Машина вечности

Джеймс активировал накопитель, и в воздухе появилась голографическая проекция содержащихся на нем данных. Он быстро пролистал несколько файлов, затем остановился на одном из них.

– Вот, – сказал он. – Оригинальные астрофизические расчеты, датированные 2882 годом. Согласно этим данным, естественная тепловая смерть нашей вселенной должна была наступить через… – он запнулся, глядя на цифры. – Через 15 миллиардов лет.

– Пятнадцать миллиардов, – повторила Елена-2. – А в официальной версии истории, которую вам скармливают, говорится о скором конце, не так ли? О том, что без Машины вселенная погибнет в течение нескольких столетий или даже десятилетий?

Елена молча кивнула, чувствуя, как внутри нее нарастает гнев. Их обманывали – не просто скрывали часть правды, а полностью фальсифицировали основы проекта, превращая все человечество в соучастников чудовищного преступления против мультивселенной.

– Но тогда… все это… – она обвела рукой, словно охватывая всю Машину Вечности, весь комплекс, всю их жизнь.

– Да, – мягко сказала Елена-2, и впервые в ее голосе прозвучало что-то похожее на сочувствие. – Все это построено на лжи. Машина не спасает вашу вселенную от неминуемой гибели. Она обеспечивает бессмертие вашей цивилизации за счет убийства бесчисленных других.

Наступило тяжелое молчание. Елена опустилась на ближайший стул, чувствуя себя физически раздавленной тяжестью этого откровения. Джеймс продолжал просматривать данные, его лицо становилось все мрачнее с каждым новым открытым файлом.

– Что ты предлагаешь? – наконец спросила Елена, поднимая взгляд на свою альтернативную версию. – Разрушить Машину? Это уничтожит наш мир – может быть, не сразу, но мы слишком зависимы от нее. Вся наша цивилизация построена вокруг Машины Вечности.

– Не разрушить, – покачала головой Елена-2. – Трансформировать. Вернуться к первоначальной концепции доктора Чен – симбиотическому взаимодействию между мирами вместо паразитического. Это возможно, Елена. Машина может быть перенастроена, чтобы создать баланс между вселенными, а не истощать одни ради других.

– И как ты предлагаешь это сделать? – спросил Джеймс, отрываясь от данных. – Машина контролируется Вайсом и советом директоров. У них армия службы безопасности, полный административный доступ ко всем системам. Мы только что еле унесли ноги из архива, и это была всего лишь попытка получить информацию!

– Не только мы, – ответила Елена-2. – В вашем мире есть союзники. Доктор Чен – одна из них. Есть и другие – ученые, инженеры, которые начали догадываться об истинной природе Машины. Нам нужно объединить силы, создать сеть сопротивления внутри комплекса.

– И что дальше? – спросила Елена. – Даже если мы соберем группу единомышленников, как мы сможем противостоять всей административной системе Машины?

– Проект «Квантовый скачок», – ответила Елена-2. – Он дает нам возможность. Вайс планирует масштабную модификацию резонаторов, что требует временного снижения защитных протоколов. В этот момент, если мы будем готовы, мы сможем внедрить альтернативный код в центральное ядро Машины – код, который изменит саму природу ее функционирования.

– Изменит на что? – спросил Джеймс.

– На симбиотическую систему, – объяснила Елена-2. – Вместо одностороннего потока энергии – сбалансированный обмен. Вместо истощения параллельных миров – взаимовыгодное сотрудничество между ними. Это позволит всем вселенным продлить свое существование, не жертвуя друг другом.

Елена задумалась. То, что предлагала ее двойник, звучало как единственное этически приемлемое решение. Но риски были огромны.

– Ты говоришь о полном перепрограммировании самой мощной квантовой системы, когда-либо созданной человечеством, – сказала она. – Одна ошибка может вызвать каскадный коллапс не только нашей вселенной, но и всех связанных с ней.

– Риск есть, – признала Елена-2. – Но у нас есть преимущество. Мы уже делали это в других мирах. Не во всех успешно, – она слегка поморщилась, – но мы учились на своих ошибках. И у нас есть код, разработанный коллективным разумом сотен параллельных версий лучших квантовых программистов мультивселенной.

