Код Вселенной. Мир Теи

Валерий Банных

Код Вселенной. Мир Теи

Глава 1: Точка отсчёта

Время остановилось. Элиан стоял посреди кабинета, словно актёр, застывший в кульминационной сцене трагедии, которая навсегда изменила его жизнь. Его дыхание было прерывистым, грудь вздымалась так, будто он только что пробежал марафон, хотя всё произошло за считанные секунды.

Он стоял и смотрел на свою жену, которая с ужасом взирала на него с пола и кричала от боли. Её лицо было залито слезами. Рука, тонкая и изящная, которую он столько раз держал в своей, была вывернута под совершенно неестественным углом, кость, должно быть, сломана. Её обычно аккуратные светлые волосы теперь спутались и прилипли к мокрым щекам, а глаза, всегда такие теплые и любящие, теперь расширились от чисто животного страха. Она пыталась отползти назад, опираясь на здоровую руку, но пол в кабинете был скользким от разлитого кофе из опрокинутой кружки, и она лишь беспомощно скользила.

Элиан чувствовал, как его собственное сердце колотится в груди, словно пытаясь вырваться, а в ушах стоял гул, как от далекого поезда. "Что я наделал?" – мысль пронзила его, как вспышка молнии, но тело все еще дрожало от адреналина, не давая осознать весь ужас.

Рядом с ней на полу лежал Дэвид – его лучший друг с университетских времён. Тот самый Дэвид, с которым они строили планы на будущее, делились секретами, праздновали повышения. Теперь его голова была проломлена, а из раны медленно сочилась тёмно-красная жидкость, образуя на светлом ламинате уродливое пятно, которое с каждой секундой становилось всё больше. Кровь расползалась по паркету, смешиваясь с осколками стекла от разбитой рамки с фотографией – их совместного отпуска на море. Друг, Дэвид, не шевелился; его глаза были открыты, но пусты, а рот слегка приоткрыт, словно в последнем, недосказанном слове.

Металлическая статуэтка – награда за "Проект года", которой он так гордился – выскользнула из его онемевших пальцев и с глухим стуком упала на пол. На её поверхности остались тёмные пятна.

Ещё пятнадцать минут назад он был успешным управляющим региональным отделением, примерным семьянином, у которого всё складывалось как нельзя лучше в его тридцать четыре года. А теперь…

Он смотрел на свои руки – они дрожали. На манжетах белой рубашки красные брызги. Пустота. Внутри была только гулкая, звенящая пустота.

Элиан медленно повернулся и вышел из кабинета. Его шаги по коридору звучали механически, будто он был роботом, выполняющим заложенную программу. Офисное здание почти опустело – была уже половина девятого вечера.

Навстречу шла Мари из бухгалтерии, она задержалась допоздна, разбирая квартальные отчёты. Увидев Элиана, она сначала улыбнулась своей обычной приветливой улыбкой:

– Элиан! А я думала, все уже разо… – Слова застыли у неё на губах. Её взгляд скользнул по его лицу, по коротко остриженным тёмно-русым волосам, по бледному лицу, обрамлённом аккуратной небольшой бородой, опустился ниже, остановился на забрызганной кровью рубашке. Улыбка исчезла, глаза расширились от ужаса. – Боже мой, что случилось?

– Вызовите скорую, – голос Элиана звучал странно отстранённо, словно принадлежал другому человеку. – Там, в кабинете… – Он махнул рукой в сторону открытой двери, из которой доносились приглушённые стоны Анни. – И полицию тоже…

Мария схватилась за телефон дрожащими руками, а Элиан пошёл дальше по коридору, к лифтам. Каждый шаг давался ему с трудом, ноги наливались свинцовой тяжестью.

***

Элиан сам пришёл в ближайший полицейский участок. Дежурный сержант сначала подумал, что перед ним жертва нападения – до такой степени потрясённым он выглядел. Но когда Элиан произнёс: "Я хочу сдаться. Я совершил преступление", – в участке началась суета.

Его брат Марк примчался через полчаса после звонка из участка. Как имеющий юридическое образование, он понимал серьёзность ситуации лучше самого Элиана.

