Инспектор Лестрейд. Рыжий… Честный… Инспектор

– Привет, Тоби! – поздоровался с ним Херб.

– Здравствуй, дружище! Кто это с тобой? – Грегсон окинул меня изучающим взором. – Хотя стой… Кажется, мне знакомо его лицо… Сержант Лестрейд, полиция Лидса… Я прав?

– Вы правы на все сто, – с дружелюбной улыбкой ответил я.

Всё-таки передо мной стоял лучший детектив Лондона, если верить словам Херба. А он вряд ли мне врал.

Взор Грегсона омрачился.

– Херб, что делает здесь этот джентльмен?

– Детектив Лестрейд с этого дня работает в нашем отделе…

– Неужели?

– Я не шучу…

– И теперь, значит, это его стол? И он будет сидеть рядом со мной…

– Всё так, Тоби.

Грегсон фыркнул с досады.

– Пусть он пересядет!

– Почему? – Мы с Хербом посмотрели на Грегсона с удивлением.

Сержант из Лидса при всём желании не мог перейти дорогу лондонскому детективу или наступить ему на любимую мозоль.

– Повторяю: пусть он пересядет и как можно дальше от меня! – набычился Грегсон.

– Да что с тобой, в конце концов?! – едва не завопил Херб. – Чем тебе так насолил новичок? Он же только-только появился в отделе?

– Я не хочу, чтобы этот псих вдруг разделся догола и стал козлом прыгать возле меня, как это было в Лидсе, – зловеще произнёс Грегсон.

Наступила тягостная тишина.

Меня оскорбили, я должен был среагировать. И я ответил обидчику тем же.

– Почему? Боишься возбудиться при виде голого мужика? – ровным тоном поинтересовался я.

Глава 6

Когда тебе перевалило за сто, больше половины из которых ты отдал органам, поневоле учишься держать удар.

Но Грегсон был слишком молод, нагл и самоуверен. Душевной выдержки у него не хватило.

– Я убью тебя! – совсем не по-джентльменски завопил он и ринулся на меня с кулаками.

Должно быть, оправдывал статус Англии как родины бокса.

Я ещё не знал, как принято биться на кулачках в среде британских офицеров полиции, потому не стал тратить время на пустяки и, увернувшись от первого, сильного, но плохо поставленного удара, ответил встречным прямым в челюсть Грегсона.

При желании я умею лягаться не хуже лошади, а рукопашной меня учили ещё на фронте. В сорок третьем мне выпала честь попасть в разведвзвод, и в моём послужном списке числилась не одна дюжина притащенных с той стороны «языков». Понятно, что редко кто желал идти со мной добровольно, и уговаривать приходилось самыми разными способами. Далеко не всегда словом.

– Как-то так, – резюмировал я, убирая кулак. – Господа детективы, пожалуйста, будем вежливыми друг к другу.

Ничего удивительного, что Грегсон сначала замер, а потом стремительно потерял равновесие. Он мог бы упасть и удариться головой о стол или другие предметы мебели, но я не хотел лишать Скотланд-Ярд талантливого сыщика, поэтому подхватил его и осторожно опустил на пол.

Существенного урона его внешности и здоровью мой удар не нанёс, только погрузил на какое-то время спатеньки.

– Джентльмены, у кого есть нюхательная соль? – поинтересовался я.

Почему-то вместо ответа наступила нехорошая тишина, я спиной почуял неприятности.

– Что тут происходит?! – загремел позади недовольный возглас.

Судя по реакции остальных детективов, это был кто-то из начальства, поэтому я тут же развернулся и вытянулся по стойке смирно. Рядом, с трудом дыша, держа руки по швам, стоял Херб.

– Ещё раз спрашиваю: что тут происходит?! – повторил вопрос высокий мужчина с редкими зализанными волосами и пышными пшеничного цвета усами над верхней губой. У него был высокий лоб, изборождённый морщинами, несмотря на явную молодость – я бы дал ему лет тридцать с хвостиком, длинная как у жирафа шея, торчавшая из тугого накрахмаленного воротника белой рубашки. Тонкая правая рука покоилась в кармане жилетки тёмного пиджака.

– Кто это? – едва слышно спросил я у Херба.

– Говард Винсент, начальник управления, – прошептал тот.

Непосредственный начальник, как я понял, уставился на меня с плохо скрытым возмущением.

– Кто вы такой и кто позволил вам поднять руку на детектива её величества?!

