В плену страсти

Выигрывал тот, кто продержится до конца, не отказавшись ни от одного задания и выполнив все до конца. Главный приз – не только сумма всех взносов, но и статус в этой закрытой компании. Тут не просто деньги – тут репутация и власть.

Я внимательно оглядела участников. В их глазах читался азарт и холодный расчёт. Это была игра на грани – азарт и риск переплетались с тайнами и личными испытаниями. Я поняла, что эта ночь изменит многое.

Эмили посмотрела на меня и тихо сказала:

– Главное – не терять голову и не показывать страх. Тогда всё будет в твоих руках.

Я сделала глубокий вдох, готовясь к тому, что впереди меня ждёт неизвестность и испытание.

Когда мы сели за стол, за ним уже разместились семь человек – все сосредоточенные, готовые к началу игры. Один из них, девушка с короткими светлыми волосами и ярким макияжем, оглядела комнату и произнесла с лёгкой улыбкой:

– Ждём ещё одного. Восьмого.

В этот момент в комнату вошёл Адам. Его глаза тут же встретились с моими – холодные, оценивающие, будто он решал, стоит ли меня здесь быть. Он сел справа от меня, и это молчание было громче всех слов.

Первым ходил парень слева от меня. Он взял карту и прочитал задание: «Расскажи о своём самом большом страхе». Некоторые хмыкнули, кто-то хмурился, но он сказал тихо, почти для себя.

Когда дошла моя очередь, я почувствовала, как сердце стучит в груди громче обычного. Взяла карту, внимательно прочла задание: «Сделай комплимент человеку справа от тебя».

Все взгляды устремились на меня. Справа сидел Адам – с его холодным взглядом и еле заметной усмешкой.

– Ладно, – выдохнула я, – у тебя красивые глаза. И хоть ты и выглядишь как будто готов меня проглотить, в тебе есть своя харизма.

В комнате проскользнула легкая реакция, и Адам кивнул, не отводя взгляда.

Я поняла: эта игра – не просто карты и задания. Это шахматы, где фигуры – живые люди с собственными правилами и тайнами. И чтобы выиграть, мне придётся быть не только умной, но и хитрой.

Игра продолжалась, и с каждой новой картой напряжение росло. Когда настала моя очередь во второй раз, я с осторожностью взяла карту и прочитала вслух:

– «Поцелуй человека справа от тебя».

Я ощутила, как холодок пробежал по спине. Опять справа? Снова он. Не могла поверить. Это слишком странно, чтобы быть просто совпадением.

Взгляды за столом тут же сосредоточились на нас, и я заметила в глазах некоторых игривую заинтересованность, словно они ждали моего ответа.

Я глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. В этот момент Адам встретился со мной взглядом – в его глазах была вызов и лёгкая насмешка.

– Он делает это специально, но как? – подумала я.

– Разве что… он организатор этой игры, – встревоженные мысли стали приходить ко мне.

Десять тысяч фунтов у меня не было, я не могла отказаться. «Дура, зачем ты вообще полезла в эту затею?» – прошептал внутренний голос.

Потом я подумала, что скажу: «Мы брат и сестра, я не могу этого сделать». Но говорить это вслух я не могла – слишком много нерешённых вопросов между нами, и мы как бы не брат и сестра, так на бумаге да и только.

Адам смотрел на меня, его глаза не отводились, и в них я читала одно: «Действуй». Что бы ни было дальше – это был мой выбор.

Вся комната словно замерла, ожидая моего шага.

Но в итоге я решилась и тихо сказала:

– Я не могу это сделать. Мы с ним… брат и сестра.

За столом воцарилась тишина, а взгляды всех словно впились в меня. Я почувствовала, как моё сердце пропустило удар.

Адам медленно повернул голову в мою сторону, и в его глазах мелькнула игра – смешение иронии и чего-то более тёплого.

– Брат и сестра? – произнёс он с лёгкой усмешкой, наклонившись чуть ближе. – Только на бумаге. Зато по-настоящему я мог бы заставить тебя забыть обо всех этих формальностях.

Его голос стал чуть тише, будто он делился каким-то секретом, а губы искривились в полуулыбке, которая была одновременно вызывающей и завораживающей.

– Ты думаешь, сможешь устоять? – спросил он, глядя прямо в глаза, вызывая меня на невидимую игру.

Я почувствовала, как кровь приливает к щекам, и внутри зашевелился неожиданный коктейль из тревоги и возбуждения.

Тут кто-то из игроков за столом тихо, но достаточно чётко произнёс:

– В наших правилах игры есть одно важное – границы не переходят. Не все смогут понять такой поступок, особенно если вы действительно живёте вместе, как брат и сестра. Пусть кровь и не связывает, но связь остаётся.

