Королевство драконов

– Какого подбирать парней за младшей сестрой, Тея?

Ее лицо меняется от растерянности до ненависти. Она выбивает меч из моих рук. Успеваю нырнуть под руку и вынуть кинжал из сапога. У меня только один шанс победить. Второй такой трюк наверняка не сработает. Прежде, чем Тея успевает отреагировать, блокирую ее руку с мечом и приставляю клинок к горлу.

Тея замирает. Глаза мечутся из стороны в сторону, она не может поверить, что бой окончен не ее победой, а моей. Мне самой трудно поверить. Дыхание сбивчивое, в груди тяжесть. Победа далась мне нелегко.

– Да-а-а-а-а-а! – разносится по залу чей-то голос. Не узнаю его. – Ты это сделала!

Студенты вскакивают с мест, выкрикивая мое имя. Опускаю кинжал и отступаю от Теи. Тренер Агнар подходит к нам и поздравляет меня с победой. Голубые глаза Теи сужаются, когда Агнар что-то говорит ей. Нас разделяет метр, но мы не сводим глаз друг с друга, словно поединок продолжается.

– Ты все равно не сможешь быть с ним, – выплевывает Тея мне в лицо. Не сразу понимаю, о ком речь. Нахожу взглядом Дана в толпе. Он направляется к нам. По лицу сложно понять, что он чувствует. – Он дракон, а ты его королева.

Тея ничего не говорит. Звуки поддержки и радостные выкрики заглушают все остальные звуки. К нам подходит отец. Он старается выглядеть бесстрастным, как директор Академии, но не сдерживает довольной улыбки. В его глазах гордость и восхищение. Я наконец понимаю, что победила. Сдержала обещание. Я не слабая. Я многое могу, если верю в себя.

Тея бросает меч на пол и покидает зал. Друзья спешат ко мне. Аюна, Виверн и Айдо обнимают меня. По щеке Аюны скатывается слеза, что удивляет меня. Виверн спешит утешить ее.

– Драконья чешуя, Амира! Ты очешуенная! – произносит она сквозь слезы с улыбкой на губах.

Альтаир скромно стоит позади и улыбается.

– Мы должны это отпраздновать, – решает Аюна.

– Давайте устроим вечеринку в столовой, – весело подхватывает Айдо. – С меня сок велены.

– Тебе лишь бы сока велены выпить, – высказывает брату Аюна.

– А что такого?

Аюна отмахивается и поворачивается к Виверну. Друг глядит на меня с восхищением. Верю ему, несмотря на недомолвки между нами. Виверн обнимает меня и эти объятия красноречивее слов. Мы друзья, что бы ни случилось. Отпускаю его и иду в сторону Альтаира, как всегда, предпочитающего уединение. Он смотрит на меня сверху вниз с безразличным выражением лица. Недавно я поняла, его лицо – маска. Истинные чувства скрыты под ней, но зеленые глаза всегда его выдают. В них я вижу восхищение и нежность.

– Молодец, принцесса. – Он поправляет косу на плече. – Я не сомневался в твоей победе.

Делаю шаг и кладу голову ему на грудь. Мои руки обхватывают его талию. Друзья наблюдают за нами с изумлением. Альтаир не двигается.

– Спасибо, Альтаир, – искренне благодарю его.

Отодвигаюсь и с улыбкой замечаю, что щеки Альтаира покраснели. Если бы не он, вряд ли я бы справилась со своими чувствами и тем более одолела Тею. Альтаир оказался рядом тогда, когда мне больше всего был нужен и ничего не требовал взамен. Краем глаза вижу, как Дан быстрым шагом выходит из зала.

– Счастлив поздравить тебя с победой, дорогая Амирия. – Тельнан берет за руку, касаясь ее губами.

По телу пробегает неприятная дрожь. Одергиваю руку, на что получаю от принца кривую улыбку.

– Твои слова полны яда, Тельнан, – с неприкрытым отвращением говорю ему.

Он прячет руки за спину, притворяясь оскорбленным до глубины души.

– Как печально, что ты более не одаришь меня своей прекрасной улыбкой, дорогая.

Сдерживаю желание ответить грубо. Альтаир стоит рядом и молчит. Он верит в меня больше, чем я сама. В этом я не сомневаюсь.

– Как жаль, что я слишком поздно поняла, что скрывается за твоей маской, Тельнан.

Принц откланивается, обещая новые встречи. Стиснув челюсти, провожаю его взглядом. Друзья отвлекают разговорами о вечеринке, и я понемногу расслабляюсь.