– Ты что, совсем рехнулся? – шипел Марк, стоя напротив брата перед решеткой обезьянника. – Молчи и ничего не подписывай, пока я не найду тебе нормального защитника.

Но Элиан качал головой:

– Не нужен мне адвокат. Я сделал то, что сделал. Буду отвечать.

– Как не нужен? Конечно нужен! Ты сейчас в стрессе, не понимаешь, что говоришь. Я найму лучшего. Всё будет хорошо.

Элиан всегда держался с достоинством – его высокая, спортивная фигура с расправленными плечами излучала природную уверенность, каждое движение говорило о внутренней силе и твёрдости характера. А сейчас плечи Элиана безвольно поникли, словно невидимый груз придавил их к земле, вся его статная фигура как будто уменьшилась, сжалась, и брат с болью осознал, что за решёткой стоит не тот непоколебимый мужчина, которого он знал всю жизнь, а сломленный, опустошённый человек, от прежней уверенности которого не осталось и следа.

***

Дэвид скончался сразу, у Анни врачи диагностировали сложный перелом руки и сотрясение мозга.

Судебный процесс прошёл быстро. Элиан помнил каждый миг того дня в зале суда: запах старого дерева от скамеек, гул вентиляторов под потолком, строгие лица присяжных, которые смотрели на него без жалости, но и без злобы – просто как на экспонат.

Его адвокат, худощавый мужчина в дорогом костюме, умолял: "Элиан, аффект – это ваш шанс, вы были в ярости, это не преднамеренно". Но Элиан покачал головой, чувствуя ком в горле: "Нет, я знал, что делаю. Я должен ответить". Мысли вихрем кружились: вина жгла внутри, как кислота, воспоминания о крике жены и мертвых глазах Дэвида не давали уснуть ночами в камере предварительного заключения.

Суд признал подсудимого виновным в убийстве и нанесении тяжких телесных повреждений, приговорив его к девяти годам лишения свободы. Всё-таки усилиями адвоката приговор был не самым жёстким. Но для Элиана девять лет за решёткой прозвучало как конец всей его жизни. Он принял его со смирением, потому что в глубине души знал: это единственный способ хоть как-то искупить вину. Брат Марк, с красными от бессонницы глазами, обнял его после заседания, шепча: "Мы обжалуем, держись". Но Элиан только подумал: "Зачем? Я заслужил это".

***

Дверь камеры с лязгом закрылась за его спиной, отрезая его от остального мира. Воздух внутри был спёртым, тяжёлым, пропитанным запахами немытых тел, дешёвого табака и туалета. Камера была небольшой: две двухъярусные койки, прикрученный к полу стол и обшарпанная табуретка. В углу – туалетная чаша без всяких перегородок, источавшая зловоние. Тусклый свет едва пробивался через маленькое решётчатое окно под самым потолком.

У самого окна на верхней койке развалился коренастый мужчина лет пятидесяти с татуированными руками. Это был Джек – местный авторитет, который сразу же окинул новичка оценивающим взглядом.

– Ну что, интеллигент, – прогудел он басом, – за что к нам попал?

Элиан медленно поднял глаза, встретив настороженные взгляды сокамерников.

– Убийство, – ответил он просто.

Джек присвистнул и чуть приподнялся на локте.

– Вот как? А выглядишь не больно-то опасным. Жену, что ли, прикончил?

– Друга.

На нижней койке сидел молодой парень с бегающими глазками и нервной ухмылкой – Томми. Он оценивающе оглядывал Элиана с ног до головы, не скрывая любопытства. За наркотики схватил три года, но тюремная жизнь добила его психику окончательно.

– Нового привезли! – подал голос Томми, потирая руки. Он хихикнул, но в его смехе слышалась нотка безумия. – За что же грохнул другана?

Третий сокамерник, Фрэнк, был настоящим рецидивистом – в его послужном списке значились кражи, грабежи, разбой. Высокий и худой, с жёлтыми зубами, он смотрел на всех исподлобья и говорил только по необходимости. Сейчас он лишь буркнул:

– Заткнись, Томми. Дай человеку освоиться.

Элиан осторожно опустился на единственное свободное место – край нижней койки напротив Томми.

– Первый раз? – спросил Джек с усмешкой. – По роже видно.