– Детектив Джордж Лестрейд! Сегодня мой первый день на службе. У нас с господином Грегсоном возник спор на тему географии. Грегсон не смог противостоять моим аргументам и от перенапряжения душевных сил лишился чувств.

– Что вы несёте, Лестрейд?! При чём тут география? – удивлённо заморгал начальник.

Примерно такой реакции я и дожидался: смутить, сбить с толку, погасить первые, самые мощные приливы ярости.

– Детектив Грегсон не поверил, что русская река Волга впадает в Каспийское море…

– При чём тут Волга?!

– Сам не знаю, господин директор.

Грегсон застонал и открыл глаза.

– Убью урода… – пробормотал он и тут заметил Винсента.

– Господин директор…

– Что нашло на вас с Лестрейдом?

Детектив зло посмотрел на меня.

– Ничего серьёзного…

– Лестрейд утверждает: вы с ним поспорили из-за географии. Из-за русской Волги, которая впадает в Каспийское море…

– А она действительно в него впадает?! – удивился Грегсон.

Винсент позеленел от злости.

– Так! С меня хватит! Херб!

– Да, господин директор!

– Почему я не знал, что детектив Лестрейд поступил на службу?! Вы должны были представить его мне…

Взгляд Херба потерял осмысленность, мыслями он перенёсся куда-то туда, где есть все правильные ответы на вопросы.

– Это моя вина, господин директор, – пришёл ему на помощь я.

– Неужели? – хмыкнул Винсент.

– Так точно! После того, как я был представлен сэру Хендерсону, мистер Херб планировал отвести меня к вам, но я отвлёк его внимание расспросами и потому не успел…

Херб посмотрел на меня с благодарностью.

– Плохо! – покачал головой Винсент. – Плохо начинаете первый день на службе, мистер Лестрейд.

– Виноват, исправлюсь!

– Обязательно! У вас ещё будет такая возможность…

Директор обвёл собравшихся недовольным взором.

– Работайте, господа! Работайте! Неужели у вас мало дел?

Все послушно уселись на свои места.

Винсент ушёл в кабинет.

– Слышь, рыжий! – проворчал Грегсон, потирая челюсть. – Ты где так драться научился.

– В Красной армии… – сказал чистую правду я.

– Где?

– В армии, говорю, научился… Мы носили красные мундиры и в шутку называли себя Красной армии.

– Неплохо-неплохо… Мы с тобой сработаемся, – улыбнулся он.

– Не сомневаюсь, – кивнул я.

Конфликт на этом был исчерпан, и слава богу – не хватало мне ещё наживать врагов на новой службе, хотя вряд ли мы станем с Грегсоном друзьями.

Где-то до обеда Херб посвящал меня в разнообразные нюансы службы, и чем больше его я слушал, тем сильнее удивлялся. Например, тот же Говард Винсент, директор Управления – несмотря на казалось бы громкую должность, ситуация была как с британскими монархами: царствовал, но не правил.

Де-факто большинство приказаний исходило непосредственно от Хендерсона, который часто даже игнорировал Винсента, передавая распоряжения через суперинтендантов.

– Тогда в чём собственно смысл? – удивился я.

– Всё просто. После скандала со старшими офицерами на Хендерсона надавили. Его заставили провести реорганизацию Скотланд-Ярда. За основу взяли проект господина Винсента. Он у нас большой поклонник всего французского и за основу взял работу тамошней полиции. Бывший сыскной отдел разогнали, вместо него придумали это… управление… Ну, а сам инициатор проекта выхлопотал себе кресло директора и неплохой оклад в тысячу сто фунтов в год.

– Теперь понятно, почему Хендерсон его так не любит… – вздохнул я.

– А с чего полковнику любить бывшего адвоката и писаку из «Дейли телеграф», которого ему навязали в министерстве?! Кстати, Винсент по возможности отвечает ему тем же… – оглянувшись, поделился со мной новой порцией «обжигающей правды» Херб. – Кстати, а ты нарочно заговорил про русскую реку Волгу?

– В смысле? – напрягся я.

– Винсент какое-то время был корреспондентом «Дейли телеграф» в России и хорошо знает русский…

– Надо же… – присвистнул я.

Теперь бы только не проколоться при шефе. Ну как в порыве чувств приложу какого-то злодея по-матерному, а начальник услышит. Что я буду ему рассказывать? Сочиню байку, что в Лидсе у меня были знакомые друзья из России… А поверит?

