Три тишины

«Гармония – в знаниях

Сила – в равновесии»

– Такое ощущение, что я поступила в колледж товароведов или рыночных продавцов, – мама громко цокнула и закатила глаза в ответ на мое ехидство, – ну правда, странный ведь дизайн!

– Посмотри, у них всего четыре направления обучения и двести студентов! – она начала самостоятельно скроллить сайт вниз, но информация там оказалась весьма туманной. Либо их веб-дизайнеру платят недостаточно, либо руководство Эквилибрума слишком щепетильно относится к своим программам обучения. Ни названий четырех упомянутых специальностей, ни программы курсов мы не обнаружили, а потому полчаса читали про преподавателей, успешных выпускников и наличие в академии спортзала с бассейном.

– Похоже, это не колледж товароведов. Я поеду в секретный элитный пансионат.

Если не считать отсутствия информации об учебном процессе, сайт хотя бы дал нам представление о месте, в котором мне предстоит провести четыре следующих года.

Надеяться на то, что кто-то из моих друзей поступил в Эквилибрум или хотя бы подал туда документы, явно не стоило. Зато последнюю летнюю неделю мне было, чем заняться: сбором вещей и необходимых для учебы принадлежностей. Уже 29 августа студентам необходимо быть в Колчестере.

***

Мне хотелось задрать голову. Да так высоко к небу, чтобы все окружающие втянули свои в плечи в ответ.

Уже у массивных арочных ворот, откуда Эквилибрум был еще в добрых ста метрах, стойко ощущался снобизм. Я трижды пожалела, что заставила маму остаться дома – одной здесь находиться совсем не уютно.

Огромные внедорожники разных марок и расцветок беспрерывно проезжали под шлагбаумом, в окнах каждого – беспросветная тонировка. Студентов, которые заходили пешком вместе со мной, оказалось куда меньше, но даже их подбородки отчетливо и резко тянулись вверх, а взгляды были полны высокомерия. Походки, осанки – будто все разом заглотили по швабре, которые ровно встали вдоль позвоночников, распрямляя их. Одежда каждого бесшумно кричала о принадлежности к элитным брендам.

Среди этой высокомерной массы я не просто выделялась, скорее смотрелась комично в своих джинсах-бананах и коричнево-оранжевой рубашке в крупную клетку. Настоящее пугало, застрявшее между экзотических цветов.

Возможно, мое перевозбужденное сознание слишком зацикливало взгляд на окружающих и дорисовывало их образы, но королевская академия уже с порога оправдывала свой статус. Сплошные снобы!

– Ну, а чего ты ждала? – я дернулась и повернула голову, увидев рядом легко шагающую блондинку. Своей худобой она была похожа на модель, но не пружинившей походкой. Темно-серый пиджак с гербом в виде весов с тремя чашами и такого же цвета юбка подсказали, что девушка не первокурсница – это явно форма, которую носят студенты Эквилибрума.

Не увидев рядом других людей, я решила, что все это время рассуждала вслух и ответила блондинке:

– Надеюсь, этого больше никто не слышал.

– Не беспокойся, одна лишь я, – девушка озорно подмигнула, – ты только поступила? Тогда иди вон туда, но в левые двери – она указала пальцем с изящным маникюром на здание впереди, в самом конце гравийной дорожки, окруженной аккуратно подстриженными кустарниками. Сама же блондинка, не прощаясь, упорхнула куда-то в едва заметную арку живой изгороди.

Главный корпус академии выглядел как настоящий средневековый замок: обработанная светло-серая каменная кладка, на нижних этажах увитая плющом. Над верхними же – три уходящих ввысь башни с остроконечными шпилями, между которыми проходили мерлоны и бойницы, образующие зубчатый парапет. С его высоты наверняка открывается потрясающий вид, ведь Эквилибрум находится на самом краю заповедного леса.

Величие зданию придавало не только полуденное солнце, заставляющее камни сиять матовыми отблесками, но также резные гербы по периметру фасада, вытянутые витражные окна и массивные деревянные двери в центре главного корпуса. Подойдя ближе, я рассмотрела на них выпуклые металлические узоры, по форме напоминавшие спирали и весы. Так засмотрелась, что чуть не поднялась по каменным ступеням ко входу.