Джеймс выглядел впечатленным.

– Это… даже теоретически звучит невероятно. Объединенный интеллект множества миров…

– Это наша единственная надежда противостоять Машине, – кивнула Елена-2. – Один мир против нее бессилен. Но вместе, объединившись через квантовую связь, мы можем изменить баланс сил.

Елена встала и начала ходить по тесному помещению, пытаясь уложить в голове все, что она узнала за последние часы. Мультивселенная, параллельные версии ее самой, межпространственное сопротивление, ложь, лежащая в основе всей ее жизни…

– Я должна подумать, – наконец сказала она. – Это… слишком много. Мне нужно время, чтобы все осмыслить.

– Времени мало, – предупредила Елена-2. – Проект «Квантовый скачок» начнется через три дня. И как только он будет запущен, Машина станет еще более разрушительной. Она начнет поглощать целые кластеры параллельных миров вместо отдельных вселенных.

– Три дня, – повторила Елена. – Хорошо. За это время мы изучим данные, которые получили из архива, и проверим твои утверждения. Если ты действительно говоришь правду…

– Я говорю правду, – твердо сказала Елена-2. – Я – это ты, Елена. Ты бы солгала себе?

Странный вопрос, заставивший Елену задуматься. Она вгляделась в лицо своего двойника, такое похожее и одновременно чужое. Могла бы она сама, оказавшись на месте Елены-2, пойти на обман ради какой-то скрытой цели? Возможно. Но глядя в эти глаза – свои собственные глаза, но видевшие другой мир, другую жизнь – она чувствовала, что ее двойник искренен.

– Допустим, – сказала Елена. – Но мне все равно нужны доказательства. И план. Конкретный, детальный план действий.

– Справедливо, – кивнула Елена-2. – Изучите данные. А затем встретимся снова, здесь же, через 24 часа. К тому времени я свяжусь с другими членами Сопротивления в вашем мире.

– Другими? – переспросил Джеймс. – Кто еще знает о тебе?

– Доктор Чен, разумеется, – ответила Елена-2. – Она была первой, с кем я установила контакт. И есть еще несколько человек, имена которых я пока не могу раскрыть. Для их же безопасности.

Елена кивнула, понимая необходимость такой осторожности.

– Как мы выберемся отсюда? – спросила она. – Наверняка служба безопасности уже ищет нас по всему комплексу.

– У меня есть план, – сказала Елена-2, доставая из кармана своего комбинезона небольшое устройство, похожее на плоский металлический диск. – Это квантовый маскировщик. Он создает вокруг вас поле, которое… скажем так, делает вас менее заметными для систем наблюдения. Не полная невидимость, но достаточно, чтобы пройти мимо большинства камер и сенсоров.

Она протянула устройство Елене.

– Оно рассчитано на двоих. Вам с Джеймсом нужно будет держаться рядом, не дальше двух метров друг от друга. Следуйте по маршруту, который я загрузила в твой коммуникатор, Елена. Он приведет вас в безопасное место, где вы сможете изучить данные без риска быть обнаруженными.

– А ты? – спросил Джеймс.

Елена-2 улыбнулась, впервые за все время улыбкой, которая казалась искренней.

– Я найду свой путь. У меня есть… свои методы перемещения по комплексу.

Она подошла к стене и активировала скрытую панель, открывая еще один технический коридор.

– Идите. Маршрут в твоем коммуникаторе приведет вас к заброшенной лаборатории в секторе М-4. Там есть все необходимое оборудование для анализа данных, и это место не отслеживается системами безопасности.

Елена взяла квантовый маскировщик, чувствуя его легкую вибрацию в ладони.

– Спасибо, – сказала она, сама удивляясь искренности этих слов. – И… будь осторожна.

Елена-2 кивнула.

– Ты тоже. В конце концов, мы – одно и то же лицо мультивселенной. Если одна из нас погибнет, это будет… потеря для всех нас.

С этими словами она исчезла в техническом коридоре, оставив Елену и Джеймса одних.

– Ты ей веришь? – тихо спросил Джеймс, когда шаги Елены-2 стихли.

Елена долго смотрела на закрывшуюся панель, затем перевела взгляд на квантовый маскировщик в своей руке.

