Код Вселенной. Мир Теи

– Вытяни руки и не дёргайся, – предупредил Лукас.

Он прислонил дуло резака к цепи наручников и нажал на спусковую кнопку. Раздался щелчок, и тонкий синий язык пламени ударил в металл. Цепь разлетелась. Но снять сами наручники с запястий было сложнее.

Элиан видел, как слегка дрожат руки Кайрена. Парень хоть и изображал бесстрашие, но страх боли был понятен и естественен. «Все мы люди, – подумал Элиан, – все боимся. Только выражаем это по-разному».

Лукас работал аккуратно, но всё же Кайрен замычал от боли – Лукас перегрел наручник и тот опалил кожу на запястье, оставив красную полосу ожога.

– Осторожнее! – прошипел он, тряся рукой и морщась от боли. – Ты это случаем не специально сделал?

– Я предупреждал, что это рискованно! – раздражённо ответил Лукас. – Если не нравится, делай сам!

Напряжение нарастало с каждой процедурой. Когда очередь дошла до Дариана, он едва не лишился пальцев, от страха дёрнувшись в самый неподходящий момент. Луч резака прошёл в опасной близости от его руки.

– Придурок! – выругался Лукас. – Сказал же – не двигаться!

– Извини, извини! – лепетал Дариан, бледный как полотно. – Я не хотел… то есть…

– Заткнись уже, – процедил Реми. – Как баба ноешь.

Раздражение и боль витали в воздухе, отравляя атмосферу недоверия ещё больше.

Лукас сказал Реми:

– Ты следующий.

– С чего бы тебе помогать? – подозрительно посмотрел на него Реми.

– А с чего бы мне не помогать? – удивился Лукас.

– Может, потому что ты тот самый ИИ?

Элиан напрягся. Подозрения, которые он сам пытался держать при себе, теперь озвучивались открыто. Атмосфера в помещении сгущалась, словно перед грозой. «Начинается, – подумал он, – теперь мы будем подозревать друг друга во всём.»

Лукас нервно улыбнулся:

– Ты серьёзно? Если бы я был андроидом, разве стал бы предлагать помощь?

– Именно это и сделал бы робот, чтобы войти в доверие – не сдавался Реми.

– Слушай, – Лукас поставил резак на пол, – ходи в кандалах, мне всё равно.

– Ладно, ладно, – примирительно сказал Реми, но всё же смотрел на Лукаса напряжённо.

Парень явно не хотел оставаться в наручниках, но и доверять Лукасу полностью не собирался. «Хотя, – подумал Элиан, – может, это Реми и есть тот самый ИИ? Пытается посеять раздор между нами, натравить друг на друга». Элиан тяжело вздохнул.

Вот и всё. Остались последние наручники. Руки Лукаса, человека, который только что подарил им свободу, все еще оставались скованными. Он с видимой неохотой протянул импульсный резак Элиану. Оружие и спасение, горячее от работы, тяжело легло в руку.

– Теперь ты, – голос Лукаса был ровным, но Элиан уловил в нем нотки усталости и едва скрываемого напряжения. – Целься в соединительную цепь. И не задерживай луч на одном месте, иначе перегреешь сталь наручников, и у меня будет ожог.

Элиан кивнул, ощущая на себе взгляды остальных. Кайрен, потиравший обожженное запястье, смотрел с любопытством. Реми – с привычной язвительной усмешкой, будто ждал, когда все пойдет не так.

Лукас вытянул руки. Его лицо, обычно непроницаемое, сейчас было маской предельной концентрации. Он, эксперт, доверял свою безопасность другому.

Элиан поднял резак, чувствуя его вес, его скрытую мощь.

– Держи руки крепче, – предупредил он.

Лукас кивнул, сжав зубы. Элиан прицелился. Его рука была тверда. Он вспомнил, как Лукас работал – точно, экономно, без лишних движений. Он постарался скопировать его манеру.

Короткий щелчок. Тонкий синий язык пламени ударил в соединительную цепь. Зашипело. Секунда, и руки разъединились. Теперь очередь снять браслеты с рук.

Он заметил, как напряглись мышцы на руках Лукаса, как капелька пота скатилась по его лбу. Элиан подвел резак к замку наручника. Пучок пламени в замок.

– Попробуй снять, – сказал он Кайрену. Кайрен аккуратно, чтобы не обжечься, дернул дужки, они разошлись, замок их не держал. То же проделали с другой рукой.