Я повернулась, чтобы посмотреть на того, кто так спокойно и неожиданно вмешался. Это был Лео – тот самый парень, которого я заметила у бара, но почти не обращала на него внимания во время игры.

Он встретил мой взгляд с лёгкой улыбкой и кивком, как будто хотел сказать: «Я здесь, и всё будет под контролем».

За столом внезапно повеяло неожиданной поддержкой – и я почувствовала, что, возможно, в этой игре мне не так одиноко, как казалось.

Внезапно Адам вскочил, его глаза вспыхнули яростью, и он с криком:

– Я тебя предупреждал, сукин сын! Даже не подходи к ней!

Он накинулся на Лео, нанося удары один за другим. Воздух наполнился звуками борьбы, кто-то из присутствующих пытался оттащить Адама, но он был словно на взводе, не слушал никого.

Я стояла в оцепенении, не в силах поверить, что всё так быстро вышло из-под контроля. Паника подкрадывалась всё ближе, и я поняла, что мне нужно бежать.

Сбежав через толпу, я вырывалась к выходу, слыша вдалеке голос Эмили, зовущей меня.

Но воздух внезапно стал слишком тяжёлым – не хватало дыхания. Паническая атака накрыла меня с головой, и я выбежала на улицу, хватая воздух ртом, пытаясь успокоиться.

На улице меня обдало холодным воздухом, но облегчение не приходило. Голова начала кружиться, будто вокруг закружились всё стены и свет – всё стало зыбким и неустойчивым. Сердце бешено колотилось, будто собиралось выскочить из груди.

Дыхание стало резким и прерывистым, каждый вдох казался недостаточным. Казалось, что лёгкие сжимаются в тиски, и воздуха всё меньше и меньше, а мир вокруг медленно растворяется в тумане.

Руки затряслись, ноги подкосились, и я чуть не упала на холодный асфальт. Мне хотелось закричать, но голос застрял где-то глубоко внутри.

Я пыталась сосредоточиться на чём-то – на прохладном ветре, на мерцании уличных огней, на звуках города – но всё смешивалось и становилось невыносимым.

Вдруг кто-то коснулся моей руки – это была Эмили. Её голос был тихим и спокойным:

– Алиса, всё будет хорошо, дыши со мной.

Она взяла меня за руку, и я попыталась повторять её вдохи-выдохи, пытаясь вернуть себе контроль.

Медленно, очень медленно, голова перестала кружиться, дыхание стало ровнее, и мир снова обрёл чёткость.

Пока я пыталась прийти в себя, дверь здания резко распахнулась – и на пороге появился Адам. Его взгляд был суров, а шаги – быстры и уверены.

Он без лишних слов схватил меня за руку и начал тянуть в сторону машины.

– Мы уезжаем домой, – сказал он грубо, не замечая сначала моего состояния.

Я пыталась вырваться, но он крепко держал меня, словно боялся отпустить.

Только когда я запнулась и чуть не упала, Адам, наконец, заметил – что-то не так.

Его глаза расширились, и он быстро ослабил хватку.

– Алиса? Ты в порядке? – голос стал мягче, почти тревожным.

Я с трудом кивнула, пытаясь отдышаться.

– Паника… – прошептала я.

Он молча посмотрел на меня, и вдруг впервые за всё время между нами появилась настоящая забота.

– Садись в машину, – сказал он, ведя меня к дверце.

Адам резко повернулся к Эмили, которая стояла неподвижно, не произнося ни слова. Меня удивило, как её лицо побледнело, а взгляд стал настороженным – она явно боялась его, хотя раньше казалась такой уверенной. Вчера я этого не замечала.

– Сейчас за тобой приедет Нико, – холодно бросил Адам в её сторону. – Чтобы больше я вас вдвоём не видел на таких мероприятиях.

Эмили не ответила, лишь молча кивнула и, не сводя с Адама взгляда, ушла в толпу.

Я села в машину и, кажется, начала постепенно приходить в себя. Сердце всё ещё бешено стучало, но холодок страха понемногу отступал.

Мы только тронулись с места, когда Адам резко повернулся ко мне, глаза сверкали раздражением.

– Ты хоть понимаешь, куда ты пришла? – его голос звучал почти как укор. – Зачем вообще туда пошла?

Я молчала, слушая каждое слово, чувствуя, как внутри что-то сжимается.

– А если бы не я был организатором этой игры? – Адам почти шептал, но в голосе звучала угроза. – Что, если бы тебе выпала карта – отсосать кому-то? Ты понимаешь, что творишь, Алиса?

