Медицина катастроф в ином мире

– Хирургии? – она уставилась не понимая.

– Вскрыть рану, почистить зашить. Срастить кости, зашить связки, вытащить пулю. Все, что нужно в бою.

– Без магии? – она недоверчиво переглянулась с оракулом.

– Простите, но магией я точно не владею. У нас из алхимии только лекарства, – улыбнулся я.

– Ах да, простите, что забегаю вперед, но ваши вещи скоро доставят. Те, что остались на дереве. Я взяла на себя смелость и отправила отряд. Не беспокойтесь, все ценности доставят очень аккуратно!

– Зачем? – я стал серьезнее.

– Губернатор Санара берет вас под свою защиту. До выяснения всех обстоятельств. Ваша роль в нападении на карету герцога Бремера до конца не понятна. Мы выясняем всех причастных.

– Ясно. Я под арестом?

– Вы в гостях, Павлик. Поймите, у нас здесь все по-другому устроено. Вам нужно привыкнуть, понять что и как. Неосторожное слово может стоить жизни, понимаете? И потом, те люди, что напали на карету, хотят заполучить книгу Альбера. Они могут напасть снова, исподтишка. А нам очень бы не хотелось потерять такого ценного… специалиста.

Я, было, усмехнулся, но понял, что оракул не шутит. Если подумать, то даже с моей узкой специализацией в средневековье таких знаний и близко ни у кого нет. Как же они вообще лечатся? В самом деле магией? Пока не увижу – не поверю…

Я подошел к столу и задумчиво осмотрел вещи. Скорее по привычке перезарядил пистолет, опустошив патронник, пристегнул кобуру, подсумки. Пополнил запас аптечки быстрого доступа и уже хотел надеть бронежилет.

Оракул и губернатор переглянулись.

– Павлик, это лучше пока оставить здесь.

– Что?

– Ваше оружие.

– Нуда, ну да… – я, вздохнув, выложил все обратно.

– Стой! – оживилась Санара. – Я хочу посмотреть как оно работает. Покажи!

– Плохая идея. Ну да ладно… Куда стрелять?

– В лоб. Вот ей! – она указала на отродье.

– Она умрет от этого. Надеюсь, вы шутите?

– Ее все равно придется убить! Госпожа объясните ему!

Я перевел взгляд на аморфное существо.

– Санара права. Павлик, видите ли, у вас нет фамильяра. Это такое магическое существо, которое каждый из нас может призвать при необходимости. Скрепление уз происходит кровью. Вы не думали, почему отродье появилось на мосту?

– Нет. Почему же?

– Она пришла следом за вами. Раны на вашей шее и руках – это следы от ее зубов.

– Серьезно? И когда бы она успела?

– Когда вы спали. У нее сильные чары. Отродье навевает на свою жертву усталость, а потом убивает. Оно питается кровью, кроме всего прочего.

– Ага, – я задумался над ее словами. – Но я еще жив.

– В том-то все и дело. Если у человека нет фамильяра, то вкусив его крови, магическое существо заключает контракт. Отродье – магическое существо. После этого оно не может убить своего призывателя. У вас ведь нет фамильяра, верно?

– Не припомню такого. Значит, она хотела меня убить?

– Трижды, – подтвердила Санара. – Ей не хватило ума понять. Даже с третьего раза.

– Действительно, я чувствовал слабость. Списывал все на голод, а это, оказывается, потеря крови? Хм… верится с трудом, но все сходится. Значит, теперь у меня есть этот… фамильяр?

– Гм… не совсем. Процесс привыкания занимает несколько дней. В вашем случае семь – десять. Сейчас вы владеете частью ее силы, а она – вашей слабостью. Иначе сан-даар не смог бы ей навредить.

– Вы про пса?

