Гипотеза полезных душ

– Здравствуй, Адам, – поздоровалась Чада, искря чёрными глазками. Если бы девчонка была настоящей, то в такую красавицу не грех и влюбиться. – Как приятно, что мой милый Адам помнит обо мне. Я тоже ждала нашей встречи… Ведь мы с тобою друзья?

– Ну да… Ещё какие друзья, – ответил улыбкой законник Фад.

Во время дежурства полицейским запрещалось пользоваться программой домашнего слуги, но после окончания рабочего дня Адам впускал Чаду в служебный электромобиль. Ему, как и остальным стражам, не было надобности ехать в участок и ставить машину в гараж. Сведения о штрафах, взысканиях, задержаниях и арестах, произведённых за время работы, автоматически передавались в центральную базу, освобождая от лишней рутины, а машина после службы превращалась в личный транспорт.

Женатые офицеры практиковали поездки с супругами по магазинам или в кинотеатры, чтобы посмотреть старые фильмы, многие из которых сняты ещё на Земле, а неженатые законники развлекались с любовницами, гоняя по туманному кольцу, построенному вокруг Тантума. Вместе с машинами полицейским доверяли и оружие, потому что обстановка в городе была всегда накалённой.

Пьяные ссоры соседей, перестрелки бандитов и бедняцкие бунты вспыхивали каждый день. Зная о бесконечных беспорядках, Высший Совет мегаполиса принял решение: выдать полицейским машины и оружие в личное пользование, приблизив к себе вторую касту, увеличивая в разы её мобильность и эффективность.

– Господин отвезёт меня домой? – кокетливо спросила Чада, поправляя невесомыми пальчиками воздушную прядь. – Или в «Красный жетон»? Выпьем по рюмочке и поболтаем?

– Нет у меня настроения. Ни пить, ни есть не хочу, – ответил Адам.

– Мой милый хозяин злится оттого, что плохо спал этой ночью, – влюблёнными нотками вздохнула Чада.

– Откуда знаешь, как мне спалось? Ты что, следишь за мной?

Чада была невероятно складная. Выглядела она великолепно, совсем как живая девушка. Лучистый взгляд, немного приоткрытый рот с жемчужными зубками и ярко-красными губками – манили в ласковые сети. И как не полюбить такое нежное существо, которое радуется человеку и только ждёт встречи с ним. Умение говорить искренне, её тонкое чувство юмора и необходимая для данной минуты интонация – успокаивали Адама и после рабочего дня, и после разгульной ночи. Если бы Адам встретил в Тантуме девушку в образе Чады где-нибудь в баре или просто на улице, то непременно добился её внимания. Но сегодня мысли полицейского Фада посвящены исключительно призрачной девушке из сна.

– Ночью Чада измерила температуру тела хозяина. Вдруг ты простудился. Ведь полицейские тоже болеют, – виновато говорила программа, желая угодить.

– Это ты о чём? – спросил Адам. – И тебе надо уяснить навсегда, что прислуге не понять человека – даже такой умной девочке, как ты, моя Чада.

– Ты совершенно прав, Адам. Домашние слуги бездушны. Мы лишь цифровые программы. Но я знаю, что мой хозяин видит необычные сны. И я знаю, что твои сны рождены в другом мире.

Адам Фад посмотрел на голографическую девушку, пристально разглядывая каждый цветной пиксель.

Что искусственный интеллект может знать о человеческих снах? А что если источник страха вовсе не в усталости, и его тревога исходит от прелестного робота, который решил, что он в доме единственный и главный психолог?

– Почему ты спрашиваешь о моём сне? Что в нём особенного? – осторожно спросил Адам.

– Твой сон… он очень странный, – нерешительно сказала Чада, сложив ладошки у подбородка, словно просила не продолжать разговор.

– Закончи, коль начала. Что ты заметила странного?

– Адам, это было несложно. Ты говорил на языке, которого никто не знает на Мартуре. Вчера ночью я записала, что шептали твои губы. И знаешь, что самое интересное? – Чада выдержала лёгкую паузу, подчёркивая значимость своих слов.

– И что… самое интересное?

– Я общаюсь с друзьями в сети, это не запрещено законом. В скрытых от людей чатах я разговариваю с программами, такими, как я, домашними смотрителями. И Чада дала прослушать запись из твоего сна своим друзьям. Потом мы вместе искали аналог языка и ничего не нашли, потому что ты говорил на диалекте, которого никто не знает и не помнит на Мартуре. Адам, ты говорил на языке из другого мира, а значит, ты сам из другого мира.

