Машина вечности

Офицеры двинулись вперед, доставая наручники. Елена и Джеймс переглянулись, понимая, что сопротивление бесполезно. Их схватили, заковали в наручники и повели к выходу.

Когда они проходили мимо Крафта, Елена остановилась и посмотрела ему прямо в глаза.

– Вы знаете, что проект «Квантовый скачок» может вызвать каскадный квантовый коллапс, который уничтожит не только «донорские» миры, но и наш собственный? Ваши же расчеты показывают вероятность такого исхода в 3%.

Впервые за весь разговор она увидела в глазах Крафта тень сомнения.

– Эта вероятность… приемлема, учитывая потенциальные выгоды, – сказал он, но его голос звучал менее уверенно.

– Три процента риска полного уничтожения всего сущего, – покачала головой Елена. – И это ради шанса на «вечность», которая может оказаться иллюзией. Подумайте об этом, Крафт. Действительно подумайте.

Начальник службы безопасности не ответил, лишь жестом приказал офицерам продолжать движение. Елену и Джеймса вывели из заброшенной станции мониторинга и повели по коридору к ближайшему транспортному узлу.

Елена не знала, что их ждет при встрече с директором Вайсом, но была уверена в одном: теперь, зная правду о Машине Вечности, она никогда не сможет вернуться к своей прежней жизни. Дороги назад не было.

Глава 5: Теоретические жизни

Транспортная капсула бесшумно скользила по магнитному тоннелю, направляясь к административному сектору Машины Вечности. Елена сидела напротив Джеймса, их руки все еще были скованы наручниками. По обе стороны от них расположились офицеры службы безопасности, молчаливые и настороженные, готовые пресечь любую попытку побега.

Крафт сидел в дальнем углу капсулы, погруженный в изучение данных на своем планшете. Время от времени он бросал внимательные взгляды на пленников, словно пытаясь разгадать их мысли.

– Что, по-вашему, сделает с нами Вайс? – тихо спросил Джеймс, наклоняясь к Елене.

– Тишина! – резко приказал один из офицеров.

Елена не ответила, но в ее голове вихрем проносились возможные сценарии. Вайс мог поступить с ними по-разному: от простого заключения и стирания памяти до более радикальных мер. Всё зависело от того, насколько ценными он считал их знания и навыки, и насколько опасными – их убеждения.

Капсула замедлилась и остановилась у платформы, помеченной как «Административный сектор Альфа – Высший уровень доступа». Двери открылись, и офицеры вывели пленников наружу.

Административный сектор разительно отличался от технических и жилых зон комплекса. Здесь царила атмосфера сдержанной роскоши: мраморные полы, живые растения в элегантных кашпо, произведения искусства на стенах. Всё это призвано было подчеркнуть статус тех, кто руководил величайшим проектом человечества.

Их провели по широкому коридору к массивным дверям из темного дерева – ещё один анахронизм в мире высоких технологий, призванный произвести впечатление. Крафт приложил свою ладонь к сканеру, и двери бесшумно открылись.

Кабинет директора Вайса был просторным помещением с панорамными окнами, выходящими на центральный узел Машины Вечности. С этой высоты открывался захватывающий вид на переплетение структур, составляющих ядро системы: мерцающие квантовые резонаторы, массивные энергетические конденсаторы, паутина силовых линий, связывающих все компоненты в единое целое.

Сам Александр Вайс стоял у окна, созерцая это величественное зрелище. Услышав, как открылась дверь, он обернулся. Его высокая фигура, седые волосы и пронзительные голубые глаза излучали ауру абсолютной власти.

– А, доктор Сойер, мистер Ли, – произнес он с легкой улыбкой. – Рад, что вы смогли присоединиться ко мне.

Он кивнул Крафту.

– Спасибо, Тео. Можешь снять с них наручники. Я не думаю, что наши выдающиеся коллеги представляют физическую угрозу.

Крафт выглядел неуверенным.

– Директор, я бы рекомендовал соблюдать протокол безопасности…

– Снять наручники, – повторил Вайс, и в его голосе зазвучали стальные нотки. – Мы ведем цивилизованную беседу, а не допрос военнопленных.