На этом встречи не закончились. Высокий, подтянутый мужчина лет шестидесяти направляется к нам. Он, выжидающе глядит на меня, остановившись в паре метров. Лицо беспристрастно, но глаза, как два рентгена, изучают меня. Чувствую себя некомфортно. Хочется спрятаться и не быть объектом пристального изучения.

Он участник Высочайшего совета. Понимаю это, наблюдая за ним. У мужчины темные волосы с проседью и бледные серые глаза. Его костюм из дорогой ткани, но не такой вычурный, как у Шада Хлодига, с которым я встретилась летом на балу.

Вспоминая советы профессора Ираиды, выпрямляюсь и делаю шаг к незнакомцу. Хлодиг не горел желанием общаться со мной, но этот человек идет на контакт по собственной воле. Тем интереснее. По этикету протягиваю руку. На губах мужчины едва сдерживаемая ухмылка. Внутри все дрожит, но не проявляю слабину.

– Ваше высочество, – незнакомец склоняет голову и прикладывается губами к руке.

Его прикосновения легкие и не доставляют дискомфорта. Меня не покидает чувство, что я вот-вот окажусь в клетке наедине с диким зверем.

– Представьтесь, – мой голос звучит требовательно, но не властно.

Мы будем играть по моим правилам. Похоже, незнакомцу нравится начало нашего знакомства.

– Мое имя Астор Марлен, ваше высочество, – кланяется он. – Преданный слуга народа Арагона, по совместительству председатель Высочайшего совета.

Высокая птица обратила на меня свой взор.

– Какая честь! – хочется съязвить, но отвечаю сдержанно, выдавливая из себя подобие улыбки.

Марлен улыбается, не обнажая зубы.

– Высочайший совет выражает свое восхищение вашей победой в первом испытании!

Невольно стискиваю зубы.

Лицемер! Не твоя ли эта идея испытать меня?!

– Высочайший Совет следит за вашими успехами и желает вам процветания!

– Что ж, передайте членам Совета мою глубочайшую признательность, председатель Марлен.

Мужчина прощается со мной, кланяясь. Прежде чем он уходит, решаюсь на дерзость.

– Не припомню, чтобы моим предшественникам устраивали испытания. – Астор Марлен, прищурившись, глядит на меня. – В чем причина? Поведайте мне, председатель. Неужто я особенная? – Делаю невинное лицо, прикидываясь дурочкой, а после закидываю приманку. – Или же дело в другом?

Марлен опытный политик и не попадется на крючок. В ответ он улыбается и склоняет голову. Я только что нажила себе врага, но в этом нет моей вины. Совет сделал нас соперниками за трон отца. Я вынуждена выживать в таких условиях. Будет нелегко, да. Между мной и короной, принадлежащей по праву рождения, уже не одна преграда. Но каждая из них хуже предыдущей.

***

После боя привожу себя в порядок: надеваю темное платье с длинными рукавами, подчеркивающее талию и бедра, и оставляю волосы распущенными. Темные круги под глазами скрываю консилером. Краситься не хочется, поэтому не использую даже тушь. Друзья устраивают небольшой праздник в столовой. Они много шутят. Айдо достает из рюкзака бутылку сока велены. Я познакомилась с этим на вид безобидным напитком на летнем балу, и с тех пор отношусь к нему с осторожностью.

Виверн, Айдо и Аюна весело обсуждают выражение лица Теи после поражения. Айдо кривляется, а Аюна с Виверном хохочут, держась за руки. Альтаир неторопливо потягивает сок велены. Его щеки покрываются румянцем. Кажется, ему не интересны наши развлечения, но иногда он едва заметно улыбается.

Он ловит мой взгляд и долго смотрит, пока я улыбаюсь ему. Пропасть, возникшая в начале нашего знакомства, исчезла. Альтаир не такой мерзкий человек, каким казался в начале. Усмехаюсь собственным мыслям и делаю глоток апельсинового сока.

– Надо мной смеешься, принцесса? – Альтаир придвигает стул ближе. Все уже привыкли к его поведению. Он влился в нашу компанию.

– Мечтай, – криво улыбаюсь в ответ. – Почему ты все время зовешь меня принцессой?

Альтаир откидывается на спинку стула с бокалом сока.

– Потому что ты принцесса, – просто отвечает он.

– После коронации будешь меня королевой называть? – уточняю с ехидной улыбкой.

– Нет, принцесса, – говорит он. – Захочешь ли ты, чтобы я был твоим драконом после коронации?

