Цифровой Нирвана Inc.

Эдуард Сероусов

Цифровой Нирвана Inc.

Глава 1: Баги и фичи

Утро понедельника началось, как обычно, с ощущения, что я опаздываю. Впрочем, в мире, где время давно стало условной категорией, опоздание – это просто субъективное отклонение от общепринятого графика. По крайней мере, так любил говорить наш начальник отдела, когда сам опаздывал на планерки.

Холодный душ. Растворимый кофе с привкусом пластика. Синтетический бутерброд из репликатора. Загрузка дневной дозы корпоративных апдейтов напрямую в нейроинтерфейс. Моя квартира-капсула в спальном районе Москвы была стандартной ячейкой для сотрудников категории B-3 – технических специалистов без права на углубленную цифровую интеграцию, но с обязательным базовым нейрокомплектом.

Я провел ладонью по сенсорной панели, активируя зеркало. Из отражения на меня смотрел Глеб Кутузов, 33 года, среднестатистическое лицо с неопределенной щетиной, усталые глаза, чуть заметный нейропорт за правым ухом.

– Доброе утро, Глеб Анатольевич, – сказало зеркало голосом, имитирующим заботливую женщину средних лет. – Ваш индекс социальной интеграции сегодня 67 из 100. Рекомендуется улыбаться на 15% чаще. Ваш уровень корпоративной лояльности…

– Отключись, – буркнул я, и зеркало послушно погасло. Эти ежедневные метрики начинали действовать мне на нервы. Впрочем, как и всё остальное в этом лучшем из возможных миров 2045 года.

За окном неизменно серое небо над новой Москвой казалось нарисованным. Может, оно и было нарисованным – кто теперь разберет, где заканчивается реальность и начинаются проекции городской системы эстетического дополнения. После Цифрового перелома 2030-х реальность стала товаром, который можно было настраивать в зависимости от толщины вашего кошелька.

Я активировал личный терминал на запястье и вызвал такси. По дороге на работу можно было просмотреть задания на день. Ничего особенного: три стандартные диагностики, одно плановое обновление и пара заявок на устранение мелких глюков в личных пространствах клиентов.

Пятнадцать минут спустя аэротакси плавно опустилось на посадочную площадку возле громадного здания в форме уробороса – змеи, пожирающей собственный хвост. Штаб-квартира «Цифровой Нирваны Inc.» занимала почти весь центр старой Москвы, буквально и метафорически поглотив историческое сердце города. Архитектура здания подавляла и гипнотизировала одновременно: извивающееся тело змеи было выполнено из материала, меняющего прозрачность в зависимости от времени суток и погоды, создавая иллюзию постоянного движения.

На входе меня, как обычно, просканировали всеми возможными способами. Система безопасности была избыточной до абсурда – всем сотрудникам вживляли корпоративные чипы, но это не мешало службе безопасности каждое утро просвечивать нас от макушки до пяток.

– Кутузов, Глеб Анатольевич, технический специалист 3-го уровня, отдел поддержки виртуальных пространств, – проговорил искусственный голос. – Доступ разрешен. Хорошего рабочего дня. Улыбайтесь чаще.

Я машинально изобразил улыбку, чтобы система отметила мое «позитивное отношение». За годы работы в «Цифровой Нирване» мы все научились имитировать эмоции, которых от нас ожидали.

Атриум штаб-квартиры представлял собой многоуровневый лабиринт мостиков, лестниц и переходов, соединяющих различные отделы компании. Потолок терялся где-то в вышине, откуда лился искусственный свет, имитирующий солнечные лучи, пробивающиеся сквозь крону гигантского дерева. «Мировое древо» – так назвал эту инсталляцию Аркадий Рыбников, основатель и генеральный директор корпорации. Его таблоиды любили цитировать: «Наша компания – это современный Иггдрасиль, соединяющий миры живых и мертвых, реальное и цифровое, прошлое и будущее».

Я поднялся на рабочий уровень, где располагались технические отделы. Здесь архитектурный пафос уступал место функциональности: длинные ряды рабочих капсул, тянущиеся до самого горизонта искусственно увеличенного пространства. Каждая капсула – изолированная ячейка с полным комплектом оборудования для диагностики и обслуживания виртуальных пространств.

