Три тишины

Анастасия Нехорошкина

Три тишины

Пролог

О – Х – О – Т – Н – И – К

Охотник в городе – хамелеон каменных джунглей. Он по кирпичикам встраивается в сооружения, вливается в поток машин и стекает по водосточным трубам, чтобы уловить пульс бурной жизни.

Охотник – не просто ловец добычи, а исследователь, наблюдатель и мастер предвосхищать шаги. Каждое его действие – не инстинкт, а тонкое искусство, проверенное временем.

Но кого он пытается поймать?

***

– Вау, я никогда раньше не бывала в психушке.

– Вы в рехабе, девушка.

– А я так и сказала.

Мужчина в белом безразмерном халате в очередной раз недовольно нахмурил брови, вероятно, пытаясь припомнить, за какие грехи ему послали такую ветреную студентку-практикантку. Его шаги гулким эхом отдавались в узком голубом коридоре. Света здесь едва хватало, чтобы разглядеть слегка ссутуленную спину недовольного мужчины в метре впереди, но меня больше интересовала обстановка вокруг. Мощность лампочек наверняка была слабой неспроста: такую скудную, лет сорок не видавшую ремонта, атмосферу не хотелось лицезреть никому.

Хотя реабилитационный центр для наркозависимых и алкоголиков был частным учреждением, находившимся в самом сердце Лондона, изнутри он выглядел, как общественная больница для низших слоев населения: начиная с маленькой комнатки регистратуры с единственным столом и древним компьютером, гудевшим, как самолет перед взлетом. И заканчивая палатами пациентов, где на тонких железных прутьях кроватей навсегда запечатлены полосы – следы ногтей бившихся в приступах ломки людей.

– Мы пришли, – мужчина остановился перед белой деревянной дверью с облупленной краской, кивком головы указав на надпись: «Палата №9», – у вас 15 минут, и постарайтесь не будоражить его нервную систему.

– Вы останетесь снаружи? – отсутствие лишних ушей для меня будет только плюсом, но чрезмерной радости я не показала, вложив в вопрос минимум эмоций.

– При беседе может присутствовать только лечащий врач, а он на выходном, – с тем же налетом раздражения ответил мужчина, открывая скрипучую дверь, – 15 минут, не забывайте.

***

– Здравствуй, Майкл, – я оперлась спиной на закрывшуюся дверь, прищурившись. Комната оказалась маленькой квадратной коробкой, но света в ней было куда больше, чем в других помещениях. Здесь голубые стены слегка отдавали зеленым, и это цветовое решение явно выбрано для погружения пациента в состояние покоя. Сидевший на единственной кровати молодой парень был тому подтверждением – он глянул на меня шоколадными глазами, лишенными всяких эмоций, а затем всем корпусом развернулся к двери, подтягивая длинные худые ноги к груди. Защитная поза.

– Кто вы? – вопрос прозвучал напряженно, но не напуганно.

На вид мальчишка оказался ненамного младше меня, но явно несовершеннолетний – лет 16-17. Его русые волосы беспорядком лежали на голове, а легкая – подростковая – щетина не придавала мужественности. Только огромные темные пятна под впалыми глазами и бледная кожа выдавали тяжесть состояния парня. Если бы мне предоставили хоть какую-то информацию кроме его имени, фамилии и адреса рехаба, работать было бы проще.

– Меня зовут Кайли Ридд, – отвечая, я неспешно прошла к изголовью кровати и опустилась на холодный железный стул. Расфокусированный взгляд парня следил за каждым тихим шагом, – давай немного поболтаем?

– Я каждый день только и делаю, что болтаю с врачами. Все нормально, можете уходить, – парень нахмурился, выискивая в моей внешности признаки принадлежности к медицине, но ни бейджика, ни присущего докторам инвентаря не обнаружил.

Перед ним сидела простая девчонка с темно-каштановыми волосами, подстриженными аж до мочек ушей. Две короткие прядки, обрамляющие лицо, высветлены до пепельно-белого. С лисьими, слегка раскосыми зелеными глазами, острым подбородком и приветливой улыбкой только вчера увеличенных губ. Об этом ему знать не обязательно, ведь мои губы выглядят натурально и к теме сегодняшнего вечера не относятся.

