Корабли забвения

– Критическое предупреждение! Фиксирую формирование пространственно-временной аномалии внутри "Шарура"! Медицинский отсек, квадрант 3-B!

Элиза и Кир обернулись одновременно. В углу медицинского отсека воздух начал… искривляться. Как будто сама ткань реальности сворачивалась, образуя воронку, внутри которой мерцал странный, не принадлежащий этому миру свет.

– Они здесь, – просто сказала Амара, и в её голосе не было страха – только спокойное принятие неизбежного.

Воронка расширялась, свет внутри неё становился ярче. Элиза инстинктивно встала между аномалией и Амарой, готовая защищать ребёнка. Кир активировал защитное силовое поле вокруг критического медицинского оборудования.

– Сенека! – крикнула Элиза. – Протокол изоляции медицинского отсека! Немедленно!

– Активирую протокол, капитан, – отозвался ИИ. – Изоляционные барьеры активированы. Предупреждение: пространственно-временные искажения усиливаются. Барьеры могут быть неэффективны против аномалии данного типа.

Свет внутри воронки пульсировал всё ярче, приобретая оттенки, которые, казалось, не должны существовать в видимом спектре. Элиза почувствовала странное давление в голове, как будто сам её мозг сопротивлялся тому, что пыталось войти в её сознание.

– Не смотрите на свет, – предупредила Амара. – Он не для ваших глаз. Он может… изменить вас.

Элиза отвернулась от воронки, сосредоточившись на девочке.

– Мы должны уходить отсюда, – она потянулась, чтобы взять Амару на руки.

– Нет, – покачала головой девочка. – Я должна остаться. Я мост. Я посредник.

– Это слишком опасно! – возразила Элиза.

– Для вас – да, – спокойно ответила Амара. – Для меня – нет. Я уже изменена. Уже часть их мира, как и они – часть моего.

Воронка продолжала расширяться, теперь занимая почти четверть медицинского отсека. Странный свет начал формировать узоры – те же кристаллические структуры, которые они видели на "Гиперионе", но теперь состоящие из чистой энергии, а не материи.

– Кир, – решительно сказала Элиза, – забирай девочку. Мы эвакуируемся.

– Нет! – впервые в голосе Амары прозвучало что-то похожее на эмоцию – настойчивость, граничащая с отчаянием. – Если вы заберёте меня сейчас, мост разрушится неправильно. Это вызовет… цепную реакцию. Как на "Гиперионе", но хуже. Весь корабль будет уничтожен.

Элиза колебалась. Мог ли она доверять суждению ребёнка в такой критической ситуации? Но, с другой стороны, этот ребёнок был единственным, кто, похоже, понимал природу происходящего.

– Что нам делать? – спросила она, решив довериться Амаре.

– Уходите, – просто сказала девочка. – Дайте мне поговорить с ними. Я объясню, что вы не угроза. Что вы пытаетесь помочь. – Она слабо улыбнулась. – Я буду в порядке. Они не причинят мне вреда. Я им… интересна.

Элиза обменялась взглядами с Киром. Инженер выглядел столь же неуверенным, как она сама чувствовала себя.

– Капитан, – голос Сенеки звучал с нотой срочности, – структурная целостность медицинского отсека нарушена на 17%. При текущей скорости распространения аномалии, критический порог будет достигнут через 3 минуты 42 секунды.

Времени на долгие размышления не было.

– Хорошо, – Элиза сжала руку Амары. – Мы уйдём. Но мы будем прямо за дверью. Если что-то пойдёт не так, если ты почувствуешь опасность – кричи. Мы вернёмся за тобой.

Амара кивнула, её лицо было спокойным, почти умиротворённым.

– Идите, – сказала она. – И не бойтесь того, что увидите. Страх – это то, что они чувствуют сильнее всего. Это… сбивает их с толку.

Элиза неохотно отступила, Кир последовал за ней. Они вышли из медицинского отсека, и герметичная дверь закрылась за ними. Через небольшое смотровое окно в двери они могли видеть, как Амара повернулась лицом к светящейся воронке, которая теперь занимала половину помещения.

– Сенека, полный мониторинг жизненных показателей Амары, – приказала Элиза. – При малейших признаках опасности для её жизни мы входим.

– Мониторинг активирован, капитан. В настоящий момент жизненные показатели пациента стабильны, хотя неврологическая активность значительно превышает нормальные человеческие параметры.