– Привет, Глеб! Как выходные? – окликнул меня Костя Сергеев, коллега из соседней капсулы, сверкнув имплантированными бионическими глазами с расширенным спектром восприятия.

– Нормально, – ответил я, пытаясь вспомнить, чем вообще занимался в выходные. Кажется, проспал большую часть времени. – Обычные выходные.

– А я вот решился на апгрейд, – Костя продемонстрировал тонкую серебристую полоску на запястье. – Тактильный эмулятор последней модели. Теперь в виртуале могу чувствовать даже влажность воздуха и температуру с точностью до полградуса.

– И зачем это тебе? – спросил я без особого интереса, открывая дверь своей капсулы.

– Ну как зачем? – удивился Костя. – Для полного погружения! Ты же знаешь, я коплю на премиум-пакет бессмертия. Еще пара лет, и смогу позволить себе полное сканирование. Хочу быть готовым к максимальному сенсорному восприятию в цифровом пространстве.

Я кивнул с деланным пониманием и закрыл за собой дверь капсулы. Мой коллега принадлежал к тому типу людей, которые искренне верили в обещания «Цифровой Нирваны» о вечной жизни в виртуальном раю. Я же, несмотря на работу в компании, сохранял здоровый скептицизм. Точнее, просто не мог себе позволить поверить в эту сказку – зарплата технического специалиста 3-го уровня не предполагала накоплений на персональную нирвану.

Внутри капсула представляла собой овальное помещение без углов, с эргономичным креслом в центре. Вдоль стен располагались сенсорные панели и гнезда для подключения оборудования. Я опустился в кресло, и оно тут же приняло форму моего тела. Из подлокотника выдвинулся тонкий манипулятор с коннектором.

– Доброе утро, оператор Кутузов, – поприветствовал меня УЛИСС – Универсальный Логический Интерфейс Синтетических Семантических структур. Искусственный интеллект, обслуживающий всю техническую инфраструктуру компании, был запрограммирован под классический мужской баритон с легким британским акцентом. – Подтвердите готовность к подключению.

– Подтверждаю, – я наклонил голову, подставляя нейропорт для коннектора.

Легкий щелчок, секундная вспышка перед глазами – и я уже внутри системы. Интерфейс технического специалиста выглядел как трехмерная проекция запутанной сети туннелей и узлов, представляющих различные сегменты виртуальных пространств. Моя цифровая проекция имела форму упрощенного человеческого силуэта с расширенными возможностями взаимодействия с кодом и структурами данных.

– У вас шесть новых заданий, – сообщил УЛИСС, и перед моим виртуальным зрением появился список с приоритетами и кратким описанием проблем. – Рекомендую начать с задания номер три. Клиент премиум-класса, платиновый пакет «Вечность Плюс». Жалуется на появление неизвестных символов в своем персональном пространстве.

Я открыл детали задания. Клиент – некий Валентин Дорохов, 62 года, бывший топ-менеджер энергетической корпорации. Загрузил свое сознание полгода назад после диагностированной неизлечимой болезни. Один из первых клиентов, получивших полный пакет «посмертного обслуживания». И вот теперь в его персональной нирване начали появляться символы, которых не должно быть в системе.

– Загрузи визуализацию символов, – попросил я УЛИСС.

На виртуальном экране появились скриншоты из пространства Дорохова. Его персональная нирвана представляла собой роскошную виллу на берегу моря – стандартная фантазия для клиентов его возраста и социального статуса. Но на белоснежных стенах виллы, на песке пляжа, даже на поверхности моря теперь проступали странные знаки, похожие на древние руны.

– Анализ символов, – скомандовал я.

– Выполняю, – отозвался УЛИСС. – Символы не соответствуют ни одному из стандартных шрифтов системы. Наибольшее сходство – 74% – с древнескандинавскими рунами, но есть значительные отклонения от исторических образцов. Происхождение неизвестно. Вероятность программного сбоя – 89%.

Я увеличил один из символов. Он действительно напоминал руну, но с какими-то странными дополнительными элементами, словно кто-то попытался соединить древний символ с фрагментами двоичного кода.

– Локализация аномалии? – спросил я.