– Сотканный из света. Не обязательно пес. Разные существа, созданные для войны. У нас – сан-даары, у демонов – отродья. Они специально обучены нападать. Боевой пес не может навредить отродью, но в состоянии унюхать его и удерживать очень долго. Пока не подоспеет подмога. Маг, герой, или рыцарь со святым мечом. Так это работает.

– Скоро она окрепнет и эти цепи ее не удержат, – продолжила оракул. – Если погибает призыватель, погибает и фамильяр, чаще всего. Если связь очень сильна. Но если погибает фамильяр, это болезненно, но не смертельно. За жизнь человек может сменить десятки фамильяров. Однако, отродье – очень сильное магическое существо. Оно, скорее всего, переживет вашу смерть. Она не сможет убить сама, но будет желать вам смерти. Вероятнее всего, другие отродья будут пытаться вас убить, чтобы она стала свободной. А также люди. Не каждый готов смириться с таким фамильяром.

– Нет. Я этого делать не стану.

– Вы не понимаете! Это не жизнь, а мучение! Когда она окрепнет, вы поменяетесь местами! Это все равно, что накинуть поводок на шею виверны! Она вас размажет! – Санара сорвалась на крик.

– Посмотрим.

– Тогда я сделаю это сама! – она вынула из ножен клинок и направилась в пленнице.

– Госпожа губернатор!

МПЛ с тихим хлопком выплюнул три пули. Толстенный брус с кольцами для цепей, слева от нее, с треском разлетелся в щепки. Санара застыла на месте.

– Что вы делаете!? – перепугалась оракул.

– Я лишь хочу сказать, что в состоянии постоять за себя. Опасна она или нет – решать мне. Это живое существо и сейчас оно нуждается в помощи. Никто из вас не внушает доверия, уж простите. Тем более та, кто готова убить безоружного, прикованного к стене цепями. Или у вас это в чести, а, губернатор?

– Мальчишка! Ты еще пожалеешь о своих словах! Что мне делать, госпожа?! Как поступить?

– Никак… – оракул погрустнела. – Отродье она или нет, это не стоит вашей чести. Формально, она уже его фамильяр. Они связаны кровью. Либо он сделает это сам либо… поступим по закону. Убийство чужого фамильяра – тяжкий грех, Санара. Прости.

– Твое оружие действительно страшное, – бросила Санара и убрала клинок в ножны. – Я подчиняюсь!

– Ведь он может и не призывать ее, – рассудила Далия. – Скажем, посадит в яму и будет кормить время от времени. Или вовсе выдворим ее за пределы наших земель, восвояси. Пусть жила как живет.

– А если она не захочет? Если начнет чудить?

– В таком случае, вся ответственность ляжет на плечи хозяина. Ведь с решением приходит и бремя. Вы понимаете о чем я говорю?

Я кивнул. Похоже это отродье – тот еще геморрой. Ладно, хрен с ней. И не таких на место ставил, как-нибудь договоримся.

– У вас есть еще примерно пять дней, чтобы передумать. А до тех пор отродье побудет здесь, – заявила Санара.

– Ее можно навещать? – с прохладным спокойствием лечащего врача уточнил я.

– Как будет угодно.

– А смогу я расспросит вас о вашем мире? – с надеждой спросила оракул.

– Почему нет? – пожал я плечами. – Да на здоровье…

– Могу я уйти? – скрипнув зубами спросила Санара. – У губернатора много дел.

– Конечно, развела руками оракул. А мы тут еще пообщаемся немного…

Разговор с оракулом затянулся на несколько часов. Странное создание, очень любопытное. Но неизменно вежливое и предупредительное. Говорили о многом и ни о чем. О жизни, о Боге, о животных в моем мире, в этом мире. Было правда интересно. А потом она шагнула в столб света и остались от нее только вещички. Похоже, эта драгоценная сбруя что-то вроде скафандра или оболочки, которая позволяет духу Далии принимать человеческую форму. Насколько я понял, таких святилищ по стране тысячи. И за каждым оракулом закреплены несколько городов или поселений. Что-то типа представителя президента в регионах…

Оставшись один, я взял в руки пистолет и, прислушавшись к тому, что происходит за дверью, подошел к отродью.