Элиан устроился на оставшейся койке и попытался абстрагироваться от окружающей действительности. Это был его новый мир. "Мне придётся провести здесь годы. Как я тут выживу?"

Первые недели тянулись мучительно долго. Он не мог привыкнуть к постоянному шуму, к примитивным разговорам, к тому, что элементарные человеческие потребности приходилось удовлетворять на глазах у других людей.

Прошло шесть месяцев. По ночам, когда камера погружалась в относительную тишину, прерываемую только храпом и бормотанием спящих, Элиан лежал с открытыми глазами и думал о том, как всё изменилось. Ещё совсем недавно у него была квартира с панорамными окнами, машина, счёт в банке, уважение коллег. А теперь…

…он превращался в одного из них. Он заметил, как его речь огрубела, как в ней появились уродливые жаргонные словечки, которые он раньше презирал. Его мысли, некогда сложные и многогранные, теперь крутились вокруг примитивных вещей: как урвать лишний кусок хлеба, как избежать конфликта с Джеком, как пережить ещё один день. Сначала была боль от потери, потом – жгучий, беспомощный гнев. Но и они со временем притупились, оставив после себя нечто гораздо худшее – пустоту и апатию. Он больше не вспоминал о прошлом с тоской, потому что прошлое стало казаться чужой, нереальной жизнью. Настоящей жизнью была эта камера.

И вот тогда, когда эмоции схлынули, он осознал весь ужас. Тюрьма не просто лишала его свободы. Она разъедала его изнутри, как кислота, выжигая личность, стирая всё, что делало его Элианом Марлоу. Он деградировал. Медленно, незаметно, но неотвратимо. Успешный менеджер, любящий сын, образованный человек – всё это было лишь оболочкой, которая с каждым днём становилась тоньше. Под ней проступал зек – озлобленный, подозрительный, думающий только о выживании. Эта мысль была страшнее любого приговора. Годы, которые ему предстояло провести здесь, были не просто потерянным временем. Это было время его распада. Прямо сейчас с ним происходила катастрофа.

***

Утром во вторник к камере подошёл надзиратель.

– Марлоу! К начальнику!

Элиан удивлённо поднял голову. За полгода он ни разу не нарушал режим, старался себя вести тихо и незаметно, насколько это было возможно в условиях этой токсичной среды. Что могло понадобиться администрации?

Наручники защёлкнулись на запястьях с привычным металлическим лязгом. Надзиратель – мужчина средних лет с равнодушным лицом – молча повёл его по длинному коридору. Их шаги гулко отдавались от бетонных стен, мимо проплывали решётчатые двери камер, из-за которых доносились голоса заключённых.

«Это какая-то ошибка? Или, что еще хуже, меня переведут в зону с более строгим режимом?»– думал Элиан, чувствуя, как наручники впиваются в запястья.

Он невольно вспомнил, как несколько месяцев назад шёл по коридору своего офиса. Тот же ритмичный стук шагов, но какая разница в обстановке…

– Можно? – сказал надзиратель, постучав в дверь начальника тюрьмы.

– Входите! – раздался громкий голос.

Кабинет начальника тюрьмы удивил своим относительным уютом. За массивным T-образным столом из тёмного дерева сидел суперинтендант Кларк – человек лет пятидесяти с проседью в аккуратно подстриженных волосах. На стенах висели дипломы и фотографии с различных официальных мероприятий.

Но внимание Элиана привлёк другой человек – мужчина в элегантном тёмно-синем костюме, сидевший за столом боком к начальнику. Ему было около сорока, седые виски придавали солидность, а умные серые глаза внимательно изучали вошедшего. На запястье блестели дорогие часы, а в руках он держал кожаную папку. Он выглядел как корпоративный менеджер, и от него веяло дорогим ароматом, контрастирующим с тюремным запахом. Его нахождение здесь вызывало какой-то диссонанс.

– Подождите за дверью, – приказал Кларк надзирателю.

Начальник указал на свободный стул:

– Садитесь, Марлоу.

Элиан осторожно опустился на стул, не понимая, что происходит. Кларк положил перед собой толстую папку с личным делом Элиана.

