В плену страсти

– Гардероб, кажется, у тебя уже есть, – улыбнулась Оливия, – и твой айпад в комнате, нашла его, да? Наверное, нужны ещё книги? Форму мы уже взяли, потом посмотришь.

Я кивнула.

– Да, точно. Книги точно понадобятся.

Оливия задумалась на мгновение, а потом предложила:

– Завтра можем вместе съездить – развеешься и купим тебе пару женских штучек, если хочешь. Что скажешь?

Мне вдруг стало немного теплее от этой простой, почти обычной идеи – выйти из дома, выбрать что-то для себя, хоть немного почувствовать себя нормальной девочкой.

Я улыбнулась, расслабилась и согласилась: почему бы и нет? Это моя новая семья, и, может быть, завтра всё станет чуть проще.

Но Адаму, видимо, это не понравилось. Он бросил Оливии с ехидцей в голосе:

– Отлично, мама, нашла новую игрушку.

В комнате повисла неловкая тишина, и я снова почувствовала, что всё здесь – как на тонкой грани.

Но Адам, не скрывая иронии, продолжил:

– Быстро ты забыла о моём брате.

Его слова застали меня врасплох. В комнате повисла тишина.

Генри спокойно и мягко посмотрел на сына:

– Мы уже закрыли эту тему, Адам. Нам нужно отпустить Сэма. Он умер, и нам всем больно.

В комнате повисла тяжёлая тишина. Я почувствовала, как слова Генри словно попытка найти покой среди боли, которую они все разделяли.

Оливия тихо кивнула, опустив глаза, а Адам отвернулся, чтобы спрятать эмоции.

Я поняла, что за этим домом и его блеском скрывается история, которую ещё предстоит принять.

Остаток ужина мы провели в тишине.

Тяжесть невысказанных слов и общая грусть словно окутали комнату. Каждый погрузился в свои мысли, словно пытаясь найти силы смириться с потерей и начать жить дальше.

Я ела, стараясь не привлекать к себе внимания, чувствуя, что в этот момент молчание – самый верный способ показать уважение и понимание.

За окном постепенно опускалась тьма, но внутри дома свет всё так же мягко и ровно падал на изысканные блюда и идеально расставленную посуду.

Адам внезапно встал из-за стола, тихо поблагодарил за ужин и направился к выходу из столовой. Я удивленно посмотрела ему вслед – его спокойствие казалось странным после того, как он только что язвил и холодно относится ко всем присутствующим.

Он словно менялся на глазах: сначала конфликтный, раздражительный, а теперь – будто и не было ничего. Я не могла понять, как можно так легко переключаться, будто это часть какой-то его игры или маски.

«Он точно ненормальный», – подумала я, но при этом решила не задавать лишних вопросов. Лучше пока просто наблюдать.

Генри встал и спокойно остановил Адама у двери:

– Ты куда?

Адам пожал плечами:

– Поеду к Нико, мы сегодня договаривались встретиться .

Неожиданно Оливия вмешалась:

– Возьми с собой Алису, пусть она немного вливается в наше общество. Ник из хорошей семьи, там же и девочки, наверное, будут, да , Адам? Пусть найдёт себе подруг. Но – под твою ответственность, Адам, отвечаешь головой. Никакого алкоголя, сигарет, понял ?

Адам хотел возразить, но в итоге кивнул:

– Ладно, понял. Буду смотреть за ней.

Я удивленно посмотрела на него – не ожидала, что он так быстро согласится.

Даже никто не спросил меня, хочу ли я ехать с этим болваном не пойми куда и не понятно зачем. Внутри всё сжалось от смешанных чувств: с одной стороны новое, странное предложение, с другой – сомнения и страх.

Адам смотрел на меня, словно ожидая ответа, а я застыла, пытаясь понять, что сказать.

Тут вмешался Генри, мягко, по-отцовски. Его голос прозвучал уверенно и спокойно:

– Алиса, я понимаю, это всё новое для тебя. Но иногда нужно позволить себе просто попробовать – влиться в новую жизнь. Мы с Оливией бы не хотели, чтобы ты грустила или чувствовала себя одинокой. Адам… та ещё язва, да, – он усмехнулся, – но поверь, он тебя не обидит.

Я посмотрела на Адама – он сидел, откинувшись на спинку стула, с тем самым своим выражением лица, в котором читалась вечная насмешка, но и доля скуки.

– Ладно, – тихо сказала я, сама не веря, что соглашаюсь. – Я согласна.