Элиза напряжённо наблюдала через окно. Амара стояла перед воронкой, её маленькая фигурка казалась хрупкой и уязвимой перед лицом этого космического феномена. Девочка подняла руки, словно в приветственном жесте, и свет внутри воронки, казалось, отреагировал – пульсации стали более ритмичными, узоры изменились, формируя структуры, напоминающие… языки пламени? щупальца? ветви деревьев? Человеческое восприятие не могло точно интерпретировать эти формы.

– Что она делает? – прошептал Кир, его синтетический глаз работал на максимальной мощности, пытаясь анализировать происходящее.

– Общается, – тихо ответила Элиза. – Каким-то образом.

Свет вокруг Амары становился ярче, кристаллические структуры энергии начали окружать её, но не агрессивно – скорее, как танцующие огни вокруг центральной фигуры. Девочка не выказывала признаков страха или дискомфорта. Наоборот, её поза стала более расслабленной, а лицо, насколько Элиза могла видеть сбоку, выражало почти… радость?

Затем произошло что-то неожиданное. Свет внутри воронки изменился, сформировав нечто похожее на… изображение. Трёхмерную проекцию, висящую в воздухе перед Амарой. Изображение было нечётким, искажённым, но в нём можно было разобрать очертания планеты.

– Это… Земля? – неуверенно произнёс Кир.

Элиза не ответила, слишком поглощённая зрелищем. Изображение Земли в проекции начало меняться. Континенты сдвигались, океаны меняли цвет. Это было похоже на ускоренную запись геологических изменений, охватывающих тысячи, если не миллионы лет. Затем появились огни – города, индустриальные центры, покрывающие планету сетью светящихся точек.

А потом… темнота. Огни начали гаснуть, один за другим, пока планета не погрузилась во мрак. Но это был не конец. Из темноты начали появляться новые огни – не яркие и жёлтые, как города, а холодные и синие, похожие на кристаллические структуры, которые они видели на "Гиперионе". Эти новые образования распространялись по поверхности планеты, покрывая её сеткой геометрически совершенных узоров.

– Что это? – прошептала Элиза. – Что они показывают?

Как будто в ответ на её вопрос, проекция изменилась снова. Теперь они видели космос – бескрайнюю тьму, усеянную звёздами. И среди этих звёзд двигались корабли – сотни, тысячи кораблей, покидающих Землю. Исход.

Но то, что показала следующая сцена, заставило Элизу похолодеть. Позади удаляющихся кораблей планета Земля… трансформировалась. Не взорвалась, не сгорела – именно трансформировалась, превращаясь в гигантскую кристаллическую структуру, похожую на те, что они видели на "Гиперионе", но в планетарном масштабе.

– Господи, – выдохнул Кир. – Они пытаются сказать, что…

– Что Земля не была уничтожена катастрофой, – закончила за него Элиза, её голос дрожал. – Она была… преобразована. Пожирателями Света.

Изображение исчезло, воронка света начала сужаться. Амара повернулась к двери, и Элиза увидела её лицо – измученное, но с выражением странного умиротворения. Девочка кивнула, давая понять, что опасность миновала.

Элиза не стала ждать разрешения Сенеки. Она разблокировала дверь и ворвалась в медицинский отсек, Кир следовал за ней. Воронка света почти исчезла, оставив лишь слабое свечение в углу помещения.

– Амара! – Элиза подбежала к девочке. – Ты в порядке?

Ребёнок кивнул, выглядя невероятно усталым, но целым и невредимым.

– Они показали вам, – тихо сказала она. – Правду. То, что все забыли. Или то, что от вас скрыли.

– Это… правда? – Элиза не могла до конца поверить в то, что видела. – Земля всё ещё существует? Просто… изменённая?

– Да, – Амара села на край кровати, её маленькие плечи опустились от усталости. – Они были там задолго до нас. Земля была… перекрёстком. Местом, где их измерение касалось нашего. Когда люди стали слишком… активными, слишком разрушительными, они решили вернуть планету в равновесие.

– Но Исход… – начал Кир. – Нам всегда говорили, что человечество бежало от глобальной катастрофы. От природного или техногенного катаклизма.

Амара покачала головой.

– Не катастрофа. Соглашение. Некоторые люди знали о них. Общались с ними. И поняли, что у человечества есть выбор – уйти или быть трансформированным вместе с планетой.