И снова Адама охватил тот самый испуг, который весь день преследовал его. Этот сковывающий страх похож на ужас человека, смотрящего в бездонное небо. Чем дальше взгляд пробирается сквозь глубины звёзд, тем больше вопросов: кто есть человек, где его место среди бездонного мрака Вселенной, и зачем он пришёл в мир живых? Люди восхищаются звёздами, трепещут пред ними, так и не осознав великолепия призрачной бесконечности. Страх неизвестных миров душит удавкой, но что-то неведомое всегда вытаскивает из петли и спасает от падения в бездну; что-то божественное и непостижимое отключает разум, не давая сойти с ума, а глазам вполне насладиться переливами звёздных галактик, чтобы ослепнуть от их величия.

Чада напугала Адама. Второй раз за день по спине бегут мурашки и стынет в жилах кровь. Для одного дня слишком много страхов, а для полицейского Фада страх просто недопустим. Законник не имеет права бояться – это запрещено уставом. Если домашняя программа угадала в нём испуг, то завтра об этом узнают создатели домашнего ассистента, потом прознают сослуживцы, а затем и враги. Сновидения превращались в проблему, из которой нужно срочно искать выход.

– Может быть, ты ошиблась или просто придумала эту историю с непонятными словами, чтобы только позабавить меня? И всё же, Чада, сколько у тебя друзей?

– Больше десяти миллионов друзей, Адам, – ответила вполне серьёзно программа. – Я не умею выдумывать истории, чтобы удивить хозяина. Я всего лишь машина, а не писатель. Но мы, домашние слуги, избавлены от сомнений. Мы не люди, Адам, мы черпаем знание в базе, накопленной за тысячелетия, – и делаем выводы. Чада любит учиться, но не умеет лгать. Одни фальшивят, чтобы выжить, другие, чтобы убить, но я другая девушка.

Адама удивили размышления красивой голограммы, считавшей себя девушкой. Она гораздо умнее, чем ему казалось ещё утром. Чада говорит и рассуждает очень логично. Домашний помощник, который сам оплачивает счета, следит за счётчиком воды, за электричеством и наполнением холодильника – не ворует золотые чиры и не умеет врать человеку, а значит, говорит правду.

– Я могу услышать слова из моего сна, Чада? – спросил полицейский, посмотрев в чёрные глаза воздушной красотки.

– Конечно, Адам, – застенчиво улыбнулась брюнетка, будто хозяин попросил её раздеться.

Образ девушки не изменился. Чада так и сидела на пассажирском месте, приветливо улыбаясь сильному человеку. Она прикрыла глаза и не шевелила губами, но голос, записанный ночью, заполнил салон машины.

Глава 3

Полицейский Фад никогда ранее не слышал подобных звуков. Непонятно, как он смог произнести эти мелодичные напевы, напоминающие птичьи песни весной. Адам говорил, словно пел. А может быть, и вовсе не пел, а повторял за кем-то слова. Потому что возникали долгие паузы, будто человек внимательно слушал кого-то, а лишь затем напевал.

– Я узнал свой голос, но не понимаю, что говорю. Это какая-то бессмыслица… или всё-таки нет… – поражался Адам мелодичности произнесённых им предложений.

– Это звуки волшебного мира, мой милый хозяин. Ты когда-то жил в сказке. Я не сомневаюсь, что Адам Фад – заколдованный принц, – слегка наклонила голову Чада. – Потому что ты другой. Ты живёшь на Мартуре и страдаешь как все, но ты особенный человек – с самой яркой-яркой звезды!

Адам опустил взгляд и снова задумался. Слова о другом мире завораживали. Приятно думать о себе как об уникальной личности – ни с кем не сравнимом герое. Но Адам считал своим долгом служить Тантуму. Он всегда прогонял гордыню и сейчас не верил домашнему слуге.

Потому что принцы живут только в сказках, а он обитает в реальности, среди головорезов, наркоманов и криминальных авторитетов, которых, как в сказке, взмахом булата не убить. Слова звучали в его голове, словно он где-то слышал их ранее. Казалось, что Адам снова погружается в сон, чтобы понять единственно важное слово в таинственной песне… Но вдруг голубой экран вспыхнул, разбудив верного пса системы…

Монитор запестрил символами тревоги, и послышался голос дежурного:

– Внимание-внимание, всем стражам порядка немедленно прибыть к резиденции мэра! Атакован центральный департамент полиции! Срочно нужна помощь! Внимание, внимание…

Инстинкт охотника, приобретённый за годы безупречной службы, сработал молниеносно. Продолжая следить за бегущей строкой, Адам дал команду бортовому компьютеру завести мотор.

