Королевство драконов

– Что видишь ты, дочка?

Вопрос отца пробуждает воспоминания: безумные глаза, огонь и пепел – встают перед глазами. Качаю головой, пытаясь избавиться от ночного кошмара.

– Тоже, бессвязные картинки, – вру отцу.

Я не договариваю, и папа это понимает, но в ответ лишь кивает.

– Не понимаю, зачем они и почему снятся мне каждую ночь.

– Теодор задавался этим вопросом всю свою жизнь, милая. Однако не так давно, Тельнан… – отец замялся на имени принца. Попытка Тельнана избавиться от меня – главной претендентки на трон задела Валдуина. Они дружили много лет. Отец вздыхает, будто этот разговор дается ему непросто. – Рассказал легенду о появлении драконов.

В памяти всплывает наш разговор с Тельнаном о юноше, который взмолился богам Небу и Земле о силе остановить войну среди людей. Они даровали ему способность обращаться в дракона, и наконец-то наступил мир. По окончанию вражды люди испугались силы юноши изгнали его из своего племени. Какая связь между этой легендой и моими снами?

– По воле богов тот юноша стал драконом, – размышляет отец. – По воле богов сила драконов может исчезнуть, но драконы существуют уже тысячи лет. По воле богов…

Валдуин говорит сам с собой. Я не улавливаю ход его мыслей.

– Вспомнил, – оживает он. – Как же я мог забыть!

Слежу за отцом: он хватается за голову и довольно улыбается.

– В последний раз, когда мы говорили Теодором, он поделился, что видел сон о девушке. Перед ней преклонялись драконы. – Внутри все сжимается. Неужели королева Мелария снилась и ему? – Он не видел ее лица, но почему-то был уверен, что ему снилась ты – только взрослая.

– Почему? – искренне удивляюсь.

Папа опирается подбородком на кулак и смотрит перед собой. На переносице залегла глубокая морщина. Отец сильно изменился с тех пор, как я вернулась в Арагон: стал бледным и похудел. Он обо мне сильно беспокоится. Стыдно, что иногда подкидываю ему проблем и поводов для переживаний.

– «Так говорит небо», – ответил он мне.

Больше мы ничего не обсуждаем и погружаемся в свои мысли. Вопросов становится только больше, и голова пухнет. Через полчаса мы прощаемся, и я бреду по тихим коридорам академии в спальню.

Альтаир ждал меня у дверей, сидя на полу. Останавливаюсь перед ним, и он неторопливо поднимается, поправляя темные волосы. Он будто верный пес. Мне грустно от этой мысли. Я не считала его таковым. С каждым днем он все больше места занимает в моем сердце. Его неизменные чувства вносят в мою жизнь стабильность. Альтаир не просто друг, но и не возлюбленный. Порой я и сама не понимаю, как к нему отношусь.

– Чем занимался? – спрашиваю его, когда мы заходим в комнату.

Альтаир разваливается на кровати.

– Ждал тебя.

– И только? – удивляюсь.

Он пожимает плечами.

– Не только, еще скучал. По тебе.

Ну точно как пес.

Разговор не клеится, поэтому сажусь за учебники в надежде отвлечься от проблем и вопросов. Но мысленно возвращаюсь то ко снам, то к Дану, то к Альтаиру. И, глядя на мрачное небо, кажется, что просвет наступит нескоро.

Глава 9 «Огонь в ее глазах»

Как же я люблю учиться! Ближний бой, стратегии и маневры – лучше, чем бесконечные мысли о проблемах, растущих как снежный ком. Древнюю книгу, подаренную Тельнаном, я больше не открывала. Мне хотелось избавиться от нее, но обещание самой себе не давало это сделать.

Занятия с профессором Ираидой также меня отвлекали. Мы обсуждали исторические события, сильные и слабые стороны правителей. От нее я узнала об Ордене пламени, созванном королем Лэйоном. Он состоял из преданных драконов, которые подчинялись только королю. В книгах не так много информации об ордене. После смерти моего отца Теодора они исчезли, будто их никогда и не было. Профессор предположила, что участники Высочайшего совета посчитали орден ненужным и распустили.

Отношения с профессором Ираидой изменились: она не позволяла себе резких высказывания в мой адрес, а я начала прислушиваться к ее советам. Именно она помогла мне понять, что делать дальше. Ее слова порой хлесткие и жестокие отрезвляли меня. Проявление слабости больше не входит в мои планы. Я не могу проиграть, но до победы мне еще далеко. Многие студенты академии поддерживают меня. Некоторые откровенно копируют: заплетают две косы или повторяют движения в ближнем бою. Наш с Теей поединок обсуждают уже несколько недель. Это благополучно сказывается на мне и не лучшим образом на ней. Внимание и радовало, и напрягало. Со временем я привыкла и к этому.

