Космический робинзон

Людмила Ляшова

Космический робинзон

Глава 1

Запах был издевательски острый. Да просто одуряющий! Само понятие «запах» меня весьма озадачило. Насколько я могу себя помнить, я всегда был лишен обоняния. А тут источник был весьма явственный и находился как раз у меня за спиной… Эта мысль ввела меня в глубокую прострацию: У МЕНЯ ВЕДЬ НЕТ СПИНЫ! В добавок ко всем моим несчастьям, я находился в самом центре толпы именующейся очередью за хлебом. Что такое «хлеб» и зачем из-за него выстраиваться в «очередь», было выше моего понимания.

То, что аборигены на меня не таращились, меня успокоило. Их реакция, точнее отсутствие оной, доказывала, что я имею тело идентичное их телам и ничем не выделяюсь. После всех моих открытий первым побуждением было бежать, чтобы в укромном месте хорошенько обдумать новизну моего положения. Но чувство самосохранения намертво пригвоздило мои ноги к земле. Точнее, они передвигались, но в строгой последовательности, должно быть обусловленной культом, который здесь свершался. Чтобы не попасть впросак, я принялся тщательнейшим образом изучать цель очереди. Это был «прилавок», за которым стояла «девушка» (откуда мне известны все эти понятия?!) в бледно-розовом. В обмен на продолговатые бумажки – «деньги», она подавала заветный «хлеб». Кажется, я сделал все правильно, ничего не перепутал и не осквернил их обряда.

Вскоре я уже выходил на улицу, растерянно крутя в руках вышеуказанный хлеб. Теперь бы разузнать, что с ним делать? Космос ко мне благоволил, и мне открылось это таинство.

Детеныш хныкал, хватаясь за юбку матери:

– Мама, дай корочку!.. Мама, ну дай корочку…

Мама, наконец, вняла просьбам, отломила от хлеба край и подала ребенку. Тот не преминул откусить кусок и с видимым удовольствием принялся его пережевывать. Для меня это был натуральный кошмар – потреблять жесткую субстанцию! Чтобы не привлекать внимания, я пересилил себя и откусил миниатюрный кусочек. Хотя это было необычно, но по крайней мере абсолютно безвредно.

Став за угол здания вдали от вышагивающих по своим делам аборигенов, я зажал хлеб подмышкой и принялся изучать содержимое собственных карманов, надеясь, что это хоть немного прояснит обстановку. Вещей у меня, скажу прямо, оказалось немного: тощая пачка бумажных денег, тоненькая книжечка с тиснением «Паспорт» и ключи. Информация медленно, но неуклонно проявлялась в мозгу, словно выплывая из непроглядного тумана, и абстрактные понятия постепенно приобретали конкретный смысл. Ключи позволяли надеяться, что здесь у меня есть жилище. Выстроившаяся логическая цепочка: жилье-убежище-уединение показалась очень привлекательной. Только где искать место моего обитания? Под натиском просачивающихся озарений полистал паспорт и был вознагражден. Столбик данных в штампе, судя по всему, являлся адресом, где я могу провести первое время акклиматизации.

Почувствовав на себе взгляд, я отвлекся от размышлений и поднял голову. Рядом стояла самка и таращила на меня глаза. Клянусь Вращающим Вселенную! На этой планете я был недолго и увидеть успел слишком мало, чтобы считать себя экспертом по данному вопросу, но информации уже хватало, чтобы понять – эта особь была карикатурным намеком на местную женщину.

Остриженные волосы казались скорее ободранными. Растрепанными лохмами они обрамляли не безобразное, но все же лишенное всяческого обаяния лицо. Красиво очерченный рот был чересчур по волевому сжат. Слегка вздернутый нос никак не гармонировал с большими, серыми глазами. И отсутствие гармонии объяснялось очень просто: задорный носик никак не хотел родниться с пристальным, жестким выражением глаз. Должно быть, так смотрит оценщик, взвешивая, стоит ли вещь запрошенной суммы и вообще, на кой черт она пригодна? Облик этой дамочки дополняли свитер крупной вязки, брюки, заправленные в сапоги и наброшенная на плечо курточка типа дождевик, которую она придерживала указательным пальцем слегка приподнятой к плечу руки.

Не надо думать, что я подобно нежданной визави все это рассматривал, словно в микроскоп. Не зная местных нравов, я предпочел окинуть всю ее фигуру быстрым взглядом и втупив глаза в паспорт тщательно анализировал запечатленный образ.

Разведчик должен быть готов ко всему, но я втайне схватился за надежду, что здесь не принято совокупляться прямо на улице. Плодить потомство с самкой не своего вида мне не улыбалось. К тому же, пардон, не с этим образчиком женственности. А она, как назло, еще не удовлетворила своего любопытства и, вконец обнаглев, направилась ко мне.

Я сделал усилие, чтобы сдержать дрожь в коленках (стоило обзаводиться ногами, если при малейшем происшествии они так трясутся!), и всем видом показывал, что не замечаю ее.

– Пожалуйста, позвоните по этому телефону,– заявила дама тоном нетерпящим возражений, сунула мне в паспорт кусочек картона и стремительно унеслась своей дорогой.

Я захлопнул паспорт, затолкал его в карман и, не желая еще раз искушать судьбу, устремился по адресу, где я, якобы, проживаю. Цель моего поиска основательно затерялась среди многоэтажных джунглей. Пришлось обратиться за помощью к прохожему мужчине лет пятидесяти, чинно куда-то марширующему с авоськой в руке.

– Скажите, пожалуйста, как мне пройти на улицу Большой сквер? – Боясь показаться неучтивым, поспешно добавил. – Будьте любезны…– И тут же похолодел в душе.

Мужчина окинул меня странным взглядом. Мне невольно пришло в голову, что здесь не принято задавать подобных вопросов.

– Вежливый, – буркнул он себе под нос скорее издевательски, чем доброжелательно. – Вырубили большой сквер! – Заявил уже вызывающе. – А улица на окраине. Новостройки…

Я направился в указанный район не рискнув уточнять подробности. Все оказалось не так просто. Новых домов было точно грибов после дождя (самому пока непонятное сравнение). Одинаковые таблички венчали их с торцов. Но… Названий было с добрый десяток, из чего следовало, что улицы здесь бессистемно переплетались. Я остановился в надежде еще раз прибегнуть к чьей-либо помощи. Как назло, асфальтированная дорожка была безлюдна. Совсем не значит, что эта часть города вымерла. Целые толпы сновали туда-сюда, но пользовались для этого кратчайшей тропинкой, вытоптанной через усеянный строительным мусором пустырь.

Тут мне снова улыбнулась удача: прямо на меня, залихватски виляя бедрами, обтянутыми мини-юбкой, шествовала длинноногая красавица, чьи каблуки-шпильки не были приспособлены к хождению по грунту. Она держала в руке, прислонив к пышному бюсту, несколько ярких квадратных конвертов и улыбалась так, будто была влюблена во весь мир. Отбросив сомнения, я открыл рот, чтобы к ней обратиться и… Успел вовремя его закрыть, поскольку красавица заговорила первой.

– Привет, Джон!

В начале я подумал, что она ошиблась: в паспорте у меня ясно написано «Евгений».

– Ты домой?

Поразмыслив, я решил, что «Джон» может быть производным от моего имени, и счел возможным поддержать разговор.

– Домой…

– Можно к тебе? Я раритетный винил отхватила, а моя вертушка приказала долго жить.

Честно говоря, я мало чего понял из данного заявления, но не подал вида.

– Конечно, можно, – и взял ее под руку, резонно полагая, что она-то уж меня выведет.

Мы остановились у дверей, оббитых кожзаменителем примитивной фактуры. По крайней мере, я убежден, что ни одно живое существо во время эволюции не удосужится обзавестись грубой тканевой основой, отчетливо просматривающейся сквозь тонкую коричневатую пленку.

Красотка выжидающе на меня посмотрела. Я знал, что должен достать ключи и открыть двери. Но если бы очаровательная провожатая знала, чего мне это стоит! Ведь кто ведает, что, точнее, кто меня там ждет? Может мои «родственники», а может, и того хуже – дикарка, убежденная в том, что она моя законная супруга.

Так уж работает наше ведомство. Появление агента не вызывает ничьего удивления, ибо его (появление) не замечают, а исчезновение никого не шокирует, ибо его (агента) уже не помнят. Но явно произошел сбой в отлаженном механизме заброса: я не предупрежден, кто я, куда направлен, а главное – что именно должен делать? Мне оставалось только вживаться в образ и ждать указаний.