Королевство драконов

– Чего тебе? – Взгляд Дана становится жестким.

Грубые слова любимого человека отрезвляют, уступая место гневу.

– Пришла сказать, чтобы ты оставил Виверна в покое, – мой голос звучит твердо. Я не скрываю чувств к Дану. Он меня предал, и иного не заслуживает.

На скулах Дана ходят желваки.

– Запрещаешь общаться с братом?

– Общайся, сколько пожелаешь. Только в мою жизнь не лезь!

– Никто и не лезет, – зло проговаривает он. – Только предупредил.

– Ты, вероятно, забыл, что всего несколько недель назад предал меня. Нас с тобой более ничего не связывает, – взрываюсь я.

Он делает шаг навстречу.

– Я не… – осекся Дан и крепко стискивает челюсти.

Не хочу его слушать и не придаю словам значения.

– Предупреди свою новую владычицу, – с особой злобой произношу последнее слово, чтобы сделать больнее. Выходит наоборот, и в груди что-то колет. – Я больше не проиграю.

– Не сомневаюсь, – понижает он голос.

Решаю, что наш разговор окончен, и нехотя направляюсь к комнате напротив. Сжимаю ручку на двери и оборачиваюсь к Дану. Он стоит на том же месте.

– Зачем ты так со мной? – тихо спрашиваю, не глядя.

Дан отводит взгляд. Неужели я настолько ему неприятна? Даже после всего, что было между нами? Даже после клятвы защищать меня до последнего вздоха?

– Так получилось, – просто отвечает он и торопится скрыться за дверью спальни.

Грудь сжимается.

– Так получилось? – поворачиваюсь к нему. – Серьезно?

Дан молчит. Брови образуют глубокую морщину на переносице. Подхожу ближе, желая заглянуть в глаза и понять истинную причину поступка.

– Почему, Дан?

Губы похожи на тонкую нить. Дан скрывает что-то, и я это чувствую.

– Почему? – настаиваю я.

– Ее пламя сильнее твоего, – отрезает он.

Меня словно окатили ледяной водой. К горлу подкатывает ком.

– Значит, все дело в пламени, – с горечью заключаю я.

Дан молчит и не отводит глаз, пока меня разрывают эмоции. Хочется кричать от отчаяния и все крушить. Знаю, лучшим способом спасти себя от страданий и печали – это сожжение моста между нами. У меня нет времени на боль. Ираида права – на мне ответственность за жизни других. Чувства – мои враги, а не помощники. Пусть злость и боль предательства в последний раз вырвутся на волю. Пусть отчаяние разрушит меня сейчас, чтобы я не жалела об этом позже. Пусть сердце разобьется, и не помешает идти по намеченному пути.

– Я тебя ненавижу, Дан, – сердце разрывается, но не подаю виду.

Назад пути нет. Отрекаюсь от своих чувств и прячу их так далеко, так глубоко, чтобы навсегда забыть. Чувства для меня роскошь. Выражение лица Дана меняется в течение пары секунд от растерянного до сердитого.

– Взаимно, – выпаливает он, и боль пополам с гневом волной накрывают меня.

– В таком случае никогда больше не хочу иметь с тобой ничего общего, – отрезаю напоследок и быстрым шагом направляюсь к лестнице.

Врываюсь в тренировочный зал, словно за мной гонится стая бешеных псов. Альтаир лениво поднимается со скамьи и провожает заинтересованным взглядом.

– Сколько страсти, – с насмешкой произносит он.

Молча беру меч со стойки, желая выпустить пар. Альтаир уже готов и стоит боком с опущенным мечом. Воспоминания о Дане и Тее и его слова разрывают все внутри. Злость захватывает меня, и я рвусь в бой. Двигаюсь быстро, Альтаир уходит от моих атак без особого труда. Наслаждаюсь яростью и вымещаю ее в бою. Каждый удар неистовее предыдущего.

– Ох, сколько ярости, принцесса! – с восхищением говорит он. – Жаль, не я причина такой страсти.

