Двойная спираль

– Хорошо, – кивнула Елена. – Я приду.

В этот момент к ним подошла Ариэль с двумя бокалами какого-то напитка.

– Надеюсь, я не прерываю важный научный разговор? – спросила она с легкой улыбкой. – Я подумала, что вам может понадобиться освежиться.

Она протянула бокалы Елене и Михаилу, и Елена заметила искорку любопытства в ее глазах. Ариэль явно заметила их разговор и была заинтригована.

– Спасибо, – сказал Михаил, принимая бокал. – Мы как раз обсуждали странные гравитационные аномалии в системе Тау Кита.

– О, правда? – Ариэль выглядела заинтересованной. – Какого рода аномалии?

– Локализованные искажения пространства-времени, – объяснил Михаил. – Они не соответствуют массе известных объектов в системе и появляются и исчезают в странных паттернах. Почти как… – он замялся.

– Как что? – спросила Елена.

– Как искусственные явления, – закончил Михаил. – Словно кто-то манипулирует гравитацией в системе.

– Это… потрясающе, – сказала Ариэль. – И пугающе. Технология, способная манипулировать гравитацией в таких масштабах, значительно превосходит наши возможности.

– Как и технология генетической модификации, которую мы наблюдаем в образцах, – заметила Елена. – Возможно, мы действительно имеем дело с цивилизацией, далеко опередившей нас.

– Или с последствиями деятельности той самой третьей стороны, – добавил Михаил. – В любом случае, это будет самая удивительная экспедиция в истории человечества.

Он поднял бокал.

– За открытия, которые ждут нас среди звезд.

– За открытия, – согласилась Елена, чокаясь с ним и Ариэль.

В этот момент она почувствовала странное единение с этими людьми и со всей научной группой. Несмотря на все различия, все личные истории и конфликты, они были объединены одной целью – стремлением к знаниям, к пониманию вселенной и места человечества в ней.

И возможно, именно это стремление, эта общая страсть к познанию, поможет им преодолеть все препятствия, которые ждут их в глубинах космоса.

На следующий день Елена проснулась рано, чувствуя легкую головную боль – последствие непривычного социального взаимодействия вечером. После быстрого завтрака в общей столовой она направилась в медицинский сектор станции для плановой проверки.

Медицинский центр "Гагарина" был оснащен по последнему слову техники: автоматизированные диагностические капсулы, голографические сканеры, роботы-хирурги. Во время подготовки к дальним космическим миссиям здоровье экипажа проверялось с особой тщательностью.

Елена прошла стандартный набор тестов: анализ крови, нейросканирование, проверка сердечно-сосудистой системы. Все результаты были в пределах нормы, как она и ожидала. Физически она всегда была в хорошей форме, хотя и не уделяла спорту особого внимания.

Когда все процедуры были завершены, медицинский офицер, молодая женщина с короткими рыжими волосами, по имени доктор Новак, подошла к ней с планшетом.

– Все выглядит отлично, доктор Соколова, – сказала она. – Вы готовы к космическому путешествию.

– Спасибо, – ответила Елена. – Могу я задать вопрос?

– Конечно.

– Вы проводили обследование профессора Чжана? Доктора Ли?

Доктор Новак слегка нахмурилась.

– Вы знаете, что я не могу обсуждать медицинские данные других пациентов…

– Я понимаю, – быстро сказала Елена. – Просто он мой наставник, и я заметила, что он выглядит… не очень хорошо. Бледный, утомленный.

Выражение лица доктора Новак немного смягчилось.

– Я не могу обсуждать детали, но могу сказать, что профессор Чжан находится под наблюдением. Он… настоял на участии в этой миссии, несмотря на некоторые медицинские рекомендации.

Елена почувствовала укол тревоги.

– Это серьезно?

– Достаточно серьезно, чтобы требовать наблюдения, – осторожно ответила доктор Новак. – Но не настолько, чтобы отстранить его от миссии, если это то, что вас беспокоит.

Елена кивнула, хотя беспокойство не покидало ее. Что могло быть настолько важным для профессора Чжана, чтобы настоять на участии в миссии вопреки медицинским рекомендациям?

После медицинского обследования у нее было еще несколько часов до встречи с Михаилом. Она решила использовать это время для работы в генетической лаборатории станции, анализируя дополнительные данные о геноме существ с Терра Нова.

Генетическая лаборатория была оборудована лучше, чем многие земные аналоги. Елена быстро погрузилась в работу, изучая специфические участки модифицированного генома, которые Васильев показал им вчера. Она сравнивала их с известными генетическими последовательностями различных земных видов, ища подсказки о происхождении и природе этих модификаций.

Время летело незаметно, и вскоре ее прервал сигнал коммуникатора – напоминание о встрече с Михаилом в астрофизической лаборатории. Елена с неохотой оторвалась от своих исследований и направилась через станцию в другой сектор.

Астрофизическая лаборатория была расположена в одном из внешних модулей станции, с большими обзорными окнами, выходящими в космос. Когда Елена вошла, Михаил уже был там, работая с большой голографической проекцией звездной системы.

– А, Елена, – он улыбнулся, увидев ее. – Точная, как всегда.

– Ты говорил о гравитационных аномалиях, – сказала она, подходя к проекции. – Покажи мне.

Михаил кивнул и изменил настройки голограммы. Звездная система Тау Кита развернулась перед ними во всей красе: желтоватая звезда в центре, несколько планет на орбитах вокруг нее, включая Терра Нова – третью планету от звезды.

– Вот смотри, – сказал Михаил, увеличивая определенный сектор пространства между орбитами Терра Нова и четвертой планеты. – Здесь мы зафиксировали странные искажения пространства-времени. Они появляются и исчезают в регулярных паттернах, но не соответствуют ни одному известному астрономическому явлению.

Елена наклонилась ближе, изучая данные.

– Это выглядит почти как… червоточины? Миниатюрные и кратковременные, но со всеми характеристиками искусственных пространственно-временных проколов.

– Именно, – кивнул Михаил с удовлетворением. – Ты всегда схватывала все на лету. Это похоже на технологию, подобную нашему сверхсветовому двигателю, но гораздо более совершенную. Вместо создания одной большой червоточины, требующей огромных энергетических затрат, они создают множество малых, стабильных проколов.

– Кто "они"? – спросила Елена. – Жители Терра Нова?

– Возможно, – сказал Михаил. – Или… кто-то еще. Смотри.

Он изменил проекцию, показывая другие части системы Тау Кита. Похожие аномалии были зафиксированы в нескольких местах, включая внешние границы системы.

– Эти аномалии образуют сеть, – объяснил Михаил. – Почти как система наблюдения, охватывающая всю звездную систему. И самое интересное…

Он снова изменил проекцию, и теперь перед ними была карта ближайших к Солнцу звездных систем, включая Тау Кита.

– Мы обнаружили похожие аномалии на границе нашей собственной Солнечной системы. Очень слабые, на грани возможностей наших детекторов, но с теми же характеристиками.

Елена почувствовала, как по спине пробежал холодок.

– Ты говоришь, что кто-то наблюдает за обеими системами? За Землей и Терра Нова?

– Это одна из возможностей, – сказал Михаил. – Другая – что жители Терра Нова уже давно наблюдают за нами. Или что мы оба находимся под наблюдением третьей стороны.

– Архитекторы, – прошептала Елена, вспомнив термин, который использовал Васильев во время одного из брифингов. – Гипотетическая древняя цивилизация, которая могла вмешиваться в эволюцию на обеих планетах.

– Именно, – кивнул Михаил. – И если эта теория верна, то они все еще активны. Эти гравитационные аномалии не являются древними артефактами – они происходят прямо сейчас, в режиме реального времени.

Елена молчала, обдумывая услышанное. Если теория Михаила верна, то экспедиция могла столкнуться не только с одной инопланетной цивилизацией, но потенциально с двумя – одной на поверхности Терра Нова и другой, гораздо более продвинутой, наблюдающей за обеими планетами.

– Ты сообщил об этом Васильеву? – спросила она.

– Вчера вечером, – ответил Михаил. – Он… не был удивлен. Мне кажется, они уже подозревали что-то подобное, но не делились этой информацией с научной группой.

– Похоже на Васильева, – сказала Елена с легким раздражением. – Он склонен к избыточной секретности.

– Он военный, Елена, – пожал плечами Михаил. – Для него безопасность превыше всего. И, честно говоря, я не могу его полностью винить. Если мы действительно столкнемся с цивилизацией, способной манипулировать пространством-временем в таких масштабах, мы должны быть готовы к любым сценариям.

– Включая враждебный? – спросила Елена, вспомнив их дискуссию в конференц-зале.

– Особенно враждебный, – серьезно ответил Михаил. – Не пойми меня неправильно, я надеюсь на мирный контакт и научный обмен. Но история человечества учит нас, что встречи между культурами с разным уровнем технологического развития редко заканчиваются хорошо для менее развитой стороны.

Елена задумалась. Она всегда была сосредоточена на научной стороне их миссии, на загадке генетического сходства и возможностях новых открытий. Но Михаил и Васильев были правы – они должны быть готовы и к менее оптимистичным сценариям.

– Что еще ты заметил в данных? – спросила она, возвращаясь к научным аспектам. – Есть ли какие-то паттерны в появлении этих аномалий?

– Да, и это самое интересное, – Михаил снова изменил проекцию, показывая временную шкалу активности аномалий. – Они усилились примерно шесть месяцев назад – именно тогда, когда мы перехватили зонд.

– Словно наше обнаружение зонда активировало какой-то протокол наблюдения, – пробормотала Елена.

– Или предупредило кого-то о нашем прогрессе, – добавил Михаил. – В любом случае, мы идем не просто к контакту с инопланетной цивилизацией, Елена. Мы идем к чему-то гораздо большему – возможно, к открытию, которое изменит все наши представления о месте человечества во вселенной.

Елена молчала, глядя на проекцию звездной системы. Где-то там, в 12 световых годах от Земли, находилась планета с существами, генетически почти идентичными людям. И, возможно, над обеими планетами наблюдала третья, гораздо более продвинутая цивилизация.

Через неделю они отправятся к звездам, навстречу этой тайне. И что бы они ни обнаружили там, ничто уже не будет прежним – ни для них лично, ни для всего человечества.

Глава 3: Переход

Последние дни перед отправлением пролетели в вихре подготовки. Елена, как и все члены экипажа, проходила последние инструктажи, медицинские проверки и тренировки в симуляторах. Напряжение нарастало, и станция "Гагарин" гудела от активности, как потревоженный улей.

Вечером накануне отправления Елена сидела в своей каюте, пакуя последние личные вещи. Космический корабль "Ломоносов" был оснащен всем необходимым для длительного путешествия, но некоторые мелочи она предпочитала иметь свои: старинные бумажные книги, которые ей подарила тетя; небольшую нефритовую фигурку дракона – талисман, который она возила с собой с университетских времен; несколько фотографий, включая ту единственную с матерью.

Дверь каюты открылась, и вошла Ариэль, выглядящая одновременно возбужденной и нервной.

– Не могу поверить, что завтра мы отправляемся, – сказала она, плюхаясь на свою кровать. За прошедшие дни они привыкли делить жилое пространство и выработали комфортный ритм сосуществования. – Первое в истории человечества путешествие к потенциально обитаемой планете. Мы войдем в учебники истории, Елена.

– Если вернемся, – сухо заметила Елена, аккуратно укладывая книги в контейнер.

– Всегда такая оптимистичная, – улыбнулась Ариэль. – Но серьезно, ты не чувствуешь… я не знаю, благоговения? Трепета? Мы стоим на пороге величайшего открытия в истории человечества.

Елена задумалась. Она была так сосредоточена на научных аспектах миссии, на подготовке и организации своей работы, что почти не позволяла себе эмоциональных реакций.

– Я чувствую… ответственность, – наконец сказала она. – И любопытство. Но я стараюсь не забегать вперед с выводами. Мы еще ничего не открыли.

– Но мы уже знаем, что на Терра Нова есть жизнь, генетически почти идентичная нашей, – возразила Ариэль. – Это уже само по себе величайшее открытие.

– Мы знаем, что у нас есть образцы ДНК, похожей на человеческую, предположительно с Терра Нова, – уточнила Елена. – Но мы не видели этих существ, не изучали их в их естественной среде, не понимаем их общества или истории. У нас больше вопросов, чем ответов.

– И именно поэтому мы летим, – сказала Ариэль. – Чтобы найти эти ответы.

Их разговор прервал сигнал коммуникатора. На дисплее появилось лицо профессора Чжана.

– Доктор Соколова, если у вас есть время, я хотел бы обсудить кое-что перед отправлением.

– Конечно, профессор, – ответила Елена. – Я приду сейчас же.

После завершения звонка Ариэль посмотрела на нее с любопытством.

– Что-то важное?

– Не знаю, – ответила Елена, поднимаясь. – Но профессор Чжан не стал бы беспокоить меня накануне отправления без серьезной причины.

– Он выглядит не очень хорошо, – заметила Ариэль. – Ты заметила, как он побледнел во время последнего брифинга?

– Да, – кивнула Елена. – Я беспокоюсь о нем.

– Ходят слухи, что у него какое-то генетическое заболевание, – тихо сказала Ариэль. – Один из медицинских техников проговорился.

Елена нахмурилась. Если это правда, то решение Чжана участвовать в такой опасной и длительной миссии становилось еще более странным.

– Я надеюсь, что это просто слухи, – сказала она, направляясь к двери. – Увидимся позже.

Каюта профессора Чжана находилась в другом секторе станции, предназначенном для старшего научного персонала. Когда Елена вошла, она увидела, что профессор сидит за столом, изучая какие-то данные на голографическом дисплее. Он выглядел уставшим, но его глаза сохраняли обычную остроту и внимательность.

– Доктор Соколова, спасибо, что пришли, – сказал он, жестом предлагая ей сесть. – Я хотел обсудить с вами некоторые аспекты нашей предстоящей работы в частном порядке.

– Конечно, профессор, – Елена села напротив него. – Я всегда ценю ваши советы.

Чжан улыбнулся, но его улыбка казалась несколько напряженной.

– Елена, мы знаем друг друга уже много лет. Я был вашим наставником с университета, и я всегда восхищался вашим интеллектом и научной строгостью. Но эта миссия… она не похожа ни на что, с чем мы сталкивались раньше.

– Я понимаю, – сказала Елена, внимательно наблюдая за его лицом.

– Мы столкнемся с ситуациями, где научная строгость может конфликтовать с другими соображениями, – продолжил Чжан. – Политическими, военными, этическими. И я хочу, чтобы вы были готовы к этому.

– Вы говорите о возможных конфликтах с военной частью экспедиции? С полковником Васильевым?

– В том числе, – кивнул Чжан. – Но не только. Речь идет о более фундаментальном конфликте – между нашей человеческой перспективой и чем-то… потенциально гораздо большим.

Он откинулся в кресле, и Елена заметила, как он слегка поморщился, словно от боли.

– Профессор, вы в порядке? – спросила она с беспокойством.

– Не совсем, – ответил он после небольшой паузы. – Елена, то, что я скажу сейчас, должно остаться между нами. По крайней мере, пока.

Она кивнула, чувствуя, как напряглось ее тело.

– У меня редкое генетическое заболевание, – сказал Чжан. – Прогрессирующая телломерная дегенерация. Мои клетки стареют и умирают в ускоренном темпе.

– Профессор… – Елена почувствовала, как у нее перехватило дыхание. – Насколько это серьезно?

– Достаточно серьезно, – ответил он спокойно. – По прогнозам медиков, в моем распоряжении около года. Может быть, немного больше с интенсивной терапией.

– Но… почему вы не сказали мне раньше? И почему вы участвуете в этой миссии? Длительное пребывание в космосе, стресс сверхсветового перехода – все это может ухудшить ваше состояние.

– Именно поэтому я здесь, Елена, – сказал Чжан с неожиданной интенсивностью. – Подумайте: что, если технологии жителей Терра Нова, их продвинутая генетическая наука, могут предложить лечение, которого нет на Земле?

Елена замерла, осознав ход его мыслей.

– Вы надеетесь найти лекарство на Терра Нова.

– Это одна из причин, – кивнул Чжан. – Не единственная, конечно. Научное значение этой миссии огромно, и я хочу быть частью этого открытия. Но да, я не могу отрицать, что личный интерес также играет роль.

– Вы сказали Васильеву о своем состоянии?

– Он знает, – сказал Чжан. – Как и капитан Савельева. Они разрешили мне участвовать в миссии при условии регулярного медицинского мониторинга и с пониманием, что в случае серьезного ухудшения я буду отстранен от активной работы.

Елена покачала головой, все еще обрабатывая информацию.

– Профессор, я не знаю, что сказать. Я сожалею о вашем диагнозе, и я понимаю ваше желание найти лечение. Но рисковать своим здоровьем, своей жизнью ради неопределенной возможности…

– Жизнь – это всегда риск, Елена, – мягко сказал Чжан. – И в моем случае, этот риск кажется оправданным. Но я рассказал вам об этом не для того, чтобы вызвать сочувствие или объяснить свои мотивы. Я рассказал вам, потому что я хочу, чтобы вы были готовы взять на себя руководство генетическими исследованиями, если я не смогу продолжать работу.

– Профессор…

– Нет, послушайте меня, – перебил Чжан. – Вы лучший генетик, которого я знаю, Елена. Ваша способность видеть паттерны там, где другие видят только хаос, ваша научная интуиция – это именно то, что будет необходимо в этой миссии. Особенно если мои подозрения верны.

– Какие подозрения? – спросила Елена, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

Чжан наклонился ближе, его голос стал тише.

– Я думаю, что генетические модификации, которые мы обнаружили в образцах с Терра Нова, – это только верхушка айсберга. Я подозреваю, что эта цивилизация не просто адаптировалась к своей планете – они активно эволюционировали, направляя свое собственное развитие через генетические технологии.

– Вы говорите о целенаправленной эволюции? – Елена нахмурилась. – Это противоречит всем нашим представлениям о естественном отборе.

– Именно, – кивнул Чжан. – И это может быть ключом к пониманию нашего собственного происхождения. Что, если мы и жители Терра Нова – ветви одного и того же эволюционного эксперимента? Что, если какая-то древняя цивилизация "посеяла" жизнь на обеих планетах, но на Терра Нова она развивалась в другом направлении – не технологическом, как на Земле, а биологическом?

Елена молчала, обдумывая его слова. Теория была спекулятивной, но не лишенной логики. Если существа на Терра Нова действительно обладали продвинутыми генетическими технологиями, они могли эволюционировать совершенно иначе, чем люди, несмотря на общее происхождение.

– Это… захватывающая гипотеза, профессор, – наконец сказала она. – Но пока у нас нет достаточных доказательств.

– Поэтому мы и летим туда, – улыбнулся Чжан. – Чтобы найти эти доказательства. И я хочу, чтобы вы были готовы продолжить эти поиски, если я не смогу. Это может быть самое важное открытие в истории человечества, Елена. Открытие, которое изменит все наше понимание о том, кто мы и откуда пришли.

Елена кивнула, чувствуя тяжесть ответственности, которую возлагал на нее наставник.

– Я сделаю все возможное, профессор. И я надеюсь, что ваши опасения о здоровье не оправдаются.

– Я тоже на это надеюсь, – сказал Чжан с легкой улыбкой. – Но в любом случае, я рад, что вы рядом, Елена. Ваш острый ум и научная честность – именно то, что нужно этой миссии.

Они проговорили еще некоторое время, обсуждая детали предстоящих исследований и протоколы сбора образцов на Терра Нова. Когда Елена наконец вернулась в свою каюту, Ариэль уже спала. Елена легла на кровать, но сон не шел. Слова профессора Чжана крутились в ее голове, смешиваясь с образами далекой планеты и существ, которые могли быть их дальними родственниками – или созданиями той же неизвестной силы, что создала и человечество.

Через несколько часов начнется их путешествие к звездам. И что бы они ни нашли там, их представление о вселенной и месте человечества в ней уже никогда не будет прежним.

Космический корабль "Ломоносов" был грандиозен не только снаружи, но и внутри. Пока члены экипажа занимали свои места для отправления, Елена не могла не восхищаться инженерным гением, создавшим это судно.

Внутренние помещения корабля были организованы в концентрические кольца вокруг центрального стержня, содержащего лифты и технические шахты. Внешнее кольцо, вращающееся для создания искусственной гравитации, включало жилые отсеки, лаборатории, медицинский центр и рекреационные зоны. Ближе к центру располагались инженерные и навигационные системы, а в самом сердце корабля – командный мостик и защищенный центр управления сверхсветовым двигателем.

Научному персоналу были выделены каюты в секторе B внешнего кольца. Каюта Елены была небольшой, но функциональной: кровать, встроенный стол с терминалом, санитарный модуль, несколько шкафов для личных вещей. Стандартная каюта космического исследовательского судна, рассчитанная на длительные путешествия.

– Не так уж плохо, правда? – сказала Ариэль, заглядывая к ней. Их каюты располагались через коридор друг от друга. – По крайней мере, у нас есть отдельные комнаты, в отличие от технического персонала.

– Да, вполне комфортно, – согласилась Елена, раскладывая свои немногочисленные вещи.

– Ты уже была в научном комплексе? Он потрясающий! Целый набор специализированных лабораторий, виртуальные симуляторы, даже изолированные биокамеры для работы с потенциально опасными образцами.

Елена улыбнулась энтузиазму Ариэль. За прошедшие дни она привыкла к ее энергичной натуре и даже начала ценить ее общительность – это помогало быть в курсе всего, что происходило на корабле.

– Я планирую осмотреть лаборатории после отправления, когда мы выйдем на курс, – сказала Елена. – Сейчас я хочу закончить здесь и проверить свое оборудование для наблюдения во время сверхсветового перехода.

– О, ты тоже будешь проводить наблюдения? – Ариэль выглядела заинтригованной. – Я думала, что во время перехода все системы, кроме жизнеобеспечения и двигателя, будут отключены.

– Большинство – да, – кивнула Елена. – Но несколько ключевых научных приборов будут работать в пассивном режиме. Мы хотим собрать данные о влиянии сверхсветового перехода на биологические образцы и генетический материал. Это первый случай, когда живые организмы будут перемещаться через червоточину на такое расстояние.

– Звучит захватывающе, – сказала Ариэль. – И немного пугающе. Эти образцы… они ведь включают и нас самих, верно?

– Именно, – подтвердила Елена. – Мы сами – часть эксперимента. Вот почему всем членам экипажа были имплантированы биомониторы.

Их разговор прервал общекорабельный сигнал.

– Внимание всему персоналу, – прозвучал голос капитана Савельевой. – До отправления осталось тридцать минут. Всем занять свои места согласно протоколу сверхсветового перехода. Повторяю, до отправления тридцать минут.

– Ну, пора, – сказала Ариэль, направляясь к двери. – Увидимся в транзитном отсеке.

Елена кивнула и завершила подготовку своей каюты. Затем она взяла небольшой кейс с личными исследовательскими инструментами и направилась к назначенному месту.

Транзитный отсек представлял собой большое круглое помещение в центре корабля, специально спроектированное для защиты экипажа во время сверхсветового перехода. Здесь гравитация была минимальной, почти нулевой, что снижало физический стресс на организм во время перехода. Стены отсека были покрыты специальным материалом, экранирующим различные типы излучения, которые могли возникнуть при прохождении через червоточину.

Когда Елена вошла, большинство членов научной группы уже были там, пристегиваясь к специальным креслам, расположенным концентрическими кругами. Она заметила профессора Чжана, сидящего рядом с доктором Сунь, и направилась к ним.

– Профессор, – кивнула она, занимая свободное место рядом. – Вы готовы к переходу?

– Настолько, насколько можно быть готовым к чему-то, что мы делаем в четвертый раз в истории человечества, – ответил Чжан с легкой улыбкой. – Первые три сверхсветовых прыжка были на гораздо меньшие расстояния. Двенадцать световых лет – это настоящее испытание для технологии.

– И для нас, – добавил доктор Сунь, пожилой ксенобиолог с тонкими чертами лица. – Человеческое тело не эволюционировало для путешествий через искривленное пространство-время.

– Именно поэтому мы здесь, – заметила Елена, пристегиваясь и проверяя крепления. – В центре корабля, где искривление пространства-времени будет минимальным.