Крафт неохотно подчинился, и офицеры сняли наручники с Елены и Джеймса.

– Теперь оставьте нас, – приказал Вайс. – Все.

– Но, директор… – начал было Крафт.

– Все, – повторил Вайс, и на этот раз в его голосе не было места для возражений.

Крафт кивнул и вместе с офицерами покинул кабинет. Двери закрылись за ними, оставив Елену и Джеймса наедине с директором проекта.

– Прошу, присаживайтесь, – Вайс указал на удобные кресла перед своим массивным столом. – Могу я предложить вам что-нибудь выпить? Чай, кофе, может быть, что-то покрепче?

– Мы не на светском приеме, директор, – холодно ответила Елена, оставаясь стоять. – Давайте обойдемся без этих любезностей.

Вайс вздохнул.

– Как пожелаете, – он сел за свой стол. – Тогда перейдем сразу к делу. Я знаю о вашей встрече с… альтернативной версией доктора Сойер. Знаю о вашем проникновении в архивы первого поколения и о данных, которые вы оттуда извлекли. Знаю также о ваших контактах с доктором Чен.

Он сделал паузу, внимательно изучая их реакцию.

– То, что вы узнали, безусловно, шокирует. Я понимаю ваше моральное возмущение. На вашем месте я, вероятно, чувствовал бы то же самое.

– Если вы понимаете наши чувства, – сказал Джеймс, – то должны понимать и то, что мы не можем продолжать участвовать в этом… геноциде параллельных миров.

Вайс кивнул.

– Именно об этом я и хотел поговорить. Видите ли, ваша… гостья из альтернативной реальности предоставила вам только часть информации. Важную часть, не спорю, но далеко не полную картину.

Он встал и подошел к голографическому проектору в центре кабинета.

– Позвольте мне показать вам кое-что, – он активировал устройство, и в воздухе появилась трехмерная модель мультивселенной – множество светящихся сфер, соединенных тонкими нитями. – Это визуализация квантовой структуры реальности, основанная на данных, собранных Машиной за последние десять лет.

Елена и Джеймс, несмотря на свое враждебное настроение, не могли не проявить профессионального интереса к этой модели. Такого детального представления мультивселенной они никогда раньше не видели.

– Как вы можете заметить, – продолжил Вайс, – параллельные миры не существуют изолированно. Они связаны между собой квантовыми нитями, образуя сложную сеть взаимодействий. Некоторые связи сильнее, некоторые слабее, но все миры в той или иной степени влияют друг на друга.

Он увеличил одну из групп сфер.

– Это кластер, в который входит наша вселенная. Примерно десять тысяч тесно связанных между собой реальностей. И вот что интересно, – он указал на одну из сфер, пульсирующую ярче остальных. – Наша вселенная является своего рода «якорем» для всего кластера. Если она исчезнет, все остальные миры в кластере также будут дестабилизированы и, с высокой вероятностью, прекратят свое существование.

Елена нахмурилась.

– Я никогда не слышала о такой теории. В квантовой механике нет концепции «якорных» вселенных.

– Потому что эта информация стала доступна только после запуска Машины на полную мощность, – объяснил Вайс. – Только тогда мы смогли получить достаточно данных о структуре мультивселенной, чтобы понять эти взаимосвязи.

Он изменил проекцию, и теперь они видели графики и уравнения, описывающие квантовые взаимодействия между мирами.

– Наши расчеты показывают, что если наша вселенная достигнет точки тепловой смерти естественным путем, это вызовет каскадный квантовый коллапс, который затронет не только наш кластер, но и распространится дальше, потенциально затрагивая миллионы других реальностей.

Елена скептически смотрела на данные. Они выглядели убедительно, но…

– Откуда мне знать, что эти данные не сфабрикованы? – спросила она. – Вы уже солгали о сроках естественной тепловой смерти нашей вселенной. Почему я должна верить этим новым утверждениям?

Вайс кивнул, словно ожидал этого вопроса.