Он уклоняется от удара и обнимает за талию со спины.

– Злость неплохой источник силы в бою, но не увлекайся. Голова должна быть холодной.

Бью локтем в грудь и отхожу на несколько шагов.

– Ты безумно привлекательная, когда злишься?

Альтаир без труда блокирует мой выпад.

– Злость тебе мешает, принцесса. – Он отражает очередной удар. – Ты не победишь, если поддашься эмоциям. Тея – сильный противник. Она умеет трезво мыслить и наблюдать за соперником.

Ослепленная ненавистью пропускаю атаку Альтаира и попадаю в тиски. Силы оставляют меня. Взрыв негативных эмоций опустошает, оставляя лишь ноющую пустоту. Падаю на колени, и меч выпадает из рук. Прижимаю ладони к лицу, не сдерживая слез. Дрожь сотрясает тело. «Дай себе минутку, и боль исчезнет», – убеждаю себя. Кажется, я никогда не позволю себе чувства привязанности.

Альтаир притягивает к себе. Уткнувшись лицом в грудь, слушаю его размеренное дыхание и ритм сердца. Сложно ожидать сочувствия и понимания от человека, который постоянно отпускает шуточки. Альтаир кажется отстраненным и холодным. Тяжелая рука гладит меня по волосам.

– Хотел бы, чтобы твои слезы были из-за меня, – тихо говорит он. Поднимаю красные заплаканные глаза. Альтаир касается большим пальцем лица, стирая мокрую дорожку со щеки. – Мне больно, когда ты плачешь.

Выпрямляюсь, чтобы наши лица оказались на одном уровне. Замечаю, какие яркие у Альтаира глаза, словно молодая трава весной. Боль и отчаяние мешают мыслить ясно.

– Поцелуй меня, Альтаир, – срывается с губ.

Его глаза расширяются.

– Нет уж, – усмехается он. – Ты этого не хочешь, принцесса.

– Хочу, – обманываю, придвигаясь ближе.

Альтаир отодвигает лицо, касаясь пальцем лба, будто я надоедливая муха.

– Врунья, – с теплотой произносит он.

Хочу возразить, но Альтаир берет лицо за подбородок и нежно целует в лоб. Прикосновения успокаивают, и мне становится стыдно за свое поведение. Я сказала ему, что никто не заслуживает игр с чувствами. Но сама же это и предложила. Альтаир уносит мечи на стойку. Он не торопит, ждет, когда я буду готова идти вперед. Принимаю его руку, поднимаясь с матов. Мы расстаемся у моей комнаты.

– Сладких снов, принцесса, – напоследок желает Альтаир.

Провожаю его взглядом, пока он не исчезает на лестнице, и бросаю взгляд на дверь напротив. Пришла пора поставить точку в отношениях с Даном раз и навсегда. Выпрямляюсь, мысленно отпуская любимого, и выдыхаю. Мне пора двигаться дальше, а чувствам и воспоминаниям место в прошлом.

Глава 3 «Падение»

Порой принять решение намного легче, чем воплотить в жизнь. Мы виделись с Даном каждый день: пересекались в коридоре возле спален, сталкивались в столовой, выбирая блюда, и, конечно, встречались на занятиях по ближнему бою и полетам. Сердце предательски подпрыгивало и замирало. Слова о ненависти и ее взаимности резали заживо. Даже болтовня друзей не помогала. Иногда, погружаясь в мрачные мысли, я не слышала, как меня звали.

На теоретических занятиях я заставляла себя думать не о возлюбленном тегуне – так называли дракона, сменившего обладателя – а о предмете изучения. Днем меня изматывали чувства к Дану, а ночью подстерегали кошмары, смысл которых мне неведом. Кто эта девушка, преследующая меня во снах?

Альтаир ходил за мной словно тень. Бывало, я его даже не замечала. По вечерам я забывалась в книгах после тренировок и занятий, а он разваливался на кровати: иногда дремал, а иногда читал уже знакомые со студенчества книги. Я привыкла к Альтаиру и в душе радовалась, что не одна.