Его вопрос ставит в тупик. Я даже не подумала об этом.

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что ты мне нужна, – признается он, касаясь моих волос. – Нужен ли я тебе?

Он вновь наклоняется ко мне. Светло-зеленые глаза вблизи становятся такими яркими. Понимаю чувства Альтаира, но внутри только теплота и беспокойство. Он не дожидается ответа и откидывается на спинку стула, увлекаясь спором Виверна и Айдо.

В дверях столовой появляется папа. Он направляется к нам, и я спешу навстречу. Валдуин сдержанно отнесся к моей победе в поединке, как и подобает директору, но все же заключает в объятия на несколько секунд. Он отстраняется и, глядя в глаза, произносит:

– Горжусь тобой, дочка. – В уголках его глаз собираются тонкие, но глубокие морщины от улыбки.

– Спасибо, пап!

Друзья подскакивают поздороваться с директором, но он жестом предлагает им сесть. Прежде чем уйти, коротко кивает Альтаиру в благодарность за помощь.

Аюна и Айдо предлагают нам поиграть. Игра напоминает мне «Крокодила», в которого мы играли с одноклассниками в том мире. Наши с Виверном взгляды пересекаются. Мы думаем об одном и том же и не сдерживаем смеха, вызывая у друзей недоумение. Первым вызывается показывать слово Айдо. Аюна догадывается сразу, едва Айдо заканчивает. Когда слово угадывает Альтаир, все молча поворачиваются к нему. После долгих уговоров он выходит: сначала водит руками в воздухе над головой, потом рисует прямоугольник перед собой.

– Окно? – предполагает Аюна.

– Да я вообще ничего не понимаю, – страдает Айдо.

– Дом, – предполагаю я.

Альтаир ловит мой взгляд, пока наблюдаю за ним. Он указывает на меня, прикладывает ладонь к груди и водит руками над головой, изображая крышу: «Ты мой дом». Щеки краснеют, и я отвожу глаза. Виверн, замечая неловкость, предлагает другую игру. Аюна моментально придумывает альтернативный вариант. Альтаир разваливается на стуле.

– Пусть каждый по очереди говорит, что он никогда не делал. И если у вас совпадает, загибайте палец, – объясняет Аюна. – Давайте, я начну. Я никогда не получала высокий балл по истории.

Все, кроме меня, сгибают пальцы.

– Я никогда не проводил в библиотеке больше получаса, – следующим говорит Виверн.

Все снова загибают пальцы. Поджимаю губы.

– Вы в сговоре?

Друзья смеются. Очередь доходит до Айдо.

– Я никогда не… целовался, – с тяжким вздохом заканчивает он.

Аюна и Виверн смущаются, в то время как Айдо и Альтаир загибают третий палец. Мы пялимся на скучающего Альтаира.

– Очешуеть! – вырывается у подруги.

Альтаир с усмешкой наклоняется ко мне.

– Это легко исправить, – его дыхание обжигает лицо, а аромат табака и бергамота щекочет ноздри. – Тот раз не считается, принцесса. – Припоминает он мне.

Неловкая пауза сменяется шуткой Айдо, и мы возвращаемся к игре. Мое сердце дрожит, погруженное в смятение словами и действиями Альтаира.

Он весь вечер будет смущать меня?

Мы расходимся около полуночи. Насыщенный день меня утомил. После вечеринки Альтаир провожает до комнаты. Перед прощанием останавливаю его и тяну за рукав рубашки. Он поднимает на меня глаза.

– Ты мне нужен, – мямлю смущенно. Мне нужно ответить на его признания. – Ты для меня не просто дракон. Ты… Если бы не ты, я бы никогда не…

Альтаир тычет пальцем мне в лоб, сбивая с толку.

– Хорошо, принцесса. – На его лице улыбка.

Он исчезает в темном коридоре, махнув на прощание.

Глава 7 «Отчаяние»

Жизнь после первого испытания изменилась. Студенты начали здороваться и выражать восхищение. Сперва это смущало, но через пару дней я устала от внимания. Спасением стала библиотека. Не многие студенты проводили время среди высоких стеллажей, заполненных бесчисленными книгами, я же находила умиротворение и тишину.

Первый ужас от кошмаров уступил место холодной ясности. Имя Безумной королевы нигде не упоминалось. Я искала портреты предыдущих правителей, пока не нашла девушку из снов. Каштановые волосы и оранжево-красные глаза – отличительная черта рода Делиль.