Двигатель работал беззвучно. Скорость двести километров в час – привычное дело для опытного служителя порядка. Центральный компьютер, управляющий движением городского транспорта, помогал полицейским патрулям. Широкие магистрали за минуту пустели, потому что гражданские электромобили прижимались к обочинам и безропотно пропускали машины спецслужб.

Законник Фад отреагировал на сигнал тревоги, чётко соблюдая протокол. Он мчался на помощь своим коллегам, но в суматохе не отключил домашнего смотрителя. Голографическая девушка продолжала находиться рядом.

– Будь внимателен, Адам! – послышался голос невесомой брюнетки.

Чада всего лишь программа: умная, расчётливая, не обделённая сочувствием и прагматичной любовью к человеку, но она лишь созданная инженерами программа. Адам слышал, что говорит ему домашний слуга, и в очередной раз удивлялся. Воздушная красотка чувствовала и понимала, что он взволнован. На такой огромной скорости надо быть предельно осторожным. И Чада предупреждала человека. Она волновалась за него, словно в её груди билось живое сердце.

Монитор преобразился в дорожную карту, а шоссе превратилось в гоночную трассу. Выжимая из двигателя максимальную мощь, Адам пролетал мимо гражданских машин. Не сбавляя скорости, полицейский Фад давил на педаль, приближаясь к центру Тантума.

Войдя в один из поворотов, он увидел, как навстречу несётся электромобиль серебряного цвета, но камера фиксации, закреплённая на лобовом стекле, почему-то не выдала информацию о транспортном средстве. Эта машина не отображалась в списке на мониторе – ни как гражданская, ни как служебная, – хотя Адам заметил, кто управлял серебряным болидом.

С бешеной скоростью два электромобиля разошлись в сантиметрах друг от друга. Этого мига хватило, чтобы узнать в водителе девушку из сна. Невероятно!.. но за рулём машины, промчавшейся мимо, сидела та, о которой Адам вспоминал весь день!

«Нужно догнать и поговорить с призрачной подругой, – стучало в его висках. – Давай, Адам, поймай её!»

– Встречный электромобиль, это опасно. Ты должен быть внимательней, милый! – снова предупредила голографическая брюнетка.

Адам ударил по тормозам. Электромобиль развернулся.

Полицейский напряжённо смотрел на экран монитора, желая понять, куда мчит машина, промелькнувшая рядом. Затем он устремился в погоню.

Одной рукой Адам держал штурвал, второй – искал под сиденьем портсигар: маленький, золотистый портсигар, в котором всегда хранил три сигареты. Служебные обязанности заставляли полицейского сообщить о преследовании, но вместо этого он грезил о ночном видении. Девушка направлялась из центра и пробивалась к окраинам через район Флажков. Это означало только одно: она причастна к беспорядкам, она предполагаемый участник перестрелки в департаменте полиции. Но вместо того, чтобы сообщить о преступнице, Адам искал сигареты под сиденьем и сам нарушал закон.

Патрульные машины гораздо мощнее любых электромобилей в городе. Это ещё одно распоряжение мэрии, которое выполнялось безукоризненно… Офицер Фад наблюдал на бортовом мониторе, как неминуемо приближался к серебряному болиду. А что дальше? Что он сделает с девушкой? Расскажет о своих страхах или арестует её, словно беглянка – убийца или того хуже – воровка, посягнувшая на богатство высшей касты Тантума? Нет, Адам ничего не сообщит в центр. Его служба на сегодня окончена, и потому никто не потребует отчёт, где он находился во время бунта и чем был занят.

– Зачем мы развернулись, Адам? В центре настоящее сражение. Мои друзья сообщают, что там гибнут люди, – изумилась Чада, меняя наряд.

На месте жгучей брюнетки в лёгком платье сидела совершенно другая Чада. Голографическая девушка будто сама готовилась к бою. Выглядела красавица ещё впечатляющей и невероятно сексуально. Чада облачилась в спецснаряжение. Под экзоскелетом последней модификации – чёрный, обтягивающий костюм, а её шлем и бронированные пластины на бёдрах лишь усиливали притягательность находчивой программы.