Одежду на вечер я собирала вместе с Лондонской осенней серостью, поэтому выглядела, как типичный депрессивный подросток: в мешковатой темно-серой толстовке и рваных черных джинсах. Сегодня небрежный образ сыграл мне на руку – что бы не искал немного притупленный сканер в глазах подростка, он явно не обнаружил опасности.

Дав Майклу немного времени на рассматривания, я мягко перешла к сути своего визита.

– Я никакой не врач, но знаю, что ты не слишком счастлив находиться здесь. Может, расскажешь, как чувствуешь себя в последнее время? Я – одна из тех, кто хочет помочь тебе поскорее выбраться.

Парень слегка пожевал нижнюю губу, раздумывая, что стоит рассказывать, но все же пошел на контакт.

– Вообще-то, за последнюю неделю стало лучше. Ломки почти нет, я даже могу спокойно спать ночью по 3-4 часа, – он обхватил себя руками, рваными движениями водя по коже под рукавами темной футболки. Специалист в области медицины сказал бы, что у парня очередной приступ ломки. Я же старалась смотреть глубже.

– Отлично. А как насчет твоих…видений? – наверняка не стоило делать такую долгую паузу перед ключевым словом, но говорить об этом всегда волнительно. Зеленые глаза внимательно впитывали каждое слегка дерганое движение парня, прицениваясь. Вдруг меня снова отправили не за тем?

– Вы первая, кто не назвал это галлюцинациями, – в его тоне просквозило удивление, – мне дают…специальные таблетки, которые притупляют восприятие. Сейчас я не вижу практически ничего необычного…

Я наклонилась чуть ближе к парню, отчего стул неприятно скрипнул. Взгляд, будто у хищной птицы, старался выцепить любые повадки и реакции собеседника.

– Для тебя это прогресс, так ведь? – ответом послужил лишь рассеянный кивок, – сейчас я попрошу тебя подумать хорошенько: ты перестал их видеть, когда отказался от наркотиков, или когда начал пить таблетки?

– Я…не знаю. Если честно, все дни немного смешались в голове, но…Посчитаете ли вы меня сумасшедшим, если скажу, что видел странные образы и до того, как начал употреблять? – было видно, что парень занервничал. Его глаза лихорадочно забегали по комнате, перебирая воспоминания и боясь задержаться на одном месте.

Это именно то, что я хотела услышать. Не просто хотела, а сокровенно мечтала с того момента, как узнала про поездку в это богом забытое место.

– Все в порядке, Майкл. А ты посчитаешь меня сумасшедшей, если попрошу вспомнить что-нибудь из видений? Или, может, ты видишь что-то прямо сейчас? – давление в моем голосе наверняка стало осязаемым, но этот парень подавал большие надежды. Впервые за несколько недель поисков я, кажется, подобралась к цели, и нервное напряжение в позвоночнике норовило отпружинить меня с места прямо в потолок. Поэтому я крепко вцепилась пальцами в стул под ногами и ждала, затаив дыхание.

Парень задумчиво осмотрел комнату и как-то отрешенно помотал головой.

– Я боюсь снова увидеть их. Боюсь, что меня просто отправят в психушку, но… – его голос понизился до шепота и вся атмосфера в комнате мгновенно пропиталась вязким страхом. Я почувствовала его на языке, но не решилась оглянуться по сторонам, чтобы убедиться, что мы в комнате одни. Гораздо важнее было наблюдать за парнем, – около десяти дней назад я видел темный силуэт. Он медленно перемещался из угла в угол, будто перетекал. Я выпил несколько таблеток, оставленных доктором, но силуэт не пропадал.

– Что произошло дальше? – я подгоняла Майкла, будто неторопливого продавца на кассе массмаркета, устремляя взгляд на его тень, отбрасываемую яркой лампой над нашими головами.

– Он пропал только когда мне на ночь выключили свет. Пропал визуально, но присутствие я чувствовал до самого утра, то засыпая, то ворочаясь из стороны в сторону, – парень, погрузившись в воспоминания, ощутимо запаниковал. Его тело забила мелкая дрожь, но тень…Тень осталась неподвижной, словно и была тем самым страшным силуэтом. Меня будто облили ледяной водой, но не от жуткого рассказа.

