, периодически вскидывая одобрительный знак большим пальцем руки. Все еще недоумевая, что происходит с моими подругами, я поймала на себе долгий взгляд Дэниела и протянула правую руку в ответ.

– А я Джейн, – наконец представилась я.

– Джейн, – повторил брюнет и улыбка снова коснулась его тонких губ. Он задержал мою ладонь в своей немного дольше, чем полагалось при первом знакомстве. Но нашу встречу сложно было назвать первой. – Самая красивая девушка из книжного магазина.

Я чувствовала, как краснею, но надеялась, что этого он не заметил.

– Ты здесь с подругами? – Дэниел оглянулся на девочек и отсалютовал им, снова улыбнувшись, после чего Саммер оторопело замерла на месте, выпуская из рук Кэрол, наиграно поплывшую по спинке диванчика, а Кендис смотрела на нас, подперев кулачками довольное лицо, едва сдерживая улыбку, от которой, клянусь, она могла бы лопнуть.

– Если бы только я могла сказать нет, – неуверенно произнесла я, вновь концентрируя свое внимание на новом знакомом. – Прости, ты в магазине говорил без британского акцента или у меня галлюцинации?

– Нет, у тебя определенно не галлюцинации. Просто, когда я не на работе, то предпочитаю быть самим собой, – его определенно что-то позабавило в моих словах. – В тот день я был с Чарли, он режиссер и сценарист. Мы снимались в том районе и вышли на небольшой перерыв. Я не люблю прыгать с акцента на акцент, нужно быть в тонусе перед съемками.

– Подожди минуточку… ты актер?

– Я только что это сказал, да.

– А я смотрю и думаю, у тебя очень знакомое лицо, но меня не покидала мысль, что это потому, что я тебя видела в книжном!

– Черт, а я надеялся, что ты продолжишь играть в эту ничего-не-знающую-девушку-из-книжного, и мне, наконец, удастся познакомиться с кем-то, кто не знает, кто я! – он прикрыл рот ладонью, смущенно опуская взгляд на стойку бара.

– Без обид… но я правда не знаю кто ты, – с виноватым видом призналась я.

– Ты буквально разбиваешь мне сердце, Джейн!

– Прости.

– В хорошем смысле.

Дэниел снова улыбнулся, привлек внимание бармена одним лишь движением (чему я искренне позавидовала, вспоминая как неловко себя чувствовала минутами ранее) и заказал напиток. Кто же тогда мог знать, что оказавшись лицом к лицу со знаменитым британским актером, я не узнаю его, в то время как мои подруги буквально пищали от восторга, наблюдая как знаменитый на весь мир красавчик проявляет интерес к их подруге.

Мы беседовали пару минут, пока Тедди не поставил передо мной заказ. Я притянула поднос с текилой к себе, но уходить не спешила. По совершенно непонятной мне причине, я решила дождаться, когда Тедди оформит заказ Дэниелу, сочтя это мерой приличия при знакомстве. Хотя кто я, чтобы говорить о барных приличиях?

Дэниел наверняка заметил, как я переминалась с ноги на ногу, не решаясь уйти, но и не находя причину задержаться, и перехватил инициативу на себя.

– Я вернулся в магазин тем же вечером, – он прокашлялся в кулак, смущенно прерывая зрительный контакт со мной. Совсем ненадолго, но этого хватило, чтобы я незаметно затаила дыхание, будто бы кожей чувствуя, что он подошел не просто поздороваться и поблагодарить за книгу. – Но мне сказали, что твоя смена окончена.

Я сглотнула. Тедди поставил заказанный Дэниелом напиток перед ним и едва заметно они кивнули друг другу, после чего Тедди подмигнул мне. Я не до конца понимала, что происходит вокруг меня – сначала девочки, теперь бармен.

– Тогда я спросил, когда ты будешь работать в следующий раз, сославшись на то, что хотел отблагодарить тебя за дельный совет по книге, но женщина на кассе сказала, что им это неизвестно, что ты и не сотрудница вовсе.

– Я заменяла подругу.

– Они мне так и сказали, а потому я не был уверен, что у них есть твой номер телефона. Я уже и не думал, что когда-либо снова увижу девушку с рыжими волосами.

– Вполне может быть, что в баре сейчас я не единственная рыжая девушка, – ляпнула я, демонстративно озираясь вокруг и оглядывая макушки посетителей. Я несла полную чушь, когда волновалась. А тогда я разволновалась не на шутку. Я никогда прежде не знакомилась со знаменитостью. Да чего уж, я никогда прежде не знакомилась в барах!

– Я имел в виду рыжую девушку из книжного магазина.