При виде женщины с длинными волнистыми волосами сердце замирает. Голову венчает корона с темно-красными камнями. Взгляд мягкий, добрый, совсем не такой как в кошмарах. Мелария Делиль – королева Арагона. В учебниках по истории ее называют матерью Арагона – светлой, доброй королевой, которая приложила немало сил для развития королевства. При ней начали строительство Королевской академии меча и пламени, где поколениями учились обладатели пламени и драконы. Ее жизнь короткая и трагическая. Потеряв старшего сына и мужа по вине Серакса, она тяжело болела и спустя пару месяцев умерла.

Королем в пятнадцать лет стал ее младший сын Лэйон – жестокий, военный до мозга костей. Он был требователен не только к себе, но и другим. Лэйон мечтал о карьере генерала и не готовился стать королем. Эта роль предназначалась старшему брату Мелету – главному наследнику матери. Когда серакские войска напали на город, в котором находились муж Меларии и наследник, у Лэйона не осталось иного выбора только как взять бразды правления в свои руки. Он не позволил себе оплакивать отца, брата, а после и мать, осознавая, какая ответственность легла на юные плечи.

В семнадцать лет он выиграл войну с Сераксом и заключил с ними перемирие на десять лет. Сотни тысяч гектаров земель на границе наших королевств были сожжены. Почва погибла на сотни лет, не принося плоды.

В летописи Иона писал: «…и позвал он драконов за собой и покорились они королю своему, и жгли они земли врагов господина своего и внимали каждому его слову…»

Глаза Аюны округляются, когда она пробегается глазами по тексту книги в моих руках. Подруга переводит на меня недоуменный взгляд.

– Она приходит ко мне в кошмарах, – выдыхаю в ответ. – Безумная королева. Так ее называют.

Аюна удивляется моим словам и задумывается. Она также, как и я, хорошо знала историю и понимала, о чем речь. Виверн и Айдо подходят ближе, заинтересованные нашей беседой.

– Королева Мелария – Безумная королева? – морщится она. – Ее называют добродетельной матерью Арагона, не иначе. Впервые слышу такое.

Подпираю подбородок кулаком. Аюна права. Скольжу взглядом по Альтаиру. Он опустил голову на сложенные на столе руки, глаза закрыты. Улыбаюсь, прислушиваясь к его дыханию. Интересно, спит ли он?

– Я читал одну книгу… – растерянно начинает Айдо.

Мы все, кроме спящего Альтаира, как по команде, поворачиваемся к нему. Айдо не блистал успехами по теоретическим предметам, поэтому его слова нас удивляют.

– Научился читать? Давно? – поддевает Айдо сестра.

Он скользит взглядом по нашим лицам, теряясь.

– Ну да, я читаю иногда. Мне бывает скучно, – оправдывается он, словно мы уличили его в шалости.

– Удивительно, что тебе бывает скучно, – беззлобно шутит Аюна.

– И что же ты прочитал? – прерывает назревающую перепалку между братом и сестрой Виверн.

– Да так, автор какой-то… – мучительно вспоминает он. – Не помню, как его звали. Да и не важно. Он ссылался на источник другого летописца, который жил в период правления Меларии и Лэйона. – Аюна намеренно громко вздыхает, но Айдо продолжает: – Правда я так и не нашел ни одной его летописи, словно их все уничтожили.

– Драконий олух! – закипает Аюна. – Что толку с того, что ты научился читать?

Айдо выставляет перед собой руки, защищаясь от сестры.

– Да подожди! Говорю же, автор тот процитировал летописца. Я цитату запомнил, – он делает глубокий вдох, прежде чем произносит: – «И не было грани ее безумия».

– И о чем это говорит? – не понимает Аюна и обращается со следующим вопросом ко мне: – Зачем кому-то уничтожать летописи?

– Возможно, кто-то хотел изменить историю, – внутри возникает чувство, будто я близка к истине.

– Зачем? А самое главное кому это было нужно? – присоединяется к обсуждению Виверн, опираясь руками на стол.

Не успеваю ответить, как Аюна спрашивает:

– Что она делает в твоих снах?

С содроганием вспоминаю ее безумный смех и нарастающий шепот. Мурашки ползут вниз по спине.

– Просит сжечь Серакс, – говорю прямо. Друзья не торопятся высказываться, и я тихо добавляю. – Она хочет видеть его в огне.