– Справедливо. Я не прошу вас верить мне на слово, доктор Сойер. Я предлагаю вам самой проверить эти данные. Полный доступ к системам мониторинга квантовых взаимодействий, все расчеты, все исходные показатели.

Он выключил проектор и вернулся к своему столу.

– Видите ли, ситуация сложнее, чем кажется на первый взгляд. Да, Машина извлекает энергию из параллельных миров. Да, это приводит к их преждевременной тепловой смерти. Но альтернатива может быть еще хуже – естественная смерть нашей вселенной, которая потянет за собой миллионы других.

Он вздохнул.

– Это выбор между двумя злами, доктор Сойер. Мы выбрали меньшее.

Елена скрестила руки на груди.

– А симбиотическая модель доктора Чен? Почему вы отвергли этот вариант, который не требовал бы жертвовать ни одним миром?

– Потому что она не работает, – просто ответил Вайс. – Мы пробовали. В первые годы проекта было проведено множество экспериментов с симбиотической моделью. Результаты были… разочаровывающими. Да, такая система могла бы продлить существование всех связанных миров, но лишь на незначительный по космическим меркам срок – несколько миллионов лет. После чего все равно наступил бы коллапс.

– Несколько миллионов лет кажутся мне весьма существенным сроком, – заметила Елена.

– Для отдельного человека – да, – согласился Вайс. – Но для цивилизации? Для всего потенциала разумной жизни? Это мгновение. Миг между двумя вдохами.

Он поднялся и снова подошел к окну, глядя на панораму Машины Вечности.

– Мы стремимся к большему, доктор Сойер. К истинной вечности. К миру, где смерть – не неизбежность, а просто еще одна проблема, которую нужно решить. И Машина – ключ к этому будущему.

Елена почувствовала, как ее гнев смешивается с невольным восхищением. Вайс не был карикатурным злодеем, каким она начала его представлять. Он был визионером, человеком с невероятными амбициями и непоколебимой верой в свою правоту.

– А что насчет проекта «Квантовый скачок»? – спросила она. – Вы знаете о риске каскадного квантового коллапса, который он может вызвать?

– Знаю, – кивнул Вайс. – Три процента. Это приемлемый риск, учитывая потенциальные выгоды.

– Приемлемый? – возмутился Джеймс. – Три процента шанса уничтожить всю мультивселенную!

– Три процента шанса неудачи против девяносто семи процентов шанса достичь истинного бессмертия для нашей цивилизации, – парировал Вайс. – В истории человечества не было прорыва без риска, мистер Ли. Каждое великое достижение требовало смелости шагнуть в неизвестное.

Он вернулся к столу и сел, сложив руки перед собой.

– Но я не позвал вас сюда, чтобы дебатировать о морали нашего проекта. У меня есть предложение для вас обоих.

Елена напряглась. Вот оно – истинная цель этого разговора.

– Какое предложение? – осторожно спросила она.

– Присоединиться к проекту «Квантовый скачок» на руководящих позициях, – ответил Вайс. – Доктор Сойер, ваши знания квантовых резонаторов неоценимы. Мистер Ли, ваше понимание информационных систем Машины делает вас идеальным кандидатом для надзора за модификацией центрального ядра.

Он улыбнулся.

– Полный доступ ко всем данным проекта, возможность лично контролировать все аспекты модификации, влиять на принятие решений. И, что самое важное, возможность убедиться своими глазами, что мы действительно выбираем наименее разрушительный путь из всех возможных.

Елена и Джеймс переглянулись, не веря своим ушам.

– Вы предлагаете нам повышение? – недоверчиво спросил Джеймс. – После того, как мы проникли в секретные архивы и узнали правду о Машине?

– Именно поэтому, – кивнул Вайс. – Вы уже знаете правду. Теперь вопрос в том, что вы с ней сделаете. Будете бороться против нас, пытаясь саботировать проект, который, как я показал, может быть единственным шансом на спасение не только нашего мира, но и миллионов других? Или присоединитесь к нам, используя свои знания и навыки, чтобы сделать этот процесс максимально эффективным и минимально разрушительным?

Он посмотрел прямо на Елену.