Адам чуть приподнял бровь, как будто удивился, но тут же ответил:

– Тогда переоденься. Только не джинсы с мешковатым свитером, ладно?

Я почувствовала, как щеки заливает жар. Снова это чувство неловкости – вроде бы и не обидел, а всё равно смутил. Я ведь и так не из этого мира, а он только подчеркивал это каждым словом.

Оливия мягко улыбнулась и встала из-за стола. В её движениях было что-то почти королевское – спокойная грация, уверенность, и в то же время – тепло. Она подошла ко мне и, легко положив руку мне на плечо, тихо, по-матерински сказала:

– Пойдём, я тебе помогу собраться. У тебя есть красивые вещи, и сегодня отличный повод их надеть. Не переживай, всё будет хорошо.

Я машинально кивнула, позволяя ей повести меня за собой. Было странно… почти непривычно – чувствовать такую заботу. Тепло. Как будто я действительно была ей небезразлична.

Спустя 30 минут я себя не узнавала в зеркале. Оливия сделала мне лёгкий макияж – стоит ли говорить, что это был первый макияж в моей жизни? Оказалось, у меня действительно очень выразительные глаза, просто я раньше этого не замечала.

– Немного румян, тушь, блеск – и всё, – улыбнулась Оливия, – ты и без этого красивая, просто немного подчеркнули.

Потом она открыла гардеробную и задумчиво осмотрела вешалки.

– Надень вот это, – сказала она, доставая светло-голубые джинсы прямого кроя и мягкий, тонкий свитер молочного цвета. – Просто, удобно и со вкусом. Всё-таки ты едешь не на приём, а к друзьям Адама.

Я надела одежду и подошла к зеркалу. Всё выглядело удивительно гармонично – комфортно, но при этом очень аккуратно. Волосы Оливия аккуратно уложила, оставив их свободно спадать на плечи.

– У тебя свой стиль, – сказала она, – и мне он нравится. Ты выглядишь по-настоящему собой.

Я улыбнулась в ответ, и впервые почувствовала себя красивой.

Пока Оливия вставляла сим-карту в мой новый телефон, я натянула чёрные ботинки на шнуровке. Они были новыми, но удобными, будто уже носились – лёгкие, мягкие, и сели по ноге идеально. Я подошла к вешалке у двери, где висела тёмная кожанка, но почему-то рука потянулась не к ней.

Вместо неё я выбрала пальто – светло-бежевое, мягкое, прямого кроя, с широким воротом. Оно было не слишком плотным, но для прохладного осеннего вечера – в самый раз.

Не знаю почему, но мне вдруг захотелось чувствовать себя чуть взрослее, строже, как будто пальто могло защитить от всей неуверенности, которая во мне ещё жила.

Я накинула его, посмотрела в зеркало в прихожей. Образ был собранный и спокойный. Необычно – но мне понравилось.

Я уже спускалась по лестнице, ступая аккуратно, чтобы не поскользнуться в новых ботинках, как услышала голос Адама. Он стоял у входной двери, слегка отвернувшись, и говорил с кем-то по телефону.

– Я буду не сам, – сказал он, коротко, с тем самым равнодушным тоном, который почему-то всё время звучал как вызов. – Скоро буду. Ждите.

Он отключился, не заметив, что я всё слышала, или сделав вид, что не заметил. Я остановилась на секунду, сжав перила. Мне стало немного не по себе – как будто я врываюсь в чужую компанию, где мне не совсем рады.

Но Оливия с Генри ведь доверяют ему. Значит, всё будет нормально.

Оливия и Генри пожелали нам удачи перед выходом. Оливия мягко улыбнулась и добавила:

– Постарайтесь вернуться до полуночи, хорошо? Чтобы мы не волновались.

Генри лишь кивнул и одобрительно похлопал Адама по плечу.

Мы вышли из дома, и через пару минут к крыльцу плавно подъехала машина. Я сразу узнала её – белоснежный Porsche 911 Carrera. Он блестел под уличными фонарями, будто только что выехал из салона.

– Это твоя? – удивлённо спросила я.

Адам кивнул, открыл пассажирскую дверь и с ленивой ухмылкой ответил:

– А ты думала, я на велосипеде поеду?

Адам завёл мотор, белый Porsche мягко зарычал, и мы медленно выехали со двора. В машине повисло молчание. Я крепко держала руки на коленях, стараясь не показать, как волнуюсь.