Схватив парня за похолодевшую ладонь, я пообещала:

– Ты не сумасшедший, Майкл. Подожди пару дней, и мы заберем тебя отсюда.

Буквально выбежав на улицу, я набрала в телефоне знакомый номер. На том конце ответили после второго длинного гудка.

– Профессор Бергер, вы дали верную наводку. Нужно вытаскивать парня отсюда.

Вечерний свежий воздух слегка остудил тело вместе с кровью, буквально закипевшей в венах. Первая успешная находка Академии за несколько месяцев, и первая – лично моя.

Я – охотница, чьей целью является не убийство, а лишь обнаружение ценного объекта.

Но так было не всегда.

Глава 1. Эквилибрум

М – Е – Н – Т – А – Л – И – С – Т

Менталисты – мастера разума, способные проникать в чужие мысли, как пауки в щели меж деревянных половиц.

Они читают скрытые желания, внушают идеи и изменяют восприятие мира. На высшем уровне – способны управлять эмоциями, переписывать воспоминания и реальность в голове жертвы.

Их сила коварна, а способы её использования практически невидимы.

Может, психолог, который по-настоящему услышал и разобрал твою проблему, просто изящный менталист?

***

2 года назад.

Точно не знаю, сколько просидела перед экраном ноутбука, но пиксели перед глазами начали рябить, а на стул будто вылили кастрюлю кипящей лавы – пятую точку начало неистово жечь. Только это заставило меня вскочить на ноги и отправиться на кухню, где мама битый час общалась сама с собой.

– Ты же знаешь, что я пропустила половину монолога? – обращение отправилось в спину невысокой кудрявой брюнетки с пышными формами, помешивающей что-то на плите. Мама снова успокаивала себя готовкой. А стоило бы – меня.

Остался всего день до закрытия списков зачисленных в Британские университеты. Имени Кайли Ридд до сих пор не было ни в одном.

Я прошлепала голыми ногами по плитке нежно-пудрового цвета, единственному островку спокойствия среди ярких пятен нелепой мебели.

Моя мама – дизайнер креативных интерьеров аж в третьем поколении, поэтому в скромной по метражу двухкомнатной квартире можно найти практически что угодно. Все, что не подходит или не нравится заказчикам, отправляется на склад под названием «Дом на Орсетт Роуд».

На нашей кухне, между холодильником и обеденным столом, прижились огромные часы с кукушкой, которая никогда не вылезает из гнезда и не оповещает о времени. Все блюда, вазы и кружки собраны из разных, абсолютно неординарных коллекций. Такое сочетание несочетаемого ожидаемо удивляет новоприбывших гостей, но для нашей маленькой семьи является островком нелепого спокойствия и уюта.

Будучи дизайнером, мама пророчила мне если не продолжение семейного дела, то хотя бы поступление на творческую специальность.

Подача же заявления в ВУЗ на психолога стала шоком, но практически вынужденным решением: последние школьные годы я провела на тусовках с одноклассниками, танцах и матчах по регби, совершенно не задумываясь о карьере вкупе с успешным будущим. Пока другие упорно сдавали экзамены, мы с подругами зажигали на вечеринках у бассейна, наперебой вытирая друг другу слезы из-за очередного козла.

Таким образом, я – типичный британский подросток, решивший, что умение легко наладить контакт с другими и залатать разбитое сердце подруги достойны поступления на факультет психологии.

– Каждый год больше тридцати тысяч человек в Великобритании поступает на бакалавриат по психологии. – мама глубоко вздохнула, но не повернулась ко мне, пока по памяти цитировала очередную статью из интернета, – Это одно из самых популярных направлений в нашей стране. Конкурс просто бешеный, а ты умудрилась подать заявку в Кембридж? – наша и без того узкая кухня стала казаться просто крохотной от маминого грозного тона. Она, как всегда, была права.

Этот диалог начинался примерно в десятый раз за месяц, но итог всегда был один: будто разговаривая с зеркалом, друг друга мы не слышали.

Но не могла же я признаться, что не готова к университетской жизни и подала документы с надеждой на незамедлительный отказ в обучении.