– Когда началась русско-турецкая война, ему поручили сделать серию репортажей о действиях русской армии…

– Не читал, – признался я.

– Естественно. Эти проклятые русские заподозрили Винсента в симпатии к туркам и не позволили ему сопровождать их армию! – в сердцах воскликнул Херб.

– Действительно, что за идиоты! – согласно покивал я. – Вот взять нашу армию, к примеру… Уж мы-то к себе всех журналюг бы пускали… Без разбору!

– Вы заговариваетесь, Лестрейд?! Да кто б их пустил!

– Конечно, это ж другое…

– Разумеется, это другое, – важно заметил собеседник. – Никакого сравнения.

– И я то же самое говорю.

Херб вытащил из кармашка жилетки часы.

– Время обедать… Составите компанию? Я знаю одно чудесное местечко, где детективу Скотланд-Ярда никогда не откажут в хорошем обеде и даже сделают скидку…

– Заманчивое предложение… К сожалению, у меня пока не решены финансовые вопросы, а жить в долг я не привык, – развёл руками я.

– Но вы же останетесь голодным?!

– Ничего страшного… Точно от голода не умру…

– Я принесу вам какой-нибудь сэндвич…

– Право слово, не стоит!

– Не отказывайтесь! Это в честь нашего знакомства! К тому же вы помогли мне выкрутиться перед директором… Честно говоря, я совсем забыл о нём, – улыбнулся Херб. – Так что это я – ваш должник!

Часа через полтора он вернулся в приподнятом настроении духа и действительно не с пустыми руками. В кармане его плаща лежал бумажный свёрток.

– Как и обещал, взял вам сэндвич с курицей… Угощайтесь.

– Благодарю вас! Вы очень любезны!

Я и впрямь проголодался, от завтрака в заведении мадам Беркли остались разве что воспоминания, да и сытным назвать его было нельзя. Сэндвич пришёлся как нельзя кстати.

Бог знает, доведётся ли мне сегодня ужинать, а если доведётся – то где и чем… Собственно, и сам вопрос с ночлегом тоже стоял довольно остро.

Чтобы не потерять лицо, я не стал хомячить сэндвич в два укуса (а он оказался ещё тёплым и очень вкусным), выдерживал паузы, тщательно жевал, как корова жвачку.

Ближе к вечеру, когда пришла пора расходиться по домам, я поинтересовался у моего куратора:

– Про удостоверение я уже понял – придётся ждать… А вот на вопрос с оружием вы не ответили, а что-то и сам забыл переспросить.

– Зачем вам оружие, дорогой Лестрейд? Кто-то смеет покушаться на вашу жизнь?

– В данный момент желающих нет, но в любую секунду всё может перемениться…

– Не стоит так переживать! Все дежурные смены во всех дивизионах Лондона уже уведомили, что в Скотланд-Ярде появился новый детектив. Стоит вам лишь назвать вашу полицию и должность, и любой полисмен придёт вам на помощь!

– При условии, что он окажется рядом, – не преминул подчеркнуть важный момент я.

– Возьмите дубинку… Есть превосходные маленькие полицейские дубинки. Они удобны в обращении, при желании вы легко раскроите ей череп любому негодяю, который покусится на вас.

– Спасибо за предложение, я непременно им воспользуюсь. Только это как-то странно, там на улице у бандитов будет любое оружие от перочинного ножа до базуки, а я выйду против него с дубинкой… Как-то несправедливо получается.

Херб озадаченно крякнул.

– Простите, Лестрейд, что такое «базука»? Это какой-то сленг у вас в Лидсе?

– Ага.

– И что он означает?

– Означает огромное ружьё из которого можно проделать в человеке не менее огромную дыру, – нашёлся я.

Херб улыбнулся.

– Надеюсь, до этого не дойдёт…

– А уж как я на это надеюсь – словами не описать. Так что насчёт ствола? Будет?

– Как только вам выдадут удостоверение, к нему получите и служебный револьвер. «Веблей-бульдог» вас устроит?

– Я бы, конечно, предпочёл пистолет Макарова, – тихо пробурчал я, а для Херба добавил: – Разумеется. Лучше стрелять из «бульдога», чем просто из пальца.

Глава 7

Пределы Скотланд-Ярда я покинул, когда стрелки Биг-Бена показывали уже восьмой час вечера. Особо интересных событий в первый рабочий день не произошло. Новичков вроде меня обычно вводят в курс дела и не дёргают на выезды, оставляя как «сладкое» на потом.