Вовремя вспомнив слова студентки-блондинки о левых дверях, я круто развернулась на гравии и зашагала вдоль стены к чуть менее внушительному входу. Туда со всех сторон направлялось не меньше десять человек.

На то, чтобы осмотреть остальные корпуса, времени не было, но из интернета я знала, что они, будто примыкая и дополняя основное здание, расположились в форме квадрата. Тем самым строения образовывали пространство для внутреннего дворика и обеспечивали конфиденциальность всем, кто находился внутри.

Немного потолкавшись со спешащими первокурсниками я, наконец, вошла в здание. Изнутри оно выглядело меньше и уютнее, чем с улицы, но излучало ту же многовековую силу с картинами на стенах коридора, рыцарскими доспехами в углах и длинными деревянными шкафами, забитыми книгами в разноцветных обложках.

– Здесь все как бы намекает, что нам стоит прилежно учиться, – прошептала одна девушка другой прямо перед моим носом. Будущие студенты набились в узком длинном коридоре, как селедки в бочке, потому мне даже не пришлось напрягать слух.

– Ой, извини, – высокий женский голос прозвучал практически одновременно с тем, как я почувствовала давящую боль в стопе, – тут так тесно, я не хотела на тебя наступать.

– Ничего. Надеюсь, мы поскорее двинемся в более просторное помещение, – боль прошла быстро, и я во все глаза начала рассматривать соседку по несчастью. Она оказалась азиаткой с длинными смольно-черными волосами и приятными, хотя слегка угловатыми чертами лица.

– Да, странно это все. Как-то неорганизованно, что ли. Я, кстати, Итана, – девушка попыталась неловко просунуть руку между нашими телами, я аккуратно её пожала.

– Кайли, очень приятно. Ты тоже на психолога поступила? – место, как и время, оказалось не самым подходящим для заведения дружбы, но знакомые мне здесь не помешают.

– Нет, я…Хм, на разведку, – было видно, что Итана слегка нервничает, – надеюсь, об этом можно говорить, ведь мы уже здесь.

Её замешательство перед почти незнакомым человеком не было удивительным, но от услышанной специальности мои глаза норовили полезть на лоб.

Здесь обучают даже на разведчиков? Если это второе из всего четырех направлений, то в Эквилибруме точно готовят будущих работников на государственный аппарат. Странно, что среди портретов на стенах не нашлось членов королевской семьи.

Мы поболтали еще пару минут, но массовый галдеж прекратился лишь когда входная дверь с грохотом закрылась, а помещение погрузилось в сумеречную темноту. Масляные лампы на стенах давали едва ли больше света, чем витражные окна с плотными разноцветными стеклами.

– Добрый день всем будущим студентам Эквилибрума, – невысокая седовласая женщина в строгом синем костюме спустилась со спиральной каменной лестницы у самой дальней стены, – прошу всех за мной. Пришло время нам познакомиться поближе.

Добро пожаловать в новую жизнь.

Глава 2. Три измерения

М – А – Т – Е – Р – И – А – Л – И – С – Т

Материалисты – мастера физического мира, способные управлять предметами силами воли и мысли. Они перемещают объекты любой тяжести и размеров, по кирпичикам разбирают здания и уничтожают вещи, влияя на материю на атомарном уровне. Их сила практична. Разрушительна. А точность и мощь делают таких людей незаменимыми в бою и шпионаже.

С – К – В – О – З – Я – Щ – И – Й

Сквозящие – проводники потустороннего, способные заглянуть в невидимый карман между мирами. Они видят глубже Марианской впадины и дальше края света. Эти люди чувствуют энергии, общаются с духами и заглядывают за грань смерти. Самые сильные способны оживлять мертвецов, но их дар тонок, а контакт с иным миром всегда рискован.

Вместе с менталистами эти одаренные составляют три измерения. Три глубочайшие тайны, скрытые плотной завесой от обычных людей. Они открываются лишь себе подобным, а потому даже случайное проникновение во вселенную одаренных не останется безнаказанным.