Смущенно заправив выбившейся локон волос за ухо, я опустила взгляд, закусив губу. Дэниел протянул руку и, едва касаясь моих волос, практически невесомо вернул непослушный локон на место.

– Было же идеально, – произнес он, зачарованно глядя на меня своими сине-голубыми глазами. – Так вот… я увидел тебя, когда вы всей своей шумной девичьей компанией вошли в бар, и решил, что Бог услышал мои молитвы. Это судьба, не считаешь?

– Зависит от того, какую сделку ты заключил с тем богом, к которому обращался.

– Предпочту оставить подробности между мной и тем богом.

– Резонно.

– Дело обстоит так, что уже завтра я и мои коллеги перемещаемся в Бостон. Съемки продолжатся там, но я часто бываю в Чикаго.

Дэниел достал из кармана свой телефон и протянул его мне.

– Я бы хотел еще раз встретиться в более располагающей обстановке, – он с наигранной брезгливостью смахнул крошки арахиса со стойки бара возле нас. Я смущенно прыснула со смеху. – Мы могли бы обсудить «Великого Гэтсби». Чарли предлагает мне роль Джея, а я постоянно твержу ему о том, что мне по душе роль Тома.

Было что-то очаровательное в том, как он проявлял ко мне свой интерес. Как и то, что он смущался не меньше моего, но продолжал вести разговор к намеченной цели. Я приняла телефон из его рук и внесла свой номер, про себя усмехаясь тому, насколько киношным было это знакомство со стороны, к тому же Дэниел был актером кино, где бы он там ни снимался.

Стоило мне только вернуть ему телефон, как Дэниел в очередной раз очаровал меня своей невероятно привлекательной улыбкой. Было в этом его взгляде что-то мальчишеское, задорное. Я взяла поднос с четырьмя стопками текилы и, улыбаясь, направилась к подругам, все это время наблюдавшим за сценой у бара.

Едва мне стоило поставить поднос на столик перед девочками, как они накинулись на меня с вопросами, перебивая друг друга. Кэрол громким шепотом выпроваживала меня из-за столика обратно к бару, шикая на мою несообразительность. Саммер завороженно поглядывала в сторону Дэниела.

– Я не могу вот так бросить вас, мы же вместе пришли. Да и к тому же у Кендис день рождения.

– Детка, ты сделаешь мне лучший подарок, если сейчас же отправишь свою туго обтянутую в эти секси джинсы попку, и замутишь с Дэниелом, чтоб меня, Рейнолдсом! – проговорила Кендис в самой лучшей манере подражая не то Бейонсе, не то Ферджи.

– Он здесь с коллегами.

– Джейн, он глаз с тебя не сводил, пока ты шла к нам с текилой, – заговорщически произнесла Кэрол.

– И он все еще стоит у стойки бара, – прокомментировала обстановку Саммер.

– Это приглашение, – подытожила Кэрол.

– Это призыв, – вставила именинница.

– Черт, вы меня смутили!

– Иди. Сейчас же. Туда, – отчеканила Кендис.

Я с интересом глянула через плечо, убеждаясь в том, что Дэниел в действительности продолжал стоять у бара, но спиной к нашему столику. Он почему-то не уходил. Быть может, Кендис была права, и он ждал меня.

Недолго думая, я отвернулась и села на свободный стул за нашим с девочками столиком. Трио моих подруг издали долгий вопль разочарования на различный манер, едва умещаясь на диванчике напротив меня.

Я не хотела быть навязчивой. Парень только попросил у меня номер телефона, а я разве могла бы вот так просто встать рядом с ним? Так бы поступила фанатка, или Кэрол. Но Кэрол и была его фанаткой. Я же даже не знала, кто он и где играет.

Девочки практически одновременно осушили шоты текилы и под особым наставлением Кендис заставили выпить и меня, хотя мое сердце и без того буквально выпрыгивало из груди. Я уже собралась было отправиться за очередными заказом без какой-либо карточной игры, когда к нам подошла официантка и поставила поднос с полной бутылкой текилы на столик.

– От голубоглазого красавчика у бара, – заговорщически произнесла она, подмигнув мне.

В этот момент на телефон пришло сообщение от неизвестного заграничного номера.

«Веришь в любовь с первого взгляда или мне снова пройти мимо тебя?»

Я обернулась и посмотрела на Дэниела. Он обескураживающе улыбался, когда наши взгляды встретились. Я вторила ему, и он смущенно рассмеялся, прерывая зрительный контакт. Чертовски привлекательный, весь в черном, высокий, широкоплечий, голубоглазый жгучий брюнет с британским акцентом мистера Дарси. Он был просто мечтой любой девушки в этом баре. И спустя мгновение он отсалютовал мне своим полупустым бокалом с напитком, после чего отправился к столику, где сидели его коллеги.