До самого вечера Херб изнурял меня бумажной рутиной, которая традиционно составляет девяносто процентов работы любого сыщика.

Это проколи, это подшей, тут перепиши… Почерк у нового меня оказался вполне разборчивый, писал я грамотно, там проблем не возникло, правда, меньше всего бы хотелось, чтобы и на будущее коллеги использовали только мои таланты писаря.

Без бумажек, конечно, нельзя, но погрязнуть в них гораздо легче, чем потом выкарабкаться.

Путь мой лежал к заведению мадам Беркли, в уме я строил все возможные варианты разговора. Не факт, что там поверят мне на слово… Эх, надо было упросить Херба пойти со мной или договориться, чтобы мне выделили какого-нибудь сержанта или констебля в сопровождающие. Тогда у меня был бы аргумент что надо.

Из темноты закоулка вынырнули двое, они уверенно преградили мне путь.

Не оглядываясь, я понял: позади есть кто-то третий… Его гнилое горячее дыхание обожгло мой затылок.

Улочка была тесной, я оказался зажат со всех сторон. Нет, умей я летать подобно Карлсону, у меня ещё оставался бы шанс без потерь (кроме репутации) улизнуть с места встречи, но у меня не только крыльев – дубинки и той не было.

Рожи и этих двоих были зверские, не менее зверски от них несло табаком и дешёвым портвейном. Вот только пьяными они не были и крепко держались на ногах.

В такой ситуации Херб советовал обратиться за помощью к ближайшему констеблю… Даже странно, почему именно сейчас поблизости не оказалось ни одного самого завалящего «бобби»? Клянусь, я бы поил и кормил его за свой счёт целую неделю! Да что неделю – месяц!

– Джентльмены… – радушно произнёс я, прикидывая, что буду делать дальше и как долго мне удастся прожить, если вдруг план (который ещё только предстояло «родить») не сработает.

Их минимум трое на одного, оружия у меня нет (даже взять на работе дубинку не сподобился, сначала закрутился, а потом стало поздно), а они вряд ли пошли на дело неподготовленными. Значит, будут ножи, а может и что-то посерьёзней.

Дерусь я неплохо, но надо быть реалистом: в узком горлышке этой улочки, даже если я проявлю чудеса героизма и изворотливости, результат будет не в мою пользу.

Скорее всего убьют, в лучшем случае – покалечат.

За других не скажу, но мне оба варианта совсем не понравились.

– Слышь ты… рыжий! – прорычал один из группы встречи.

От других работников ножа и топора его отличал разве что шёлковый шейный платок весёленькой расцветки.

Несмотря на лето, было темно, пресловутый лондонский туман хоть и пропал, однако уступил черёд не менее противному городскому смогу. С этого места я не мог разглядеть цвета волос ни у одного из молодчиков, однако тип в платочке легко определил, что я – рыжий.

Выходит, ждали меня.

Интересно-интересно… Откуда могло прилететь?

Мой дорогой коллега детектив Грегсон затаил-таки на меня злость и решил свести счёты? Это вряд ли, вдобавок он понятия не имел, где я проживаю.

Констебль под элитным номером сто одиннадцать… Теплее, но не очень. Если он ещё не знает, кто я такой, то поступил бы иначе, сделал, как обещал: пришёл бы лично, начистил морду и утащил в участок.

Чарли… Горячо-горячо – почти кипяток.

С этого станется, знаю я их породу. Сам не рискнул, подбил на дело дружков, возможно, обещал угостить выпивкой или подкинуть монету.

– Прекрасно вас слышу, мистер, – ответил я. – Это Чарли вас подослал?

Молодчики напряглись. По их ошарашенным физиономиям я догадался, что попал в точку.

– Тебе-то что… – прорычал громила в шейном платочке.

– А то, что сколько бы вам за меня ни пообещал Чарли, я заплачу в два раза больше, – заявил я так, словно в номере у меня лежал чемодан денег.

Бандиты (во всяком случае, точно не учителя воскресной школы) переглянулись.

– А у тебя точно есть деньги?

– Конечно, – с лёгкостью соврал я. – Удивительное совпадение. Я как раз шёл из банка с кругленькой суммой… А тут вы…

– Покажи деньги! – в руках сразу двух сверкнули ножи. – Не то…

– Пожалуйста…

Выбора они мне не оставили.

Я сделал вид, что лезу во внутренний карман пиджака, сам сделал шаг навстречу…

– Вот…

Я знал только, каким будет первый ход, дальше шла чистой воды импровизация.