Он бросил на меня быстрый взгляд и усмехнулся:

– Ну, кажется, тут у вас целый ритуал с этими напутствиями… Только первый день, а уже столько внимания.

Я слегка покраснела и ответила:

– Да, это всё новое для меня.

– Ну, раз новое – привыкнешь, – коротко сказал он и снова сосредоточился на дороге.

Мы ехали в тишине, но я замечала, как Адам украдкой бросает на меня взгляды. Казалось, он пытается рассмотреть меня получше – словно пытается понять, кто я на самом деле, за этой новой одеждой и макияжем. Мне стало немного неловко, и я отвернулась к окну, чтобы спрятать смущение.

И вот машина остановилась. Адам повернулся ко мне и сказал:

– Мы приехали.

Я открыла дверь и вышла наружу. Вокруг было много людей – кто-то смеялся, кто-то тихо разговаривал, кто-то держал в руках бокалы с напитками, а рядом пара страстно целовалась. Атмосфера напоминала вечеринку, хотя мне не хотелось бы здесь оказаться в первый же вечер.

Тут я вдруг поняла – Адам привез меня вовсе не к своим друзьям, а на какую-то тусовку. Вокруг мелькали яркие огни, громкая музыка, а лица незнакомцев казались чуждыми и неприветливыми. Мне стало немного не по себе.

Он с ехидной улыбкой сказал:

– А тут мы расходимся. Я пошёл отрываться.

И, не дожидаясь ответа, быстро повернулся и растворился в толпе.

Вдруг до меня дошло – вот почему он так легко согласился взять меня с собой. Чтобы просто поиздеваться. Привез меня в какой-то притон. Я чуть не растерялась от такой подставы. В глазах защипало, но я старалась не показывать эмоций – не для того меня сюда привезли, чтобы я сразу сдалась. Адам уже ушёл в толпу, оставив меня одну посреди этого хаоса.

Вдруг почувствовала, как внутри поднимается стальной холод решимости: я не позволю ему меня сломать.

Хорошо, что Оливия помогла мне собраться – конечно, я не была одета, как нынешние девушки в мини-юбках и ярких нарядах, но мой образ тоже имел право на существование. К тому же перед выходом я распустила волосы – они мягко спадали на плечи, добавляя мне немного легкости и естественности в этом сумбурном месте.

Я последовала за Адамом внутрь, сердце билось быстрее от непривычной суеты вокруг. В комнате было полно людей – кто-то громко смеялся, кто-то курил, кто-то уже явно перебрал с выпивкой. Свет мигал, музыка гремела так громко, что казалось, она вот-вот разорвёт мне барабанные перепонки.

Адам уже стоял у стены, плотно прижавшись к какой-то девушке, и пожирал её своим поцелуем. Мне стало не по себе – будто я попала в чужой мир, где всё происходит слишком быстро и слишком громко. Но я старалась не показывать, что мне страшно и неудобно. Просто молча смотрела, пытаясь понять, как здесь выжить.

Недалеко от меня стояла девочка примерно моего возраста, с длинными каштановыми волосами и добрыми глазами. Она улыбнулась мне, и я решилась подойти. – Привет, – сказала я немного робко. – Я Алиса. А ты? – Она представилась как Эмилии сразу же начала рассказывать про школу и местных ребят. Разговор завязался легко и непринуждённо, и я почувствовала, что, возможно, здесь мне действительно смогут найтись друзья.

Она училась в той же школе, куда меня собирались переводить —Wellington Academy, одна из престижных лондонских школ как сказала Эмили.

Знаешь, – сказала она тихо, – я здесь с парнем, но мы недавно поссорились, и мне сейчас грустно.

Я улыбнулась, почувствовав, что можно довериться. Рассказала ей, что меня сегодня удочерили – и как будто это стало для меня началом новой жизни. Эмили слушала внимательно и сказала, что будет рада помочь освоиться.

Мы немного поговорили, и я почувствовала, что, несмотря на весь этот странный вечер, у меня может появиться подруга.

Спустя некоторое время после наших грустных разговоров Эмили предложила оторваться на полную катушку и послать все проблемы к черту. Я даже не заметила, как поддалась этому искушению – и вот уже пью второй непонятный коктейль.

Внутри всё вокруг казалось размытым и шумным, свет вспыхивал и мигал, а музыка била в виски, заставляя сердце биться быстрее. Эмили смеялась рядом, легко и свободно.