10

Чикаго, октябрь 2004

ШОН: Просыпаться с жуткой головной болью крайне неприятно. В особенности, после хорошо проведенной вечеринки, окончившейся ближе к раннему утру, о которой ты толком ничего не помнишь.

Я довольно резко открыл глаза от жуткой жажды в пересохшем горле, к тому же моя левая рука онемела в неестественной позе, будучи зажатой под весом неизвестной мне девушки, умостившейся каким-то образом между мной и диванными подушками. Ничего непристойного – мы были одеты.

Обнаружив себя не в своей кровати, я осмотрелся по сторонам. Мы с друзьями все еще находились в доме Камерона, где проходила вечеринка. Тишину нарушала музыка, тихо льющаяся из колонок – кто-то явно убавил звук посреди ночи, но выключать не осмелился, либо попросту не справился со стереосистемой на всю стену. Столы были в полнейшем хаосе – разлитое пиво, пустые стаканчики, банки из-под энергетика и колы, обертки от батончиков и пакеты из-под чипсов и тако. Гостиную ярко осветило утреннее солнце, оголяя моему взору всю мерзость происходившего вчера.

Я, честно признаюсь, абсолютно не помню, как вырубился, но гудение в голове лишь подтверждало, что я определенно выдержал неправильный градус алкоголя вчера вечером. Все утро после того, как я покинул дом Камерона, особо ни с кем не прощаясь (просто все еще были в отключке тут и там), в ушах периодически звенело, а от солнца на улице хотелось немедленно спрятаться – столь яростно ярко оно давно не светило мне в глаза.

Едва оказавшись в своей комнате в общежитии, я завалился на кровать, стараясь заглушить подступающую тошноту, и проспал до обеда. Гудение в голове поутихло, но не ушло окончательно, а тошнота отпустила. Я открыл ящик комода возле кровати и нашарил в куче презервативов и каких-то бумажек, таблетки аспирина. Воды поблизости не оказалось, и я нацелился на холодильник, стоявший у нас в ванной комнате. Первая попытка встать с кровати провалилась, я едва смог сесть на край матраса, когда тяжесть в голове снова обрушилась на меня. Со второй попытки я доплелся до ванной, умылся и запил таблетку аспирина минералкой, которую нашел в холодильнике. Рука само собой тянулась к пиву, но я мужественно сдержался.

– А ты не должен быть в другом месте? – спросил меня Том, заходя в комнату и растягиваясь на своей широкой кровати как раз, когда я вышел из душа в свежей одежде. Он только что вернулся с тренировки по футболу, куда ходил каждое воскресенье. Я же предпочел в свое время баскетбол.

Я в недоумении посмотрел на него, пока пытался привести в порядок мокрые волосы перед зеркалом. Кажется, я должен был куда-то пойти сегодня вечером, вот только головная боль напрочь отшибла мне память.

– Если у тебя в планах очередная попойка, то я пасс. Я сегодня едва добрел до собственной кровати.

– Да нет же. Ты вроде собирался выбраться в кино, либо я тебя неправильно понял…

Черт!

Этого просто никогда не должно было случиться. Я планировал написать Джейн в тот же день, когда мы переговорили в столовой на счет вечера воскресенья. А затем была Астрид со своими секс-визитами, задания и постановка у миссис Вуд, которая отнимала приличный кусок времени и внимания, что к концу пятницы я только и ждал, когда смогу расслабиться на вечеринке у Камерона, будучи приглашенным еще в начале недели. И я не планировал напиваться до беспамятства и жуткой головной боли, дабы забыть о том, что позвал эту девочку в кино.

Джейн взяла трубку только со второго раза. Да и то практически на последних гудках, которые я, кажется, даже считал, но честно не помню их число. Разговор вышел натянутым и коротким, по большей части с моей стороны, поскольку звон в ушах от резкого адреналина в крови только усилился.

– Кажется у нас запланирован поход в кино?

– Я думала, что встреча отменяется. Ты не согласовывал время накануне, – голос ее казался отчужденным и немного грустным.

– Прости. Я забегался с этой учебой и постановками.

Детали ночных визитов Астрид и пьяных вечеринок я намеренно опустил. Мне не хотелось, чтобы она знала о них. Отчего-то для нее мне хотелось казаться лучше, правильнее. Не быть другим, нет, но свои темные стороны я не спешил раскрывать перед ней. Она была светом, к которому я бережно тянулся.