Схватил бандита за шейный платок, дёрнул на себя и, слегка закрутив, рывком послал на того, кто пасся у меня за спиной.

Позади послышался шлепок: оба бандита оказались на земле. Понятно, что ненадолго, секунда-две, но мне этого хватит, чтобы вывести из строя их подельника.

А он уже вскинул кулак, норовя размозжить мне голову.

Я перехватил его огромную лапищу в воздухе, поймал на излом у себя на плече и надавил до характерного хруста.

Крик урода, которому я сломал руку, услышали, наверное, даже на родине настоящего Лестрейда – в Лидсе.

Больше он не боец, однако осталось ещё двое, а они уже вскочили на ноги и кинулись на меня, норовя самым примитивным образом «посадить на перо».

Уклонившись от первого, я слегка развернулся и нанёс короткий, но мощный удар кистью по горлу. Этот даже закричать не сумел, вместо воплей издал хрипящий звук и повалился на четвереньки.

Я добавил ему на орехи, как следует зарядив в лоб башмаком, да простят меня все гуманисты мира!

А вот тип в платочке испытывать дальше судьбу не стал, а развернулся и помчался прочь, сверкая пятками. Судьба товарищей его волновала меньше всего.

Меня – тем более.

Мужик со сломанной рукой действовал своим криком мне на нервы, я помог ему на время забыться сладким сном, затем тщательно обшмонал. Его угрожающего вида «режик» был мне без надобности, документов при нём не нашёл, зато в карманах завалялись несколько нелишних для меня шиллингов.

Они стали трофеями и перекочевали из его кармана в мой.

Подобным образом я поступил и с третьим бандитом. Улов был так себе… хорошо, если наскребётся на фунт, но с паршивой овцы хоть шерсти клок.

Пусть радуются, что оставил их живыми, хотя они и не заслуживали столь щедрого подарка.

– Рад был знакомству, но приношу извинения… Мне пора, – сняв с головы кепку, вежливо попрощался я.

Джентльмен должен при любых обстоятельствах оставаться джентльменом. Даже после того, как насовал по мордасам негодяям и оставил их лежать ничком на грязной мостовой.

Забавно будет почитать в завтрашних сводках об этом событии, интересно, какую версию выдвинут местные сыщики…

Стоило мне толкнуть входную дверь постоялого двора, как лицо мадам расплылось в любезной улыбке, словно на пороге её непочтенного заведения появился сам премьер-министр королевства.

– Мистер Лестрейд… – столько патоки было в звуках моего имени, что я с непривычки напрягся.

– Да, мадам…

– Как прошёл ваш день?

– Просто превосходно…

– Отрадно слышать…

– Мой номер? – выразительно посмотрел я на мадам, догадываясь, что перемены в её обращении со мной появились неспроста.

Ну не перевоспиталась же она за то время, пока меня не было.

– С вашим номером всё в порядке… Никто не выносил из него ваши вещи, всё осталось как есть…

– Да? А как же констебль Кризи? Ужасно не хочется его расстраивать… – покачал головой я. – Он обещал мне всяческие кары, если я останусь в вашем доме…

– Господин констебль погорячился… Он слишком ответственно относится к своим обязанностям, любой беспорядок приводит его в дурное расположение духа… Только этим объясняются его дурные манеры сегодня с утра, – затараторила хозяйка.

Похоже, Сто Одиннадцатый заинструктировал её по самое нехочу. И я догадывался, почему это произошло.

Херб сказал, что все дежурные смены во всех дивизионах оповещены о новом детективе в Скотланд-Ярде. Нетрудно сложить два плюс два, чтобы понять, о каком Лестрейде идёт речь.

Так что для констебля Кризи наступила горячая пора. Доказывать передо мной, что он – не верблюд, ему теперь придётся долго. Возможно, до конца службы в полиции Лондона.

Явиться лично констебль не решился. Что ж… знает кошка, чьё мясо съела.

– Куда прикажете подать ужин? – осведомилась мадам Беркли с предельной вежливостью, разве что книксен не сделала.

– Как обычно, ужинать буду у себя, – сказал я.

Она почему-то улыбнулась.

– Разумеется, мистер…

Эта улыбочка показалась мне подозрительной… За ней, скорее всего, что-то стоит.

