Новое прошлое. Книга вторая: Настоящее

– А как же он питался и где ночевал, если у него не было денег? – с любопытством поинтересовался Джераб.

– У него был я, – Шумун сжался ещё больше. – Я был его оплатой за еду и кров.

Джераб тихо, но зло ругнулся.

– Каждый раз… в каждом месте… каждый треклятый день и каждую треклятую ночь этих нескольких недель, – проронил Шумун.

Джераб уже и сам был не рад слышать это, но что-то мешало ему приказать замолчать .

– Он не хотел себя ни в чём ограничивать, – горько усмехнулся раб, – особенно в выпивке. Всегда выбирал что-то по-дороже. А чем дороже, тем… больше и сложнее платить… иногда… после «оплаты» я не мог двигаться по нескольку часов…

– Как же ты от него избавился? – перебил его Джераб.

– За сдачу дезертира Канцелярия назначила хорошее вознаграждение, – Шумун впервые за время рассказа поднял глаза на Коменданта. – Поэтому он заставлял меня пробовать его еду и питье до того, как съесть её самому. Всё боялся, что его усыпят и сдадут. И рано или поздно… – раб вздохнул, – наверное, слишком поздно, но мы наткнулись на такого человека. Пробовал я немного, но когда понял, что меня клонит в сон, ничего не сказал хозяину. Когда он заснул, я заставил себя вырвать то, что ещё оставалось в моём желудке, и полусонный, выкрав у него ключи от моих кандалов, освободился и сбежал. Я шёл лесом, в этом дурацком платье, голодный, измотанный, пока не набрёл на ваших солдат. Моё платье вызвало столько шуток, но я был готов… – он снова отпустил голову, – думал, что был готов. А потом появилась хозяйка, то есть… простите, не хозяйка, госпожа… и она была добра, а потом вы… а когда вы пришли утром… простите, – Шумун совсем спрятал лицо за коленями, – но единственное, что я мог подумать…

– Готовься! – резко вставая, приказал Джераб. – Сегодня ты уедешь.

– Господин? – Шумун с ужасом и мольбой посмотрел на него.

– После обеда, – бросил Джераб. – А пока иди на кухню и скажи, что я велел тебя накормить.

Быстрыми шагами Джераб пересёк сад и вошёл в дом. Поднявшись на второй этаж, он вошёл в спальню. Ромина спала, свернувшись калачиком на самом краю постели и казалась сейчас ещё более юной, чем была на самом деле. Вглядевшись в её лицо, он впервые заметил, что оно немного изменилось. Губы стали более пухлыми, а черты лица – мягче , будто бы, спокойнее. Она откинула руку назад и сквозь прорезь одной из своих же маек, в которых уже по привычке спала Ромина, Джераб видел ее грудь. Почувствовав почти непреодолимое желание лечь рядом, положить на неё голову и просто успокоиться под звуки её ровного дыхания, Джераб едва заставил себя произнести:

– Ромина… Ромина вставай.

========== Часть 9 (42): Пропавший ==========

Почувствовав почти непреодолимое желание лечь рядом, положить на неё голову и просто успокоиться под звуки её ровного дыхания, Джераб едва заставил себя произнести:

– Ромина… Ромина вставай.

Девушка поморщилась, перевернулась на спину, отчего её грудь стала ещё больше проглядывать сквозь сбившийся на бок ворот, но глаза так и не открыла.

– Просыпайся, жена, – Джераб нервно сглотнул. – Нам надо позавтракать и тут же выезжать.

Ромина разомкнула веки, несколько раз недоумённо моргнула и, наконец, проснулась.

– Ещё ведь очень рано, правда? – спросила она, прислушиваясь к звукам из сада. – Все спят.

– Я не сплю, – его взгляд снова скользнул к её груди.

На этот раз Джераб шагнул вперед, присел на край кровати и сам натянул на неё одеяло.

Ромина вспыхнула до корней волос и сжалась.