Мне нравилось тренироваться с Альтаиром. Он отличный учитель. Мои навыки ближнего боя растут. Я заметила прогресс, когда одолела Аюну в нескольких поединках. Подруга искренне радовалась за меня. Она воскликнула коронное «Драконья чешуя!» и обняла. По привычке я отыскала взглядом Дана. Он смотрел на меня. На мгновение мне показалось, что он улыбнулся. Я быстро отвернулась.

Тея никогда не оставляла его в одиночестве. Я не понимала ее. Она либо вредила Тельнану, либо строила козни мне. Мы даже не были знакомы до моего возвращения, хотя, возможно, я просто не помню, как и многое другое из жизни в Арагоне до гибели отца.

Погода в Арагоне менялась быстро. Метель сменилась парой теплых дней, а они – ледяным ветром, который принес снежинки с далеких горных хребтов. Они таяли в воздухе, не достигая земли. Аюна говорила, что занятия по полетам приостановят, пока погода не наладится.

На складе, где хранилось обмундирование и седла, находим бордовые дубленки, фуфайки с капюшонами и перчатки. Натягиваю и застегиваю верхнюю форму, оставляя шею открытой. Альтаир, до этого подпиравший спиной дверной откос, одним шагом преодолевает расстояние между нами. Он накидывает капюшон на голову и плотно застегивает фуфайку.

– Что ты делаешь? – не успеваю возмутиться, как меня укутывают, словно маленького ребенка в мороз.

– Чем выше, тем ниже температура, принцесса. Ты замерзнешь, пока мы будем в небе. – Он находит бордовый плотный шарф и обматывает вокруг моей шеи, закрывая нос и рот.

Сам он в свободной рубашке, которая визуально делает его больше. Чрезмерная забота меня раздражает. Стягиваю шарф, возвращаю его и тороплюсь выйти. Альтаир выскакивает следом.

– Ты замерзнешь! – настаивает он. – Надень, говорю!

– Нет! – не оборачиваясь, отвечаю ему.

Альтаир переходит к манипуляциям.

– Заболеешь, найду себе другую обладательницу, – угрожает он.

Слышу тяжелые шаги за спиной и иду дальше, поднимая руку.

– Удачных поисков! – с трудом сдерживаю улыбку.

Решаю, что спор окончен, и встречаюсь с Аюной, Айдо и Виверном на поле. Но Альтаир укрывает меня шарфом, как мумию. Повисшую тишину нарушают смешки друзей. Они прикрывают лица и отворачиваются, пока Альтаир завязывает шарф. Не хотелось бы, чтобы он прилетел кому-нибудь в лицо во время полета.

На споры нет ни сил, ни времени. Тренер Агнар объявляет начало тренировки. Мы продвигаемся вглубь поля мимо черного двурогого дракона, на которого взбирается Тея. Челюсти невольно сжимаются.

Наши пути с Аюной и Айдо расходятся: драконам нужно место для перевоплощения. Виверн превращается в серебристого дракона. Он меньше Дана. Размер дракона имеет значение: чем он меньше, тем легче выполнять в небе сложные маневры, но одновременно уступает в силе крупным. Всаднику также важно удержаться в седле дракона. С большими драконами, как Альтаир, это сложно.

Альтаир один из самых крупных драконов за несколько десятилетий. Наш первый полет был непростым. Шипы и наросты вдоль его позвоночника росли густо и близко друг к другу. Мне приходилось пробираться с хвоста по тонкой линии позвоночника, лавируя между ними, чтобы не пораниться. Закрепить седло удалось только с третьей попытки, а найти место – далеко не с первой.

Альтаир терпеливо наблюдал за моими попытками, вытянув длинную голову. Когда я наконец уселась и крепко ухватилась за шипы перед собой, дракон переминался с одной лапы на другую, будто они затекли.

– Знаю, что долго, – пробурчала себе под нос. – Кто виноват, что ты вырос такой громадиной.