В два шага пересекая комнату, уже наполнившуюся приятными ароматами специй, я опустила руки на мамины напряженные плечи. На сковороде журчало почти готовое жаркое из картошки с капустой.

– Резервным вариантом я выбрала Эквилибрум, там конкурс меньше, чем в Кембридже, – нелепая попытка успокоить только больше раззадорила маму. Кудряшки на её голове опасно затряслись.

– Тебе самой не смешно? – крутой разворот, и теперь она смотрела на меня снизу вверх с неприкрытым раздражением в ореховых глазах. Поварешка в пухлой руке оказалась в опасной близости от моей головы, – Королевская академия – резервный вариант? Давно ли ты у нас голубых кровей?

Её взгляд буквально заставил отступить. Врезавшись спиной в холодильник, я глубоко вздохнула: лучше бы ударилась головой, ведь отмазка действительно никуда не годилась.

Эквилибрум – высшее учебное заведение, финансируемое британской монархией. Многие из первых лиц страны были выходцами из академии, и учеба там – предел мечтаний талантливых абитуриентов. Мои же таланты ограничивались умением ровно ходить на каблуках после дюжины крепких коктейлей и мастерским увиливанием от критических ситуаций.

Сегодня удача снова оказалась на моей стороне: мама уже показательно набрала в легкие воздуха и изогнула губы в попытке что-то сказать, когда ноутбук из комнаты подал громкий сигнал, оповещающий о новом сообщении на почте.

– Слышала? Из Кембриджа написали, я прямо чувствую, что нужно скорее ответить, – с этими словами я вылетела из кухни, на всякий случай закрывая дверь. Возможно, это письмо из школы или просто спам-рассылка. А может, сообщения с отказом в поступлении наконец соизволили разослать абитуриентам.

***

Светлое будущее.

Словосочетание, всегда вызывавшее у меня только смех. Для кого-то светлым будущим станет свой уголок и родной человек в этом огромном мире, а для кого-то – слава и бесконечный запас денег на банковских счетах. Но на поиски того самого света хочет отправиться каждый, будто на смертельную гонку с крутыми виражами.

Может, со мной что-то не так, потому что я просто хочу жить в темноте?

Кайли Ридд циничная, колкая, как морозный воздух, и недоверчивая. Но одно дело – не доверять другим, и совсем другое – собственным глазам. Потому что на экране все того же ноутбука, в открытом письме жирным шрифтом светился текст:

«МЫ ПОЗДРАВЛЯЕМ КАЙЛИ РИДД С УСПЕШНОЙ СДАЧЕЙ ШКОЛЬНЫХ ЭКЗАМЕНОВ И ПОСТУПЛЕНИЕМ В КОРОЛЕВСКУЮ АКАДЕМИЮ ЭКВИЛИБРУМ.

Сумма ваших баллов по экзаменационным предметам полностью соответствует требованиям нашего университета.

Пожалуйста, заполните финальную анкету в кратчайшие сроки: «…»(файл)

Мы очень дорожим каждым из абитуриентов и желаем вам плодотворной учебы!

С уважением, приемная комиссия КА Эквилибрум»

Горячее удивление вперемешку с волнением заполнили меня до краев. Ладошки вспотели, а потому беспроводная мышка никак не хотела слушать липкие пальцы: анкета для первокурсников не открылась даже с пятого щелчка по ссылке.

– И что там? – скептический голос мамы послышался из дверного проема. Наверное, ужин уже готов.

Не услышав ответа, она подошла ближе, обдавая меня сладким запахом капусты, но не сказала ни слова. Мы вместе недоверчиво уставились в экран, будто через пару секунд из него должен выскочить клоун с красным носом, который радостно крикнет:

– Ха-ха, я вас разыграл. Смешная шутка, согласитесь?

– Я поступила. В Эквилибрум. Это какой-то бред, – когда мозг отчаянно переваривал жирную информацию, а тело одеревенело, мамина реакция оказалась противоположной. Поварешка с грохотом приземлилась куда-то на ковер, а сорокапятилетняя женщина начала резво скакать по комнате, пританцовывая. Перемены в её настроении всегда происходили, как по щелчку пальцев, и мне отчаянно захотелось найти переключатель маминых эмоций. Но сначала порадоваться внезапной удаче вместе с ней.