Я зажмурилась, пытаясь проглотить комок в горле, и сердце колотилось так, словно вот-вот вырвется наружу.

Это был не просто упрек – это было предупреждение. Но зачем? И почему он так волнуется обо мне?

Но я не стала дальше выслушивать его тираду. Голос внутри меня взорвался, и я нахлынувшей волной начала кричать:

– Ах так, значит, это ты организатор этой игры? И ты знал, что я окажусь на этой вечеринке? Откуда?! Ага, наверное, Нико тебе сообщил – тот самый парень Эмили!

Я почувствовала, как в груди поднимается ярость, а слова сами вырываются наружу.

– И ты специально подстроил карты! Сел справа от меня, зная весь их порядок! Это была ловушка!

Адам застыл, его глаза на мгновение потемнели, но потом на губах появилась ироничная усмешка.

Он медленно склонился ко мне, словно что-то изучал – то ли мой страх, то ли гнев, то ли дрожащие губы. Его лицо оказалось слишком близко, так близко, что я могла разглядеть каждую тень на его скулах, каждый ресничный изгиб.

– А может быть, – прошептал он, голосом, в котором сквозила опасная нежность, – я и правда был организатором этой игры.

Сердце пропустило удар.

– Может быть, я хотел посмотреть, как ты вывернешься. Как справишься. Как дрогнешь.

Я не отводила взгляда. Дыхание сбивалось, будто лёгкие забыли, как работать. Между нами не оставалось воздуха – только тишина, натянутая до предела, и напряжение, которое вибрировало в каждом нерве.

– Или, – продолжил он, – я просто хотел, чтобы ты посмотрела на меня вот так.

Его пальцы коснулись моей щеки. Сначала осторожно, будто он сам не верил, что делает это. А потом – чуть сильнее, как будто хотел стереть все сомнения, которые роились в моей голове.

Я почувствовала, как дрожь прошла по позвоночнику. Его дыхание коснулось моей кожи.

На какую-то вечность мы повисли в этом хрупком, зыбком «почти».

Он мог поцеловать меня. Он должен был.

Но не сделал.

Вместо этого он резко отстранился, как будто кто-то включил свет, и всё стало слишком явным.

– Поехали домой.

Я открыла глаза, и он уже смотрел в сторону дороги. Рука вернулась на руль. Он снова стал ледяным, сдержанным, как будто ничего не было.

Машина тронулась. А я осталась там, где мы почти пересекли границу.

Мы добрались до дома быстрее, чем мы ехали с Эмили. Адам гнал как сумасшедший – дороги, улицы, фонари мелькали за окнами, будто перемотанный фильм. Он ни разу не заговорил со мной за всё время, и, если честно, я была благодарна за эту тишину.

Когда мы въехали во двор, фонари особняка уже были включены – мягкий тёплый свет бил из окон, как будто внутри всё было по-прежнему спокойно и правильно. Адам вышел первым, хлопнув дверцей, и обошёл машину, чтобы открыть её мне. Я не спорила – была слишком вымотана. Просто встала, чувствуя, как подкашиваются ноги, и пошла за ним по гравийной дорожке.

Когда мы вошли в дом, Оливия уже ждала нас в холле. Она улыбнулась – самой тёплой, домашней улыбкой. В её взгляде всегда было что-то от матери, которая сама выбрала тебя.

– Алиса, наконец-то. Я уже начала переживать. – Она подошла ко мне и обняла, легко, но искренне. – Почему ты не с Эмили?

Я не успела ответить – рядом стоял Адам, и я чувствовала, как он напрягся. Он будто снова натянул на себя маску безразличия. Оливии он кивнул формально, будто просто сосед, не сын.

– Я встретил Алису и привез ее домой, – отрезал он коротко.

Я почувствовала, как он отстранился от меня – даже в манере говорить, в тоне, в том, как не встретился со мной взглядом. Как будто между нами ничего не было. Ни той паники у входа, ни разъедающей тишины в машине.

Оливия посмотрела на него внимательнее, и вдруг её лицо посерьёзнело.

– У тебя губа… – Она шагнула ближе, вглядываясь. – Ты подрался?

Адам отклонился, как будто не хотел, чтобы она дотрагивалась.

– Всё в порядке.

– Где вы были? – её голос стал твёрже. Не злой – обеспокоенный, материнский.

– На вечеринке. Ничего такого, – он сказал это слишком быстро, слишком сжато. Почти как ложь.

Оливия перевела взгляд на меня. Я почувствовала, как щеки горят. Её взгляд был мягким, но внимательным. Она что-то чувствовала.

– Алиса, ты в порядке?