– Я не знаю, – честно ответила она. – Но я знаю, что хочу узнать правду. А данные, которые мы получили из архива, – это наш лучший шанс.

Она активировала устройство, и вокруг них возникло едва заметное мерцание, словно воздух стал чуть более плотным.

– Идем, – сказала Елена, направляясь к двери. – У нас много работы.

Заброшенная лаборатория в секторе М-4 оказалась именно такой, как описала Елена-2 – полностью оборудованное помещение с рабочими терминалами, системами анализа данных и, что самое важное, полностью изолированное от основной сети комплекса. Когда-то здесь, судя по остаткам маркировки на стенах, проводились эксперименты по квантовой телепортации – проект, закрытый более пятидесяти лет назад как «неперспективный».

Ирония не ускользнула от Елены: они скрывались в лаборатории, где изучали технологию, которая, возможно, была предшественницей той, что позволила Елене-2 перемещаться между параллельными мирами.

Джеймс сразу же занялся анализом данных с квантового накопителя, подключив его к одному из терминалов. Елена тем временем обеспечивала их безопасность, используя свои инженерные навыки, чтобы установить дополнительные меры защиты от обнаружения.

– Это… невероятно, – пробормотал Джеймс после нескольких часов работы с данными. – Все, что сказала Елена-2, подтверждается. Оригинальные расчеты, дебаты создателей проекта, решение о переходе от симбиотической модели к паразитической… Все здесь.

Елена подошла и посмотрела на экран, где Джеймс демонстрировал ключевые фрагменты найденных документов.

– Смотри, – он указал на один из файлов. – Это протокол заседания Совета проекта от 2917 года. Они прямо обсуждают, сколько параллельных миров готовы пожертвовать для обеспечения «вечности» нашей вселенной. И кто-то – предположительно доктор Чен – возражает, говоря, что они не имеют морального права решать судьбу других реальностей.

Елена просмотрела документ, чувствуя нарастающее отвращение. Холодный, расчетливый тон, которым обсуждалось уничтожение целых вселенных, шокировал ее.

– А вот это, – Джеймс открыл другой файл, – технические характеристики «Преобразователя квантовых потоков» – устройства, разработанного специально для извлечения энергии из параллельных миров. Смотри на даты: первый прототип был испытан за десять лет до официального анонсирования проекта Машины Вечности. Они знали, что делают, с самого начала.

Елена молча изучала схемы и расчеты, ее инженерный разум автоматически анализировал технические детали. Да, устройство было спроектировано именно для этой цели – создать однонаправленный поток энергии из «донорских» реальностей в «реципиентную» (их собственную). И судя по расчетам эффективности, каждый такой преобразователь мог полностью истощить параллельную вселенную примерно за 25-30 лет.

А Машина Вечности включала в себя тысячи таких преобразователей, работающих одновременно.

– Джеймс, – тихо произнесла она. – Сколько миров уже погибло из-за нас?

Он мрачно посмотрел на нее.

– Согласно этим данным, с момента полного запуска Машины десять лет назад… около трех тысяч. И еще примерно семь тысяч находятся в процессе активного «донорства».

Елена почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Три тысячи уничтоженных вселенных. Триллионы, квадриллионы разумных существ, целые цивилизации, истории, культуры – все стерто из существования, чтобы их мир мог продолжать свое существование.

– Но это еще не все, – продолжил Джеймс, открывая новый файл. – Проект «Квантовый скачок», о котором говорила Елена-2… Она была права. Это не просто повышение эффективности. Это переход к принципиально новому режиму работы, который они называют «активным резонансом». Вместо того, чтобы извлекать энергию из отдельных параллельных миров, Машина будет создавать квантовые кластеры, связывая группы вселенных и извлекая энергию из всего кластера одновременно.

– Это увеличит разрушительную мощь Машины в геометрической прогрессии, – сказала Елена, быстро проводя расчеты в уме. – Вместо тысяч миров за десятилетие, мы будем уничтожать… миллионы.

– Именно, – кивнул Джеймс. – И есть еще кое-что. Такое массивное вмешательство в структуру мультивселенной может вызвать то, что они называют «каскадным квантовым коллапсом». По сути, цепную реакцию разрушения, которая может затронуть не только «донорские» миры, но и распространиться дальше, включая, потенциально, нашу собственную вселенную.