Голова Альтаира в обличье дракона в полтора раза выше моего роста. Дракон уже расправил крылья, когда, вероятно, меня услышал. Зеленые глаза размером с баскетбольный мяч и вытянутым зрачком смотрели на меня. Даже в облике дракона в глазах Альтаира читалось ехидство. Я лишь наигранно улыбнулась.

Альтаир, как и в первый раз, делает несколько шагов-прыжков, одновременно взмахивая огромными крыльями. Земля дрожит. От взмаха крыльев мелкие снежинки закручиваются, образуя вихрь, а деревья в саду академии склоняются к земле. Мы взмываем в небо. Тень дракона накрывает замок словно одеяло.

Альтаиру достаточно нескольких взмахов крыльями, чтобы подняться в воздух. Мы взлетаем плавно. Альтаир нетороплив, будь он драконом или человеком, но всегда готов к решительным мерам.

Виверн отрабатывает маневры вокруг нас, пока мы парим. В небе наравне с облаками понимаю, что Альтаир оказался прав. Если бы не его настойчивая забота, я бы точно окоченела до конца тренировки.

Альтаир делает характерное движение телом, предупреждая о развороте. Крепче хватаюсь за шипы. Красный дракон подо мной наклоняется на левый бок, расправляя крылья, и плавно движется в обратную сторону. Мы несколько раз повторяем мертвую петлю. Удивительно, но организм быстро привык к таким приемам, и меня больше не мучают головокружение и тошнота. Обо мне не скажут: «она родилась в драконьем седле», как говорили о знаменитых полководцах другого мира. Я не воин и не великий драконий всадник.

Мы пролетаем над лесом, разделенным рекой. Древние ели покрыты снегом. Вид с высоты полета всегда воодушевляет. В голове мелькает странная мысль. На теории нам рассказывали о короле Ибраде. Мой прадед соединился пламенем с пятью драконами и во время боя менял их. Этот прием после его смерти запретили. В книге по военной стратегии верхового боя я нашла несколько вариантов его выполнения. После долгих сомнений любопытство победило страх, и я решилась.

Подзывая Виверна ближе, поднимаюсь на трясущийся ногах. Пробираюсь вперед до основания крыла, цепляясь за торчащие шипы. Альтаир не делает резких движений, но чувствую его тревогу каждой клеткой тела. Раскидываю руки для равновесия и собираюсь с мыслями, чтобы сделать первый шаг по крылу дракона. Он держит их раскрытыми. Первый шаг всегда самый трудный. «Сейчас или никогда», – говорю себе, поражаясь собственному порыву безрассудства.

Шаг. Еще шаг. Воздух становится плотным, так и хочет скинуть меня. Виверн парит под крылом Альтаира и волнуется не меньше нас. В последний момент осмеливаюсь на прыжок. Дух захватывает, а время замирает. Вижу серебристого дракона с линией невысоких наростов вдоль позвоночника. Падаю ему на спину, повредив правое плечо. Сидя, упираюсь ногами в наросты и растираю ушибленное предплечье.

Альтаир складывает крылья и ныряет под Виверна. Вытягивая шею, он наблюдает за мной зелеными глазами. Натягиваю улыбку, чувствую его переживания.

– Все хорошо, – говорю негромко, поднимая большой палец, но он слышит меня.

Продвигаюсь к основанию шеи Виверна. Мы приближаемся к пушистым облакам, когда Виверн поворачивает голову. В следующий миг в нас врезается дракон. Первый толчок, и крыло с острым когтем проносится в миллиметре от лица. Второй дракон догоняет первого и сталкивается с ним и Виверном. Повторный удар выкидывает меня со спины Виверна. Не успеваю ухватиться и падаю.

Альтаир попадает в передрягу вместе с остальными, но он крупный дракон – его сложнее вывести из равновесия. Виверн получает несколько крепких ударов лапами по голове и теряет сознание. Беспомощно наблюдаю, как друг стремительно летит вниз. От ужаса не могу даже закричать. Альтаир спешит ко мне. Его выбор очевиден: умру я – умрут они. Виверн дракон, и выдержит падение с такой высоты. Но страх за друга затмевает страх за собственную жизнь.

