Предводитель гандурасов

– Вы подорвали привычные устои. Ваша честность и открытость, наше с вами знание языка федерации, моя репутация и доклад простака Парахагеса привели совет в замешательство. Напуганный зверь зачастую непредсказуем. В создавшихся условиях они не знали, как соблюсти толерантность. На моём лице не печаль, Анатолий, а неизвестность ожидающего нас будущего. Фактически то, о чём я мечтал (не считая женщины), отныне у меня есть. Изменится мой статус. Теперь я не пилигрим, а владелец планеты. Вам, Анатолий, придётся ещё сложней.

– Да ладно вам, зачем сгущать краски? – Быстро развивающиеся события вынуждали Толика готовиться к очередным переменам. – Всё не так плохо, ведь нас не планируют подать с овощами и соусом 646. У нас есть планета, может, какое дело и выгорит. Проживём как-нибудь.

– Вот! Как-нибудь…

– К чему мелочи? – Толик ободряюще смотрел на земляка. – Какой еврей не впарит дрянь по сходной цене? Ну, если скучно будет… станете правителем-самодуром…

В кейсе советника проснулся голофон. После одобрения на трансляцию перед землянами возник образ секретаря.

– Уважаемый ру Хинкельман, объявлен сбор комиссии аккредитации.

– Спасибо за оповещение, Емздам, – ответил Хинкельман, прижав ладонь к груди. – Мы идём.

Голофон отключился, и земляне переглянулись.

– О как! Ру Хинкельман! – Толик исполнил лёгкий шуточный поклон.

– Да, это я. – Новый статус пожилого Исаака радовал и забавлял не меньше. – Я считаю, что не стоит утруждать щедрую комиссию долгим ожиданием делегации землян.

За дверью комнаты их ждал дабилот, но не в конвойном мешке цвета грязной стены, а в мундире со стилизованной цепочкой ДНК в качестве аксельбанта и двумя белыми манжетами. Офицер кивнул головой и жестом обеих левых рук предложил следовать за ним.

– Послушайте, Исаак, а где бы мне найти пуговичку?

– Что? По вашему мнению, пуговка таки является основным вопросом? Вы великий интеллектуал?

– Не надо ироний, ру, мне нужна пуговица для нижнего белья. Я не желаю, чтобы моё необрезанное достоинство самовольничало в невесомости.

– Где же ваша прежняя пуговица?

– В унитазе от Пикассо! Нитки были слабые.

– Часто стирали или долго терпели?

– Хинкельман, еврейская рожа, скажи, пуговицы у федерации есть? Или это не корректно по отношению к голозадым ехшаарцам?

– Анатолий, Анатолий, примите себе мои извинения и успокойтесь, – Хинкельман улыбнулся и почесал затылок. – А ведь вы в чём-то правы, о пуговицах и деревянных спичках в истории федерации нет даже упоминаний. Зато в ассортименте кушки. – Хинкельман продемонстрировал застёжки своего одеяния. – Но вам повезло. Есть у меня земной костюм – берегу для своих похорон. Так и быть, срежу для вас одну.

Дальше все шли молча, думая о своём. Мелькавшие частоколом двери наводили уныние на офицера, и к концу маршрута его руки висели плетьми.

У входа в зал их ждал Парахагес.

Вошедших в зал совета землян встретил робот-прислужник.

– Прошу занять ваш сектор.

– Наш сектор? – переспросил Хинкельман.

– Человеческий. Все формы федерации живут по единому закону, – пояснил ру Блох Кезыс.

Сектор землян состоял из шести посадочных мест, расположенных по соседству с рухонголами.

Хинкельман со статусом «ру» занял единственное место в первом ряду, Толик одно из двух во втором. Пересчитав места в своём секторе и сравнив с другими, Толик вполголоса констатировал:

– Маловато.

Освещение в зале угасло, оставляя светлым только ру Блох Кезыс.

Проведя рукой по гребню на голове, хахн-зах зачитал вердикт:

– Комиссия аккредитации признаёт пришельца Попова адекватным; закрепляет за ним статус жителя федерации с правом повышения статуса согласно нормативам; считает возможным заниматься защитой прав форм и участвовать в контроле соблюдения закона о толерантности. К уже озвученным суткам изоляции добавляются ещё одни за ложь как дезинформацию. Вопрос о четырёх сутках изоляции должен быть решён в кратчайший срок. Совет федерации выносит предупреждение ру Гор Навер-тону за неподобающее поведение и временно отстраняет от участия в заседаниях. – Ру Блох Кезыс сделал паузу, чтобы отхлебнуть из ятукана и поёрзать в кресле. – В пользование без ограничений совет передаёт земной форме планету Хлаам-1 и корабль широкого применения из федерального флота, борт № 23-93, который престыкован к околопланетной станции. Также совет передаёт планету Темреч-2 под контроль андроидам в лице А.К.С.-5/45. – Хахн-зах облегчённо вздохнул и закончил. – Совет федерации завершает свою работу, все свободны.

Новоселье

Несмотря на технико-технический прогресс и всю космическую мощь, бюрократия в федерации имела поистине вселенский размах.

По прибытии на околопланетную станцию к делегации землян подошёл непримечательный андроид.

– Ра, уважаемые земляне. Я – П.Т.С. 8.1, направлен к вам в помощь и услужение. Прошу следовать за мной, я провожу вас на ваш борт № 23-93. – Андроид развернулся и возглавил колонну, слегка фиксируя крайние точки движения вследствие конструктивных упрощений. Следом за ним шёл Толик, чьи неумелые шаги фиксировали грасапы. Колонну замыкал Хинкельман, он понемногу отставал, так как для него грасапы становились в тягость.

– Уважаемый, – Толик дружески положил руку на плечо андроида, от чего тот лязгнул шестерней, а последующий шаг вышел резче обычного, – пардон! Как, говоришь, тебя зовут?

– П.Т.С.8.1, – безразлично отрапортовал андроид.

– А другого имени у тебя нет?

Пытаясь найти брешь в имеющихся файлах, П.Т.С.8.1. посмотрел на Толика и пояснил:

– В массе своей андроиды безлики. Им могут присвоить аббревиатуру, серийный номер, порядковый номер. Случается, что боевых роботов ставят на должность. Собственных имён нам не дают. Я могу отзываться и на: «эй, ты». Мне чужды амбиции.

– Так не годится. Мы будем звать тебя…

– Анатолий, пусть его зовут Патрик, – попросил Хинкельман, припомнив кого-то из своих старых знакомых.

– Не возражаю. Итак, П.Т.С.8.1., отныне твоё имя Патрик. – Толику явно нравились его новые возможности в создавшейся ситуации. – Итак, Патрик, что ты можешь сказать нам о нашем корабле в общих чертах?

– Борт № 23-93 – типовой многофункциональный корабль, имеет доработки по снижению вооружения, увеличению объёма трюма, грузоподъёмности. Оснащён внешним манипулятором для сбора мусора. Ресурс выработан на 61 процент, капитан Том-пон. Желаете уточнений по техническим характеристикам?

– В каком смысле «для сбора мусора»? – оскорбился Хинкельман.

– Борт № 23-93 – сборщик космического мусора, дрейфующего по просторам припольских рубежей федерации.

– Почему федерация убирает мусор вблизи границ гандурасов? – спросил Хинкельман, хоть и догадывался.

– Мусор – это вторичное сырье как для федерации, так и для гандурасов. – Патрик мог дать и более развёрнутый ответ, но только при дополнительном запросе.

– А гандурасы – это кто? – Толиком овладел неподдельный интерес.

– Враждебно настроенные биологические индивидуумы, – озвучил Патрик всем известное определение.

– Это другие. Политическая оппозиция федерации. Я потом объясню, – почти шёпотом добавил Хинкельман и помахал рукой Парахагесу, стоявшему у распределителя.

Парахагес приободрился и помахал в ответ.

– Ра, доктор Парахагес, – поздоровался Патрик, соблюдая требования субординации.

– Ра, уважаемые, – ответил Парахагес.

– А вы, Парахагес, что, с нами летите?

– Да, уважаемый Попов. – Доктор старался не смотреть Толику в глаза. – У меня предписание: проконтролировать выполнение приговора по изоляции и дать оценку по его завершению.

– А! Вот как… Ну хорошо. Ну и где наша ласточка?

Проходя по коридору к стыковочному шлюзу, Хинкельман притормозил Толика для прояснения ситуации:

– Не все остались довольны докладом Парахагеса, и теперь он на грани ссылки. Некоторые считают, что ты станешь укрываться от изоляции, ну и Парахагесу придётся прописаться на Хлааме. Его отстранят от науки и ядра социума в назидание другим.

Для Толика эта несправедливость была неприемлема. Корявой походкой он догнал Парахагеса.

– Послушайте, док, вы чем-то опечалены? Понимаю, у вас имелись свои планы, но не волнуйтесь, прилетим на Хлаам, я отбуду наказание, и вы свободны.

– Я не волнуюсь за то, что вы их отбудете, – твердо ответил Парахагес. – Я думаю о том, как вы их перенесёте.

– Да? А у меня информация, что… – Толик пересказал услышанное от Хинкельмана.

– То, что рассказали вы, не совсем правда. По какой-то причине вас хотят упечь на Акрут-2. Четверо суток изоляции – это немалый срок! Некто надеется, что у вас произойдёт нервное помешательство, а я должен буду это зафиксировать. Мне не нравится участвовать в чьих-то интригах.

Размах многоходовки озадачил Толика. В его голове поднялся ураган мыслей.

– Разберёмся… – успел пообещать Толик.

За следующим поворотом располагался карман со стыковочным шлюзом. Миновав дезинфицирующий тамбур и шлюз станции, четвёрка ступила в стыковочный шлюз борта № 23-93. На центральной палубе их ожидала команда мусоросборочного корабля.

– Ра, ру Хинкельман, ра, уважаемые, – поприветствовал мериканец.

– Ра, – ответил довольный Хинкельман.

– Позвольте представиться, Том-пон – капитан мусоросборочного корабля, его команда: штурман и второй пилот Осрам. – Салк лениво обозначился, выставив вперёд ногу. – Бортинженер Ригелос. – Кротким кивком головы определился хахн-зах. – Механик Ковгат и матрос Тучат. – Дабилоты строй не покидали, а лишь потоптались на месте.

Не видя в команде борта № 23-93 особого усердия, Хинкельман вальяжно представил своих спутников:

– Блиц-министр Попов, доктор Парахагес, андроид Патрик.

– Где потерял руку, матрос? – спросил Толик тоном отца-генерала у дабилота с ампутированной рукой.

– Защита рубежей Актена, – ответил с отвагой Тучат.

Утомлённый ходьбой Хинкельман обратился к капитану:

– Когда мы можем отправиться в путь?

– Как только вы займёте разгрузочные кресла, ру Хинкельман.

– Тогда готовьтесь в путь.

– Куда летим?

– Домой, на планету Хлаам-1.

– Да?! – двусмысленно удивился капитан.

Том-пон молча сгружал кое-что из своего улова на одном из спутников Хлаама. Не очень сговорчивый капитан с едва запятнанной репутацией по истечении срока рабочей лицензии подал прошение на выкуп старого корабля по остаточной стоимости. Федерация усложнила всем жизнь: Том-пону – отказ на свободную деятельность, а людям – не лучшего качества планету и изношенный (как они считали) корабль с его опальным капитаном.

С кораблём Толик знакомился в компании бортинженера и Парахагеса.

– Поздравляю вас, Попов, – негромко сказал Парахагес, – с назначением на должность блиц-министра, ваш статус резко возрос до члена федерации.

– Не надо реверансов, – так же тихо ответил Толик, предотвращая учтивый кивок головы доктора. – Мы же друзья?!

– Скажите, Ригелос, а имя у корабля есть? Или только номер?