***

Если коридор академии-замка казался мне слишком узким, чтобы вместить 50 человек, то приемный зал-аудитория просто поразила своими масштабами. Она для такого количества человек оказалась слишком величественна: просторное помещение с десятиметровыми потолками и нескончаемыми рядами длинных парт выглядело, как дворцовая трапезная, в которую приглашена как минимум пара сотен человек. Мебель здесь была старой и резной, на удивление – бережно сохраненной.

По пути к огромной, во всю противоположную от входа стену, меловой доске, я мельком пробежалась по идеальной глади деревянных столов: никаких следов от записей ручками, маркерами, приклеенных жвачек или другого мусора, такого привычного глазу в родной школе. За порядком здесь следили на ура.

Пока все размещались поближе к кафедре, пожилая сопровождающая стерла с доски невидимые следы мела и выжидающе развернулась к будущим студентам. Я не отважилась сесть за первую парту, но навострила уши.

– Меня зовут Риз Миллиган, я буду вашим куратором на время первого семестра. – женщина прочистила горло и глубоким голосом заговорила так, будто каждый день толкает длинные мотивирующие речи: без запинок и пауз, – Академия Эквилибрум – самое незаурядное учебное заведение, которое можно встретить в нашей стране. Здесь мы поможем вам обнаружить скрытые таланты, понять, кто вы есть и как ваша сила может преобразить окружающую реальность. Сегодня перед вами открывается новый путь, который будет полон испытаний, открытий и невероятных возможностей. Помните: здесь не важно, откуда вы пришли или кем были. Важно лишь то, кем вы станете.

Эхо аплодисментов бойко отскакивало от широких стен в высокие потолки, восхищение и благоговение были написаны практически на каждом лице, которое мне удалось рассмотреть со своего места. Вполне мотивирующая речь для такого уровня учебного заведения. Риз невозмутимо продолжила:

– Возможно, кто-то из вас временами чувствует себя странно. Ощущает, что влезает в чужую голову и способен прочитать мысли лишь по взгляду. Кто-то чувствует, что от его злости мебель в комнате ходит ходуном…

В этот момент лично я остро почувствовала, что схожу с ума. Если сначала поток слов женщины казался пафосной бурной рекой, то сейчас стал похож на умалишенный взбесившийся океан.

Что за бред она несет?

Неужели, поднимаясь по крутой лестнице, я упала и отключилась, а её серьезные слова – плод бурного воображения? Неделю назад я удивлялась странно-выпавшему шансу и непонятным анкетам. Сегодня, уже находясь в академии, вдруг почувствовала, что падаю все глубже в бездну непонимания.

Но поток бессмысленных слов не прекратился. Только тон голоса стал настойчиво-вкрадчивым.

– …Уверяю – вы не одни. И попали сюда именно для того, чтобы обуздать душевные терзания и научиться приносить пользу обществу. Необходимо понимать, что товарищи по учебе вам не соперники, а союзники. После официального разделения по факультетам вы все равно будете обучаться вместе. Так пусть Академия станет для вас домом, где каждый найдет свое место, – женщина наконец закончила свой странный монолог, да так распалилась к концу, что в широком жесте вздернула руки в разные стороны. Будто сбрасывая наваждение, она глубоко вздохнула и уже тише добавила:

– А сейчас всех вас ждет беседа с психологом. После будет свободное время, чтобы разобрать вещи или изучить территорию. Обед у нас до 15:00 в главном банкетном зале.

– Извините, можно вопрос? – широкоплечий парень через ряд поднял руку. Я искренне надеялась, что он спросит, в себе ли эта старуха, – как иногородним узнать, в каких комнатах мы будем жить? И есть ли где-то на территории карта академии? Здесь плохо ловит интернет, чтобы посмотреть на сайте, – он опустил руку и сконфузился, будто задал непростительно глупый вопрос. Я же засунула руки под скрещенные на стуле ляжки, чтобы не потянуться и не задать вопрос потупее.

Каждому ли происходящее кажется нормальным? Надеюсь, разговор с психологом разложит по полочкам мое смятение.

– Все студенты проживают в Восточном корпусе. Том, что справа от этого здания, за внутренним двором. Чемоданы уже ждут вас в комнатах, а консьерж на входе поможет сориентироваться. Необходимо только назвать фамилию. – в аудитории послышались тихие перешептывания, а женщина спокойно продолжила, – Что же касается интернета – мы весьма консервативных взглядов и тщательно оберегаем Эквилибрум от утечки информации. Вайфай в академии подключается только на учебных компьютерах, но в вашем распоряжении карта окрестностей в холле первого этажа и выходные дни для прогулок в Колчестер. Там нет перебоев сети, – в тоне женщины просквозило легкое недовольство, будто наличие телефона со стабильным интернетом несет угрозу её моральному состоянию.

Сколько раз за сегодня я подумала, что все здесь безумно странно? Уже с десяток. А ведь день только начался.

***

Горячий кофе практически не согревал обледенелые пальцы. В конце августа, в тепле помещения я умудрилась замерзнуть лишь потому, что кровь отлила от всего тела, чтобы отправиться в мозг. Тот беспрерывно работал, но поступающая внутрь информация будто перемалывалась в фарш, все больше напоминая вязкую жижу. Атмосфера в кабинете психолога – тоже.

Чувство зубодробительного изумления ощущалось даже в венах. Словно накопленные за всю жизнь устои и принципы кто-то сложил в увесистый чемодан и с силой швырнул его в бушующий океан с отвесной скалы. Затем, с разбега, ударив ногой по позвоночнику, туда же толкнули меня.

– Могу понять ваше смятение, но, уверяю, ошибки быть не может, – молодой парень сложил руки на темной лакированной столешнице напротив, а я все так же сжимала в руках кружку. Хотелось бы думать о том, что смуглая кожа и слегка вьющиеся волосы цвета горького шоколада удивительно шли психологу. И острые черты его лица выглядели по-восточному красиво. Но то, с какой серьезностью шевелились его полные губы, извергая бред сумасшедшего, меня шокировало.

– Вы утверждаете, что я – менталист, способный влезать к людям в мозг и перекраивать мысли, как чертова швея, просто об этом не догадываюсь? Мы что в фантастическом фильме? – удар одеревенелой ладонью по столешнице стал неожиданным для нас обоих. Каждому будущему студенту полагалась двадцатиминутная беседа с психологом наедине, именно это придало мне смелости. Здесь можно было выплеснуть негодование, копившееся с самого приезда и даже дольше.

Молодой, но чересчур серьезный парень сначала прощупывал почву. Он спрашивал, бывает ли у меня ощущение, что я могу видеть, чувствовать или делать что-то другим не всегда понятное.

На шутку о том, что я профессионально могу шевелить ушами, психолог даже бровью не повел.

Затем, принявшись расхаживать по кабинету своими подкачанными ногами в строгих брюках, он поведал мне, что Эквилибрум – необычная академия. Здесь обучают одаренных людей со способностями к телепатии, телекинезу, а также медиумов. Это совершенно необычный мир, скрытый от посторонних глаз и замаскированный под высшее учебное заведение. Психологи, разведчики и еще бог знает какие профессии – всего лишь тонкий слой льда, под которым скрывается глубина моря секретов и государственных тайн.

Сознание не могло решить, что делать прямо сейчас – смеяться, плакать или бежать со всех ног. Такого изумления вперемешку с тревогой я прежде не чувствовала. Информация, переворачивающая реальность, билась в голове о кирпичную стену недоверия. Потому что не первый человек здесь говорил странные вещи, будучи уверенным в их существовании.

Я никогда не отказывала себе в просмотре передач про потусторонние явления, призраков и экстрасенсов, но относилась к ним, как к увлекательным развлекательным шоу. Последнее слово являлось ключевым.

Наверное, Вахид – так звали психолога – прочитал все эмоции у меня на лице, потому что через минуту поставил на стол две чашки ароматного отрезвляющего кофе. Но не мог ли он…

– Вы умеете читать мысли? – тревогу в голове окутала тонкая пелена жажды. Жажды убедиться, что меня не обманывают. Что, возможно, в мире действительно существует немного магии, – вы можете прочитать мои мысли прямо сейчас? Или уже делали это сегодня?

– Нет, Кайли, я никогда не лезу к студентам в голову без веского на то повода, – парень смутился, аккуратно опускаясь обратно на стул напротив, – не положено. Но умею это делать.

– Докажи, – я дерзко вздернула подбородок, тревога сменилась ярким предвкушением. Легкий способ узнать, насколько малы мои представления об окружающем мире или убедиться, что королевская академия – лишь сборище повернутых фанатиков.

Вахид ничего не сказал о своевольном переходе на «ты», лишь слегка перегнулся через стол. Он долго всматривался в зеленые глаза, пытаясь прочитать эмоции. Понять, стоят ли усилия того. Я почувствовала легкий запах кофе и сощурилась в ответ.

– Такое своеволие совсем не входит в компетенцию психолога…– он замолчал, а золотисто-карие глаза наконец зацепились за что-то в моих. Спустя секунду я это заметила. На его висках, будто от напряжения, рябью мелькнула паутинка тонких чёрных вен, – но мне необходимо тебя убедить. Как насчет того, что ты много думаешь о большой рыжей собаке с висячими ушами? О том, как вы играли во фрисби в большом парке и возвращались домой затемно, все перепачканные грязью?

– Информация, которую узнает любой, кто залезет в мои социальные сети, – я фыркнула, при этом заметно занервничав; дыхание сбилось.

Собака еще не являлась доказательством. Черри – любимый золотистый лабрадор – правда красовался на доброй половине фотографий в моих аккаунтах. Он прожил с нами пятнадцать лет и умер совсем недавно, туманным мартовским утром. Я безумно скучала.

– Эта информация плавает на поверхности. Ты буквально вытолкнула её на первый план, значит, часто думаешь о Черри, – на мои округлившиеся глаза Вахид улыбнулся лишь уголками губ, – а имя прямо сейчас кричишь в голове, – последовала секундная пауза и сведенные на переносице густые брови, – Глубже, чем сломанное в шестом классе запястье, я уже не полезу. С тобой и так пришлось пренебречь обязанностями психолога. Но, видимо, впечатление на неординарных личностей производит только шоковая терапия.

– Это…действительно впечатляет. И все равно, я никогда не замечала за собой необычных способностей. Такое трудно забыть, – у меня больше не нашлось внятных аргументов, а мозг устал бороться с ситуацией. Вахид правда смог залезть в мою голову. Уж про сломанное в детстве запястье информацию точно нигде не откопать. Даже в мою медкарту этот инцидент предпочли не заносить, не говоря уже об интернете. Значит, мне придется расширять горизонты видимого и существующего. Это все еще не укладывалось в голове. Теперь сумасшедшими стали казаться не только окружающие, но и я сама.

– Мы отбирали людей с определенным мышлением, количеством баллов, и даже ошибки в тестах проверяли на прогнозируемую схожесть с мыслительными процессами менталистов. Ты не единственная, кто раньше не чувствовал своих сил. Им нужны долгие и кропотливые тренировки, чтобы раскрыться. – Вахид заметно расслабил плечи, довольный, что смог до меня достучаться, – Если ты захочешь, мы сможем вместе исследовать, что это значит для тебя. Сила – не что-то, что нужно сразу понять и принять. Четыре года вместе с другими вы будете её осваивать.

– Я научусь читать чужие мысли? – глупость это или принятие, можно будет разобраться потом. Но Вахид точно заметил мой по-детски восхищенный блеск в глазах и переходящие на писк интонации.

– И не только, Кайли. Главное – верить и прилагать усилия, – парень вновь тепло улыбнулся. Он и правда весьма симпатичный.

***

Я спускалась по винтовой лестнице, передвигая ногами лишь на автомате. Гонимая масштабной волной смешавшихся чувств, каждое из которых стремилось догнать предыдущее, накатываясь сверху и превращая разум в сумасшедший шторм. Мне срочно нужно было проветриться.

Но в Эквилибруме, как оказалось, вряд ли можно найти место, чтобы отдохнуть головой, раскладывая новую информацию по полочкам. Потому что все здесь хотелось рассматривать, медленно изучая. Стараясь понять.

Даже во внутреннем дворе, куда я попала, обстановка показалась нелепо-необычной: как когда хочешь многое спрятать, но просто кладешь все это на видные места.