Элиза почувствовала, как ноги подкашиваются. Она медленно опустилась на стул рядом с кроватью. Если то, что говорила Амара, было правдой, это переворачивало всё их понимание истории человечества, самой причины их существования среди звёзд.

– Почему они показали нам это сейчас? – спросила она, пытаясь осмыслить шокирующее откровение.

– Потому что история повторяется, – тихо ответила Амара. – То, что происходило на Земле, начинает происходить снова. Люди забыли урок. Забыли о соглашении. И теперь Пожиратели снова вынуждены вмешаться.

– "Гиперион"… – начал Кир.

– Был предупреждением, – кивнула Амара. – Как и другие корабли до него. Они не хотят уничтожать всё человечество. Они хотят… напомнить. Восстановить равновесие. – Она посмотрела прямо на Элизу. – Поэтому мы должны попасть на "Эдем". Там люди помнят. Там они нашли способ жить в гармонии с ними.

Воронка света в углу комнаты окончательно исчезла, оставив после себя лишь лёгкое мерцание воздуха, которое тоже быстро растворилось. Медицинский отсек вернулся к нормальному состоянию, как будто ничего сверхъестественного здесь не происходило.

– Капитан, – голос Сенеки вернул Элизу к реальности, – аномалия в космосе, которую мы обходили, начала сокращаться. Путь к "Эдему" снова открыт.

Элиза глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями.

– Возвращаемся на прежний курс, – сказала она. – Полная скорость к "Эдему".

Она посмотрела на Амару, которая выглядела истощённой, но более присутствующей, более… человечной, чем когда-либо с момента её спасения.

– Отдыхай, – мягко сказала Элиза, помогая девочке лечь. – Ты через многое прошла.

Амара послушно легла, но прежде чем закрыть глаза, она произнесла:

– Они не враги, капитан. Просто… очень, очень чужие. – Она слабо улыбнулась. – Как и мы для них.

Когда девочка заснула, Элиза вышла из медицинского отсека вместе с Киром. Они оба хранили молчание, пока шли по коридору, оба ошеломлённые тем, что узнали.

– Вы верите ей? – наконец спросил Кир. – Верите тому, что они показали?

Элиза остановилась и посмотрела в иллюминатор, где виднелось бескрайнее космическое пространство – пустота, в которой человечество блуждало уже три столетия, считая, что их родной мир погиб.

– Не знаю, – честно ответила она. – Но я знаю, что мы должны достичь "Эдема". Если где-то и есть ответы на все эти вопросы, то только там.

Она не стала озвучивать другую мысль, которая тревожила её сознание: что, если всё, что они знали о Земле, о Исходе, о самой природе их существования, было ложью? И если так, то какие ещё тайны ждали их на "Эдеме" и дальше, в глубинах космоса, где рассеянные остатки человечества продолжали своё одинокое путешествие среди звёзд?

"Шарур" ускорялся, направляясь к "Эдему" – кораблю, который, возможно, нашёл способ сосуществовать с существами из иного измерения. Существами, которые, если верить Амаре, трансформировали Землю не из злобы, а из необходимости поддерживать равновесие между мирами.

И где-то на границе человеческого восприятия, в квантовых полях, пронизывающих саму ткань пространства-времени, Пожиратели Света наблюдали, ожидая, сможет ли человечество в этот раз усвоить урок – или история повторится вновь, с ещё более катастрофическими последствиями.

Глава 3: Эдем

Последние сорок восемь часов пути к "Эдему" прошли в относительном спокойствии. Больше не было пространственных аномалий, загадочных посланий или внезапных контактов с межпространственными сущностями. Только бесконечный космос, тихое гудение двигателей "Шарура" и мерное течение времени.

Амара провела большую часть этого времени во сне – глубоком, целительном сне, который, по словам Сенеки, был необходим её мозгу для восстановления после травматического опыта. Когда девочка бодрствовала, она казалась более собранной, более… цельной. Словно прямой контакт с Пожирателями Света помог ей интегрировать фрагментированные части своего сознания.

Элиза использовала это время для подготовки. Она изучила все доступные данные об "Эдеме", его структуре и населении, хотя информация была скудной и устаревшей. Последний официальный контакт с кораблем состоялся почти пятьдесят лет назад, когда "Валькирия" – другой спасательный корабль Межколониальной службы – посетил "Эдем" для плановой проверки.

В отчете капитана "Валькирии" отмечалось, что колония процветала, развивая уникальную форму симбиотического существования с искусственной экосистемой. Но там же были упоминания о "радикальных биологических модификациях" и "неортодоксальных религиозных практиках", которые вызвали некоторое беспокойство у проверяющих. Впрочем, поскольку никаких прямых нарушений обнаружено не было, "Валькирия" просто зафиксировала свои наблюдения и продолжила свой путь.

– Мы приближаемся к орбитальному пространству "Эдема", капитан, – сообщил Сенека, прерывая размышления Элизы. – Расчётное время прибытия – двадцать две минуты.

Она отложила планшет с отчетами и поднялась из кресла в своей каюте.

– Активируй все пассивные сканеры. Я хочу полную картину состояния корабля ещё до того, как мы инициируем контакт.

– Приступаю к сканированию, капитан.

Элиза направилась в медицинский отсек, чтобы проверить Амару. Девочка сидела на кровати, скрестив ноги, и смотрела через небольшой иллюминатор на звёзды. Её лицо выражало спокойную задумчивость, столь несвойственную ребенку её возраста.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Элиза, присаживаясь рядом.

Амара повернулась к ней и слабо улыбнулась.

– Лучше. Тише внутри. – Она коснулась своего виска. – Они не так громко говорят сейчас.

– Они всё ещё с тобой? Пожиратели?

– Они всегда со мной, – просто ответила девочка. – Как воздух. Как гравитация. Просто… часть реальности.

Элиза кивнула, не до конца понимая, но принимая объяснение.

– Мы скоро прибудем к "Эдему". Ты готова?

Выражение лица Амары изменилось, став более серьёзным.

– "Эдем" особенный, – сказала она тихо. – Они… изменились там. Больше, чем вы думаете.

– Изменились? Из-за контакта с Пожирателями?

– И из-за этого тоже. Но в основном из-за растений. Растения… соединяют всё. – Амара помолчала, словно подбирая слова. – Там люди и растения стали… одним целым. Чем-то новым.

Элиза нахмурилась. Это звучало странно даже после всего, что они узнали о межпространственных сущностях.

– Ты имеешь в виду симбиоз? Мы знаем, что на "Эдеме" развивались технологии биологической интеграции…

Амара покачала головой.

– Больше, чем симбиоз. Они… соединились. Стали чем-то, что не совсем человек и не совсем растение. Чем-то… посередине.

Прежде чем Элиза успела задать следующий вопрос, интерком ожил голосом Кира:

– Капитан, вам лучше подняться в командный центр. Мы получили первые результаты сканирования "Эдема".

– Уже иду, – ответила Элиза, затем повернулась к Амаре. – Ты хочешь присоединиться к нам? Ты могла бы помочь нам понять, что мы видим.

Девочка кивнула и соскользнула с кровати. Элиза отметила, что движения Амары стали более плавными, уверенными – такое разительное отличие от скованного, почти кататонического состояния, в котором они нашли её на "Гиперионе".

Вместе они направились в командный центр, где Кир уже изучал голографические проекции данных сканирования. Инженер выглядел озадаченным, его синтетический глаз мерцал, обрабатывая информацию.

– Что у нас есть? – спросила Элиза, входя в помещение.

Кир указал на центральную голограмму – трёхмерное изображение огромного цилиндрического корабля, медленно вращающегося вокруг своей оси.

– "Эдем", – сказал он. – Внешне структура корабля выглядит нетронутой. Системы жизнеобеспечения функционируют, вращение для создания искусственной гравитации стабильно. Но есть… аномалии.

– Какого рода?

– Во-первых, внешняя обшивка. – Кир увеличил фрагмент изображения, показывая поверхность корабля. – Она покрыта… чем-то. Сенека классифицирует это как органический материал, похожий на растительную ткань, но с необычными свойствами.

Элиза внимательно рассмотрела изображение. Поверхность "Эдема" действительно была покрыта чем-то похожим на густую растительность – зеленовато-синие наросты, оплетающие корпус, словно вьющиеся растения старинное земное здание.

– Во-вторых, энергетический профиль, – продолжил Кир. – Корабль излучает… странную энергию. Не совсем электромагнитную, не совсем тепловую. Сенека не может её классифицировать.

– Это их способ адаптации, – внезапно сказала Амара, глядя на голограмму. – Растения используют свет звёзд не просто для фотосинтеза. Они… преобразуют его. Создают мост между измерениями.

Элиза и Кир обменялись взглядами.

– Растения на внешней обшивке – это часть их системы… коммуникации с Пожирателями Света? – осторожно спросила Элиза.

Амара кивнула.

– Растения видят иначе, чем мы. Они существуют… медленнее. Проще. Это делает их хорошими переводчиками. Они могут воспринимать то, что слишком сложно для человеческого разума.

Элиза обдумывала эту информацию. Растения как биологический интерфейс между человеческим сознанием и инопространственными сущностями… это звучало странно, но не более странно, чем всё остальное, с чем они столкнулись за последние дни.

– Есть признаки прямой опасности? – спросила она, возвращаясь к насущным вопросам. – Аномалии, подобные тем, что мы видели на "Гиперионе"?

– Ничего похожего, – ответил Кир. – Никаких искажений пространства-времени, никаких "вырезов" в материи. Всё выглядит… стабильным. Странным, но стабильным.

– Фиксирую входящий сигнал, капитан, – внезапно сообщил Сенека. – "Эдем" инициирует коммуникацию.

– Выведи на главный экран, – скомандовала Элиза, выпрямляясь и принимая официальную позу.

Голографическая проекция "Эдема" сменилась изображением человеческого лица. Мужчина лет сорока с азиатскими чертами, но его внешность была… необычной. Кожа имела лёгкий зеленоватый оттенок, а в чёрных волосах проглядывали странные структуры, похожие на маленькие листья. Но самым удивительным были его глаза – полностью зелёные, без видимых белков или зрачков, словно заполненные хлорофиллом.

– Приветствую вас, путники из глубин космоса, – произнёс мужчина голосом, который звучал одновременно человеческим и чем-то… иным. Как будто слова резонировали не только в воздухе, но и в самой структуре корабля. – Я Лиам Ву, Первый Садовник "Эдема". Мы давно не принимали гостей из внешнего мира.

– Приветствую вас, Первый Садовник, – ответила Элиза, сохраняя спокойный, дипломатичный тон. – Я капитан Элиза Кейн с корабля Межколониальной службы спасения "Шарур". Мы прибыли с важными новостями и запросом о помощи.

Лицо Лиама Ву выразило заинтересованность.

– Межколониальная служба… Давно мы не слышали этого названия. Полагаю, ситуация действительно серьёзная, если она привела вас к нам. – Он слегка наклонил голову, и его зелёные глаза, казалось, просканировали Элизу. – И я вижу, вы привезли с собой дитя моста.

Элиза инстинктивно сделала шаг вперёд, частично закрывая Амару.

– Что вы имеете в виду?

– Ребёнок с вами. Она несёт в себе отпечаток Иных. Она была… изменена ими, – спокойно пояснил Лиам. – Редкий дар и тяжкое бремя одновременно.

Амара выступила из-за спины Элизы и посмотрела прямо на изображение Лиама.

– Вы тоже изменены, – сказала она тихим, но уверенным голосом. – Но по-другому. Через растения. Через симбиоз.

Лиам улыбнулся, и эта улыбка была странно… нечеловеческой. Слишком широкая, слишком неподвижная.

– Верно, маленькая сестра. Мы нашли свой путь к гармонии. – Он перевёл взгляд на Элизу. – Мы приглашаем вас на борт "Эдема", капитан Кейн. Наши двери открыты для вас и вашего экипажа. Особенно для ребёнка, несущего отпечаток Иных.

Элиза колебалась. Несмотря на дружелюбие Лиама, было что-то тревожащее в его внешности и манере речи. Что-то… нечеловеческое.

– Мы благодарны за приглашение, – осторожно ответила она. – Но прежде чем принять его, я должна сообщить вам о ситуации. Мы прибыли с "Гипериона", колониального корабля, который подвергся… трансформации. Существа, которых вы называете Иными, а выжившие с "Гипериона" прозвали Пожирателями Света, уничтожили или изменили почти всех на борту. Амара – единственная, кого мы смогли спасти.

Выражение лица Лиама стало серьёзнее.

– Мы знаем о судьбе "Гипериона", – сказал он. – Иные сообщили нам. Это… прискорбно. Результат непонимания и страха с обеих сторон.

– Вы общаетесь с ними? Напрямую? – Элиза не могла скрыть удивления.