Аюна часто делилась слухами, которые ходили в академии. В том числе и о Тее с Даном. Говорят, что Дан все реже сопровождает ее в стенах академии. Стараюсь не показывать подруге волнения, но внутри ликую. Может, это глупое желание доказать Дану, что я лучше той, кого он выбрал? Кого я обманываю. Хочется, чтобы он кусал локти. Пора признать, что я не могу отпустить его, как ни стараюсь. Мысли вновь и вновь возвращаются к нему. Память играет со мной злую шутку, подкидывая воспоминания о его прикосновениях и поцелуях. Они одновременно приносят и боль, и радость.

– Витаете в облаках, ваше высочество, – констатирует профессор, когда молчу слишком долго.

– Отвлеклась, – выпрямляюсь, выкидывая лишнее из головы.

– Итак, завтра годовщина окончания Великой войны. Высочайший совет прибудет на площадь, чтобы почтить память погибших воинов, – повторяет Ираида. – Принц не упустит возможности показать народу свое почтение перед традициями Арагона, дабы заручиться их поддержкой.

Слушаю ее внимательно.

– Мы не можем знать наверняка, на одной ли стороне принц и Совет. Тем не менее, объединиться против вас хорошая идея.

– У меня нет союзников, – обреченно опускаю плечи.

– Пока нет, – Ираида опускает голову и смотрит на меня исподлобья. – Сколько бы ни прошло времени, люди верят в силу королевской крови и в то, что наследница должна занять свое место на троне. Вы должны быть на этом празднике, чтобы показать, что вы та, кто достойна короны. Народ должен верить в вас.

– Что мне нужно делать? – немного испуганно спрашиваю ее.

Профессор улыбается и ее взгляд теплеет.

– Делайте то, что у вас получается лучше всего.

Внимательно смотрю на нее, не понимая смысла ее слов. Ираида хлопает меня по руке.

– Будьте собой, ваше высочество.

Удивляюсь ее словам, но коротко киваю в ответ. Все зависит от меня. Сдаться – значит проиграть. Все чаще я задаюсь вопросом, почему за столько лет после заговора против короля возлюбленного профессора Ираиды – Килара – никто из драконов не восстал. Ведь социальное неравенство и подавление драконов обладателями не могли не возмущать драконов. Профессор ответила: «Ежели вам ежедневно твердили, что вы никчемны, рано или поздно вы бы в это поверили».

С утра начинаются приготовления к торжественному празднованию победы в Великой войне во времена короля Ибрада. Аюна заплела мне косы. Папа и Ираида приготовили традиционный наряд Арагона: поверх шелковой блузы черный приталенный кафтан с удлиненной баской, украшенный золотой вышивкой и крупными пуговицами, обтягивающие штаны и высокие сапоги. Образ получился строгий, но элегантный.

Волнение скрыть не получается. Даже спокойное дыхание не помогает. Виверн привлекает внимание, хлопая меня по плечу.

– Да расслабься ты, – говорит он беззаботно.

Мне не хочется говорить. В ответ киваю и выдавливаю улыбку. Аюна пихает Виверна и что-то шепчет на ухо. Папа обнимает меня перед тем, как отправиться на площадь Победы. Никто не знает, что я там буду.

– Все хорошо, дочка.

Голос папы успокаивает. Я еще раз прижимаюсь к нему, заряжаясь его уверенностью. Он мягко смеется, поглаживая меня по голове. В который раз понимаю, как мне повезло с родителями. Без поддержки Валдуина я бы уже сломалась. Он моя опора, фундамент. Приятно знать, что есть человек, который поймет и поддержит, что бы я ни сделала.

Аюна желает мне удачи, когда мы выходим на заснеженное поле для полетов. Весь путь Альтаир ворчит, что не может обмотать меня шарфом с ног до головы. Надеюсь, я не замерзну во время полета в одном кафтане. Натягиваю перчатки, пока Альтаир и Виверн оборачиваются драконами.

Лихо забираюсь на спину Альтаира, минуя шипы и острые наросты. Полет без седла добавляет волнения. Виверн поднимается в небо. Перед взлетом Альтаир поворачивается ко мне, вглядываясь в меня зелеными глазами с вертикальным зрачком.

– Не отходи от меня ни на шаг, – прошу его шепотом и крепче сжимаю руки на шипах.

Альтаир клацает зубами, расправляет крылья и за несколько прыжков по земле взмывает ввысь.