– Утром приезжал посыльный из Военного Консулата, – Джераб попытался смягчить голос, делая вид, что не замечает её смущения. – Нам надо ехать в столицу. Завтра у меня присяга, а потом… потом нам надо быть на банкете.

– Мне тоже? – Ромина подняла на него удивлённый взгляд.

– Ты ведь моя жена, – проговорил Джераб. – Пусть даже… – он замолчал.

– Но… – попыталась возразить Ромина, однако Джераб её тут же перебил.

– Не волнуйся, я и Саргон будем постоянно рядом.

– А Сабрина? – глядя на него исподлобья спросила Ромина.

– Она жена Военного Консула, – ответил он.

– Не думаю, что она будет рада меня видеть, – проронила Ромина.

– Я не обязан обеспечивать её радость! – голос Джераба тут же стал ледяным и жёстким. – Об этом стоит позаботиться её мужу.

Джераб поднялся с постели.

– Вставай и спускайся к завтраку!

Выйдя из комнаты, он почувствовал, что настроение его окончательно испорчено.

Сбежав вниз по ступеням, Джераб вошёл в обеденный зал, где на своем месте уже сидел Саргон.

– Ромина? – спросил он.

– Спустится, когда спустится, – хмуро ответил Джераб, садясь за стол. – У меня нет времени её ждать.

– Дай угадаю, – беря в руки столовые приборы проговорил Саргон, – ты умудрился найти повод рассердиться на неё за те две минуты, пока будил?

– Ешь молча, Саргон! – приказал Джераб.

– Она отказалась ехать в столицу? – младший брат даже не обратил внимание на тон старшего. – Или тебя посадили на голодный постельный паёк, и теперь всё твое мужское естество стучится тебе в голову…

– Я сейчас тебе по голове постучу, – огрызнулся Комендант. – И не мужским естеством, а чем-нибудь потяжелее.

– А твоё совсем уже невесомое? – продолжал издеваться Саргон. – Кто ж его так истощил – молодая жена или страстная любовница?

На секунду в комнате воцарилась тишина, а затем Джераб тихо положил на стол вилку, которую до этого держал в руках, отодвинул стул, встал и молча подошёл к окну.

– Да чтоб меня, – ругнулся Саргон и тут же встал за братом. – Прости!

Приблизившись, он коснулся Джераба, но тот передернул плечами, сбрасывая с себя его руку.

– Сколько уже можно? – тихо проговорил Джераб. – Я не обязан оправдываться… а если и обязан, то точно не перед вами двоими…

– Она сердится, что ты увидишь Сабрину? – наконец, понял в чём дело Саргон.

– Я дал ей слово, – Джераб обернулся и посмотрел на брата. – И ни разу его не нарушил. Да, в первые дни меня ломало, словно курильщика, резко бросившего курить, но я ни разу даже не потянулся к этой «сигарете». Так какого мне её постоянно припоминают и пытаются ею уколоть?

– Джераб, прости, – Саргон смотрел ему прямо в глаза. – Я правда шутил без какой-либо крамольной мысли. Но ты же знаешь, каким тупицей я порой бываю.

– За что она так? – Джераб потёр переносицу. – Вчера… вчера, когда она сказала, что беременна, я был так рад… да я был счастлив… а потом, когда мы мыли это чудище, которое только после двух часов отмоканий стало приобретать человеческие черты, мне казалось, что мы… мы словно понимали друг друга с полуслова… даже полувзгляда. А сегодня утром всё снова рушится об её «Сабрина будет не рада меня видеть». Да какое мне дело до радостей Сабрины, если я с собственной женой договориться не могу?

Джераб в отчаянии посмотрел на брата.

– Она всегда так будет, да? – в его взгляде читалась надежда на отрицательный ответ.

– Джераб, пойми её, – отозвался Саргон. – Представь, что было бы, если бы много лет в её жизни был бы мужчина, которого она бы любила. Да, она вышла за тебя замуж, но тот, другой, который всё ещё в её сердце…

– А-а-а! – взревел Джераб. – Можно подумать, нам по шестнадцать, и мы поженились по чистой и бескорыстной любви и….

– Заткнись! – едва слышнопроизнеёс Саргон, и Джераб, проследив за его взглядом, увидел в дверях жену.

Все трое замерли, пока пришедший в себя первым Джераб ни мотнул головой и ни шагнул к столу.

– Ешьте быстро, —произнёс он, пытаясь сохранить будничный тон. – У нас ещё полно дел перед отъездом.

Саргон посмотрел на Ромину в ожидании, что она ответит что-то колкое или обидевшись уйдёт, но та лишь опустила голову и послушно направилась к столу. Ела она очень мало, о чём Саргон сообщил ей ни один раз, но девушка, казалось, не слушала и не слышала его. Ромина была тихой и задумчивой, словно в самые первые дни их знакомства, и держалась несколько стеснённо. Джераб всячески делал вид, что не замечает вернувшейся отстранённости супруги, хотя по тому, как нервно он жевал, Саргон легко мог угадать его состояние.

– Ты возьмёшь с собой Шумуна, – наконец, хмуро проговорил Джераб брату.

– Кого? – Саргон подавился выпечкой.

–Того парня, – не поднимая глаз проронил Джераб, – которого поймали вчера в лесу.

– Его зовут Шумун? – Ромина впервые нарушила молчание и посмотрела на мужа.

– Он сам себе выбрал это имя, – Джераб так и не оторвал взгляда от тарелки.

– Но я хотел поехать один, – возразил Саргон. – Даже шофёра брать не собирался.

– С чего это? – Джераб заинтересованно склонил голову на бок.

– Ну-у, – потянул Саргон. – Привести мысли в порядок, побыть в тишине,..

– Посади его сзади, вели не мелькать в зеркале и заткнуться, и приводи свои мысли в порядок сколько тебе угодно! – рявкнул Джераб и, поднявшись из-за стола, вышел, шумно закрывая за собой дверь.

– Перестань бесить его с самого утра! – следуя примеру брата, зло проговорил Саргон. – Злишь его ты, а дурное настроение он срывает на всех!

Выйдя вслед за Военным Комендантом, Саргон хлопнул дверью ещё сильнее, от чего Ромина вздрогнула и через секунду закрыла лицо руками, чтобы не расплакаться от обиды. Она была готова к реакции Джераба, но злость Саргона сбила её с толку и расстроила окончательно.

– Если ты заплачешь, я убью одного из них.

Аран беззвучно вошёл в зал и, пересадив Ияра со своей руки на плечо Ромине, сел рядом.

– Убить обоих я не успею, но хотя бы одного…

– Перестань, – осекла его Ромина. – Не говори глупости и собирайся. Мы едем в столицу.

– Присяга? – нахмурился Аран.

– Или мой муж соскучился по твоей госпоже…

– Ты моя госпожа! – перебил её Аран. – И зачем ему скучать по тебе, когда ты близко?

– Видимо, слишком близко, – с горечью проговорила Ромина, поднимаясь из-за стола.

– Ты несправедлива, – Аран последовал за ней. – Комендант… он

– Что? – Ромина остановилась у порога спальни. – Что он? Что? Я ведь… я ведь даже ему не нравлюсь!

– Ромина, но…

– «Госпожа»! – прорычал Джераб на спиной Арана. – Я велел тебе звать её госпожой!

Глядя на Джераба и то, в какой ярости он был, Аран не решился возражать, а лишь отступил и прижал кулак к сердцу.

– Собирайся! – бросил Джераб, открывая дверь спальни. – Мы выезжаем через пол часа.

Он прошёл в комнату и было до конца не понятно, кому он велел начать сборы – Арану или своей жене.

Ромина последовала за ним и вытащила из шкафа дорожную сумку.

– Не бери слишком много, мы пробудем там всего две ночи, – немного тише проговорил Джераб. – И я был бы тебе очень благодарен, если б птица осталась тут.

– Ияр ест только если его кормлю я или Аран, – складывая его вещи, произнесла она. – И я была бы очень тебе благодарна, – сама не понимая почему, она дословно повторяла его слова, – если б ты не наказывал меня тем, что он будет голодать три дня.

– Наказывал тебя? – казалось, Джераб был искренне поражён. – Ты правда считаешь что, чтобы проучить тебя, я готов заморить голодом твою птицу?

Неожиданно Джераб осел в кресло, как подкошенный.

– Мне жаль тебя, – произнёс он. – Очень жаль, если каждую ночь ты ложишься в постель с таким чудовищем, каким меня считаешь.

– Я… – Ромина выпустила сумку из рук. – Я вовсе не считаю тебя чудовищем и…

– Не забудь мой брачный браслет, – поднимаясь с кресла и направляясь к выходу, бросил Джераб.

Сбежав по ступенькам, он дал офицерам с десяток распоряжений на время своего отсутствия, разделив свои обязанности между несколькими людьми. Через минуту ему подали три военных джипа, и он сел за руль стоящего по середине. Появившейся на ступеньках Ромине было велено сесть в ту же машину, а стоящему позади неё с клеткой и дорожными сумками Арану – в последний автомобиль.

– Ваша еда в дорогу, – открыв дверцу, Саргон поставил на заднее сидение большую плетеную корзинку. – Я положил лимон, – он примирительно посмотрел на Ромину. – Вдруг тебя затошнит в дороге.

– Спасибо, – тихо кивнула Ромина.

– Не забудь передать, чтоб воду проверяли дважды в день, – напомнил брату Джераб и, заведя автомобиль, дал знак, что пора выезжать.

Вскоре звуки автомобилей исчезли за воротами, а Саргон прошел на кухню, взял со стола большой ломоть хлеба и сыр.

– Ты ж завтракал, – удивился один из дежурных.

– С ним позавтракаешь, – буркнул Саргон. – С утра грознее дождевой тучи.

Дойдя до порога Саргон ещё раз оглянулся.

– Собери мне еду в дорогу и по-больше, со мной поедет вчерашний раб.

Договорив, он поднялся наверх и ключом отпер дверь спальни. Лилит сидела напротив комода и расчёсывала свои волосы. Она была не одета, и, хотя и бросила на Саргона мимолетный взгляд в зеркало, но тут же сделала вид, что очень занята причёской.

– Прости, – проговорил он, запирая дверь и садясь на край кровати неподалеку от неё. – Я принёс тебе поесть.

– Спасибо, – холодно произнесла она, даже не взглянув на хлеб и сыр.

– Лилит, я знаю, что ты сердишься, что проснулась одна, да ещё и взаперти, но я боялся, что кто-то может войти сюда и…

– Ты мог бы меня разбудить, – всё так же ровно повторила она.

– Ты устала за ночь, и…

– А ты, значит, не устал?! – она с шумом положила расчёску на комод, и впервые за утро обернулась на Саргона.

– ..и ты так сладко спала, – докончил он. – Лилит, у меня было изматывающее утро. Сначала я глупо пошутил с братом, чем испортил ему и без того поганое настроение, затем сорвал злость на Второй Сестре, и, кажется, она тоже всерьёз обиделась. А через три-четыре часа мне нужно выезжать в столицу, да брат ещё сказал прихватить с собой одного раба, так что… Пощади! – Саргон откинулся на постель. – У меня нет желания ссориться ещё и с тобой. Прости…

Лилит с недоверием посмотрела на Саргона, но тот лежал, прикрыв глаза ладонью. Девушка встала, натянула на себя его сорочку, прикрывшую ей даже бедра, и осторожно присела рядом с ним.

– Давай я сделаю тебе массаж, – тихо предложила Лилит. – А уже потом ты займешься делами. Хочешь?

– Хочу! – ответил Саргон.

– У меня есть лавандовое масло, – Лилит спрыгнула с кровати и подобрала с пола свою сумку.

Выудив из неё флакончик, она обернулась к Саргону.

– Снимай майку и ложись на живот.

– Я боюсь поворачиваться к тебе спиной, – усмехнулся Саргон, приподнимаясь и стягивая с себя одежду.

– Я тебя не обижу, – Лилит забралась на Саргона, усаживаясь на его ягодицы. – Сегодня! – добавила она. – Ну то есть именно сейчас.

Она вылила себе на руки немного масла растёрла его в ладонях и коснулась его спины. Саргон вздрогнул, но тут же расслабился.

– Мне скоро уходить, – тихо проговорила Лилит, массируя его плечи.

– Я отвезу тебя в город сам, – тоном, не терпящим возражений, откликнулся Саргон.

– А как же тот раб? – напомнила ему Лилит.

– Поедет в багажнике, чтобы ничего не видеть, – пробурчал Саргон. – Вот какого Джераб не забрал его с собой?

– Может, ему неприятно его видеть, – задумчиво ответила Лилит. – Особенно, если вспомнить, как твой братец жалует рабов…

– Поэтому он его вчера отмывал, стриг и кормил? – голос Саргона всё ещё оставался недовольным.

– Твой брат мыл раба? – Лилит едва подавила смешок. – Он что, кому-то желание в споре проиграл?

– Джераб никогда не спорит, – Саргон прогнулся под её руками, когда она коснулась болевой точки. – Он просто приказывает!

– Тогда с чего бы это вдруг легендарный Командир стал оказывать банные услуги?

– Его жена, – Саргон ещё раз дернулся от боли, когда Лилит стала разминать затёкшую мышцу, – она проявила сочувствие к рабу, который впадал в истерику от любого прикосновения.

– Раб для… – Лилит подбирала слово, – утех?

– Аха! – буркнул Саргон. – Только Вторая Сестра и смогла уговорить его не верещать на всю округу. А Джераб не позволил себе оставить её один на один с пусть и рабом, но всё же молодым и, что особенно важно, голым мужчиной.

– Но он мог приказать ей не делать этого, – вставила Лилит.

– Не хотел её расстраивать, – Саргон поёрзал под её руками. – Она смотрела на него с такой надеждой в глазах.

– А не кажется ли тебе, – осторожно начала Лилит, – что твоему брату… как бы это сказать… не безразлична его жена.

– Конечно, она ему небезразлична, – Саргон пожал плечами, – она же его жен… Стой!

Саргон резко развернулся, от чего Лилит повалилась на постель.

– Ты хочешь сказать..? – Саргон опешил. – Сказать, что… а как же? Пламя!

Саргон непроизвольно выругался, но даже не заметил этого.

– Так вот чего он так бесится на то, когда она упоминает Сабрину! – младший брат Коменданта звучно хлопнул себя ладонью по лбу.

– А она, мне кажется, – Лилит потянула сорочку вниз, – просто его ревнует.

– Идиоты! – Саргон снова откинулся на постель. – Два дурака, которые измучают друг друга раньше, чем родится мой Второй сын!

Саргон снова перевернулся на живот.

– Но я же закончила, – захныкала Лилит.

– Тогда повтори всё заново! – почти приказал Саргон. – Я тебе позволяю!

Лилит тяжело вздохнула и уже готова была подчиниться, как в комнату постучались, и Саргона позвали вниз. Осыпая сослуживцев смешными проклятиями, он натянул майку прямо на покрытую не до конца впитавшимся маслом спину и вышел, закрывая дверь на замок. Лилит сняла его сорочку и переоделась в свою одежду.

Пройдясь по комнате, она отломила себе кусочек хлеба, накрыв его листиком сыра, и, взяв в руки тетрадь Зераббабеля, села в кресло, подтянув под себя ноги.

«Очень трудно сдержаться… Всё труднее и труднее. С одной стороны хочется расписать её так, чтобы вся она стала багрово-лиловой. Особенно тогда, когда она упорствует и стоит передо мной прямая, как молодое деревце. В такие моменты я едва борюсь с желанием привязать её руки к крюку на потолке так, чтобы она едва доставала до пола кончиками пальцев ног, а потом изрисовать её тело гибкой злой тростью. Хочется делать это медленно и долго, видя, как она всё же начинает терять остатки гордости, и дух её сломлен. Я мечтаю о дне, когда она сама попросит меня о том, чтобы я взял её. Взял её так, как мне будет того желаться. Чтобы войдя в комнату, она сама скинула с себя одежду, опустилась на колени и смиренно просила меня о той чести, которую я милостиво ей окажу. А потом, получив моё согласие, она бы поползла к постели и сама склонилась, чтобы я мог покрыть её, словно жеребец…

И эта тварь знает об этом! Она знает! Я чувствую, что она знает о том, что я буду с ней милостив, стоит ей только попросить об этом…

Тварь! Ведьма! Шлюха! Как бы я хотел запороть тебя до смерти, но… но потом тебя не станет. Твоя кожа будет покрыта уродливыми шрамами, за которыми уже не будет видно новых. И я утрачу возможность рисовать на тебе лучшие мои картины. Не смогу больше различить такое, по-детски смешное подрагивание ягодиц, когда на них обрывается взмах плети. А твои торчащие вперед и трясущиеся от страха груди… Эта шлюха – произведение искусства. Но, как и любое произведение искусства, она требует должного ухода. Я знаю, что без моей плети она совсем скоро превратиться в одну из этих рабских баб в кухни или прачечной, с вечно засаленными волосами и толстой задницей. А моя плеть, словно волшебный эликсир молодости, заставляет её оставаться прежней. Такой же, как в тот первый день в том красном платье. Я знаю, что это не навечно. Знаю, что рано или поздно её жалкая рабская натура всё же возьмет верх, и она станет такой же, как все. И я помню своё обещание подарить её Доктору, как только она мне наскучит, но… Но пока прикажу-ка я притащить её в комнату в подвале. Судя по полученным сегодня утром отчётам с моих виноградников, в этом году я заработаю всего на пять-семь процентов больше, чем в прошлом. Я расстроен, так как рассчитывал на не меньше, чем десять. И, кажется, я точно знаю, кто расплатится за эту слишком холодную для виноградников зиму…»

Поворот ключа заставил Лилит захлопнуть тетрадь и положить её в свою сумку.

– Я выведу тебя через вход для рабов, – заходя, произнёс Саргон. – Подожди меня там. Я подъеду и заберу тебя.

– Но ведь тот раб.., – снова напомнила Лилит. – Ты ведь шутил про багажник, верно?

– Ты против? – Саргон сделал вид, что удивился. – А мне так нравилась эта идея.

Лилит склонила голову и состроила недовольную гримасу.

– Я думаю, он предпочтёт со мной не ссориться, – наконец, улыбнулся Саргон.

Он взял девушку за руку, другой ладонью подхватил её сумку и увлёк за собой. Крадучись, они покинули дом, Саргон провёл её через заднюю часть дома и вывел через калитку, которой воспользовалась Ромина, навещая бордельного врача.

Затем Саргон вернулся в дом и вышел через парадный вход.

– Где тот парень? – бросил он Ашуру.

– Я здесь, господин! –произнёс раб за его спиной, и Саргон дернулся от неожиданности.

– Садись назад, – ответил Саргон, которому обращение «господин» резануло ухо.

Уже через секунду раб был на заднем сидении, а Ашур вручил ему корзину с едой.

Сев за руль, Саргон завёл машину и посмотрел в зеркало заднего вида.

– Напомни, как тебя зовут? – спросил он.

– Как вам будет угодно, господин, – юноша опустил голову и потупил взгляд.

Саргон резко ударил по тормозам, отчего раб качнулся вперёд и, едва не выронив корзину, ударился лбом о водительское сидение.

– Во-первых, прекрати называть меня господином, – сквозь зубы прошипел Саргон. – Во-вторых, брат сказал, что ты выбрал себе имя.

Саргон снова надавил на газ, и автомобиль тронулся.

– Шумун, госп… – раб осёкся. – Меня зовут Шумун.

– А теперь мы с тобой, Шумун, договоримся, – Саргон свернул с дороги. – Сейчас мы объедем дом стороной и остановимся. И у нас с тобой будет небольшой секрет, о котором никому…

– Пожалуйста… умоляю вас… – дрожащим голосом проговорил Шумун, и Саргон недоумённо посмотрел на него в зеркало.

– Идиот! – буквально вскрикнул Саргон, когда понял, о чём он. – Придурок! – Саргон остановил машину у задней калитки, и уже через пару секунд, Лилит захлопнула за собой дверь.

– Привет! Я – Лилит, – она обернулась назад и улыбнулась парню.

– Привет, Лилит! – имитируя чужой голос, ответил Саргон. – А я – придурок Шумун!

– А у вас тут весело, я смотрю, – Лилит перевела недоумённый взгляд на Саргона, который выехал на основную трассу.

– Добрый день, госпожа, – тихо проговорил Шумун.

– “Госпожа”? – фыркнула Лилит и тут же залилась пронзительным смехом. – Ты слышал? – обратилась она к Саргону. – Он назвал меня госпожой. Давай окончательно собьём его с толку?

– А он и сейчас-то не особо соображает, – буркнул Саргон, но Лилит уже села полу боком и снова оглянулась назад.

– Милый Шумун, – она состроила торжественное лицо, – мы откроем тебе страшную тайну. Мы оба, – она кивнула на Саргона, – какое-то время были рабами.

Глаза Шумуна округлились, он перевёл взгляд с Лилит на затылок Саргона, а затем снова на неё.

– Так что, милый Шумун, до господ нам ещё о-ой как далеко.

– Мы ими и не станем, – хмыкнул Саргон.

– Ну не зарекайся, – потянула Лилит. – Может и ты женишься так же удачно, как брат…

Саргон передёрнул плечами, и в автомобиле воцарилась тишина. Примерно на середине пути они остановились, чтобы быстро поесть. При этом не успевший пообедать Шумун жадно смотрел на еду, но не посмел к ней даже притронуться, пока Лилит сама не протянула ему некое подобие бутерброда с куриной грудкой. Взяв его, раб отошёл на почтительное расстояние и отвернулся, позволяя Лилит и Саргону немного побыть наедине.

– Какой тактичный мальчик, – произнесла девушка, забираясь на капот.

– Очень! – буркнул Саргон. – А самомнение-то какое… Когда я заговорил о секрете, решил, что я воспылал к нему страстью.

– Это не самомнение, – вздохнула Лилит. – Это привычка. У него прошла первая истерика и, поверь мне, ты сейчас можешь сломать его одним словом. Тебе даже угрожать ему не надо. Да он сам готов будет под тебя прогнуться.

Саргон тяжело вздохнул и, оперевшись спиной о капот, отпил прохладной воды из бутылки.

– Ты ничего не знаешь о рабстве, – тихо проговорила Лилит. – Хоть ты и родился рабом, по сути ты им никогда не был. В твоём доме раб скорее слуга и помощник. Остальным рабам Консулата живётся гораздо хуже, поверь мне. А теперь представь, какого рабам Канцелярии, если консулаткое рабство вызывает у них искреннюю зависть.

– Начитан, – хмуро проронил Саргон.

– Её история поражает тебя, – Лилит спрыгнула с машины и направилась к своей дверце. – Но для любого канцелярского раба – это вполне себе обычные будни. И далеко не самые ужасные.