– Они знают об этом риске? – спросила Елена, хотя уже догадывалась об ответе.

– Знают, – мрачно подтвердил Джеймс. – В документах есть расчеты вероятности такого сценария. Они оценивают ее как «приемлемо низкую» – всего около 3%.

– Три процента риска полного уничтожения мультивселенной, – покачала головой Елена. – И это они считают «приемлемым».

Она отошла от терминала и села на старый лабораторный стул, чувствуя себя физически и эмоционально истощенной. Все, во что она верила, вся система ценностей, на которой строилась ее жизнь и работа, рушилась на ее глазах.

– Что нам делать, Джеймс? – тихо спросила она. – Мы не можем позволить этому продолжаться. Но мы также не можем просто разрушить Машину – это уничтожит наш мир.

Джеймс задумчиво смотрел на экран, где продолжали мерцать данные из архива.

– Я думаю… Елена-2 права, – наконец сказал он. – Единственное этически приемлемое решение – трансформировать Машину, вернуться к первоначальной концепции доктора Чен. Создать симбиотическую систему вместо паразитической.

– Но это потребует полного перепрограммирования центрального ядра Машины, – возразила Елена. – Даже с твоими навыками и моими знаниями квантовых резонаторов, это…

– Невозможно для нас двоих, – согласился Джеймс. – Но если Елена-2 говорит правду, и у нее действительно есть код, разработанный коллективным разумом множества параллельных миров… это может сработать.

Елена закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. Джеймс был прав. У них не было выбора. Они не могли позволить продолжаться этому систематическому геноциду параллельных миров, особенно с учетом того, что проект «Квантовый скачок» грозил увеличить его масштабы в тысячи раз. Но они также не могли просто уничтожить Машину – слишком много жизней в их собственном мире зависело от нее.

Трансформация, а не разрушение. Симбиоз, а не паразитизм.

– Хорошо, – наконец сказала она, открывая глаза. – Мы встретимся с Еленой-2, как договаривались, и узнаем больше о ее плане. Но нам нужно быть осторожными. Очень осторожными.

Джеймс кивнул, возвращаясь к анализу данных.

– Я продолжу изучать эти файлы. Может быть, найду что-то, что поможет нам лучше понять структуру Машины и возможные способы ее модификации.

Елена встала и подошла к старому лабораторному окну, выходящему на технический сектор комплекса. Снаружи был виден фрагмент огромной конструкции Машины Вечности – серебристые трубы, переплетающиеся в сложном узоре, мерцающие огни квантовых резонаторов, пульсирующие в идеальном ритме.

Красота и ужас, слитые воедино. Величайшее достижение человеческой инженерной мысли и одновременно – инструмент непостижимого по масштабам преступления.

Елена положила ладонь на холодное стекло, глядя на частицу творения своих рук. Она помогала строить это. Все эти годы она с гордостью служила проекту, веря, что участвует в спасении своей вселенной. А на самом деле была соучастницей уничтожения тысяч других.

– Я все исправлю, – прошептала она, не обращаясь ни к кому конкретно. – Клянусь, я все исправлю.

Возвращение в заброшенную станцию мониторинга, где они договорились встретиться с Еленой-2, было не менее рискованным предприятием, чем побег из архива. За прошедшие сутки служба безопасности комплекса перешла в состояние повышенной готовности. Повсюду появились дополнительные патрули, системы наблюдения работали в режиме максимальной чувствительности, а на всех ключевых узлах Машины были установлены контрольно-пропускные пункты.

Елена и Джеймс знали, что их лица наверняка внесены в список разыскиваемых лиц. Официально их, вероятно, обвиняли в промышленном шпионаже или саботаже – стандартные обвинения для тех, кто представлял угрозу для проекта.

Квантовый маскировщик, переданный Еленой-2, помогал им оставаться относительно незаметными для систем наблюдения, но его эффективность постепенно снижалась – устройство расходовало энергию быстрее, чем они предполагали.

– Заряда осталось на тридцать минут, может меньше, – прошептал Джеймс, проверяя индикатор на устройстве. – Нам нужно спешить.