***Дан

Тея идет впереди, а я намерено отстаю. Она изменилась после победы Амиры в поединке. Внимание ко мне угасло. Ее намеки вызывали у меня отвращение, а не интерес. Настойчивые поцелуи, прикосновения в присутствии Амиры заставляли чувствовать себя вещью, собственностью без права выбора и разрешения своей госпожи.

То же самое испытывают многие драконы, заключая союзы с обладателями. Мне повезло больше. Амира никогда не подавляла мои чувства, не приказывала и уважала мой выбор. Отречься от нее – мое решение. Она уважала всех: драконов, людей или обладателей. Не знаю, в каком мире она жила до возвращения, но это пошло ей на пользу. Альтаир тоже сделал выбор, который она приняла. Такой поступок задел принца Тельнана, ведь Альтаир был его драконом. Думаю, именно это сподвигло его заключить союз с врагом Альтаира и единственным драконом, превосходящим его по размерам – Балом.

Теяна останавливается рядом с братом, принцем Тельнаном, который мило беседовал с Астором Марленом – председателем Высочайшего совета. При взгляде на принца кулаки сжимаются сами по себе. Сколько раз я представлял, как сворачиваю ему шею за то, как он долго и терпеливо отравлял Амиру. Усмирить гнев, пылающий внутри, не так просто.

Осматриваюсь, чтобы отвлечься. В центре большой площади, покрытой плотным слоем снега, возвышается памятник королю Ибраду и воинам Арагона, погибшим в Великой войне. Ветер наконец стих. Семьи выходили на площадь, кутаясь в теплые одежды. Дети нетерпеливо дергали родителей за одежду, желая вернуться домой. Родители рассказывали им историю этого праздника – дня Победы. Малыши, не слушая их, жаловались на замерзшие пальцы. Старшие – выпрямлялись и вдумчиво разглядывали памятник.

В детстве отец часто проводил время со мной и Виверном. Он рассказывал истории о королях прошлого, великих битвах и генералах, которые одерживали победы в войнах. Отец возлагал на нас большие надежды. Семья на первом месте, так нас воспитывали.

Тельнан не замечает сестру. Их отношения кажутся мне странными, но я в них особо не вникаю. В их общении всегда присутствовали холодные нотки. Тельнан заботился о ней только для виду, будто Тея не заслуживала его внимания.

В нескольких метрах замечаю директора Академии меча и пламени – Валдуина Терра. Он вежливо кивает мне, приветствуя, и отворачивается. Меня это не задевает.

Наконец Тельнан прощается с председателем. Астор Марлен возвращается к остальным членам Совета. Принц бросает равнодушный взгляд на сестру и подозрительный – на меня.

– Повторно призываю тебя избавиться от него, – произносит он с милой улыбкой на губах.

Теяна кривит губы. Раздражение брата приносит ей особое удовольствие. Нашим союзом пламени она злит сразу двоих: и Амиру, и Тельнана.

– Отвали, Тель, – огрызается она.

– Придержи язык, Теяна! – шипит он с маской доброжелательности на лице.

Тея поворачивается к брату с наглой улыбкой.

– А то что? Снова ударишь?

Тельнан обнимает сестру так, будто она его драгоценное сокровище. Теяна не остается в долгу и с громким смехом отталкивает брата, привлекая к ним всеобщее внимание.

– Умеешь же ты все портить, – рыкает он на нее.

Теяна все еще смеется.

– Знаешь, братец, а мне нравится Амира, – при упоминании ее имени Тельнан не может сдержать гнева. Напрягаюсь, прислушиваясь к их разговору. – Я болею за нее.

Теяна делает шаг к брату, приближаясь к лицу, и напоминает змеиные повадки брата.

– Надеюсь, она станет королевой и собьет с тебя спесь.

Тельнан не успевает ответить на ядовитые слова сестры, как порыв ветра закручивает снежинки. Многие закрывают глаза руками. В груди тяжелеет от вида алого и серебристого драконов, опускающихся на площадь неподалеку от сцены.

Амира ловко спрыгивает со спины Альтаира. Чувствую ее волнение, но она быстро берет себя в руки. На Амире парадная форма королевских членов семьи. Черный цвет ей очень идет. Ее спина прямая, шаг твердый. Она источает уверенность каждым движением. Драконы возвращаются в человеческий облик и следуют за ней. Сердце бешено колотится, и я не могу оторвать от нее глаз. Никогда не мог. Она поднимается по ступеням на сцену, где собрались все представители власти Арагона.