Лукас медленно опустил руки, растирая покрасневшие, но целые запястья. Он поднял глаза на Элиана. В его взгляде чувствовалась благодарность.

– Спасибо, – коротко бросил он, забирая резак. – Ты справился.

Наконец, все пятеро были свободны, и стояли в коридоре, потирая красные, обожжённые местами запястья. Только теперь они смогли обыскать ближайшие отсеки более тщательно. Резак прихватили с собой.

В одном из складских помещений они нашли то, что Тея, видимо, назвала бы пищей: штабеля серых пакетов с питательной пастой и пластиковые бутылки с водой. Голыми руками они вскрыли несколько упаковок. Еда была безвкусной, напоминала по консистенции детское питание, но была съедобной и питательной. Голод и жажда, как оказалось, здесь были вполне реальными ощущениями.

— Такое себе, но жрать можно, — сказал Кайрен, поглощая без удовольствия серую массу из пакета.

— Ага, чувствуются нотки говядины с лёгким послевкусием промышленной смазки, — парировал язвительно Реми.

— Про говядину ничего не скажу, но вот откуда ты знаешь вкус промышленной смазки? Зачем ты её ел? — Кайрен хохотнул, и похлопал Реми по плечу.

Именно в этот момент тишину корабля разорвал резкий, скрежещущий звук, донёсшийся из вентиляционной решётки под потолком. Прежде чем они успели понять, что происходит, из тёмного отверстия вылетели они.

– Что за хрень?! – изумился Реми.

Небольшие, размером с грецкий орех, серебристые сферы, усеянные тонкими, как иглы, шипами. Они беззвучно метнулись к людям, двигаясь с пугающей скоростью и точностью.

Один из них впился шипами в плечо Дариана. Тот закричал от неожиданности и боли.

– Что это?!

Элиан увидел, как Дариан скорчился от боли. Крик был настоящим, искренним. «Боль здесь реальная, – ещё раз подтвердил он для себя, – значит, и опасность реальная. Нужно действовать».

Другой шарик атаковал Реми. Тот с руганью отмахнулся от него пакетом с едой, но сфера оказалась проворной и полоснула иглами по его руке.

– Ах ты сука! – гневно крикнул он и умудрился пнуть его ногой, когда тот спикировал вниз. Дрон ударился о стену и разлетелся на части. – Вот тебе, тварь! – мрачно произнёс Реми.

Элиан отметил реакцию Реми – быстрая, злая, но эффективная. Парень не растерялся, быстро приспособился к ситуации и нашёл способ уничтожить противника. «Хорошие боевые инстинкты, – подумал он, – может, у него есть опыт драк?»

Кайрена эта атака, казалось, только раззадорила. Он уворачивался, смеясь, и безрассудно пытался поймать одного из дронов голыми руками. – А ну иди сюда! – кричал он, размахивая руками. – Колючий урод!

Дроны причиняли настоящую боль, нанося уколы и царапины.

Элиан действовал хладнокровно. Злость, долго копившаяся в нём, нашла выход. Он с силой оторвал небольшую дверку, закрывающую какую-то нишу на стене, и когда дрон подлетел к нему, использовал её как теннисную ракетку, держась двумя руками за край. Первый раз промахнулся – дрон увернулся в последний момент. «Быстрые сволочи, – подумал он, – но предсказуемые». Нужно было рассчитать траекторию, предугадать манёвр. Второй удар пришёлся точно в цель. Металлический шар с хрустом разлетелся на куски, осыпав пол искрящимися обломками.

Оставшиеся дроны, словно получив сигнал об угрозе, сгруппировались и метнулись к Элиану. Второй дрон был сбит импровизированной ракеткой с тем же хрустом. Третий попытался обойти сбоку, но Элиан развернулся и со второго раза также сбил его на лету. Последние два, издав пронзительный писк, метнулись обратно в вентиляцию и исчезли.

Они стояли посреди трюма в ссадинах и царапинах.

– Что это было вообще? – Лукас недоумённо пожал плечами.

Дариан тёр ушибленное плечо. Кайрен подошёл к нему и дружески хлопнул по спине:

– Эй, мы справились! Видишь? Не так уж всё и плохо! Первый бой – первая победа!

Реми лишь хмыкнул, рассматривая обломки дрона.

– Графика здесь неплохая, но сюжет – полный отстой. Ставлю две звезды из пяти. – Реми опять язвительно шутил.