Откладываю книгу в сторону и смотрю на серое небо, затянутое пластами тяжелых облаков. В голове путаница. История и сны не сходятся. Вопросов много, ответов нет. Возвращаюсь к стеллажу с книгами и ставлю том по истории королевского рода на место. Боковым зрением замечаю движение и поднимаю взгляд, встречаясь с карими глазами с вкраплениями алого и золотого.

***

Дан

Я всегда умел себя контролировать, но не когда это касалось ее – той особенной девушки, встречи с которой ждал четырнадцать лет. Наше знакомство в том клубе будоражило душу. И всякий раз, когда она смотрела на меня с интересом, сердце билось так быстро, словно выпрыгнет из груди и пронесется прямо в ее руки.

Буря бушевала во мне, когда тот мерзкий тип притрагивался к ней. С трудом сдержав порыв растерзать его на части, бросился к ней, подхватил на руки и прижал к себе. Ее дыхание обжигало шею, когда она уткнулась лицом. Держать ее в своих руках после стольких лет разлуки было так странно и волнительно.

Прохладный вечерний ветер остудил горячую драконью кожу. Отпускать ее было сравнимо с признанием поражения без вступления в бой. Она увлеченно разглядывала меня, а щеки заливались румянцем. Смотреть в ее оранжево-красные глаза – такие любимые, такие родные – наяву, а не во сне, истинное наслаждение, а прикасаться к ней – долгожданная награда.

Согревая ее холодные руки, я хотел рассказать о своих страданиях без нее, о чувствах, о том, как сердце дрожит при мысли о ней. Заботиться о ней после стольких лет ожидания меньшее, что я мог для нее сделать. Она так забавно говорила о драконах из легенд другого мира. Я терял дар речи, любовался ею и слушал ее голос, словно музыку. Душа стонала, истосковавшись по ней.

Мы вернулись в Арагон. Ее пламя проникло в тело, а мое – стремилось к ней. В глазах показались искорки, будто она что-то вспомнила, и тут же погасли. Она выглядела испуганной, мне хотелось обнять ее. Но моя настойчивость могла только напугать, поэтому держался на расстоянии хотя бы первое время. Она быстро привыкла ко мне и нуждалась в поддержке. Сердце в груди ликовало.

Она часто проводила время в библиотеке, а я наблюдал за ней со стороны. Как-то я заметил список литературы по истории, который она составила для себя. Я спустил книги из списка с верхних полок, чтобы ей было удобно их взять.

Долгие годы в ожидании встречи с ней закалили меня, сделав стойким и терпеливым. Чувства к ней крепчали, сделав импульсивным. Ради нее я мог терпеть боль, унижения, страдания и даже разлуку. Единственное – не мог стоять в стороне, когда ей грозила опасность.

Она должна считать меня предателем и ненавидеть, но в ее глазах читаю тоску и непонимание. Сердце колотится в груди, когда она замечает меня в библиотеке. Даже после разрыва нашего союза я чувствую ее, как чувствовал все годы в разлуке. Ее боль проникает в меня, и я позволяю ей распространиться по телу. В ее чувствах виноват только я. Она не решается заговорить первой, и мы просто молча смотрим друг на друга. Делаю несколько нерешительных шагов к выходу, но она останавливает меня и подходит ближе. Сглатываю, наблюдая, как она останавливается в полуметре от меня.

Спасая ее на занятиях по полетам, я не думал, что могу поселить в ее душе сомнения. Наша связь неправильная, но без нее я не представлял жизни.

Она опускает взгляд, разглядывая свои ботинки.

– Хотела поблагодарить тебя за спасение, – говорит она робко.

Вдыхаю ее аромат, напоминавший розы и пионов, и кружится голова. Как долго ее близость будет так волновать меня?

– Не стоит, – хрипло отвечаю ей.

Она не отрывает от меня глаз, будто пытается разгадать мотивы моих поступков, и спрашивает напрямую:

– Почему ты помог мне?

Сжимаю челюсти, чтобы не выдать себя. Сказать ей правду или прятаться? Спасать ее мне приходилось не раз. Я не мог оставаться в стороне, когда ей грозила опасность.

– Из-за брата, – вырывается у меня, отчего злюсь на себя.

Конечно, дело не только в Виверне. Она грустно улыбается.

– Да, точно, – кивает она и поднимает на меня глаза. – Если бы не он, тебе не пришлось бы мне помогать.

Бросаю на нее растерянный взгляд. В груди все болезненно сжимается от ее слов. Это конец? Та самая точка невозврата? Она отстраняется, и я сжимаю кулаки.