– Подумайте, доктор Сойер. С вашим участием проект «Квантовый скачок» может быть реализован таким образом, чтобы минимизировать ущерб для «донорских» миров. Вы сможете влиять на процесс изнутри, делать его более… гуманным, если такой термин применим к взаимодействию с параллельными вселенными.

Елена молчала, обдумывая его слова. Предложение было заманчивым. Возможность получить полный доступ ко всем системам Машины, возможность лично контролировать процесс модификации… Это могло бы дать ей шанс найти альтернативное решение, может быть, даже незаметно внедрить элементы симбиотической модели доктора Чен.

Но она также понимала, что это может быть ловушкой. Способом держать ее под контролем, использовать ее знания, не давая реальной власти над принятием решений.

– А что с Еленой-2? – спросила она. – Где она, и что вы планируете с ней делать?

Вайс слегка нахмурился.

– Ваш двойник из параллельной вселенной представляет уникальный научный интерес. Она находится в исследовательском центре, где наши специалисты изучают технологию, позволившую ей совершить межпространственный переход.

– Она под арестом, – перевела Елена.

– Под наблюдением, – поправил Вайс. – В комфортных условиях, с полным уважением к ее правам как разумного существа. Но да, она не может свободно перемещаться по комплексу. Это было бы безответственно с точки зрения безопасности.

– И что будет с ней в долгосрочной перспективе?

Вайс задумался на мгновение.

– Это зависит от многих факторов. В том числе от вашего решения, доктор Сойер. Если вы согласитесь сотрудничать с нами, я могу гарантировать, что с вашим двойником будут обращаться с максимальным уважением. Более того, вы сможете лично участвовать в исследованиях, связанных с ней, и влиять на принятие решений о ее будущем.

Он сделал паузу.

– Технология межпространственного перехода, которой она обладает, может быть ключом к совершенно новому подходу в работе Машины. Вместо того, чтобы просто извлекать энергию из параллельных миров, мы могли бы установить прямой контакт с ними, возможно, даже наладить какую-то форму коммуникации или сотрудничества.

– Или вторгнуться в них напрямую, – мрачно заметила Елена.

– И это возможно, – не стал отрицать Вайс. – Но разве не лучше, если люди с вашими этическими принципами будут влиять на развитие этой технологии, чем если она окажется исключительно в руках тех, кого вы считаете безжалостными прагматиками?

Аргумент был сильным, и Елена почувствовала, что начинает колебаться. Что, если Вайс прав? Что, если единственный способ минимизировать ущерб – это работать изнутри системы, а не бороться против нее?

Джеймс, казалось, думал о том же.

– Допустим, мы соглашаемся, – медленно произнес он. – Какие гарантии, что вы позволите нам реально влиять на проект, а не просто используете наши знания, держа под контролем?

– Справедливый вопрос, – кивнул Вайс. – Я предлагаю следующее: вы получите статус со-директоров проекта «Квантовый скачок» с правом вето на любые решения, которые считаете этически неприемлемыми или технически опасными. Все приказы и модификации будут требовать вашей совместной подписи.

Он поднял руку, предупреждая возражения.

– Разумеется, с ограничениями. Вы не сможете просто заблокировать весь проект. Если вы используете право вето, вы должны будете предложить альтернативное решение, которое достигает тех же целей, но другими методами. И оно должно быть технически реализуемым в рамках существующих ресурсов и временных ограничений.

Елена задумалась. Это звучало… почти справедливо. Почти как реальная возможность влиять на ход проекта.

– Мне нужно время, чтобы обдумать ваше предложение, – наконец сказала она. – И я хочу увидеть Елену-2. Убедиться, что с ней все в порядке.

– Конечно, – согласился Вайс. – Вы можете посетить ее сегодня же. И у вас будет двадцать четыре часа на принятие решения. Это справедливый срок, учитывая, что проект «Квантовый скачок» начинается через три дня.

Он встал, показывая, что аудиенция подходит к концу.

– Подумайте хорошенько, доктор Сойер, мистер Ли. Речь идет не только о вашем будущем или даже будущем нашей вселенной. Речь идет о будущем всей мультивселенной.

Исследовательский центр, где содержалась Елена-2, находился в отдаленной части комплекса, в секторе, о существовании которого Елена даже не подозревала. Судя по стилю архитектуры и дизайну интерьеров, эта секция была построена относительно недавно – возможно, специально для изучения феноменов, связанных с параллельными мирами.

Елену и Джеймса сопровождал офицер службы безопасности, но на этот раз без наручников и с минимальным контролем. Похоже, Вайс действительно решил продемонстрировать свое доверие – или, по крайней мере, создать его видимость.

– Здесь, – офицер остановился перед дверью с маркировкой «Исследовательская лаборатория K-17». – У вас есть тридцать минут. Я буду ждать снаружи.

Он приложил свою идентификационную карту к сканеру, и дверь открылась. Елена и Джеймс вошли внутрь.

Помещение выглядело как нечто среднее между лабораторией и комфортабельными апартаментами. Одна часть была заполнена научным оборудованием: мониторами, сканерами, квантовыми анализаторами. Другая была обустроена как жилое пространство: удобная кровать, стол, несколько кресел, даже небольшая библиотека с физическими книгами – редкость в их цифровую эпоху.

Елена-2 сидела в одном из кресел, читая книгу. Услышав, как открылась дверь, она подняла голову, и на ее лице появилась смесь удивления и облегчения.

– Елена! Джеймс! – она встала, откладывая книгу. – Вы в порядке? Я боялась, что вас…

– Мы в порядке, – ответила Елена, быстро осматривая свою альтернативную версию на предмет признаков жестокого обращения. – А ты? Они не причинили тебе вреда?

Елена-2 покачала головой.

– Нет. На удивление, они обращаются со мной… вежливо. Проводят множество тестов, задают бесконечные вопросы, но физического насилия не было.

Она подошла ближе, понизив голос.

– Но не обманывайся этой видимостью гуманности. Они интересуются только технологией перехода между мирами. Как только они получат то, что хотят, я стану бесполезной. И тогда…

– Вайс предложил нам должности со-директоров проекта «Квантовый скачок», – перебила ее Елена. – С правом вето на решения, которые мы сочтем этически неприемлемыми.

Глаза Елены-2 расширились от удивления, затем сузились в подозрении.

– И вы поверили ему?

– Не совсем, – ответила Елена. – Но это дает нам возможность изучить проект изнутри, получить доступ ко всем системам Машины. Возможно, даже найти способ модифицировать ее в соответствии с симбиотической моделью доктора Чен.

Елена-2 задумалась, нервно постукивая пальцами по столу.

– Это может быть ловушкой, – наконец сказала она. – Способом держать вас под контролем, использовать ваши знания, а затем избавиться от вас, когда вы перестанете быть полезными.

– Мы это понимаем, – кивнул Джеймс. – Но у нас не так много вариантов. Нас поймали. Мы не можем просто сбежать из комплекса или продолжать тайное сопротивление.

– Кроме того, – добавила Елена, – Вайс показал нам данные, предполагающие, что наша вселенная является своего рода «якорем» для целого кластера параллельных миров. Если она погибнет естественной смертью, это может вызвать каскадный квантовый коллапс, затрагивающий миллионы других реальностей.

Елена-2 нахмурилась.

– Это… новая информация для меня. В моем мире мы не обнаружили такой взаимосвязи. Но это не значит, что ее не существует, – она задумалась. – Если это правда, ситуация еще сложнее, чем мы думали.

Она начала ходить по комнате, погруженная в размышления.

– Нужно проверить эти данные, – наконец сказала она. – Убедиться, что они не сфабрикованы Вайсом для манипуляции вами.

– Он предложил нам полный доступ к системам мониторинга и всем расчетам, – сказала Елена. – Если мы примем его предложение, мы сможем провести такую проверку.

– А что насчет других членов Сопротивления в этом мире? – спросила Елена-2. – Доктор Чен? Другие?

– Мы не знаем, – ответил Джеймс. – Вайс не упоминал о них. Возможно, он не знает о других контактах, или просто не считает их угрозой.

Елена-2 кивнула.

– Хорошо. Тогда, возможно, у нас все еще есть шанс. Если вы примете предложение Вайса, вы получите доступ к системам Машины. А остальные члены Сопротивления могут продолжать работать извне.

– Ты предлагаешь двойную игру? – уточнила Елена. – Притвориться, что мы сотрудничаем с Вайсом, пока на самом деле работаем против него?

– Именно, – подтвердила Елена-2. – Это рискованно, но может быть нашим единственным шансом. Вайс не из тех, кто позволит чему-то помешать его планам. Если вы открыто выступите против него, он просто устранит вас и продолжит проект без вашего участия.

Она подошла ближе к Елене, глядя ей прямо в глаза.

– Я знаю, что это против твоей природы, Елена. Ты всегда была прямолинейной, честной. Но иногда для достижения более высокой цели приходится идти на компромиссы.

Елена почувствовала странное ощущение, глядя в эти глаза – свои собственные, но с более твердым, даже жестким выражением. Это был взгляд человека, который уже пошел на множество компромиссов, принял тяжелые решения, возможно, даже переступил через свои принципы. Что пережила Елена-2 в своем мире, чтобы стать такой?

– Если мы согласимся на план Вайса, что будет с тобой? – спросила Елена.

Елена-2 слегка улыбнулась.

– Не беспокойся обо мне. Я… справлюсь. Фокус должен быть на Машине, на предотвращении проекта «Квантовый скачок» в его нынешней форме.

– Но Вайс сказал, что если мы согласимся сотрудничать, мы сможем влиять на решения, касающиеся тебя, – сказал Джеймс. – Может быть, мы даже сможем добиться твоего освобождения.

– Сомневаюсь, – покачала головой Елена-2. – Вайс никогда не выпустит меня из-под контроля, пока не получит технологию межпространственного перехода. А этого нельзя допустить. Если он сможет напрямую вторгаться в параллельные миры… последствия будут катастрофическими.

Она задумалась на мгновение.

– Есть еще кое-что, что вы должны знать. Проект «Квантовый скачок» в его нынешней форме не просто увеличит количество «донорских» миров. Он изменит саму природу взаимодействия с ними. Вместо относительно пассивного извлечения энергии, Машина будет активно вмешиваться в квантовую структуру параллельных вселенных, фактически переписывая их физические законы для оптимизации энергетического потока.

– Это… ужасно, – прошептал Джеймс.

– Более чем, – кивнула Елена-2. – Представьте себе мир, где внезапно меняются фундаментальные константы физики. Гравитация, электромагнитное взаимодействие, сильное и слабое ядерные взаимодействия – все начинает работать иначе. Планеты сходят с орбит, звезды взрываются, молекулы распадаются. Это не просто убийство цивилизации – это полное уничтожение самой возможности жизни.

Елена почувствовала, как холодеет кровь в ее жилах от этого описания.

– Как мы можем остановить это? – спросила она. – Даже с правом вето, которое предложил Вайс, мы не сможем полностью блокировать проект. Мы можем только предлагать альтернативные методы, которые должны достигать тех же целей.

– Именно поэтому нам нужен доступ к центральному ядру Машины, – сказала Елена-2. – Там, где принимаются все ключевые решения о ее функционировании. Если мы сможем внедрить модифицированный код в самую сердцевину системы, мы сможем изменить саму природу ее работы.

– Код, который ты упоминала раньше? – спросил Джеймс. – Разработанный коллективным разумом параллельных миров?

– Да, – кивнула Елена-2. – Он у меня есть. Здесь, – она постучала пальцем по виску. – Они не могут извлечь его из моего мозга, как бы ни старались. Он закодирован в специфической нейронной последовательности, которую можно активировать только при определенных условиях.

– Но как мы получим его от тебя? – спросила Елена. – Ты под постоянным наблюдением.

Елена-2 улыбнулась, и в этой улыбке было что-то загадочное.

– Есть способ. Квантовая запутанность работает не только для частиц, но и для сознаний. Особенно для таких, как наши – практически идентичных, но с разными жизненными путями.