Высочайший Совет пугливо расступается перед ней, как овцы при виде волка. Только Астор Марлен поднимает на нее глаза и преграждает путь. Амира прерывает приветственную речь председателя, протягивая руку.

На моих губах появляется улыбка.

Марлен касается губами руки Амиры и продолжает, словно ничего не случилось. Тельнан сверлит ее взглядом, а Тея зевает, оглядываясь по сторонам. Ее остывший интерес ко мне радует.

Амира обменивается парой слов с председателем Совета, и останавливается напротив Тельнана, бросая короткий взгляд на меня. Она чувствует себя неуверенно рядом со мной? Эта мысль, как нож, пронзает сердце.

Тельнан протягивает к ней ладонь, но Альтаир отталкивает ее, нарушая этикет и правила. Принц удивлен, но надевает маску доброжелательности.

– Доныне не наблюдал за тобой подобного рвения, Альта…

– Да мне по… – не сдерживается Альтаир, но Амира останавливает его.

Не могу оторвать взгляда от ее руки, сжимающей руку дракона. Тысячи мелких иголок вонзаются в сердце, дыхание тяжелеет. Принц замолкает и гадко ухмыляется.

– Прими мое искреннее восхищение, моя дорогая Амирия. Тебе удалось приручить его.

Амира отпускает руку Альтаира не сразу, вызывая волну ревности и мучений. Не могу больше смотреть на них и отворачиваюсь.

Четырнадцать лет я ждал встречи с ней. Понял, что она не тень и не ураган из чувств и мыслей. Наконец прикоснулся к ней, но снова потерял. Снова вижу ее только издалека: ни дотронуться до нее, ни поцеловать, ни почувствовать, как наше пламя соединяется, взрываясь вулканом. Амира ловит мой взгляд и тут же отводит глаза. Она ускользает от меня вновь и вновь.

– Разве он дикий зверь, чтобы его приручать? – ее голос звучит дерзко.

Ее тон забавляет принца.

– Именно так, моя дорогая. Драконы – звери, а мы их владельцы. Кто сумеет приручить больше сильнейших чудищ, тот и правит, Амирия.

Челюсть Амиры сжимается, а взгляд становится жестким. Ее оранжево-красные глаза горят, как два пожара. Негодование от слов принца растекается по венам. Я наконец понимаю: Амира не просто обладатель пламени и потомок королевского рода. Она – само пламя. Будь ее воля, мы все в нем сгорим: и обладатели, и драконы.

Виверн останавливается сбоку, провожая мой напряженный взгляд на Амиру. Брат качает головой, приговаривая:

– Когда ты уже скажешь ей правду?

Глава 10 «Кто не рискует, тот не…»

Объявляют начало торжественного мероприятия. Мужчина в парадном костюме рассказывает об истории праздника. За несколько дней до победы над армией Серакса погиб король Ибрад, связавший себя пламенем с пятью драконами. Его взрослый сын – мой дедушка – Амиран Делиль принял управление страной. За несколько дней он остановил войну, превзойдя серакских полководцев.

В этот холодный день сто лет назад Арагон и Серакс заключили мирный договор на тридцать лет. Амиран приказал воздвигнуть памятник в честь великого отца и павших воинов. Мой отец тогда был молод. Церемониймейстер рассказывает о мужестве и славе воинов, отдавших жизни ради победы Арагона, и передает слово председателю Астору Марлену. Председатель выходит вперед, оставляя членов Совета в том числе и Шада Хлодига, с которым я познакомилась прошлым летом.

– Благословенного дня, жители Арагона! В этот день мы чтим память тех, кто не смог остаться в стороне и пал на поле боя ради спасения своих семей. Мы потомки великих воинов и защищать нашу страну – наш долг.

Марлен заканчивает речь, и взгляд падает на меня. Председатель жестом приглашает выйти вперед. Это мое первое выступление перед народом Арагона. Я не могу их подвести и показать слабость. Сердце колотится от волнения.

Делаю несколько шагов и оказываюсь прямо перед людьми. Они растерянно смотрят на меня, а я на них. Шепотки расползаются по площади. Теряю дар речи. Нет, только не сейчас. Поднимаю глаза к небу. Тяжелые тучи расступаются, и меня озаряет солнечный свет. Он едва греет. Уверенность наполняет меня.

– Выступает… – начинает церемониймейстер, но прерываю его.

