Калери. Somebody's Me

Дарси Хоуп

Калери. Somebody's Me

Посвящается Тебе: за всё и навсегда.

Все имена, персонажи, места, события и происшествия, фигурирующие в этом произведении,

либо являются плодом воображения автора, либо используются с художественной целью.

Любое сходство с реальными людьми, живыми или умершими,

является чистейшей случайностью.

Часть 1

SOMEBODY’S ME

Судьба – это если встреча меняется с вероятной на неизбежную.

– 2006 –

Все книги начинаются по-разному. Кто-то придумывает историю и вдыхает в нее жизнь через буквы, слова и предложения. Кто-то использует события из своей жизни в сюжетной линии, приукрашая, преувеличивая и преуменьшая то, что хотелось бы изменить в прошлом, сделать по-другому, вообразить, что стало бы, «поступи я здесь иначе». Бумага все стерпит. Кто-то садится за написание книги, желая переосмыслить что-то внутри себя, либо донести недавнюю истину до остальных, наивно полагая, что сможет этим преобразить мир вокруг. А кто-то ведет дневники, которые потом превосходно ретуширует и выдает как мемуары, не стесняясь даже выставить напоказ свои суждения с устаревшим сроком давности. И да, читателям такое тоже нравится.

Я никогда прежде не писал книг. Мои сочинения были давно уничтожены шредером для утилизации бумажных отходов. В этом я уверен, поскольку школе нет смысла бесконечно хранить творчество своих подопечных, разве что на случай, если кто запросит их для портфолио при поступлении на факультет журналистики на протяжении года после выпуска. Впрочем, я сильно сомневаюсь, что именно мои тексты чего-то да стоили в ту пору.

И вот я сижу перед ярко светящимся экраном компьютера и не раздумывая просто записываю то, что приходит в голову. Это не дневник, нет. Наверно, это прощание через призму своеобразной исповеди. Попытка забыть ее, вывалив все в белоснежный бумажный океан.

Дело в том, что Калери была для меня всем. И я все еще люблю ее.

Чикаго, 13.07.2006

ШОН: Это случилось в разгар лета.

Рано проснувшись, я по привычке собрался на утреннюю пробежку, только на этот раз на обратном пути заскочил в «Starbucks» за новой пачкой кофе и на газетной раскладке схватил свежую корреспонденцию. Вернувшись домой, быстро принял душ, забросил свежие зерна в кофемашину и прослушал сообщения на автоответчике.

Лили – мой агент – должна была сообщить детали встречи с Тодом Бэкерсом, режиссером нового фильма, в котором я проходил пробы пару недель назад. Лили предупредила, что обсуждение нюансов пройдет в формате вечеринки, на которую Тод обычно приглашает всю команду своего будущего проекта, а потому официальное приглашение она пообещала перенаправить мне на е-мейл. При этом также напомнила, что мне стоит почаще проверять его, о чем я постоянно забываю, а также упомянула еще один намечающийся кастинг через две недели, где меня ожидали на прослушивании.

Я добросовестно проверил электронку на наличие приглашения от своего агента, а вот очередное письмо от Астрид, не читая, отправил в корзину, все еще размышляя, стоит ли добавить ее адрес в спам-лист. Она все еще писала мне раз или два в месяц после того, как мы расстались по ее инициативе около полугода назад. Я прекрасно понимал, что был теперь ей интересен исключительно успешной карьерой и возможностью засветиться со мной на красных ковровых дорожках. Периодически я ловил себя на мысли, что на твои письма я бы незамедлительно ответил. Но писала мне Астрид, а не ты.

Уже на кухне за чашкой эспрессо я развернул утреннюю газету. И тотчас был пригвожден к стулу кричащим заголовком статьи «Она сказала ему ДА»:

«Британский киноактер Дэниел Рейнолдс, известный всему миру за участие в комедийно-драматическом ситкоме1 о жизни Аткинсов в Лондоне и приключениях Генри Аткинса в Америке, а также своими ролями в блокбастерах последних лет, наконец-то, сделал своей американской девушке предложение. Как сообщают доверенные источники, Дэниел уже давно обручился со своей возлюбленной, последовавшей за ним на другой континент и приостановившей образование в Чикагском университете, однако, о помолвке мы так и не получали официального подтверждения.