Поэтому, поднимаясь по лестнице и отпирая дверь номера, я мысленно готовился ко всему, включая поданного в зажаренном виде констебля Кризи, украшенного яблоками. Или к полудюжине вооружённых до зубов бандитов, вроде тех, что поджидали меня в переулке.

Половицы под ногами скрипели, дуло из всех щелей…

Подойдя к двери, я немного постоял, почти не дыша и прислушиваясь к посторонним звукам.

Вроде бы в номере никого не было, но пресловутое шестое чувство говорило, что это не так…

Был единственный способ это проверить.

Мимо как раз проходил один из моих соседей – замухрышка с преисполненным скорби лицом.

– Мистер… не знаю вашего имени, – окликнул его я.

– Что? – замер он.

– Вы не откажетесь мне помочь? – улыбнулся я и, не дожидаясь ответа, распахнул дверь номера и втолкнул его внутрь.

Тут же захлопнул дверь и прижался к стене.

Ни тебе выстрелов, ни взрывов, ни звуков борьбы… Только тягостная тишина.

Замухрышка выскочил из дверей с такой скоростью, что едва не перелетел за перила и не сверзился вниз, я успел его подхватить в последний миг, и он не разбился.

– Осторожнее, мистер! Вы могли упасть!

Лицо соседа почему-то приобрело густо-свекольный цвет.

– Ну, мистер… Ну, знаете! – воскликнул он и, одарив меня злым взглядом, скрылся у себя.

Видимых повреждений на соседе не наблюдалось.

Пожав плечами, я открыл свою дверь.

Глава 8

– Здрасьте— приехали! – без особого веселья произнёс я.

На моей кровати, так, чтобы вошедший в номер имел возможность разглядеть все её выдающиеся прелести, расположилась обнажённая девица.

Дотоле я её не видел, но не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться: это была одна из тружениц заведения мадам Беркли, разве что классом повыше большинства.

– Леди, вы ничего не перепутали? – продолжил говорить я. – По-моему, это всё ещё мой номер. И не могли бы вы одеться…

– Мистер-скромняга так заботится обо мне? – хихикнула девица, продолжая пребывать в той же позе.

– Мистер в первую очередь заботится о себе. При виде вас меня бросает в жар, а в комнате такие сквозняки, – сказал я. – Сейчас я снова выйду за дверь, а когда вернусь – вы будете полностью одеты, как полагается приличной леди. Пяти минут хватит?

– Какой же вы зануда, мистер Лестрейд! – покачала головой красотка, поднимаясь на локтях. – Неужели я вас не возбуждаю? Или вам больше нравятся лица одного с вами пола? Если это так, я скажу мадам, и она найдёт того, кто поможет скоротать вам эту ночь…

– В данный момент больше всего меня возбудит хороший ужин – я жду его с минуты на минуту, во-вторых, я сильно храплю и тому, кто захочет провести со мной ночь – не понравится. В-третьих, передайте мадам Беркли мои слова глубокой признательности. Я очень польщён её выбором. Вы – действительно красотка, что надо.

– Так в чём же дело, Джордж! – воскликнула она. – Возьми меня, и, клянусь, ты скоро забудешь о еде, а ещё – ночью тебе будет не до сна, так что никто не услышит твоего храпа!

– Пять минут! – напомнил я. – Я вернусь через пять минут. Постарайся уложиться…

– Мэгги… Меня зовут Мэгги!

– Моё имя ты знаешь. Время пошло.

Выйдя в коридор, немного постоял, прислушиваясь к тому, что творится в моей комнате. Зашуршала ткань, загуляли доски пола. Процесс пошёл.

Часов у меня не было, так что пришлось положиться на внутренний хронометр.

– Надеюсь, ты уложилась в норматив, – объявил я, возвращаясь в номер.

Мэгги мало того, что была при полном параде, так она ещё успела привести в порядок причёску и накраситься.

Завидев меня, она капризно вытянула губки.

– Неужели я тебе не понравилась?

– Мэгги, ты просто чудо! Большинство мужчин отдали бы руку, чтобы провести с тобой ночь… Да что ночь! За час в твоих объятиях! Просто у меня… как бы тебе сказать…

– Вы кого-то любите? – вкрадчиво спросила она.

Я осёкся.

В памяти настоящего Лестрейда я не нашёл той, которую он бы любил. Да, были мимолётные встречи, бурные романы – но ничего серьёзного, чтобы раз – и на всю жизнь. К своим немалым для этого времени годам он не успел обзавестись семьёй, продолжал быть холостяком и… кажется, ему это нравилось.