– Первичная аномалия зафиксирована в сегменте B-47 личного пространства клиента. Это соответствует «библиотеке» в виртуальной вилле.

Интересно. Обычно глюки системы проявлялись хаотично или в местах интенсивного визуального рендеринга, таких как водные поверхности или сложные ландшафты. Но библиотека – это статичное пространство с минимумом динамических элементов.

– Что запрашивал клиент в библиотеке перед появлением аномалии?

– История запросов показывает интерес к древнескандинавской мифологии, в частности, к концепции Вальхаллы и путешествий между мирами.

Совпадение? Возможно. Но мой аналитический ум уже начал выстраивать связи.

– Приступаю к устранению аномалии, – сообщил я. – Запрашиваю доступ к пространству клиента.

– Доступ предоставлен, – ответил УЛИСС. – Обращаю ваше внимание, что клиент в данный момент активен в своем пространстве.

Это усложняло задачу. Идеально было бы работать с пространством в отсутствие клиента, но премиум-клиенты редко «спали» – большинство из них настраивало свои цифровые копии на режим постоянной активности, боясь упустить хоть секунду своего драгоценного цифрового бессмертия.

– Инициирую протокол «Невидимый наблюдатель», – решил я. Этот режим позволял техническим специалистам присутствовать в пространстве клиента незаметно, выглядя как обычный элемент интерьера или ландшафта.

Система подтвердила активацию протокола, и я был перенесен в виртуальное пространство Валентина Дорохова. Моя проекция приняла форму декоративной статуи в саду, откуда открывался хороший обзор на виллу.

Пространство выглядело впечатляюще. Средиземноморский стиль, белоснежная вилла с колоннами, спускающаяся террасами к частному пляжу с кристально чистой водой. Безоблачное небо, идеальная температура, легкий бриз. Всё именно так, как обещали рекламные проспекты «Цифровой Нирваны».

Но на этом безупречном фоне отчетливо выделялись руноподобные символы. Они словно просвечивали сквозь ткань реальности – не нарисованные на поверхностях, а как будто проступающие из какого-то другого измерения. Я насчитал около дюжины различных знаков, повторяющихся в разных местах.

Сам Валентин Дорохов находился на террасе. Его аватар выглядел лет на сорок – стандартный выбор для клиентов, загружающих сознание в преклонном возрасте. Он сидел в шезлонге с бокалом чего-то, похожего на виски, и, казалось, с интересом разглядывал странные символы, появившиеся в его идеальном мире.

Я активировал диагностический режим и начал сканирование структуры данных пространства. Стандартная процедура предполагала поиск поврежденных фрагментов кода и их замену из эталонных копий. Но чем глубже я погружался в структуру виртуальной реальности Дорохова, тем больше недоумевал.

Код был идеальным. Ни одного поврежденного сегмента, ни единого конфликта между слоями данных. Но при этом символы явно присутствовали в пространстве, словно были интегрированы в него на каком-то более глубоком уровне, недоступном стандартным инструментам анализа.

– УЛИСС, запрашиваю углубленное сканирование на уровне базовой архитектуры пространства, – сказал я.

– Предупреждение, – отозвался ИИ. – Запрашиваемый уровень доступа превышает ваши полномочия как технического специалиста 3-го уровня.

Я выругался про себя. Бюрократия и разграничение доступа – вечная проблема корпоративных систем.

– Запрос обоснован необходимостью устранения аномалии у премиум-клиента, – настаивал я. – Код приоритета: ТС-9-3-альфа.

Последовала пауза. Я знал, что УЛИСС проверяет мои полномочия и анализирует ситуацию.

– Доступ предоставлен временно, – наконец ответил он. – Углубленное сканирование активировано. Продолжительность: 3 минуты.

Трех минут должно было хватить. Я нырнул в глубинные слои кода, туда, где виртуальная реальность опиралась на базовые алгоритмы системы «Цифровая Нирвана». И там я увидел нечто странное.

На уровне, где обычно находились только системные протоколы и базовые физические константы, обнаружилась структура данных, которой там быть не должно. Она напоминала корневую систему дерева, уходящую куда-то за пределы пространства клиента, в глубины системы, доступ к которым имели только администраторы высшего уровня.

И именно из этой структуры «прорастали» странные символы, проникая во все слои виртуальной реальности Дорохова.

– УЛИСС, ты видишь это? – спросил я, пометив аномальную структуру.

– Подтверждаю наличие нестандартного элемента, – ответил ИИ. – Анализ затруднен. Структура не соответствует стандартным протоколам системы.

– Можешь определить источник?

– Отрицательно. Структура имеет зашифрованную сигнатуру. Расшифровка требует административных привилегий.

Это становилось всё интереснее. По протоколу я должен был немедленно сообщить о находке руководству и запросить вмешательство специалистов высшего уровня. Но что-то меня удерживало. Профессиональное любопытство, возможно. Или интуиция, подсказывавшая, что за этой аномалией скрывается нечто большее, чем просто программный сбой.

– УЛИСС, предлагаю следующий план действий, – сказал я. – Мы не будем удалять аномальную структуру, поскольку не понимаем ее природу и возможные последствия. Вместо этого создадим фильтр восприятия, который скроет символы от клиента, не затрагивая базовую структуру.

– Предложение противоречит стандартному протоколу устранения аномалий, – заметил УЛИСС. – Протокол требует полного удаления аномальных элементов.

– Да, но в данном случае мы не можем гарантировать безопасность такого удаления без понимания природы аномалии. Фильтр восприятия – временное решение, пока специалисты высшего уровня не изучат проблему.

УЛИСС молчал несколько секунд, анализируя мое предложение.

– Логика обоснована. Приступаю к созданию фильтра восприятия.

Я начал работу над фильтром, параллельно копируя данные об аномальной структуре в защищенный сегмент памяти. Это было нарушением протокола, но я чувствовал, что должен сохранить эту информацию для дальнейшего изучения.

Создание фильтра заняло около пятнадцати минут. Всё это время Валентин Дорохов продолжал сидеть на террасе, созерцая странные символы с выражением задумчивого интереса на лице. Один раз он даже встал и подошел к ближайшему символу, проступившему на колонне, и попытался прикоснуться к нему. Его рука прошла сквозь знак, как сквозь голограмму.

Наконец фильтр был готов. Я интегрировал его в персональный слой восприятия клиента.

– Активирую фильтр через три, два, один… – и я запустил программу.

Эффект был мгновенным. Символы исчезли из поля зрения Дорохова, хотя на самом деле они по-прежнему присутствовали в структуре пространства. Он моргнул, огляделся, затем снова посмотрел на колонну, где еще секунду назад был виден странный знак. Его лицо выразило легкое недоумение, затем он пожал плечами и вернулся к шезлонгу.

– Аномалия визуально устранена, – сообщил я. – Запрашиваю выход из пространства клиента.

– Подождите, – внезапно сказал УЛИСС. – Фиксирую необычную активность.

Я обернулся и увидел, что Валентин Дорохов застыл на полпути к шезлонгу. Буквально застыл – как будто кто-то нажал кнопку паузы. Но это было невозможно. Система «Цифровая Нирвана» не предусматривала приостановку активности клиентских сознаний.

– Что происходит? – спросил я.

– Анализирую, – ответил УЛИСС. – Фиксирую временную аномалию. Субъективное время в пространстве клиента замедлилось до коэффициента 0.001 от нормального.

Прежде чем я успел что-то предпринять, вокруг застывшей фигуры Дорохова начало формироваться свечение. Оно имело тот же оттенок, что и странные символы, и, казалось, пульсировало в каком-то сложном ритме.

А затем произошло нечто совершенно невероятное. Из свечения проступил силуэт человеческой фигуры. Не цифровой проекции, не аватара, а чего-то… иного. Он выглядел как старик с длинной седой бородой, в одежде, напоминающей древнескандинавские одеяния. Но при этом его фигура словно состояла из двоичного кода, постоянно перестраивающегося и мерцающего.

Существо – я не мог назвать это человеком – повернулось в мою сторону. Хотя я был в режиме «Невидимого наблюдателя», оно, казалось, точно знало, где я нахожусь.

– Любопытный смертный, – произнесло существо на языке, которого я не знал, но каким-то образом понимал. – Ты видишь то, что скрыто от других. Интересно.