Всем нам известно, что Дэниел крайне неохотно распространяется о личной жизни, концентрируясь на теме своей актерской карьеры практически во всех интервью. Но несколькими днями ранее пресс-центр мистера Рейнолдса подтвердил слухи о помолвке после того, как в ежедневной газете Лондона «The Sun» появились фотографии Джейн и Дэниела с прогулки с их питомцами, а на том самом пальце у рыжеволосой красавицы папарацци (наконец!) смогли заснять помолвочное кольцо стоимостью 250 тысяч фунтов стерлингов (прим.: полагаем пересчет в местную валюту не обязателен). Помолвка состоялась месяцами ранее в кругу семьи и близких друзей.

Нам до сих пор ничего не известно об американке Джейн Фостер. Даже после подтверждения слов о скорой свадьбе. Дэниел, как и всегда, уходит в своем недавнем интервью от темы обсуждения вопросов личной жизни. «Я хочу иметь хоть что-то, что будет только моим, а не достоянием общественности», – то и дело заявляет актер. Но нам удалось узнать, что долгожданная свадьба назначена на предстоящий октябрь, что довольно скоро и уже поползли слухи о вероятном пополнении семейства, но ни опровержений, ни подтверждений пресс-служба актера не дает.

Что ж, мы искренне радуемся за соотечественницу, покорившую сердце любимого всеми британского актера, поздравляем их с долгожданной всем миром помолвкой (ох, сколько дамских сердец, однако, будет разбито!) и будем ждать деталей о месте проведения церемонии…»

Я повторно перечитал статью, сбитый с толку новостью, а дальше помнил только то, как оказался уже на пороге дома своего лучшего друга, будучи уверен, что застану Томаса дома.

– Что случилось? Ты как после пожара, – удивился друг, приглашая меня войти в квартирку, которую они с его невестой Кэрол Кинг снимали вместе чуть меньше года. – Я только собираюсь завтракать. Проходи. Тебе омлет или хлопья?

– Нет, спасибо, – отрезал я.

– Ладно, располагайся, я сейчас вернусь.

Томас молча потопал на кухню, а я только присаживаясь на диван в квартире-студии, заметил, что так и не выпустил из рук утреннюю газету.

– Ты уже читал прессу сегодня? – вызывающе поинтересовался я у друга. Томас вернулся в гостиную с тарелкой омлета и полным кофейником для нас двоих.

– Еще не успел. А что? Там сообщают о чем-то увлекательном? – Томас любопытно взглянул на помятый газетный сверток, который я протягивал ему в нетерпении. Он неспешно развернул его, пригубив кофе.

– Страница три. Внизу слева, – бросил ему я, принявшись щелкать суставами пальцев. Невольно вспомнил, как она неодобрительно глядела на меня, когда я так делал поначалу, нервничая в ее присутствии.

– Ха… так вот почему на тебе разные носки, – отозвался Томас, едва скользнув по вашей фотографии на прогулке с собаками. Я тотчас посмотрел вниз на свои ноги, и действительно – серый и черный. Ну, почему Калери все еще производила на меня такое впечатление?

Минуты, пока Том просматривал статью, тянулись бесконечно долго. Я окинул взглядом их квартиру: в углу все еще стояли неразобранные коробки подарков с недавней детской вечеринки. Я только присмотрелся к картинке на упаковке из-под детской кроватки, которую Томасу еще предстояло собирать вместе с Кэрол, как друг отложил газету и с пониманием молча воззрился на меня. Он тоже помнил все, что происходило, и был очевидцем наших взаимоотношений. Я до сих пор доверял ему как брату, которого у меня никогда не было.

– Дружище, по-моему, пора тебе о ней забыть, – произнес он, наконец, принявшись за свой остывший омлет.

– Когда забуду – скажу. – Томас промычал что-то нечленораздельное в чашку с кофе, но я продолжил: – Предположу, что у тебя тоже не вышло бы забыть Кэрол, окажись она его девушкой. Только представь, что он мелькает по ТВ и во всех возможных печатных изданиях, неизбежно напоминает тебе о ней. В особенности, если в заголовках их имена мелькают рядом, а на первых полосах ты временами даже видишь их совместные фото.

