Космический робинзон

Людмила Ляшова

Космический робинзон

Глава 1

Запах был издевательски острый. Да просто одуряющий! Само понятие «запах» меня весьма озадачило. Насколько я могу себя помнить, я всегда был лишен обоняния. А тут источник был весьма явственный и находился как раз у меня за спиной… Эта мысль ввела меня в глубокую прострацию: У МЕНЯ ВЕДЬ НЕТ СПИНЫ! В добавок ко всем моим несчастьям, я находился в самом центре толпы именующейся очередью за хлебом. Что такое «хлеб» и зачем из-за него выстраиваться в «очередь», было выше моего понимания.

То, что аборигены на меня не таращились, меня успокоило. Их реакция, точнее отсутствие оной, доказывала, что я имею тело идентичное их телам и ничем не выделяюсь. После всех моих открытий первым побуждением было бежать, чтобы в укромном месте хорошенько обдумать новизну моего положения. Но чувство самосохранения намертво пригвоздило мои ноги к земле. Точнее, они передвигались, но в строгой последовательности, должно быть обусловленной культом, который здесь свершался. Чтобы не попасть впросак, я принялся тщательнейшим образом изучать цель очереди. Это был «прилавок», за которым стояла «девушка» (откуда мне известны все эти понятия?!) в бледно-розовом. В обмен на продолговатые бумажки – «деньги», она подавала заветный «хлеб». Кажется, я сделал все правильно, ничего не перепутал и не осквернил их обряда.

Вскоре я уже выходил на улицу, растерянно крутя в руках вышеуказанный хлеб. Теперь бы разузнать, что с ним делать? Космос ко мне благоволил, и мне открылось это таинство.

Детеныш хныкал, хватаясь за юбку матери:

– Мама, дай корочку!.. Мама, ну дай корочку…

Мама, наконец, вняла просьбам, отломила от хлеба край и подала ребенку. Тот не преминул откусить кусок и с видимым удовольствием принялся его пережевывать. Для меня это был натуральный кошмар – потреблять жесткую субстанцию! Чтобы не привлекать внимания, я пересилил себя и откусил миниатюрный кусочек. Хотя это было необычно, но по крайней мере абсолютно безвредно.

Став за угол здания вдали от вышагивающих по своим делам аборигенов, я зажал хлеб подмышкой и принялся изучать содержимое собственных карманов, надеясь, что это хоть немного прояснит обстановку. Вещей у меня, скажу прямо, оказалось немного: тощая пачка бумажных денег, тоненькая книжечка с тиснением «Паспорт» и ключи. Информация медленно, но неуклонно проявлялась в мозгу, словно выплывая из непроглядного тумана, и абстрактные понятия постепенно приобретали конкретный смысл. Ключи позволяли надеяться, что здесь у меня есть жилище. Выстроившаяся логическая цепочка: жилье-убежище-уединение показалась очень привлекательной. Только где искать место моего обитания? Под натиском просачивающихся озарений полистал паспорт и был вознагражден. Столбик данных в штампе, судя по всему, являлся адресом, где я могу провести первое время акклиматизации.

Почувствовав на себе взгляд, я отвлекся от размышлений и поднял голову. Рядом стояла самка и таращила на меня глаза. Клянусь Вращающим Вселенную! На этой планете я был недолго и увидеть успел слишком мало, чтобы считать себя экспертом по данному вопросу, но информации уже хватало, чтобы понять – эта особь была карикатурным намеком на местную женщину.

Остриженные волосы казались скорее ободранными. Растрепанными лохмами они обрамляли не безобразное, но все же лишенное всяческого обаяния лицо. Красиво очерченный рот был чересчур по волевому сжат. Слегка вздернутый нос никак не гармонировал с большими, серыми глазами. И отсутствие гармонии объяснялось очень просто: задорный носик никак не хотел родниться с пристальным, жестким выражением глаз. Должно быть, так смотрит оценщик, взвешивая, стоит ли вещь запрошенной суммы и вообще, на кой черт она пригодна? Облик этой дамочки дополняли свитер крупной вязки, брюки, заправленные в сапоги и наброшенная на плечо курточка типа дождевик, которую она придерживала указательным пальцем слегка приподнятой к плечу руки.

Не надо думать, что я подобно нежданной визави все это рассматривал, словно в микроскоп. Не зная местных нравов, я предпочел окинуть всю ее фигуру быстрым взглядом и втупив глаза в паспорт тщательно анализировал запечатленный образ.

Разведчик должен быть готов ко всему, но я втайне схватился за надежду, что здесь не принято совокупляться прямо на улице. Плодить потомство с самкой не своего вида мне не улыбалось. К тому же, пардон, не с этим образчиком женственности. А она, как назло, еще не удовлетворила своего любопытства и, вконец обнаглев, направилась ко мне.

Я сделал усилие, чтобы сдержать дрожь в коленках (стоило обзаводиться ногами, если при малейшем происшествии они так трясутся!), и всем видом показывал, что не замечаю ее.

– Пожалуйста, позвоните по этому телефону,– заявила дама тоном нетерпящим возражений, сунула мне в паспорт кусочек картона и стремительно унеслась своей дорогой.

Я захлопнул паспорт, затолкал его в карман и, не желая еще раз искушать судьбу, устремился по адресу, где я, якобы, проживаю. Цель моего поиска основательно затерялась среди многоэтажных джунглей. Пришлось обратиться за помощью к прохожему мужчине лет пятидесяти, чинно куда-то марширующему с авоськой в руке.

– Скажите, пожалуйста, как мне пройти на улицу Большой сквер? – Боясь показаться неучтивым, поспешно добавил. – Будьте любезны…– И тут же похолодел в душе.

Мужчина окинул меня странным взглядом. Мне невольно пришло в голову, что здесь не принято задавать подобных вопросов.

– Вежливый, – буркнул он себе под нос скорее издевательски, чем доброжелательно. – Вырубили большой сквер! – Заявил уже вызывающе. – А улица на окраине. Новостройки…

Я направился в указанный район не рискнув уточнять подробности. Все оказалось не так просто. Новых домов было точно грибов после дождя (самому пока непонятное сравнение). Одинаковые таблички венчали их с торцов. Но… Названий было с добрый десяток, из чего следовало, что улицы здесь бессистемно переплетались. Я остановился в надежде еще раз прибегнуть к чьей-либо помощи. Как назло, асфальтированная дорожка была безлюдна. Совсем не значит, что эта часть города вымерла. Целые толпы сновали туда-сюда, но пользовались для этого кратчайшей тропинкой, вытоптанной через усеянный строительным мусором пустырь.

Тут мне снова улыбнулась удача: прямо на меня, залихватски виляя бедрами, обтянутыми мини-юбкой, шествовала длинноногая красавица, чьи каблуки-шпильки не были приспособлены к хождению по грунту. Она держала в руке, прислонив к пышному бюсту, несколько ярких квадратных конвертов и улыбалась так, будто была влюблена во весь мир. Отбросив сомнения, я открыл рот, чтобы к ней обратиться и… Успел вовремя его закрыть, поскольку красавица заговорила первой.

– Привет, Джон!

В начале я подумал, что она ошиблась: в паспорте у меня ясно написано «Евгений».

– Ты домой?

Поразмыслив, я решил, что «Джон» может быть производным от моего имени, и счел возможным поддержать разговор.

– Домой…

– Можно к тебе? Я раритетный винил отхватила, а моя вертушка приказала долго жить.

Честно говоря, я мало чего понял из данного заявления, но не подал вида.

– Конечно, можно, – и взял ее под руку, резонно полагая, что она-то уж меня выведет.

Мы остановились у дверей, оббитых кожзаменителем примитивной фактуры. По крайней мере, я убежден, что ни одно живое существо во время эволюции не удосужится обзавестись грубой тканевой основой, отчетливо просматривающейся сквозь тонкую коричневатую пленку.

Красотка выжидающе на меня посмотрела. Я знал, что должен достать ключи и открыть двери. Но если бы очаровательная провожатая знала, чего мне это стоит! Ведь кто ведает, что, точнее, кто меня там ждет? Может мои «родственники», а может, и того хуже – дикарка, убежденная в том, что она моя законная супруга.

Так уж работает наше ведомство. Появление агента не вызывает ничьего удивления, ибо его (появление) не замечают, а исчезновение никого не шокирует, ибо его (агента) уже не помнят. Но явно произошел сбой в отлаженном механизме заброса: я не предупрежден, кто я, куда направлен, а главное – что именно должен делать? Мне оставалось только вживаться в образ и ждать указаний.