Они двигались по малоиспользуемым техническим коридорам, избегая основных маршрутов. Несколько раз им приходилось замирать в тени, пропуская патрули службы безопасности. Один раз они едва не столкнулись с группой инженеров, проводивших плановую проверку систем вентиляции, и только быстрая реакция Джеймса, втянувшего Елену в небольшую нишу в стене, спасла их от обнаружения.

Наконец, после почти часа напряженного продвижения, они достигли заброшенной станции мониторинга. Джеймс быстро проверил коридор на наличие систем наблюдения, затем кивнул Елене, и они проскользнули внутрь.

Комната выглядела точно так же, как и день назад – пыльное, заброшенное помещение, заполненное устаревшим оборудованием. Но Елены-2 еще не было.

– Мы пришли раньше? – неуверенно спросил Джеймс, глядя на свой коммуникатор. – Или она опаздывает?

– Не знаю, – ответила Елена, осматривая помещение. – Но я не думаю, что нам стоит…

Она не закончила фразу. Дверь станции внезапно открылась, и в помещение вошли трое вооруженных офицеров службы безопасности. За ними следовал высокий седовласый мужчина в темной униформе – Тео Крафт, начальник службы безопасности комплекса.

– Доктор Сойер, мистер Ли, – спокойно произнес он. – Рад, что вы решили присоединиться к нам.

Елена почувствовала, как холодеет кровь в ее жилах. Они попали в ловушку. Но как? Квантовый маскировщик должен был скрыть их от систем наблюдения.

– Ищете это? – Крафт достал из кармана своей униформы небольшой металлический диск – точную копию квантового маскировщика, который им дала Елена-2. – Интересное устройство. Наши технические специалисты никогда не видели ничего подобного. Похоже на какую-то технологию квантовой маскировки, но на несколько поколений опережающую все, что у нас есть.

Елена поняла, что произошло. Каким-то образом служба безопасности перехватила Елену-2 и забрала у нее устройство. А может быть…

– Где она? – спросила Елена, не скрывая враждебности. – Что вы с ней сделали?

Крафт поднял бровь.

– С кем, доктор Сойер? О ком вы говорите?

– Вы прекрасно знаете, – отрезала Елена. – Моя… – она запнулась, не зная, как объяснить существование своего двойника из параллельной вселенной.

– Ваша копия из другой реальности? – закончил за нее Крафт, и на его лице появилась холодная улыбка. – Боюсь, у меня плохие новости. Она не придет.

Елена почувствовала, как сердце сжимается от страха.

– Что вы с ней сделали? – повторила она, делая шаг вперед.

Офицеры безопасности немедленно подняли оружие, но Крафт жестом остановил их.

– Спокойно, – сказал он. – Доктор Сойер слишком ценна для проекта, чтобы применять к ней силу. Пока, – он перевел взгляд на Елену. – Что касается вашего двойника, она… в безопасном месте. Директор Вайс очень заинтересовался феноменом межпространственного перехода. Это открывает совершенно новые перспективы для проекта «Квантовый скачок».

Елена похолодела, понимая, что это означает. Они захватили Елену-2 и, вероятно, уже изучают технологию, которая позволила ей перемещаться между мирами. Если Вайс получит эту технологию, он сможет не просто пассивно извлекать энергию из параллельных миров, но и активно вторгаться в них.

– Она рассказала вам свою версию истории, не так ли? – продолжил Крафт. – О том, как Машина Вечности якобы «убивает» параллельные миры? О том, как мы «лгали» о скорой тепловой смерти нашей вселенной? – он покачал головой с выражением снисходительного сожаления. – И вы поверили ей. Блестящий ученый, аналитический ум, и так легко поддались на примитивную манипуляцию.

– Это не манипуляция, – возразила Елена. – Мы видели оригинальные документы из архива. Расчеты, протоколы заседаний Совета проекта, технические спецификации преобразователей квантовых потоков. Все указывает на то, что Машина действительно паразитирует на других мирах.

– Разумеется, – кивнул Крафт. – Никто и не отрицает этого факта. Машина действительно использует энергию параллельных вселенных для поддержания стабильности нашей собственной. Вопрос в том, как вы интерпретируете этот факт.