– Я все понимаю, дружище, но сколько времени прошло? Она улетела год назад! Тебе повезло в карьере. Ты словил удачу за хвост – один из всех нас. Плюс были другие девушки. Ты же только недавно, наконец-то, закончил с той Робинсон. Неужели нужно еще время? – Томас неуверенно посмотрел на меня. – Неужели ты ждешь ее возвращения?

Тяжело выдохнув, я приложил сжатый кулак к губам, потирая большим пальцем пробивавшуюся щетину на подбородке. Черт! Я в действительности вылетел из квартиры в хаотичных сборах, если забыл побриться и напялил первые попавшиеся носки.

– Шон, мне это совершенно незнакомо. Я не проходил через все это, но тебе определенно нужно ее забыть. Скажи мне, сколько тебе нужно времени? Может, мне стоит отправить тебя на необитаемый остров с красотками в съедобных бикини? Ну знаешь, такие купальники, они еще тают от длительного соприкосновения с водой… Кэрол прошлым летом купила такой, даже не знаю где, но для тебя я разыщу! Если тебе это поможет, дружище…

Я задумался над его словами. Не про тающие бикини, но о том, что даже наличие других девушек в моей жизни не помогло мне забыть ее. Случался одноразовый секс без обязательств в те ночи, когда Астрид в очередной раз выбирала вместо меня свои интересы: вечеринки, подруг, клуб своей матери. А в последние полгода после разрыва с ней, я вообще не планировал вступать с кем-либо в длительные отношения, даже не обремененные обязательствами, – чистый секс и удовлетворение потребности.

– Астрид продолжает писать мне.

– Господи! Неужели просит принять ее обратно, хотя это же она была инициатором разрыва?

– Без понятия. Я удаляю ее письма, не читая. Мне давно стало понятно, что она просто хочет обладать мной, словно трофеем в своей очередной гонке за яркими обертками.

– Вы определенно исчерпали свою связь, дружище.

Я кивнул, вспоминая, как в колледже Астрид то и дело ревновала меня к Калери. Бесконечные сцены, непрекращающиеся ссоры, после которых она возвращалась всегда первой. Она была уверена, что я стал ее собственностью с момента нашего первого секса по соглашению, а потому нам с Калери просто не хватило времени для нас двоих в круговороте бесконечных притязаний Астрид Робинсон.

Я закинул голову на диван, выдыхая, и вспомнил теплую улыбку моей Калери. И каждый раз, стоило мне представить себе ее, как из ниоткуда то и дело появлялся Дэниел. И вот я уже видел, как она ласково, с обожанием смотрела на него, как улыбалась ему, как он притягивал ее к себе в объятиях, с вызовом сверля меня своими невозмутимыми глазами. Я сильно прижал ладони к векам, так, что вокруг почернело и замерцали звездочки. Только так получилось выгнать из головы видение этой парочки.

– Уже получил роль? – Томас вырвал меня из засасывающего водоворота мыслей о ней.

– Кажется, да. В августе вычитка сценария, в октябре стартуют съемки. На днях банкет, подписание контракта плюс-минус через день-два, я так понимаю, а потом… работать с утра до ночи, – ответил я.

Разговор с Томасом затянулся на несколько часов, прежде чем не вернулась Кэрол, а я побрел к себе домой. Тем вечером меня отвлекла незапланированная встреча с гримершей Вайолет, что написала мне еще когда я был в гостях у друга. Внутри меня на какое-то время воцарился мнимый штиль. Вайолет было известно, что я люблю одну девушку, и что это не моя бывшая подружка, с которой я то и дело сходился-расставался, когда она периодически проявляла ко мне интерес исключительно для свиданий на одну ночь. Меня это устраивало. Она не знала, кто ты для меня. Да и никто кроме нас теперь не знал.

2

Нью-Йорк, 15.07.2006

ШОН: Я прилетел в Нью-Йорк ради вечеринки, на которую совершенно не испытывал желания идти. С недавних пор мой интерес к подобным событиям постепенно угасал, поскольку я пресытился развлечениями и актерскими тусовками. Я понимал лишь, что должен пойти туда из уважения к режиссеру своего потенциального проекта, куда был приглашен без проб. К тому же, Лили настаивала, чтобы я чаще посещал подобные мероприятия.

Тод Бэкерс уже второй раз за прошедший год звал меня в свои фильмы. Поэтому меня и заметили. А еще поэтому я неплохо подзаработал. Лили Грэй использовала все возможности, открывшиеся после успешной премьеры первой картины с моим участием – под руководством того же Бэкерса. До него я снялся во второсортной любовной комедии о школьниках «Двое отлично играют в эту игру», где и был замечен кастинг-агентством, после которого Лили получила для меня личное приглашение на пробы в недавно вышедшем фильме Тода Бэкерса «Отвязные девчонки», где я сыграл эпизодическую роль парня главной героини, по уши влюбленной в рок-музыканта и убежавшей с ним при первой возможности. Как иронично, не так ли?

Но я все же согласился после убеждений своего агента, с энтузиазмом взявшейся за меня практически после нашего первого с ней знакомства. «Ты завоюешь множество сердец, мистер Кейн! И я тебе в этом помогу», – сказала Лили и по сей день держала свое слово. Два фильма за год – для меня, как новичка, неплохое начало. И к тому же, съемочная площадка стала единственным местом, где мне удавалось забыть о тебе.

Забронировать номер в гостинице, на первом этаже которой проходила запланированная вечеринка Бэкерса, было одним из лучших советов моего агента. Я просто спустился в ресторанную залу, все же немного припозднившись по негласному правилу данного формата мероприятия.

Гости приезжали один за другим. Бесконечным потоком помещение наполнялось людьми, большинство я вообще видел впервые. Всех, кого мог знать по участию в предыдущей картине Тода, – а он предпочитал работать с одной и той же командой операторов, монтажеров и костюмеров, – я уважил приветственным кивком, рукопожатием, несколькими словами ни о чем, но практически весь вечер оставался в стороне и приглушил уже второй стакан виски со льдом, когда Тод таки решил появиться на своей же вечеринке.

– Шон, мальчик мой, как поживаешь? Как настроение? – Тод с блистающей улыбкой присоединился ко мне за стойкой бара и пару раз хлопнул по плечу, приветствуя и привлекая внимание.

– Тод, и я рад, наконец, тебя увидеть! – мы обменялись рукопожатием.

Должен признаться, режиссер появился так не вовремя, я собирался уже сматываться с этого сборища. Он, словно разыскивая кого-то, настороженно осмотрел заполненный зал, помахал кому-то, подавая знаки, что скоро присоединится.

– Скажи, ты уже прочитал сценарий? – как бы невзначай спросил Тод, стукнув дважды по стойке, привлекая внимание одного из барменов, обслуживающих эту вечеринку, и сделал заказ.

– Нет, Грей присылала мне только отрывок для проб.

– Я говорил этой женщине, что пробы тебе не понадобятся, но она воюет за твои честные роли как умалишенная!

– Да, в этом вся мисс Грей, – усмехнулся я, вспоминая своего агента в ее излюбленном костюме тройке из небесно-голубого твида и жемчугом на шее, которые она не снимала даже в душный летний зной.

– Тебе несказанно повезло, Шон, мой мальчик, что Лили тебя заметила. Если бы не ее упорство, твои пробы так бы и остались в архивах с другими записями.

– Да, я знаю.

– Сегодня очень важный день. – Он сделал глоток из бокала, повернувшись спиной к гостям, и воодушевленно продолжил. – Если я заполучу сегодня этого парня, наш фильм согласится спонсировать «Miramax»2, а это значит, что мы получим намного больше финансовой свободы для картины. Даже сможем попробовать выдвинуться на премию «Оскар» в следующем году.

Я жадно впитывал все, о чем говорил Бэкерс. Глубоко внутри меня тихонько ждал режиссер, которым я мечтал стать с самого детства. Вместе с тем, едва ступив на актерскую тропу год назад, я понимал, что для начала мне необходимо заработать себе на стабильное будущее, дабы не прикасаться к наследству бабушки Адрианы.

Моя любимая abuela3 завещала мне все свое состояние пять месяцев назад. Я даже не предполагал размер средств, которыми владела наша семья, пока не был ошарашен суммой банковских счетов, акций и активов, с которыми нас ознакомил семейный адвокат после оглашения завещания. Естественно, родителям и сестре досталась своя доля, но в сравнении с тем, что отошло мне во владение, это было скромным подарком на стабильное будущее. Бабуля Адриана сумела сберечь все то, что оставил дедушка, и передать для реализации мечты их внука – «стать режиссером и снять фильм, который изменит чью-то жизнь». Осторожно укладывая белые розы на крышке ее гроба, я поклялся, что не притронусь к деньгам, пока не возникнет острой необходимости.

Уже тогда меня взяли на роль в «Двое отлично играют эту игру», а потому я был уверен, что мне удастся заработать свои деньги, часть из которых я планировал откладывать на создание своего первого фильма в далеком будущем. Именно потому я вслушивался во все происходящее на съемочной площадке под руководством Тода, ведь он был одним из первых крупных режиссеров, повстречавшихся на моем пути. Мне посчастливилось попасть в мир кино и я планировал там задержаться.

– А кто этот парень, о котором ты говоришь? – внезапно спросил я.

– О, я не раскрою все карты, Шон, пока не увижу его в этом зале сегодня вечером! Я лично пригласил его, узнав, что он будет проездом с премьерой нового фильма в Лос-Анджелесе. Это очень, очень, очень важный человек… Ох, это Табита? Таби! – Тод окликнул пробиравшуюся к нам сквозь толпу женщину в черном платье и, спешно дав знак бармену повторно наполнить его бокал, двинулся в ее сторону. – Шон, мой мальчик, я найду тебя чуть позже! Никуда не смей уходить, я хочу вас познакомить! – И гомонящая толпа поглотила Тода Бэкерса в свои черно-белые волны.

Пробыв еще некоторое время у бара, поговорив с ассистенткой продюсера и другими актерами, знакомыми мне по предыдущему фильму, я посмотрел на часы. В большом зале ресторана гул нескольких десятков голосов не угасал, переплетаясь с мелодичными нотами фортепиано. Желая немного освежиться и проветрить голову от удушающего воздуха в помещении, я решил выйти на улицу.

Было свежо, но влажно. Только что прошел дождь, оставив после себя зеркальные лужи. У выставленных ограждений перед рестораном толпились папарацци с увесистыми камерами в ожидании приезда знаменитостей, за снимки которых они смогут уже завтра утром получить хоть какие-то деньги.

Нырнув за вторую колонну у входа в отель, я закурил сигарету и тотчас вспомнил как Калери приходилось прятаться от назойливых папарацци, стоило ей выбраться из студенческого городка. Отбрасывая пепел на мокрый асфальт под ногами, я подумал, что она бы не одобрила сейчас мое поведение. Она ничего бы не сказала, нет, Калери просто разочарованно опустила бы взгляд, отворачиваясь от дыма вокруг меня. Я попытался бросить курить, когда мы были близки, – она не просила, но я видел, что ее это беспокоит, однако, снова принялся за старое, едва она остановила свой выбор на нем. Бунтарская свобода или наказание?

Шорох колес по мокрому асфальту то и дело служил умиротворенным фоном для меня, как и приглушенные голоса фотографов, переговаривающихся с приставленной ко входу охраной. Кто-то уже спешил уехать с вечеринки, кто-то только что прибывал; в какой-то момент я перестал обращать внимание на вереницу автомобилей и такси, выплевывающих и поглощающих своих пассажиров. На мой телефон пришло сообщение от Вайолет, она интересовалась, где и когда мы сможем встретиться. Я предлагал приехать к ней на квартиру после того, как вернусь в Чикаго завтра, когда резко возросший шум и световые импульсы от заработавших камер папарацци все же привлекли мое внимание.

Лениво выглянув из-за колонны, я пробежал взглядом по головам и невольно уловил пламенные пряди ее волос в промежутках между вспышками фотоаппаратов. Непроизвольно замерев с сигаретой в одной руке и телефоном в другой, я почувствовал, как мое сердце на миг остановилось, а когда фигура в струящемся шелке скользнула из-под крыла черной машины в толпу, я испугался, что могу потерять ее из виду. Это было как удар под дых – больно, сильно и вызывало тошноту. В ушах звенело. Мир замер, когда девушка в изумрудном платье обернулась к своему спутнику и все показалось мне как в замедленной сьемке, как прошлой весной и летом, когда мне всюду мерещилась ты в коридорах университета и на чикагских улицах. Впрочем, в этот раз ты не была миражом.

Телефон в руке повторно пиликнул, привлекая внимание, заставляя отвернуться от созерцания вашей пары. Тогда-то я понял, что задержал дыхание, а догоревшая сигарета незначительно обожгла пальцы. Эта реальность вырвала меня из вакуумной глухоты. Я вновь почувствовал, что дышу, что мое сердце бешено колотится, отдаваясь дикой пульсацией в висках, между тем, когда я оглянулся через плечо, вы уже скрылись за тяжелыми тонированными дверями ресторана, присоединяясь к вечеринке.

Я поборол желание выкурить еще одну сигарету, сунув телефон во внутренний карман пиджака, так и не прочитав ответ Вайолет, и незамедлительно проталкивался через облепивших вход плотным кольцом журналистов. Я должен был убедиться, что мне не показалось. Я должен был увидеть тебя не просто мимоходом, не просто как часть этого шумного опьяненного городского миража.

Только каких-то пятнадцать минут под открытым небом и вот я уже с первых секунд задыхаюсь от спертого, задымленного сигарами Бэкерса воздуха. Никто за время моего отсутствия так и не удосужился открыть хоть одно чертово окно! Я тяжело дышал не то от волнения, не то от густого сигарного облака, повисшего над гостями. Тод щедро раздавал кубинские сигары в конце своих вечеринок. Его почерк. Некоторые гости уже не стеснялись курить прямо в помещении ресторана.

Оглядев всю залу и не найдя тебя, я схватил первый попавшийся напиток с барной стойки и направился в отдаленный зал, более камерный и спокойный, где было менее задымлено. Я оглядывался, приветственно кивая в ответ и улыбаясь гостям, мимо которых проходил. И вот в закутке небольшой залы, за широкой колонной я натолкнулся на чайно-рыжие волосы, обрамлявшие оголенную спину в вырезе изумрудного платья, их оттенок холодным ножом полоснул прямо по сердцу.

Ты здесь.

Нервно глотнув из бокала, что сжимал все это время в руке, я поморщился от неожиданного фруктового вкуса коньяка во рту. Совершенно не в моем вкусе, но сам виноват – схватил первое, что выставили на стойке бара для доступа публике. Важнее было найти тебя, во много раз важнее какого-то пойла.

Я не спешил приближаться, все еще не веря своим глазам, подглядывал за тобой, оставаясь незамеченным. Прямые длинные волосы струились по изгибам твоих открытых плеч и спины. Мне вовсе не нужно было встречаться с тобой лицом к лицу, чтобы удостовериться, что это ты. Я запомнил тебя наизусть: твой силуэт, жесты, даже запах любимого парфюма, легким шлейфом свежести блуждавшего в стенах этой комнаты. Мне достаточно было просто увидеть, и я точно знал – это ты.

Сердце наконец перестало стучать по вискам, опустившись вниз, тараня своими ударами мои легкие, перехватывая дух, когда я смотрел на тебя. Невыносимо тянуло закурить, но уходить, оставлять тебя даже ради такого короткого наслаждения, ставшего моей второй привычкой, не хотелось. Я бессознательно сделал второй глоток из бокала и вновь с тем же омерзением поморщился. Мне повезло что в момент, когда я закашлял в сжатый кулак, отступая за бесформенную статую возле прохода, мимо проходил официант с полупустым подносом, куда я и поставил бокал.

Украдкой наблюдая за тобой, набираясь смелости подойти, я совершенно забыл, что ты была здесь не одна. Его рука скользнула по оголенной коже твоей спины, чуть ниже лопаток, когда он в легком поцелуе коснулся щеки, отчего ты смущенно повернулась к нему, и я впервые за это долгое время вновь увидел твою улыбку. Ты улыбалась ему. Так искренне, так нежно, что мне захотелось кричать.

Ваши переглядывания и его интимные прикосновения к тебе, пока он что-то говорил, говорил, говорил людям, в обществе которых вы находились все эти несколько минут, казались мне бесконечными. Я хотел встречи тет-а-тет. Даже на вечеринке в толпе незнакомцев. Я просто хотел сказать тебе «привет» без его участия. Ведь всего год назад ты была моей подругой. И возлюбленной.

Я отошел к бару и на этот раз заказал привычный мне виски сауэр, когда, глянув через плечо, увидел Дэниела в задымленной сигарами зале с Тодом, представлявшим его продюсерской группе. Воспользовавшись случаем твоего уединения и, огибая толпу гостей вдоль стен, оставаясь максимально неприметным, я нырнул в отдаленную залу, где всего пару минут назад оставил тебя в его обществе.