– Элиан Марлоу, тот заключённый, про которого я вам говорил, – представил он незнакомца Элиану. – А это Орион Блейк. Орион, введите Элиана в курс дела.

Мужчина в костюме наклонился вперёд, его взгляд стал ещё более внимательным:

– Я представляю корпорацию "Neuro AI". У меня к вам, Элиан, есть очень заманчивое предложение. – Он сделал паузу, словно взвешивая каждое слово. – Вы можете досрочно выйти на свободу. Сильно досрочно. Вместо нескольких лет вы проведёте в заключении всего несколько месяцев.

Элиан почувствовал, как сердце забилось чаще. Подвох, – мгновенно подумал он. Здесь определённо есть подвох. Но после шести месяцев в камере с психически нестабильными людьми, после бесконечных ночей, проведённых в размышлениях о загубленной жизни, само предложение звучало как музыка.

– Я вас слушаю. – произнёс он, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

Орион открыл кожаную папку и извлёк планшет:

– Прежде чем я озвучу детали нашего предложения, я вынужден попросить вас подписать соглашение о неразглашении. Формальная процедура, но она обезопасит нас от утечки информации. – Его голос стал более официальным. – Всё, что вы услышите в этом кабинете, а также в дальнейшем от моих коллег, если согласитесь сотрудничать с нами, является строжайшей тайной. За разглашение предусмотрены серьёзные санкции, подробности – в документе.

Орион подвинул к нему тонкий планшет. На экране светился текст соглашения.

– Пожалуйста, ознакомьтесь. Если согласны, приложите большой палец к красной рамке внизу.

Элиан взял планшет и стал читать. Документ был составлен сухим юридическим языком, но суть была понятна: полная тайна, штрафы в размере многих сотен тысяч за нарушение, возможность уголовного преследования. «Что же это за секрет такой дорогой?» – подумал он.

«Разглашать я никому и ничего не собираюсь, а предложение услышать должен», – решил Элиан и приложил большой палец к красной рамке внизу экрана. Устройство просканировало отпечаток, и в рамке появилось подтверждение.

– Превосходно, – улыбнулся Орион. – Тогда продолжим. Наша корпорация занимается разработкой искусственного интеллекта и передовыми технологиями виртуальной реальности. В данном направлении мы находимся на переднем крае мировых технологий – мы создали VR-систему, которой мир доселе не видел. – В его глазах появился блеск энтузиаста. – Но нам требуются тестировщики для финальной отработки технологии.

Орион встал и начал ходить по кабинету, словно читая лекцию:

– Процесс будет организован следующим образом. Сначала вы проходите комплексные психологические тесты – мы полностью изучаем вашу личность, создаём детальный психологический профиль, выявляем ваши сильные и слабые стороны, склонности, фобии, мотивы. Это необходимо для подбора соответствующих напарников, поскольку тестирование будет проходить в командном режиме.

Он остановился и посмотрел прямо на Элиана:

– Здесь требуется уточнение. Для нас это тестирование системы, а для вас – реабилитационная программа. В рамках этого эксперимента вы пройдёте специфическую психологическую терапию, направленную на предотвращение повторных преступлений в будущем. Руководство исправительными учреждениями поддержало наш эксперимент именно по этой причине.

– Пока всё понятно, – кивнул Элиан, хотя в голове роился вихрь вопросов.

– После завершения тестов и подбора команды мы переходим к практической стадии, – продолжил Орион. – Вас помещают в капсулу виртуальной реальности, в которой вы проведёте несколько месяцев. – Он поднял руку, предугадывая вопрос. – Смею вас уверить, что это абсолютно безопасно для здоровья. Ваши мышцы будут постоянно стимулироваться специальными миостимуляторами, также будет производиться автоматический массаж. Гибкая платформа будет регулярно менять положение тела для работы всех суставов и профилактики застоев. Если у вас есть какие-либо зависимости, за несколько месяцев вы естественным образом от них освободитесь. Подробности физического воздействия на тело вы сможете узнать у наших инструкторов позднее.

«Звучит как научная фантастика», – подумал Элиан, но молчал.

– Также, помимо кардинального сокращения срока заключения, наша корпорация предоставит вам бесплатно самый совершенный нейроимплант – чудо современных технологий, высшее достижение человеческого гения в симбиозе с искусственным интеллектом. – Голос Ориона стал почти торжественным. – Да, знаю, звучит пафосно, но это действительно так. Это патентованная разработка нашей корпорации. Имплант будет установлен в начале эксперимента и останется с вами навсегда. В будущем, когда мы доработаем программное обеспечение, он даст вам множество преимуществ: бесконтактное взаимодействие с электронными устройствами, расширение памяти, значительное улучшение когнитивных функций.

Элиан почувствовал, как адреналин разгоняет кровь по венам. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Звучит заманчиво, – медленно произнёс он. – Но есть ли подвох? Какое-то слишком щедрое предложение.

Орион вернулся к столу и сел, его лицо стало серьёзнее:

– Вопрос справедливый. Со своей стороны мы приложим максимум усилий для успешного проведения эксперимента. Есть ли риски? Буду честен – есть. Технология практически совершенная, но новая, поэтому минимальный риск всё же существует.

Он наклонился вперёд:

– Но подумайте вот о чём. Несколько лет в тюрьме – разве они не несут с собой риски? Определённо! Вы можете потерять здоровье в драке или из-за плохих условий содержания, попасть в конфликт и быть убитым. Можете заразиться болезнями – здесь много людей на небольшой территории, и эти люди часто из неблагополучных слоёв общества. – Он развёл руками. – Задания, которые предстоит пройти в виртуальном пространстве, отнюдь не простые и потребуют больших усилий. Да, есть минусы и риски. Но есть огромный плюс – всего несколько месяцев заключения вместо лет!

Орион встал и подошёл к окну:

– Решайтесь, Элиан! Такого предложения вам больше никто не сделает.

– Почему именно мне? – спросил Элиан.

– Нам нужен человек без криминального прошлого, не состоящий в преступных группировках – тот, кто попал сюда скорее по совершённой ошибке, чем из-за сформировавшихся асоциальных черт характера, как это бывает у настоящих преступников.

«Попал по ошибке…» Элиан мысленно усмехнулся. Убийство друга и калечение жены – какая уж тут ошибка. Но понимал логику корпорации.

– Могу я обдумать ваше предложение?

– Можем дать пятнадцать минут. У нас есть и другие кандидаты.

– Расскажите, что меня ждёт в той виртуальной реальности?

– Нет, это условие эксперимента. Скажу одно – будет трудно. Но не труднее, чем провести несколько лет среди заключённых.

Элиан прикрыл глаза и попытался взвесить все "за" и "против". В камере его ждали сокамерники с их тюремными понятиями. Впереди маячили годы однообразной, бессмысленной жизни за решёткой, постепенная деградация, потеря связи с внешним миром. Он страстно хотел вырваться из этого кошмара.

А тут – шанс. Пусть и рискованный, но шанс вернуться к нормальной жизни, увидеть скоро родителей и брата, работать, ездить на море в отпуск, возможно, заново создать семью… И он был готов побороться за этот шанс. И этот нейроимплант… «Интересная плюшка, когда технологию доработают, я буду прокачанным киборгом». Элиан всегда интересовался новыми технологиями.

– Хорошо, – твёрдо произнёс он. – Я согласен. Что от меня требуется?

Орион расплылся в довольной улыбке:

– Вот и чудесно! Я знал, что вы примете правильное решение. Сейчас обсудим детали и оформим необходимые документы.

***

Через три дня тюремный автомобиль привёз Элиана в другое место, которое находилось за городом. Внешне семиэтажное здание напоминало современный исследовательский центр – стеклянные фасады, ухоженная территория, отсутствие мрачной тюремной атмосферы.

Для заключённых был выделен изолированный трёхэтажный просторный блок. В нём даже решётки на окнах выглядели скорее как элемент безопасности, чем символ заключения.

Охранники здесь были вежливы и носили униформу частной охранной компании, а не погоны. Коридоры светлые, но с решетками, как в тюрьме. На стенах висели картины с абстрактными изображениями. Пахло не тюремной баландой и дезинфекцией, а кофе из автоматов и свежими цветами в кашпо.

Элиана разместили в небольшой, но комфортной комнате с отдельным санузлом. Окно выходило в небольшой дворик с клумбами. Впервые за месяцы он мог нормально помыться, выспаться на приличной кровати, почитать книгу в тишине.

Но уже на следующий день начался психологический кошмар. Доктор Елена Швец – женщина лет сорока с проницательными глазами и приятным голосом – скрупулёзно и терпеливо вытаскивала из него всю его жизнь по крупицам.

– Расскажите о своих отношениях с родителями в детстве.

– Какие эмоции вы испытывали в момент первой влюблённости?

– Опишите ваши ощущения при первой близости.

Сотни и сотни вопросов. Анкеты, тесты, проективные методики. Её ассистенты изучали его реакции на различные изображения, звуки, ситуации. Элиан чувствовал себя подопытным животным, которого препарируют живьём, но терпел. За неделю его буквально выпотрошили ментально. Цена свободы, – напоминал он себе.

После завершения психологических тестов к нему пришёл инструктор – молодой человек с энтузиазмом в глазах, очевидно, влюблённый в технологии, с которыми работал.

– Меня зовут Макс, я расскажу вам о принципах функционирования системы, – представился он, располагаясь в кресле напротив. – Основное управление будет происходить через нейроимплант. Он подключается к различным отделам мозга – центрам удовольствия, боли, зрительной коре, двигательной коре и другим областям.

Макс достал планшет и показал трёхмерную модель человеческого мозга:

– Вы ведь знаете, что мы видим не глазами, а мозгом? Глаза лишь получают сигнал, который мозг расшифровывает и создаёт внутри себя изображение того, что мы воспринимаем как реальность. Но это не действительное изображение реальности, а лишь адаптационная картинка, созданная мозгом.

Элиан кивнул – в университете он изучал основы нейрофизиологии.

– Все основные процессы восприятия происходят в мозге, – продолжил Макс. – Работая напрямую с мозгом, можно создать весь спектр человеческих ощущений. Например, боль ощущается не болевыми рецепторами – они лишь передают сигнал по нервам в мозг, а уже мозг формирует то, что мы воспринимаем как боль.

Для создания максимального реализма используется комплексный подход, в котором нейроимплант является ключевым, но не единственным элементом. Помимо нейроимпланта, на вас будет надет VR-шлем и подключено множество других устройств, обеспечивающих полное сенсорное и физиологическое погружение.

В той реальности максимально симулируется наш мир, вы там сможете почувствовать себя плохо, если подвергнетесь негативным воздействиям, например, холоду, который в реальной жизни вызвал бы простуду. Чтобы имитировать простудное состояние, вам в кровь будут поступать неопасные токсины, которые будут вызывать те же проявления, которые появляются при простуде. У нас есть антидоты на любой токсин, так что не переживайте об их влиянии на тело, в нужный момент они будут деактивированы. Ваша задача не допускать на организм негативных воздействий, всё то же самое, что вы делаете в этом мире. Ничего нового. Конечно, возможны любые другие воздействия, но в этом и смысл, чтобы максимально приблизить виртуальный мир к реальному.

– Понятно, – кивнул Элиан. – А как насчёт… физиологических потребностей? Воды, еды… туалета? Что-то мне сложно представить это в искусственной среде.

Макс улыбнулся:

– Когда вы в виртуальной реальности будете пить или есть, здесь, в капсуле, в ваш организм будет поступать настоящая вода или жидкая пища. Вы почувствуете насыщение и утоление жажды. Все физиологические процессы будут происходить естественно – в капсуле предусмотрены все необходимые системы жизнеобеспечения. Туалет в виртуале не потребуется.

Он дал информацию ещё по разным аспектам пребывания в виртуальном мире и ответил на вопросы Элиана. Инструктор терпеливо объяснял нюансы взаимодействия с виртуальными объектами, особенности сенсорного восприятия и правила безопасности. Его энтузиазм был заразительным, словно он рассказывал о чуде, свидетелем которого довелось стать каждому участнику эксперимента.

На следующий день следовала операция по вживлению импланта. Его перевезли в другой корпус на электрокаре – белом, бесшумном транспорте, который скользил по идеально чистым коридорам комплекса. За стеклянными стенами мелькали лаборатории, где в белых халатах работали техники, склонившись над сложными приборами с мигающими индикаторами.