– Говори. Здесь никого нет.

– Я сожру твои внутренности, человек! Лучше убей сразу!

– Ладно.

Я передернул затвор и трижды выстрелил. Пули вгрызлись в известняк рядом с щекой отродья, осыпав лицо осколками. Она вскрикнула и заскулила.

– Смотри-ка, страх есть… – заметил я бесстрастно. – Боишься, значит, смерти то?

Поняв, что сдала себя с потрохами, рогатая девка взвыла, остервенело тарабаня ногой по стене.

– Ответь на вопрос, – тон мой остался холодным. – Ты пила мою кровь без спросу. Пришла следом. Зачем?

– Чтобы убить!

– Верю. Но ты не можешь этого сделать, верно?

– Не могу, – фыркнула она.

– Знаешь почему?

– Теперь знаю… будь прокляты эти законы! – взвыла она уже тише.

– Ну, ну, не так все плохо. Я так вообще умер. Вернее, думал, что умер.

– Это как? – притихла она разом. Похоже у девоньки с психикой нелады.

– Знать бы… – я непроизвольно вздохнул. – Оказался в чужом мире, среди чуждых существ. Вот таких, как ты, рогатая.

– Почему не убил, почему вступился за меня на мосту? – тихо спросила она.

– Работа такая. Медик я. Лекарь по-вашему. Мы же с тобой не враги. Делить нам нечего…

– Ты еда, – буркнула она.

– Ну не знаю, кто тут еда, это как посмотреть. Мне сейчас ничего не мешает откусить от тебя кусок. Я же не знаю какие отродья на вкус. Вон ляхи какие мясистые, вдруг понравится?

Я достал нож и, подумав, коснулся ее бедра. Сталь с шипением оставила небольшой ожог.

– Ты… дурак? Не смей! Я боли боюсь! – завизжала она.

На шум прибежал стражник и распахнул двери.

– Чего здесь, а?!

– Ничего такого дружище, общаюсь с отродьем.

Увидав в моих руках нож, солдат довольно усмехнулся.

– Слышь, ты это, давай тут не долго. Губернатор ждет тебя на ужин, так сказать. Приказано привести, как оракул с тобой закончит. Понял?

– Понял. Скоро закончу. Пару минут, дружище!

Солдат закрыл дверь.

– В общем так, радость моя, слушай внимательно! Будешь создавать мне проблемы, избавлюсь от тебя в два счета. Попытаешься меня убить… – нож снова с шипением коснулся ее кожи.

– Да поняла я, поняла, только убери!

– Итак, ты будешь моим фамильяром?

– Буду, – процедила она.

– Не слышу?!

– Да, буду я твоим фамильяром! Буду! Пока не сдохнешь…

– Будешь хорошим, послушным фамильяром, да? – уточнил я совершенно не понимая зачем мне фамильяр, и на кой черт они вообще нужны.

– Да! – гаркнула она. – Дай только окрепнуть…

Я снова достал нож.

– Я… буду хорошим, послушным фамильяром! – торопливо повторила она.

– Слово отродья?

– Ты дурак? Отродья не держат слово! – прошипела она.

– Ты станешь первой…

Глава 6. Санара

Ужин с губернатором? Уж и не знаю, достоин ли я такой чести. Страшная баба. Могучая. Да еще и с норовом. А как легко она вынула свой клинок из ножен… Да, сомнения еще есть, но, похоже, мне не лгут. Это действительно иной мир. Черт! Черт! Черт! Ну ладно, спокойнее, спокойнее… есть и плюсы. Я все еще жив и относительно здоров. Надеюсь, отродье со своей слюной мне всякой гадости в кровь не напускала. Антивирусные я принял, может пронесет.