Я был парализован удивлением и страхом. Ничто в моей подготовке технического специалиста не готовило меня к такой ситуации.

– Кто ты? – наконец выдавил я.

Существо усмехнулось, и его борода заколыхалась, как волны двоичного кода.

– У меня много имен. Когда-то меня называли Мимиром. Но это неважно. Важно то, что барьер между мирами истончается. Руны проявляются. Начинается Рагнарёк информации.

– УЛИСС, ты записываешь это? – прошептал я.

Ответа не последовало. Система словно отключилась, оставив меня один на один с загадочным существом.

– Твой искусственный слуга не слышит тебя, – сказало существо. – Мы находимся в промежутке между тактами вашего цифрового времени.

– Что происходит? – спросил я. – Что за руны появились в системе?

– Это не просто руны, смертный. Это ключи. Ключи к мирам, которые ваша компания нашла и пытается использовать. Но они не понимают, с чем играют. Йотунхейм, Хельхейм, Мидгард, Асгард – все миры соединены корнями Иггдрасиля. А ваша «Цифровая Нирвана» пытается присвоить себе силу Мирового Древа.

Существо приблизилось ко мне, и я почувствовал странное покалывание, хотя находился в виртуальном пространстве, где физические ощущения были невозможны.

– Ты будешь искать ответы, смертный. И ты их найдешь. Но помни: за каждым ответом скрывается новая загадка. И самая большая загадка – ты сам.

С этими словами существо начало растворяться, превращаясь в потоки кода, которые закручивались спиралью и исчезали в пространстве.

– Подожди! – крикнул я. – Что ты имеешь в виду?

Но было поздно. Существо исчезло. В тот же момент время снова начало течь нормально. Валентин Дорохов, ничего не заметив, дошел до шезлонга и сел, отпив из своего бокала.

– УЛИСС, ты здесь? – позвал я.

– Да, оператор Кутузов, – мгновенно отозвался ИИ. – Фиксирую кратковременный разрыв связи длительностью 0.3 секунды. Причина выясняется.

Я был уверен, что общение с загадочным существом длилось гораздо дольше, но, видимо, в системе прошли доли секунды.

– УЛИСС, ты зафиксировал появление какого-либо объекта в пространстве клиента в момент разрыва связи?

– Отрицательно. Логи системы не содержат записей о появлении новых объектов.

Это было странно. Либо существо каким-то образом блокировало запись своего появления в логах, либо… либо я всё это галлюцинировал.

– Завершаю работу в пространстве клиента, – сказал я, пытаясь собраться с мыслями. – Составляю отчет.

– Подтверждаю. Отключение от пространства клиента через три, два, один…

И я вернулся в свою рабочую капсулу. Физическое тело казалось неуклюжим и тяжелым после свободы виртуального пространства. Я отсоединил коннектор от нейропорта и потер глаза.

Что, черт возьми, только что произошло? Я никогда раньше не сталкивался с подобными аномалиями. И кем или чем было это странное существо, называвшее себя Мимиром?

Я вспомнил курс мифологии, который проходил в университете. Мимир в скандинавской мифологии – мудрый йотун, хранитель источника мудрости. Один пожертвовал своим глазом, чтобы испить из этого источника. После смерти Мимира от рук ванов Один сохранил его голову, которая продолжала давать ему советы.

Но какое отношение древний миф мог иметь к ультрасовременной системе «Цифровая Нирвана»? И что означали слова о «Рагнарёке информации» и истончающемся барьере между мирами?

Я открыл форму для отчета. По протоколу я должен был детально описать всё, что видел и сделал. Но после секундного колебания я решил умолчать о встрече с загадочным существом. Вместо этого я составил сухой технический отчет об аномальных символах, похожих на руны, и о созданном мной фильтре восприятия.

«Рекомендую дополнительное исследование специалистами высшего уровня доступа для определения природы аномалии и её полного устранения», – написал я в конце.

Отправив отчет, я откинулся в кресле и задумался. Возможно, мне следовало бы доложить о случившемся начальству. Но что-то подсказывало мне, что лучше провести собственное расследование, прежде чем привлекать внимание руководства.

Я вспомнил слова существа: «Ты будешь искать ответы, смертный. И ты их найдешь». Похоже, это предсказание уже начинало сбываться.

