Ride or Die

– Всё у тебя?

– Всё, – коротко ответила она.

Никита закрыл багажник и бросил:

– По местам. Время.

Лёха и Элина сели в машину с Егоровым. Кира кивнула остальным на прощание. Те, кто остались, махали, смеялись, переговаривались. И ощущалось, будто кто-то даёт тебе крылья на старте.

Кира обернулась к Никите, уже сидящему за рулём. Он смотрел прямо перед собой, будто ждал, когда она сядет и дверь закроется. Кира обошла машину и села на пассажирское место. Машина вздрогнула, когда Никита завёл мотор. В зеркале заднего вида мелькнул Егоров, бурчащий что-то в сторону Элины, и шум захлопывающихся дверей второго фургона. Кира посмотрела на дорогу. Никита включил поворотник, и машина выкатилась на трассу, уводя их прочь от офиса, в сторону новой скорости, и, возможно, чего-то ещё.

Дорога выныривала из утреннего тумана полосой серого асфальта. За окном проплывали сосны, здания, вывески. Внутри фургона было тихо. Радио молчало. Никита вёл машину сосредоточенно, но не напряжённо, а скорее привычно. Кира сидела, откинувшись в кресле, и ловила себя на том, что хочет что-то сказать. Разговор был нужен. Не потому, что тишина давила, а потому что ей хотелось узнать его. Больше. Глубже.

– Какую музыку ты слушаешь? – спросила она, разглядывая его профиль. Голос прозвучал спокойно, даже лениво, но внутри был спрятан интерес.

Никита на секунду скосил на неё взгляд.

– Не ожидал такого начала. – он усмехнулся. – Разную, зависит от состояния. Иногда электроника, иногда гитары. Если совсем хреново, то старая инструменталка. Войсес, саундтреки… без слов.

– Чтобы не мешали думать?

– Скорее, чтобы думать не приходилось. – Он пожал плечами. – А ты?

– У меня плейлист меняется чаще, чем погода. Но сейчас хочется что-нибудь тихое, успокаивающее.

– А ты напряжена?

Кира не сразу ответила. Пальцы её слегка постучали по крышке термокружки, словно музыка искалась в ней самой.

– Немного, – наконец произнесла она. – Знаешь это чувство перед прыжком? Когда всё вроде готово, ты уверена… но всё равно внутри сжимается. Не страх, а что-то другое, как будто ты уже в воздухе, но ещё не оттолкнулась.

Никита кивнул и покрутил тумблер радио.

– Знаю. Это нормальное состояние, особенно когда важно.

– А тебе важно?

Он не ответил сразу. Нашел нужную волну радио и прибавил громкость музыки – в колонках зазвучала глухая, почти атмосферная мелодия без слов. Спокойная, с ритмом, похожим на дыхание.

– Сейчас – да, – тихо сказал он. – Мне важно, чтобы всё прошло как надо. Чтобы никто не вылетел, не накосячил, не перегорел. Я не про технику, а про людей.

Кира покосилась на него, медленно. Уголок её губ дрогнул.

– Ты волнуешься за нас?

– Я знал, что ты это скажешь, – хмыкнул он. – Не бойся, я не стану вас обнимать в кругу и раздавать мотивационные речи. Просто хочу, чтобы мы вернулись обратно такими же.

– Это больше, чем я ожидала услышать от тебя.

– Ты удивишься, но я иногда умею говорить не только “замени сцепление” и “проверь подвеску”.

Кира засмеялась негромко, но искренне, от души:

– Это надо записать. “Волков признался, что умеет переживать”.

– Только не выкладывай это в соцсети, а то меня уволят за проявление чувств, – сказал он, чуть скосив глаза.

Она снова рассмеялась, но уже тише.

– Ты знаешь, – сказала Кира, глядя вперёд, – я хотела зайти в эту компанию как вихрь. Перевернуть всё, сделать красиво, громко. Отрезать прошлое.

– А теперь?

– А теперь… Не знаю. Может, я впервые в жизни хочу быть частью команды.

Никита чуть сжал руль, будто эти слова задели его глубже, чем он ожидал.

– Команда, – повторил он чуть глуховато. – Не думал, что услышу это от тебя. Честно.

– Почему?

Он пожал плечами.

– Ты производишь впечатление человека, который всегда сам по себе. Сама себе и мотор, и трасса, и финишная лента.

Кира улыбнулась уголком губ, чуть грустно.

– Возможно, так и было. Долгое время. Пока всё не стало ломаться. Не вовне, а внутри. Я поняла, что не могу быть всё время одна и не хочу. Наверное, это слабость.

– Это не слабость, – заметил Никита. – Это… взросление или усталость. Иногда это одно и то же.

Она едва заметно подтянула плечи.

– А ты? Всегда был частью команды?

– В смысле DRIVE SYSTEMS?

– Нет, вообще. Когда-то.

Он чуть усмехнулся. Солнце играло на его лице сквозь ветровое стекло и Кира уловила в нём что-то почти юношеское, давно забытое.

– Был. У нас была своя банда. Катались, строили трюки, ездили на турниры и фестивали. Всё серьёзно, пока один не разбился. Тогда и понял: если слишком близко подпустить, теряешь больнее.