Лукас подобрал один из осколков и внимательно изучил его:

– Любопытная конструкция. Очень лёгкий сплав и никакого видимого источника энергии. Интересно, как они работают…

Элиан молчал, наблюдая за каждым из своих спутников. Внутри него боролись тревога и любопытство. Кто они такие? Почему именно эти четверо? Кто из них человек, а кто – искусно запрограммированная машина? И возможно ли вообще отличить одно от другого в мире, где боль, страх и даже злость ощущались такими же настоящими?

Он смотрел на своих новых спутников по несчастью. Каждый из них был загадкой, которую предстояло разгадать. Каждый нёс в себе тайну – и свою собственную тьму, и, возможно, нечто большее. Впереди их ждали неизвестность и испытания, которые предстояло пройти вместе, несмотря на недоверие и подозрения.

Игра началась.

Глава 3: Перемены

Долгие часы тянулись вязкой, тягучей массой. После короткой, жесткой стычки с дронами на борту «Ржавого Ковчега» воцарилась гнетущая тишина, нарушаемая лишь гулом корабельных систем и эхом шагов по металлическим палубам.

Пятеро заключённых разбрелись по отсекам, держась на расстоянии, но не теряя друг друга из виду. Недоверие, посеянное словами Теи, пустило ядовитые корни. Каждый взгляд, каждое движение теперь рассматривалось сквозь призму подозрения. Кто из них волк в овечьей шкуре? Кто машина, имитирующая человека?

Элиан ловил себя на том, что постоянно наблюдает за остальными. Он анализировал каждый жест, каждую интонацию, словно эксперт по поведению. Лукас слишком спокойно реагировал на любой стресс – неужели эмоциональные реакции в его программе были урезаны до минимума? Реми, напротив, был слишком эмоционален, слишком человечен в своей злости – а может, это была идеальная маскировка? Кайрена можно было заподозрить в том, что его показной оптимизм – это попытка отвлечь внимание от собственной искусственности. А Дариан… его страх выглядел настолько искренним, что поневоле становился подозрительным.

"Я схожу с ума, – думал Элиан, прислонившись к холодной стене корридора. – Это и есть их цель. Разложить нас изнутри, заставить подозревать друг друга во всём. Но как отличить человека от идеальной копии?"

Они вяло и без особого интереса изучали это громадное, старое металлическое чудище, думая, что здесь им возможно придется провести долгие дни, а может месяцы. Кто знает, что им уготовано?

В техническом отсеке они нашли пару наручных часов – единственное, что могло хоть как-то структурировать их дни в этом мире без солнца и ночи. Лукас тщательно настроил их, сверившись с внутренними часами модуля.

– Будем жить по расписанию, – объявил он. – Подъём в семь, отбой в одиннадцать.

– А кто тебя начальником назначил? – вспыхнул Реми. – Может, я не хочу жить по твоему расписанию?

– Тогда предложи своё, – устало ответил Лукас, протирая очки. – Или будем жить как дикари?

– Может, ещё зарядку введём? – не отступал Реми.

– Ладно, отвали. Не хочешь – не надо. – отмахнулся Лукас.

Элиан нашёл себе место у широкого, запылённого иллюминатора в одном из боковых коридоров. Он часами просиживал там, наблюдая за яркими звёздами в черноте космоса, пытаясь найти в этом созерцании хоть какое-то успокоение. Звёзды здесь были больше и ярче, гораздо красивее, чем на Земле.

Разговоры не особо клеились. Любая попытка Кайрена завязать беседу натыкалась на стену молчания или язвительные комментарии Реми.

– Парни, а давайте поделимся чем-то хорошим? – предложил Кайрен во время одного из безмолвных ужинов. – Про детство, про семью… что ли…

– Зачем? – холодно спросил Реми. – Чтобы ты потом использовал это против нас? Или чтобы робот среди нас лучше нас изучил?

– Да ладно тебе, мужик! Мы же все в одной лодке…

– В одном дерьме, ты хотел сказать. – парировал Реми.

– Может, я не понимаю… – вмешался Дариан, нервно поправляя очки. – То есть… что плохого в том, чтобы просто…

– Плохо то, что один из нас – железяка, – резко перебил его Реми. – И кто знает, какие у него задачи.

Повисла тяжёлая пауза. Кайрен отложил ложку. Его попытки поддержать человеческое общение разбивались о недоверие и подозрения.