Солдат проводил меня вглубь замка, кажется, на верхний этаж. Постучавшись, он отступил в сторону.

– Кого там нелегкая принесла?

– Э… ну этот, из темницы, госпожа. Я его привел!

– Пусть заходит. Можешь идти…

Я протиснулся в приоткрытую дверь и закрыл ее за собой. Кабинет губернатора представлял собой большой круглый зал, две трети которого занимало окно. Должно быть, отсюда видно весь город и часть окрестностей. Массивные колонны и балки поддерживали не слишком высокий потолок. Убранство кабинета скромное, без особой роскоши. В стене еще одна дверь, приоткрытая, через нее виднеется край постели.

– Тебя интересует моя спальня? – с усмешкой проговорила Санара.

Она предстала в длинном парчовом халате с высоким воротом. Доспехи покоились на специальной подставке у окна. Но даже без них она смотрелась угрожающе. Широкие плечи, выправка, отличная физическая форма. Но только на первый взгляд. Чуткий нос санинструктора сразу уловил до боли знакомые ароматы лекарств. Но были и непривычные запахи.

– Вам бы проветрить тут…

Она нервно рассмеялась и присела на край массивного рабочего стола. Санара долго изучала взглядом мою одежду и обувь.

– Так все же лекарь или солдат? – спросила она с сомнением.

– И то и другое, – пожал я плечами. Война есть война.

– Оракул сказала, что ты спасаешь не только соратников, но и врагов. Это правда?

– Это мой долг, – я отвел глаза.

– Так и думала. Я, знаешь ли, чувствую ложь. Меня не обманешь.

– Я действительно должен спасать всех, кого смогу. Но… своих в первую очередь. Да, несколько раз я вытаскивал и врага. Вынес, перевязал, передал кому следует. Дальше уже не мое дело. Сними работает особый отдел, уже в госпитале.

– Но почему?! Это враг! Он хотел тебя убить, – вспылила она.

– Войны затевают политики и властители… – голос мой дрогнул. – А воюют простые люди. Такие же как и я. Часть из них верит тому бреду, что льют в уши, часть действительно считает, что борется за свою страну, за правое дело, но большинству просто некуда деваться. Никто не хочет умирать. Никто не хочет чтобы умирали близкие. Если враг бросил оружие, он уже не боец. Это сломленный, глубоко несчастный человек. Он расскажет все, что знает. Его проверят, и если серьезных преступлений не найдут, отправят на принудительные работы. Будут кормить, лечить и одевать. А после войны заставят отстроить то, что было разрушено.

И потом, есть негласный закон. Те, кто собирают трупы, друг в друга не стреляют. Если мы спасаем их раненых, если не издеваемся над пленными, то и они поступают так же. Если же нет… разговор короткий.

– Сколько человек ты убил? – спросила она вкрадчиво.

– Я не считал. Сотню, наверное.

– А скольких спас?

– Не знаю. Наверное столько же. Порой, ранения слишком серьезные… не всем суждено выжить.

Постучав пальцами по столу, она обдумала сказанное.

– А скажи-ка мне Павлик, почему ты помог герцогу Бремеру? Я имею в виду нападение на карету.

– Скажем так… мне не нравится, когда всякие ублюдки бьют женщин и тыкают саблей в стариков. Я вмешался. Меня пытались убить. Я ответил.

– А если это не бандиты и ублюдки? А, скажем, специальный отряд, исполняющий волю правителя?

– Значит, правитель – дерьмо, а отряд плохо подготовлен, – ответил я резко.

– Хах! – она поперхнулась от смеха и закашлялась.

Как Санара не пыталась сдержать улыбку, у нее это не получалось. Утерев слезы платком, она выдохнула и покачала головой.

– Допрос окончен?

– Это не допрос. Так, дружеская беседа. Я хочу понять, почему Альбер отдал тебе свою книгу. Что в тебе такого особенного?