– В любом случае, спасибо, – ее голос дрожит. Ее терзания растекаются по моим венам, прогоняя надежду все исправить. – Надеюсь, тебе больше не придется меня спасать.

Брошенные напоследок слова ранят. Хочу взять ее за руку, прижать к себе и рассказать правду. Она уходит, оставляя меня одного среди тысяч книг с сожалением и отчаянием.

Глава 8 «По воле богов»

Дан сжимает челюсти и кулаки. Сердце с болью отзывается в груди. Он жалеет о моем спасении. Если бы не Виверн, ему не пришлось бы беспокоиться обо мне. Понимание этого как болезненная заноза напоминает о себе при каждом движении.

Мне хотелось верить, что в тот день Дан спас меня из-за чувств. Мне не забыть его нежность, заботу и страсть. От мысли о поцелуе Дана сердце замирает и дух захватывает. Пора признать, что это всего лишь глупые мечты. Мои первые чувства такие болезненные. В груди ноет.

– Надеюсь, тебе больше никогда не придется меня спасать, – произношу и мысленно ставлю точку в наших отношениях. В который раз.

Спешу уйти, чтобы не показать своих чувств, но внутри буря. В коридоре прислоняюсь спиной к холодной стене. Сердце бьется так быстро и каждый удар отзывается болью. Делаю несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить его.

Почему так сложно забыть Дана? Даже после всего я не могу смириться с тем, что он предпочел Тею. Дело в пламени? Он говорил, что мое пламя сильнее и ярче. Во всем этом что-то не складывается, но думать об этом мне невыносимо.

Успокоившись, направляюсь в кабинет директора. Отец сидит за столом и перебирает бумаги. При виде меня он улыбается. Завариваю нам травяной чай с сосновыми шишками – папин любимый – и сажусь на мягкое кресло. Папа отрывается от документов и, располагаясь напротив, принимается за сладкое. Марта всегда ругала его за тягу к конфетам. Не замечаю, как губы расплываются в улыбке.

Валдуин разворачивает очередную конфету и оставляет фантик. Подпираю рукой лицо, поворачиваясь к окну. Меня терзают сомнения и разрывают на части чувства. С одной стороны меня мучают кошмары, смысл которых не понимаю. С другой стороны, поступки Дана вызывают недоумение, а откровения Альтаира пугают. Меньше всего я хочу пользоваться им, испытывать его чувства. Я не могу в себе разобраться. Шуршание этикеток затихает, но я не обращаю внимание. Небо затянуто серыми облаками, создающими густую дымку, а снег ложится на землю белоснежным ковром.

– Что беспокоит тебя? – Папа меня знает.

Натягиваю улыбку, опуская взгляд. Он же смотрит на меня с печалью. Не тороплюсь отвечать. Папа ждет моих откровений, но не настаивает. Еще пару секунд молчания и он скажет: «Поговорим, когда будешь готова».

– Новости из столицы? – предполагает папа.

Утренние газеты из столицы взбудоражили новостями академию. В черте города рухнули недавно возведенные дома. Никто не пострадал, ведь в них еще не успели заселиться. Дознаватели внутренних ведомств предполагают, что причина обрушения – некачественные материалы. Совет заявил, что это несчастный случай и обещал ускорить восстановление. Меня волновало, что происходит в королевстве, но я думала о другом.

– Не только. Отец никогда не рассказывал тебе о снах? – осторожно начинаю тему.

Валдуин наверняка сильно переживает. Мне не хочется беспокоить его еще больше. Папа поправляет очки на носу, садится прямо, будто сдает экзамен. Его поведение подсказывает, что он готовился к этому разговору. Нетерпение заставляет меня выпрямиться и сесть ближе.

– Дело в том, что Теодору тоже снились необычные сны, – говорит отец серьезно, задумываясь. – Он делился со мной некоторыми из них, но чаще всего они не имели смысла. Словно бессвязные обрывки.

– А что именно он видел?

Отец трет переносицу. Добраться до истины и понять, почему я вижу эти сны – вот что важно.

– Он не вдавался в подробности, если меня не подводит память. Точно помню, Теодор упоминал, что у всех были глаза и цвет волос, как у него. Возможно, ему снились его предшественники.

Я знаю точно, мне снится королева Арагона – Мелария. Она жила пару сотен лет назад. Ее жизнь была короткой, несмотря на то, что некоторые короли Арагона управляли страной до ста лет. Прямые потомки короля Риана живут дольше, чем простые обладатели пламени или драконы.