– Ладно, про личное не будем, – Кайрен почесал затылок и посмотрел по сторонам. – Но хотя бы кто чем занимался-то можно выяснить? А то сидим как чужие.

Лукас кивнул и отложил в сторону пластиковую ложку:

– Логично. Я инженер, работал с комплексными системами безопасности. Пожаротушение, контроль доступа, датчики движения… В основном для крупных промышленных объектов – химзаводы, нефтеперерабатывающие комплексы.

Дариан медленно поднял взгляд от своих рук:

– Я занимался исследовательской деятельностью в области химии полимеров. Работал в научно-исследовательском институте, синтезировали новые композитные материалы для авиакосмической отрасли. Пытались создать соединения с улучшенными прочностными характеристиками при минимальной удельной массе. – Он говорил тихо, но точно, словно зачитывал научную статью.

– Учёный, значит, – хмыкнул Элиан. – А я возглавлял региональный филиал компании, занимающейся автоматизацией и робототехникой. Бесконечные видеоконференции, KPI, квартальные отчёты…

Все взгляды невольно переместились на Реми. Тот сидел ссутулившись, вертя в руках пластиковый стаканчик.

– Интеллигенция, – процедил он, не поднимая головы. – Инженеры да менеджеры. А я вот на заводе горбатился. Собирал станки.

Кайрен шумно выдохнул и театрально развёл руками:

– Эх, братцы… Мне тоже заводскую романтику познать довелось – автомобили собирал. Потом в автомагазине запчастями торговал. А под конец вообще менеджером по продажам стал – лакокрасочную продукцию толкал. – Он засмеялся, но смех получился натянутым. – Продавал краску оптом. Пятьдесят оттенков серого для унылых офисов. Вот она, мечта детства!

***

Лукас внимательно изучал технические панели, бормоча что-то себе под нос. Но даже в этом занятии не было прежней увлечённости – он делал это скорее для того, чтобы занять руки и мысли, чем из реального интереса.

– Система жизнеобеспечения работает на автопилоте, – докладывал он никому конкретно. – Воздух очищается, температура поддерживается. Но энергии хватит максимум на четыре месяца.

– И что потом? – спросил Дариан тихим голосом.

– Потом мы умрём, – ответил Лукас с пугающим спокойствием. – Если до этого не выберемся отсюда.

Элиан поймал себя на мысли, что слова Лукаса его почти не пугают. Смерть в виртуальном мире – что это вообще означает? Отключение программы? Возврат в реальность? Инструктор говорил, что они не могут умереть здесь по-настоящему. Но также дали понять, что какая-то небольшая вероятность реально умереть всё же есть.

– Не пугай, инженер – сказал Реми. – Не умрём. Появится Тея, и всё выясним у неё. Выход должен быть.

Дариан старался быть как можно незаметнее, но это лишь привлекало к нему больше внимания. Он чувствовал на себе взгляды остальных и от этого нервничал ещё больше.

– Ты чего такой дёрганый? – спросил его Реми.

– Мне… очень некомфортно…, – пролепетал Дариан. – От всего этого.

***

В воспоминаниях о мире до «Ржавого Ковчега» остался голос инструктора, вещавший о правилах этого мира. Одно из них, казавшееся тогда загадочным, теперь обрело ошеломляющую реальность: каждые четыре дня их тела и одежда должны были проходить полное «обнуление». Также Элиану объясняли, что любые повреждения тела будут исцеляться в разы быстрее.

Он с любопытством наблюдал за этим процессом на себе. Красные полосы на предплечье, оставленные иглами дронов, с каждым днём бледнели, стягивались, словно невидимая рука стирала их ластиком с его кожи.

А на утро четвёртого дня он проснулся от непривычного ощущения. Его одежда была не просто чистой – она была новой, без единой складки или пятнышка грязи. Элиан провёл рукой по щеке, где ещё вчера был заметен заживающий порез от дрона. Кожа была гладкой, безупречной.

Он огляделся. Остальные тоже приходили в себя с растерянным видом, ощупывая себя и свою одежду. Они проснулись не просто отдохнувшими – они были обнулены. Все ссадины, синяки и царапины, полученные в стычках с дронами, бесследно исчезли, смытые невидимым потоком системного обновления.

– Чёрт, – пробормотал Кайрен, разглядывая свою руку, где ещё вчера была глубокая царапина. – Как будто ничего и не было.

– Удобно, – язвительно заметил Реми. – Теперь мы знаем, что можем друг друга калечить без последствий. Очень… обнадёживающе.

Лукас внимательно проверял состояние всех своих вещей, записывая наблюдения в небольшой блокнот.

– Полное восстановление, – бормотал он. – Даже мелкие потёртости на ботинках исчезли. Система работает на молекулярном уровне.

– Что ж, – с усмешкой сказал Элиан, – по крайней мере, о гигиене можно не беспокоиться.

– Да, прикольно! – поддержал его Кайрен. – Вот бы такую технологию завезли в реальный мир, это был бы отвал башки. Но только мечтать можно…

В этом странном мире это была крохотная крупица комфорта.

В бесполезных занятиях и гнетущем ожидании прошло несколько дней. Долгие, однообразные дни тянулись один за другим, навевая смертную тоску и апатию. Ничего не происходило. Заданий не поступало, и Тея, их загадочный проводник, больше не удостаивала их своими эффектными появлениями.

«Ржавый Ковчег» продолжал свой безмолвный дрейф в черноте космоса, а его пятеро временных обитателей – свой дрейф в трясине уныния и взаимных подозрений.

Даже периодические нападения мелких, юрких дронов, вылетавших из вентиляционных шахт, перестали вызывать страх и превратились в досадную, почти механическую рутину. Ловко научившись их сбивать, они отбивались от них уже почти безразлично, как отмахиваются от назойливых насекомых.

– Опять эти железяки, – буркнул Реми, сбивая очередного дрона самодельной «хлопушкой для дронов», которую он сделал из куска обшивки. – Надоели хуже комаров.

– По крайней мере, реакции тренируем, – попытался найти позитив Кайрен, но даже его голос звучал устало.

Безжизненный, гулкий корабль ни у кого не вызывал интереса, кроме Лукаса. Верный своей педантичной натуре, он методично обследовал системы, изучал структуру корабля, пытаясь найти что-то интересное или полезное. Но даже его энтузиазм постепенно угасал.

– Тупик, – докладывал он после очередного обследования. – Все системы автоматические, никаких скрытых отсеков, никаких подсказок. Мы просто дрейфуем в никуда. В конце корабля есть спускаемый модуль, но куда на нём лететь?

Кайрен и Реми, ведомые всепоглощающей скукой, соорудили из каких-то упаковочных картонок подобие игральных карт, нарисовав на них масти. Иногда они подолгу резались в дурацкие игры, и в этом каждый находил своё: Кайрен – иллюзию нормальности и повод для общения, а Реми – возможность отточить свой сарказм, язвительно комментируя каждый ход.

– Ты жульничаешь, – обвинил Реми Кайрена во время очередной партии.

– Как можно жульничать картами, которые мы сами нарисовали? – возмутился Кайрен.

– Легко. Ты их рисовал, значит, помнишь, что где.

– Да ты параноик!

– А ты идиот.

Элиан наблюдал за ними, иногда даже присоединяясь к игре, но чаще оставался в стороне, погружённый в свои мысли. «Они играют, как дети, – думал он. – Пытаются забыться, сделать вид, что всё нормально. Но ничего не нормально. Мы заперты в железной банке с потенциальным предателем, и никто не знает, что будет дальше.»

Дариан же совсем отстранился. Он нашёл себе убежище в дальнем, самом тёмном углу отсека и почти всё время проводил там, что-то записывая в блокнот или просто сидя с отсутствующим взглядом.

– Эй, ботаник, – окликнул его Реми. – Ты там не помер?

– Нет, – тихо ответил Дариан. – Просто… думаю о своём.

***

Низкий, едва уловимый гул двигателей стал привычным фоном, колыбельной этого безвременья в стальной коробке посреди нигде. Лукас лежал на своей койке, вслушиваясь в него и пытаясь заглушить собственные мысли. Они нашли в техническом помещении несколько блокнотов и ручки, и теперь он выводил строки о первых днях в новом мире. О странном чувстве оторванности от реальности, о лицах других участников, в которых читалась та же смесь надежды и растерянности.

Он задумался, и ручка вдруг выскользнула из неаккуратных пальцев. Цокнув о металлический пол, она с неприятной резвостью закатилась под низкую койку.

– Черт, – выдохнул Лукас скорее от досады, чем от злости.