Мы перебрались на произвольный танцпол – если так можно назвать это место. В особняке, на первом этаже, громко играла песня Jungle Kitty, и ритм захватывал всё вокруг. Свет фонарей плясал по стенам, а люди двигались в такт музыке, словно единое целое.

Эмили снова взяла меня за руку и втянула в этот вихрь, и я почувствовала, как напряжение постепенно уходит, уступая место легкости и свободе. В этом хаосе и шуме я на мгновение забыла про всё остальное – просто была здесь и сейчас.

Я сначала робко двинулась в такт музыке, пытаясь не выглядеть слишком неуклюже. Но с каждым аккордом Jungle Kitty я расслаблялась всё больше – тело само подстраивалось под ритм, руки плавно двигались в воздухе, а ноги переставлялись в лёгком, почти невесомом шаге.

Я крутилась и качала бедрами, как видела в фильмах, чуть смущаясь, но с каждым движением ощущая, как растёт уверенность. Впервые за долгое время я позволила себе просто наслаждаться моментом, не думая ни о чем, кроме музыки и танца.

Но вдруг я заметила, как Адам оторвался от своей компании и посмотрел в нашу сторону. Его взгляд был странный – смесь удивления и чего-то ещё, что я не могла сразу понять. В голове промелькнула мысль: «Что он там задумал?»

Я решила не показывать свою неловкость и продолжала танцевать, стараясь держать улыбку. Но внутри понимала – эта ночь точно запомнится надолго.

Пока я двигалась в такт музыке, почувствовала, что кто-то подошёл слишком близко. Парень, который стоял рядом, начал навязчиво приобнимать меня и пытался шептать что-то на ухо. Я пыталась отстраниться, но он не отпускал.

Пока я пыталась сдержать неловкость, вдруг из ниоткуда появился Адам. Он резко оттолкнул парня, который приставал ко мне, и тихо, но с угрозой в голосе сказал:

– Эй, приятель, ты либо отвалишь сейчас, либо завтра проснёшься с серьёзными проблемами. Понял? Она со мной.

Он прищурился, словно обещая, что слово не пустой звук.

После этого отпустил парня и медленно повернулся ко мне, будто говоря: «Спокойно, всё под контролем».

Я чуть вздрогнула от его резкости, но внутри стало спокойнее. Он обратился ко мне и спокойно добавил:

– Нам пора домой.

Вокруг шумела вечеринка, но для меня эти слова прозвучали как спасение.

Адам уже повел меня к выходу, а вокруг продолжала гудеть музыка и смех. В голове вертелась мысль, что эта ночь оказалась совсем не такой, какой я ее себе представляла.

Когда мы вышли на свежий воздух, прохлада осени мгновенно освежила меня. Адам молчал, только иногда бросал быстрые взгляды в сторону.

Я тихо спросила:

– Ты часто так… защищаешь?

Он усмехнулся, и в его голосе прозвучала неожиданная мягкость:

– Если кто-то тронет тебя – я сделаю так, что он об этом пожалеет.

Мы сели в машину, и я почувствовала, что этот странный вечер только начинается.

– Ты разве не пил и садишься за руль? – спросила я, не скрывая волнения.

Адам хмыкнул:

– Спокойно, я умею считать свои выпитые. Сегодня всё под контролем.

Я не совсем поверила, но решила не спорить – сейчас важно было просто уехать отсюда как можно скорее.

Прежде чем завести машину, он достал пачку сигарет и зажёг одну. Я с робкой улыбкой посмотрела на него и сказала:

– Дай сигарету.

Он медленно повернулся ко мне, голос стал низким и хриплым:

– Ты уверена, что выдержишь? Курить с таким, как я – это не просто.

Его взгляд задержался на моих губах, и он чуть наклонился ближе:

– Но если хочешь попробовать… может, я покажу тебе, как это делается по-настоящему.

Он протянул мне сигарету, и я почувствовала тепло его руки рядом с моей. В воздухе повисло напряжение – острое и заманчивое.

Медленно прикасаясь губами к сигарете, я затянулась глубоко, позволяя дыму проникнуть в лёгкие. Затем, не отводя взгляд, медленно выдохнула дым прямо ему в лицо – чувственно, почти вызовно.

Адам улыбнулся, и его голос стал тихим, хриплым, словно шёпот:

– Ты играешь с огнём, Алиса… Но мне нравится, когда тебя не надо уговаривать. Может, стоит продолжить этот урок позже?

Он завёл машину, и мы поехали по ночному Лондону. Улицы мелькали за окнами, огни отражались в тёмных стеклах. Мы переглядывались – в этом молчании было столько напряжения и непроизнесенного.