Альтаир, почувствовав его, в последний момент меняет траекторию, прижимая крылья, и летит к Виверну. Черные когтистые лапы хватают меня до того, как успеваю увидеть спасение друга. Сердце бешено колотится в груди. Мощный удар сотрясает землю. Он длится секунды, но для меня они превращаются в вечность. Зажмуриваюсь и боюсь открыть глаза. Вот к чему привело мое безрассудство. Если Виверн и Альтаир пострадали – это моя вина. Как я буду смотреть им в глаза?

– Амира, – слышу знакомый голос. Он стал для меня одновременно и любимым, и ненавистным.

Карие глаза с переливами алого и золотого глядят на меня с беспокойством. Сижу на земле, а Дан поддерживает меня руками. Его пальцы крепко впиваются в кожу на спине и предплечье. Удушающий страх и гнев Дана передаются мне, расползаясь от груди по телу. Это невозможно, мы больше не связаны пламенем.

– Амира, – повторяет он с таким удовольствием, будто давно мечтал.

Между бровей пролегает глубокая морщина. Не верю глазам. Неужели это он – тот самый предатель? Он так волнуется за меня?

К нам спешит толпа, чувствую вибрацию телом. Дан неохотно поднимает глаза на приближающихся студентов и тренера Агнара. Спаситель отпускает меня, поспешно отступает и растворяется в толпе. Провожаю его взглядом с болью в сердце.

Альтаир в человеческом облике возникает вслед за Даном. Он опускается на колени и осматривает меня с ног до головы. Он злится, наша связь кричит об этом. Альтаира молчит и избегает взгляда. К глазам подступают слезы, мне невыносимо больно не чувствовать его поддержки и не видеть озорной улыбки на лице.

– Прости, – жалобно молю.

Он молча встречает мой взгляд, когда первые слезы катятся по щекам. Альтаир неожиданно притягивает к себе. Носом упираюсь в рубашку на груди. Его сердце бьется так быстро, будто вырвется наружу. Чувство вины охватывает меня, и я отстраняюсь от Альтаира.

– Виверн? – с ужасом вскрикиваю, сжимая в кулаки его рубашку.

– В порядке, – хрипло отвечает он, указывая головой на друга.

Виверн и Аюна сидят неподалеку от нас. Она осматривает его раненую правую руку, а друг улыбается так, будто ничего не случилось, и потирает затылок. Виверн замечает мой взгляд и машет левой рукой с радостной улыбкой и показывает большой палец. Позади него, не менее чем на километр в длину и шириной в несколько человеческих ростов, растянулась траншея.

Тренер Агнар присаживается передо мной и задает несколько вопросов о самочувствии. Правое плечо немного ноет после приземления на Виверна, но это ничто по сравнению с душевной болью. Агнар спешит к Виверну, так как Альтаир отказался от осмотра.

Альтаир протягивает правую руку и помогает подняться. Не сразу замечаю, как неестественно он держит левую. Дракон морщится, когда прикасаюсь к ней. Альтаир смягчил падение Виверна, закрыв собой, и скользил по земле до полной остановки. Несмотря на это, он первым делом бросился ко мне. Безрассудство и самонадеянность обернулись против меня. Альтаир имеет право злиться.

Виверна отправляют к лекарям на профилактический осмотр, а меня – к директору Академии. Альтаир идет со мной. Директор Академии и приемный отец – Валдуин Терра – выглядит встревоженным. Таким я видела его однажды, когда приемная мать, Марта, тяжело болела. Она слабела на глазах, а он не мог ни облегчить ее страдания, ни спасти.