Он сполз с кровати, ощутив босыми ногами холод палубного покрытия. Опустился на колени, заглядывая в пыльную темноту под койкой. В нос ударил спертый запах старой пыли и чего-то еще… чего-то затхлого, органического. В дальнем углу, почти у самой стены, виднелся белый кончик ручки. Лукас потянулся, но пальцы наткнулись не на гладкий пластик, а на что-то шершавое, твердое, с потрепанным краем.

Любопытство пересилило брезгливость. Он подлез глубже, почти распластавшись на полу, и с усилием вытянул находку на свет.

Это была старая, грязная тетрадь. Но хуже всего были пятна. Темные, красно-коричневые, размазанные по обложке и страницам. Лукас инстинктивно отдернул руку, но тут же снова взял тетрадь, уже не в силах отвести взгляд. Очень похоже на кровь.

– Парни… – его голос прозвучал глухо и хрипло. – Идите сюда. Быстро.

Реми, сидевший за столом и со скучающим видом собиравший карточный домик, поднял голову. Кайрен, читавший на своей койке инструкцию к какому-то странному инструменту, оторвал свой взгляд от неё и посмотрел на Лукаса. Через пару мгновений все четверо столпились вокруг него, который так и сидел на полу, держа в руках жуткую находку.

– Что это? – спросил Элиан.

– Я… я нашел под кроватью, – Лукас открыл тетрадь. Внутренности были еще хуже. Большинство листов было грубо вырвано, остались лишь обрывки у корешка. Сохранилось всего несколько страниц в начале и три в самом конце. – Похоже, это дневник. От кого-то из… прежних.

– И что там написано? – с любопытством спросил Кайрен.

Лукас начал читать вслух первые записи. Голос его был ровным, почти механическим. Знакомые строки: прибытие на корабль, знакомство с системами, жалобы на еду, первые совместные ужины, даже шутки по поводу стерильной обстановки. Почерк был аккуратным, строчки ровными. Все это было похоже на их собственный опыт, как отражение в кривом зеркале.

– У нас новенький, его зовут Дэниел, – читал Лукас. – Он говорит, что помимо кораблей, скоро в симуляции появится целая планета, и основные испытания перенесут туда. Сказал, возможно, мы тоже сможем там побывать.

– Здесь огромный кусок вырван, – пробормотал Лукас. – Просто обрывки. Вот… вот последние страницы.

Он замолчал, вглядываясь в текст. Тишина в каюте стала гнетущей, нарушаемой лишь вечным гулом двигателей.

– Что там? Говори, – поторопил его Реми, теряя терпение.

Лукас сглотнул и продолжил, его голос дрогнул:

– Он среди нас. Это несомненно. Кто-то из нас не человек. Я не знаю, кому доверять. На меня накатывает отчаяние. Так жить нельзя. То, что здесь происходит, просто чудовищно.

Мы думали, что знаем друг друга, но ИИ… он научился быть одним из нас. Он стравливает нас, подбрасывает ложные улики, меняет данные в системах. Мы перестали спать. Каждый подозревает каждого. Вчера Маркус чуть не задушил Дэниела, был уверен, что он… – Лукас запнулся, – Дальше неразборчиво, строчки расплываются.

– Читай дальше, – мрачно попросил Реми.

Он перевернул хрупкий лист.

– Следующая запись. Я подозреваю, что руководство проекта – конченные мрази. Они подвергают нас бесчеловечным испытаниям. На корабле ниоткуда появляются разные твари, мы вынуждены сражаться с ними. Мы в постоянном страхе. Эти твари, как из преисподней. Они что-то говорили про психологическую реабилитацию, но это ложь. Они садисты. Джейк умер и не вернулся в проект. Возможно, он умер и в реале. Лонген сошёл с ума. Он сидит в углу и постоянно что-то бормочет. С ним невозможно общаться.

Если мне удастся выйти из этого ада, то я подам в суд на эту корпорацию. Они нас используют. Возможно, все это какое-то реалити-шоу, нас снимают и показывают на закрытых каналах – как мы здесь мучаемся, как умираем, как даже убиваем друг друга. Это невыносимо. Но я решил… Дальше оторвано.

Лукас замолчал.

Несколько долгих секунд в каюте стояла мертвая тишина. Дариан тяжело дышал, Реми скрестил руки на груди и смотрел куда-то перед собой в пустоту.

– Вот это мы попали, парни… Реалити-шоу… – наконец с напряжением в голосе произнес задумчиво Элиан.

Реми издал короткий, горький смешок. Он отошел к стене и картинно прислонился к ней.