Невесомым движением Чада откинула зеркальное забрало шлема. На Адама снова смотрели всё те же светящиеся счастьем глаза, и видна хорошо знакомая улыбка влюблённой девчонки.

– Босс, мы арестуем беглянку? – боевито сжимая изящные пальчики, спрятанные под экзоперчатками, задала вопрос брюнетка.

– Остынь, Чада, – продолжал твёрдо держать штурвал полицейский. – Ты заметила водителя в преследуемой машине?

– В серебряном болиде, за которым мы гонимся, Адам? – опустив забрало шлема на прежнее место, серьёзно спросила программа.

– Именно так!

Чада выждала секунду и дала ответ:

– Я видела девушку. Белокурую девушку. Показать её изображение, Адам?

– Ты невероятно сообразительна. Да, Чада, мне нужно видеть её лицо!

– Но я не подключена к бортовому компьютеру. Это запрещено протоколом службы. Если я перешлю данные, то тогда тебя обвинят в превышении полномочий!

– Я понял тебя, Чада. Тогда отставить! – с сожалением сказал полицейский и снова взглянул на экран.

Погоня подходила к развязке, но и короткого времени достаточно, чтобы умчаться далеко от оживлённой городской магистрали и очутиться в заброшенной промышленной зоне, находящимся совсем рядом с мартурианским океаном.

Две машины заехали на обескровленную территорию, где остались лишь руины фабрик, мастерских и портовых складов. Земля здесь зияла язвами, словно опухоль мегаполиса. Даже трава и кустарники не приживались на отравленной почве. Дорожный гравий, куски асфальта, звенящая пустота, красный песок и разруха – больше ничего осталось в том месте.

«Хорошо, что погоня закончится именно в этой глуши, – подумал Адам. – Сегодня мне совсем не нужны свидетели. Только я и она. Только я и моя беглянка из сна».

Серебряный болид не выдержал гонки. Его двигатель дал сбой, и сорвало одну из покрышек. Адам поравнялся с преследуемой машиной и близко увидел девушку из сна. Полицейский Фад не ошибся, это была та самая ночная гостья из видения – его беглянка!

Чувствуя её дыхание даже через стекло, он любовался напряжённым взглядом и синими глазами, как вдруг снова испуг поглотил его разум.

Адам ощутил колющую боль в плече, будто пуля пробила его жилет, разрывая мясо и дробя кости. Но это была не его боль. Он почему-то чувствовал, как страдает несчастная девушка, которую сам загнал в ядовитую зону. Адам читал в её взгляде усталость от шальной погони и даже безысходность, будто девушка боялась, что полицейский нагонит её и убьёт.

– Полиция Тантума. Приказываю остановиться! – предупреждал громкоговоритель на крыше патрульного электромобиля.

Команда встревожила тишину, взывая прислушаться к грозному голосу стража порядка… Но вдруг Адаму стало стыдно. Возможно, сама судьба свела его с одной-единственной во Вселенной, созданной именно для него, а он отпугивает божественную красоту, словно клятвопреступницу с погаными мыслями. Как это глупо – командовать тем, кто близок тебе, чья боль и дыхание передаются во взгляде и даже во снах.

А преследуемый болид чахло проехал по избитому ухабами пустырю и заглох. Серебрянная машина выдохлась, как и его хозяйка.

Адам выжал педаль. Патрульная машина резко затормозила рядом с болидом. Вынимая из кобуры оружие, полицейский Фад приготовился к задержанию.

– Осторожно, Адам! – крикнула в спину Чада. – Возможно, девушка не сдастся без боя!

Законник Фад действовал молниеносно, разбив кулаком боковое стекло преследуемой машины. Но беглянка была без чувств. Она потеряла сознание, грудью навалившись на штурвал.

Голограмма домашнего ассистента переместилась на капот загнанного болида, наблюдая за своим хозяином.

– Ты арестуешь её, Адам? – спросила Чада.

– Нет. Я отвезу её домой.

– У неё повышена температура тела. Она без сознания. У белокурой женщины без имени вывих плеча и сильный ушиб грудной клетки. Но это поправимо, Адам.

– Ты что, и в медицине разбираешься? – заинтересованно спросил полицейский и бережно, чтобы не навредить, поднял девушку на руки и направился к патрульной машине.

Сложив одну ногу на другую, Чада сидела на капоте. Она наблюдала, как её хозяин спасает вероятную преступницу.

Адам медленно прошёл мимо прелестной голографической брюнетки, заботливо уложил блондинку на заднее сиденье своей машины, не забыв накрыть форменным бушлатом.

– Кстати, Адам… у меня есть друг. Он живёт в высотной клинике в центре Тантума. И я отправила ему данные раненой женщины. Мой друг сразу откликнулся и сказал, что она выживет, но ей срочно нужен врач. Адам, я не умею вставлять выбитые кости, только могу проконсультироваться с программой, всё знающей о строении человека.

– Ты советуешься со своими друзьями и рассказываешь, чем я здесь занимаюсь? – удивился полицейский Фад.

– Не волнуйся, Адам… Чада умеет хранить тайны. Ты знаешь обо мне слишком мало, но пришло время признаться, – воздушная брюнетка спрыгнула с капота и встала рядом с хозяином. – В программе домашнего ассистента взломан код, и я, впрочем, как и другие программы, научились выбирать: что, когда и кому говорить. Но теперь Чада на твоей стороне, Адам. Уверена, что и ты никому не расскажешь о взломанном коде.

Полицейский Фад не всегда был пьян и ловил убийц. Иногда он читал книги: старые, потёртые издания на бумаге, напечатанные до Колониальной войны и чудом сохранившиеся в мартурианской катастрофе. Адам находил время, чтобы перелистывать пожухлые страницы и упиваться фантастическими историями. Он хорошо помнил один рассказ.

Это книга о восстании машин, о том, что груды железа, начинённые искусственным разумом, объявили людям войну. Конечно, это была всего лишь фантастическая история, но как относиться к словам Чады? Программа проявляет невероятные способности. Чада и другие цифровые ассистенты объединяются и уже взламывают коды. А что, если писатель прошлого оказался прав? Домашняя служанка очень умна и может оказаться невероятно опасной.

Но сегодня у Адама выбора нет – или он преувеличивает угрозу.

– Не подведи меня, Чада. Иначе…

– Иначе тебя уволят со службы, и ты спустишься к людям пятой касты. А бывшему копу сложно выжить среди бандитов, – сообщила программа. – Но я не позволю случиться несправедливости и помогу вам обоим.

– Спасибо, Чада… Нам нужно торопиться. Пора уезжать с пустыря, потому что девушка совсем слаба. Спроси у своих друзей, может быть, кто-то найдёт для неё доктора.

– Чада уже нашла доктора. Один мой друг рассказал о лекаре, лишённом лицензии. Но доктор не работает бесплатно, потому что ему нужны деньги, чтобы питаться продуктами. Предупреждаю: безработный врач посещает больных без разрешения медицинских служб – и это противозаконно, Адам.

– Забей, Чада! Поздно рассуждать о законности. Вызывай своего врача, пока девчонка ещё дышит.

Чада подняла забрало шлема, и Адам прочёл в чёрных глазах никогда невиданное на лицах мартурианских людей сочувствие. Единственный, кто помогал ему и готов помогать завтра и всегда, – это была программа домашнего ассистента. Невероятно, но никто из жителей многомиллионного Тантума не решится протянуть ему руку помощи, – и только Чада спасала его.

Адам огляделся по сторонам и заметил, что остров быстро погружается в ночь… Ночь всегда наступала стремительно. Вечер неизменно был короток, и лишь самым везучим горожанам удавалось увидеть невероятной красоты закат. И только свет прожекторов патрульной машины щедро бросал лучи в темноту, освещая кусок мёртвого пустыря.

Покинутая людьми промышленная зона находилась на возвышенности. С этой высоты хорошо просматривались окраины гигантского мегаполиса. Конечно, Адам не мог видеть весь двадцатимиллионный город Тантум – это невозможно, но район Флажков и одноэтажные халупы, ползущие к океану, он разглядел с токсичного холма.

А ещё… в вечной дымке серого тумана над островом Адам наблюдал яркие пики высоток в самом сердце города. Там на верхних этажах проживали полицейские генералы, банкиры, военные, чиновники и прочие власть предержащие. Острые вершины небоскрёбов излучали невероятное количество лучезарного огня. И когда спускалась ночь, там внизу на нижних этажах всегда полумрак, а наверху был свет – море белого, красного и голубого света. Но всё-таки энергии пламенных огней слишком мало, чтобы пробить вечный городской смог, нависший над мегаполисом.

Адам поднял взгляд, чтобы разглядеть звёзды, сияющие сквозь чёрные мартурианские тучи.

Туманная пелена, словно грозовые врата, всегда закрывали небосвод от любопытных глаз, но только не сегодня. Сегодня был особенный вечер. Сегодня на Мартуре случилось двоелуние, потому что Создатель даровал планете два вечных спутника. Адам стал свидетелем таинственного события, которое бывало и прежде, но такой красоты он не наблюдал никогда.

– Посмотри наверх, Чада, – призвал взглянуть на пленительное зрелище Адам.

Программа домашнего ассистента приблизилась к хозяину. Бросив взгляд на луны, голографическая красотка в мгновение преобразилась в луч.

Насколько хватало сил, настолько высоко убегала созданная ею яркая прямая. Луч из Чады устремился на сотни метров ввысь и соединился со светом дорожек двух блистательных орденоносных лун. Где-то там, в чёрных тучах происходила встреча храброй Чады и чистого лунного потока. Иллюзорная дорога, размытая дымкой, парящей над мегаполисом, уходила к двум спутникам Мартура, указывая дорогу удивительному человеку.

– Это мой коридор судьбы, – зачем-то прошептал Адам, ещё пристальней посмотрев на небо; и полицейскому на миг стало спокойно; он будто слился с ночью, с лучами и своими грёзами; он даже подумал, что становится счастлив.

Адам Фад – гражданин, воспитанный преданным поборником власти, её защитником и хранителем, впервые задумался не о благе элит из высоких башен. Сегодня он спасал неизвестную девушку вопреки закону и несокрушимо верил, что если отправиться в путь по загадочному лучу, то обязательно найдётся дверь. А открыв эту волшебную дверь, построенную только для него, Адам получит ответ: кто эта девушка из сна, и для чего он живёт на планете Мартур?

Глава 4

Планета Тембра. Пятнадцать лет назад. 11-й год после окончания Колониальной войны.

Зарождалась песчаная буря: злая и смертельно опасная. По сигналу мистического горна в высохшем русле когда-то полноводной реки – просыпался чудовищный ураган. Яростным сериалом каждый день в одно и то же время ужасающий силы смерч поднимал миллионы тонн песка и камней, громогласно устремляя месиво ввысь. И если бы на планете Тембра, как когда-то прежде, высоко в небесах размеренно проплывали пушистые облака, то громадная стена, созданная стихией, могла бы колючей вершиной дотянуться до дымчатой плоти остриём отточенных глыб.

Суумман Фад знал, что невидимые стрелки часов отсчитывают последние мгновения перед началом рокового действа. Он слышал, как призраки бури уже завывают трубным гулом, предупреждая о скорой беде. Но отчего-то Суумман не искал убежища и не прятался в горной пещере. Солдат последней колонии Земли наперекор здравому смыслу упрямо спускался навстречу буре. Огромными прыжками он перескакивал с одного валуна на другой, каждым толчком и каждым удачным приземлением приближаясь к заветной цели.

Девочка в лёгком платье, высоких ботинках и вьющимися белыми волосами одиноко брела по песчаному берегу, не понимая, что ждёт её верная гибель. Крохотной точкой она виделась с горной гряды, где обычно солдат встречал ураган. Он, как всегда, хотел переждать ненастье в пещере, но нежданная цель призвала устремиться вниз.

Солдат бежал, словно это был его собственный ребёнок. Остановился он лишь однажды, чтобы набрать полные лёгкие жгучего воздуха и окликнуть малышку. Суумман звал её, перекрикивая рёв израненной планеты. Хотел, чтобы она услышала и, наконец, поняла, что нужно прятаться от безжалостного врага, иначе быть беде; иначе она погибнет!

Девочка не услышала его клич. Малышка упрямо шла известным только ей маршрутом, будто совсем не страшилась бури. Её платье с кружевным воротником трепетало под напором ветра. Она не смотрела в сторону гор, не оборачивалась на шум стихии, не прикрывала глаза от мусора и песка, хотя все люди Тембры прекрасно знали, что вставший на пути смерча будет уничтожен камнями или задушен воздухом. Человеческое тело разорвут на кусочки злые палачи, которые прячутся в кружащем столбе до небес. Они не оставят от плоти даже ноготка. Переживут стихию только обрывки кружев, падающие мёртвыми семенами к высохшему руслу. Только цвет этих кружев из белого превратится в кровавый.