Он сделал несколько шагов по комнате, его тяжелые ботинки поднимали клубы пыли с пола.

– Видите ли, доктор Сойер, параллельные миры – это не более чем квантовые ответвления от нашей основной реальности. Они существуют как вероятностные флуктуации, как… побочные продукты основного потока времени. Наш мир – оригинальный, первичный. Все остальные – просто эхо, отражения, которые не имеют той же… онтологической ценности.

Елена не могла поверить в то, что слышала. Откровенная вселенская ксенофобия, облеченная в псевдонаучные термины.

– Это абсурд, – сказала она. – Нет никаких научных доказательств «первичности» нашей вселенной. Согласно современной квантовой теории, все параллельные миры равноценны, все они являются полноценными реальностями.

– Очаровательно наивная позиция, – усмехнулся Крафт. – Но позвольте задать вам простой вопрос, доктор Сойер. Если бы вы должны были выбирать между спасением своего ребенка и спасением фотографии своего ребенка, что бы вы выбрали?

– Это совершенно некорректная аналогия, – возмутилась Елена. – Параллельные миры – не «фотографии» нашей реальности. Они полноценные вселенные с триллионами разумных существ.

– Гипотетических существ, – поправил Крафт. – Никто из нас никогда не видел их, не взаимодействовал с ними. Они существуют только как математические конструкции в наших уравнениях. До недавнего времени, – он кивнул на квантовый маскировщик в своей руке, – мы даже не имели прямых доказательств существования этих параллельных миров, кроме косвенных эффектов, наблюдаемых в работе Машины.

– А теперь имеете, – парировала Елена. – Вы видели Елену-2. Вы знаете, что эти миры реальны, что люди в них – реальны.

– Я видел существо, утверждающее, что оно – ваша копия из параллельного мира, – сказал Крафт. – Но даже если это правда, это не меняет фундаментального принципа: выживание нашей цивилизации важнее любых гипотетических альтернативных версий.

Он подошел ближе к Елене, его голос стал мягче, почти отеческим.

– Подумайте, доктор Сойер. Все, что вы знаете и любите, все достижения нашей цивилизации, вся наша история и культура – все это существует здесь, в нашей вселенной. Готовы ли вы пожертвовать всем этим ради абстрактного морального принципа? Ради существ, которых вы никогда не видели и не узнаете?

Елена смотрела на него, понимая, что его аргументы – те же самые, которые она сама могла бы использовать еще несколько дней назад, до встречи с Еленой-2, до открытия правды о Машине.

– Я понимаю ваши аргументы, Крафт, – сказала она. – Но они основаны на ложной предпосылке. Машина не спасает нашу вселенную от неминуемой гибели. Она лишь продлевает ее существование за счет других миров, хотя наша собственная реальность могла бы просуществовать еще миллиарды лет естественным путем.

Крафт поднял бровь.

– И вы считаете, что несколько миллиардов лет – это достаточно долго? Что человечество должно смириться с перспективой конечности своего существования, когда у нас есть технология, способная обеспечить вечность?

– Не ценой уничтожения бесчисленных других миров, – твердо ответила Елена. – Существует альтернатива – симбиотическая модель, первоначально предложенная доктором Чен. Машина может быть перенастроена для создания баланса между мирами, а не паразитирования на них.

– Ах да, знаменитая «симбиотическая модель», – Крафт произнес эти слова с нескрываемым презрением. – Красивая теория, но, к сожалению, совершенно неэффективная. Расчеты показывают, что при таком режиме работы Машина сможет продлить существование нашей вселенной всего на несколько миллионов лет, а не на вечность.

– Несколько миллионов лет вместо нескольких миллиардов ограбленных их будущего, – отрезала Елена. – По-моему, это более чем справедливый компромисс.

Крафт некоторое время молча смотрел на нее, затем вздохнул.

– Я вижу, что дальнейшие аргументы бесполезны. Жаль. Я надеялся, что человек вашего интеллекта сможет понять высшую целесообразность наших действий, – он кивнул офицерам безопасности. – Задержать их. Директор Вайс хочет лично поговорить с доктором Сойер и мистером Ли.