– Я, Амирия Делиль, дочь короля Теодора, наследница трона Арагона желаю благословенного дня каждому присутствующему! – говорю на одном дыхании громко и твердо. Все замолкают. – Позвольте поддержать слова председателя Марлена. Каждый из нас должен помнить и чтить память тех, кто погиб во имя свободы, во имя любви к своим семьям, своему дому, своей родине. – Делаю паузу, и слышу, как кто-то хмыкает за спиной. – И возразить. – Разговоры позади становятся громче. – В знак благодарности каждый из нас должен приложить все усилия, чтобы нам не пришлось провожать мужей и сыновей на войну. Процветание и мира я желаю вам и Арагону.

– Вас послушать, так нам нужно сидеть и терпеть, когда наши земли топчут враги, – с жаром замечает один из членов Совета – министр образования Браг Басли – тучный мужчина с одышкой.

Среди них начинаются обсуждения, я оборачиваюсь к Совету.

– Врагами могут быть не только обитатели с той стороны гор. – Они замолкают, а я позволяю себе легкую ухмылку. – Порой враги совсем близко.

Мужчина покрывается красными пятнами. Председатель Марлен сохраняет хладнокровие.

– Вот только они должны знать, за каждое злодеяние их неминуемо ждет наказание. Меч, который они занесут, будет обращен против них.

Совету не понравились мои слова, но люди в толпе улыбались и хлопали. Это придает уверенности. Чувствую, все идет так, как должно. Солнце заливает площадь светом. Мы спускались со сцены, направляясь к памятнику, чтобы возложить цветы. Тельнан протягивает мне руку, и я принимаю его помощь.

– Ошеломительно, моя дорогая! Ты умеешь наживать себе недоброжелателей.

– Одним больше, одним меньше, – говорю как можно более беззаботно, но меня гложет страх.

– В знак нашей прежней дружбы, дорогая, позволь предостеречь. Совет не тот соперник, с которым ты можешь равняться.

– Рада слышать, что ты беспокоишься обо мне, Тельнан. – Отнимаю руку, как только мы оказываемся внизу. – Придет и твой час. Ты ведь не оставишь попыток убить меня?

Тельнан останавливается напротив и касается губами руки, не сводя с меня хитрых глаз.

– Ты вынуждаешь, любовь моя!

Тельнан ловит предупреждающий взгляд Альтаира, кивает ему и уходит вперед. Коротко улыбаюсь дракону и иду следом. Опускаюсь на колено перед памятником, оставляя цветы на снегу. Моего прадеда Ибрада при жизни называли великим. Скульптор передал его проницательный взгляд, который я видела на портрете в учебнике. Я не подведу ни его, ни наших предшественников, обязательно докопаюсь до истины и приму бремя короны, предназначенное мне по праву рождения.

Задерживаюсь всего на пару минут и медленно возвращаюсь. Тельнан проходит мимо светловолосой девочки в легкой фуфайке, уронившей игрушку. Она сжимается от его высокомерного взгляда. Стражи, следящие за порядком на площади, уводят выбежавшего ребенка, оставляя игрушку на земле. Члены Совета также не обращают на нее внимание.

Подбираю потрепанную мягкую куклу и, догоняя охранников, опускаюсь на колени перед девочкой. С улыбкой протягиваю ей драгоценную игрушку. Девочка робко касается меня тонкими пальцами. Понимаю, что она дракон. Ее румяные пухлые щечки краснеют пуще прежнего. Мать прижимает к себе дочь, которая с широкой улыбкой на лице обнимает куклу.

– А ты и правда принцесса? – с озорными огоньками в глазах спрашивает девочка.

– Ваше высочество, простите ее. Она всего лишь ребенок, – голос матери звучит напугано.

– Да, – шире улыбаюсь я. – Меня зовут Амира, а как тебя зовут?

– Дэла, – отвечает она, показывает мне пять пальцев и торжественно заявляет: – Мне пять лет. Я уже совсем скоро вырасту и стану взрослой.

– Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?

Дэла ненадолго задумывается.

– Хочу стать драконом принцессы, чтобы меня уважали и чтобы моим маме и папе не пришлось много работать…

Мать Дэлы прерывает дочку. Кажется, она вот-вот упадет на колени и будет вымаливать прощение.

– Что ты такое говоришь, Дэла? Простите, ваше высочество.

Грустно слышать это от детей. С малых лет они мечтают стать слугами, рабами, собственностью обладателей, которые не ценят их жизни. Сердце сжимается. Драконы свободны и вольны сами выбирать свою судьбу.

– Ты смелая, Дэла, и заслуживаешь уважения, – сжимаю ее маленькую ручку.

В Арагоне запрещено касаться драконов, не связанных пламенем. Для меня драконы не хуже обладателей или людей. Я не боюсь это показать. Их используют из-за силы и способности быстро восстанавливаться, забывая, что они имеют свои желания и право строить жизнь по-своему.

Глав