– Кайли…Доченька, какое счастье! – она кружилась и подпрыгивала, пока не запыхалась, но потом начинала с начала, – моя малышка будет учиться в Королевской Академии! Видимо, чертовское везение передалось по наследству от твоего отца, – даже воспоминание о мужчине, поломавшем матери жизнь своей изменой, ничуть не омрачило её настроения.

– Я бы упрекнула тебя за то, что в меня не верила, но сама до сих пор думаю, что это какая-то ошибка, – я встала и тут же угодила в мамины крепкие объятия. Её руки, по привычке, потянулись к волосам и начали нежно перебирать длинные тяжелые пряди. Я вечно грозилась их отрезать, потому что грива ниже талии частенько усложняла жизнь, но мама была категорически против. Но мы немного отвлеклись…

Иначе, как везением, ситуацию с Эквилибрумом действительно не назвать.

Сдавая в школе математику, статистику, биологию и химию, я набрала средние баллы, но неплохо постаралась с сопроводительным письмом. Даже учителя посчитали его мотивирующим, недоумевая, откуда у меня такие глубокие мысли относительно несения глобальной пользы обществу простыми психологическими сеансами.

Могло ли письмо стать причиной внезапной удачи?

– Что там еще? Когда начинается учеба? – мама плюхнулась на кровать с разноцветными резными ножками (очередной подарок креативных заказчиков) и тяжело задышала. Десять минут беспрерывных кардионагрузок дали о себе знать.

– Об этом никакой информации, только анкета, которую нужно заполнить как можно скорее, – я вернулась к ноутбуку, вытирая вспотевшие ладони о пижамные штаны.

Возможно, в анкете и есть подвох? Академия могла разослать письма всем более или менее пригодным для учебы абитуриентам, но сопроводить их анкетой с невероятно сложными вопросами. Очень легкий способ отсеять тех, кто не подходит, но оставить запасные варианты в случае недобора.

– Тогда не трать времени, заполняй быстрее. Не буду тебя отвлекать! – мама подскочила обратно, мельком заглядывая в экран и убеждаясь, что письмо никуда не исчезло. Дверь в комнату аккуратно закрылась, я вновь осталась одна. Нервное напряжение вернулось.

***

Неотрывно глядя на вопросы в анкете, я думала, что их составлял какой-то шизофреник. Еще хуже, ни на один нельзя было найти ответ в интернете:

«О чем, по-вашему, думал Зигмунд Фрейд, когда создавал основы психоанализа?»

«Какие эмоции вы чувствуете от человека, находящегося с вами в помещении прямо сейчас?»

«Какое число загадывает большинство людей в случайной игре?»

«Получалось ли у вас случайно угадывать, о чем думают другие люди? Если да – напишите развернутый ответ.»

«Что, по-вашему, является самой удивительной мыслью, когда-либо приходившей людям в голову?»

Я погрызла кончик ручки, намереваясь сначала записать ответы на тетрадном листе, а лишь потом перенести их на электронный носитель. Весь абсурд заключался в том, что Зигмунд Фрейд мог думать, о чем угодно, даже о том, как рукава пиджака адски натирают запястья, пока он безостановочно исписывает страницы своими теориями. Да и носил ли он пиджак? Эта информация всплыла в памяти лишь по старым картинкам в интернете.

А второй вопрос! Эмоции мамы, которая не находилась со мной в одном помещении, но была в той же квартире, тоже постоянно менялись. Казалось, пару минут назад она испытывала радость за меня. Затем с кухни послышалось недовольное шипение: возможно, еда на плите оказалась чересчур горячей для пробы.

Чтобы не уноситься в калейдоскоп бесконечных абсурдных размышлений, я отбросила ручку и сразу стала печатать ответы в ноутбуке.

Спустя 15 минут остался лишь последний вопрос:

«Что, по-вашему, является самой удивительной мыслью, когда-либо приходившей людям в голову?

Кетчуп. Удивительно, насколько вкусовые ощущения важны для людей. Ведь кому-то пришло в голову создать соус из помидоров, благодаря которому любые продукты перестали казаться сухими и недостаточно сочными. Правильно приправленная еда – залог хорошего настроения и заряд бодрости. И вообще, я уверена, что кетчуп – прародитель соусов и усилителей вкуса.»

Если ответы на вопросы неправильные, в приемной комиссии хотя бы посмеются.

Надавив пальцами рук на замкнутые веки, я постаралась снять напряжение, уже, казалось, готовое вытолкнуть белки из глазниц. Сумерки за окном успели превратиться в настоящую темноту, звуки клаксонов на магистрали почти затихли. Вечерняя Лондонская суета уступала место ночному спокойствию, а я все так же сидела перед ноутбуком.

– Как успехи? Тебе чем-то помочь? – мамины кудряшки показались из приоткрытой двери, а в голосе на смену безудержной радости пришла осторожность. Слишком много эмоций за один вечер, даже для нас двоих.

– Вопросы оказались еще нелепее, чем вся сложившаяся ситуация. Но я уже закончила и не отказалась бы покушать. – живот согласно заурчал в подтверждение слов, – Будешь гордиться, если я все-таки поступлю в Эквилибрум?

– Кайли, дорогая, я горжусь тобой всегда. Пускай, могу вспылить, но для меня на свете нет дороже человека, чем единственная дочь, – эти теплые слова буквально хрустели от искренности, как свежеиспеченные булочки с корицей. Именно так всегда ощущалась мамина поддержка.

– Надо запомнить эту фразу на случай, если ты снова захочешь ударить меня поварешкой, – смотря на морщинки, паутинкой собравшиеся вокруг маминых глаз от улыбки, я решила, что попытаться все же стоит. От возможности поступить в Эквилибрум, пусть и случайной, откажется только идиот.

***

Второе письмо на почте не заставило себя ждать. Следующим утром, когда я нежилась в теплой ванне с пушистой ванильной пеной, звуковой сигнал компьютера прозвучал, как сирена.

– Мамуль, посмотри, что там, – чуть высунув голову из воды, я крикнула достаточно громко, чтобы через секунду услышать за стеной спешные шаги. Вылезать не слишком хотелось, ведь письмо никуда не денется, а пенная шапка на голове от резких движений грозилась скатиться вниз по лицу.

– Тебе прислали подтверждение о зачислении и кучу сопроводительных документов. Поздравляю, студентка! – судя по голосу, эта женщина приложилась губами прямо к щели на дверных стыках. Улыбка расцвела сама собой, а с груди будто свалился и укатился в сток маленький, но увесистый камень напряжения. Именно так – голая, вся в мыльной пене и с запахом ванили я узнала, что все-таки получу высшее образование.

Спустя 20 минут на кухне уже закипал чайник.

– Клянусь, им просто понравился ответ на последний вопрос. Кетчуп любят все, – я поправила махровое полотенце, постоянно сползавшее с похудевшей груди.

За пару летних месяцев, сопровождаемых жарой и бесконечным стрессом, талия волшебным образом уменьшилась на несколько сантиметров, а без того стройная фигура стала слегка угловатой. Или, может, я похудела из-за отсутствия привычных посиделок с подругами в кафе и алкоголя?

К поступлению, хоть и нехотя, готовилось большинство старшеклассников, поэтому еженедельные встречи с друзьями за лето превратились в ежемесячные. Можно было только представить, насколько редкими они станут, когда нас раскидает по стране высшее образование – хорошо, если хотя бы ежегодными.

Чтобы не унывать по этому поводу и занять голову другими мыслями, я начала искать в интернете информацию об академии. Первые несколько сайтов вели к ожидаемо невероятному количеству похвал, наград и заслуг учебного заведения. Дальше шли красочные карты с маршрутами, но я и так знала, что Эквилибрум находится в Колчестере: одном из старейших городов Великобритании.

– Я буду учиться всего в полутора часах езды от дома, – чай давно остыл, поэтому мама подлила в пузатую кружку немного кипятка, плюхаясь на соседний стул.

– Наверное, лучше записаться в общежитие, пока не поздно? Каждый день тратить по три часа на дорогу будет слишком утомительно, – я лишь закивала на мамины рассуждения и, наконец, открыла в телефоне официальный сайт Эквилибрума.

На страничке темно-серого цвета тут же всплыл необычный символ: серебряные весы с тремя чашами, прямо под которыми витиеватыми буквами было написано: