Предводитель гандурасов

Августин Змеев

Предводитель гандурасов

Предводитель гандурасов

Пуговица

Пролог

«Новое открытие породило ещё одну версию происхождения. Истинное же назначение пока так и остаётся неизвестным для…»

«Мама, но я люблю его!»

«…тем самым, возродив утраченные технологии…»

«…а мы вернёмся после рекламы, не переклю…»

«Вчера освобождённая российскими войсками территория независимого государства…»

«…пройдите тест-драйв и убедитесь в надёжности…»

«Из-за распространения инфекции уже погибло свыше четырёхсот человек. Зарегистрировано более девятисот случаев травм мягкого черепа. С каждым днём все больше и больше населения США просит помощи…»

Толик выключил телевизор и откинул пульт на другой край дивана.

Появление

Поднятый по тревоге бронированный драг сил федерации скользил над поверхностью Кехшаа-2. Редкий случай правильной аномальной телепортации живого организма зафиксирован в разломе южнее космодрома. Первоначально окрашенный в традиционно чёрный цвет надзорного отдела, драг давно стал рыжим от пыли насыщенного металлом грунта, под стать цвету местного населения. Прибыв в заданную точку, дежурная бригада из пяти дабилотян шустро рассредоточилась в поисках пришельца.

Толик неудобно лежал на земле. Отчего-то было нехорошо и тревожно, и глаза открывать не хотелось. Минуту назад он наслаждался лесной прохладой в жаркий день. Управляя кроссовым мотоциклом, он преодолевал проложенный организаторами маршрут, петлявший мимо речушек, обрывов и дольменов, сквозь заросли кизила…

Толик мчал по остатку окопа Второй мировой войны – поворот, кочка, поворот, поворот… Серия коротких вспышек, свет по спирали и… падение на руку.

Несмотря на боль в левой руке, Толик чувствовал себя неплохо. Он приоткрыл глаза, а затем широко распахнул их. Из сломанного предплечья торчала кость! Рука побаливала, словно по ней лишь легонько хлопнули ладонью, совсем не так, как должен болеть открытый перелом.

«Наверное, болевой шок», – подумал Толик.

Оглядевшись, он не поверил глазам. Пейзажи не совпадали! Вместо горной трассы – холмистая равнина, рыжая на фоне жёлтого неба. Красный геологический разлом, на краю которого осматривался Толик, по ширине мог вместить дорогу в две полосы, а его глубина с трудом укрыла бы конного всадника. Вся территория была усеяна пологими невысокими холмами, а разорвавшее её ущелье было покрыто слоем пыли, словно уже несколько лет здесь не было ни дуновения ветерка. Возможно, что и осадков здесь давно не было. Из растительности местами пробивались лишь редкие и незначительные побеги.

«Да, однозначно, не Кавказский хребет».

Атмосфера содержала меньшее количество кислорода, чем на земле, впрочем, Толик этого не замечал, его грудная клетка при вдохе увеличивалась на треть больше, и дышалось легко.

В проёме разорванной сопки не касаясь земли вынырнул неизвестный транспорт, схожий очертанием с микроавтобусом. Спустившись до середины склона, техника легла на грунт. По обеим сторонам открылись двери, уходя вверх, в козырёк. Пятеро в чёрных шубах и со звериными масками…

«Стоп! Да это не маски, это головы! И не шубы, а шкуры!»

Пять четырёхруких зверо-воинов вышли из транспорта и рассредоточились. Даже без зачехлённого табельного оружия, висящего на груди, было очевидно, что это воины. Воины с опытом за плечами, шрамами на телах и трупами в прошлом. Но сейчас они были вооружены пистолетами с транквилизаторами, трубами, заряженными сетью и полимерными щитами, какие применяет полиция при массовых беспорядках.

Соскользнув с края, Толик вжался в стену многовекового разлома. Он не был трусом, однако…

«Мля! Что ж я сижу?»

Толик робко, словно вор, принялся отползать прочь от четырёхруких, вжимаясь спиной в стену ущелья. От лёгкого прикосновения иссушенный грунт начал осыпаться. Сверху послышалась возня, и ноги понесли Толика в неудержимом беге. И всё же он не преодолел даже стометровку, как был обнаружен, обездвижен и успокоен транквилизатором.

Рот

Очередное пробуждение было снова безнадёжно испорчено увиденным.

Перед Толиком стояла рептилия с моноклем в кошачьем глазе, одетая в белый халат. Ладно рептилия (вместо кожи – матово-зелёная чешуя с гребнем на голове), вокруг периодически сновали туда-сюда роботы; в дверях по правую руку стоял четырёхрукий солдат, по левую – крупное… то ли рак, то ли насекомое; на заднем плане в прозрачном цилиндре плавал полупрозрачный красный пузырь, густо покрытый тонкими отростками, и смотрел единственным глазом; поразительней всего был грушеподобной формы уродец в полтора метра ростом, без признаков шеи, рыжий, с зеленоватым отливом и возмутительным ртом. Рот как рот, средних размеров, без подтёков слюны и без клыков, вот только располагался он на животе. А на привычном для него месте (на морде) – коротенький хобот…

– Комиссар Пердуш, – металлическим голосом обратился стоящий неподвижно робот к обладателю рта на животе, – покиньте смотровую. Пришелец нервничает. У него шок.

– В ехо положении любои будет в шоке, – выдул Пердуш сквозь хобот. – Вокрух столько новых форм жизни, не привыщных землянину.

– Ваша форма его шокирует больше остальных, – настаивал робот. – Комиссар, вам нужен ещё один нестабильный?

Рот на животе, до этого момента пытающийся незаметно жевать, презрительно зачавкал, и недовольный Пердуш нарочито неспешно ушёл.

Красный пузырь в аквариуме закрыл глаз, и робот продолжил:

– Счастливый пришелец федеральной территории, добро пожаловать на планету Кехшаа-2, колыбель Ехшаарской формы. – При слове «федеральной» верхняя левая лапа солдата дёрнулась было вверх, видимо, для отдачи воинского приветствия, но на полпути осеклась. Ящерица подалась вперед и зашипела.

– Меня зовут доктор Парахагес. Это, – ящер почтительно показал на стакан с одноглазым пузырём, – господин Га-На Лой. Это, – рука указала на стоящего робота М–4/2, – представительный робот господина Га-На Лойя. Там, – ящер едва заметно указал на членистоногого, – наблюдатель Ласпа. Как зовут вас?

– Попов Анатолий Сергеевич, – растерянно, но с долей важности заявил Толик.

– Что ж, пришелец Попов, первое время вы будете находиться в карантине. Господин Га-На Лой сделает первую оценку степени вашей пригодности для федерации и определит меру временного содержания. Затем свяжется с советом… Не волнуйтесь, не делайте резких движений.

Только после этих слов Толик увидел, что ему так мешает – повреждённое предплечье закрывала какая-то разборная коробка со светящимися точками и прозрачными вставками, а всё его полустоячее тело было прижато к креслу полимерными скобами.

– Для вашего успокоения мы ответим на несколько ваших вопросов.

– Не понял… а кто вы такие? Почему это я пришелец? У того на пузе рот, он что, мутант? – С каждым вопросом возмущение в голосе Толика нарастало. – Как я здесь оказался? И вообще, где я?

– Успокойтесь, успокойтесь, – продолжал шипеть ящер. – Мы объясним. С чего начать?

Не дожидаясь ответа, слово взял вышедший вперёд робот с вполне человеческими пропорциями.

– Вы находитесь на планете Кехшаа-2, средний край освоенного космоса. Тот, у которого рот на животе, – комиссар Пердуш, коренной житель этой планеты; доктор Парахагес с планеты Зорпак-4; рядовой Чилит, – конечность робота указала в направлении четырёхрукого солдата, – с планеты Драхдал-3; Лиспа – рухонгол. Господин Га-На Лой – уроженец мира, а я – П.Т.С. 8.1. – бытовой вспомогательный андроид. Вы прибыли сюда с иного мира в результате аномальной телепортации, поэтому вы – пришелец.

Робот смолк, глаз в аквариуме пристально смотрел на Толика, доктор в ожидании реакции пучил глаза с улыбкой земного идиота. Молчание затягивалось.

– А что с комиссаром? – напомнил свой вопрос немного успокоившийся Толик.

– Тут всё просто. Вам наверняка знакома земная физиология? – поинтересовался доктор.

– Да, в школе проходили.

– У ехшаа (форменная принадлежность комиссара) отсутствует пищевод. В нижней части торса рот расположен над желудком. А всё остальное – лёгочные мембраны, сердце, половые секреции и прочее – выше.

– Хобот – ни что иное как речевой аппарат, а думают они костным мозгом? – решил пошутить Толик.

– Потрясающая сообразительность, – искренне восхитился Парахагес. – Как таковой мозг в черепе отсутствует.

Толик наблюдал за происходящим в аквариуме: либо пузырь кувыркался, либо его глаз бегал кругами по полупрозрачному телу. Но вот глаз господина Га-На Лойя заметил интерес Толика, и бег прекратился.

– Скажи, пришелец, – заговорил М–4/2, – чем обоснована повышенная нервозность в момент визуального контакта с комиссаром Пердуш?

Нервный стресс исчерпал себя, и Толика подмывало присесть на уши персонажам фэнтези воплоти.

– Парахагес – гуманоидная рептилия. Рухонгол хоть и не понятен, но на вид просто крупное насекомое или безобидная креветка. Роботов я и раньше видел. Ганалой…

– Господин Га-На Лой, – уточнил Парахагес.

– Га-На Лой, – продолжил Толик, – похож на силиконовый пузырь.

Рядовой Чилит нашёл такое сравнение с одной стороны весёлым, а с другой – оскорбительным и непозволительным.

– Дабилот – внешне мощная и нелепая комбинация обезьяны и собаки, не знаю отчего, но мимика подсказывает об интеллектуальном скудоумии.

После этих слов рядовой Чилит задумался, едва не пустил слюну и отвернулся. Слова пришельца о неплохой комбинации… и чём-то интеллектуальном отдавали оскорблением.

– Что же касается вашего комиссара, – продолжил Толик, – он просто… чудовище, поедающее само себя изнутри. Его рот как зубастый анус… Рот на животе – всё равно, что жопа в подмышке.

В помещении повисла тишина. Парахагес что-то изучал, глядя на голографический монитор. Спустя несколько минут представительный робот церемониально коснулся своей груди и заявил:

– Господин Га-На Лой принял решение. Пришелец Попов за оскорбление представителя сил федерации приговорён к одним суткам изоляции с отсрочкой на определение места изоляции советом федерации. Дальнейшее пребывание на Кехшаа-2 будет проходить в статусе карантина. Рядовой Чилит, сопроводите пришельца в жилой корпус надзорного отдела, помещение для ожидающих НК-12/С.

Подойдя к Толику, Чилит совместил две половинки круга вокруг его запястья, иные удерживающие устройства разомкнулись, и тот смог встать. За дверью смотровой конвой удвоился, но человек и не думал о неповиновении. Всё было так здорово! Не то чтобы ему нравился Хэллоуин, но было забавно и походило на сон.

Путь к НК-12/С был недолгим: немного пешком по коридорам, типичным для высоток, до лифта (со сказочно приятным ходом), на котором то ли вниз, то ли вверх, но недолго (Толик успел пробежаться взглядом по нескольким инструкциям на доработанной кириллице о важности соблюдения инструкций); дальнейший маршрут продолжился по коридорам, выработанным в мелкофракционной породе и полностью покрытым укрепляющим составом стен и потолков.

Всё это время Чилит шёл позади Толика, прокручивая его слова в смотровой. Его напарник шёл первым, не проронив ни слова. Двумя руками он держал оружие, третьей набирал коды в замках, а четвёртой время от времени почёсывался.

Ознакомление

Если до спуска в лифте все помещения и коридоры были весьма современны, то на территории надзорного отдела был скромный дизайн. Отведённое Толику помещение НК-12/С было обставлено очень скудно. Оно казалось пустым, но уютным. В дальнем углу на подвесах к стене крепилась одноместная, но широкая и мягкая кровать-лежак. Бельё лежака, как и ворсистое покрытие пола, имело приятный кофейный цвет. На стене находился большой встроенный экран монитора, на котором один пейзаж из камней сменял другой. У кровати прямо в воздухе висела небольшая прямоугольная прозрачная полочка с металлическим оттенком. На ней лежал плоский предмет в форме гибрида – треугольника с кругом. Толик сел на кровать и ещё раз оглядел помещение размером примерно четыре на пять метров.

Никакие запреты не удержат любопытного человека пощупать полку и взять непонятный предмет в руки. Шипастый круг оказался пультом управления для всего. Одна из плоскостей имела функцию тачпада, требовалось лишь точней направить более удлинённый угол куда надо и правильно нажать или погладить.

Долго Толик не выпускал пульт из рук. Уборная с замысловатым унитазом, душевая кабинка, барная стойка с краном (изливающим розовую с душком желеобразную жидкость), гардеробный шкаф (пустой) – все это находилось либо под полом, либо над потолком и управлялось пультом. Направил на часть пола – на широком углу пульта появляется изображение скрытого под ним «удобства» – выбрал – фрагмент пола подымается к потолку, а на его месте, к примеру, душ.

Вдоволь наигравшись с пультом и всей бытовой начинкой НК-12/С, Толик уронил взгляд на пустой стол и подумал: «Где же еда?». Тут до него дошло, что он зверски голоден. Спустя минуту, не стерпев ожиданий, он колотил в дверь, желая знать, куда ехшаа спрятали холодильник.

В ответ на стук вместо трансляции пустынных пейзажей монитор разделился надвое. В одной части – лицо доктора Парахагеса, а в другой – во весь рост незнакомый ехшаа.

– Мы вас слушаем, – заявил ехшаа.

– Я есть хочу!

– В вашем распоряжении имеется обще-паика, – равнодушно отчеканил ехшаа. – А стандартная смесь арестанта выдаиотся по расписаниу.

– Комендант, не забывайте, это земной пришелец! Он на карантине, и он изолированный с отсрочкой, а не арестант, – вмешался Парахагес и обратился к Толику. – У нас имеется информация по вашей форме, но протокол вынуждает дожидаться официального распоряжения. Вам придётся потерпеть.

В голове Толика слово «форма» заметалось словно металлический шарик из настольного пинбола.

– И не шуми, не то превратишься в арестанта, – добавил комендант, будто испытывал особые чувства к данной категории граждан.

– О! Вспомнил! Начальник, – обратился к нему Толик, – где моя одежда? – Для наглядности он брезгливо взялся двумя пальцами за ткань одетого на себя подобия пончо до колен и оттянул от груди.

– Щем вам не нравится «лоно природы?» – искренне удивился комендант.

– Может, вы и в восторге от «костюма Адама», но я привык к нательному белью.

– Пришелец Попов, – вмешался Парахагес, – одежда на дезинфекции, как только она пройдёт обследование, вам её вернут.

– Обследование одежды?

– Что здесь удивительного? Проба ткани, покрой, запахи Земли… – Парахагес типично для учёного склонил голову и взглянул из-под несуществующих бровей. – В конце концов, принесённые вами микроорганизмы и вирусы… Кто знает, что вы на себе притащили к нам? Ждите.

– Да, – согласился комендант. – И помните: льубое противодействие может привести … – ехшаа, вероятно, пытался врать – … к умерщвленьу.

Изображение собеседников исчезло с монитора замысловатой графикой. Но спустя короткое время монитор снова украсило чешуйчатое лицо Парахагеса.

– Должен вам сообщить, Попов, что в большом космосе галактики Сурь Федерация чётко структурирована, имеет военный флот, конструктивный подход к планетам и демократичный к населению. – Парахагес подчёркнуто выдержал паузу, и то ли стыдливо, а может, со скромностью добавил. – Совет федерации с не-жителем федерации может поступить непредсказуемо. Ваш статус пришельца с Земли даёт вам некое преимущество, и всё же сильно не обольщайтесь.

Казалось, время замедлилось. На мониторе в формате 5D крутились слайды местных пейзажей. Внеземная обстановка коснулась сознания Толика, и ему стало не по себе.

«Где Я? Как такое могло произойти? Это не продвинутый кинотеатр, не сон и не глюк. Это реальность, и пока реальность не радостная, а местами и страшная. Спецслужбам меня не спасти, даже если б хотели, да и кто знает о моей участи. Потеряна ли для меня Земля? Что я имею?»

В довесок ко всему, в голове прозвучали слова Парахагеса: «… с не-жителем федерации совет может поступить непредсказуемо».

Толик пребывал в сильнейшем шоке, мозг переполняла каша из позитивных и негативных мыслей. В настроение вкрадывалась депрессия и нечто по-детски радостное.

«В конце концов, аборигены цивилизованные. Федеративное устройство, межпланетное сообщение, правовые заседания. Стало быть, есть свод законов или правил, и чтоб выжить, их нарушать не надо. По крайней мере пока».

Постепенно стало приходить успокоение. Постепенно каша из мыслей уже перестала быть таковой, инстинкт самосохранения приступил к формированию групп. Коллекция очагов пессимизма отходила на задний план, уступая позитиву, порождённому воображением.

«Между прочим, – рассуждал Толик, подымая себе настроение, – путёвку в мир инопланетной цивилизации (пусть даже в один конец) не выиграть, и в качестве Земного посла человечество никого в глубокий космос отправлять не собиралось и не способно, а тут моментально, и в первые ряды. Конечно, много неясного и опасного, но шансы на выживание есть, ведь не съели ж меня эти чудовища, наоборот, – Толик ощупал левое предплечье, – быстро вылечили перелом. Хотя, пожалуй, ехшаа могли бы подать меня с зеленью на ужин».

Толик представил, как рот (с широкими резцами) на брюхе коменданта обгладывает вылеченное предплечье… Мурашки и холодный пот.

– Да ну нафиг! – не выдержал Толик.

Мгновение спустя на помощь пришла память со знаниями в зоологии: для мяса – клыки, для травы – резцы. Застрявший было ком в горле провалился, от сердца отлегло, и Толик чётко для себя подытожил: «Не сожрали б».

Немного подумав, Толик предположил, что ехшаа, возможно, милые создания. И в принципе: ехшаа, дабилоты, Парахагес и пузырь в банке не такие уж страшные. Примерно таких же можно встретить в фантастических фильмах. Да… только дело в том, что для Толика это была реальность.

«Реальность, а какая она? – Толик полностью успокоился, а голод усилился. – Я один, вдали от дома, среди инопланетян, не знаю местных обычаев, и меня уже успели приговорить к наказанию. Жуть, как кушать хочется. Может, жалобу накатать? Раз по-русски не понимают». Эта мысль привела его в ступор – как он вообще с ними общается?

В поисках ответа потекли долгие минуты. Размышляя, Толик не заметил, как местные пейзажи на мониторе сменила физиономия Парахагеса. Он смотрел, как и все ящерицы, не моргая, поэтому взгляд его казался пристальным.

– Пришелец Попов, вы всё ещё живой организм? – настойчиво полюбопытствовал доктор.

Толик расценил вопрос как оскорбление.

– О! Это вы? А я думал, программа «В мире животных». Думаю: «почему Дроздов молчит?» Что новенького?

– Депеша задерживается.

– Бюрократия, – разочарованно констатировал Толик.

– Нет! – нерешительно возмутился доктор. – С Хомало-5 пакет информации всегда приходит быстро. Но информация относительно вас на каком-то этапе обросла данными, и трансляция перестала быть возможна. – По всему было видно, что Парахагес не верил самому себе. – Принято только короткое ЦУ о взятии вас на особый контроль.

– А вас-то что беспокоит?

– Так вышло, что вы теперь мой опекаемый. – Парахагес ёрзал на стуле, о чём-то размышляя. Наконец плямкнул и продолжил. – Господин Га-На Лой убыл на Скес-3, а ехшаа с радостью отдали мне всю вашу документацию на том основании, что я доктор наук.

– Поздравляю вас, доктор. Теперь вы за всё в ответе.

– Попов, если вам не безразлична моя жизнь, – с монитора смотрела ящерица с мольбой в наивных глазах, – постарайтесь не сдохнуть до прибытия депеши.

Такой откровенности Толик не ожидал.

– Если вы, доктор, не дадите мне сейчас стакан воды, можете считать себя самоубийцей.

– Да-да, воды, – затараторил Парахагес, – это, безусловно, важный элемент жизнеобеспечения. – Он немного поёрзал и уточнил. – А какую? Воду, обогащённую изотопом нефрита, кислотами, ураном или ещё чем-то? Может, бактериосок?

– Доктор, вы всё это сами пробовали?

– Бактериосок – да, он полезен. Пришелец Попов, Вас – землян – на территории галактики больше чем один, и это уже прорыв! Я располагаю некоей информацией, но время от времени наши учёные сталкиваются с противоречиями в той или иной области. Известны общие условия содержания. Около сорока процентов населения галактики не знают о вашем существовании; более двадцати – только то, что такие есть в принципе; ещё столько же – знают, как выглядят; более десяти процентам известны федеральные данные; и лишь немногие знакомы со всеми шестью статьями первого пункта «ОЖ». – Парахагес так разошёлся в оправдании своей некомпетентности, что не заметил, как сливает закрытую информацию. – Я не из числа избранных, даже не из десятка более-менее осведомлённых. Мои знания ограничены. Другими словами, не ждите восторженных криков, дескать: «Смотрите, это же землянин! Дайте мне автограф! Выбейте мне зуб». Вас примут, как… особь малочисленной формы с отдалённого космоса.

Толик, слегка озадаченный свежей информацией, стал понимать, насколько он одинок.

– Ну, так какая вода вам требуется?

– Н2О.

– Вы знаете химию? – удивился доктор.

– Есть немного.

– Что ж, формула простая, в принципе это основа для подавляющего большинства форм. Скоро вы её получите, – Парахагес плямкнул и добавил. – Надеюсь, что вы не ошиблись в выборе формулы, потому как длительное употребление может иметь негативные последствия.

И вновь монитор показал прекрасный безжизненный красно-бурый пейзаж. Толик даже не знал, над чем думать. Он – редчайший экземпляр, но нафиг никому не нужен, хотя с его появлением депеша превратилась в посылку, от которой все бегут, а редкую и, возможно, важную форму жизни поручили одной ящерице. Радовало то, что он, по крайней мере, не единственный человек в космосе.

Дверь камеры распахнулась. Вошёл Парахагес.

– Вот ваша вода, – сказал доктор и сел рядом.

Толик выхватил банку с носиком, как у чайника, только у самого дна, и присосался, но без желаемого результата.

– Наклонять не надо, нажмите оранжевое пятно, вода поступит самотёком.

Выпив всё, Толик поставил банку на стол и вытер рот рукой. Взглянув в кошачьи глаза Парахагеса, спросил с лёгкой придиркой:

– А нормальной бутылки вы ещё не изобрели?

– Это ятукан, национальная посуда ехшаа, весьма удобная для использования в космосе. Чтобы пить с обычного стакана, ехшаа пришлось бы ложиться на спину, а это ущемляет их самолюбие, поэтому неподходящей для них тары на Кехшаа-2 нет.

– Док, объясните, как так вышло, что мы понимаем друг друга и общаемся. Неужто русский язык распространился на весь космос?

– Мы с вами говорим на общегалактическом языке, происхождение которого известно только уроженцам мира, но каждая разумная форма жизни имеет своё неиспользуемое наречие. – Парахагес лениво плямкнул. – Также у всех форм свои кулинарные пристрастия, но на федеральном уровне используется общественная пайка – та, от которой вы отказались.

– Послушайте, док, а кто говорил мне, что я не житель федерации? И потом, кушать слизь розового цвета с запахом гнили и со вкусом квашеной капусты? – Толик представил себе трапезу и даже поднёс ко рту воображаемую ложку, но, скривившись, коротко воображаемо отплевался.

– Вы сказали, розового? Но ведь это кормосмесь для гандурасов! – Парахагес виновато плямкнул. – Это ехшаа напутали.

– Да ладно вам, док, – успокоил Толик, заметив стыдливый взгляд.

– Нет, Попов, так нельзя, – Парахагес подошёл к зависшему столику, взял пульт, ловко вывел на монитор изображения блюд в 5D и вернул пульт. – Это блюда местного общепита. Выбирайте.

Толик принялся за выбор, пролистывая меню. Он принюхивался, глотая слюни. Некоторые блюда казались очень даже ничего.

– Простите, док, это из чего?

– Это одомашненный кувак. Учтите, он жирный.

– Пахнет замечательно. – Слюна пошла обильней, и Толик решил закончить с выбором. – Я хочу попробовать кувака.

Парахагес вынул из кармана платёжное устройство (серебристый предмет размером с кредитную карточку, в тройную её толщину), подтвердил заказ и отдал устройство Толику.

– Что это?

– Филк-карта, платёжное средство. Такое должно быть у каждого в федерации.

Толик покрутил филк-карту в руках.

– И какой у меня баланс?

– Первое время вы будете находиться в кредитной зоне, после вашей аккредитации на филк-карту начнётся поступление баллов. – Поверхностного ответа было достаточно, а вдаваться в финансовые вопросы Толик пока не хотел и прервал дальнейшие нудные пояснения Парахагеса.

– Послушайте, док, дистиллированная вода – это, конечно, хорошо. А могли бы вы синтезировать формулу С2Н5ОН?

– Что? – Парахагес насторожился. – Это же закрытая формула. Для каких целей это вам надо?