С нами вызвали и тех самых драконов. Они виновато опустили глаза и изредка поглядывали на меня. Валдуин отчитывает их и напоминает о правилах безопасности на занятиях. Они не успели соединиться пламенем с обладателями и рискнули выяснить, кто из них быстрее. Вырвавшись из облаков, они наткнулись на нас. Отец отпускает их с тяжелым вздохом.

Разговор он начинает не сразу, что говорит о его недовольстве. От меня сложно ожидать легкомысленности и опрометчивости, ведь я росла спокойной и вдумчивой. Прежде, чем что-либо сделать, долго и иногда мучительно размышляла, прикидывая все негативные последствия. После предательства Дана, разочарования в первых сильных чувствах, во мне будто что-то сломалось. Мне будет нелегко поверить в подлинность чувств другого человека. Осознание этого пришло недавно.

Валдуин не смотрит на меня, будто ему стыдно. В горле ком. Отец снимает очки и трет глаза, подбирая слова.

– Прости, – выдавливаю я, сжимая кулаки. – Знаю, что…

Не успеваю договорить, как тело напрягается.

– Знаю, что поступила необдуманно и от этого пострадали мои близкие. Я подвела вас. Подобное не повторится. Обещаю, – быстро и твердо говорю ему, несмотря на бурю болезненных чувств внутри. Мысленно благодарю профессора Ираиду. Именно она учила меня управлять эмоциями.

Отец лишь коротко кивает. Направляюсь к двери, когда он окликает меня. Папа раскрывает для меня объятия, как в детстве. Он всегда внушал мне уверенность: как бы ни поступила, что бы ни сделала – папа примет меня со всей теплотой и любовью. Прикусываю губу и прижимаюсь к нему, сдерживая слезы.

– Совет не оставит твой проступок незамеченным и обязательно напомнит о нем.

***

Ведомая чувством вины и привязанностью, подхожу к спальне Виверна. Я была в ней один раз, когда Виверн вернулся в Академию. Комната такая же светлая, как и моя. Виверн сидит на кровати, опираясь на подголовник, а рядом расположилась Аюна. Их пальцы переплетены и лежат на покрывале. Замираю в дверях, не решаясь побеспокоить друзей. Они замечают меня не сразу. Виверн нежно проводит рукой по темным коротким волосам подруги, а она прижимает его ладонь к щеке. Не хочу им мешать и осторожно ухожу, стараясь остаться незамеченной.

– Мира, – окликает меня Виверн.

Возвращаюсь, но не могу натянуть улыбку на лицо. Драконы восстанавливаются быстрее обладателей. Если бы не Альтаир, Виверн мог пострадать сильнее. Делаю пару шагов внутрь и останавливаюсь. Между нами выросла стена, которую не так просто сломать. Сердце сжимается от мысли, что из-за чувств к Дану я потеряла друга – преданного и теплого, как весеннее солнце. Глупые чувства к его брату заставили отстраниться от того, кто всегда был рядом, даже когда сам нуждался в поддержке. Он знал, что жизнь коротка, но не отчаивался. Нас связывала судьба: оборвется моя жизнь, его – тоже. Виверн только обрел счастье, но едва не погиб из-за меня.

Аюна встает и поворачивается ко мне. В ее глазах нет ни злости, ни упрека, хотя я ждала чего-то такого. Подруга даже улыбается, и мои глаза наполняются слезами.

– Может, обнимемся? – с задором предлагает Виверн, раскрывая объятия одной рукой. Вторая перевязана.

Шмыгаю носом и прижимаюсь к другу.

– Переживала за меня? – шутит он.

Глупо киваю. Виверн смеется.

– Да что со мной будет, – обнимает он крепче.

– Прости… – хнычу.

– О чем речь?! Ты только дай мне историю внешней политики списать, а то я не успел ее подготовить.

Отодвигаюсь от друга и смеюсь сквозь слезы. Аюна присоединяется к нам и обнимает. Признавать страхи и замечать стены, которые мы возводим между собой и близкими непросто. Но оставлять все сомнения позади, когда теплота души дорогого человека касается твоей, сложнее.