В центре площади размером с просторную баскетбольную площадку, покрытой сочной зеленой травой вперемешку с цветочными кустарниками, расположился вычурный фонтан. В его сердцевине, слегка посеревшая от времени, высилась каменная фигура женщины в развеянных одеяниях. При свете дня её каменное лицо с завязанными глазами и тонкой линией губ даже не смотрелось жутко. Величественно – да.

Неживая женщина будто знала, что стоит в самом центре магического поля, подпитывая его и подпитываясь сама. Двумя руками статуя держала чаши весов, и здесь, как на гербе академии, их было три, лишь центральная висела в воздухе. От самой головы статуи в чаши лилась прозрачная вода, но, будто касаясь сосудов, жидкость окрашивалась и стекала с их краев уже разными цветами – фиолетовым, желтым и бирюзовым. На дне фонтана эта какофония перемешивалась, плескаясь серым озером. Наверняка все это связано с факультетами.

– Художники, блин, – я невесомо фыркнула, стараясь не крутить лишние мысли в голове, если кто-то может в них влезть так же легко, как это сделал психолог. Но не только фонтан был странным. Здания, расположившиеся по периметру и примыкающие друг к другу, показались еще необычнее в своем сочетании.

Если главный корпус был представительным и внушающим немое восхищение замком, то Северный – противоположный основному – выглядел темной неприступной крепостью. Он казался угловатым переплетением каменных плит и металла самых мрачных оттенков, с узкими бойницами вместо окон и факелами на крыше. Вдоль всего здания, между первым и вторым этажами, по стене тянулась выпуклая надпись, будто налепленная из глины вручную и застывшая навечно: «Корпус охраны и тренировок».

Просканировав здание медленнее, я будто ненадолго погрузилась в его внушительную темноту, но быстро помотала головой. На воспаленный мозг любые сколь необычные вещи произведут острое впечатление.

У левого угла крепость обрывалась, перпендикулярно ей высилось новое сооружение. Несомненно, оно являлось образовательным и единственным здесь похожим на нормальный университет. Белое, с большими мраморными колоннами у входа и цветочными горшками за стеклами арочных окон.

Губы сжались сами собой. Эквилибрум – место, в котором старалось ужиться несколько миров. Совершенно близких друг к другу физически, но разительно отличавшихся даже внешне, не говоря уже о внутренних составляющих. Забавно, ведь в перспективе вид напомнил мне картину собственной квартиры: куча нескладных объектов, вместе образующих почти уютную картину.

Единственным зданием, не вызвавшим в душе новых вопросов, оказался Восточный корпус: это было уютное строение из красного кирпича, с большими окнами и покатой черепичной крышей. Среднестатистический жилой дом в совершенно неподходящей атмосфере.

Я не увидела ни балконов, ни террас, но заметила, что деревянная дверь в центре открывалась чаще, чем в остальных корпусах. Люди выходили и заходили безостановочно, как муравьи: кто-то неспешно, весело переговариваясь между собой, кто-то – еле-еле, с чемоданом наперевес.

Должно быть, здесь живут как студенты, так и преподаватели, но полное количество посвященных в тайну истинных целей Эквилибрума осталось для меня загадкой. Как им удается скрывать способности от внешнего мира?

Размышляя о том, что никто не заставлял первокурсников подписывать документы о неразглашении, я вошла в Восточный корпус и отправилась на поиски своей комнаты. Здесь было уютно. Дизайн – обыкновенное общежитие с длинными коридорами и деревянными дверьми вдоль стен через каждые три метра. Но небольшие общие пространства в нишах с книжными полками, кремовыми диванами и сочными зелеными растениям в горшках, а также светлое оформление придавали атмосферу комфорта. Всюду сновали люди, а гул голосов делал обстановку живой и даже нормальной.

Странно, но заходя в общежитие, я была уверена, что увижу фриковатых полулюдей из фентези-фильмов. С разноцветными волосами, светящимися зрачками или заостренными эльфийскими ушами. Будто после раскрытия тайны Эквилибрума со зрения должна спуститься защитная пелена, а мир просто обязан заиграть новыми красками.

Пока же все, кто встречался на пути, выглядели обычными людьми. Надменными, но все же вполне реальными, без всяких нестандартных акцентов во внешности.