– Обещаю исправиться. Сегодня все еще в силе?

На другом конце линии тяжело вздохнула девушка, прощения которой за свою тупость я не заслуживал. Мы договорились встретиться возле кинотеатра в шесть вечера.

Я не ожидал, что ажиотаж на показ «Давайте потанцуем?» с Ричардом Гиром и Дженнифер Лопез будет настолько большим, а потому не купил билеты заранее, к тому же Джейн сама говорила на прошлой нашей встрече, что спонтанная покупка билетов гораздо интереснее предварительной подготовки. Быть может она и была права, но в данной ситуации я сильно накосячил.

Билеты практически раскупили, удалось взять парочку боковых соседних у прохода, не хотелось брать одиночные в разных рядах. Конечно, я бы решил этот вопрос, уговорив кого-нибудь поменяться местами, но все же лучше сидеть рядом. Это был косяк номер два.

Мы сидели у прохода. У меня жутко болела голова, но я старался сконцентрироваться на фильме. Зрители в зале раздражали меня из-за неудачных мест: то и дело сновали по лестнице, отвлекая и без того с трудом фокусируемое мною внимание, позади нас кто-то слишком громко чавкал, жуя попкорн. Финалом моего раздражения стал звук не менее громкого прихлёбывания остатков напитка, раздавшийся позади в одну из самых романтических сцен, когда герой Ричарда танцевал с красоткой Джей Ло в темноте танцевальной студии.

Мое настроение, а вернее его отсутствие, Джейн прочла не сразу. Я старался быть веселым, приветливым, выжимал из себя ответы, когда она что-то спрашивала, но гул в голове не утихал. Последствия вчерашней попойки я поклялся запомнить на всю жизнь.

Практически в самом начале фильма Джейн накрыла ладонью мою руку, лежавшую на подлокотнике. Внутри у меня разлилось тепло от ее нежного и робкого прикосновения. Я должен был наслаждаться этим моментом, переплетя ее пальцы со своими, быть может даже поцеловать ее в темноте кинозала, но я не мог сделать ничего. Это был мой косяк номер три. От ноющей боли в висках хотелось пить больше колы, и я вышел за второй порцией напитков, разрывая наши ладони чуть ли не через пару минут после того, как она взяла меня за руку. Вернувшись, я сел поудобнее в кресле, облокотившись на колени, поскольку едва мог сосредоточить свой взгляд на фильме, – головная боль занимала все мои мысли.

Когда фильм закончился, мы вышли на улицу. Свежий вечерний воздух бодрил, но я все еще ощущал холодный пот и звон в голове. Я признался Джейн в плохом самочувствии и предложил вернуться в кампус. Разговор не клеился всю дорогу. Я ежился, приподнимая воротник бушлата, пряча руки в карманы брюк. Это потом я понял как много ошибок допустил в один единственный вечер, который она посвятила мне, оставив родительский дом. А я столь неуважительно отнесся к ней.

Косяк номер четыре случился, когда мы вошли на территорию кампуса. Я почувствовал, что не зря обливаюсь холодным потом. Тошнота медленно подступала к горлу. Помню, что проводил Джейн до комнаты, в спешке попрощавшись обнял ее, даже не думая о поцелуях, опасаясь оказаться в конфузной ситуации, и побежал по лестнице вниз к себе. Едва ступив на порог комнаты, не здороваясь с Томасом, слушавшим громко музыку, я завернул в ванную комнату и склонился над унитазом. Фиаско, не так ли?

На следующий день, как и всю следующую неделю, Джейн была со мной холодна. Наши переглядывания в коридорах ограничивались лишь небольшими кивками приветствий. Мы ни разу не остались наедине – она уходила вместе с подругами, ссылаясь на занятость и спешку, а в среду на совместном семинаре Джейн вообще вызвалась быть на побегушках у Оливии Вуд и я практически не видел ее все занятие, изредка наблюдая за ней со сцены, когда меняли декорации. Джейн же отводила взгляд, стоило ей заметить, что я смотрю на нее, а в конце занятия она осталась помогать миссис Вуд, и я так и не смог с ней поговорить.

Все это было странным и одновременно легко объяснимым для меня. Я не уделил девушке должного внимания на втором по счету свидании. И она обиделась. Но при этом Джейн не давала мне никакого шанса на то, чтобы я мог исправить ситуацию. Я бы ни за что не признался ей, что выблевал свои кишки в тот вечер, вернувшись из кино, но я хотя бы мог все исправить в следующий раз, о котором еще нужно как-то было договориться. На сообщения она отвечала не сразу и чувствовалось, что она осторожничает.