Глава 2

Квартира оказалась совершенно безлюдной и довольно, на первый взгляд, уютной. Как раз от такого логова я бы сейчас и не отказался. Я небрежно бросил свою куртку на стул.

– Чувствуй себя как дома. Я на минуту.

Первое дело для любого разведчика – рекогносцировка местности. К сожалению, обследовать всю квартиру в присутствии посторонних глаз было невозможно. Но в любом жилище есть места, где сведения о проживающих здесь максимально сконцентрированы. Я заперся в маленькой комнатке, половину которой занимала покрытая голубой эмалью ванна. Естественно, я не собирался принимать душ, а занялся изучением туалетных принадлежностей: набор расчесок, лосьонов, одеколонов, мыло, зубная щетка (одна!). Все наводило на мысль, что здесь проживает один человек. Пометки на флаконах «Для мужчин» давали представление о поле субъекта. И было очевидно, что этот таинственный мужчина – я собственной персоной.

Пришло время изучить свое отражение в огромном, во всю стену, зеркале. Если бы я был рожден в этом теле и не имел возможности его сбросить, я был бы вполне доволен своей наружностью. В меру потертые джинсы на стройных длинных ногах, рубаха в крупную красную клетку застегнута до последней пуговицы. Даже сквозь нее заметна фактура отнюдь нехилого торса. Всю эту костно-мышечную конструкцию венчала голова. Черные волосы схвачены сзади аптечной резинкой и болтаются десятисантиметровым хвостом. Лицо – правильный овал с прямым носом, ниже – губы довольно симпатичной формы (в уме почему-то всплыло загадочное определение «Лук Амура»). Но главной достопримечательностью были глаза. Жгуче черные, выразительные, слегка миндалевидный разрез придавал взгляду особую пикантность. Я уже не говорю о длинных пушистых ресницах, окаймляющих всю эту роскошь…

По моему автопортрету можно вообразить, что я в себя влюбился без памяти. А вот и нет! Отдавая должное своей оболочке, я с тоской вспоминал время, когда к своему величайшему удовольствию был ее лишен. Я чувствовал дискомфорт, как любой человек, оказавшийся голым в людном месте. Впрочем, еще неизвестно, что хуже: чувствовать себя голым или ВИДИМЫМ.

В ванную доносилась музыка и вопли исполнителей, надеюсь, не стоит говорить, незнакомых мне? Вдобавок красавица томилась ожиданием. Напоследок еще раз окинув взглядом свое отражение, я вошел в комнату, решив по возможности не уступать никаким поползновениям на мою честь.

Девушка вальяжно расселась в кресле и, закатив глаза, наслаждалось песней. Заметив меня, остановила зрачки на уровне моих и улыбнулась.

– Завидую я тебе. Двухкомнатный дворец и ты один, как царь-падишах… Не то, что я, – она опечаленно вздохнула. – Мать, отец, сестра, бабка, в общем, Ноев ковчег. Только и слышно «Анжела, туда! Анжела, сюда!». Надоело все до чертиков.

Я в душе возликовал – теперь я знаю ее имя! Все же неудобно знакомиться с девушкой, которую знаешь, точнее не знаешь насколько знаешь. В благодарность я решил ей посочувствовать:

– Не хотел бы с тобой местами поменяться, – может быть, получилось не совсем вежливо, зато искренне.

– Одно не пойму, кто у тебя убирает? Неужели сам?

– Уборщица! – Брякнул первое, что пришло в голову. Откуда я знаю в самом деле? Может, и сам.

К счастью, мое заявление она приняла за шутку и рассмеялась. Чтобы как-то оградиться от продолжения допроса на бытовые темы, я взял куртку, собираясь вынести ее в прихожую. Очевидно, потянул не за ту сторону – паспорт выпал. Анжела тут же его схватила.

– Можно посмотреть?

Спросила! Кто из нас должен знать местные обычаи? К тому же, вопрос был явно риторическим: не дожидаясь ответа, она уже вовсю перелистывала странички. Я пожал плечами, что можно было истолковать по-разному.

– А в четырнадцать ты был мальчиком-колокольчиком! – Она засмеялась. – О! А на второй фотографии уже не мальчик, но муж! Евгений Анатольевич… Вау, какая прелесть! Ладушкин! – Анжела читала уже известные мне данные, пересыпая их комментариями. – Я и не знала, что у тебя такая вкусная фамилия. Семейное положение – пропуск… А это что?.. – Она восторженно вдохнула, наружу выдох вырвался восторженным визгом. – Ух ты! Ты позвонишь?

– И не подумаю, – только заметив в наманикюренных пальчиках кусочек картона, вспомнил о вложенной в паспорт визитке.

– Откуда это у тебя?! – Анжела со всех сторон ее рассматривала, едва не пробуя на зуб.

– Какая-то идиотка на улице сунула. – В данных момент меня не интересовали никакие бумажки, я желал всей душой поскорее остаться в одиночестве и, наконец, получить время на обдумывания положения, в которое так стремительно вляпался.

– По-моему, идиот это ты! – Неожиданно горячо запротестовала Анжела. – Такого шанса люди всю жизнь добиваются, на все готовы, а ему – запросто, на улице! Ты просто счастливчик!

Что же могло быть на этом клочке? Я взял визитку, скорее, чтобы не разочаровывать Анжелин энтузиазм. Черные тисненный буквы: «Частная киностудия «Сиамские близнецы» – мечта в реальности» (Ну и названьице! Интересно, тот, кому в голову взбрело так окрестить студию, видел когда-либо, как эти самые близнецы выглядят в натуре?) Ниже три ряда цифр. Над всем этим опусом – эмблема: две планеты, насильно разъединенные молнией из кадриков кинопленки.

– Я бы даже не посмотрела, день или ночь! Я бы им весь телефон оборвала! – Не унималась Анжела.

– Ну, так оборви. – Господи, что она от меня хочет?!

– Тебе же дали. Везет дуракам! Ой, прости… – Эмоции из девушки фонтанировали. Если бы не уйма неожиданностей, одновременно свалившихся на мою свежеобретенную голову, такие проявления чувств, несомненно, заслуживали бы особого анализа.

– Думаешь, стоит позвонить? – Сомнения в целесообразности влезания в предлагаемую авантюру меня глодали с жадным рычанием.

– Немедленно! – Подкрепляя свои слова, Анжела схватила со столика мой мобильный и почти насильно сунула мне в руки.

Я продолжал колебаться. Хотя… может, это не просто случайность, а часть плана? У нас так не делается, но и сама заброска отличалась от обусловленных схем. Хотя по большому счету строгих правил внедрения агента не существует, а судя по проявляющимся в мозгу невесть откуда берущимся знаниям, я не оторван от базы данных. И все же… Все же изначально все происходит совсем не так, как должно.

Я с неохотой набрал номер – частые гудки.

– Занято… – С непонятным облегчением продемонстрировал Анжеле телефонный экран и уже был готов нажать отбой.

– Тычь номер, лентяй! – Возмутилась девушка моей апатичности. Господи, какая энергия пропадает всуе! – Судьба бежит от тех, кто прячется!

Попробовал еще. И еще… Под уничтожающим взглядом Анжелы, еще. Наконец, длинные гудки. Ответили с явной неохотой.

– Секретарь, – равнодушно буркнул мужской голос на другом конце линии.

– Здравствуйте. Это киностудия «сиамские»… – Начал было я со всей вежливостью, но выслушивать китайские церемонии с той стороны связи никто не собирался.

– А куда вы звоните? – Язвительно поинтересовался голос.

– На киностудию… – Я уже был готов сбросить вызов. Утонченной натурой назвать меня нельзя. Но база данных, с которой я, по-видимому, был связан словно младенец с пуповиной, настойчиво проецировала в мозг понятие «Хамство», а также варианты реакции с моей стороны.

– Молодой человек, говорите быстрее, что вам от меня надо?! – Трубка успела разъяриться первой, чем несколько сбила меня с толку.

– Извините… Мне сегодня дали вашу визитную карточку… – Промямлил я, вместо того, чтобы послать этого деятеля куда подальше.

– Завтра в десять утра будьте на студии. Пропустят по визитке, – рявкнул абсолютно неучтивый собеседник и повесил трубку.

– Счастливчик! – Анжела восторженно сложила руки на груди и мечтательно закатила глаза. – Когда девчонки узнают!..

– Что узнают?! – Я еще не отошел от разговора и должно быть был несколько раздраженным.

– Ладно. Молчу, молчу, молчу… Пусть пока это будет нашей маленькой тайной.

Она еще долго несла всякую чепуху, которую я, впрочем, не слушал. Меня больше интересовало, в какую авантюру я пытаюсь влипнуть? Наконец поняв, что она меня занимает не больше кресла, на котором сидит, Анжела тактично засобиралась домой.

– Кстати, как станешь известным, не забудь, первый автограф – мне! Только не вздумай заранее почить на лаврах! – Напутствовала меня уже от дверей. – Я завтра вечером забегу узнать. Пока, целую! – К счастью она не подкрепила свои слова действием, а вприпрыжку помчалась по лестнице.

Я закрыл двери. Бросился на диван и задумался. Кажется, на меня обрушились чересчур концентрированные события. Впервые в жизни в столь ничтожный промежуток времени меня потрясали такие грандиозные перемены!

Глава 3

Бессонная ночь подсказала мне если не выход, то хотя бы лазейку сквозь дебри проблем. Да, согласен: я оказался на чуждой планете, без связи с центром, следовательно, без дополнительный инструкций и… надзора.

В принципе агенты в полевых условиях в особых няньках не нуждаются, иначе это вовсе не агенты. Тем паче нельзя назвать агентом индивида, который в критический момент начинает паниковать и звать на помощь. Впрочем, в данный момент ничего критического в своем положении я не замечал. По существу, заброска на объект произошла, пусть и нестандартная. Я нормально функционирую, за исключением некоторых моментов, но о грустном потом… Значит, пора браться за дело. То есть, начинать сбор информации. Собирать ее в четырех стенах затруднительно. Чтобы нарыть нечто полезное, надо быть в гуще событий. Визитка, которую мне сунула лохматая аборигенка как раз и может оказаться пропуском в эту «гущу».

Так что с утра я приступил к операции «погружение в среду». Без труда выяснил, что киностудия в городе единственная и является своего рода достопримечательностью. Не то, чтобы она славилась своими работами. Студия была недавно создана и на ней отсняли только два фильма, которые с большим трудом можно причислить к жанру художественных, но горожан уже наполняла гордость: и у нас делают кино! Первый же встречный подробно мне описал, как к ней добраться.

Ехать пришлось довольно долго: студия находилась загородом, благо туда ходил рейсовый автобус. Конечная остановка. Проходная. Колоритная, словно сбежавшая с прошлого века бабулька-вахтерша в пропускной будке…

Оп-ля! На что, собственно говоря, я еще смел роптать? В прошлом веке меня на этой планете и близко не было, историю в местных университетах я не изучал. А стоило столкнуться с чем-то, и информация – вот тебе, словно божья коровка на детской ладошке. Бери, анализируй!

– Куда, вьюноша? – Живой анахронизм оторвался от недовязанного носка и бдительно посмотрел на меня сквозь толстые стекла очков.

– Здравствуйте. Мне сказали к десяти часам, – я изобразил самую располагающую улыбку.

– А… На пробы, – понимающе покивала головой.

– Карточку-то покажь, – повертела визитку в руках. – Ну иди, с Богом…

Легко сказать, «иди». А куда? Кто мне дал визитку, я не знал. Как разыскать патлатую незнакомку? Перехватил летящего, как комета мужчину импозантной наружности.

– Простите, у меня вот… – Показал ему карточку.

– Ну и что? У меня ими весь стол забит, – мужчина посчитал разговор законченным и, ловко обойдя меня, умчался прежде, чем я успел второй раз открыть рот.

У стены здания, возле которого произошла вся эта беседа, сидел на корточках парень, приблизительно одного возраста с моим физическим телом. Он курил, выпуская корявые кольца дыма, и сосредоточенно наблюдал за их судьбой. Очевидно он все слышал, поскольку поднял на меня красные воспаленные глаза.

– Ищешь кого, браток?

Наконец-то нашелся человек, который сам предложил мне помощь! Я подошел поближе и пожал поданную мне руку.

– Леха, оператор здешний.

В свою очередь я тоже представился и вкратце изложил свою проблему, правда не рискнул описывать приметы повстречавшейся мне девицы, подозревая себя в предвзятости к той особе.

– Н-да… – Леха сочувственно покачал головой. – Кто-то устроил тебе карусель. Сейчас здесь одна картина в запуске и две на подготовительном этапе. На какую ты понадобился, известно только режиссеру или ассистенту… Но кому именно? – Вдруг он повеселел. – Слушай, они все на директорской оперативке. Вход вон, дальше прямо по коридору. Постой там, может и найдешь свою незнакомку.

Я поспешил воспользоваться советом, но едва занял место наблюдателя, как двери распахнулись. Все куда-то спешили и возбужденно галдели, будто от их решения зависело мироздание. Слегка растерявшись, я выискивал глазами нужную мне особу, что было весьма непросто, поскольку деятели искусства шли плотным табуном.

Прежде, чем я сообразил, в чем дело, меня швырнуло как из катапульты, в результате я влетел в незапертые двери кабинета за моей спиной.

– Пришли? Великолепно! Сейчас побеседуем с директором…

Оказывается, раздатчица визиток обнаружила меня первой… Странная все же манера обращаться с людьми у этой полуженщины!

Директора долго ждать не пришлось. В кабинет он вошел спиной вперед, лихо отделавшись от кого-то у самого порога. Щелкнул замком, повернулся к столу. По его изменившемуся лицу можно было понять, что наше появление для него неожиданность, к тому же не из разряда приятных. Стараясь казаться спокойным, директор сел за стол.

– Борис Александрович! Я нашла актера на главную роль.

Он смотрел на девицу большими глазами.

– Профессиональный? – Поинтересовался у меня.

Я отрицательно покачал головой. Что я мог еще сделать, если у меня одна профессия – галактический разведчик?

– Оленька, я не киношник, сама знаешь. Но даже мне понятно, что это не актер, а кот в мешке. Ты пробы делала? В работе его видела?

– Борис Александрович, у него внешность!

– У всех внешность. За всю свою долгую жизнь ни разу не видел человека совсем без внешности. Говорю тебе, давай пригласим относительно известного актера из столицы. Они там без работы маются, много не запросят, так что из сметы слишком не выбьешься…

– Да как вы не поймете, на известных не выедешь. У студии должно быть свое лицо, своя звезда!

– Оля, звезд на дебюте не делают. Слишком много ты хочешь сразу. Тебе впору детей рожать, а не кинозвезд.

Ольга сразу вспыхнула.

– Как режиссер картины, я настаиваю на его кандидатуре.

Тут пришло время взорваться Борису Александровичу.

– А я, как директор и совладелец студии, прекращу вашу работу!

– Великолепно! И уплатите группе штраф за нарушение контракта. Смею уверить, он будет ненамного меньше, чем сумма, выделенная на съемки.

Борис Александрович, усилием воли взял себя в руки, но глаза его зловеще сверкали, как у сказочного людоеда. Я не считаю себя идиотом, а тут и идиоту было понятно, что моя скромная персона оказалась красной тряпкой, которой два «матадора» с остервенением размахивали друг у друга перед носом, пытаясь доказать свое превосходство и принципиальность.

– Полагаюсь на ваш талант… – Прошипел директор, очевидно уже замышляя акт кровной мести. – И до конца работы не вмешиваюсь.

На месте Ольги я бы задумался над его последней фразой. Но она, как ни в чем не бывало, вытащила из-под директорского локтя два бланка, достала авторучку и, как бы желая закрепить победу, нарочито спокойно обратилась ко мне.

– Имя, фамилия?

Не скажу, что меня занимало происходящее. Ощущение было, будто я попал в эпицентр тайфуна, который закручивало вокруг нас это бесполое существо. Не желая навлечь и на себя ее гнев, торопливо ответил:

– Евгений Анатольевич Ладушкин.

Ольга скривилась.

– Н-да. Подкачала фамилия. Ладушкин… Бабушкин… Придётся брать псевдоним. У актеров принято. Ну, например, Ладов. А?

Директор язвительно ухмылялся.

А я что? Меня с моей фамилией ничего не связывало. С таким же успехом я мог оказаться Ивановым, Петровым или Сидоровым. Так что долго уговаривать меня не пришлось.

– Так, Ладов, вот контракт. С сего дня вы работаете у меня в группе. Здесь также указано, что в течение пяти лет вы не имеете права сниматься у других режиссеров без моего ведома. Если согласны, подпишите.

– Кто вас учил составлять такие садистские контракты? – Не выдержал директор.

Но Ольга ловко его осадила.

– Вы обещали.

Подписание бумаги слишком подходило на самопродажу в рабство. Но, поскольку я не собирался засиживаться на этой планете целых пять лет, я ничем не рисковал. К удовольствию режиссерши, я беззаботно поставил свою подпись, которую успел заучить по паспорту.

Считая, что мои истязания на этом прекратились, я сильно ошибся. Ольга тут же подхватила меня под руку и выволокла на улицу.