– Через мембрану, – кивнул Лиам. – Наш симбиоз с растениями создаёт… мост. Не такой прямой, как у ребёнка, но достаточный для базового понимания. – Он сделал паузу. – Капитан Кейн, то, с чем вы столкнулись, гораздо больше, чем просто инцидент на одном корабле. Это часть процесса, который начался ещё на Земле. Процесса… коррекции.

– Коррекции? – переспросила Элиза, вспоминая слова из своего сна. "Они – равновесие. Они – коррекция."

– Равновесие должно быть восстановлено, – просто сказал Лиам. – Но об этом лучше говорить лично. Стыковочный узел 17-А готов принять ваш корабль. Мы будем ждать вас в Главном Зале Фотосинтеза.

Прежде чем Элиза успела задать ещё вопросы, связь прервалась, и голографическое изображение Лиама исчезло.

– Что, чёрт возьми, это было? – пробормотал Кир. – И что с его глазами?

– Хлоропласты, – тихо сказала Амара. – Как у растений. Они могут видеть свет иначе. Видеть… спектры, которые мы не можем.

Элиза задумчиво посмотрела на девочку.

– Ты знала об этом? О том, как изменились люди на "Эдеме"?

Амара пожала плечами.

– Не точно. Я видела образы… через Них. Фрагменты. Как сон, который почти забыл.

Элиза повернулась к Киру.

– Твоё мнение? Стыковаться или держаться на расстоянии?

Инженер задумчиво потёр подбородок.

– С технической точки зрения, "Эдем" не представляет явной угрозы. Никаких признаков агрессивных действий или нестабильных аномалий. Но эти люди… или кем бы они ни были сейчас… они явно сильно изменились. Возможно, за гранью того, что мы можем считать человеческим.

– Они всё ещё люди, – возразила Амара. – Просто… эволюционировавшие. Адаптировавшиеся.

Элиза глубоко вздохнула, взвешивая все за и против. Она не могла отрицать, что встреча с Лиамом Ву оставила у неё тревожное чувство. Но в то же время, "Эдем" был их единственной зацепкой, единственным известным местом, где люди, похоже, нашли способ сосуществовать с Пожирателями Света. Если они хотели понять, что происходит, и найти способ защитить оставшееся человечество, у них не было выбора.

– Мы стыкуемся, – решительно сказала она. – Но соблюдаем все протоколы безопасности. Кир, подготовь защитные скафандры с автономными системами жизнеобеспечения. Я не хочу, чтобы мы дышали воздухом "Эдема", пока не убедимся, что он безопасен.

– Есть, капитан, – кивнул Кир, направляясь к выходу.

– И, Кир, – добавила Элиза, – обеспечь полную запись всего, что мы увидим и услышим. Если с нами что-то случится, "Шарур" должен сохранить эти данные и передать их другим кораблям.

Инженер мрачно кивнул и вышел. Элиза осталась с Амарой, глядя на изображение "Эдема" на экране.

– Ты уверена, что хочешь пойти с нами? – спросила она девочку. – Это может быть опасно.

– Я должна, – просто ответила Амара. – Я часть этого. Часть… моста.

Элиза хотела возразить, сказать, что Амара – всего лишь ребёнок, что её долг – защищать её, а не подвергать опасности. Но она знала, что девочка права. После всего, что произошло, после контакта с Пожирателями через Амару, было бы наивно отрицать её центральную роль в этих событиях.

– Хорошо, – кивнула Элиза. – Но ты будешь в защитном скафандре, как и мы. И ты будешь держаться рядом со мной всё время. Обещаешь?

Амара кивнула, но в её глазах промелькнуло что-то – понимание, что некоторые обещания невозможно сдержать, особенно когда в игру вступают силы, находящиеся за пределами человеческого контроля.

"Шарур" медленно приближался к стыковочному узлу "Эдема". Огромный цилиндрический корабль вращался вокруг своей оси, создавая внутри искусственную гравитацию. Его внешняя обшивка, покрытая синевато-зелёной растительностью, сияла в свете далёкой звезды, вокруг которой они в настоящее время вращались.

Элиза, Кир и Амара наблюдали за процессом стыковки из командного центра. Все трое были облачены в защитные скафандры – не громоздкие конструкции для открытого космоса, а более лёгкие модели, предназначенные для опасных сред с атмосферой. Шлемы были прозрачными, позволяя видеть лица, но полностью изолировали от внешней среды.