– Альбер – это тот старик, верно?

– Альбер – выдающийся ученый. Теоретик магии, практик, лекарь, создавший революционное учение о сплетении магии, алхимии и… того, что делаешь ты. В его книге собрана вся его жизнь, записи, открытия. Это бесценный труд. Альбер очень помог мне в свое время, как и Бремер. А теперь за его трудами ведется настоящая охота. Последняя воля друга для меня закон, но скажи, почему я должна отдать тебе это?

Госпожа губернатор выложила на стол ту самую книгу.

– Можно взглянуть?

Теперь я умел читать! Почерк старика оказался ровным, четким. Не все термины понятны, но в основном, ничего сложного. Зарисовки мышц, описание органов. Многозначительные вопросы, ответы на них. Далеко идущие теории и двоякие утверждения… В магии я ровным счетом ничего не понимал, как и в алхимических формулах, а вот все остальное, с точки зрения современной медицины – средневековая ересь. Почти все. Вдоволь посмеявшись, я вернул книгу обратно.

– Что тебя так насмешило?! – негодуя спросила она.

– Нет, нет, труд действительно фундаментальный. Но мне эта книга не нужна. В ваших руках, госпожа губернатор, она будет под надежной защитой.

– Ты… издеваешься надо мной?

– Простите, и в мыслях не было! – я стал серьезнее, вспомнив с кем имею дело. – Дело в том, что… Как бы это сказать? В моем мире медицина ушла несколько вперед. Я покажу. Позволите вашу руку?

Я заметил, что ноги сонары, как и ее правая рука все еще в облачении. Она подала левую руку.

– Гм, простите, я встану вот так, чтобы вам было видно…

Достав планшет, который все-таки забрал из святилища, я включил его и выбрал необходимый режим. Увидав на экране кости, Санара вскрикнула и одернула руку. Но та была цела.

– Магия?

– Не совсем. Позвольте продолжить? Так… – я проследил ее предплечье до локтя, переключая глубину сканирования. – В целом, ваша рука здорова. Имеются застарелые трещины на костях, но они заросли. Видите эти костные мозоли? Суставы на кисти деформированы, но для бойца это нормально. Должно быть, вы часто орудуете кулаками. Есть следы повреждения связок, но в данный момент ничего серьезного. Кровеносные сосуды в норме, проходимость вен и артерий в пределах допустимого.

Она переводила ошалелый взгляд то на меня, то на экран. Дыхание Санары заметно участилось. Губернатор раскраснелась, занервничала.

– А что твоя штука скажет на это?!

Санара подобрала халат и стыдливо выставила напоказ колено и часть обнаженного бедра.

– Вы совсем не снимаете доспехи?

– Это… не доспехи, – голос ее стал глухим. – Это – часть меня.

Настроив планшет, я поводил сканером по стыку плоти и металла, меняя глубину проекции, и… охренел.

– Подвигайте ступней. Еще раз. Еще! Коленом. Выпрямите ногу. Выше!

Я придержал голень и ощупал поверхность пальцами. Санара вскрикнула.

– Вам не кажется, что непристойно касаться незнакомой дамы в таких местах?!

– Простите… Вы что-то чувствуете?

– Я чувствую все. Это часть меня. Что не понятно!?

Я осторожно опустил ногу на пол и застыл в изумлении.

– Так это – протез?

– Живая броня. Я не знаю, что такое протез.

– А вторая нога?

– Нога и правая рука выше локтя. Я потеряла их в бою несколько лет назад. Десять, если точнее.

– Тот, кто создал такое – настоящий гений! Я бы хотел познакомится с ним.

– В таком случае, вы уже знакомы, – она резко одернула халат. – Это работа герцога Бремера и его помощницы Гаи. Девушки, которую ты видел в лесу. Они и Альбер смогли сотворить чудо. Если бы я знала, что все так случится, то не просила бы их приехать. Часть вины за гибель Альбера лежит на мне тяжким грузом.

– На мне тоже, если вам будет легче, – я поморщился. – Рана была пустяковая. Если бы мы расправились с бандитами быстрее, он мог выжить. Ваш друг потерял слишком много крови. Простите.

– Пустое. Уже ничего не исправить. Значит, буду и дальше мучаться…

– Вы чем-то больны?

– Не твое дело! – рыкнула она. – Убирайся!

Я медленно встал и уперся в нее взглядом. Со стороны смотрелось забавно. Ведь она почти на голову выше. Так продолжалось минут пять, потом женщина сдалась.

– Ну хорошо! Я покажу. Только не смей думать, что это срамная болезнь! Я сгорю от стыда, если кто-то узнает.

Санара прошлась по кабинету и заперла дверь. Развязав пояс халата, она колебалась. Пальцы протеза подрагивали.

– Я врач. Меня не нужно стесняться. Все что увижу – останется между нами, клянусь.

Санара, спустив халат с плеч, бросила его на кресло.

– Можно сюда, поближе к свету?

Она сделала пару шагов. Тело губернатора впечатляло. Скромная, но крепкая грудь, мускулистый живот, крепкие ягодицы, хорошо развитые плечи, рельефная спина. Кожа сплошь покрыта шрамами, часть из которых могли стоить ей жизни. И ни одного следа от нити. Подмышки и промежность чисто выбриты. Отсутствие нижнего белья меня не смутило. А вот громадные волдыри под кожей привлекли внимание. Они проступили на боку, под грудью, на линии молочных желез, на пояснице, спине, ягодицах и ближе к лобку. Самый болезненный – на бедре совсем у промежности. Он сочился.

– Я буду касаться вас кончиками пальцев, чтобы развернуть к свету и задам несколько вопросов. Только не обижайтесь, хорошо? Они неприятны, но отвечать нужно честно, иначе я не смогу помочь.

– Ладно… – она прикрыла грудь руками.

– Как часто вы моетесь?

– Два раза в день. Утром и вечером.

– Месячные? В смысле, женские дни, часто бывают?

– Ты про кровь? Никогда. Я на половину темный эльф. У них не бывает.

– Ясно. Как часто у вас… бывает мужчина?

– Гм… какое тебе дело? – взбрыкнула она. – Не часто. Вообще не бывает…

– Как давно? – уточнил я.

– Больше десяти лет.

– Питаетесь, спите хорошо?

– Какое там? Знаешь сколько у меня забот?

– А с туалетом как? Часто ходите?

– Кхм… – она засмеялась. – С этим делом вообще без проблем.

– Я ощупаю ваш живот и пах. Если будет больно – сразу скажите.

Отвернувшись в сторону, чтобы не смущать пациентку, я пальпировал брюшную полость и паховую область.

– Щекотно. Но боли нет, – стеснение сменилось интересом.

– Как часто вы снимаете… живую броню?

– Почти никогда. После этого привыкать нужно заново. Часа два, наверное.

Осмотрев спину Санары, я внимательно изучил татуировку, идущую от затылка женщины, через всю спину, копчик и бедра. Ровные линии разной толщины уходили к плечу и обрывались под протезом. Так же рисунок делился на две зеркальные части, обнимая верх ягодиц, внешнюю часть бедра. Татуировка вела к каждому из протезов и больше напоминала шлейф для электронной платы. Когда Санара двигала пальцами или переступала с ноги на ногу, линии мерцали фиолетовыми всполохами.

– Вас не мучает жар по ночам, или приступы озноба?

– Нет. Ничего такого…

– Как часто эти волдыри появляются?

– Весной. Иногда осенью. Зимой и летом их не бывает.

– Как давно?

– Года три, наверное.

– Когда привезут мои вещи?

– Завтра к вечеру. А что?

– У вас, вероятно, плохая кровь, Санара. Вы правы, скорее всего это не срамная болезнь. Это фурункулы. Они появляются когда организм не справляется с очищением. Основная причина в том, что вы редко снимаете доспехи. Кожа преет, начинает болеть. Когда привезут сумки, я смогу проверить вашу кровь и скажу точнее. Как Альбер это лечил?

– Вскрывал, выскабливал гной, промывал кипяченой водой. Иногда дважды…

– Так, ну, в целом, правильно. Если фурункул не вскрыть, можно получить заражение крови. Но раз нет озноба, то пока все хорошо.

– Нужно вскрывать? Сейчас? – она болезненно поморщилась.

– Чем скорее – тем лучше. Но мне понадобится помощник. Он же будет свидетелем. Я не хочу получить по голове, когда буду вскрывать вот это, – я указал на большой волдырь в промежности.

– Я поняла, – Санара нервно сглотнула. – Пошлю за Гаей. Ей можно доверять.

– Хорошо. Тогда лучше сделать это в святилище. Там больше света и куда чище, чем здесь. понадобятся мои вещи, чистые простыни или полотно, кипяченая вода и… ремни.

Первыми в святилище оракула появились служанки. Они принесли все, что я просил и спешно удалились. У входа толпились стражники, чтобы ни дай Бог кто не вошел без разрешения. Потом прибежала запыхавшаяся эльфийка. Вбежав внутрь, она замерла, открыв рот.

– Значит, ты Гая? – спросил я, протирая стол для пыток антисептиком.

– А ты… почему здесь? – проронила она удивленно.

– Так получилось. Санара все объяснит. Поможешь?

Мы застелили стол чистой простыней и подтащили еще один столик, на котором до этого лежали орудия пыток. Вскоре, пришла и сама госпожа губернатор. Двери заперли и строго настрого запретили врываться внутрь, что бы не происходило. Санара в двух словах объяснила суть проблемы и улеглась на стол.

– Привязывай, – кивнул я эльфийке. – Руки в стороны, ноги раздвинуть. Только не перетяни. Тут главное пяткой в нос не получить.

Надев налобный фонарь, я смазал руки кремом и подождал, пока латекс схватится, образуя перчатки. Обработав кожные покровы антисептиком и тщательно обтерев салфеткой тело пациентки, я взял малый хирургический набор. Обезболивающий спрей сработал быстро. Вскрывать фурункулы на фронте приходилось не редко. Там броня, тут броня… все преет, поры забиваются. Стафилококк опять же, антисанитария… Гая внимательно наблюдала за моими действиями. Последним я выдавил самый болезненный фурункул, тот что в промежности. Санара вскрикнула но не более того.

– Позволь мне? – эльфийка толкнула меня плечом и осмотрела рану. Потом достала тот самый кристалл, которым махала пере носом у деда и снова принялась что-то бубнить. К моему дичайшему изумлению, стекляшка озарилась лазурным свечением и след от скальпеля медленно затянулся. Остался лишь скромный розовый рубец. Гая взмокла. Смахнув с бровей пот она отступила в сторону.

– Это все, что я могу, – девушка болезненно улыбнулась.

– Охренеть… – я едва не выронил скальпель. Тупо уставившись на рубец, несколько раз провел по нему пальцем.

– Вы не много себе позволяете? – осведомилась Санара.

– Да, простите. Это что, и есть ваша магия?!

– Ну да, – удивилась девчонка. – Чего такого?

– Нет слов…

Промыв оставшиеся ранки, я наложил аппликаторы с мазью и перевернул Санару на живот. Операция продлилась не больше часа. Стянув одноразовые перчатки, я бросил их в ведро и расстегнул ремни.

– Можно вставать.

Госпожа губернатор оглядела свое тело и облегченно вздохнула.

– У тебя очень нежные пальцы, – краснея заметила она. – Совсем не было боли.