Чувство облегчения наполняет душу. Инстинктивно оборачиваюсь и замечаю Дана, скрывающегося за углом. Сомнений нет: мы чувствуем друг друга, словно наша связь нерушима.

Нахожу Альтаира у окна в своей комнате. Взгляд невольно падает на руку. Внешне она невредима, хотя он покалечил ее пару часов назад. Альтаир не торопится повернуться ко мне. Я благодарна ему за спасение Виверна. По правилам он должен был помочь мне, но заметил Дана, который успевал раньше, и переключился на Вива. Хочется обнять его, но чужой, дрожащий голос пугает.

– Спасти я должен был тебя. Не могу тебя потерять. Не могу…

Альтаир опускается на колени, прикладывается головой к животу и обнимает за талию. Его поведение смущает. Никогда не видела самоуверенного и язвительного дракона таким беззащитным, напуганным и уязвимым. Он цепляется за меня, словно я единственная надежда.

– Я жива. Все хорошо, – приговаривая, неуверенно касаюсь головы и глажу по волосам.

– Куда бы ты ни пошла, я пойду за тобой, принцесса. Даже на смерть.

Беру его лицо в руки, заставляя смотреть на меня.

– Ты не должен так говорить, Альтаир. Ты должен жить, несмотря ни на что и найти свое счастье.

– Мое счастье там, где ты, – лепечет он.

Глава 4 «Ритуал»

Метель утихает к выходным, оставляя белоснежные деревья, дома и сугробы. Мы с друзьями решили провести время вместе и прогуляться по кипенному снегу. Он приятно хрустит под сапогами с толстой подошвой. В куртках с меховыми воротниками и шапками только я и Аюна. В них тепло. Наши драконы идут позади в привычных футболках и брюках. Изо рта вылетает пар, пока мы шагаем по узкой протоптанной тропинке с Аюной и смеемся в попытке удержаться на ней вдвоем.

Позади плетутся Виверн и Айдо, а Альтаир отстает на полшага с невозмутимым лицом. Они с Виверном не сблизились, но все же общаются. Друзья благодарили Альтаира за помощь Виверну. Я надеялась, что в скором времени это изменится.

Мы с Аюной оказываемся в паре метрах впереди друзей, когда она решается на вопрос:

– Что между тобой и Альтаиром?

– Ничего, – пожимаю плечами.

Подруга держит под руку и наклоняется так близко, насколько позволяет наша одежда.

– Он смотрит на тебя, как на лакомый кусок торта, – объясняет она.

Прикрываю рот ладонью, едва сдерживая смех.

– Наши отношения похожи на дружбу, – признаюсь ей.

– Не думаю, что он рассчитывает только на дружбу.

Киваю в ответ. Подруга выжидающе смотрит на меня.

– Он предлагал быть не просто друзьями.

Глаза подруги расширяются от изумления, а рот приоткрывается.

– Драконья чешуя! Когда?

Вспоминаю нашу беседу с Альтаиром и невольно думаю о Дане.

– Недавно, – не вдаюсь в подробности и перевожу тему: – А у тебя с Виверном все серьезно?

Подруга, чьи щеки и так горели от мороза, заливается румянцем. Она не успевает ответить, потому что Айдо метко бросил снежок прямо в ее щеку. Аюна мгновенно меняется в лице и медленно поворачивается к брату, поджав губы. Айдо понял: дни его сочтены, когда Аюна начала собирать снег. Он делает ноги по тропинке, расталкивая студентов позади.

Аюна несется за своим драконом, а Виверн за ней, чтобы не дать ей сделать глупость. Альтаир равнодушно проходит мимо меня, будто не замечая забав. Тихонько комкаю руками снег в плотный шар и попадаю им прямо в голову Альтаира. Он замирает на месте, удивленный моей выходкой, и не сразу оборачивается. Прищуренный и немного надменный взгляд устремлен на меня. Поднимаю руки перед собой в его манере, показывая, что не причем. Альтаир наклоняет голову к плечу, резко опускается и швыряет в меня охапку снега.