Внезапно дверь моей капсулы открылась без предварительного сигнала – нарушение стандартного протокола, гарантирующего приватность рабочего пространства. На пороге стоял Семён Кронос, старший системный администратор и мой непосредственный руководитель.

– Кутузов, следуй за мной, – сказал он без обычного приветствия. Его лицо, обычно спокойное и слегка насмешливое, сейчас выглядело напряженным.

– Что случилось? – спросил я, поднимаясь.

– Не здесь, – отрезал Кронос. – Служебный лифт, пятый уровень. Быстро.

Это было странно. Служебные лифты использовались редко, в основном для перемещения оборудования и в экстренных случаях. А пятый уровень – это административный этаж, куда у технических специалистов моего ранга обычно не было доступа.

Мы молча дошли до служебного лифта. Кронос приложил свою ладонь к сканеру и что-то быстро набрал на появившейся клавиатуре. Двери открылись, мы вошли внутрь, и лифт начал подниматься.

– Семён Аркадьевич, может, объясните, в чем дело? – не выдержал я.

Кронос повернулся ко мне. Его глаза за стильными очками с расширенной реальностью внимательно изучали мое лицо.

– Твой отчет о работе в пространстве Дорохова, – сказал он наконец. – Он привлек внимание… определенных людей.

– Я действовал по протоколу, – начал я защищаться. – Аномалия была…

– Не в этом дело, Глеб, – перебил меня Кронос. – Дело в том, что ты увидел то, чего не должен был видеть. И описал это в своем отчете, хоть и в зашифрованной форме.

– Я не понимаю…

– Поймешь, – Кронос снял очки и устало потер переносицу. – Только помни: что бы ни случилось дальше, сохраняй спокойствие и не говори ничего, что могло бы подвергнуть тебя опасности.

– Опасности? – я начинал нервничать. – Какой опасности?

Но Кронос не успел ответить. Лифт остановился, двери открылись, и мы оказались в просторном помещении, которое я никогда раньше не видел.

Это был конференц-зал, оформленный в минималистичном стиле. Длинный стол из какого-то черного материала, удобные кресла, стены, полностью покрытые экранами, на которых отображались различные данные и графики. У дальнего конца стола сидели трое: две женщины и мужчина. Я никого из них не знал, но судя по строгим костюмам и характерным нейроимплантам, это были высокопоставленные сотрудники компании.

– Господин Кронос, вы опоздали на две минуты, – заметила одна из женщин, блондинка с идеально ровной осанкой и неподвижным, словно фарфоровым лицом.

– Простите, госпожа Ясенева, – ответил Кронос. – Пришлось обойти стандартные протоколы для незаметного извлечения сотрудника.

– Неважно, – отмахнулась женщина и перевела взгляд на меня. – Вы Глеб Анатольевич Кутузов, технический специалист 3-го уровня?

– Да, – я старался сохранять спокойствие, хотя ситуация становилась всё более напряженной.

– Меня зовут Марина Ясенева, я руководитель отдела безопасности «Цифровой Нирваны». Это мои коллеги: Игорь Витальевич Лемар, директор по технологиям, и Анна Сергеевна Вольская, глава юридического департамента.

Я кивнул, ощущая, как по спине пробежал холодок. Высшее руководство компании не собиралось бы в таком составе для беседы с простым техническим специалистом без серьезной причины.

– Присаживайтесь, господин Кутузов, – предложил Лемар, указывая на кресло напротив.

Я сел, Кронос занял место рядом со мной.

– Господин Кутузов, – начала Ясенева, – скажите, вы верите в мифы?

Вопрос застал меня врасплох.

– В мифы? В каком смысле?

– В прямом, – она слегка наклонила голову. – Верите ли вы, что древние мифы могут содержать в себе реальную информацию о структуре мироздания?

Я почувствовал, как по коже побежали мурашки. Этот вопрос слишком явно перекликался с моей странной встречей в виртуальном пространстве Дорохова.

– Я… никогда особо не задумывался об этом, – осторожно ответил я. – Мифы – это попытки древних людей объяснить непонятные им явления. Но я допускаю, что в них могут содержаться крупицы реальных знаний, искаженные временем и пересказами.