Через полчаса мы уже были дома. Дом – странное слово, но мне нравится, как оно звучит на языке новых начал. Не всё так плохо, как казалось сначала. Мне уже нравится находиться в этой семье, даже если я пока не совсем понимаю, куда всё это меня приведёт.

Генри уже спал, но Оливия ждала нас в гостиной. Как только мы вошли, она сразу же начала тараторить:

– Почему вы так рано? Что-то случилось?

Её голос был взволнован, глаза – насторожены. Мне стало ясно, что им обоим было не по себе из-за нашего неожиданного возвращения.

Я растерянно посмотрела на Оливию – не знала, что сказать. Но Адам спокойно и без лишних эмоций произнёс:

– Алиса устала. Всё-таки первый день, не хотел её перегружать.

Он сказал это таким ровным тоном, будто ничего особенного не произошло. Но в его голосе звучала какая-то уверенность… даже забота.

На этом мы все разошлись по комнатам. Оливия одобрительно кивнула, хоть в её глазах ещё оставался вопрос, но она больше ничего не сказала – только тепло улыбнулась.

Я поднялась по лестнице, чувствуя, как день начинает оседать внутри, как тёплая пыль. Уставшая, но будто бы немного счастливая, я вернулась в свою комнату. Не могу поверить , у меня есть своя комната.

Я приняла ванну – горячую, с мягким паром, который окутал меня, будто укрывал невидимым пледом. Тело приятно расслабилось, а мысли… наоборот, разбудились.

Когда я вернулась в комнату, закутавшись в мягкий халат, то легла на кровать и уставилась в потолок. Всё ещё не верилось, что этот день действительно произошёл.

Утро я встретила в приюте. А теперь – в чужом, огромном доме, с новой фамилией, новой жизнью… и с Адамом, который оказался совсем не таким, каким я его представляла в первые минуты.

Я потянулась за телефоном, разблокировала его – и пальцы будто сами набрали сообщение.

«Мия, у меня всё нормально. »

Через секунду пришёл ответ:

«Я рада. Не забывай обо мне.»

Я улыбнулась, наконец выключила свет, прижалась щекой к подушке. Мир казался странным и не совсем понятным… но впервые за долгое время – тёплым.

Глава 2.

Проснулась я от утреннего света, мягко пробивавшегося сквозь плотные шторы. В доме было удивительно тихо – ни топота, ни стука дверей, ни голосов. Такая тишина была непривычной после приюта, где с утра все бегали, кричали, переругивались за очередь в душ.

Я перевернулась на спину и посмотрела в потолок. Было странное, непривычное чувство… лёгкости? Спокойствия? Или просто хорошо спала в первый раз за долгое время?

Повернув голову, увидела на прикроватной тумбе свой новый телефон. Белоснежный, гладкий, как игрушка. Привыкнуть к мысли, что он теперь мой, было всё ещё сложно.

Экран загорелся: новое сообщение.

Отправитель – Мия.

"Ну как ты там, богатая наследница? Уже нашла свою комнату с джакузи?"

Я улыбнулась, сразу вспоминая её веснушки и наглую ухмылку. Ответила:

"Да, уже проснулась. Комната есть, джакузи нет. Но ванна – бомба. И всё слишком тихо."

"Ты скучаешь?"

"Немного. Но вроде всё нормально. Потом расскажу больше."

Пока мы переписывались, я услышала лёгкий стук в дверь.

– Алиса, доброе утро! – это была Оливия. – Через сорок минут выезжаем. Надеюсь, ты не забыла?

– Нет-нет, помню, – крикнула я в ответ.

Она говорила про сегодняшний шопинг – наш с ней «девичий день». Вчера за ужином она предложила это как способ развеяться и получше узнать друг друга. Тогда мне это показалось немного странным, но теперь, после вечеринки и всех эмоций, я чувствовала, что прогулка с ней мне действительно нужна.

Я встала, прошла в ванную. Вода ободрила, мысли прояснились. Вытершись, я переоделась – выбрала удобный бежевый костюм, белые кроссовки и длинное пальто. Волосы распустила. Макияж? Нет. Может, чуть позже – если Оливия решит устроить мастер-класс.

Когда я спустилась вниз, Оливия уже стояла в холле.

– Готова? – спросила она, изучающе посмотрев на меня и улыбнулась.

– Более чем.

– Отлично, вижу ты в настроении.

Я кивнула.

Оливия взяла ключи от машины и, улыбнувшись, обернулась ко мне:

– Я предлагаю начать наш день с завтрака. В ресторане, конечно. Сегодня – всё, что ты захочешь, Алиса.

Я слегка растерялась, но улыбнулась в ответ.

– Всё, что я захочу? Даже вафли с мороженым и карамелью?

– Хоть два порции, – рассмеялась она. – Сегодня ты не думаешь ни о правилах, ни о диетах. Просто наслаждайся.

Мы вышли из особняка, и утренний воздух Лондона приятно обжёг щеки. День обещал быть солнечным, как редкий подарок осени. Когда мы сели в машину, я поймала своё отражение в стекле: распущенные волосы, спокойное лицо, без следов вчерашних переживаний. Странно… но мне действительно стало легче.

– Ты хорошо спала? – спросила Оливия, пристёгивая ремень.

– Лучше, чем когда-либо, – честно призналась я.

– Это хорошо. И знаешь, я хочу, чтобы таких ночей у тебя было много. Не будем спешить. Сегодня просто день девочек. Ты заслуживаешь его.

Я молча кивнула, глядя на проезжающий мимо город. Да, день только начинался – и, может быть, сегодня я наконец перестану чувствовать себя гостьей в своей новой жизни.

Вот уже и прошло несколько часов, а нас будто и вправду кто-то носил по городу – то бутики, то кафе, то парфюмерные лавки, и даже один арт-магазин, куда Оливия зачем-то захотела заглянуть. Мы будто бы гуляли не по Лондону, а по какому-то фильму о красивой, насыщенной жизни.

Ресторан, в который мы заглянули с утра, назывался "The Willow Garden". Очень уютное место, с мягкими креслами, латунными люстрами и кленовыми сиропами на каждом столике. Там мне разрешили заказать вафли с мороженым, и я выбрала клубничное, а Оливия – авокадо-тост с лососем. Мы говорили о вещах, которые я хочу попробовать, о фильмах, которые я не смотрела, и о том, как она с Генри путешествовали по Европе.

Потом были бутики. Хоть я и настаивала, что у меня уже есть одежда – целая гардеробная! – и всё это, по сути, ей же и пришлось покупать, но Оливия лишь махнула рукой и сказала:

– Всё это выбирала я, а не ты. Сегодня ты примеряешь то, что нравится тебе. Я просто рядом.

Эти слова как-то особенно глубоко врезались. Мне стало по-настоящему приятно. Тепло. Забота, о которой я даже не просила, но которая была настоящей.

Мы накупили косметики – половину названий я даже не знала. Мне объяснили, что где и для чего, но всё равно, пока это была какая-то другая вселенная. Оливия помогала выбирать оттенки, терпеливо объясняла, как наносить хайлайтер, а потом мы выбрали духи. Такие нежные, лёгкие, будто запах утреннего воздуха с нотками цветущей груши. Я влюбилась в них с первого вдоха.

Когда мы уже собирались ехать домой и я села в машину, свернув пакеты под ноги, что-то внутри меня подсказало: спроси. Сейчас.

– Оливия… – я сказала немного неуверенно. – Я не хочу лезть не в своё дело, но… за ужином… Адам упомянул Сэма. Это ваш сын?

Она немного замолчала. Не отвернулась, не стала избегать взгляда, просто сделала глубокий вдох и кивнула.

– Да. Наш Сэм. Он умер год назад. Ему должно было исполниться восемнадцать этим летом.

Внутри у меня что-то болезненно сжалось.

– Он… он тоже был усыновлён? – тихо спросила я.

– Нет, – мягко ответила Оливия. – Он наш родной. Очень добрый, светлый мальчик. Но… с раннего детства у него был рак желудка. Мы почти всё время проводили с ним в больницах. Он боролся, Алиса. Мы боролись все. Но…

Она не закончила. И я не настаивала. Просто молча кивнула, глядя в окно.

– Когда он ушёл, – продолжила Оливия, – в доме стало… пусто. Но не потому, что он занимал место. А потому, что он был – душой. Мы с Генри решили, что, возможно, мы не сможем больше быть родителями так, как раньше. Но мы можем подарить кому-то шанс. Жизнь. Семью. И это была ты.

Я смотрела на неё, не зная, что сказать. Горло сдавило. Я не плакала, но чувствовала, как где-то внутри что-то надломилось.

– Спасибо, – только и смогла я выговорить.

Она просто погладила меня по плечу и тихо добавила: